Кузьма добытчик. Зарисовка советского времени

Простояв в очереди за копчёной колбасой, Кузьма едва не опоздал к поезду.
- Помощь нужна? – спросил проходивший мимо носильщик с металлической тележкой. Но Кузьма устало отмахнулся и продолжил свой путь к вагону, пошатываясь под тяжестью нескольких рюкзаков, сумок и картонных коробок.
- Скорее грузи, через две минуты отправляемся, - предупредил его проводник, проверяя билет.
Кузьма судорожно заметался между перроном и купе. Втолкнув последнюю коробку на свою верхнюю полку, он обессилено сел рядом с соседкой-попутчицей, брезгливо отстранившейся от его рюкзаков с мясом, стоявших в проходе купе.
Поезд медленно тронулся и, набирая скорость, весело застучал по стыкам рельсов. Кузьма снял ботинки и полез на полку к своим коробкам. Согнувшись в три погибели между вещами, он скоро заснул.
Проснувшись ночью, он включил светильник и торопливо пересчитал свои рюкзаки и коробки.
- Все тута, - удовлетворённо прошептал он и, глядя в потолок вибрирующего вагона, отдался мечтам. – Эх, завтра дома буду! Вот только бы мясо и колбаса не задохнулись. Да нет, не жарко здесь. А Мишка с Дунькой обрадуются как! По пять шоколадок им везу! А мяса теперь месяца на три хватит, не придётся Аксинье по базарам бегать, кости покупать. Туфли итальянские – подойдут ли? Ну, на базаре за них всегда можно три цены взять. С руками оторвут. А джинсы сразу загнать…..  Ладно, выспаться надо, - прервал свои мысли Кузьма. Подвигал у себя под головой коробку с кроссовками и заснул чутким сном сторожа.
Перрон тяжело поскрипывал первым осенним снежком под громадной толпой встречающих.
- Аксинья! – радостно заметался Кузьма в окне вагона, наблюдая за женой, мелко трусившей за останавливающимся поездом. И вот, тяжело вздохнув тормозными цилиндрами, поезд девятый скорый обречённо застыл у перрона саратовского вокзала. Толпа  радостно ворвалась в недра вагонов.
- Ух, ты!! – Аксинья восторженно осматривала ворох багажа, - чего в коробках?
- Потом, потом, - деловито суетился Кузьма, взваливая на себя рюкзаки, - сиди здесь, я таскать буду.
Раскрасневшиеся и довольные Кузьма с Аксиньей стояли на привокзальной площади посреди своего добра и ловили такси.
Дома их встретили дети – Мишка с Дунькой, сразу же бросившиеся добывать гостинцы из сумок.
- Вот это, - Кузьма указал на две коробки, - завтра надо реализовать. Десять пар кроссовок, да пять пар джинс, сразу все наши расходы окупятся.
В воскресенье Аксинья с сумками появилась на Сенном Рынке. Но, увидев милицию, стремительно скрылась, и появилась на другой стороне. Посматривая на прохожих, она вполголоса гнусавила:
- Кроссовки, джинсы…… кроссовки….
Брали охотно, не торговались. Всё в стране было дефицитом.
Через полчаса Аксинья возвращалась домой за новой партией товара, переодеваясь в другое пальто, чтобы не примелькаться на базаре.
К обеду весь товар был реализован. За трапезой подсчитывался «навар».
- А неплохо! – резюмировал Кузьма, - в четверг опять поеду надо отпуск с пользой использовать!
- Езжай! Добытчик ты наш! – ласково вторила ему Аксинья.
Дети, Мишка с Дунькой сидели с ними за одним столом.

*
Своё

- Подвезти?
- Обойдёмся! – Игнат устало отмахнулся от носильщика, - тебе выложи трёхгривенный за место, грабёж получается, - окинул он свой багаж, - два рубля с лишним! Лучше я сам за них поработаю.
И он короткими перебежками, прихватив две сумки и, оглядываясь на лежавшую кучку узлов, коробок и чемоданов, перемещался на несколько метров. Возвращался, брал ещё две ноши, стараясь не упустить из виду обе кучки.
По перрону небольшими группами засновали цыгане, метя глаз на «плохо лежавшее» и зазевавшихся пассажиров. Игнат волчком закружился меж своих кучек. Его челночные движения стали шибче. До восьмого вагона поезда Москва-Саратов оставалось пять-шесть перебежек.
- Да куда ты прёшь?!! – наткнулась на него старуха в шляпе, - чтоб ты лопнул вместе со своими мешками! Понаехало Вас тут! Всю Москву обобрали!!
- А это неизвестно, мать, кто кого обирает! – огрызнулся Игнат, - куда наша колбаса идёт?! К Вам! А огурцы да помидоры с наших полей?! К Вам! Вагонами везут! А грузить да собирать гоняют нас, заводских! Так что помолчи лучше, мать! Я своё беру! Ясно?! Вот на этой колбасе штамп стоит, видишь: «энгельсский мясокомбинат». Так вот я живу рядом с этим комбинатом, а за колбасой должен в Москву ехать!
Злобно сверкнув вставными зубами, интеллигентная старушка молча убралась восвояси.
*