Здесь водятся...

ЗДЕСЬ  ВОДЯТСЯ...

        На  высокую  башню  можно  подняться
                лишь  по  винтовой  лестнице.   
                Фрэнсис  Бэкон
     Паттерсон зашёл под ещё горячую корму корабля, присев на корточки, долго разглядывал гладкую блестящую поверхность под собой, потом, задрав голову, посмотрел на зеркальные отражатели маршевого двигателя, и наконец вернулся к остальным членам экипажа.
     - Чтобы попытаться понять, - сказал он, - нужно сначала поверить собственным глазам. Я отказываюсь делать и то, и другое! - В его голосе не было и тени обязательного восторга первооткрывателя. - В струе двигателя при посадке температура достигает почти сорока тысяч градусов, а я пока не слыхивал о существовании в природе веществ, способных выдержать и десятую часть всего этого!
     Он коротко оглянулся на то место, которое только что очень тщательно исследовал.
     - Теперь я с этим веществом столкнулся...
     Мищенко поводил излучателем молекулярного спектрометра и покачал головой.
     - Может, он у тебя поломался?.. - с надеждой спросил Майер. – Сдох нечаянно…
     Мищенко нацелился широким раструбом своего прибора на близкий корабль.
     - Отчего же... Предлагаю тебе контрольный тест. Я могу с полной уверенностью сказать, что вот эта штука сделана из кристаллического титана девятьсот девяносто девятой пробы.
     Он снова навёл раструб прибора на блестящую поверхность прямо у себя под ногами.
     - А тут совершенно пусто... Само это вещество совершенно ничего не излучает, и моего луча даже не отражает. Это что же такое, братцы?! Абсолютно чёрное тело?!
       - Но мы же его прекрасно видим! - воскликнул Майер. - Свет местного Солнца-то отражается!
       - Фирменноё безобразие! - Паттерсон внимательно вглядывался в близкий и идеально ровный горизонт. - Летает себе по Вселенной натуральный бильярдный шар диаметром всего в две тысячи километров! Судя по силе тяжести на поверхности, масса его очень близка к земной, что предполагает весьма высокую плотность её вещества, но это лишь косвенный вывод, поскольку спектральный анализ невозможен в принципе! Атмосферы, естественно, нет, да и откуда ей тут взяться! И, что самое удивительное, гладкий он и совершенно чистый! А ведь метеориты летают, да и космической пыли в этой системе предостаточно!
     Мищенко огорчённо зашвырнул к себе за спину совершенно беспомощный здесь спектрометр, достал из кобуры свой бластер и прицелился.

     …Слепящий луч ударил в сверкающую поверхность метрах в двухстах от них, и утонул в ней. Мищенко убрал оружие и пошёл смотреть. Когда остальные подошли, он стоял на коленях, положив ладони в перчатках на то место, куда пришёлся могучий луч.
     - Холодный... - сказал он растерянно. - И гладкий... А тут просто обязана быть глубокая яма с кипящей лавой... Тысяча гигаджоулей! Может, и бластеры у нас тоже сломались?
     - Бесполезно всё это! - сказал Майер. – В принципе безнадёжно! Тут стандартный логический подход совершенно не годится! Я предлагаю взамен две новаторские вещи. Протовещество, каким-то образом уцелевшее, и артефакт.
     - Второе мне нравится больше, - признался Паттерсон. - Оно многообещающее...
     - Кому и что? - насмешливо спросил Мищенко. - Мы же во время орбитального облёта не нашли ничего такого, что могло заинтересовать нас в большей степени, чем просто объект, поглощающий большую часть падающей на него энергии.
     - А разве мы толком искали? - возразил Паттерсон. - Сели в случайном месте, пялимся, дураки дураками, щупаем, нюхаем, облизываем. А может, оставить на орбите зонд, снабжённый приёмниками в максимально широком диапазоне, и подождать?..
     - Ничего другого нам и не остаётся, - сказал Мищенко. - Сто миллионов квадратных и предельно гладких километров, к которым ничем не подступиться. Тут же нужна целая армия хорошо оснащённых исследователей! Где их сейчас взять?!
     - Надо бы слетать и к другой планете, - сказал Майер задумчиво. - К той, что чуть подальше от светила. Издали она вроде дурнушка, но этот шарик намекает на то, что с ней тоже что-то обязательно должно быть не чисто... Я не особо верю, что создавшие это чудо могли обойти своим вниманием вторую планету системы. Возможно, их психология в корне отличается от нашей, но на их месте я поухаживал бы и за ней.
     - Всё это очень здорово, если принять на ура версию об искусственном происхождении планеты, - сказал Мищенко. - А если всё-таки протовещество или гостья?
     - Я могу обстоятельно и мотивированно возразить, - сказал Паттерсон. - У захваченной планеты орбита не может иметь столь малый эксцентриситет. Даже через миллиард лет остаётся перигелий и афелий. Тут же почти идеальная окружность! Ну а протоматерия, которая просто обязана была переродиться ещё десять миллиардов лет назад, имела бы чудовищную плотность и, соответственно, огромную при таких размерах массу. Как вы уже знаете, этого мы тоже не наблюдаем. Идея искусственности так же не всеобъемлюща, но на данный момент она наиболее вероятна.
     - Лететь надо... - сказал Мищенко, опять безуспешно пытавшийся сделать спектральный анализ неуязвимой поверхности. - Ко второй планете. Эта нам пока не по зубам... Оставим здесь сверхсветовой ретранслятор-наблюдатель, и будем разбираться там.

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /  / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

     …- Останови! - потребовал Паттерсон.
     Шлюпка замерла в воздухе, зависнув над одной точкой на высоте в сотню метров.
     - Ну что вот это такое?.. - угрюмо спросил Паттерсон. – Что за откровенное безобразие?!
     - Ямы, - сказал Мищенко. - Цепочка ям.
     - А мне это что-то напоминает…
     - Знаю я, что это тебе напоминает... - проворчал Мищенко. – У тебя одно на уме.
     - Надо отсюда срочным образом драпать подальше! - сказал Паттерсон самому себе. - Дело ясное, что дело слишком тёмное. Чёрт нас зачем-то сюда засунул! С самого начала было понятно, что система эта дурная! Там две тысячи километров и почти земная масса, но это можно было стерпеть и как-то объяснить! А тут-то как быть?! Двести тысяч диаметр - это же больше нашего Юпитера почти вдвое! Земля каталась бы по ней, как мяч по футбольному полю, но масса у него такая же, как и у неё! А ведь от одних размеров жуткая оторопь берёт! Будь эта планета нормальной, я бы и близко к ней не подступился! Это ж почти звезда, она в любой момент может вспыхнуть - массы для этого должно вполне хватить!
     - Масса у неё земная... - напомнил Мищенко.
     - Вот я и думаю, что тот бильярдный шар и этот слон весом с муху - явления одной Природы, - грустно сказал Паттерсон. - Кто-то тут определённо придуривался на макро и микро-уровнях…
     - А вот эти ямы, очень похожие на чьи-то следы, здесь совершенно неуместны, - сказал Мищенко. - Тридцать метров - длина каждого следа, и почти сто метров - каждый шаг. Это какого же жуткого роста должен быть сам местный пешеход?..
     - Головой точно нас зацепит, - сказал Паттерсон, нервно озираясь. - Или ещё чем... Ты бы поднялся на пару сотен метров повыше, а то, не ровён час, заденет...

     Шлюпка осторожно зависла на полукилометровой высоте.
     - Тут как-то поспокойнее, - сказал Паттерсон с облегчением. - Ходячий нас теперь вряд ли достанет, хотя я не возьму в толк, как в данных гравитационных условиях мог возникнуть такой монстр! Он же просто обязан был раздавить самого себя!
     - Посмотреть бы на него хоть одним глазком. Хотя бы издали... Хоть разок…
     - Давай попробуем, - предложил азартный Паттерсон. - Там следы совершенно теряются в болоте, так что лучше двигать в другую сторону. Тем паче, что он шёл в неё, если судить по рисунку следа.
     - А если он бегает марафон гораздо быстрее, чем мы летаем спринт?.. Что тогда?
     - Судьба, значит, у нас всех такая... - вздохнул Паттерсон. - Мы не будем подлетать к нему слишком быстро и близко, чтобы иметь хоть какую-то изначальную фору.

     Шлюпка пронеслась над заросшей окраиной безбрежного болота, и под ней началось такое же необъятное плато.
     - Останови!!! - вдруг бешено заорал Паттерсон. Мищенко от испуга тормознул так резко, что шлюпка высоко задрала тяжёлую корму с забитым доверху багажником.
     - Смотри... - тихо сказал Паттерсон.
     Мищенко долго глядел вниз.
     - Это чей?..
     - Мой, наверное... - Паттерсон был непривычно угрюм. - Я там больше вас всех шлялся...
     Он озабоченно посмотрел на неразборчивый горизонт в чудовищной и зыбкой дали.
     - А там должна быть огромная выжженная территория. Это мы маршевым двигателем, когда садились...
     - Знаешь, что я сейчас вдруг подумал? - сказал Мищенко, изучая огромный грязный рубчатый след ботинка далеко внизу, от носка к каблуку которого шла вполне разборчивая надпись: « Reebok ». - Это очень похоже на пантограф! Есть такое устройство для увеличения рисунков. На одном его конце ты водишь карандашом по заданному контуру, а на другом получается сильно увеличенная копия.
     - Хороший у них тут пантограф... - сказал Паттерсон. - База аж в шестьсот миллионов километров, и коэффициент увеличения - около ста. Я согласен принять такую странную гипотезу, но и сейчас не возьму в толк, зачем это им нужно?
     - Они, я думаю, используют это гигантское устройство гораздо шире, а мы просто по невежеству своему случайно по уши влезли в какой-то его узкий диапазон.

     Мищенко красиво посадил шлюпку возле сверхследа. Они подошли к его краю.
     - Жаль, что за горизонтом океан, а то бы мы увидели яму от моего бластера, – сказал Мищенко. - То-то в этом районе атмосфера перенасыщена водяными парами...
     - А ведь я там вроде бы что-то даже чувствовал... - сказал Паттерсон. - Под ногами как будто гладко, но что-то там ломается, крохотное и хрупкое... И я даже во что-то чуть-чуть провалился...
     - Надо думать. Столько тут наворотил...
     - Там нам следует вести себя осмотрительнее, - сказал Паттерсон. - Иначе тут...

     …Деликатно запищал зуммер радиовызова.
     - Я слушаю! - гаркнул Паттерсон.
     - Ребята, могу вас обрадовать! - взволнованно сообщил Майер. - У бильярдного шара появились новые гости!
     - Наши?
     - Да нет, похоже, чужой корабль.
     - Что они там делают?
     - Садятся, что же ещё. Корабль появился внезапно, я полагаю, они вышли из антипода. И сразу пошли на посадку!

     ...Из низкого облачного неба на горизонте вывалился ослепительный шар.  Защитные фильтры шлемов упали так резко, что люди покачнулись. Шар медленно опустился за горизонт, сжигая над собой облака, остатки которых шарахнулись в разные стороны, и не успели люди опомниться, как налетел ураганный ветер.
     Мищенко сдуло в болото, а Паттерсон влетел в трещину, расколовшую скальную плиту, и застрял там…
     Ветер стих быстро. Паттерсон, постанывая, выбрался из случайно подвернувшегося убежища, и вытащил из грязной жижи сильно помятого событиями Мищенко.
     - Цел?..
     - Бока болят.
     - Если бы не в болото, а покатило по камням... Считай, повезло тебе сильно...
     - Эй, ребята! – из-за миллиона километров крикнул перепуганный Майер. - Что там у вас?!
     - Ты лучше скажи, что там у них?! - Мищенко пытался отчистить свой шлем от тины.
     - Сидят! - сказал Майер радостно. - И, что любопытно, там же, где сидели и мы!
     - ЧТО?!! - взревел Паттерсон.
     - Да, именно там! Или случайность, или мы всё-таки оставили там ясные следы, которые они заметили из космоса! Я дал орбитальным камерам наблюдения максимальное увеличение. Похоже, они выходят из своего корабля на разведку...

     ...Земля под ногами тряхнулась коротким сильным землетрясением, и в каком-то полукилометре от людей топкое болото брызнуло вверх гигантским чёрным взрывом... Он ещё опадал, когда на сотню метров ближе рванулся в небо другой.
     Люди попятились.

     …Плато, казалось, качнулось на гигантских качелях, сбивая их с ног; на светло-коричневой его поверхности появилось огромное звездообразное пятно грязи.
     - Назад!!! - заорал вдруг Паттерсон. - К шлюпке!!!

     …Их сбило с ног ещё раз, уже возле неё, свалило землетрясением, от которого шлюпка проехала несколько метров, жалобно скребя скалу своими едва уцелевшими шасси, и клюнула тупым носом в грунт.
     Ноги Мищенко дрыгнулись, когда тот с разбегу нырнул в открытый люк пилотской кабины. Паттерсон прыгнул за ним, угодив ему на голову, перекатился в своё кресло, и, не закрывая люка, дал экстренный старт.
     - ВВЕРХ!!! - опять  заорал он, надеясь, что есть связь с Майером, и ещё не всё потеряно. - Вверх!!! Старт!!! Как можно быстрее!!! Встретимся на стационарной орбите!!!
     В глазах темнело от чудовищных и всё нарастающих перегрузок, где-то совсем рядом хрипел невидимый Мищенко, но Паттерсон тянул руль высоты на себя, задирая нос шлюпки почти вертикально, и давил на акселератор из последних сил.
     - ВВЕ–Е–Е-ЕРХ!!!
               
         Иногда в болоте  кто-то  не только  квакает, но  и кукарекает…