And now you are my drug глава 3

Как бы я ни старалась избегать Генри, все мои старания увенчались провалом спустя две недели на занятии по психологии.

- Вам предстоит работать парами, - мисс Шарп, высокая полная женщина в очках, раздает нам листики с формой для заполнения, - это задания рассчитаны на студентов с разным потенциалом и психологическими способностями, поэтому я составила собственный список, который, по моему мнению, объединяет в пары абсолютно разных людей. Сможете работать вместе - вы прошли испытание, а если не смогли - пересдача в следующем семестре, - преподаватель довольно улыбается, будто она сама придумала это дурацкое задание и будто бы она наперед знает, что большинство студентов его завалит.

Нахожу свое имя в списке, надеясь не попасть в пару к одной чудной девушке - Кэти Лонг. Она очень странная: разговаривает сама с собой, бормочет какие-то странные слова и все время ходит с немытой головой. Неприятное зрелище. Я облегченно вздыхаю, когда вижу напротив ее фамилию не свою, и бегу дальше глазами.

Вивиан Грейфокс. Тема проекта - гендерный аспект в структуре личности. Напарник - Генри Питерс.

Откидываюсь на спинку стула и невидящими глазами пялюсь на листик. Вот уж разные мы, так разные. То, что мы полные противоположности - очевидно, но почему из восьмидесяти человек именно он? Я не вижу здесь ни одного человека, с которым у меня было что-либо общее, однако выбор преподавателя пал именно на Генри. Он словно наказание, обрушившееся на мои плечи. Где бы я ни была - он поблизости, словно тень. Мне это не нравится, меня это напрягает. Он как будто специально это подстраивает, но я пониманию, что в этом нет никакого смысла и немного успокаиваюсь. Поворачиваюсь к Генри, который сидит несколькими столами дальше от меня, - но тот, похоже, даже не брал в руки список. Мистер Питерс сидит, уткнувшись носом в свой телефон и не замечая ничего вокруг.

Это говорит о том, что мне нужно лично подойти к нему и донести эту прекраснейшую новость до его ушей.

- Мы в паре, - подхожу к нему и машу листиком перед носом. Ноль реакции. Только сейчас замечаю у него в ушах наушники, да и то потому что Генри все время слегка качает головой. Да за его кудрями вообще невозможно что-либо разобрать! Неужели так сложно подстричься?

Мне хочется вырвать наушники, но я пониманию, что это грозит как минимум убийственным взглядом и кучей проклятий, поэтому воздерживаюсь и легонько касаюсь его плеча. Мистер "Рапунцель" резко поднимает голову и удивленно пялится на меня. Спустя пару секунд взгляд сменяется на более-менее отрешенный и Генри нехотя вынимает один наушник. Я кладу ему под нос список и тычу пальцем на наши фамилии. Генри смотрит и молчит. Ну, по крайне мере, я не слышу недовольных возгласов. Уже хорошо.

- Что такое гендерный аспект?

То есть, его абсолютно не смутило то, что мы должны работать вместе? У меня нет слов. Спокойствие этого человека начинает выводить меня из себя.

- Это нам с тобой и предстоит выяснить, - недовольно бросаю я, разворачиваюсь и ухожу.

Ладно, я это выдержу. По крайне мере я так думаю. Просто мне не до конца понятна позиция Генри, а точнее, совсем непонятна. Я недоумеваю, как мы умудряемся все время сталкиваться. Похоже, розовая мечта о том, что с поступлением в колледж твоя жизнь меняется, всего лишь мечта и останется такой навсегда.

Я негодую, однако уже на следующий день бодрый и по каким-то причинам веселый мистер Непостоянство предлагает мне после занятий поработать над проектом в библиотеке. Я захватываю с собой горстку сладостей - ну так, на всякий случай, чтобы обстановка не казалась негативно-негативно­й. Генри уже ждет меня, вновь уткнувшись в свой мобильник. Похоже, он с ним никогда не расстается.

- Да ты усердно трудишься, - с ехидством замечаю я, усаживаясь в кресло напротив Питерса. У самой настроение поднимается от вида Генри, который кажется потерянным в этой огромной пустой библиотеке. Со мной.

- А ты знала, что от телефона куда больше пользы, если не сидеть в социальных сетях?

- Покоряешь просторы Википедии? - закатываю глаза и достаю свои конспекты. Целая груда тетрадей с шумом приземляется на стол, конфеты разлетаются по всей плоскости - Генри наблюдает за этим с притворно раскрытыми глазами. Как будто он не знает, с кем сидит.

Мы приступаем к работе. Листаем мои записи, просматриваем словари и учебники, делаем пометки и все в таком духе. Поначалу мне тяжело сосредоточиться: одно неверное слово и Генри выйдет из себя. Так было всегда, но для меня слишком важно это задание, я хочу получить хорошую отметку, поэтому мне приходится притворятся и сдерживать свое желание подшутить над Генри. Он, в свою очередь, словно солидарен со мной и разделяет мои мысли: излишне молчалив, говорит только по делу и не вставляет свои дурацкие комментарии. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что даже рада, что мы делаем этот проект вместе: ведь мы так давно знакомы и знаем друг друга достаточно, чтобы знать предел каждого из нас. И все бы замечательно, если бы не наши напряженные отношения в школьные годы. Но пока они не всплывают.

Пока.

- Почему это ты будешь стоять за трибуной, а не я?

Конфликт настигает нас в день защиты проекта. А ведь я чувствовала, что что-то пойдет не так. В самый ответственный момент мы снова сцепились, прям как в старые и не очень добрые времена.

- Потому что у меня размеренная речь, в отличие от твоей.

- А ничего, что почти все писала я? - я возмущена до предела. Он решает выступить за трибуной лишь потому, что у него преобладают ораторские способности, а я со своим навыком писательства должна сидеть в сторонке. Знаете, что? Он многого хочет.

- Это коллективная работа, - упирается, как баран, Генри и пытается вырвать из моих рук страницы с докладом. Я их крепко держу и игра "из рук в руки" продолжается, пока мы оба не переусердствуем и доклад не рвется на две части.

- Что ты наделала? - возмущенно кричит Генри, выпучив на меня свои серо-зеленые глаза. У этого кудрявого барана еще хватает наглости обвинить меня, в его-то идиотизме! На нас начинают бросать косые взгляды другие студенты: это тебе не школа, где все привыкли к нашим перепалкам. Я не намерена ругаться с Генри здесь, несмотря на свое дикое желание высказаться.

Молча всучиваю ему оборванные листочки и делаю шаг назад. Только бы не разреветься: я две ночи не спала, делая этот проект, несколько раз перепроверяя, все ли пункты написаны в правильном порядке, еще одну ночь не спала, учила; выпила несколько чашек кофе, из-за чего у меня теперь бровь дергается - и вот результат. Но самое гнусное в том, что в этом теперь виновата я. По версии Генри. Даже для него это слишком низко.

- Просто заткнись, - у меня нет сил описать то, что я чувствую. Разочарование? Нет, я ожидала что-то такое от Генри еще с самого начала. Но когда наша совместная работа протекала более-менее сносно, я была уверена в том, что во время выступления Генри что-нибудь да испортит, сорвав тем самым наше выступление и опозорив и себя, и меня. Но он оказал мне большую услугу, порвав мой доклад перед самым ответственным моментом. У меня даже времени нет что-либо изменить: преподаватель прибудет с минуты на минуту - не покажу же жалкую груду макулатуры!

- Ты сама виновата, - продолжает тянуть Генри. В такие моменты он ужасно сутулится, вытягивает шею вперед, а лицо выражает дурацкое детское непонимание и возмущение. Иногда мне кажется, этот человек вообще никогда не научится слышать и слушать других. Хотя, почему мне кажется? Так оно и есть. - Если бы не твое упрямство...

- Ради всего святого, Генри! - обрываю его на полуслове и закатываю глаза. "Если бы не твое упрямство". Да он просто гениален! Сейчас нужно думать, как выкрутиться и объяснить преподавателю, а вместо этого мы стоим и спорим, кто же виноват. Нет, на него я положиться не могу. Но ведь смысл проекта и заключался в том, чтобы научиться работать друг с другом, что мы успешно провалили.

Преподаватель входит в аудиторию и мне ничего другого не остается, кроме как занять свое место. Генри сидит в другом конце помещения, перебирая жалкие обрывки бумаги. Да, теперь они ничего не стоят.

Ко мне подсаживается девушка с роскошными каштановыми волосами. Элизабет Гастигс. Мы с ней никогда не пересекались, разве что числимся в одном потоке; эта девушка никогда не улыбается, держится холодно с самого первого учебного дня. Порой мне кажется, что я смотрю на свое отражение, однако внешне мы совершенно непохожи. Элизабет высокая и стройная.Я,конечно,­ не толстый гном, но самокритичности во мне куда больше, нежели моего роста и веса вместе взятых. Элизабет поворачивается ко мне, и ее тонкие черты лица врезаются мне в глаза. Она улыбается и тихо, заговорчески шепчет:

- Если хочешь, можешь выступить со мной. Мой напарник все равно заболел.

Мне не нравится эта идея. Я недоверчиво кошусь на Элизабет и слегка отстраняюсь. Неужели она не понимает, что это глупая затея? В проекте все равно написано, кто выполнил его, и это не школа, где еще на подобную выходку могут закрыть глаза.

- Не несите мне свои рефераты, меня не интересует ваша писанина, - мисс Шарп садится за свой стол и поправляет до безобразия немодные очки. Выглядит она как всегда недовольной и раздраженной. - Кто начнет?

Элизабет толкает меня плечом и протягивает мне листы своего доклада. Я не знаю, как поступить. Если мисс Шарп не нужен письменный вариант,то мы можем выступить с Генри, в конце концов я все знаю наизусть, да и он тоже. Но моя злость сильнее и я попросту хочу, чтобы Питерс получил неуд. Поэтому я слабо улыбаюсь Элизабет и киваю, и мы вместе поднимаемся со своих мест. Ловлю вопросительный взгляд Генри, но быстро отворачиваюсь. Так-то. Пусть знает, что я могу выкручиваться. Он один не выйдет, я это знаю. А еще я знаю, что он будет жутко зол. Но мне плевать.

Мы с Элизабет получаем высший балл.

- Ты видела лицо мисс Шарп, когда я ответила на последний вопрось? Уверена, она не ожидала, что я знаю ответ!

Элизабет восхищенно вспоминает наше былое выступление по пути в общежитие. Не знаю, почему, но в общении она показала себя с другой стороны. Мне нравится Элизабет. Определенно. На самом деле я не помню, кто как выглядел в тот момент, кроме моего драгоценного Генри. Он испепелял меня взглядом, обжигал; я знаю, что он ненавидел меня в тот момент ровно настолько, насколько я ненавидела его, когда он все испортил. Я понимаю, что навлекла на себя беду своей выходкой, ведь Питерс так и не вышел, за что получил неделю отработок и пересдачу в январе. Из-за меня. Хотя,почему из-за меня? Он сам во всем виноват. Нужно быть менее эмоциональным, уметь уступать другим и не портить все, что находится поблизости. Но о чем это я, ведь дело касается Генри.

- Я не успела сказать тебе "спасибо", - я должна была сразу это сделать, но я была слишком поглощена чувством собственного удовлетворения ввиду провала Генри.

- Это и не нужно. Любой бы поступил так же, - Элизабет лишь отмахивается. - К тому же, я не в восторге от этого парня. Он поступил ужасно. Я все видела. Не знаю, как ты вообще выдерживала его, когда вы готовили проект.

- Мы учились в одной школе и это не составило мне большого труда, - я иронично усмехаюсь и закатываю глаза. На самом деле я не выдерживаю Генри Питерса и никогда не умела обратного, но другим об этом знать необязательно.

Мы как раз покинули стены колледжа и вышли во двор, как вдруг кто-то хватает меня за локоть и оттягивает в сторону. Я даже не сопротивляюсь, так как заранее знаю, кто это.

- Мы должны были выступать вместе, - Генри крепко сжимает мой локоть и мне становится больно. Парень зол не то слово.

- Я тебе ничего не должна, - просто и спокойно говорю я, однако внутри меня уже поселяется небольшой страх за свою шкуру. Я стараюсь выглядеть достойно и непоколебимо, лишь бы голос не содрогнулся.

- Ты... Маленькая стерва. Ты специально это сделала. Я...

Озлобленный Генри не успевает договорить - в этот момент подлетает Элизабет и оттягивает меня от Питерса. За этот день она спасает меня во второй раз.

- Попридержи коней, кудрявый. Ты сам виноват, а Вивиан лишь сделала так, как нужно было ей. На твоем месте я бы пересмотрела свои приоритеты.

Элизабет уводит меня, лишая Генри возможности что-либо ответить. Я благодарна ей, но в то же время понимаю, что обрекла ее на гнев мстительного подонка.

- Не понимаю, как по нему сохнут бабы, - вздыхает Элизабет.

По нему уже и сохнут. Ну конечно. Как же без этого.