О странностях любви

Всемогущий! Ты выдумал пару рук,
Сделал, что у каждого есть голова,-
Отчего ты не выдумал,
Чтоб было без мук
Целовать, целовать, целовать?
В. Маяковский

Часть 1. Предисловие.

Далекий 1970 год. Ангарский атомный комбинат. В моей памяти никогда не померкнет панорама слаженного трудового ритма, когда рабочие и инженеры разных профессий обеспечивали строго заданный технологический режим атомного производства. Это подразделение было ключевым, объединяя воедино километровые корпуса комбината. Уникальные системы контроля и автоматики, глубокого охлаждения технологических полостей, управление обогатительным процессом в условиях вакуума, - лучшие достижения науки и техники применялись здесь. Грузопотоки  обеспечивались крупнотоннажным автотранспортом и несколькими мостовыми кранами.

В тот памятный день ко мне подошел сменный инженер-технолог:
- Александр Петрович! Что нам делать? Крановщица на кране №3 сегодня как невменяемая! Грохнет емкость с высоты, тогда в Иркутске все стекла повылетают!
- Где она?
- Я отстранил ее от работы. Она отогнала кран на место стоянки и сидит в нем.
Я подошел к лестнице, ведущей к кабине крана. Поднялся и впервые увидел производственную площадку с высоты. Вид завораживал, но тогда мое внимание было сосредоточено на другом объекте. Крановщица, которую звали Тамарой, находилась  крайне в угнетенном состоянии. С трудом сдерживая себя от рыданий, она поведала мне свою горькую историю, в которой ей глубокую душевную рану нанес один из работников завода, наглый и циничный.

Печальная исповедь крановщицы, искренняя и трогательная, настолько глубоко запала в мое сознание, что под ее впечатлением я набросал записки с изложением взбудораживших меня мыслей в маленьком блокноте, который отложил в «долгий ящик». Ныне, 45 лет спустя, при составлении нового сборника рассказов (том 2) я достал те наброски, сделанные наскоро, бессистемно, но внес в них лишь незначительные правки, сохранив нетронутой вложенную в странички печать времени. Я написал также комментарий к запискам как дополнение к изложенному материалу, как видение с позиций сегодняшнего дня событий прошлого времени. В нем сделана попытка установить те тайные мотивы, которые в том далеком году загнали мою героиню в тяжелый душевный кризис.

Часть 2. Записки далекого прошлого.

Прошло уже много дней, но передо мной все так же отчетливо стоит тот печальный и трогательный облик, когда мне привелось быть свидетелем той драматической картины крушения сокровенных надежд и чаяний.

Столько горя, страданий и разочарования мне не приходилось видеть ранее. И самое трагичное заключается даже не в том, что произошло, хотя и случившееся вынуждает ее глубоко страдать, а во всяком отсутствии надежд на лучшее будущее.

«И никогда уже не будет, никогда!» - не забывала Тамара добавить к своей горькой повести. Не будет счастья, которого она достойна.  Отчетливо вижу сейчас скорбную фигуру, словно уменьшенную, придавленную равнодушным миром, какие-то непроизвольные, конвульсивные движения  ног, вздрагивающие плечи и голову, уроненную в сжатые кулачки примкнутых рук.

В этих кулачках собраны остатки сил, столь необходимых, чтобы  справиться с душевной мукой, заполнившей милое, слабое и беззащитное существо, чтобы выстоять в неравной борьбе с неумолимой судьбой.

Я и раньше выделял эту миловидную и приятную в общении женщину из общей среды, но лишь благодаря ее обаятельной внешности, умению с достоинством держать себя, строгой и привлекательной манере поведения. Я был в числе многих тех, которые и предполагать не могли о той славной прелести, что была неотъемлемой от этой незаурядной натуры, а значит, не имели о ней и малейшего представления.

И только благодаря случайности я получил возможность совершенно определенно и без единой тени сомнения судить о ней. Обычная рабочая женщина, крановщица, она поразила меня теми редкими чертами и свойствами личности, которые называют одухотворенностью или еще высокой нравственностью. Они развиты в ней до такой степени, что вызывают неподдельное чувство любования и восхищения.

Прожив далеко не яркую жизнь, а напротив, страдая от тусклой и серой бессмысленности, от будничного, прозаического существования,  жаждущая душа  мучительно не желает расстаться с девическими мечтами о красивой жизни, о своем корабле с алыми парусами.

Эти мечты не дают душевного покоя, которым спешат насладиться другие. Они будоражат ум, терзают и одновременно возвышают ее как личность. Присущие  качества кристальной честности и душевной красоты ведут ее к отшельничеству, к отрешенности от мелких забот и удовольствий.

И вместе с тем, ей как никому другому, нельзя не поделиться собою. Она не в состоянии похоронить в себе те благостные чувства, которыми так богата, которыми готова щедро одарить того, кто готов прикоснуться к ним.

Одиночество тем мучительнее переносится, что ей нечего таить от людского мира, что она достойна и вправе ожидать от него одобрения и    любования. Мир преобразился бы, если бы она нашла возможность осчастливить кого-то собою.
Ясным и открытым взглядом, не имея ни единого повода стыдиться своей натуры или смущаться своих наклонностей, могла бы она встретить спутника жизни, предлагая себя.

Но вся сложность положения заключается в том, что он не может быть одним из первых встречных, которые имеют способность чаще и назойливее встречаться на пути. Для других – да, но для нее не может быть. Он должен отвечать ее достоинствам или хотя бы приближаться к ним.

Обладая обостренной чувствительностью, Тамара была бы в общении с посредственностью больно ранима от мелких ссадин, которые, того и не замечая по своему невежеству, способны постоянно наносить самодовольные индивидуумы.
 И тогда ее чуткая душа, впадая в панику и недоумение, словно лишившись разума, будет метаться в отчаянии и стенать. Жизнь превратится в ежедневный кризис. Прежние представления о добронравии тогда покинут мучениц, и неведомые кошмары будут преследовать их.

Души возвышенные и склонные к идеализации, столкнувшись с проявлениями человеческой низости, не выдерживают глумления над собой, становятся беспомощными и надломленными.

К сожалению, схожих судеб и примеров немало вокруг нас. Я имею в виду тех, кому предназначено жить в одиночестве, зачастую и не побывав в замужестве, хотя это милые и симпатичные девушки с замечательным складом характера.

Невольно я задавался  вопросом, - почему для них так  неблагосклонна судьба, если они заслуживают лучшей доли? Может быть, ответ следует искать в той песне, где девушка мечтает о красивой большой любви: «А если я в жизни не встречу такой, тогда мне совсем никакой не надо».

Не только сочувствие, но и уважение вызывают их необычные судьбы. Одна из них говорила так: «Время словно остановилось для меня. Я не замечаю никаких изменений в себе, точно вчера  закончила десятый класс». Ей было тридцать шесть. Тридцать шесть, а уже не восемнадцать, когда она закончила десятый класс. Так две жизни уместились в одной, втиснувшись в тесное жизненное пространство.
Несколько иначе высказалась иная «старая дева» об улетевших от нее годах: «Мне уже сорок, и я поняла, что они прожиты зря».

Да, совершенно особую когорту составляют женщины, обладающие чистой совестью и кристальной искренностью. Это своеобразно одаренные люди. В общении с ними прочие словно возвышаются над собой, непроизвольно светлеют душой и даже испытывают некоторую робость, как это было бы  при встрече с ангелом.

Эта особая почтительность перед исключительными натурами, признание их превосходства над собой, а также ощущение собственной недосягаемости до них для людей скромных, порядочных или застенчивых является неодолимым препятствием для сближения. Призванные к единению, такие личности отталкиваются одна от другой как две положительно  заряженные частицы.

Невообразимо сложной является проблема взаимоотношений между людьми, особо – интимных отношений. Для ее разрешения требуется обладать высоким искусством в сфере психологии и понимания человеческой души. К сожалению, в огромном море зарождающихся симпатий это благородное искусство в большинстве своем подменяется и попирается обыкновенной беззастенчивостью и цинизмом. Циники вытесняют романтиков.

Но вернемся к нашим исследованиям, когда происходят события странные, на первый взгляд необъяснимые, где женские души, призванные к решению сложных психологических задач, способные легко ориентироваться в едва уловимых оттенках поведения большого и глубокого характера, неожиданно теряются и принимают намеренное ухажерское притворство за желанную действительность, превращают собственные грезы за обманчивый мираж.

Объяснение такому странному поведению открытых и порывистых душ определенно имеется, и оно находится в зоне нарушения принципа  соответствия между уровнями поставленных для решения задач и применяемых способов их разрешения.
 Любая закономерность проявляет себя в массе случайных явлений. В этом состоит неизбежность странного мира. Нужно смело войти в этот мир и твердо следовать поставленной цели.

«Да, половина, и притом прекраснейшая половина жизни, остается скрытой для человека, не любившего со страстью», - Стендаль. Эта прекраснейшая половина жизни может открыться только для тех, кто смог в силу своих качеств определить ее существование и последовать за ней. Но если она не откроется и не станет доступной, то обладатели этой великой тайны будут знать, как много для них осталось утраченным.

В природе существует закон естественного отбора. Невозможно его избежать и в личных взаимоотношениях. Только милые сердцу остаются в нас.
Романтиков, признающих любовь с первого взгляда, как правило, ждет разочарование, и жестокое. Если же прагматичная жизнь,  не признающая радужных эмоций, превращает романтиков в реалистов, то они приобретают покой и уравновешенность, но в их мироощущениях теряется элемент красоты.

…Прошло уже много дней, но передо мной все так же стоит тот печальный и трогательный облик… Меня не оставляет чувство вины за то, что я, как застал, так и оставил Тамару в беде. Но я не видел способа оказать ей какую-нибудь помощь. Но как же я благодарен ей за то, что через ощущение ее существования окружающий мир представляется мне светлотканным.

Ангарск.     1970 год.

Часть 3. Послесловие.

Перечитав и вникнув в сюжет и смысл собственных записок прошлого века, я задумался, - кто бы из мировых авторитетов мог раскрыть тайны женских сердечных влечений? Скорее, приоткрыть эту завесу могла бы именно женщина, притом – писательского склада, но у Агаты Кристи, первого мастера разборок самых запутанных детективных историй, мы не находим ни малейшего желания вникнуть в тонкую материю любви: «Непонятно, почему худшие из мужчин вызывают интерес у лучших женщин?» Это ключевая фраза, в которой сформулирована суть драмы, постигшей разочарованную крановщицу.

Но ведь у кого-то должен быть ответ или хотя бы пояснения к нашей весьма типичной истории, ведь еще древнегреческий философ Плотин утверждал, что «все уже сказано»; тем паче, по утверждению английского сатирика Д. Свифта, получившего мировую известность благодаря описаниям путешествия Гулливера, «человечество во все времена одно и то же». Что же сказано авторитетами по теме, так мало освещаемой в литературе?

И вот начались мои хождения в мире мудрых мыслей, к которым я приглашаю своего читателя. Для начала обратимся к трактату выдающегося мастера литературы Стендаля «О любви», где автор выделяет четыре основных рода (вида) любви: любовь-страсть, любовь-влечение, любовь-тщеславие и физическая любовь.  Для нашего краткого исследования прежде всего представляют интерес два из перечисленных видов любви: любовь-страсть  и физическая любовь.

Для 18-го и 19-го веков, когда рыцарство и благородство были в почете, когда в отношениях между женщиной и мужчиной преобладали естественные (романтические) отношения, ЛЮБОВЬ СО СТРАСТЬЮ  представлялась идеалом, к  которому стремились романтики от природы или благовоспитанная часть общества. Не случайно классическая литература той славной эпохи переполнена описаниями высокой любви. Но, как утверждает гений науки и искусства Леонардо да Винчи, «за сладкое приходится горько расплачиваться». Примеров горькой расплаты любящих сердец более чем достаточно – Ромео и Джульетта, Кармен, Каренина, Джейн Эйр и т.д. Драма нашей мечтательной крановщицы логично вписывается в ряд многочисленных любовных катастроф.

В наше время, когда пышно расцвели меркантильные и стяжательские интересы, игра любовных фантазий заметно потускнела. Откуда им взяться, если «люди, живущие только своими чувствами, это звери» (Лев Толстой). Проявления физической любви, переплетенной со злом, остаются сущим бедствием для слабого пола: «это сквозь жизнь я тащу миллион чистых любовей и миллион миллионов маленьких грязных любей» (В. Маяковский). Поэт фиксирует явное преобладание грязных любовных отношений над чистыми, жертвами которых становятся представительницы прекрасного пола: «мужчин опасность подстерегает повсюду, а женщин главным образом в любви» (Агата Кристи).

Опасность подстерегает женщин с самой неожиданной стороны. Вот один из примеров. Весь институт был свидетелем всепоглощающей любви красивой молодой пары. Но вот влюбленные впервые вместе оказались в студенческой столовой, где молодой человек стал свидетелем физиологической процедуры поглощения пищи его возлюбленной. Этого оказалась достаточно для полного развенчания прежде почитаемой богини, представшей за обеденным столом обыкновенным существом с присущими земными функциями. Любовь, оказавшаяся скорее платонической, распалась.

Схожую историю мы встречаем в романе «Мартин Иден» Джека Лондона. Вспомним, страстно любимая горячим поклонником девушка аристократического круга выпила стакан вишневого сока, следы от которого в форме усиков остались  в уголках ее губ. И этот кумир был свергнут с высокого пьедестала. Разочарованный в идеалах любви и в ценностях жизни, герой романа погрузился в морскую пучину, покончив с собой. Великий Шекспир вывел свою формулу страстной любви: «Чем страсть сильнее, тем печальнее конец».

Двадцатый век – век условностей, притворного жеманства и строгой морали. Верх глумления над человеческим естеством пришелся на первое в мире «рабоче-крестьянское» государство,  где коммунистическая идеология установила запрет на сексуальные отношения; даже дети школьного возраста были разделены стеной по половому принципу, когда были введены «мужские» и «женские» школы.

 Подобное ханжество и домострой вели к одичанию юных формирующихся сердец, искажали взаимоотношения между молодыми людьми.  Под гнетом запретов и порицаний нежные сердца не находили пути сближения с избранными, чтобы реализовать себя и  создать счастливые союзы. Так ломались судьбы поколений, но на этом  фоне «мыльный пузырь всегда радужно настроен», - отмечает Э. Кроткий, русский сатирик. В унылую эпоху застоя свободных и искренних душевных порывов им, мыльным пузырям, открывается больший простор для активных  действий и заполнения желанных вакансий.

И все-таки упрямые ростки духовной истины и свежей силы пробивались к свету сквозь толщу асфальтовых покрытий и находили вожделенный объект притяжения. «Сдержанный человек гораздо интереснее», - утверждала Агата Кристи. И пусть не всегда симпатизирующие молодые люди могли объясниться, но зато «взглядом можно сказать все» (Стендаль). Сильнейшая любовная страсть у сдержанных женщин выдается сильным увеличением размеров глазных зрачков. Черные, расширенные вдвое зрачки излучают тогда неведомую и неодолимую силу, они подавляют волю того, на кого направлены, духовной мощью и невероятным способом ее проявления.

Эта сила страсти в любви по нервно-психическому воздействию   сравнима с железной силой воли, проявленной несгибаемым революционером Камо (исторический факт по советскому фильму «Камо»), который, будучи арестованным, изображал сумасшедшего с потерей болевой чувствительности. Опытный тюремный врач, увидев расширенные от жестоких пыток зрачки «сумасшедшего», понял, что арестованный в полной мере ощущает острейшую боль, но не выдает ее палачам. Потрясенный увиденным, врач проявил солидарность с революционером и  не выдал  его героического притворства. Но такие высокие  свойства души присущи лишь тем редким личностям, которые беспредельно преданы идее или, что то же самое, способны любить со страстью.

ФИЗИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ, переплетенная, по Маяковскому, с «миллионом миллионов грязных любей» – это антипод любви-страсти. «У народов диких или варварских мы находим только физическую любовь» (Стендаль). Женщины – первые жертвы как насильственной, так и обыденной физической любви, даже если они  привержены последней. «Не благодаря ли стыдливости и смертельной скуке, которую она порождает, большинство женщин ничего так не ценят в мужчинах, как наглость?» - задает вопрос для размышления Стендаль. Вспомним физику, где противоположно заряженные частицы притягиваются.

 В физической любви, как ни в какой другой,  «добро и зло неразрывны» (Д. Руми, персидский поэт), но поскольку, по убеждению Агаты Кристи, «женщины не умеют ждать», то им первыми на пути встречаются «посредственные люди, которые всегда в ударе» (У. Моэм, английский писатель). Тем более, что «худших везде большинство», что было подмечено еще за 600 лет до новой эры Биантом из Приемы, являющимся самым загадочным из великой когорты «семи мудрецов древней Греции». Ему уже из 17 века вторит французский философ и ранний представитель эпохи Просвещения П. Бейль: «В мире больше зла, чем добра».

Проясняется принципиальный для нашего  повествования вопрос, оставшийся без ответа у Агаты Кристи, – «Почему худшие из мужчин интересны для лучших женщин?» Следующую подсказку по этому  непростому  вопросу мы находим у знаменитого философа и мыслителя Вольтера: «Люди легко верят тому, чего они страстно желают». Но ведь мы знаем, что желает романтическая женская душа – активного (на современном языке – креативного), настойчивого и даже бесшабашного удальца, который к тому же умеет нравиться.

Простодушные искательницы романтики, к сожалению, даже и не предполагают, что «искусство нравиться – это умение обманывать» (Л. Вовенарг, французский вольнодумец и философ, друг Вольтера). Им бывает трудно отличить искренность от фальши, а ведь: «Прекрасно то, что естественно» (Вольтер).  При этом не забываем о том психологическом парадоксе, согласно которому «мужчины, которые относятся к женщинам с наибольшим почтением, редко пользуются у них наибольшим успехом» (Д. Аддисон, английский писатель). На этом алгоритм искаженного, ошибочного поведения наивных и нежных женских душ с помощью мировых авторитетов  можно было бы считать составленным.

Время вернуться к последствиям той драматической сцены, когда я оставил наедине с горем отчаявшуюся Тамару сорок пять лет назад, не сумев оказать ей помощь. Приходится сегодня наверстывать упущенное, пусть не во благо крановщице, но хотя бы для пользы читателю. И снова обратимся к авторитетному мнению величайших умов всех времен и народов, способных  выполнить безошибочный анализ сложившейся для ангарской крановщицы критической ситуации и дать рекомендации по выходу из нее.

«Отчаяние – величайшее из заблуждений», - категорически заявляет уже известный нам французский философ Л. Воверанг, распространяя свое заключение на все случаи жизни. Отсюда первый вывод – наша героиня должна была, не впадая в горестное состояние, хладнокровно разобраться в самой   себе и найти вектор действий для возрождения души.

«Ад и рай находятся в твоей собственной душе», - уточняет  коллегу другой французский философ П. Марешаль. Стало быть, оскорбленная Тамара под воздействием стресса могла оказаться как в раю, так и в аду, - ведь эти противостоящие миры есть состояние собственной души, и ей оставалось только выбрать направление движения к позитиву.

«В каждом положении отыщется что-нибудь утешительное», - уверен Даниэль Дефо, английский писатель, блестяще доказавший правдивость высказанного постулата на примере затерявшегося вдали от цивилизации  потерпевшего кораблекрушение Робинзона Крузо. Тамара тоже могла бы в своем положении найти утешение – и немалое! – в освобождении от грязных рук любовника-вампира.

Но как же дальше следовало бы вести себя Тамаре на тот случай, если бы она нашла утешение в своем критическом состоянии? «Покуда сам жив, счастье не умерло», - такое жизнеутверждающее заявление, задавшее тон нашим дальнейшим рассуждениям, сделано А. Бестужевым-Марлинским, русским писателем, одним из четырех братьев-декабристов, приговоренных за выступление против самодержавия к длительным каторжным работам. Каторжник знал цену счастью.

Дополним последний тезис высказыванием знаменитого французского писателя А. Дюма: «Надежда – лучший врач из всех». Итак, несчастной Тамаре следовало бы найти спасительный райский уголок в своей душе в ожидании счастья, поскольку даже «ожидание счастливых дней бывают лучше этих самых дней» (А. Паустовский, советский писатель). При этом Тамаре был бы благоприятен переход в пограничную область любви -  из обжигающего пламени  любви страстной в комфортную область любви – влечения. К сожалению, мне неизвестна дальнейшая судьба Тамары, но как бы хотелось, чтобы она сложилась для нее благоприятно!

ЛЮБОВЬ - ВЛЕЧЕНИЕ, как проявление спокойной, умиротворенной любви без претензий, она не настраивает влюбленных на фантастические ощущения счастья: «человек никогда не бывает так счастлив, как ему хочется» (Ф. Ларошфуко). Еще более категоричен в оценке досягаемости счастья немецкий философ А. Шопенгауэр: «Ошибка – будто мы рождены для счастья».

 Любовь – как религия. Если «вопрос о природе бога – спорный» (П. Бейль, французский философ), то и «природа души – неизвестна» (Т. Кар, древнеримский философ). В итоге мы имеем, что  «счастье – не в счастье, а лишь в его достижении», - так авторитетно заявляет выдающийся классик мировой литературы, как никто другой глубоко заглянувший в человеческую душу, Ф. Достоевский.  По его мнению, «религия есть только формула нравственности», ее миссия – воспитание у людей человеколюбия и приверженности к соблюдению благопристойных норм поведения в обществе. Любовь же адресует свои высокие чувства не всему человечеству, а лишь одному человеку.

 Любовь-влечение допускает смену объектов любви, когда любящие сердца переносят свои чувства с одних любимых на других, что нередко наблюдается в артистической среде, где артисты воспринимают жизнь как ту же сцену. «Женщины, счастливые в первом браке, чаще решаются на второй», - Д. Аддисон подчеркивает неглубокое, даже легкомысленное отношение представителей этого вида любви (влечения) к сложнейшей форме человеческих чувств. Здесь будет уместно вспомнить М. Лермонтова, гениального русского поэта, которого смерть скосила на взлете таланта: «Была безрадостной любовь, разлука будет без печали».

Так в чем же состоит счастье любви? Как его ощутить и чем его измерить? Виктор Гюго, занимающий почетное место в шеренге первых  мастеров мировой литературы, дает свой ответ на вопрос, мимо которого не проходит ни один из жителей планеты: «Самое большое счастье в жизни – это уверенность в том, что тебя любят».

Человек, достойный любви, всегда услышит призывное биение любящего сердца, и не одного. Как он распорядится ниспосланным небесным даром, это уже его личное дело. Но каждый может руководствоваться универсальным правилом любви,  сформулированным известным советским поэтом К. Ваншенкиным:  «Лишь тех мы женщин выбираем, которые нас выбрали уже».