О Себе

Был рождён 4 августа, по знаку Зодиака – Лев.
Живу в разносторонней семье, где без всяких разногласий сосуществуют поэты, биохимики, астрологи, эзотерики, искренние православные, язычники, католики, буддисты, строители, музыканты, художники, безумцы, гении, тираны, врачи и психологи (пусть и представленные, в целом, шестью лицами, если не считать меня).
Назвать меня хотели либо Борисом, либо Глебом, в связи с соответственным православным празднованием, однако подобранное имя (которое из двух - умолчу) никогда мне не нравилось.
Именно поэтому я с самого детства придумывал себе новые и новые имена, ассоциируя себя с их знаменитыми владельцами – будь то Змей Горыныч или толкиеновский Финголфин, увиденный в телевизоре новостной репортёр или Терминатор.
Родной дом всегда был полон животных – собаки, кошки, птицы, аквариумы, террариумы и прочая, и прочая... Шутили даже, что я был воспитан в собачьей стае.
В раннем детстве перенёс два или три воспаления лёгких, в зависимости от того, чем считать второй случай – отдельным проявлением патологии, или же одним из двух её этапов.
В возрасте трёх лет я повредил гипофиз, что спровоцировало ряд гормональных сбоев.
Друзья находились, но дружба всегда была поверхностной. Яркие образы тогда интересовали меня больше реальных людей, и это в итоге вылилось в очень одинокое, замкнутое детство в книгах, фильмах и видеоиграх.
Через какое-то время я взял себе постоянный псевдоним – Леонид Кременников. Помню, моя бабушка очень удивилась этому, так как не смогла найти ни одного человека с такой фамилией во всём московском телефонном справочнике (хотя тот и был не совсем нов).
Если говорить про мою бабушку, то я считаю, что я должен сказать о ней всё.
Надежда Складнева. Именно её я считаю источником большей части моего дарования и именно ей я благодарен за подаренную мне интуитивную грамотность. Ещё до моего рождения она перенесла инсульт, результатом которого стало то, что ей пришлось заново учиться ходить – и ей это удалось. Правую ногу и левую руку она с тех пор контролировать не могла, но при этом всё же выполняла непостижимые объёмы хозяйственной работы с такой эффективностью, что отсутствие руки было практически незаметным для окружающих. Как она сама неоднократно хвалилась, она могла печь блины на четырёх сковородах сразу, при этом разговаривая по телефону и покуривая сигаретку.
К моему пятнадцатому году жизни, в вечер 18 октября, бабушка умерла. Внезапно, от инсульта, когда мы были дома одни – она, как обычно, была в это время занята готовкой. Первое, что я сделал, войдя на кухню – это выключил плиту, как она всегда и учила. Мир душе её.
Эта смерть заставила меня переосмыслить многое. Я стал интересоваться медициной, психологией и психиатрией, юриспруденцией и… Наверное, вообще практически всем. Я будто бы перенял её жажду к познанию.
В странной малообщительной апатии прошло более шестнадцати первых лет моей жизни, однако на семнадцатом году всё это, будто бы повинуясь какому-то чудесному мановению, спало само собой. К тому времени ящики моего рабочего стола уже были забиты сотнями пыльных рисунков и проб пера в самых различных жанрах – как правило, настолько гнилых и тошнотворных проб, что я выбрасывал их через день-другой. На тот момент мною уже было придумано более десяти миров, однако как начать их описывать и в какой вообще форме их изложить – этого я не знал.
А потом слова просто начали сами формировать предложения в моей голове, и всё пошло как по маслу. Все свои миры я объединил в один и назвал его “Септимионом”, или Миром Семерых – по аналогии с Легендой о Семерых, написание которой и вдохновило меня на это предприятие.
Я всегда увлекался психологическими тестами и в своё время регулярно перепроходил такие из них, как цветовой тест Люшера, тест на определение соционического типа (выходил то Робеспьер, то Гамлет, то Жуков, то Бальзак), тесты на определение иерархии потребностей, рисунки Роршаха и тесты коэффициента интеллекта. Последние, к слову, всегда недолюбливал, ибо мне никогда не хватало времени дорешать все задачи, хотя я и решаю подавляющее их большинство верно, в результате чего мой IQ – “средний”, от 90 до 100 баллов.
Это, в свою очередь, несколько дисгармонирует с результатами теста по типологии Афанасьева, которые причисляют меня либо к Эйнштейну, либо вовсе не могут дать определения моему психологическому типу:
Логика – 30 из 30;
Воля – 30 из 30;
Эмоция – 20 из 30;
Физика – 16 из 30.
За мою жизнь, которая стороннему наблюдателю, вероятно, покажется не такой уж и долгой, я пережил, на мой взгляд, все возможные спектры ощущений, начиная отчаянием и блаженной творческой эйфорией и заканчивая спутанным мироощущением человека с расколотым умом. Я полагаю, что на данный момент являюсь абсолютно психически здоровым, а также твёрдо убеждён, что единственное, что может выбить человека из колеи и заставить его искренне и самовольно идти дорогой ошибок – это его собственный страх.
Желаешь оспорить это, дорогой Читатель? Оспаривай, я не против. Но меня тебе, уж извини, не переспорить.