Венок сказок из Великого Устюга - 5 сказок из 12

Завершено в 2006
Текст исправлен и дополнен в 2009

1я публикация на Проза ру 2015 03 12
Редакция 2017 04 20

Если вы читаете текст повторно,
он может быть уже немного другим,
т.е. точечно или фрагментарно изменён или дополнен, найденные ошибки исправлены;
см.  выше дату "ближайшей редакции".


========================


"А люди разве не цветы?
...
А эта разве голова
Тебе не роза золотая?

Цветы людей и в солнь и в стыть
Умеют ползать и ходить".

Сергей Есенин "Цветы"

=======================================



Лидия Кузьмина-Сапогова

                ВЕНОК СКАЗОК из ВЕЛИКОГО УСТЮГА

                Сборник из 12 сказок

Разные сказки для детей разного возраста - от 5 до 10 лет
               


                Моим сыновьям ИЛЬЕ и ДМИТРИЮ посвящаю



СОДЕРЖАНИЕ:

Вступление

1. ИВАН-ЧАЙ или СКАЗКА о Коркодиле Лютом Звере

2. ОДУВАНЧИК или СКАЗКА о том, что гусенок поросенку товарищ

3. ВЕТРЕНИЦА или СКАЗКА о невесте Весеннего Ветра

4.  ЗОЛОТОТЫСЯЧНИК или СКАЗКА о Кентавре Китоврасе

5. КУВШИНКА  или СКАЗКА о чудесах на Русальной Неделе

6. МАТЬ-И-МАЧЕХА или СКАЗКА о Летающей Кошке

7. РОМАШКА ОБОДРАННАЯ  или СКАЗКА о лекаре Романе

8. ШИПОВНИК СОБАЧИЙ или СКАЗКА о Скипере-Змее

9. ХОХЛАТКА или СКАЗКА о сиреневой ленте

10. КОЛОКОЛЬЧИК или СКАЗКА о Шуликуне

11. ВАСИЛЕК или СКАЗКА о Полуднице

12. ПЕРВОЦВЕТ или СКАЗКА о храбром Бяшке

Заключение

___________________________________________________


=============================Далее 5 сказки из 12 


-----------№ 10

КОЛОКОЛЬЧИК или СКАЗКА о Шуликуне

(для детей 8-10 лет)


             Макара на селе уважали, хоть и молод. Потомственный кузнец, золотые руки! Сковать мог, что ни попроси.
Сочетались в нем чудесным образом природный талант, мастерство (у отца в кузне с малолетства пропадал, все секреты перенял) и трудолюбие. Мог, как тот самый Левша, блоху  подковать.
И сам – не левша, а вроде того: обеими руками владел одинаково. Что левой, что правой. Очень удобно!
А потому и прозвание носил – Макар Оберуч.
От заказчиков отбою не было. По отчеству да на «вы» величали. Как могли, переманивали.
Другой бы зазнался давно, а Макар не из таких.
Работа для него всем была – и хлеб, и удовольствие. Жил – в ус не дул.

Однажды летом присел отдохнуть на лугу.
Рядом колокольчики росли. Залюбовался кузнец – до чего цветы красивые!
Решил и сам такие сковать –  каждый со своим звоном особенным. Сидит, рассматривает, изучает – всякую жилку и линию запомнить старается. Хитро природа задумала!
Самый крупный колокольчик вдруг задрожал, зазвенел.
Острая мордочка из травы высунулась. Хорек? Нет…
Существо престранное ростом с кулачок, с  тонкими конскими ножками. На голове валяный колпак. Кривляется, смеется дробно:
- Не признал? Любуешься? Шуликун я! Взор веселю.

Слыхал про него Макар: жулик, проныра. По свету рыщет, пакости творит, людей смущает, на грех наводит.
Нежданно возник перед ним! Иль мерещится? Не сон ли?
- Крупно тебе повезло – со мной встретился! Надо чего? Говори, помогу! – развязно подмигивает Шуликун.
- С чего бы это? – недоверчиво спрашивает мастер.
- Я кузнецам завсегда покровительствовал! А левшам вдвое! И день сегодня редкий – летний солнцеворот вершится…
Скачет, крутится, секунды на месте не стоит. У Макара в глазах зарябило.
- Да я вроде не совсем левша.
- Не совсем, а все же! Оберуч! Считается!
- Ничего мне не надо, от тебя тем более. Известно, чем ты, хитрован, славен.
- Зря отказываешься. Сейчас не надо, а там… Не загадывай! Кто поручится? Жизнь непредсказуема…

Попыхтел. Состроил рожицу уморительную:
- Я не гордый, не обидчивый. Если что, помни: появляюсь из пылинки в дни солнцеворота – зимой и летом!
Да под Рождество и на святки! 
Надумаешь – позвони в урочное время… а  в этот вот колокольчик. Звякнешь трижды - я тут как тут. Чужую беду руками разведу! До скорого!

Юркнул в колокольчики и пропал.
- Привиделось, - решил, моргая, Макар. Колокольчик, однако, с собой прихватил... И забыл о чудной встрече.
Но вспомнить пришлось. Как? Расскажу по порядку.

Посетил тот город богатейший в области человек по прозванию Финансовый Туз. Славился не одним богатством – умен был, справедлив и щедр. Искусства и ремесла поддерживал. Благотворительствовал.
И вот ему для загородного имения понадобились решетки садовые со сложнейшим затейливым  узором.
Слышал он про Макарово мастерство, решил молодому способному мастеру заказ доверить. Самому недосуг за делами, отправил на переговоры к кузнецу своего первого помощника - доверенное лицо по имени Тягиляй.
 
У кузнеца в ту пору дел невпроворот было, он от этих решеток наотрез отказался – некогда!
Тягиляй неделю вокруг ходил, упрашивал, золотые горы сулил. Цену за работу назначил баснословную, ведь хозяин скупиться запретил.
Кузнец не бедствовал, однако от такого заработка отказаться трудно.
А как чертежи увидел – загорелся. Никогда прежде подобной работы не делал, увлекся.
Ударили по рукам.

Только этот первый помощник последним прохвостом оказался – надул Макара!
Как пришло время расчета, он гораздо меньше обещанного заплатил.
Причину выискал – мол, не точно по чертежам работа выполнена, внес мастер свои изменения.
И хоть результат оказался много лучше ожидаемого, а заказчик заранее разрешил знаменитому умельцу делать, как нужным сочтет - получил кузнец лишь малую часть оговоренных денег.
Да еще Тягиляй наплел, что Финансовый Туз узоры забраковал и велел переделать другому работнику.
Макар подвох чувствовал, догадался, что посредник на руку нечист. Сам к заказчику на прием прорывался – лично разобраться, да слуги Тягиляевы на порог не пустили, гаркнули:
- Приказано гнать, спустить с лестницы! Уходи подобру-поздорову, дорогу сюда забудь!

На самом  деле Финансовый Туз от работы в восторг пришел, мастера к себе вызывал – наградить дополнительно.
Тягиляй же врет, что недоволен кузнец оплатой:
- Ругал Вас плохими словами, упрекал в жадности. Много Макар о себе понимает, на кривой козе не подъедешь. Все ему не так, все неправы, он один умный. Вам, хозяин, как человеку почтенному, с таким невежей водиться незачем!

В общем, все перепуталось.
В итоге Тягиляй всех вокруг пальца обвел, хороший куш оторвал.
Финансовый Туз клевете поверил, разгневался нешуточно.
Мастер ни за что по всем статьям обижен остался.

Махнуть бы Макару рукой  - чего не бывает! - да на деньги обещанные он всерьез рассчитывал, а потому задолжал по-крупному. Платить надо немедля, а нечем – хоть кузню продавай. Кое-как договорился об отсрочке.
Вот так переплет! 
Работает кузнец, не покладая рук, а от горькой обиды никак не избавится.
Дал себя облапошить по собственной глупости-наивности.
Если бы сразу договор заключить по всем правилам… Если бы да кабы! Задним умом каждый крепок. Но после драки кулаками не машут…
Ух, расквитаться бы с этим Тягиляем! Чтоб ему пусто было!

…

Прошел зимний солнцеворот, за ним Рождество. Настали святки.
Всем радость, Макар не весел.
Сидит в кузне.
Внезапно вспомнилась летняя встреча. Попросить подмоги? Или не стоит?
Была не была! Взял кузнец колокольчик – цветок не завял, будто только сорван, удивительно!
Позвонил робко, потом громче.
Вмиг из малой пылинки на его глазах появился сам Шуликун.
Старый знакомец, веселый и шкодливый.
Дохнул огнем, завертелся волчком, под ноги парню плюхнулся. Сложил мордочку в гримасу сочувственную:
- Знаю о печали твоей!
- Что знаешь?
- Всё! Не горюй, дело поправное! С шестого по девятнадцатое января – праздник левшей, удача и сила на их стороне! Наше время! Смекаешь?
- Не до праздников мне. Того гляди, кузни лишусь. Можешь помочь?
- Кто ж,  как не я? Да не тебе? Пособлю, я на все горазд!
- Тогда вот что. Пусть Тягиляй вернет, что должен. Извинится. И к Тузу проведет,  поговорить нам  надо – не верю, что работа в переделке нуждается! Позор для любого мастера! Честь моя задета, это ты понимаешь?
- Я понимаю как раз. Давай мы Тягиляя накажем примерно, пугнем, а потом ему свои претензии и предъявляй! Пусть усвоит – с такими, как Макар, шутки плохи! Чтоб впредь неповадно было!
- Наказывать-то зачем? Ты совесть его разбуди!

Шуликун хихикает-дребезжит:
- Ну, сказанул!  Дожил до усов – и сохранил ум пятилетнего ребенка! Как бы мне со смеху не лопнуть?
- Ты полегче!
- А не глупи! Какая у него может быть совесть? Одна корысть. Из-за таких вот, как ты, добреньких мошенники и не выводятся, процветают! Наглеют, потому как уверены в безнаказанности!
- Не мне судить. Каждый неизбежно по заслугам получает со временем. Сколько веревочке ни виться – а кончику быть.
- При чём тут ещё веревочка? Странные вы, люди! Ай гордости нет? – подзуживает гость. - На вас, одураченных и безответных, он капиталы наживает, ты ж у него не один обманутый! У тебя, работяги, добра пшик да маленько! А у Тягиляя внукам не прожить денег!
- Так от него и другим без вины досталось? Тогда впрямь проучить надобно лихоимца! – закипел кузнец.

Шуликун до потолка подскочил:
- Первая разумная мысль! Поздравляю! Хоть в одном сошлись. Второй вопрос – способ выбрать. Хочешь – предлагай, а нет – сам справлюсь!

Зажмурился сладко:
- Уж я его объегорю! Я ему задам!
- Некогда мне способы выдумывать, - буркнул мастер.
- Ну и чудненько! А то начнется: так нельзя да эдак недопустимо, жалко человека… Сю-сю-сю… Еще и передумаешь… У вас, людей, понятия о справедливости весьма причудливы… По-своему разберусь, без церемоний! Не впервой!

Взял кузнец инструменты, отошел. Мол, разговор окончен.
Лупит молотом по наковальне то правой, то левой рукой, а сам в смятении.
Распаляет себя, уговаривает:
- Пусть что угодно с этим Тягиляем делает! Он меня не жалел!

Шуликун снует по кузне, копытцами цокает, все углы обшарил, по потолку проскакал.
- Не мельтеши! – просит Макар. – И так голова кругом.
- На бегу лучше думается! Пойду по селу пошныряю!


Тут к Макару ряженые заглянули – святки же! Поют, пляшут – дым коромыслом. Тормошат, гадать зовут в старую баню.
А Шуликун испарился.

Кузнецу не по себе. С темными силами опасно в сговор вступать – игра с огнем!
Потихоньку затряс колокольчиком – у левого уха бормотание раздалось:
- Не звони, не зови! Не мешай! Занят я! Тягиляя укараулил, в трактир заманил, обрабатываю! Уж он у меня получит свое! Попомнит!

Макар на улицу выскочил – там снег, метель! Заглянул в трактир – видит: сидит у окна пьяненький Тягиляй, заплетающимся языком еле ворочает.  Рядом кто-то в шубе овчинной – воротник до бровей, шапка лохматая на глаза съехала. Нашептывает что-то, подливает в стакан.
Неужто Шуликун? Подрос-то как! Не узнать.
- Зачем я с ним связался! Попутал меня лукавый… Нечистое дело, неправое…

Кузнец моргнуть не успел –  эти двое уж у дверей, выходят под руку.
Тягиляй лыка не вяжет -  шатается- спотыкается, в снегу вязнет.
Шуликун его крючком каленым зацепил – за собой по сугробам тянет. К реке, там прорубь! Столкнул в нее Тягиляя!
Тот в ледяной воде вмиг протрезвел, барахтается, вопит, а Шуликун на крючке его держит и хохочет до икоты.
- Прости, что мало попало! Знаешь, что рыло твое в пуху? Кайся, пока не поздно! Ик! Утоплю! Ик!

Кинулся кузнец к бедолаге, вытащил. Тягиляй на льду распластался, скулит, дрожит – мокрый, несчастный, напуганный.
- Ты что делаешь? - кричит кузнец на Шуликуна, пониже спины его шлепая. – Разве стоит моя обида жизни человеческой?

Тот увернулся,  заржал по-жеребячьи:
- Кому его жизнь – ик! - жалкая надобна! Ну, пугнул – ик! - слегка! Пошалил невинно! Ик! Теперь сговорчивей будет!
- Да разве так можно?! А если он со страху помрет?

Шуликун скривился, как от кислого.
Помрачнел, икать перестал.
- Тьфу, так и знал! Вечно у этих людей жалость верх берет! Сам согласился, меня винишь? И я хорош – связался … с младенцем!

И сгинул.

Тягиляй стонет:
- Прости, пощади! Дозволь вину загладить! Будь милосерден! Что хочешь бери, только не погуби!

Взвалил Макар полуутопленника  на плечи, в кузню приволок, успокоил, согрел. Потом до дому проводил.

Спозаранку Тягиляй за кузнецом на тройке с бубенцами прикатил, к Финансовому Тузу в контору отвез. Упал в ноги.
Ошарашенный Туз сначала понять ничего не мог, потом кое-как разобрался. Расстроился:
- Доверял я, олух, такому плуту! Где мои глаза были? Ты, Макар, прости.

Тягиляй белугой ревет, кается. Хозяин глядит недоверчиво:
- Совесть замучила? Лучше поздно, чем никогда. Всё исправишь – это само собой! А как же тебя наказать? Рублем, наверно, всего чувствительнее? Пожертвуешь годовой доход на благотворительные цели! Хоть кому-то польза будет.

Бывший первый помощник кивает, слезы льет, про Шуликуна ни гу-гу.

Развязался узел! 
Тягиляй навек зарекся обманом жить: Шуликун ему на каждом  перекрестке мерещился!

Макар и  Туз быстро общий язык нашли на основе взаимного уважения.
Потом кузнец  много работ для Туза выполнял – всегда выше всяких похвал.

Себе мастер вместо увядшего колокольчика стальной выковал, на видное место повесил.
Как напоминание: в горячке обиды скоропалительные решения принимать не следует, особенно под чужим влиянием.

Ухо с тех пор востро держал,  в обман никому не давался. Чем из трудных обстоятельств выпутываться, лучше в них вообще не попадать.
Как говорится: жизнь хороший учитель, но дорого берет.

С Шуликуном не раз встречался в день зимнего солнцеворота в кузне, а летнего – у тех самых колокольчиковых зарослей.
То до хрипоты ругались-спорили, то мирно беседовали. Каждый при своем мнении остался.

Но больше Оберуч за помощью к Шуликуну не обращался.

Помнил:
очень уж разные у них
понятия о том,
что можно,
а чего нельзя. 




==============================================


------------- № 11

ВАСИЛЁК или СКАЗКА о Полуднице


Котёнок Вася очень умный и красивый!
В этом он был твёрдо уверен и за всю свою двухмесячную жизнь ни разу не усомнился.
Конечно! Ведь так считала его хозяйка – девочка Уля. Она-то заслуживает доверия, потому что умная и даже умеет читать!
Других кошек Вася видел только на картинках да из окна. Он пока ни разу не выходил из дому, хотя не раз просился.
Но Уля не соглашалась.
- Что ты, Васенька, ты еще масенький!

Такие речи Васе не особенно нравились.
Во-первых, зачем сюсюкать? Не масенький, а маленький. Во-вторых, не такой и маленький. Это человек в два месяца совсем несмышлёныш, а кот, между прочим, вполне разумное существо. Уж он-то, Вася, во всяком случае.
Тимоша – Улин младший братишка не раз пытался взять Васю на прогулку, но Уля не позволяла. Вася был её котенок – ведь именно она в тот холодный и вьюжный день подобрала под забором чуть попискивающий мокрый комочек, лично кормила кроху молоком из соски.
И вон какого Василия выкормила! Загляденье. Как его не беречь?
Только в конце весны удалось котенку выпроситься на улицу. С тех пор он являлся в избу лишь к вечеру или в ненастье. Целыми днями пропадал.
Но не забывал о первейшей кошачьей обязанности – учился ловить мышей - дома, в амбарах, во дворе. Пока, правда, больше не ловил, а гонял. Но если вы думаете, что это так просто, попробуйте-ка сами хоть одну мышь поймать, тогда и говорите.
Завёл себе Вася друзей-приятелей, но больше всех по-прежнему любил Улю и Тимошу.
Постепенно добрался котёнок до деревенской околицы, дальше – поля, луга и Нехоженый Лес. Васе хотелось там побывать, да случай не подворачивался. До поры до времени…
По соседству проживал старичок Бутурлык. Добрый, весёлый - говорят, в молодости первым парнем был на деревне. Балагур, затейник, на все руки мастер. Его родные далеко жили, не часто навещали, а сам он, как ни звали, переезжать и дом свой покидать не хотел – вся жизнь в нем прошла.
Зато привечал  детвору. Сказку расскажет, игрушку смастерит, делу научит, слёзы утрет, совет добрый даст, угостит.
В начале лета дедушка занемог. Годы свое берут. Долго лежал, потом еле-еле до завалинки добирался воздухом подышать.
Все ему помогали. Лечили, ухаживали. По дому, в огороде и в поле по очереди работали, у кого время найдется.
Уля с Тимошей каждый день навещали.
Невзначай обмолвился Бутурлык, что посеял рожь у Нехоженого Леса. Кручинился:
- Жаль - хлеб пропадает…
Ребята тут же на то поле засобирались. Дед и слушать не хотел, даже испугался:
- Далеко, и лес дремучий рядом, ни-ни, даже не помышляйте! Ляпнул я, не подумавши. Соседа попрошу – попозже, сейчас ему недосуг!
Вышли дети во двор, там тётки шушукаются:
- Ах да ох, старинушка совсем плох. Доктор сказал: глаза подводят, сердце слабое, почки больные… Как лечить, чем пособить?
- Какие почки? – удивляются ребята. - Почки на деревьях растут, при чем тут дедушка?
- И у человека внутри почки есть. Целых две. Только другие. Послезавтра врачи приедут, у них подробности спрашивайте.
Уле с Тимошей очень хотелось Бутурлыку помочь, порадовать его, поддержать.
Вечером посовещались и решили: надо на то поле идти. Хоть и страшновато…
Родители вчера в город уехали, никто не хватится. Дойдут, поработают дотемна, в шалаше переночуют, а на другой день домой, чтобы раньше взрослых поспеть. Вот такой план.
Вася с ними запросился.
Вышли из дома ни свет ни заря.
Сначала котёнок по дороге впереди детей бежал, затем рядом шёл, потом сзади плелся, а в конце концов уютно устроился в лукошке.
Дальше не шел, а ехал. По сторонам во все глаза смотрел, но вскоре зевать начал и задремал. Лукошко покачивалось, убаюкивая, а вставать сегодня рано пришлось. Уморился.
Топали долго.
Добрались, наконец.
Рожь уже заколосилась – тонкая золотая кромка тянулась вдоль леса, за ней зелёное море до самого горизонта.
Во ржи разбросаны будто лужицы, а то и озера – растут синецветки или волошки, как их в тех краях называли.
Когда в пору жатвы свяжут  первый сноп, его украшают синецветками, с почестями несут в деревню, встречают, как дорогого гостя, поют и пляшут – это большой праздник.
Но плохо, если слишком много волошек в поле – тогда вред от них, как от всякого сорняка. Отнимают они у злаков влагу и вещества питательные. Надо пропалывать! 
Этим брат с сестрой и собирались заняться. Работы много.
В ярком небе среди редких облаков подошло к зениту дневное светило.
Дети устали, хотелось отдохнуть.
- Поспим в тени чуток, потом за дело. А то на такой жаре солнечный удар получить можно.
Нашли старый дедов шалаш.
Тут Василий проснулся, из лукошка выскочил. Ему-то  спать уже не хотелось.
- Вася! Ты не заблудись! Если потеряешься, как мы тебя найдем?
- Я тут, неподалёку поброжу! И ваш сон охранять буду.
Не успели ребята в шалаш забраться – котенок во ржи шуршанье услышал. Не мышь ли? Бросился на звук – нет никого, а шорох сбоку доносится. Василий туда. Охотник!
Глубоко в рожь забрёл и заплутал.
Вокруг колосья, сверху небо – куда податься? Открыл было рот, чтобы замяукать отчаянно, да язык прикусил. Уля с Тимошей вряд ли услышат: быстро заснуть могли с устатку, а место глухое – Нехоженый Лес рядом. 
Котёнок подпрыгивать пытался, на колосья карабкаться – без толку.
- Вася! Вася! – дети его хватились, следом идут. А он-то их охранять обещал!
Тут зашумело, загудело вокруг – котёнок с перепугу обо всем забыл.
Прямо над его головой горячий воздух стремительно завертелся воронкой. В страшном вихревом столбе летела косматая старуха с огромной, докрасна раскаленной  сковородой в руке.
Столб рассыпался, и она опустилась прямо перед Васей.
Только была это уже не старуха, а светловолосая женщина высокого роста. С пустыми руками.
- Ты что за зверь? – удивляется.
- Драсьте… Я кот… котёнок, - лепечет обомлевший Вася
Женщина засмеялась:
- Здравствуй, зверюшка неведомая. Таких не встречала! Из Нехоженого Леса на мое поле забрел?
- Из деревни я…
- Уж будто? Нет поблизости деревень.
- Мы… далеко живём… Сюда долго шли…
- Мы?! Кто здесь ещё?!
- Уля…  Тимоша…
- Люди?!– закричала женщина. – В полдень на моем поле?! Где они?! Работают?! В самое пекло?!
Ребята подбежали и замерли.
Женщина грозно глянула – и снова стала жуткой старухой с всклокоченными волосами, в лохмотьях, с клюкой. Сковорода в руке огромная – солнце закрыла.
Уля в ужасе схватила котенка на руки, Тимошу к себе прижала.
- Кто вы? – замяукал Вася. – Не трогайте нас! Мы ничего плохого не делали!
- И хорошего тоже! А ты неужели не знаешь, кто я? Полудница.
Котёнок молчал. Не слышал он про полудниц.
- Так зачем вы сюда пришли?
Спрашивала вроде ласково, но в голосе слышался недобрый подвох.
- Мы… Цветы собирать! Вот эти! Они красивые, но если во ржи их много…то они…она… надо полоть…
- Работнички, - засмеялась Полудница. – Обмана никому не прощу! Не ваше это поле. Я знаю, чьё. За ним  с весны никто не ухаживал. А ох как надобно – земля здесь бедна. Что же Бутурлык сам не идет, ленится? Непохоже на него.
- Болеет он.
- Ах вот оно как…
 Старуха опять обернулась светловолосой женщиной. Сковорода  исчезла.
- Что с ним?
Дети, кое-как оправившись от испуга, рассказали.
Полудница грустно покачала головой.
- Ну и слуги у меня… О такой беде никто не донёс…  Деду сочувствую. А вы внуками ему доводитесь?
- Нет! – выпалил Тимоша. - Но мы его любим! Жалеем.
- Хотим помочь, - подхватила Уля.
А Василий:
– Хлеб пропадает, разве это можно, а дедушка так печалится, что не может работать. И мы тоже. Пришли порядок навести!
Женщина смотрела на них совсем по-другому, почти ласково. И превратилась в красивую девушку в белых одеждах.
От таких перемен кто угодно растеряется!
- Не очень-то жалую род ваш человечий, - сказала Полудница. – Много зла люди творят. Но за такие слова – и дела, главное - многое простить могу. Не только простить – наградить. Вот что…
Она медленно прошла к шалашу и присела на краешке нивы.
Дети рядом. Вася забрался девушке на колени, тихонько замурлыкал.
- Что вы про нас такое подумали? – говорит. - Мои хозяева добрые. Хорошие.
Красавица тихонько погладила его.
- Смешной зверёныш, - говорит. – Пушистый. А глаза синие… словно волошки. Как говоришь? Котенок?
- Меня Васей зовут.
- Славное прозвание. Вася-Василёк.
Котенку понравилось это имя – Василёк.
- За поле не волнуйтесь, - вздохнула Полудница. – Всё хорошо будет. Сама о нем позабочусь.
Взмахнула рукой – над нивой засвистел ветер, через минуту ни одной синей «лужицы» не осталось.
А возле ребят упал большой перевязанный букет волошек.
В руках у девушки откуда ни возьмись  – кусок бересты, на нем буквы.
- Отдадите знахаркам, - велела. – Из синецветок они для деда лекарство сделают. Поможет – мое слово верное. Для животных-то волошки ядовиты и посевам вредят, а человеку пользу принести могут – знать лишь надо, как. Научу. Вот тут, на бересте, все написано.
- Спасибо вам! – взяли дети заветный рецепт.
- Пожалуйста… Бутурлыку от меня привет. Пусть к жатве готовится. Доволен останется. А вы домой отправляйтесь. И впредь в полуденный час в рожь не ходите! Опасное время, таинственное, пограничное. Такое происходит, чего детям ни видеть, ни знать не надобно. Вольничает сила нечистая…
Полудница помолчала и добавила:
- От себя подарок обещаю: на ваших полях всегда обильный урожай будет. Может, добрым словом меня вспомянете. А ты, Василёк, не останешься ли? Понравился ты мне. Любимцем моим будешь и первым другом.
- Не могу, - смутился Вася. – Как я без Тимоши и Ули? Но ты мне тоже нравишься! Красивая…
Девушка смеётся. Почесала его за ушком.
- Что ж, было бы предложено. Посмотрю на синецветки – и вспомню твои чудесные глазки.
А тебе на память вот какой дар – на неделю вперёд сможешь погоду предсказывать. Прощайте…
- Спасибо! До свидания!
- Это вряд ли…
Детей и котёнка подхватил вихрь – и мягко опустил у избы  Бутурлыка.

…Грамотница Уля рецепт знахаркам прочитала, и через неделю дед бегал как молодой.
Благодарил, но никак поверить не мог, что дети именно Полудницу видели.
- Такое раз в сто лет бывает, чтоб она людей приветила!
Ребята его вопросами забросали. Бутурлык охотно рассказывал, что знал:
- Издавна царит Полудница в полях, иногда на огородах появляется.
Главным своим делом считает оборону хлебов. Посевы пестует, обихаживает, трясется над ними. Пуще глаза бережет! От жгучих солнечных лучей заслоняет поля своей преогромнейшей сковородой. За это ей, конечно, благодарность от земледельцев.
Но не так проста хозяйка - нрав у нее буйный, поведение непредсказуемо… Случается – в ярость впадает, беснуется, дотла нивы сжигает. Вот тебе и хранительница! Боятся ее …
Полудница летом всегда начеку, пока всходит, цветёт и зреет хлеб, а во время жатвы того пуще. Не выносит, если кто порой полуденной на поле выйдет. Заметит - набросится внезапно, в голову хищно  вцепится – люди от невыносимой боли сознание теряют!
Почесал дед затылок:
- А что меня особенно поражает в вашем рассказе… детей-то она, мягко говоря, недолюбливает, всем это известно! Навредить им не упустит случая! Если по незнанию-недомыслию забредет дитя  в ее владения – долго плутает, выбраться не может, пока не спасут. Да не только это! С малых лет помню, взрослые предупреждали: «Не ходите в рожь – Полудница обожжет»! Ржаные поля – самые любимые, оттого ее еще и Ржаницей зовут.
- Гневалась сначала, потом подобрела, - вспоминает Тимоша.
- С чего в этот раз на нее добрый стих напал – в догадках теряюсь. С Полудницей наперед ничего не знаешь. Что ее разозлит, что растрогает? За что накажет, почему наградит? Второе гораздо реже случается. Но уж если кто придется ей по сердцу – к тому щедра. Приглянулись вы ей, мои милые… Считайте: повезло вам крупно. Видать, в рубашках родились…
- Как Полудница летает-то! Свалилась мне на голову. И превращается! То молодая, то старая, – мяукает Вася.
- Говорят, она виновница  вихрей полевых. А обличия у нее самые разные, в зависимости от настроения.

...Люди в деревне дивились: ни у кого такого урожая на полях не бывало, как у Тимофея и Ульяны.
Вася-Василёк по всему краю прославился. На семь дней вперед предсказывал, какая погода будет.
Стал котенок важной персоной, однако не важничал. Помнил, чья это заслуга.
И сейчас кошки это знают, но никому не говорят.
А погоду и поныне предсказывают. Понаблюдайте за ними повнимательнее.

Добавить осталось, что синий полевой цветок, который раньше по-разному звали –
волошка, синецветка, блават –
с тех пор чаще всего васильком зовут.

Почему бы это?



------------------------------№ 8


ШИПОВНИК СОБАЧИЙ или СКАЗКА о Скипере-Змее

Стояло сияющее лето.
Днем сверкало солнце, лучи его не палили, а мягко грели - и всё тянулось вверх.
По ночам часто шёл дождь, земля благодарно принимала влагу и отдавала свою силу растениям – превратилась округа в сплошной цветущий сад.
Погожим вечером в середине июня детвора веселилась у околицы. Играли в лапту, чехарду, догонялки!
Устали, расселись-разлеглись на траве-мураве.
Кто-то вспомнил, что не за горами летний солнцеворот, подходят самые длинные дни в году. После них ночь неуклонно прибывает – сначала по чайной ложке, дальше – больше.
- Скоро второе кресеня – Змеиный День, - задумчиво сказал  подошедший к ним дядя Прокоп. – Или День Скипера-Змея.
- Чей? Какой?
- День змеиных свадеб.  Сползаются они со всех низин, болот, лесов, пещер – из всех нор да укрытий своих и поездом идут на змеиную свадьбу.
- Это я вроде слышал уже, - сказал Ерёмушка. – А ты еще про какого-то скиперта упомянул.
- Про Скипера. Он у них главный – как император, что ли. По всему миру покорны ему ползучие гады.

- Какой он из себя? Сколько ему лет? Где живёт? Что делает? Ты его видел? – посыпались вопросы.
- Погодите, что вы хором кричите, я и не запомню, - отвечает Прокоп. – Сам не видел, только слыхал. Скипер огромен!
Голова и тело змеиные, но есть две руки и ноги с когтями.
За спиной крылья кожистые.
На голове золотая корона с каменьями драгоценными.
В пасти жало ядовитое.
Говорит на всех языках человеческих и каждой твари язык знает.
Умен, зол, алчен, властолюбив.
Где его логово – про то никто не ведает. Сдаётся мне – глубоко под землей.
Живет давным-давно…миллион лет, наверное.
Что делает? Этого уж вовсе не знаю.
Сказывают, весь свой век мечтает белый свет завоевать, один воцариться над миром, чтоб все и вся подвластны ему были. Планы строит, готовится.
Да не выходит – вот и злобствует.
- Что еще о нем известно, дядя Прокоп?
- Поют у нас Песни Гамаюновы, рассказывают о приходе на нашу землю Скипера со змеями и всякой нежитью. Давно эти песни сложены, поди пойми – то ли это уж было, то ли предстоит…
- Неужто на него управы не сыскать?
- В преданиях говорится, что в короне Скипера есть черный Гадючий Камень. Если его достать – Змей слабее и послушнее ягненка сделается. Камень нужно бросить в воду проточную, тогда это чудище на триста лет свою силу теряет. Из-под земли носу не кажет, а подданные его встреч с людьми избегают.

Ребята переглянулись. 
Как-то жутковато от таких рассказов на ночь глядя.
Дядя Прокоп добавил шёпотом:
- А второе кресеня – день вообще непростой. Говорят –  сторонники зла в это время сильны особенно, в старину в Змеиный День вражеских нашествий ожидали, готовились. Сейчас про этот опасный день редко кто вспоминает.
- Пойдёмте-ка по домам, - прошептала Дуняша. – Мне боязно…
- И то пора, - согласились все. – Поздно уже.
Один за другим разбрелись по избам.

...Прошла неделя.
Ерёмушка с Дуней собрались по грибы, с ними щенок Трёхлапка.
Пёсик этот хромал с рождения – задняя лапа его подводила. В остальном собака хоть куда – слух и зрение отличные, умный, храбрый, верный, выносливый, хозяину первый друг. Хоть сторожевую службу нести, хоть в лес на охоту.
Ерёмушка его любил, играл с ним, всему учил, не разлучался. Без собаки в лесу несподручно, неровен час - заблудишься.
Трёхлапка дорогу домой показывал, о приближении диких зверей предупреждал. Да и грибы находил получше хозяина.
…На утренней заре пошли в Боярский Лес – далеко. Это если торной дорогой идти.
Но есть тропинка втрое короче. Только ходили по ней редко. Тревожное место, бурелом и заросли, болото рядом. И овраг глубокий.
За ним Колючая Гора.
Ерёмушка на эту тропинку и свернул!
Дуня не идет за ним, сердится.
- Туда и толпой не ходят, опасаются. А нас всего двое. Я боюсь. Пойдем привычной дорогой, лучше путь длиннее, да безопаснее.
- Трое нас, - важно поправил Ерёмушка, - а Трёхлапка-то? Защитник надежный! И чего боишься? Разве тут что с кем случалось? Не припомню.
- Не ходит туда никто – вот и не случается! Не любят люди это место. Уж не зря, наверное. А нам туда зачем? Нет никакой необходимости. Не ленись, пойдем по надёжной дороге.

Ерёмушка заколебался, а показать стыдно: подумает девочка, что струсил он.
- Дуняша, ну пошли здесь, пожалуйста. Я с тобой, у меня палка крепкая, ножик, веревка. Да и не ночь ведь – светлёхонько. Пойдем побыстрее. По твоей дороге вернемся!
- Трёхлапка, объясни ему! – просит Дуня. – Тише едешь – дальше будешь.

 Щенку хозяйская затея тоже не нравилась, но он и пасть раскрыть не успел, а Ерёмушка:
- Мой пес всегда со мной согласен!

Трёхлапка так и сел – что тут скажешь.
Потопталась Дуня, плечами пожала.
Стали в овраг спускаться.
Вскоре Ерёма и сам заробел.
Быстро идти не получается – то одно препятствие, то другое.
Тишина вокруг мертвая.
На дне оврага – издалека видно – вода бурлит.
Туман стелется.
- Не к добру это, - хнычет Дуняша. – Пойдем назад…
…Дальше - хуже.
Стали на каждом шагу змеи попадаться.
Трёхлапка на первую же бросился, да хозяин удержал. Ну, как ядовитая? Цапнет – что тогда?
Змея вышмыгнет из под ног и сзади на тропу ложится – обратный путь закрывает. Хочешь, не хочешь - иди вперед.
Потом змеи и по бокам шеренгами выстроились – не свернуть.

…Открылось место широкое да ровное, словно площадь.
Стоит на нем золотая колесница, в упряжи шесть змеев огненных.
Сидит в ней – дети сразу поняли, кто.
Точно такой, как дядя Прокоп его описывал.
Смеётся хрипло, крылья топорщит, когтями стучит.
- Отлично Змеиный День начинается, удачу предвещает! Вот и первые мои пленники! Сами в руки идут, без приглашения!
- Кто ты такой? – спрашивает Ерёмушка, всю силу воли в кулак собрав.
- Я Скипер-Змей… Велик, силён, славен, подданными любим. Теперь и над вами господин!
А к вечеру деревня ваша моей будет. Разрушу ее до конского копыта и начну по земле победное шествие! Города большие и селения малые мне отойдут, всякая живая тварь на брюхе ползать станет, а уж люди подавно. Сам решу – кого казнить, кого миловать, кого на службу взять. Поступай, юнец, ко мне в войско!
- Еще чего! Самозванцам не служу! Убирайся восвояси!
- Ишь, каков! Не руби сплеча, больно кровь горяча! В старину и не такие удальцы рождались, да от них одни сказочки остались! А более ни следа, ни памяти. Вот сейчас дам знак – клочья от тебя полетят, непокорного! Иль на кол посажу промеж морей под открытым небом… Иначе запоёшь.
Мой верх будет!

Налетели змеи со всех сторон, обвили ребят и щенка словно канатами – пальцем не шевельнуть.
- Не понимаешь ни бельмеса! – ярится Змей, слюной брызгая.  – Никто со мной совладать не может, а тебе честь была предложена…
Наш день настал – я его триста лет дожидался!
Тобой сегодня позавтракаю, девчонку в жены себе возьму, а пса вашего шелудивого удавлю!

Трёхлапка вырывается, бьётся, да где там! Обвилась холодная змея вокруг горла - обмяк щенок, глаза закатил.
- Бросьте эту падаль, - приказал Скипер. – Вперёд, на Колючую Гору! Там смотр своему войску устрою, парад приму и в бой поведу.
Никто нас не ждет, давно забыты предупреждения стариков! У людей память короткая…
Возьмем деревню и дальше двинемся!

Зашипели змеи торжествующе, поволокли детей за колесницей.
Трёхлапка, как скрылась процессия, тут же вскочил. Хватило ему ума задушенным прикинуться!
Побежал по следам на безопасном расстоянии. Хоть не может ничем помочь, а  в беде ребят бросить невозможно. Погибать, так уж вместе.
Но не сдаваться до последнего!
На вершине Колючей Горы опустили змеи детей в ущелье, а сами на смотр-парад собираются.
В том месте густо рос дикий шиповник, ветки переплетая.
Пёсик полз, по кустам таясь, чуть не половину шерсти на иглах оставил, в кровь ободрался.
Узников не охраняли, ведь вылезти из ущелья никак нельзя.
Бросил Ерёмушка другу веревку, сначала песик Дуню вытащил, потом они вдвоём Ерему.
Забрались в шиповник.
Детям незамеченными не пробраться, а змеи вот-вот пропажу заметят.
- Как же остановить этих… пре…пре-смы-кающихся? – утирает слезы Дуняша.

…Пока соображали, к тому  кусту притащились гремучка и кобра с золотой короной.
- Скипер ее начистить велел, - шипят. –  Где то средство, от которого золото и камни огнем горят?

Ушуршала гремучка, а кобра легла у короны, глаза прикрыв.
Глянул мальчик на Трёхлапку – тот без слов понял, в секунду из куста выскочил, голову змеиную к земле прижал.
За ним хозяин – нашёл в короне черный Гадючий Камень, ножом выковырнул, высоко поднял и кричит:
- Где же ты, подземный мечтатель? Не передумал белый свет завоевывать?

Змеи в мгновение ока куст шиповника окружили, яблоку упасть негде.
Скипер дрожит, как лист осиновый, в пыли бьётся, извивается.
- Верни заветный камень! Будешь первым министром моим! Полцарства отдам! Твоя взяла!

Засмеялся мальчик, взял Дуняшу за руку и пошёл вниз к реке Быстрине, что у подножия горы текла. Трёхлапка не отстаёт.
Расступились змеи, сзади ползут ратью несметною, шуршат, гремят,  шипят, языки раздвоенные высунув.
Скипер в бессильной злобе воет, рычит, чего только не сулит, проклятьями сыплет.

Подошли к реке – размахнулся Ерёмушка - бросил камень в самую середину.
Закрутил его водоворот – и на дно унёс.

Исчезло солнце, сгустился сумрак.
Загудела, затряслась земля – змеи врассыпную кинулись.
Берег разрезала глубокая трещина –
вопя истошно, провалился в нее Скипер вместе с колесницей и упряжью.

Сомкнулись края трещины,
выглянуло солнце,
громко и радостно закричали птицы.

Дети на траву присели, чуть живые.
Трёхлапка сбоку упал.

Опомнившись, отдохнув, раны промыли и домой побрели, а уж смеркалось.
У околицы народ с огнём, оружием и собаками собирался – в лес идти, детей искать.
Испугались все – в тех краях землетрясений вовек не случалось.
Ребята всё как есть рассказали. Слушают люди – не верят.
На другой день пошли на Колючую Гору целым отрядом.
Нашли многочисленные следы змеиного полчища, а возле ущелья звездой сверкающий самоцвет. Видать, из короны выпал, а в спешке змеи не хватились. Самоцвет невиданный заезжий миллионщик купил, а в деревне построили на те деньги новую школу и много ещё чего.

Видели люди,
сколько окровавленной Трёхлапкиной шерсти осталось на колючках шиповника,
восхитились собачьей преданностью
и с тех пор называют тот куст 

шиповник собачий или собачья роза.

Из его плодов лекарства делают.

А в людской памяти связано это растение с давней историей
о верности маленького щенка Трёхлапки.


***Примечание: 2 КРЕСЕНЯ – Змеиный день, день Скипера-Змея – 22 ИЮНЯ




-------------------------------№ 6

               
МАТЬ-И-МАЧЕХА или СКАЗКА о Летающей Кошке


№ 6
               
МАТЬ-И-МАЧЕХА или СКАЗКА о Летающей Кошке

(для детей 5-7 лет)


Небывало жестокая зима случилась в этом году! Замер лес, скованный стужей.
Все попрятались, в укрытия поглубже забились – носу не покажут. Только деревья кряхтят-поскрипывают.
Люди по домам сидели безвылазно, а уж если кому на улицу запонадобится – тот в сто одежек кутался, что твоя капуста.
Но всему свое время, как ни лютовала зима - пришла пора убираться восвояси. Не хотела она уступать, уходить не желала. Привыкла быть госпожой!
Да только возможностей у нее все меньше. День неуклонно прибывает, солнце силу берет -  пригревает землю.
Закапали сосульки, осели сугробы. Снег повлажнел, посерел, стал ноздреватым. Появились проталины, зажурчали ручьи. Деревья очнулись, сбросили надоевшие белые шапки, стряхнули снежные облачения.
Птицы-звери-насекомые тепло почуяли, наружу выбрались, забегали, засуетились. Дел у всех невпроворот, каждый спешит.
Глядь – зимы и след простыл!
Первая трава пробилась.
А в один прекрасный день появились цветы – маленькие, желтые.
Лось бредет:
- Ох ты! Белокопытник расцвел!
Заяц с зайчихой скачут:
- Глянь, глянь! Лапушник лесной распустился!
Лиса крадется:
- Двуличник! Дождались!
А волки:
- Ранник  появился!
Медведь к реке притащился:
- Ого! Колоречная трава зажелтела!
Никто мимо просто так не пройдет, все радуются.

В этом же году родились на белый свет два мышонка – Круть и Верть.
Пока малютками были – в норке сидели, подросли – вылезли. Как раз весной.
Сначала далеко от родного порога отходить трусили, зато потом! Целыми днями по лесу шастают, домой не загонишь. Все им в новинку, в диковинку. Иной раз с раннего утра до позднего вечера не возвращаются, перекусят по пути тем, что найдут – и дальше в путь.
Мышка-мама сердится, волнуется:
- Малы еще! Не убегайте далеко.
- Мам, да мы травинок, семян, корешков наберем!  На завтрак, обед, ужин. Семье прибыток!
Папа ворчит, предостерегает:
- Если норка близко – успеете юркнуть, а если далеко? Так и слопает вас кто-нибудь! Добытчики нашлись. Подрастите, ума-ловкости поднакопите! Тогда пожалуйста, слова не скажу.
- Одна Летающая Кошка чего стоит! – грозно напоминала бабушка. – Не забывайте!
Что за зверь? Почему так называется? Да не зверь это! Птица.
Тут вот в чем дело.
Бабушка была родом из домашних мышей. С детства больше всего на свете кошек боялась. Когда вышла замуж и в лес переселилась – надеялась никогда  с ними больше не встретиться.
В первый раз увидав сову, бабуля от ужаса дар речи потеряла. До чего ж сова на кошку похожа! И голова, и глаза, и когти, и слух исключительный! Двигается бесшумно, по ночам охотиться любит. В кромешном мраке неподвижно сидящую птичку видит!
Но особенно – как и кошка! – любит мышей. Затаится и подкарауливает или летает-высматривает.

Невдалеке от мышиного дома, в трухлявом дупле жила сова Серая Неясыть, ненасытная утроба. Её бабушка и называла Летающей Кошкой.
Настоящей кошки лесные мыши не знали, бабушке на слово верили.

Любила Неясыть похвастаться, высоко себя ставила:
- Мы, совы, семьдесят миллионов лет на земле живем, а потому я в лесу владычица, как древнейшего рода представительница. Что хочу, то и ворочу! Право имею! Мои угодья охотничьи! Наследственные земли.

К ночной поре мышиное семейство в норке пряталось, на засовы-замки запиралось. Очень все боялись невзначай задержаться.
Летающая Кошка днем спала, по ночам охотилась.

Круть и Верть  побаиваются, а все равно убегают. Малы еще, непуганые. Мол, авось да небось, уж как-нибудь. С нами-то ничего не случится.

Раз допоздна загуляли. Набрали того-сего – еле тащат. Нести тяжело, бросить жалко. Солнце скрылось, тьма на землю опустилась. Не видно ни зги. Страшно! Бредут мышата по знакомой тропинке, на ощупь пробираются. Кругом шорохи подозрительные, ветки потрескивают, вдалеке завыл кто-то.
Уж сами не рады, что так вышло.  Ох, мамочки! Как хорошо сейчас дома! Дойти бы скорее!

Тут Летающая Кошка в свой час проснулась, на охоту собралась. Голодная!
Услыхали братья шум ее крыльев да зловещее уханье – дыхание перехватило, мороз по коже. До сей поры лишь в норке сидючи такое слышали. Боялись до дрожи – это дома-то! А теперь – вот-вот заметит, схватит! И совы, и кошки в темноте распрекрасно видят, вы помните?
И почему, думают Круть и Верть, мы родителей и бабушку не слушались? Отныне всегда-всегда будем, только бы пронесло! Что делать, где укрыться, караул! Помощи ждать неоткуда. Того гляди, совиным ужином станешь!

Некстати месяц выкатился, лес осветил. Стоят мышата на своей тропинке, как на скатерти. Не только сова – кто угодно заметит! Норы нет, трава низкая, что делать?
В панике бросились в одну сторону – чуть в канаву не упали, в другую - там овраг! Вниз покатились, хорошо – за корень зацепились.
А Летающая Кошка все ближе!
- Сюда, сюда! – пищит Круть.
 Чуть в стороне листья-лопушки торчат. Побросали мышата поклажу – и в полсекунды там оказались. Каждый  в лист завернулся, дыхание затаил.
Вовремя! Неясыть мимо пролетела, никого не углядела.
Братья вылезти боятся, сидят не пикнув, трясутся. Душа в пятки ушла. Понимают, что не миновала опасность, сова вернуться может.

Всю ноченьку не шевелились. К рассвету Летающая Кошка утомилась, в дупло вернулась – отсыпаться. Уф!

Верть лист развернул, выбрался, зубами стучит, дробь выбивает:
- Х-х-холодно! Замерз я! Круть, вставай! Совсем окоченел, двинуться не можешь? Бедненький! Помочь?
 Сам приседает, застывшими лапками машет, разминается.
 Круть, сладо позевывая, вылезать не спешит.
- Чего вскочил ни свет, ни заря? Поспали бы еще. Тепло, мягко…
- Тепло-о-о? Мягко-о-о? Ты это о чем?! Шутишь! Лист гладкий, холодный – я всю ночь глаз не сомкнул.
- Ничего подобного! Наоборот. Пушистый, уютный, как одеяло. Я пригрелся, спал сладко – будто в родной норе.
- Хм! Там что, два разных листа? На одном-то растении? Чушь какая! Должны быть одинаковыми.

 Присмотрелись. Одинаковые… и разные. Сверху гладкие, холодные, внизу теплые с мягким пушком.
Жук подполз:
- Чему дивитесь? Мать-и-мачехи не видали? Уж такие у нее листья. Эх, молокососы…
- Теперь знать будем.

Встрепенулись мышата,  переглянулись.
- Ой! Нас же родные ждут! Волнуются! Где мы? Куда занесло? Как тропинку найти?
Оказалось – у края оврага, на южном склоне. Сообразили, в какой стороне родимый дом, похватали впопыхах брошенное – и бегом.

Домашние их расцеловали, потом отшлепали и снова расцеловали. Уж не чаяли живыми увидеть.

Благополучно обошлось, только Верть простудился, кашлять начал.
И знаете, чем его бабушка вылечила? Отварами и настоями из листьев той самой мать-и-мачехи! Не простое оказалось растение – лекарственное!
Зовут его по-разному.
Догадайтесь-ка, почему одно из названий – мать-и-мачеха?
А двуличник?
Колоречная трава?
Лапушник?
Ранник?


==============================


--------------------------------------- № 12


ПЕРВОЦВЕТ или
                Сказка о храбром Бяшке

(для детей 5-7 лет)


Ох, как хотелось Барашку Бяшке, чтобы поскорее пришла весна! Как хотелось!
За весной-то -  лето! - и тогда в гости к его старичкам-хозяевам приедут внуки! Бяшкины давние друзья - с самого детства!
Ведь времени столько прошло, он так соскучился! И подрос заметно, из ягненка превратился в молодого барашка. Узнают ли его?
Но зима все никак не кончалась.
Барашек жаловался и ныл, ко всем цеплялся, а весна задерживалась. Как нарочно!
Устав от бяшкиного хныканья, Старая Овца проворчала:
 - Уймись, надоеда, утомил. Всему свое время…  думаешь, я о весне не мечтаю? Но что мы можем поделать?

Задумчиво пожевала и нехотя добавила: 
- Есть, правда, один способ… Да тебе не подойдет.

Барашек оживился.
- Скажи, расскажи! Может, как раз мне и подойдет!

- Я про то от жаворонков слышала, когда сама ягненком была. Помнишь такие цветы – ключики? Люди их первоцветами называют. Ярко-желтые, на стебельке приподняты, собраны вместе, будто связка золотых ключей?

- Бе-е-е… нн-е-е помню.

- Молод еще! Говорят, что цветами этими, словно ключами, Весна открывает Волшебные Двери теплу и свету…

Бяшка уши развесил.
Овца продолжала:
- Если хочешь, чтобы скорее ключики в руках у Весны оказались –
ступай в Нехоженый Лес ночью.
На поляне, где три березы из одного корня растут, разведи огонь и жди, пока снег вокруг растает.
Тогда тайные слова скажи.
Появятся на проталине цветы-ключики.
До рассвета надо сидеть, костер жечь. Солнце взойдет – беги домой.
Весна сама ключики увидит – в тот же день придется Зиме начать отступление.

- Слова-то, слова тайные скажи! – завопил Бяшка.

- А мне их откуда знать? – рассердилась Овца и заковыляла к кормушке.

Барашек совсем покой потерял.
Старая Овца не раз пожалела, что разболталась. Бурчала:
- Кабы эти слова всем известны были, так и не назывались бы  тайными!

Залетел на скотный двор Воробей по прозвищу Полхвоста. Услышал жалобное Бяшкино блеянье, подмигнул заговорщически, прочирикал:
 - Тащи, старик, чего-нибудь поклевать, решим твою проблему!

Бяшка чуть не кувырком полетел распоряжение выполнять.
Воробей наелся, на соломе барином развалился, сыто глаза прищурил:
- Знаешь Заливные Луга? Вот за ними Нехоженый Лес начинается. Если не струсишь, ищи в самой его чащобе Избу Снежной Бабы.
Весной Изба тает вместе со всем снежным семейством, а когда прилетают белые мухи – сама из сугробов невесть как вырастает. Всегда так было, сколько род наш воробьиный ведется.
А в этом году слух прошел, что Снежная Баба…ээээ… вздурилась:
«Не хочу таять, не буду, пусть теперь зима круглый год длится!»

- И что? – беспокоится Бяшка.

Воробей насупился:
- Уж не знаю, как ей это удалось, только цветы-ключики, которыми Весна двери теплу и свету открывает, Баба глубоко в землю загнала. И заклятье наложила!
Чтоб его снять, к известным давно словам новые добавить надобно, а то цветам сквозь снежную толщу не пробиться.
Конечно, Весна все равно те слова узнает, сыщет ключи, да время на это требуется.
Вот и задерживается.

- Полхвоста, миленький! – горячо зашептал Барашек. – Пойдем сегодня к Избе-бе-бе-еее Снежной бее… Бабы! Разведаем! Весне поможем!

Полхвоста в сторону шарахнулся, сердито затряс клювом, перья распушил:
- Чего мелешь? Туда дойти попробуй! Далеко! Мороз! А волки?!!
Да если Баба углядит – тут же в ледышку превратит! Будешь Ледяным Бараном во веки веков!
Нет! Нет! Отстань! Не уговаривай!
Я-то надеялся – заробеешь, одумаешься! Шутка ли – в Нехоженый Лес ночью забраться!
Лично я туда и днем носа не сую!
…
Как стемнело, Бяшка выскользнул из хлева. Тише тени прокрался мимо дворового пса по имени Кусай.
Это не так-то просто, знаете ли – нюх и слух у Кусая исключительные.
Но пёс с кем-то увлечённо разговаривал и ухом не повел.
Начало удачное – добрый знак!

- С кем он треплется по ночам? – подумал Барашек, бережно закрывая ворота. – Не спится им!

Потопал в сторону Заливных Лугов.
Через минуту что-то шлепнулось ему на голову. Бяшка замер.

- Это я, - тихо чирикнул Полхвоста. – Так и знал – все равно в лес потащишься. Баран упрямый!
Понимаю: сам виноват, не надо было тебе ничего рассказывать. А раз уж так, придется составить компанию. Вот Кусая заболтал, отвлёк. Но в темноте вижу плохо. И холодно мне!

- У меня шерсть густая, теплая – кутайся. – Бяшка лопался от благодарности. - Дорогу сам найду: луна светит, а если что – фонарик захватил.

Барашку холод нипочем – шуба в самом деле хороша. Но страшно… жутко…
Пока до Заливных Лугов шёл – ещё ничего, по дороге, а дальше пути нет, волчий вой из лесу доносится. Филины ухают… 
Был бы один – повернул бы домой, не вытерпел, да перед Воробьем стыдно.
Обмирая от ужаса, на ватных ногах побрел Бяшка в Нехоженый Лес. По бездорожью, по снежным холмам, по ледяным комьям.
Долго плутал, пока до Избы Снежной Бабы добрался. Чуть мимо не проскочил – хорошо, Воробей подсказал, внимательный.
Полуживой от страха и усталости, забрался Барашек под крыльцо и тут же заснул.
…
Утром Полхвоста легонько клюнул его в нос:
- Подъем, засоня! Расхрапелся! Дрыхнуть мог бы и в родном хлеву! Не за тем сюда шел.

Бяшка со сна глазами лупает.
Во дворе галдёж. Бегают девять Снеговиков – мал мала меньше, хохочут, один другого задирают.

- Скорей бы весна, - пищит самый мелкий. - Хочется ручьем по земле побегать, потом паром в небо подняться - облаком стать, полетать, мир посмотреть!

- Скорей бы, скорей! - подхватили остальные.

Крыльцо заскрипело. Доски  гнутся, трещат. Спускается по ступенькам Снежная Бабища в десять пудов весом.

- Вы хотите - я не желаю! – густым басом гудит. - Стара уж в ручейки превращаться, в поднебесье болтаться. Всё видела, всё знаю. В Избе своей буду сидеть. Пусть теперь зима круглый год длится! Не открыть Весне двери теплу и свету, я ключи заколдовала! Крепко-накрепко!

- Как? - кричат Снеговики.

- Бо-оольшой секрет! Вам  доверю, как родственникам и наследникам. Но, чур, молчок! Рот на крючок! Старое заклинание помните?

Снеговики вразнобой затянули:
- Золотые Ключи от Волшебных Дверей, из холодной земли прорастайте скорей! Пусть уходит Зима! И примчится Весна! И очнется природа от долгого сна!

Снежная Баба ворчит довольно:
- Ишь ты, вызубрили.
А теперь нужно добавить: «Сниму заклятье – растает лед! В зеленом платье Весна идет»!

Барашек под крыльцом об одном мечтает: как бы не чихнуть. В носу от пыли засвербило.
Слова твердит, заучивает.
Весь день они с Воробьем под крыльцом просидели. Бяшка прошлогоднее сено пощипывал, Полхвоста пшеничный колосок нашел - подкрепился.
Стемнело - помчались к поляне, где три березы из одного корня растут.
Удача, что Воробей знал, где она, а то бы до утра проплутали.
Разожгли огонь, слова волшебные сказали.
Ждут – сердца замирают.
Волки, слышно, по лесу шастают, подвывают вдалеке голосами несытыми….
Благо ветер не в их сторону, иначе бы учуяли…
О-о-о-й… 
Ну как на бараньи следы часом набредут?!
Тепло от горящего хвороста, а у Бяшки аж рога со страху леденеют…
Сидел бы дома… Эх, не зря сказано: охота пуще неволи.

Еще до света поднялись на проталине заветные цветы!
Очумевший Бяшка от восторга чуть Воробья в объятиях не задушил, тот еле отбился.
Рассвело, догорел костер.
А ключики стоят посреди зимнего леса. Чудо!
Вот она – награда за смелость!
…
В тот же день Весна прилетела.
Плывет по двору, улыбается.
В руках у нее – цветы-ключики.
Солнце сияет, капель звенит, ручьи бегут наперегонки.
Подошла Весна к Барашку и Воробью, поклонилась.
- Спасибо вам. Помогли, выручили.

- Это всё Воробей! – лепечет счастливый Барашек. – Мы теперь навсегда друзья!

- Да я что? – скромничает Полхвоста. – Ни за что бы не решился… Это вот он… Баран упрямый! Уважаю, честно говоря!

- Молодец, Бяшенька! – говорит Весна. – Храбрый ты! И Полхвоста тоже!

Бяшка покраснел – даже шерсть стала розовой.
Воробей приосанился – орёл!
Весна одного по спине потрепала нежно, другому непокорные пёрышки бережно пригладила.

- Смотрите-ка, - говорит, – цветы эти похожи на ключики, а листья бархатистым пушком покрыты – на ощупь мягкие, как шерсть молодого барашка.
Так и будем отныне называть – баранчики-ключики. В твою честь, Бяшенька.

Совсем Барашек засмущался.
Весна приласкала друзей и по своим делам улетела – в хрустальной ладье, запряжённой веселыми птицами.
В свой черед пришло лето красное.
Приехали долгожданные гости.
Радости было!
…
Весенней порой вам обязательно попадутся на глаза эти цветы – первоцветы.
Можете назвать их баранчики-ключики,
а если кто спросит, почему? –
расскажите сказку
о храбром Барашке Бяшке и его приятеле – Воробье Полхвоста.




====================================Примечания автора


* Из 12 сказок "Венка" несколько -
в ранних вариантах -
были частично опубликованы в журналах

---"ЛАД ВОЛОГОДСКИЙ"№2-2007;

---"Вологодская литература"№4-2009;

---журнал"Кольцо А" - №78;
http://soyuzpisateley.ru/publication.php?id=419

---на "Мегалите"


==============Несколько сказок –
повторно и впервые –
опубликованы на Проза ру и Стихи ру с 2015 


====================