Хорошо сидим. путнику сквозь снега. никола. из сол

Из цикла «Я в религию не верю».
Или «Хорошо сидим».
          
           ***
Я в религию не верю,
Даром воск не распалю,
Но жену свою, тетерю
Богомольную люблю.
Распалю её в кровати,
Глядь, в цветущей стороне
От медовой благодати
Капнет что-нибудь и мне...
***
Думал, плачено по таксе,
И – гуляй. И был дурак.
Штампик-то, выходит, в загсе
Никакой еще не брак.
Деток жалко... Брак небесный
Не свершился. Как с юнцом,
Двадцать лет спустя, невестой
Встань, родная, под венцом!

***
А когда-то знал другие
Радости... теперь смешно.
Воздух после Литургии
Много слаще чем вино.
Что там воздух! Весь свободен,
Лёгок телом, вдоль зари
Сам идёшь, как Храм Господень,
Озарённый изнутри...


***
«Я в религию не верю...»  –
Красовался про себя.
Жил темно, подобно зверю,
Чад пещерный возлюбя.
Атеисты и училки
Врали честно, не корю.
Только что он, свет коптилки,
Повстречавшему зарю?

***
Для жены болящей свечек
Взять из храма довелось...
Жил-был малый человечек.
С малого и началось.
И червонным урожаем
Свет восходит над судьбой,
Недолим, неосяжаем
Плотоядною алчбой...


               ***   
Сколько же правда Твоя горяча,
Господи, коль так могучи враги,
Спрячутся в ночь от прямого луча
И – ни гу-гу. Ни копыта, ни зги.
– Даруй же, страждущему от жажды, ключа!..
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..

Господи, битва глухая темна,
Разве под силу узреть где враги?
Правда Святая, она ли видна
Малым сим, щурящимся из-под руки?
– Даруй же, молящему о забвеньи, вина!..
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..

Милостив, милостив буди хоть им,
Не разглядевшим в тумане ни зги, –
От укосненья ли, Боже?.. Таим
Путь Твой высокий. Сокрыли враги.
– Озари же их, Господи, пресокровенным Твоим,
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..

Холодно, Господи, здесь… холода
Сердце сковали, забрали в тиски.
Как тут не взропщешь? Не видно ни зги.
Только не ропщет, – бредёт… а куда?
Молча шатается, свет из пурги
В ночь иссекая – любви и тоски
Свет покаяный…
                Ну хоть иногда
Путнику, Господи, путнику – да! –
Путнику, бредущему сквозь снега,
Помоги!


***
А весной там верба горит в розовой нежной опушке,
А зимой там избушку нежит белый и пушистый снег,
И всегда там живёт удивительный, в маленькой той избушке,
Седенький и мохнатый, старенький человек.
Он сидит себе там, в окошечко светло и ласково глядя,
А иногда на крылечко выходит – валенками потопотать,
Посмотреть, послушать, как речка поёт в ледяной ограде,
Как бежит себе, переливается… как она, как она там?
Речка та невеличка, старичка родимая дочка,
Как из-под горки выбежала, так и бежит от крыльца.
А за домиком нет ничего, только солнечных гор оторочка,
А речка журчит и ширится, и всем рассказывает про отца.
Она говорит сокровенное, что звать старичка Николой,
Что весь мир в глазах у него, а на дворе ни кола,
Что ему хорошо всегда, и зимой, и весной весёлой…
И почему-то радостно, что зовут его Николай.
Я не бывал там с детства, только как вспомню речку,
Домик у гор огромных, старичка, а над ним небеса,
Снова иду к восходу, к тому золотому крылечку,
Где не скрипнет ни половицы, родные поют голоса…