Последнее лето детства

                ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО ДЕТСТВА.               

 Мишка лежал в  высокой, налившейся зеленой спелостью траве, раскинув руки. Мечтательно провожая, сквозь склонившиеся над ним белесые метелки, медленно ползущие в вышине барашки-облака. Скрипели кузнечики, неслышно проносились веселые стрекозы, что-то бубнили себе под нос толстенькие шмели. С озера несло прохладой и горьковатым запахом костра. Мишка лежал и не о чем не думал, просто смотрел и смотрел. Вот проплыл  белый пушистый медвежонок, а вон змей-Горыныч с тремя головами, а вон крокодил, а следом зайчишка, только хвостик как у лисы, длинный-длинный и пушистый…
   - Ми-ишкаа!! -  донесся до него призывный голос Оли – Мишка-а, ты где!?
 Мишка насторожился и, улыбнувшись сам себе, осторожно перевернулся. Приподнял голову, высматривая беленькое легкое Олино платьице. – Ага, вон оно… Плывет как облачко…   Он припал к земле и грозно зарычал. Затем снова приподнялся, выглядывая из травы. Оли не было. Мишка закрутил головой, недоумевая – вот же только была здесь. Он приподнялся еще выше и…  В это мгновение старый трухлявый подберезовик разлетелся на мелкие кусочки увесисто приложившись к его белобрысому затылку. Над травой пронесся заливистый девичий смех и тут же смолк.
 Мишка вскочил – ах так! Ну я тебе..!
 Он вертелся на месте, грозно размахивая руками и подпрыгивая, изображая большую необразованную обезьяну. В это время еще один, не совсем свежий грибочек пришелся ему по лбу. Над полянкой вновь прозвенела веселая трель, а затем и его хозяйка выпорхнула из травы в трех шагах от Мишки и бросилась наутек.
 Мишка взревел как раненый бегемот и, подпрыгивая, бросился следом.
 Беленькое платье и русые худенькие косички легко порхали над неподвижной полуденной зеленью. Мишка припустил, широко расправив руки, как крылья самолёта – А-а –а!! Девчонка выскочила на пологий берег озера, скинув на ходу платьице  с разбегу окунулась в прохладу озера.
 Мишка, как был прямо в джинсах, так и  влетел в воду, подняв целый ворох разноцветных брызг.
 Догнать девчонку в воде Мишке было не по силам, и он это отлично знал.  Поэтому просто сел, погрузившись по самую шею. А Оля, смеясь и потешаясь над ним, плескалась на самой середине.
 Семнадцать лет прожил Мишка в деревне на берегу не самой маленькой речки, да и озер здесь в округе пальцев не хватит пересчитать. А вот, плавать так и не научился. Пока пацаном был, угрюмо терпел все насмешки сверстников, теперь привык и не обижался. - Ну не дано мне, не дано. Зато хоккей, футбол, баскетбол… Тут уж я да-а… Как говориться первый парень на деревне…
  Оля, соседка, одноклассница, теперь уже бывшая. Школу-то закончили, ЕГЭ сдали, съездили в город, подали документы и оба поступили.  Мишка в политехнический,  Оля в госуниверситет. Теперь учиться, учиться и учиться, как завещал великий сенсей Ленин. Только в городе, и название им теперь – студенты. У Оли в городе бабушка, у Мишки общага.  Ну, хоть так – вздыхали Мишкины родители. Только у Мишки есть одна великая ценность. Дед подарил на выпускной,  старенький «жигулёнок», одиннадцатую. Но состояние отличное. Дед по грибы летом несколько раз за тридцать лет ездил. Да в город отец изредка мотался, когда своя ломалась. Только прав вот еще не было. Решили, что в городе отучиться.
 Оля, наплескавшись, С тем же звонким смехом, выскочила на берег и растянулась на расстеленном Мишкой покрывале. Мишка, отжав джинсы, бросил их на горячий капот и принялся раздувать потухший костерок. Вот-вот должны подъехать на своих двухколесных моторизованных железках друзья, тоже бывшие одноклассники. Кто-то, как и Оля с Мишей, уже студенты, а кто-то решивший остаться в деревне, будущие фермеры.
 Мишка, возившийся с костром, то и дело бросал долгие взгляды на беззаботно болтавшую девушку.
 - Что молчишь-то Михась. Тебя же спрашиваю – девушку приподнялась на локте и, заметив непривычный Мишкин взгляд, замолчала и вмиг стала серьезной – Мишка ты чего?
 Парень встрепенулся и покраснел. Но все же, робко выговорил – а ты красивая…
 - Я знаю – вновь становясь беззаботной, легко бросила она – Только мы с тобой Миша просто друзья, помнишь?? Ленка твоя сейчас со Стасом, братцем своим ненормальным прикатит и будет тебе – кра-асииваяя.
 - Она не моя…
 - А чо, так? – Оля опять приподнялась на локте и зло посмотрела на друга – помотросил и бросил?
 Мишка не ответил и отвел глаза.
 - А, ну да, ну да – как бы про между прочим проговорила Оля, откидываясь на покрывале – мы ж теперь городские… А тут… Дерёвня…
 Где-то далеко, от деревни послышался тарахтяший шум моторов. Мишка красный как рак, с удвоенной энергией занялся костром, а Оля, перевернувшись на живот, подставила худенькие плечики мягкому предосеннему солнышку.
 Уже в сумерках красный «Жигулёнок» мягко подкатил к Олиному  дому, девушка легко выскочила из автомобиля и, приложив ладошку к губам, громко чмокнула,  сдула – чао-какао, сенькью вери матч за доставку – нарочито громко хлопнув дверью.
 - Чо, это она? – Спросила, одна из первых деревенских красавиц Лена Завьялова, вольготно раскинувшись на переднем сиденье автомобиля рядом с Мишкой – целый день, какая-то не такая.
 Мишка, молча,  пожал плечами, и одиннадцатая покатила дальше.
 Всю ночь Мишка ворочался. В ушах звучал, то беззаботный веселый Олин голосок – Мишка, пошли купаться.., Мишка пошли на санках кататься… Мишка, давай быстрее, в школу опаздаем…  То тихий шепоток – дай списать… То злой – чао какао… То грутсный и тихий – Мишка, мне плохо…
 Мишка, резко скинув одеяло сел на кровати. Последние слова она никогда не произносила вслух, тем более при нем.  Но он был уверен, что слышал, слышал  и слышит эти слова. И он тихо прошептал – Оля.. В голове в ответ прошелестело – Мишка…
 Больше до конца августа они не встречались, хотя и были соседями, через невысоконький хлипкий заборчик, разделяющий их усадьбы вдоль огородов.
 Вернее Оля избегала встреч, а Мишка все ходил и ходил вдоль заборчика, ожидая, когда выскочит взбалмошная соседская девчонка с лейкой или шлангом и как раньше, с хохотом окатит его поливочной водой, то выходил на улицу и подолгу сидел на лавочке у массивных соседских ворот.
 В последних числах августа Мишкин отец повез новоиспеченных студентов в город. Папа Оли был занят в мастерских, приближалась уборочная. Поэтому, взрослые сговорились и в город отправились на, видавшей и лучшие времена, «тойоте» Мишкиных родителей. Впереди сели Мишкин отец и мама Оли, а сзади, заваленном баулами, уместились повзрослевшие дети. Всю дорогу Мишка и Оля молчали. Оля безучастно смотрела в окно, а Мишка на нее.  Насмелившись, Мишка протянул руку и легонько сжал в ладошке холодные, чуть влажные тонкие пальчики девушки. Оля мельком глянула на Мишку и тут же отвернулась, но руку не отдернула.