Багаж

Весь мир играет комедию.
Г.П. Арбитр.

В автобусе, как всегда, было тесно. Казалось, поездки на общественном транспорте были главным занятием населения. Но, опять же, почему не ездить, если у народа не было других забот? Частное предпринимательство находилось под полным запретом, обременить горожан садовыми участками в ту давнюю пору  Советская власть еще не догадалась, вот и колесили беззаботные путники по родным просторам по всякому поводу   и  без него.

Пассажирка с объемными узлами домашнего скарба сразу не понравилась кондукторше.
- Женщина, оплатите багаж, - предъявила она законные требования мешочнице после того, как та приобрела проездной билет.
- Да это же все легкое, за что тут платить – то? – всплеснула красивыми полными  руками пассажирка; ее миловидное лицо светилось наивной простотой и искренним недоумением.
          - За то, что разложили мешки поперек  автобуса, а пассажирам не пройти и не повернуться.

Рядом с мешочницей сидел мужчина в очках, который вез зажатое между ног ведро с яйцами. Яйца тогда относились к категории дефицитных товаров, поэтому люди при первой счастливой возможности брали их помногу, запасаясь впрок. Владелец яиц заступился за симпатичную простолюдинку, заверив билетершу, что окружающим расставленные тюки не мешают. Перед солидарным отпором представительница автобусного парка отступила, но, как вскоре выяснилось, она лишь взяла временную передышку, чтобы подготовиться к более настойчивой атаке на несговорчивую пассажирку.

На ближайшей остановке заступник барахольщицы вышел из автобуса, бережно придерживая ведро с дефицитными куриными продуктами. Вместо него к пассажирке с неоплаченным багажом подсел только что вошедший в автобус другой мужчина интеллигентного вида и тоже в очках. Тут-то перед мешочницей вновь возникла кондукторша и решительным тоном потребовала оплатить багаж. И снова за пассажирку заступился только что подсевший к ней пассажир. Вероятно, все мужчины, которые  оказывались рядом с симпатичной попутчицей, считали своим рыцарским  долгом в любых обстоятельствах заступаться за нее. Уж таким притягательным свойством, исходящим из непосредственных манер и глаз небесной синевы, обладала эта женщина.

Но суровая кондукторша на этот раз была готова к неуместному вмешательству посторонних заступников.
- А Вы, мужчина, помолчите, а то сами будете платить!- резко оборвала она нового защитника, даже не удостоив его взглядом.
- Позвольте пояснить, а мне-то за что платить? Билет я приобрел! – оторопел мужчина.
- За провоз яиц! А то Вы сами этого не знаете! – от такого разъяснения глаза интеллигента за очковыми стекляшками округлились, на некоторое время он лишился дара речи, оставаясь с открытым ртом.
Воспрянувшая духом пассажирка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, прыснула со смеха, а затем решила прийти на помощь своему благодетелю:
- У него же нет яиц! – заявила она во всеуслышание. По салону прокатился одобрительный гул публики.
Мужчина, никак не ожидавший такого подвоха от миловидной попутчицы, совершенно не понимал смысла устроенного над ним принародного каламбура и предъявляемых  претензий:
- А Вы с чего взяли, что у меня их нет? –  обратился он за разъяснениями к веселой пассажирке. Пассажирка примолкла, собираясь с мыслями; как бы ей деликатнее разрядить неловкую обстановку?
- А я что говорю?- ухватилась за последнюю фразу билетерша, - Если есть, платите за провоз яиц, гражданин!
Публика была всецело поглощена развернувшейся перед ней дорожной комедией.
- Вы, собственно, что от меня хотите? – еще раз попытался мужчина вернуть разговор в здравое русло, - За какие яйца я должен платить?
- Вы еще спрашиваете? За те самые, которые Вы  зажали под сиденьем в ведре между ног! Запрятали их под узлами соседки, да еще ее и защищаете!  Платите оба!

Пассажиры пришли в неописуемый восторг. Некоторые из них не вышли на своей остановке, не в силах оторваться от захватывающего спектакля на колесах, какого и в театрах не доводится увидеть. Посрамленный заступник синеглазой попутчицы снял очки, в растерянности протирая их тщательно отглаженным платочком. Простой и прежде понятный ему окружающий  мир словно опрокинулся, обратившись в театр абсурда, в какую-то дикую фантасмагорию. Что это за ведро, в котором он якобы зажал яйца?

 Водрузив очки на подобающее им место, мужчина огляделся вокруг. И люди перед ним прежние, и городской пейзаж за окнами автобуса хорошо знаком, но вся эта картина в одночасье наполнилась непонятным, странным и запутанным смыслом. Надо было снова обрести реальность существования, ощутить надежную опору под ногами. Но как?!

- С яйцами ушел другой мужчина, - попыталась внести ясность собравшаяся с мыслями главная героиня спектакля. Зрители изнемогали от феерической комедии, разыгрываемой тремя действующими лицами,  но противоборствующие стороны все еще не разобрались в подоплеке разыгравшейся сцены. Интеллигент в очках, на которого удары ниже пояса сыпались с двух сторон, в тщетных поисках выхода из тупика уже не мог сдерживать справедливое негодование.

- Что Вы себе позволяете? – возмущенно обрушился оскорбленный пассажир на должностное лицо с кондукторской сумкой наперевес. – Да я о Вас в газету напишу! – прибегнул он к самой сильной угрозе, какую мог предпринять в защиту попранного достоинства.

 Но ответ оказался для него вконец обескураживающим:
- Пишите! Пишите хоть во все газеты сразу! Все равно я их вообще не читаю!