капуста цвета беж - Машина времени

Накануне мы хорошо посидели на кухне с другом Жорой. В связи с летними отпусками я остался дома один, чем мы и решили незамедлительно воспользоваться и поговорить по душам. Он принес хорошей водки, я сварганил мировой закусон, и мы воспарили в душевной беседе, так ценимой мужчинами, и непонятной нашим женам. О многом поговорили, пока наконец не добрались до темы счастья.
Нагло переложив из сковородки себе в тарелку остатки картошечки, которую я с любовью и мастерством обжарил на шкварках с луком, Жора сказал:
- Ну, давай за счастье! Чтоб у тебя и у меня, и чтоб всем хватило!
- Погоди, за это надо по полной, - сказал я и, пока Жора отвлекся на наполнение маленьких стопочек (по-моему, пить водку стаканами - жлобство) ледяной водкой, я воспользовался случаем и стащил из менажницы три одиноких маринованных грибочка. Стол пустел, трапеза подходила к концу.
- Ну, за счастье! - хором сказали мы, опрокинули стопочки, с наслаждением зажевали своими трофеями, и блаженно откинулись, насколько это возможно на табуретках. По телу давно уже растеклось приятное ленивое тепло, голова слегка плыла, мысли путались, окружающие предметы потеряли резкость. Мы помолчали немного, и я решил нарушить приятную дружественную тишину:
- Ну выпили за счастье, а как ты отличишь, что оно к тебе пришло? Как узнаешь, что оно счастье?
- Ну ты даешь, - удивился Жора, - Ты счастье от несчастья отличить не можешь?
- Не уверен, - протянул я, - Вот нам сейчас хорошо, можно сказать, что счастлив, а завтра общая вялость, какое уж тут счастье.
- Ты божий дар с яичницей не путай, - он сурово меня одернул, - Тоже мне счастье нашел выпить-закусить. Неее, по мелочам не размениваемся.
- А если серьезно, - давил я, - Как распознать счастье? "Остановись мгновенье, ты прекрасно"?
- Ну, если серьезно, - Жора призадумался, - То даже и "остановись мгновенье" может ошибаться. Бывало у меня, что вскоре радоваться начинаешь, что тогда не остановил это чертово мгновенье...
Он замолчал, рассматривая трещину на потолке, потом задумчиво размял в руках ломоть черного хлеба, превратив его в серый шарик, и наконец выдал:
- Нууу, скажем так: если у тебя появилась возможность вернуться в какой-то момент в прошлое, а ты не захотел там ничего менять, то ты сейчас счастлив. 
На этой звенящей ноте мы и закончили наши посиделки. Жора поехал домой, а я принялся заметать следы (несмотря на принадлежность к грубой половине человечества, я полагаю, что посуду надо мыть все-таки после еды, а не перед едой). Мне нравится, правда в разумных пределах, заниматься простой однообразной работой - мыть посуду или гладить белье. Руки совершают механические движения, загружая рабочие отделы мозга, а мысль может свободно парить. Пока я намыливал, ополаскивал, вытирал и расставлял по полкам посуду, мысли электронами вертелись вокруг вокруг ядра - Жориного определения счастья. "А я ведь что-то хочу изменить, значит я несчастлив. Хорошо, а что в первую очередь поменял бы? Надо составить иерархию." - думал я про себя. Кухня за это время привелась в порядок, мысли стали пробуксовывать, и стало очевидно, что пора ложиться спать. Процедура отхода ко сну заняла не более пяти минут, и вскоре сознание отправилось в свободный полет, оставив распластавшееся, раскинувшее руки тело сладко посапывать в подушку ...

Проснулся я резко, как от толчка, с чувством, что сегодня произойдет что-то необычное. Было рано, но солнце уже светило вовсю - белые ночи... Обычной утренней вялости и сонливости, не говоря уже о тяжелой голове, не было и в помине. Тело было в идеальном боевом состянии, зрение и слух обострены. Я выглянул в окно - моя "копеечка" сияла, подмигивая мне солнечными зайчиками. Странно – стояла она в тени соседнего дома... Я выскочил из квартиры, подошел к ней и сел на свое водительское место. Что-то было не так... И вдруг меня разрывной пулей пронзило невероятное понимание – оно вошло в солнечное сплетение и срикошетировало в голову, где и разорвалось, разнося в ошметки здравый смысл: я всегда знал, что моя «копеечка» не есть просто отформованный кусок железа, но сейчас меня осенило, что она может везти меня не только в пространстве. Ну да, как же я раньше не замечал этот небольшой тумблер – ведь он включает возможность движения во времени, назад и вперед. В опустошенное взрывом понимания сознание ринулось цунами вчерашних мыслей – вот оно, измени то, что ты хотел, вперед!
«Спокойно, спокойно, без спешки, без паники!» - успокаивал я себя. Надо попробовать с чего-то простенького, некритического. Про «эффект бабочки» знаем, Бредбери читали. Что бы такое придумать?
Вот, например, воспоминание. Я сижу за столом, а рядом – девушка, мы с ней вместе учимся, не помню чему (физика? история? – какая разница). Она старательно перечитывает наши записи, осмысливая их. Она выглядит так серьезно и прекрасно – свободное в талию платье, с крупными горохами, под которым угадывается ее стройная упругая фигурка, ей очень идет. Учебное настроение у меня пропадает, я просто любуюсь ею. Вот она поднимает на меня задумчивый взгляд поверх очков, и ее удивительно четкие ресницы удивленно хлопают несколько раз. Она снова опускает глаза в тетрадь, но я успеваю заметить лукавую искорку, мелькнувшую там, в их зеленоватой глубине. У меня перехватывает дыхание, комом в горле стоит желание встать, снять с нее очки и поцеловать прямо в губы -  сперва слегка, чуть-чуть, еле прикоснувшись, а дальше, как пойдет... Тогда я так и не сделал этого – я проглотил этот ком, и мы разошлись. Ну, а что если теперь вернуться туда и тогда, и реализовать то давнее желание, врезавшееся в память? Простенькое и безобидное желание - вроде не должно разрушить мир..
Я завел двигатель, щелкнул тумблером в положение «Назад», закрыл глаза, и нажал на газ. Двигатель взревел, потом стало тихо, очень тихо, и вдруг рядом я услышал легкое дыхание. Приоткрыв глаза, я увидел ту самую комнату, тот самый стол, ту самую тетрадку. Математика, вышка, отметил я про себя. Рядом сидела она и удивленно на меня смотрела, почему-то сняв очки и теперь близоруко прищуриваясь.
- Ты что? Голова заболела? Может, хватит на сегодня заниматься? – в ее голосе звучала тревога.   
- Все в порядке, это я с силами собирался, надо решиться... – я натужно улыбнулся, решимости осуществить задуманное особо не было, но не отступать же, в конце концов.
- Решиться? На что? – она убедительно старалась выглядеть непонимающей, но хитрые искорки в глубине зеленоватых глаз выдавали ее.
Собрав волю в точку и толчком разогнав ее по всему телу, я резко встал, практически подпрыгнув, сделал два шага, оказался у нее за спиной, нагнулся через ее правое плечо и поцеловал. Я думал попасть в уголок губ – то место, где обычно зарождалась ее завораживающая улыбка за секунду до того, как осветить глаза изнутри – но меня там уже ждали все ее губы – мягкие, полураскрытые, отвечающие мне... Какой же я тогда был кретин – это же так просто и здорово! Мы бросили занятия, пошли гулять, благо был июнь, в парк, оживленно болтая о казалось бы бессмысленных пустяках, но он были бесконечно важны нам сейчас. Она держала меня под руку, а я нежно гладил ее пальцы, которые этому совсем не сопротивлялись. К вечеру мы зашли в какую-то кафешку, слопали по мороженому, и я проводил ее домой. В подъезде мы еще раз, уже второй за сегодня, поцеловались, и меня опять оглушили ее мягкие, отвечающие губы.
- Ну все, пока, решительный ты мой! – она нежно коснулась рукой моего плеча и скрылась в лифте.
Домой я шел пешком, многократно переживая то, что сегодня случилось. Вот это «копеечка», вот это машина! Ну уж теперь-то мы переверем мир, по крайне мере свой мир!
Постепенно разум возвращался в переполненную счастьем голову. Я обнаружил, что стою перед дилеммой. Можно было вернуться в свое будущее настоящее, где все будет по-прежнему. Я знал, что «копеечка» стоит неподалеку – я увидел ее, когда мы гуляли, хотя и виду не подал, что это моя машина времени. Мне стоило сесть в нее, щелкнуть тумблером, и все вернется на круги своя. Или можно было остаться здесь, в настоящем прошлом, и жить по новой. И кто знает тогда, кем я буду к тому времени как мы с Жорой снова сядем на кухне говорить о счастье, и сядем ли вообще, и появится ли у меня моя бежевая подруга.
Я пришел домой, родителей не было – они были на даче, поставил пластинку Шарля Азнавура, вышел на балкон. Дилемма не разрешалась... Я был снова молод, жизнь лежала передо мной – прекрасная и опасная. Возвращаться в полное проблем будущее настоящее не хотелось – никуда оно не денется.. Ладно, утро вечера мудреннее, решил я и лег спать.

Тяжелый, липкий сон не хотел меня выпускать – вставать не хотелось, голова была тяжелая, как бывает со средней тяжести похмелья. Я открыл глаза – все было сероватое, по подоконнику стучал дождь, спать еще и спать... Вдруг я подскочил – я же опять в своем будущем настоящем, в своей квартирке, голова тяжелая после вчерашних посиделок с Жорой. Я прыгнул к окну и выглянул наружу – «копеечки» не было! Да и откуда ей там взяться, в самом деле, если вчера я сам оставил ее на охраняемой стоянке... Ну ладно,  разберемся, для начала надо сварить кофе - налить воды до клапана, насыпать кофе, не забыть придавить его, завинтить кофеварку, поставить на плиту. Черт, неужели мне все это только приснилось? Наверняка! А жаль, так было здорово... А может, это бежевая подруга приревновала и испугалась возможного «эффекта бабочки», и сама тайком вернула меня сюда? Боюсь, я этого никогда не узнаю... Аромат кофе наполнил кухню и голову, вытесняя из нее алкогольные пары, мозг проявил признаки жизни. Минуточку, сказал я себе, ведь есть один факт, который может все прояснить! Надо найти ее - ту, чья улыбка начинается в уголках мягких губ, и все узнать! Ну предположим, я уже спорил сам с собой, она найдется после стольких лет. И что? Как спросить-то? Подойти, и в лоб: «Привет, не помнишь, целовались мы с тобой или нет?»... Да ладно, лишь бы найти ее, а там уж как-нибудь разберусь и без лобового вопроса.
Я допил кофе, и начал разрабатывать план поиска...