Название

     Его называли  «подошва» – не имя, не кличка – название. Взглянув, можно было понять: кто-то не очень добрый точно подобрал это определение – лицо его было таким безобразным, какое и придумать нельзя. Но стоило опустить глаза, как это впечатление уходило, а вскоре и вовсе пропадало. Насколько он был некрасив, настолько – обаятелен. Голос, манеры, фигура были удивительны и безупречны. Он обладал какой-то неповторимой пластикой – нет-нет, не такой, от которой  поморщились бы «крепкие» мужчины. Движения и манеры, казалось, были врождёнными – так непринуждённо он  вёл и держал себя. Если бы не современная одежда, его можно было  принять за потомственного аристократа девятнадцатого  века.
     Он учился и не учился в нашем институте, участвовал в фестивалях  «Студенческая весна», и я часто видела его высокую стройную фигуру у сцены в актовом зале.
     Однажды в студенческом общежитии ставили спектакль «Двое за дубовой дверью». Играли два актёра – он и незнакомая девушка. Актриса вначале немного нервничала, голосок дрожал, но партнёр её был так великолепен, что вскоре она забыла о полном зале, который, замерев и не дыша, смотрел и слушал. Представленная зрителям история двух незнакомых молодых людей, которых в шутку заперли на всю ночь в избушке, захватила воображение. Я до сих пор помню то сильное впечатление, которое произвело на меня это действо. Не могу даже выделить – что именно: неожиданность ситуации, неумолимая  необходимость сделать выбор одному из героев наступившим утром, потрясающая игра актёров, которую вообще трудно было назвать игрой – так реалистично был преподнесён спектакль. Казалось, между мной и сценой  не было нескольких рядов со зрителями, и я тоже находилась с молодыми людьми в этой избушке. Я долго оставалась под впечатлением от увиденного спектакля...
     …Прошло несколько лет. Однажды в кафе-баре, ожидая назначенной встречи, я  увидела его за соседним столиком. Он был с товарищем. Я не была с ним лично знакома, но упустить счастливый случай и пообщаться с этим интересным человеком не могла. Студенческое братство даёт возможность без лишних церемоний обратиться друг к другу. Я подошла и представилась, сказав, что мы вместе учились, и назвав общих знакомых. Он приветливо улыбнулся и пригласил сесть. Тот же голос, то же обаяние, те же безупречные манеры... Мы разговорились. Вначале  он познакомил меня с товарищем, назвав его братом. Видимо, на моём лице всё же отразилось изумление – так далеки были друг от друга «братья». Румяный  кудрявый молодой человек с кукольными глазами был его полной противоположностью. А немигающие распахнутые глаза и неменяющееся радостное выражение лица вызывали, по меньшей мере, недоумение. Возможно, это была актёрская шутка – понаблюдать за произведённым впечатлением, и я предоставила им такую возможность в течение двух-трёх секунд, но потом уже забыла о существовании «брата» и разговаривала, глядя только на него.
     – А как – театр? – я знала, что ещё в студенческие годы он пытался  работать там. – Надеюсь, это стало первой профессией?
     – К сожалению, второй…
     Я уловила в голосе нотки, не позволившие мне продолжить вопрос. Да…  Видимо, театральные «деятели» так и не смогли переступить через ужасную маску, которой был прикрыт замечательный актёрский дар этого человека!..
     Вскоре мы расстались, обменявшись добрыми словами и взглядами. Я пересела за свой столик и какое-то время сидела, невольно улыбаясь и радуясь неожиданной встрече с удивительным человеком, имени которого я так и не узнала, но которому всей душой желала, чтобы оно стало известным. Многим людям.