Бирюки. Ч. 14

       Будучи девушкой умной, наблюдательной и доброй от природы, со временем Тоня поняла, что под линялыми халатами и неказистыми  платьями частенько скрываются красивые женские фигуры, под драными телогрейками - крепкие мужские тела, а в этих телах и фигурах, точно такие же, как и в городских, прописаны человеческие души, любящие, страдающие, ненавидящие; что босоногая детвора, с выгоревшими от солнца вихрами, цыпками на руках, в изрядно поношенной одежде или же в нарядах "на вырост", купленных мамами на пару размеров больше, нисколько не считает себя несчастной или обездоленной. Куски чёрного хлеба, смоченного в воде и присыпанного сахаром-песком, либо смазанных постным маслом и сдобренных крупной серой солью - были самым распространённым лакомством деревенских ребятишек. Иногда с зарплаты Тоня покупала в дурдомовском ларьке кулёк карамелек и сто граммов шоколадных "Ромашек", чтобы угостить сладостями гоняющих по улице с утра до ночи местных отпрысков. Видя на детских лицах мгновенную неприкрытую радость от гостинца, Тоня сама испытывала нескрываемое удовольствие.
       Она осознавала, что давно уже созрела для материнства, ей страстно хотелось своего ребёночка: крошечного, беззащитного, орущего днями и ночами, иногда хворающего - пусть! Тоня согласна на все испытания и лишения ради такого счастья. Уж как бы она лелеяла и пестовала малыша, как бы любила! Её ребёночек всегда был бы ухожен, сытно и вкусно накормлен, красиво наряжен. Тоня всё-всё сделала бы для счастья своего дитя.
       Девушка с нетерпением ожидала предложения от Петра - ей надо было выходить замуж, ведь молодость и красота не вечны. Общаясь с ним уже несколько месяцев, Тоня так и не поняла: к чему он стремится, чего хочет достичь, какие цели ставит перед собой. О своих планах на жизнь Петя никогда не говорил. От природы наделённый талантами и способностями, красивый внешне, он был ограничен обстоятельствами. Что светит ему в деревне, чего достигнет, добьётся?
Тоня верила, став женой Петра, сможет подтолкнуть его в нужном направлении, помочь найти своё место в жизни, заставить действовать, а не плыть по течению, прозябая в домишке у кромки дремучего, загадочного леса, навевающего, по разумению Тони, тревогу и тоску. С Петром она могла бы вернуться в город - хорошие специалисты требовались везде. Уехать вдвоём подальше, хоть на край света, на какую-нибудь стройку века, где никто не знал бы о её прошлом, никто косо не посмотрел бы в след, не сказал гадость, припомнив её жизненный провал.
А Пётр всё не торопился или не решался на ответственный шаг. Он боялся, что никогда не дотянется до Тони, что она слишком хороша для него, что с таким же успехом можно влюбиться в Наталью Кустинсую, зная, что она никогда не станет твоей, жить несбыточными мечтами. Вот и Тоня вроде бы рядом: протяни руку, и почувствуешь тепло и упругость тела, но в то же время - недосягаема, как популярная актриса.
       Так же, наверное, чувствовал бы себя мужик, зашедший в посудную лавку,  прикупить чашку, и увидевший на полке чайную пару тончайшего фарфора, украшенную изящной росписью. Подержав несколько мгновений в грубых руках хрупкую сказочную вещицу, оценив по достоинству красоту, тут же вернул бы её продавцу, боясь ненароком смять изделие в своих лапищах, да и купил бы кружку из простенького фаянса - дольше послужит, а и разобьётся - не жалко.
Вот и Пётр считал, что не соответствуя Тоне, может поломать её жизнь, как хрупкую посудину.
       Лето, между тем, подходило к концу. Ночи становились длиннее, зори - прохладнее. По утрам уже не слышалось пения птиц, занятых подготовкой птенцов к скорому трудному перелёту на юг. Деревню покинули отпускники, студенты, приезжающие на каникулы к родителям. Деревенская улица стала малолюдной, пустынной. Праздник жизни подошёл к концу, летние беззаботность и раскрепощённость жителей сменилось напряжённым ожиданием безрадостной, затяжной слякотной осени и долгой-долгой зимы.
       Тоней постепенно овладевали грусть и тоска: как-то всё неловко у неё складывалось: годы прибавляются, а стабильности в жизни как не было, так и нет.  Она ощущала себя бездомной кошкой, страстно желающей обрести хозяина - доброго, щедрого, заботливого с ласковыми тёплыми руками, чтобы  холодными зимними вечерами  рядом с ним  можно было бы свернуться уютным калачиком и ни о чём не думать, ощущая свою полную безопасность. Подружки не раз советовали: "Тонь, ты, как маленькая! Намекни ему, что тебе замуж пора или заставь его ревновать, чтобы он почувствовал, какое счастье потерять может."
- "Нет, девчата, не стану я на шею вешаться. Да и ревность - не лучшая помощница в этом деле. Пусть будет, что будет" - отнекивалась девушка.
       Однажды вечером Пётр появился у Тони позднее обычного, он был явно чем-то огорчён и расстроен.
- "Здравствуй, любимый! - Ласково встретила Антонина. - Ты сегодня так поздно. На работе задержался?!"
- "Нет, с работы я вернулся даже раньше. Пока собирался к тебе,  зашла родственница, живущая по соседству. Она извещение получила, да почта через полчаса закрывалась, вот и попросила велосипед, чтобы быстренько в деревню за посылкой съездить. Я же не мог предположить, что сестрица без мозгов в голове, и что на обратном пути она решится по горе на велосипеде спуститься. Я то сам никогда так не делал - гора крутая, дорога с поворотом. Тормоза откажут, цепь слетит - костей не соберёшь. А Варька, казачка непутёвая, отважилась на смертельный номер. Говорит, что торопилась велик вернуть. Вот на кочке велосипед подпрыгнул, и она кубарем вылетела из седла, прямёхонько в заросли боярышника угодила, это её и спасло, а велосипед в овраг ругнул. Варька ободралась, вся в синяках, в крови, платье - в клочья, но считай, лёгким испугом отделалась. А велик - в дробадан. Если бы Варька вместе с великом в овраг угодила, то разбилась бы насмерть. Эту дуру еле в чувство привели. Плачет, рыдает! Просит, чтобы отцу не рассказывали - убьёт! Она и так у нас непутёвая - в подоле в семнадцать лет принесла. Дядя Паша точно её пришибёт, когда узнает, в деревне ничего утаить нельзя. Жаль, велосипед теперь только на металлолом - весь гнутый-перегнутый. Варька говорит, что заработает денег - отдаст. Да какой с неё спрос: когда она заработает и где? Сама с дитём на шее у родителей сидит, к тому же хворая, проблемы у неё какие-то с сердцем. Ну да ладно, всё равно осень на дворе, дороги развезёт так, что на велосипеде и не проедешь. "
- "Петя, велосипед, конечно жаль, но хорошо, что Варя жива осталась и не покалечилась. А ты у меня такой добрый, такой хороший, за это я ещё больше люблю тебя!"