Волчица глава 25

       (фото из интернета)



       Глава 25.  ОСЕНЬ



       Лето заканчивалось. Остались последние августовские денечки, наступал сентябрь.  Листья на деревьях приобретали желто-баргяный оттенок,  по вечерам становилось  совсем прохладно, да и темнота подкрадывалась как-то слишком быстро.  Вот еще светло, и вдруг  наваливаются  сумерки, а вслед за ними и  кромешная тьма.  В окруженную деревьями избушку свет  проникал  плохо,   и  молодым людям приходилось зажигать керосиновую лампу  чуть ли не в семь вечера. По утрам было тоже темно и туманно, но Вероника с Митей вставали рано и спешили  в тайгу на заготовки. Надо было хорошенько подготовиться к зимовке,   набрать как можно больше ягод и грибов. Вероника собирала травы, чтобы  добавлять их в чай,  так как заварки было  немного, а когда она  кончится,  им придется полностью  переходить на травяной чай с ягодами.   Грибы они сушили над печью, ягоды – в основном бруснику, мочили  в воде и тоже сушили.  Они  успели набрать и  насушить  черники и ежевики,  и во всех уголках  избушки  стояли  кулечки с разными травами и ягодами. Кулечки Вероника  делала из старых газет, которые они с Митькой нашли в подсобке.  Грибы  и травы  красивыми гирляндами свисали с потолка. Крупы у них осталось мало, поэтому вся надежда была только  на охоту и рыбалку.  Вероника ставила силки,  а  Митька начал охотиться и ловить рыбу.  Большим подспорьем будут кедровые орехи, но их они соберут чуть позже. Приходя из тайги,  они всегда тащили с собой несколько приличных  стволиков, чтобы распилить их на дрова.  Дровяной сарайчик был  полон, но молодые люди решили – чем больше дров, тем лучше,  хотя бы не придется заботиться о дровах, когда все вокруг завалит снегом.   Они готовились к суровой зиме,  и от их теперешних стараний зависела их жизнь и  благополучие.  Несколько раз   они  ходили на болото за клюквой. Набирали много, и тоже сушили  на печи. Иногда их планы нарушал  дождь, и  тогда они целыми днями просиживали дома, не выходя на улицу.  Они подолгу валялись в постели,  слушая,   как по крыше стучит дождь,  любили друг друга,  и просто болтали лежа в теплой постели.  Собаки спали, каждый на своем месте,  и тоже с большой неохотой выходили на двор.  Но когда погода налаживалась,   молодые люди брали  с собой собак и снова  шли  в тайгу.  Марта не забыла своих навыков и иногда приносила им  какую-нибудь зазевавшуюся  зверушку, это была ее добыча,  и она всегда отдавала ее только Митьке. Вероника посмеивалась над ней, Марта опускала голову и делала вид, что не  понимает ее насмешек. Она выбрала себе хозяина, и теперь будет служить только ему. Единственно, за что  она была благодарна Веронике  - это за  вкусную  похлебку, которую  та ей давала утром и вечером.  Дон  смотрел на все выкрутасы Марты свысока, и не проявлял к ней особого внимания, он  просто ее терпел,  и только  внимание к ней его любимой хозяйки могло вывести его из себя. Он ревностно  вставал между Мартой и Вероникой и начинал ворчать,  не давая   своей хозяйке гладить и ласкать  кого-то кроме него самого.  Митька  был не в счет.  Дон  не лез в отношения людей.  Пусть себе целуются, но всегда уходил при первом же проявлении  нежности между ними. Он ложился к печи и закрывал глаза, может, чтобы  ничего этого не видеть… 

     Как-то в очередной  дождливый  мутный день, когда вся компания  снова осталась дома,   Вероника колдовала у печи, стараясь приготовить обед повкусней,  из того, что у них было, Митька ковырялся в подсобке, а собаки  мирно спали,  парень   наткнулся на  что-то непонятное,  висевшее под старыми тулупами, которые он  снял для починки.  Он долго рассматривал какие-то длинные   кожаные помочи, что-то вроде шлейки или лошадиной сбруи. Странно. Он не мог определить,  для чего это предназначено. И были они такими тяжелыми, что если надеть на Дона эту шлейку, он долго не выдержит. К шлейке был прикреплен длинный поводок. Во всяком случае,   он так решил.
- Вероника, поди сюда! – крикнул он из подсобки,- я тут что-то нашел, не пойму что это.
- Сейчас, только грибы дожарю, - отозвалась девушка.
Митька взял тулупы и принес в комнату. 
Вероника мельком взглянула на них, и сказала:
- Там еще штаны ватные, их бы тоже подшить надо, подлатать. Тащи и их.
Митя  снова пошел в подсобку, взял штаны, еще раз оценивающе посмотрел на  чудную сбрую и пошел в комнату к Веронике. Положив штаны рядом с тулупами, он сел на лавку и увлеченно стал наблюдать за приготовлением обеда. Запах был восхитительный!
- Что ты готовишь, цветочек?
- Грибы жарю.
- А в кастрюле? Что там так булькает и вкусно пахнет?
- А в кастрюле суп из зайца с рисом и черемшой.  Мама его  медвежьим луком называла.
- Суп?
- Не суп, а саму черемшу. Ты разве не знаешь, что это такое?
- Чеснок вроде в листьях… - подумав, сказал Митька.
- Листья бывают весной, а сейчас я накопала корешков, у них тоже аромат чесночный есть.
- И как ты их нашла? – удивился Митька.
- Места знаю, да и Дон помог. Дон просто нашел  местечко и стал его лизать. И я догадалась. Ведь колбаса часто пахнет чесноком. Вот он и решил, что там колбаса зарыта, - засмеялась Вероника, - и даже копать стал. Помог мне! Правда, он редко получал кусочек колбасы, только, когда отец привозил из магазина…
- Есть хочется! Когда готово будет?
- Скоро, обжора! Только теперь крупы очень мало кладу. Надо экономить. Завтра сварю щи из сныти, в общем, как-нибудь перезимуем.
- Из сныти? – удивленно посмотрев на девушку, спросил Митька.
- Да. Я набрала  немного и посолила. Пока сохранится, а когда подморозит, мы нарвем еще и заморозим. Это  ценный источник витаминов!
- Ну, ты даешь, цветочек! А я думал, что сныть это сорняк! И еще мы в детстве  плевались в эти трубочки.
- Дураки вы! Мальчишки!
- Ну, вот, как что, сразу мальчишки  дураки! – обиделся Митька.  - А я мяты много нарвал! Вон, повесил сушить. Будем чай пить!
- Молодец! Хвалю! Значит, ты не такой, как все мальчишки! – засмеялась Вероника.
- Просто у бабушки во дворе ее много и она ее всегда на зиму сушит. Вот я и подсмотрел. Вспомнил.
- Ну, вот и готово! Кушать подано! Всем за стол, а кое-кому – под стол! – улыбнулась Вероника,  и поставила две миски собакам, прямо возле стола.
Дон и Марта вскочили и  понеслись к мискам.
- Они же ошпарятся! – закричал Митька.
- Эту кашу я варила им с утра. Не переживай, а вот сам, гляди, не обожгись. Суп горячий! – стоя возле стола и наблюдая за тем, как ее возлюбленный схватил ложку и стал пробовать горячее варево.
После обеда, Вероника занялась починкой одежды, а Митька  вышел на крыльцо и вымыл посуду  в  небольшой кадушке, предварительно налив туда воды из большой бочки.  Благо,  в такую погоду  она почти всегда была полна.  Полюбовавшись на свою работу, Митя зашел в сени и поставил кадушку на стол. Он снова вспомнил про те странные  штуки.  Что это такое? – подумал он,  вытер руки  полотенцем и вошел в комнату.
- Ты совсем вымок,  бедный мой! – отложив  свою  работу в сторону, и подойдя к  парню, сказала Вероника,   – она поцеловала его  влажную щеку и провела рукой по волосам. – Совсем мокрые!
- Но ты ведь меня согреешь? -  обняв любимую,  жалобно  простонал Митька.
- О, нет! Ты не даешь мне работать? Скоро придут морозы, а штаны будут все в дырах! Ты можешь  отморозить  себе все жизненно важные органы! – шутя,  воскликнула Вероника.
- Штаны оставим на потом, сейчас, главное, другое! 
- Другое? –  удивленно переспросила   Вероника.
- Да!
-  И что же это? –  сделав вид, что совершенно не понимает, о чем ей хочет сказать возлюбленный.
- Главное, то, что  в штанах! Вот в этих, мокрых,  штанах! -  и  стал расстегивать  свои  мокрые брюки,  -  я весь продрог! Помоги мне, женщина, согрей и  приласкай меня! –  потом он  взял  хохочущую девушку на руки и понес в спальню. И напрочь забыл о том, что нашел в подсобке…  Хотя… в данный момент это было совершенно не важно!

      Сгустились сумерки. В их маленькой спаленке стало совсем темно, влюбленные лежали в своей кровати, отдыхая  от  ласк,  им не хотелось вставать. Да и зачем? Куда им спешить? Собаки мирно спят,  на улице властвует непогода,  дует ветер, льет дождь.  Вероника уже начала дремать, когда Митя вдруг спросил у нее:
- Цветочек, а что мы будем делать с остальным золотом?
- С тем, что валяется возле сундука? – зевнув, спросила девушка.
- Да. 
- Не знаю.
- Ты хочешь оставить его себе?
- А ты как думаешь? Что с ним делать? – приподнявшись на локте и всматриваясь в лицо возлюбленного, спросила Вероника.
- Я бы сдал его в милицию. Оно ведь краденое! Но решать, конечно,  тебе, - отвернувшись,  сказал Митя.
- А почему ты отворачиваешься?  - разозлилась Вероника.  – Давай уже раз и навсегда решим, что с ним делать!
- Просто мы с тобой теперь одно целое, мы семья, и должны быть вместе. Понимаешь, я не смогу жить, зная, что мы пользуемся краденным.
- А ты думал, что я смогу? – прошептала Вероника и тоже отвернулась.
Они полежали так немного, потом Митька повернулся к ней, обнял ее,  и прошептал  ей на ухо:
- Значит, мы думаем одинаково? И ты тоже хотела его отдать, только
 боялась?
- Конечно! – Вероника  перевернулась  к нему и, посмотрев, ему в глаза сказала, - я бы тоже не смогла.
- А твой отец? Он взял что-то из этого золота? 
- Я не знаю. Мне бы очень хотелось, чтобы нет! Он и просил оставить его и уйти. Зачем я унесла его с собой?
- Я знаю зачем!
- Знаешь?
- Ты не захотела оставлять его бандитам! Ты уже тогда хотела сдать его государству.
- В тот момент я даже не думала об этом!  Хотя…
- Что? Что ты  хотела сказать?
- Мои родители всегда мечтали переехать в Крым.
- В Крым? – удивился парень.
- Да. Мама болела. Астмой. Врачи говорили, что ей подойдет только тот климат и болезнь отступит сама собой. Там воздух лечит.
- Я не знал… А почему не уехали?
- Не знаю.  Я не слушала их разговоров, только один раз мама сказала, что денег на переезд у них уже нет. А папа сказал, что  есть еще, и можно превратить их в деньги.
- Что есть еще? Я не понял.
- И я не поняла тогда. Теперь-то понимаю. Золото, конечно!
- Тогда почему вы не уехали?
- Я не знаю.  Я только помню эту его странную фразу – есть еще… и можно  их превратить в деньги!
- Выходит, он пользовался этим золотом! – прошептал Митька. – Жаль.
- Что он украл его, очень плохо. Но ведь он не у государства украл, а у вора и бандита.  И знаешь, я  почти не осуждаю его за то,  что он взял оттуда немного. Мама болела. Лекарства дорогие, по больницам возили ее.  То одно надо, то другое. Билеты покупать, продукты в больницу, фрукты. Отец ее очень любил. А зарплата у него небольшая была. Мама не работала.  А я  тоже в школе училась,  и тут деньги нужны были.
- Ой, не говори, то форма, то на какие-то шторы требовали, то  тетрадки, то альбомы… Мои родители тоже возмущались, - улыбнулся Митя.
- Мить, - Вероника помолчала, а потом спросила, - а ты там был? В Крыму?
- Был, конечно! – и засмеялся. – Там обязательно должен побывать каждый Советский человек.
- А я нет!  – И  заплакала.  -  И мама умерла…
- Не плачь, мой цветочек, когда все это закончится, я отвезу тебя в Крым, обязательно отвезу.
- Но маму уже не вернешь! Она, они… не успели, - рыдала Вероника.
- Не плачь, милая  моя, их уже не вернешь, ты правильно сказала, но теперь у тебя есть я,  а у меня есть ты, и мы  семья.  Новая семья!   – успокаивал Веронику Митя, -  и я всегда буду с тобой, мы всегда будем вместе,  ты слышишь меня?   Я люблю тебя, цветочек!
- И я тебя, Митенька! Очень люблю…






http://www.proza.ru/2015/03/12/2099