самокат

12 июня вечером Игорь сидел верхом задом-наперед на стуле в центре своей просторной кухни. В его руке задумчиво крутился стакан с содовой, естественно, маскирующей бурбон. Игорь размышлял над завтрашнем днем: 13 июня - день рождения его сына - Арсения, которому меньше,чем через час исполнится 21 год. Отношения отца и сына изменились в худшую сторону со смертью матери - 6 лет назад, которая покинула мир из-за своего пристрастия (или неумения оценить опасность) к разговорам по телефону за рулём. Она не была легкомысленная - так считал сам Игорь, отчасти потому, что рассматривал ее на фоне себя.
Теперь, живя в полном достатке и не думая о завтрашнем дне, голова Арсения, со слов, конечно же, отца, была забита чем попало. В свою очередь, Арчи (так называл его отец, а позже и все, кто хоть раз это слышал) считал отца безумцем и прямо об этом ему говорил. Если честно, он так к нему и обращался. Но иногда, в особо хорошие дни, Игорь был для сына отцом. Мягксоть характера, чувство вины ли за гибель матери - не позволяли Игорю даже не повышая голоса объяснить Арчи, что последний в чем-то неправ. Такая его позиция удивляла всех друзей семьи, особенно тех, для которых в будние дни Игорь был Игорем Сергеевичем, то бишь его подчиненных и, по совместительству, друзей. Надо сказать, что он, действительно, был немаловажной персоной - генеральный директор не самой большой, но все таки, сети гостиниц в своём и трёх соседних городах.
Все, даже Арчи, удивлялись, как ему удаётся держать все под контролем, с его душевной простотой и рассеянностью, но Игорь не реагировал на это никаким образом, даже если вопрос этот был задан прямо в лоб.
Итак, вечер Игорь проводил за порцией бурбона, в одиночестве, временами негодуя - где это носит сына, который обещал быть до полуночи. Хотя, конечно, он давно привык не придавать большого значения обещаниям сына.
Так текли минуты, заполнять которые приходилось воспоминаниями о взаимоотношениях Игоря с его отцом. Именно приходилось, ведь эти взаимоотношения были очень сложными, и вряд ли детство Игоря можно считать хоть немного счастливым.
Утомленный мыслями о давно ушедших серых днях, полных слез, детских обид и страданий, Игорь сам не заметил, как перебрался в объятия дивана, что в гостиной, прихватив по дороге из кабинета фотографию мамы. Сон тяжело свалился на него вяжущей пеленой, что означало отсутствие каких-либо сновидений. Так даже лучше - подумалось в последний момент  Игорю - после таких воспоминаний чего ждать во сне...
Обнаружив утром в голове едкий звонок будильника, Игорь растеряно огляделся, отложил на журнальный столик старое фото, с которым так и проспал всю ночь, и поплелся готовиться к Радостному дню. Уже умываясь, он обнаружил, что вчерашнее настроение никак не проходит, мысли о предстоящем празднике его собственного сына, который ему хотелось устроить для Арсения, переплетались с мыслями обо всех его, загубленных пьянством или отсутствием отца, праздниках.
Покинув ванную, Игорь обнаружил, что яркий солнечный свет с улицы никак не освещает его квартиры, где под потолком висели грозовые тучи, а вой ветра заменяла автоматическая кофе-машина, настроенная на 7-часовой утренний эспрессо.
Арчи, конечно, так и не вернулся домой. Об этом свидетельствовала смс-ка, прочитанная между завязыванием галстука и чашкой кофе. "Не жди, останусь у Алины, у неё дома уютно".
Сын всегда любил поиздеваться над отцом в моменты, когда последний тщентно пытался сохранить или возродить их семью, что безотказно всякий раз вызывало у Игоря отчаяние. Сегодняшняя попытка была пресечена накануне. И это стало абсолютным рекордом Арсения - так он думал. Однако, он заблуждался.
Игорь, собрав и вышвырнув все свои мысли в мусорное ведро - именно все, не только плохие - сделал короткий звонок, не обещающий его приезда, на автоответчик своего собственного офиса и отправился, сам не зная куда, но с искренней улыбкой на лице. Увидев такую улыбку, Арчи непременно бы назвал отца безумцем. Им он себя сейчас и ощущал. В другие дни резкая перемена настроения с удрученно-обреченного на безмерно счастливое насторожила бы и самого Игоря, но сегодня он даже забыл об этом подумать. Жизненная энергия бесконечным потоком разливалась по его телу с математически правильной точностью. Он несся по лестнице с 8 этажа, насвистывая что-то среднее между похоронным маршем и песенкой Винни-Пуха, что очень его забавляло.
Вывалившись на тротуар перед подъездом, Игорь выдохнул, осматривая прекрасный летний день глазами школьника, собирающегося пошалить. Затем, встав по стойке смирно, мысленно скомандовал себе: нале-во! Повернулся и зашагал в сторону громадного супермаркета, серая туша которого сегодня казалась светящимся кубиком Рубика в лучах молодого солнца.
Перепрыгивая через лужицы, оставшиеся редкими пятнами в тенистых местах после позавчерашнего дождя, счастливый отец раздумывал на подарком для любимого сына: "Новая машина? - на дистанционном управлении. Квартира? - игрушечный дом, для каких нибудь старых игрушек, что пылятся код кроватью. Что у него там? Солдатики были. Будет такой... Дом для престарелых игрушек". Эти мысли молниеносно бегали в его голове, вызывая собой улыбку и, временами, смешки. Выходя из двора, Игорь наградил дворника, щуращегося от яркого солнца, пожеланием хорошего дня, в ответ на которое последовала беззубая улыбка с облаком аромата элексира "хорошего настроения", который служитель коммунальной службы употребил, очевидно, заранее - на неделю вперёд.
Добравшись до Европы - так назывался торговый центр - Игорь вытер испарину со лба и на миг задумался о том, что занятия в тренажерном зале надо бы возобновить.
Внутри оказалось теплее, чем снаружи. Утренняя прохлада не поступала через открытые окна в должном объёме. Игорь зашёл в пустой лифт и наугад нажал кнопку 3 этажа из возможных 5. Обычно, этот этаж им не посещался, так как его давно не интересовала женская и детская одежда, а также игрушки, парфюмерия и что-то ещё, что наверняка было спрятано здесь, но сегодня Игорь был настроен иначе, он полностью положился на случай.
3 этаж оказался слишком высоко над землёй, так высоко, что из его обитателей успел проснуться только кофейный отдел (оно и понятно - утро) и магазин игрушек. "Что ж - подумал Игорь - дети всегда остаются детьми". Перешагнув порог магазина, он сразу сморщился от бесконечного аромата пластмассы. Это был один из тех запахов, что вызывал в нем недоверие, по непонятным ему самому причинам. Но, даже это не стало аргументом против. Не успев даже подойти к рядам стеллажей со всевозможными мечтами и грезами детей нынешнего поколения, Игорь был встречен дружелюбной, но с первых слов назойливой, консультанткой в желтой футболке с жирафом.
"- Добрый день. Меня зовут Кристина. Чем могу помочь? - выпалила она".
Сказав следующее, Игорь только спустя некоторое мгновение понял, что выглядит глупо (но это его только обрадовало): "Доброе утро. Я ищу подарок для сына. Ему сегодня исполнилось 21".
Надо сказать, что эффект на сонную девушку эта фраза произвела положительный. Фальшивая улыбка сменилась настоящей, а после непродолжительного диалога она оставила раннего покупателя в покое - то, что нужно.
Побродив среди пластмассовых роботов, плюшевых зайчиков, странных костюмов из нынешних мультиков, книжек со сказками, названия которых никак не менялись со времён его собственного детства, Игорь вляпался в отдель"маленькие спортсмены". Минут 15 или что-то в этом роде, он заворожено разглядывал хоккейные формы и клюшки, велосипеды, коньки, мячи, скакалки и так далее, пока его взгляд не остановился на подставке с самокатами. "Вот оно - проговорил он, заблестев глазами".
У уже знакомой работницы Игорь поинтересовался выдержит ли двадцатилетнего детину блестящий новенький самокат со светящимися резиновыми колесами. Ответом была просьба сообщить о результатах эксперимента.
***
К полудню длинные гудки в телефоне сменились сонным голосом Арчи: "Папа, ты настоящий безумец! Всего 12, дай ещё немного поспать... Хорошо, я приезду через полтора часа... Нет, быстрее никак! "
В назначенный час, Игорь сидел в одном из летних кафе в самом центре городского парка и допивал вторую чашку кофе. Солнце уже было в зените, но навес отлично справлялся с жестокостью светила. Арсений задерживался уже на полчаса, но отец привык к принципиальной непунктуальности родственника.
- Арчи - воскликнул он, увидев его, шарящего глазами по столикам. Лицо Арсения изменилось, как будто он сьел лимон.
- Привет, отец. Что за срочность? Я вчера уже начал отмечать, так что давай быстрее свои поздравления, осмыслить их я успею по дороге...
- Присядь, сын. - чуть хмуро сказал Игорь. - Удели мне 15 минут, дольше я тебя не задержу, обещаю.
Немного постояв в оцепенении, Арчи все таки сел, расположившись так, чтобы полностью укрыться в тени.
В ответ на поздравления, которые он слышал от отца уже несколько раз за прошлые годы, Арсений кивал и вставлял иногда скупые слова благодарности, не отрываясь от телефона.
- Ты закончил? - спросил он вдруг. - Меня ждут друзья у главного выхода.
Игорь сам себе удивился, что внутри у него даже ничего не щелкнуло и он спокойно - изнутри и снаружи - попросил сына выслушать одну его историю:
"Когда я был маленький - начал он (при этом Арчи закатил глаза, но не стал перебивать) - у нашей семьи не было особенно денег. Отец запросто мог пропить хоть и неплохую зарплату металлурга в один присест. Мне же - как и всякому ребёнку - то и дело хотелось заполучить какой-нибудь подарок. Обычно это были разные вещи, которые я видел во дворе у сверстников. Только я не понимал ещё, что, в основном, среди моих друзей были дети богатых советских семей. Соответственно, подарки, запрашиваемые тайком у мамы, стоили по тем временем кучу денег. И, как ты понимаешь, я редко получал желаемое...".
На лице Арсения ясно читалась тоска и пренебрежение, однако отец продолжал:
"Однажды, я увидел у соседского Сережки самокат! В те времена это было сравнимо с космическим аппаратом. Даже велосипед не так ценился по сравнению с самокатом - по крайней мере в нашем дворе. Ну и, ясное дело, в этот же вечер я начал упрашивать маму. Она с тоской в глазах отмалчивалась, потом обещала мне - но позже. Так шли дни, недели, месяцы. Самокатов во дворе было уже 4, а я потерял всякую надежду и приобрёл цель и стимул в жизни: во что бы то ни стало, но, когда я вырасту, я заработаю много денег и куплю себе столько самокатов, сколько захочу."
Арчи, заметив возбуждение отца, вставил только в возникшую паузу: "Безумец, точно."
Но Игоря это даже не смутило. Может, он вообще не услышал этого, а только продолжал:
"Много лет прошло с тех пор. Та история часто возвращалась ко мне по жизни и давала хорошего пинка под зад для ускорения. Естественно, я вырос и самокаты себе не покупал. Но возможность покупать их я возымел. Так что цель жизни, поставленная в детстве, на 50 процентов выполнена. И сегодня, когда я думал над тем, что тебе подарить, я решил, что это будет самокат и моя история".
Договорив, Игорь достал из под столика коробку с детским самокатом, перевязанную красной лентой.
Арчи нервно рассмеялся: "Отец, ты спятил или напился с утра?".
Потом вдруг остановился и сказал: "Я понял тебя и твою историю, но самокат ты оставь себе - остальные 50 процентов". Сказал и ушёл.
- Ничего ты не понял... - процедил сквозь зубы Игорь, осматриваемый многочисленной публикой.
***
Вечером следующего дня, Арсений, открыв входную дверь, вдруг замер и попытался принюхаться. Пахло дымом.
- Отец, ты снова готовишь какую-нибудь японскую "Ху-каку"?
Тишина.
- Как твой самокат? Вижу,ты немного не рассчитал свой вес - крикнул он задорно, увидев в гостиной самокат с отломанным колесом.
Пройдя мимо пустой кухни, Арчи открыл дверь кабинета и замер. На полу лежал безумец со счастливым лицом и красно-чёрной дыркой в голове, из-под которой на паркет тянулась тёмная лужа. Револьвер лежал у правой руки. Арсений обошел тело и встал у стола, вызывая скорую.
Давясь слезами, он вслух прочитал текст предсмертной записки: "У МЕНЯ БЫЛ САМОКАТ!"