Пообещай мне

        - Пообещай мне больше никогда не употреблять амфетамин… без меня, - последнее вырвалось как-то помимо его воли, также как  недавно пуля совершенно произвольно, будто обладая собственным разумом и желанием сама вылетела из дула ружья.

        Марк стоял над трупом убитой им женщины, всё ещё с усилием сжимая в руках дедово ружьё. Когда он шёл сюда, он надеялся застать её с любовником, устроить скандал, возможно всадить этому ублюдку пулю в пах, но потом… всё пошло как-то не так, некоторые события разворачивались как-то без участия Марка, он лишь наблюдал со стороны за своими действиями и действиями окружающих.

        Это началось ещё в холле, у лифта. Эта мерзкая болонка не прекращала на него лаять, сколько бы хозяйка – излишне расфуфыренная для столь некрасивого лица блондинка – её не пыталась угомонить. А лифт, как назло ехал с последнего этажа. Когда у тебя в пакете заряженное ружьё, такие вещи начинают напрягать. В общем-то, в такой ситуации даже гораздо менее серьёзные мелочи могут выбить тебя из равновесия. Марк старался держать себя в руках, шмыгнул носом, почувствовал, как по слизистой скользнула горечь. «Сейчас бы закурить», - подумал Марк. В этот момент он пытался отстраниться, посмотреть на происходящее как сторонний наблюдатель, которому на ухо не заходится уже переходящим в кашель лай тупая болонка. Лифт остановился на десятом подобрать кого-то.

        - Ну, тише, тише, Масик, что ты так разнервничалась, - блондинка всё ещё пыталась оставаться милой, хотя её саму эта тварь изрядно достала своим лаем. Будь она тут одна, она б давно пнула это тупое животное. Это было видно по подергивающимся уголкам её губ и слегка выпучившимся глазам. Собаки умные животные, но болонке об этом не знала, судя по всему также как и про намеки.

        «Вот интересно, - подумал Марк, - а если я сейчас достану ружьё из пакета и пристрелю этот шумогенератор, хозяйка сильно испугается и поднимет шум? Придётся пристрелить и её… Хотя по уму, она должна быть мне благодарна – я избавлю её от необходимости тратиться на корм и выгуливать это никчёмное существо, которое предлагает лишь жалкие крохи радости за все эти вложения. Впрочем, для кого-то эта хозяйка сама является ровно таким же никчёмным существом. Поэтому разумеется она испугается когда увидит, как убивают ей подобных».

        Лифт как мог оттягивал своё прибытие. Наверное, не любил возить болонок. Марку всё настойчивее стала проситься в голову мысль пойти пешком. Но не выглядело бы это странным или подозрительным? Лифт доехал до второго этажа, постоял там с полминуты и… поехал вверх! Третий, четвёртый, шестой… долгожданная маленькая кабинка, шурша, поднималась от них обратно в небеса!
        - Мадам, а вы кнопку нажали? - этот вопрос вырвался сам собой, первое действие, совершённое сегодня Марком без воли на то Марка.
        - Нет, а Вы?
        - Забавно, - Марк улыбнулся. Девушка тоже. Марк нажал на кнопку.
        «Твою мать, - проносилось у него в голове в этот момент, - тупая ты скотина, ты пришла сюда раньше меня, что ты тут делала всё это время? Болонку свою у лифта выгуливала?»
        - Зачем только строят такие высокие дома, если до квартиры всё равно не добраться, - пошутил Марк, одолеваемый сценами жестокой расправы над этими двумя животными.
        - Ну, вообще-то тут должно работать три лифта, - прогундосила блондинка.
        «А ещё у тебя мозги должны работать», - подумал Марк в ответ.
        - Ну, у них сегодня выходной, очевидно.
        - У кого? - недоуменно спросила блондинка.
        - У лифтов.
        - Да Вы что, они ведь – техника, они должны без выходных работать, - просвещала меня блондинка.
        «Она шутит, или всё так плохо?»
        - Ну, что с того, что техника. А техника – не человек что ли, у неё что прав никаких нету? Вот объявит профсоюз лифтов забастовку – что мы делать будем?

        Ответом ему было молчание. Судя по лицу девушки, она была поражена и теперь, кажется, считала Марка идиотом. Лифт подъезжал, но Марка теперь посетила другая мысль – а в лифте они поедут втроём, с этим гавкающим чудом, которое она наверняка возьмёт на руки, прямо к его лицу. Поездка лицом-к-морде с животным миром не очень вдохновляла Марка. Но лифт уже подъезжал. Вот уже на втором этаже.

        «А, к чёрту», - подумал Марк, повернулся и пошёл на лестницу. Слыша, как за его спиной открываются двери лифта, он понял, что вот теперь-то он уж точно покажется этой дуре странным. Ну, или конченым идиотом. И лучше последнее. Паранойя держала свои пальцы на натянутых нервах Марка как опытный арфист, и сопротивляться ей было трудно.

        Чтобы попасть на лестничную клетку, надо было пройти по улице. Марк решил воспользоваться случаем и достал сигареты.

        - Поделись сигаркой, - обратился проходящий мимо мужик со слегка опухшим, в каких-то ямках как после бомбёжки, лицом.
        «Блин, если не дам, то он может подумать, что я странный, а сигарет осталось как-то маловато», - лихорадочно думал Марк, сжимая в руках пачку сигарет.
        - А может быть мне лучше в живот тебе выстрелить? - услышал Марк свой голос. «Вот это пипец, что я такое несу?».
        - Чего, - отпрянул мужик, - коли жалко, так и сказал бы!

        Пока он спешно ретировался, Марка одолевали мысли о том, что этот мужик сейчас пойдёт в полицию и нажалуется на него. «Да, ну, глупости. Во-первых, кто его послушает, во-вторых… нет, стоп, он в принципе в полицию не попрётся. Вряд ли такие как он туда часто ходят по своей воле». Амфетамин зубами и когтями вгрызался в плоть мыслей Марка, меняя и искажая их, погружая его в пучину страхов и сомнений, навязчивых образов, захватывающих всю его сущность, содрогающихся плоть Марка тремором, болезненной судорогой, крушащей его волю. Сопротивляться этому было очень тяжело. Лихорадкой проносились в его голове тысячи образов, картины жалующихся на него в полицию людей, целые очереди рисовало ему воображение – по одному человеку на каждый плохой, неадекватный или просто странный поступок, который он совершал. На смену им приходили образы того, как Марианна, его девушка, веселиться со своим любовником сейчас где-то тут наверху, трахается с ним во всех тех позах, в которых он Марк хотел бы её трахнуть, как они насмехаются над глупым дурачком.… Этому всему давно можно и стоило положить конец – завязать с амфетамином, с этими зубодробящими бессонными ночами, с этим безумным образом жизни, пожирающем все ресурсы его организма, распыляющим их в никуда. Говорят, что человеку в жизни предначертано увидеть определённое количество ночных кошмаров и если много не спать, то они начнут происходить наяву. Судя по тому, сколько снов пропустил Марк, его жизнь должна была превратиться в один сплошной ночной кошмар. Ему давно пора было покончить с этим, но он слишком увлёкся этой игрой. Его затягивали события, происходящие с ним, в его голове. Это был чертовски увлекательный фильм ужасов. И, как и полагается герою фильма ужасов, Марк выбрал другой путь, путь, подчиняющийся логике ночного кошмара. Докурив, он шагнул в темноту лестничной клетки.

        Марк давно запланировал сделать это. Нашёл дедово ружьё у себя в гараже, вступил в стрелковый клуб, чтобы иметь доступ к патронам и стрельбищу. Идея сначала казалась ему глупой, поэтому он говорил себе, что он не решится на это, что сейчас он немного «выпустит пар» на стрельбище и успокоится. Но метка её местоположения всё чаще оказывалась в районе этого дома. Это была квартира её дедушки, он был там как-то раз, когда они заезжали за её дедом по пути на дачу, но сейчас деда там не было – летом он предпочитал отсиживаться на даче. Поэтому Марка это немного смутило. Он долго не мог понять, что она там делает так часто и подолгу после работы. Ему она говорила, что её задерживает начальница. А то, что он следил за ней с помощью тайно подключенной услуги оператора, палить не хотелось – мало ли ещё пригодится, а она ж ведь отключит. В конце концов, когда она в очередной раз рассказывала про прошедший рабочий день, его внимание привлекло упоминание о каком-то парне, который недавно перевёлся к ней в отдел. Упоминание подозрительно позитивное.
        - А когда его к вам перевели, говоришь?
        - Пару месяцев тому назад, я же говорила тебе об этом.
        - Хм, а он молодец, быстро освоился, - сказал Марк, а у самого в голове пронеслось «Не может быть! Вот же ж сукин сын».
        Потом как-то раз она сказала, что поедет к маме навестить её и останется там на ночь.
        - Угумс, ясно, - брякнул он в ответ по телефону. Естественно весь оставшийся вечер и ночь её местоположение находилось под постоянным мониторингом. После работы она действительно поехала к матери, но через некоторое время её местоположение переместилось. На квартиру дедушки. В этот момент Марку всё стало ясно. Ещё через неделю он записался в стрелковый клуб. Потом её поездки на ночь на квартиру дедушки участились – очевидно, любовники пытались «ловить момент», пока дедушка не вернётся с дачи. Им повезло – осень наступила бабья, и дедушка не торопился возвращаться в пыльный город. Тогда Марк прикупил универсальный домофонный ключ. По замыслу, его приход должен был стать сюрпризом для любовников. Поэтому теперь он подходил к двери квартиры, доставая ружьё из пакета. На секунду он замешкался: «А что, если соседи увидят, как я тут с ружьём в руке стою, и вызовут полицию? Впрочем, они всё равно вызовут в полицию, когда услышат выстрел – так что это ничего не меняет. Наверное. А внутри пакеты будут только мешать». Освободив ружьё от пакетов, он встал у двери. Попытался расслабиться и принять уверенную позу. «Вот, чему ещё надо было потренироваться», - подумал Марк и нажал на кнопку звонка. Раздался чирикающий писк за дверью. Потом шаги. Услышав поворот ключа в замке, Марк завёл ружьё за ногу в слабо осознаваемой попытке прикрыть его. Дверь открылась, на пороге стояла Марианна. Вид у неё был ошарашенный.
        - Это ты? - спросила она.
        - Да, это я. Где он?
        - Кто? Как ты тут оказался?
        - Сама знаешь, - с этими словами он втолкнул её в квартиру и зашёл сам, пяткой левой ноги захлопнув дверь.
        - Ещё раз, где он? - повторил Марк уже громче, словно рассчитывая своим голосом спугнуть любовника и заставить его пошевелиться, выдав своё местоположение.
        - Да кто он, чёрт побери! Что ты вообще тут делаешь?! - Марианна уже стала отходить и начинала злиться.
        - Коллега твой, с которым ты тут трахаешься!
        - Что?! - она прыснула. Было интересно наблюдать, как быстро меняются эмоции – от удивления и страха до смеха через злость.
        - То, что слышала! Я всё про тебя знаю, я давно уже слежу за тобой!
        - Следишь?! - по её голосу чувствовалось, что злость возвращается, - нет тут никого кроме меня – можешь тут всё обыскать.
        - Ну да, конечно, зачем же ты тогда сюда ездишь? Просто он сегодня не приехал, да?
        - «Он» никогда сюда и не приезжал, кого бы ты в виду не имел. А я езжу сюда… цветы поливать, - с этими словами она пошла на кухню. Марк последовал за ней.
        «Что она такое говорит», подумал Марк, - По ночам ты тут тоже цветы полива…, - Марк не окончил фразу потому, что увидел в распахнутой двери в комнату журнальный столик. На столе белела «дорожка» порошка.
        - Ну, я просто иногда засиживаюсь, и…, - Марианна повернулась и увидев, как Марк пялится в дверной проём, всё поняла.
        - Ты нюхаешь?!
        - Марк, послушай, прости, я не хотела, чтобы ты знал…

        Марк стоял к ней вполоборота, продолжая смотреть влево, на этот журнальный столик. Он чувствовал себя в полной растерянности: «Господи, чего я про неё нафантазировал, какой ужас! Зачем надо было это скрывать? Нет, конечно, это плохо, что она подсела, но… Блин, какой же я дурак, и всё это, кажется, из-за этого порошка. Пора завязывать с этим. Надо поговорить с ней об этом, описать ситуацию, чтоб она тоже поняла, к чему это всё приводит». Оглушённый своими мыслями, Марк не услышал выстрела. Когда он повернулся к ней и сказал, - Пообещай мне больше никогда не употреблять амфетамин… без меня, - его ждал сюрприз. На последних словах он уставился на труп девушки. Потом увидел свою руку, сжимающую ружьё, над дулом которого ещё вился призрак дыма.

        «Что? Так не бывает. Что произошло? Я не помню, чтобы я это делал. Это не мог быть я. Это какой-то бред, дурной сон. Ничего не понимаю». Всё ещё ошарашенный, он стоял так минут десять, пока не понял, что он стоит над трупом убитой им девушки уже десять минут и просто пялится на него в состоянии кого-то транса. «Надо понюхать», промелькнуло у него в голове. С усилием заставив себя отвернуться, он прошаркал в комнату, к журнальному столику, на котором призывно маячил порошок, приведший сегодня сюда и её, и его, чтобы открыть дорогу в реальность ночному кошмару, который им и не снился.