Глубина 5

                Лодка

   Первые два дня на берегу Василий отдыхал. Зашел к Веретенникову в школу, отдал запись с химерообразными, тот был в восторге: новый вид, не меньше.

   Затем за Василия взялись медики, несколько дней он проходил всевозможные процедуры, обследования и бог знает что еще. Как-то утром, когда все закончилось, он уже собирался на тренажеры, да и про бассейн надо было вспомнить, время-то идет, но тут его вызвал начальник отдела.

   - Как здоровье, Василий Семенович?
   - Да хорошо, - насторожился Василий, - я вот уже для бассейна свободное время подбираю.
   - Это пока отложите. Съездите-ка вы в отпуск. Все-таки досталось вам крепко, медики рекомендуют.

   Василий помрачнел.
   - Нет-нет, речь не о списании, а именно об отдыхе. Скажу больше: для вас уже подобрано задание. Вот лодка из ремонта выйдет...
   - Лодка? - удивился Василий. Ринат говорил ему, что это далеко не для каждого, сам он выходил из лодки только один раз, и это считалось хорошо.
   - Именно. А пока в отпуск.

   Отпуск тянулся долго и мучительно. Август, пыль, жара. За месяц дождь прошел два раза, и это считалось хорошо. Но и после дождя особого облегчения не было: сразу начинало жарить солнце, и становилось не только жарко, но и душно. Отвык Василий от такого климата.

   С друзьями тоже общего языка не находилось: говорить не о чем, водку Василий не пил, вот и получается, что зайдет в гости друг с бутылкой, сам ее и выпьет, а Василий только чай. Как в песне, одно слово. У друга в гостях тоже самое, только еще у друга жена рядом.

   Знакомая пару раз заходила, так она тоже любила рюмочку пропустить (или наоборот, не пропустить?). Бросила это дело. Сказала, что скучный. В общем, покрасил Василий забор, пол подгнивший в углу перебрал, да и поехал обратно, не дожидаясь конца отпуска.

   На этот раз медики были довольны, начальник отдела тоже:
   - Отлично, Василий Семенович, недельки две потренируйтесь на берегу, лодка вот-вот будет готова.

   Григорий за это время успел спокойно сходить на "Востоке", погрузился без приключений на две с половиной, и тоже тренировался на берегу. Как-то раз вечером, когда друзья после занятий бездельничали в комнате, он спросил:
   - Слушай, Васек, а ты не обратил внимание, что у тебя тренировки не такие, как у всех?

   - Это как?
   - Ну вот всех обязательно заставляют в бассейне и на тренажерах отбиваться от акул - тебя нет. У тебя каждый второй тренажер - боковая линия. Тебе не кажется, что тебя готовят к чему-то особенному?

   Василий задумался:
   - Не пойму я тебя что-то.
   - Ну вот где у нас акул нет?
   - На глубине. Погоди. Разломы, желоба?
   - Во-во, - вздохнул Гриша.

   Через две недели, как и обещал начальник отдела, Василий шел представиться командиру лодки. Лодка ему сразу не понравилась, как только пришлось залезать внутрь. Командир ждал его там. Был он маленький, сухощавый, чернявый. Южный тип лица, лет сорока. Василий всю жизнь прожил в тех краях, и для него это было привычно.

   - Вы, значит, наш пассажир. И как вам у нас?
   - Да тесновато как-то, - признался Василий.
   Капитан брезгливо скривил губы:
   - А в ящике вашем, значит, просторно?

   Старпом что-то шепнул на ухо капитану, тот смутился:
   - Извините, Василий Семенович, дела у меня. Осматривайтесь, потом поговорим.
   Капитан вышел, старпом заулыбался:

   - Вы на него не обижайтесь, он недавно из ВМФ к нам перевелся, против своей воли. Сейчас считает себя чуть ли не извозчиком. А командир хороший.
   - И что вы ему сказали?
   - Что вы и ходили в последний раз на "Кавказе". Слухи-то...
   - Только не надо делать из меня героя, - махнул рукой Василий. И пошел в научный отсек.

   Научным руководителем здесь был совсем молодой человек лет 22-25, рыжий и лохматый, звали его Аркадием. Когда Василий поинтересовался отчеством, тот засмеялся и махнул рукой:
   - Нам отчества не положены. Я только-только универ закончил, вот материал на диссертацию собираю.

   - А как вы с научруком уживаетесь, когда лодка на "Кавказе" идет? - поинтересовался Василий.
   - Нормально. Он старший, я вроде лаборанта. Он все-таки доктор, лекции читает, а я ассистент без степени.
   Василий вспомнил прошлые рейсы и поинтересовался:

   - А во что здесь играют, преферанс или го?
   - У нас здесь классика, шахматы. Уважаете?
   - Идти-то далеко?
   - Работать будем за Курилами, но у нас не крейсер, недельку придется.
   - Значит, придется учиться.

   В общем, наутро вышли. Солнышко светило, море спокойное, но Аркадий утешил: в это время и самые тайфуны, та еще радость. Хорошо, что лодка: лег на грунт и жди. А лежать мы можем, сказал Аркадий, до месяца. Потому - исследовательский вариант. Но обошлось, и до самых Курил шли в надводном положении. И уж пройдя пролив Фриза, погрузились.

   - Говорил я тебе, Аркадий, что сицилианская защита - это игра открытая, комбинационная. А тебе по складу характера больше подходят позиционные начала.
   - Жулик ты, Василий Семенович, - вздохнул Аркадий. - Кто говорил, что играть не умеет?

   - Ну говорил. Это же было давно, в школе еще.
   - Небось и разряд имеешь?
   - Ну не разряд, а кандидата в мастера.
   - Нет, ну как он меня развел, а? - повернулся Аркадий к доктору.
   - Сам ушами не хлопай, ты уже с ним играл, - меланхолически ответил тот.

   Василий продолжил:
   - Значит завтра в полвосьмого ты, Аркадий, негромко стучишь в дверь и говоришь: "Василий свет Семенович, батюшка, пора вам, завтрак стынет".
   - Завтрак нельзя, - вмешался доктор.
   - Черт, забыл. Перед погружением-то. В общем, все кроме завтрака. А я уж пойду отдыхать.

   - Когда мне было шесть лет, папа говорил мне: "Не играй ни на деньги, ни на желания с незнакомыми людьми. Ни в карты, ни в наперстки, ни в шахматы", - закончил беседу Аркадий.

   Из контейнера Василий вышел спокойно. Наверху как раз был разгар тайфуна, волны, буйство природы, а здесь благодать. Но пять тысяч ощущалось. Почти так же, как четыре тысячи до этого.
   - Так скоро и во впадинах своим стану, - подумал Василий.

   Течение он ощутил сразу, его об этом предупреждали: холодная вода скатывалась по склону вниз, а теплая из центра впадины наверх. Склон был довольно крутой, и Василий пошел вдоль него, как в прошлый раз.
   - Хоть акул нет, - подумал он.

   Акул действительно не было. Довольно часто попадались морские перья, что твои кусты. Рыба, конечно, была, хоть и немного. Одного батизавра Василий увидел, много позже еще мешкорота.
   - На кой черт здесь ему такие зубы? - подумал Василий. - Кого есть-то?

   Ну и остальной набор: моллюски всякие, раки самые разные, хоть и негусто. Этим-то что, сверху всякое дерьмо падает, есть чего пожрать. Василий вспомнил, как несколько лет назад ездил к приятелю на север в гости. Тот рассказывал, как у них на реке лошадь под лед в омут провалилась. Потом деревенские года два налимов да раков там ловили. В большом количестве.

   Немного позже Василий увидел удивительное зрелище: небольшой мешкорот сцепился с кальмаром. Для своего вида кальмар был довольно крупный, но веса в нем было немного, одни щупальца. Странно было то, что оба они друг для друга не представляли интереса как объект охоты.

   Для Василия они были неопасны, поэтому он решил задержаться и посмотреть, чем все закончится. С подсветкой все было бы интереснее: мешкорот черный, кальмар полупрозрачный. Но можно было спугнуть, поэтому пришлось ограничиться ультразвуком и тепловым зрением (кальмар-то был чуть-чуть теплым и смотрелся четче).

   От ударов хвоста мешкорота и струй воды из-под мантии кальмара со дна постоянно поднимались клубы иловой мути. Минут через двадцать схватка утихла. Кальмар все-таки перегрыз своим клювом хребет мешкороту. Но вместо того, чтобы насладиться трофеем, он как-то зигзагами поплыл прочь. Части щупалец не хватало, с мантии свисали какие-то ошметки.

   - И кому все это нужно? - подумал Василий.
   Затем вспомнил, что ему говорили о дурном характере кальмаров, решил, что тот сам виноват, и пошел дальше. Придонное течение было довольно сильным, Василий изрядно вымотался, борясь с ним. Чтобы отдохнуть, он ушел в сторону от склона и повис над глубиной.

   И тут он увидел Его. Кракен висел довольно далеко и чуть ниже Василия. Он был немного меньше кашалота, но как ни крути, но та живая торпеда была лишь гостем, а этот был хозяином глубины. Благодаря инфракрасному зрению Василий видел его не черным силуэтом, а чуть светящимся. Огромные выпуклые глаза кракена давали ему возможность кругового обзора, и Василий чувствовал, что за ним наблюдают.

   Внезапно по телу кракена побежали светящиеся змейки-цепочки из светлячков. Они сходились и расходились, сплетались в причудливые узоры, гасли, возникали новые. Так продолжалось минуты две. Затем светляки погасли, и кракен плавно погрузился в глубину.

   Василий вспомнил слова Петровича: "Не ищи на глубине горя, оно само тебя найдет". Поднялся на пару сотен метров и ушел ближе к склону. До конца погружения он решил походить вдоль склона туда-сюда рядом с лодкой. Похоже, что программу погружения он выполнил. Аркадий будет в восторге. А ему ведь не каждый раз вспоминать свой заросший огород, и кто его полоть будет. Как в последний раз.

   К течениям он приноровился, были они не очень сильные, а для тренировки в самый раз. Под конец он приспособился использовать их вроде лифта: по склону вниз, нашел спокойную зону - отдохнул, отошел еще подальше - другим течением поднимает вверх. Игрался с этим как щенок с косточкой. Но что-то внутри сказало: "Успокойся, время".

   Василий взглянул на таймер и ужаснулся: контрольное время уже час как прошло. Затем снова вспомнил Петровича: "Начал паниковать - подыши поглубже и добавь подачу кислорода через кожу. Чем глубже - тем его меньше". И еще вспомнил, что час-другой сверх установленного времени - не страшно. А лодка рядом. Подышал, успокоился и зашел в контейнер.

   Когда вышел, отоспался и пришел в себя, лодка уже была в надводном положении. Вышел на узенькую палубу, с удовольствием подышал свежим воздухом. Солнышко пригревает, и ветерок самую малость.
   - Василий Семенович? - услышал сбоку.

   - Вы извините меня за то, что я так мрачно смотрел на вас сначала.
   Василий смутился: он никак не мог привыкнуть к тому уважению, с которым к нему относились люди значительно старше него.
   - Да ну, что там.

   - Нет-нет, я правильно говорю. Вы ведь уже знаете, что был я боевой командир, куда я только во время наших рейдов не хаживал. А уж когда группы боевых пловцов высаживал... Молчаливые, жилистые, взгляд тяжелый. Когда выходят из лодки, то амуниции на каждом...
   - Это да, - улыбнулся Василий. Он давно уже не комплексовал по этому поводу.

   Капитан замялся, но продолжил:
   - В общем, посмотрел я здесь на ваших товарищей: люди как люди, скромные, тихие, на глубину уходят почти раздетые. Только тем и похожи на подводников, что костюмом да ластами. Да и те небольшие.

   Василий улыбнулся:
   - Ну ведь нам скорость особенно не нужна. От акулы все равно не убежишь, а большие ласты в течение суток утомляют. У нас экономичный ход.
   Услышав знакомые слова, капитан заулыбался:

   - Да, позвольте я закончу. Все время я думал, что раньше я занимался делом, а сейчас не поймешь чем. Я ведь записи ваши не смотрел. А последнюю посмотрел. Интересно стало, посмотрел и прежние ваши записи. И понял, что настоящее-то дело здесь.

   Помолчав, капитан с какой-то жадностью спросил:
   - Извините, конечно. А как там, на пяти тысячах, ломает?
   - Если из заданного интервала глубин не выходить, то терпимо. Если приходится нырнуть глубже, то тяжело.

   - Мне, наверное, уже поздно в вашу школу проситься?
   Василий смущенно развел руками.
   - Ну понятно все, - капитан посмотрел на часы. - Время к ужину, а тут ветер поднимается. Не люблю, когда тарелки по столу прыгают. Сейчас нырнем метров на двести и поедим по-человечески. И поспим так же.

   За ужином Аркадий восторженно объяснял:
   - Это такая удача! Как наши патриархи ошалеют. Но не успеют. Сегодня же засяду статью писать!
   - А что они там едят? - спросил Василий.
   - Кто же их знает. Их за все годы раза два-три ловили, и то случайно. Наверное, повыше поднимаются кормиться. Или как другие, мелкие кальмары: беспозвоночными всякими.

   - А мелких кальмаров они есть могут?
   - Почему и нет? Вскрыть бы одного, - мечтательно сказал Аркадий.
   Василий поморщился: не нравилась ему эта идея.
   - Ладно, пойдем лучше в шахматы сгоняем.

   - Только не на желания.
   - Да нет, учебную игру. Я сицилианскую партию разыграю, ты защиту Филидора. Она, конечно, устарела, и на гроссмейстерском уровне черные гарантированно проигрывают. Но мы в гроссмейстеры опоздали, лет на 25.

   - Это как? Звание отменили?
   Доктор захохотал:
   - Раньше начинать надо было, Аркаша. Года в четыре.

   Неделю Василий отдыхал, точнее, восстанавливался. Все-таки пять тысяч. Стимуляторы из организма вышли, и все эти дни он спал часов по двенадцать.
   Лодка все выполняла свои планы, ходила вдоль склона и делала замеры. Сетей не забрасывали. Как печально объяснил Аркадий, лодка - не траулер. Раз в сутки поднимались наверх, подышать свежим воздухом.

   Не нравилось Василию в лодке. Не нравилось - и все. Отсеки эти замкнутые... И что странно: в контейнер он заходил спокойно, а в лодке чувствовал себя неуютно. Психология.
   Но пришло время, и Аркадий спросил:
   - Ну ты как, в норме?

   - Вроде бы.
   - Ты сейчас ходил на четыре пятьсот, ну пять максимум?
   - Сам же знаешь.
   - На пять с половиной пойдешь?
   - Конечно.

   - Тогда жди. Будь готов, как пионер. Походим, поищем площадку, чтобы лодка лечь могла. Найдем за недельку - хорошо. Не найдем - вынырнем из желоба, ляжем на двух тысячах.
   Василий удивился:
   - А что, зависнуть на постоянной глубине нельзя?

   - Ненадежно. Ничего здесь толком не изучено. Ты сам видел, какие бывают тонкослойные и быстрые течения. Мало того, они еще и пульсируют по высоте, и довольно быстро. До тебя еще было. Охота тебе в последний час догонять лодку, которую от тебя уносит, а мы это течение компенсировать не можем?

   Василий вспомнил свой опыт с грязевыми вулканчиками и согласно кивнул.
   Искать пришлось долго, лишь дней через десять Аркадий радостно сказал:
   - Нашли! Только... ты уж извини... чуть глубже.
   - Намного?
   - Да нет, метров на двести. Предельная у тебя будет пять семьсот, но никто ведь тебя не заставляет до предельной, верно? На полкилометра выше походишь. А?
   - Похожу, - согласился Василий.

   На пяти и глубже дно было совсем пустынным. Рыба вовсе не появлялась. Изредка встречались одиночные актинии, голотурии, которых огурцами уже и называть-то не хотелось. Мелкие какие-то, худосочные. Ну раки, правда, не совсем привычного вида. Этим-то что. Дерьмо сверху падает - и ладно.

   Разок встретилось несколько морских звезд, тоже ползали, что-то подбирали. В общем, было скучновато, но из-за этого Василий не переживал. На пяти с половиной было тяжеловато, но терпимо, Василий ожидал большего. Значит, организм привыкал.

   Василий почему-то вспомнил Гришу, когда тот жаловался, что в вулкане-то плавать, поди, легче. Но здесь все было спокойно: ни воды горячей, ни следов серы в анализаторе. Часа три Василий проплавал спокойно, расслабился. Внезапно боковая линия заныла, но как-то странно, сигнал шел отовсюду.

   Василий все сделал правильно: замер, чтобы определиться. А оказалось, что это потерянное время и не позволило ему уйти в сторону. Внезапно вокруг него вспыхнуло десятка два светлячков. А под ними знакомые морды. Удильщики? Но откуда они на такой глубине? Что им тут жрать-то?

   Картинка была как из фильма ужасов: три десятка светлячков со всех сторон, и под ними разинутые зубастые пасти. Все остальное терялось в темноте. Удильщик ведь вблизи смотрится очень эффектно. Когда он за стеклом аквариума. А тут Василий по-настоящему растерялся. Зубы-то у удильщиков что твои шилья. Костюм - его, конечно, испытывали, но на себе проверять неохота.

   В последний момент Василий вспомнил про вспышку. Она сволочей не напугала, но, видимо, озадачила: их приближение прекратилось. Василий воспользовался этим и бросился по склону вниз, между огней. Попутно он сумел ткнуть ножом растерявшегося хищника, это его и спасло: сородичи дружно бросились есть раненого.

   Да, это называется спокойно. Василий ушел в сторону, поймал теплую струю, поднялся метров на двести, вышел из потока и завис, отдыхая. Посмотрел на таймер: времени на все приключение ушло минут двадцать. Часа через два он вернулся к склону и продолжил плановый осмотр.

   На этот раз что-то необычное он заметил до того, как проснулась боковая линия. На экране. Что-то было действительно необычным: очень большого размера, абсолютно холодное и размытое, очень нечеткий контур. Какие-то ячейки, как у сетки. Сеть... сеть? Твою мать, да это же трал!

   На этот раз он среагировал вовремя, да и расстояние позволяло. Плавно ушел вверх и в сторону от склона. Трал потихоньку прошел мимо, сгребая донную муть. Василий выждал еще полчасика и пошел искать лодку, решив, что на этот раз хватит. А лодки-то и нет! Неужели и ее зацепило тралом? Экстренное всплытие? А ему что делать?

   Делать оставалось одно: ходить вдоль склона на постоянной глубине и ждать. Километра три вперед, столько же назад. И надеяться, что найдут, придумают что-нибудь. Время еще было. Василий включил свой маячок, дал постоянный сигнал на включение маячка-дублера на контейнере и пошел.

   Оказалось, что времени было не так и много. Уже на исходе суток Василий услышал мелодичный сигнал: что-то опускалось. Не боковая линия, а в ультразвуке, то есть довольно далеко. А размеры велики даже для кашалота, да и что ему тут делать.

   Чуть позже Василий увидел знакомые маячки: основной и дублер. Еще через полчасика, когда лодка повисла над склоном (ровная площадка осталась где-то в стороне), он зашел в контейнер.

   - Просыпайся, Василий Семенович, - услышал он голос доктора, - вторые сутки ведь харю плющишь.
   Василий открыл глаза. Спать уже не хотелось, но утренней легкости не чувствовалось. А вот голод...

   - Пожрать есть что-нибудь?
   - Во-о-от! - обрадовался доктор. - Конечно, есть. Вон на столе стоит. Остыло, конечно.
   - И заорал в соседнее помещение:
   - Аркадий! Живой наш орел, уже глазами хлопает. Надо ему с камбуза чего-нибудь горячего принести!

   Уже когда Василий закончил с борщом и взялся за жареное мясо, Аркадий рассказывал ему:
   - Поспал ты в этот раз. Мы тебе и глюкозу на всякий случай вкололи. Доктор, правда, отказывался.
   - А почему? - не переставая жевать, поинтересовался Василий.

   - Да не по-людски как-то, - сказал доктор, - сонному. И не по инструкции.
   Чуть позже, когда Василий утолил голод, Аркадий заметил:
   - Ох и силен ты, братец, приключений на задницу сыскать.
   - Куда вы подевались? Неужели тралом зацепило?
   - Во-во, тралом. Лодке-то ничего, а вот маячки на твоем контейнере... Пришлось всплывать.
   - Откуда он вообще взялся?

   Аркадий захохотал:
   - Ты слушай, слушай. Всплыли мы, смотрим - траулер рядом. Откуда бы? Промыслового лова на таких глубинах нет. Научные суда с такими глубоководными тралами по пальцам пересчитать можно. И все их рейсы известны.

   В общем, капитан возмутился, догнал (а ход у нас и надводном положении хороший), дал сигнал "Остановиться". Или как-то еще, я в их терминах не силен. Подходим поближе - а на палубе туземцы с автоматами.
   - Какие туземцы? - изумился Василий. - Мы же недалеко от Курил.

   - Ну а траулер оттуда, где эти туземцы есть. Южнее. А на носу и корме по станковому пулемету. И лупят прямо перед нами. Мы думаем - хана. А капитан аж побелел, и поднимает нашу пусковую установку, с которой мы надводные зонды отстреливаем. Видел ведь?

   - Да, но это ведь зонды.
   - А ты диаметр их видел? - вмешался доктор.
   - Сантиметров двадцать.

   - Вот. Только артиллеристы меряют в миллиметрах. И выглядит она как реактивная четырехствольная 200-мм установка. Хоть по эсминцам из нее стреляй. А у нас есть несколько сигнальных буев, аварийных. Свет, дым. Вот капитан таким перед носом у них и шарахнул. И все.

   - Что- все? - не понял Василий.
   - Побросали автоматы с пулеметами, шлюпку на воду и к нам. Оказалось, эти идиоты ищут что-то очень ценное, какие-то контейнеры.
   - По карте? На такой глубине?

   - Ага. Я же говорю - идиоты. Очень извинялись, отдарились свежими овощами, кок в восторге был. Успели мы и маячки на твоем контейнере поменять, и тебя забрать.
   Аркадий заметил:
   - Все-таки капитан у нас орел. Я ведь эти бандитские рожи видел. Могли и на абордаж взять.
   - Натуральная Цусима, - подтвердил доктор.

   Уже позже, когда и наговорились, и в шахматы наигрались, Василий поинтересовался:
   - Откуда же взялись эти удильщики? Глубина-то пять с половиной, а у них предел четыре с половиной?

   - Вот ты, Василий, в историю науки и войдешь с новым открытием, - заметил Аркадий. - Я сейчас уже статью пишу, а ты соавтором. Не против?
   - Нет, конечно. Но что они там жрут-то?

   - Тут самое интересное не это, а то, что они охотятся стаями. А это какая-то случайная шайка решила поискать новых угодий. Это я так думаю. Ну да ладно, мы свою программу выполнили, капитан решил зайти на несколько дней в японский порт. Сразу скажу - ничего сверхъестественного, обычный рыбацкий порт, но все равно походить по твердой земле приятно. Пока механик там чего-то перебирает и подтягивает.

   Городок и вправду оказался небольшим. Да еще постоянно моросил дождь. Но все равно пару дней Василий пошлялся с Аркадием по окрестностям. Лодка заходила сюда уже не раз, у некоторых матросиков уже были постоянные подруги. Аркадий переговорил с капитаном и предложил Василию некоторую сумму на эти цели.

   Но тот подумал и отказался. Не привлекали его местные дамы ни в качестве разового приключения, ни для длительной сердечной привязанности. Да простят меня наши японские соседи. Доктор его полностью поддержал (сам он вообще на берег не сходил) и взамен предложил несколько уроков медитации.

   Но уже через несколько минут рассказа о чакрах, тонких телах и прочей нирване Василий откровенно засыпал. Что-то подобное он наблюдал в свое время на лекциях по сопромату: половина студентов, устроившихся на задних скамейках, откровенно засыпала. И все были довольны: студенты выспались, профессор без помех прочитал лекцию.

   В общем, не привлекла Василия медитация. Да и стояли в порту недолго. За три дня механик сделал что хотел, и на четвертый день лодка пошла на базу.
   А база уже чуть северней, там осень в полную силу бушует (именно так: ветер, дождь, в море шторм, и никакой романтики в виде узоров из красных кленовых листьев).

   Заместитель начальника отдела объяснил, что зима - время тренировок, выход в море лишь в экстренном случае. И пошли тренировки.
   Гриша за это время сходил на "Востоке", погружение на две тысячи у него прошло без неожиданностей, а сам он был весь в ожидании подъема старого корабля. Начальник отдела намекнул, что ему доведется участвовать.

   С Веретенниковым Василий виделся пару раз. Дружба не дружба, а приятельские отношения у них определились. Друзья Веретенникова от съемок и данных относительно течений на склонах впадин были в восторге.

   - Послушайте, Василий Семенович, - сказал как-то Веретенников. - Дело вы сейчас делаете очень нужное. Но вам осталось семь погружений. Это год-полтора, и придется решать, что делать дальше. Вы для себя что-то решили?
   - Да не думал еще.

   - А вы не задумывались о научной карьере?
   - Я?
   - Именно. Аркадий у нас парень честный, и в своих статьях за последнее плавание взял вас в соавторы. Это хорошее начало. За время вашей активной подводной работы будут и еще публикации.

   По-моему, у вас получится, думаете вы своеобразно и интересно. Подучиться придется - это да. Оформим экстерном, в университете согласны. Сейчас у вас зимой затишье, можете начинать. Я помогу, друзья помогут. Друг мой как раз профессором на кафедре океанических течений, хотел с вами познакомиться. Подойдете друг другу - в ассистенты возьмет. Ну не хотелось бы мне, чтобы вы потом где-нибудь на хуторе свиноферму завели.

   Осень закончилась, и уже зимой как-то раз начальник отдела попросил Василия зайти.
   - Устраивайтесь поудобнее, Василий Семенович, поговорим спокойно.
   Василий насторожился:
   - Что-то случилось?
   - Гм, да... в общем-то нет. Просто немного меняется направление работы.

   Василий ничего не понял:
   - Ну работа и работа.
   - Понимаете, я планировал, что вы и дальше будете работать на больших глубинах. Следующее, скажем, на шесть с половиной.
   - Так ведь у лодки глубина только до шести?

   Начальник заулыбался:
   - Тут уже погружение идет в два этапа. Сначала лодка опускается до пяти, эхолотом подбирает подходящую площадку и сбрасывает на нее контейнер. А обратно уже контейнер всплывает сам, его подбирают на поверхности. Для этого на "Кавказе" и вертолет есть.

   Василий непроизвольно вздрогнул, представив все это.
   - А кто-нибудь уже ходил так?
   - Ну, пока отработали всплытие контейнера по сигналу с лодки. Все прошло хорошо. Но придется отложить. Ах, черт. Может, еще бы раз кракена встретили. Биологи от ваших записей в восторге. Помните эти разноцветные сигналы?

   - Конечно.
   - Они говорят, что это может быть аналог нашей речи.
   - ?!!
   - Вот-вот. Но...
   - А что, кроме меня больше некому?

   Аркадий Дорофеевич призадумался:
   - Есть у нас еще двое, кто на пять километров опускался. Конечно, они еще сходят во впадины, но они кракена ни разу не видели, и до них никто, а вы - пожалуйста. Мы ведь, как и моряки, суеверны. У вас как-то получается выходить из трудных ситуаций, и информация очень хороша.

   Василий вспомнил, как Аркадий говорил про приключения на задницу.
   - А на станцию их отправлять смысла нет. Нам будет нужен знающий человек под рукой, а у них осталось по два погружения.
   - На станцию?

   - Вот! Сейчас я вам говорить ничего не буду, поговорите с Аркадием, он там уже бывал. И в библиотеке подольше посидите. Допуск на вас уже есть.
   Аркадий, когда услышал про станцию, заулыбался, как кот, съевший мыша:
   - Значит, сходим еще вместе. А станция - это интересно, там такое наворотили.

   Из дальнейшего рассказа Василий понял, что где-то за Курильскими островами нашли относительно ровную площадку на четырех тысячах.
   - Гору, что ли? - уточнил Василий.
   - Нет, там целое плато. Небольшое, правда. Слушай дальше.

   Дальше Василий узнал, что на это плато опустили жилой комплекс с экипажем из трех человек, которых меняли раз в три месяца. Инженер, оператор различной техники и командир-исследователь. Меняли их с помощью лодки.
   - Правда, пока там первая смена, - уточнил Аркадий.

   Станция представляла собой жилую-рабочую полусферу, четыре шлюза с четырех сторон (два для лодки, в двух контейнеры для кракенов), спасательный аппарат для экстренного всплытия на макушке.
   - Вот весной, если ты пойдешь, у тебя будет два погружения.

   Первое: лодка зашлюзовалась, ты уже на станции заходишь в контейнер, вся подготовка там, и выходишь с другой стороны. Затем так же обратно, и в лодку отдыхать. Месяц мы болтаемся по океану, занимаемся своей работой, ты отдыхаешь. Затем лодка погружается, ты выходишь, а заходишь на станцию.

   Лодка шлюзуется к ней и забирает тебя. Понятно, при атмосферном давлении. Нужен человек на случай аварии, чтобы мог помочь. А у тебя еще есть запас погружений, и вон на пять с половиной сходил. А кракены подождут.
   Василий помолчал пару минут, чтобы успокоиться. Он не ожидал, что база работает с таким размахом.

   Так зима и прошла: тренировки, библиотека. Новых друзей у Василия не появилось. Он да Гриша. У того все мысли о затонувшем корабле. Оставались Веретенников да Аркадий с доктором. А зима - везде зима. Хоть мороз градусов тридцать, хоть ветер с океана с мокрым снегом.

                Продолжение следует