Миг жизни

 
Он отряхнул рукавицы от грязного снега, снял шапку и склонился над ней. Она еще дышала, и ее горячее дыхание чувствовалось на расстоянии. Он смахнул снег с ее щеки и наклонился над умирающим телом. Она стала похожа на фарфоровую куклу, которую нечаянно уронили на пол. Волосы растрепались, глаза закрылись, помада смазалась, и от этого губы стали бесцветными. Он смотрел на нее безумными глазами, и не понимал происходящего. А она лишь дышала, тяжело и с хрипом в груди. Каждый ее вдох причинял ей боль, и она тихо стонала. Он не знал, что ему делать. Они были в сотни километров от города, а рядом не было ни одного населенного пункта. Не было даже проезжающих машин, которые могли бы довести их до больницы. Он оттащил ее подальше от искореженной машины, постелил старый плед на холодную землю, положил ее на него и сел рядом. Она что-то  говорила, но видимо челюсть была сломана, и поэтому слов было не разобрать. Он закрыл рукой лицо и стал тихо плакать. А она беспомощно лежала на земле и смотрела в черное звездное небо. Звезды были такими яркими, а Луна такой низкой и большой, что она из последних сил потянула его за руку и показала на небо. Он протер лицо рукавом и поднял голову. От слез картинка была нечеткой и расползалась во все стороны. Он зажмурился и вновь посмотрел на небо. Оно на самом деле было удивительным. Он еще такого не видел. Небо как-будто бы светилось каким-то неземным светом. Звезды искрились и меняли свой цвет: от белого до лазурного. На мгновение ему даже показалось, что они медленно двигаются по небу, изменяя свою траекторию, и сталкиваются друг с другом. Он взглянул на нее и сказал, что все будет хорошо. Не зря небо такое радостное, а звезды такие яркие. Она еле-еле улыбнулась и еще сильнее захрипела. Из ее рта потекла узкая струйка крови. Она стекала по щеке и капала на белый снег, закрашивая его багровым цветом. Он достал из кармана чистый платок и стал стирать кровь с ее щеки. Она была почти черного цвета. Он такую еще не видел. Не знал, что кровь может быть такого жуткого цвета. Он закрыл рукой рот, чтобы не закричать от боли происходящего. Он поднял ее с земли, взял на руки и пошел по дороге. Ее безжизненная рука свесилась вниз, а голова запрокинулась назад. Из нее уходили последние силы, и ее дыхание стало реже. Он шел, держа в руках умирающее тело, которое любил больше жизни. Она умирала на его руках, и ему было страшно от этого. Страшно, за то, что он ничего не может сделать. Не может остановить кровь, которая каплей за каплей покидает ее тело. Он почувствовал, что она стала холодеть и ее шея стала какого-то голубоватого цвета. Он накрыл ее голову капюшоном и еще сильнее обнял ее. Она тихо выдохнула и закрыла глаза. Он обернулся назад и увидел за своей спиной свет от фар. Позади них ехала машина. То ли легковая, то ли грузовик. Она была слишком далеко, чтобы можно было ее хорошо разглядеть. Он осторожно положил тело на снег и выбежал на дорогу. Он стал отчаянно размахивать руками, пытаясь остановить машину.
Машина затормозила в нескольких шагах от него, и из нее выбежал испуганный водитель. Он стал что-то недовольно кричать, но после того, как увидел бездыханно лежащее тело, успокоился, и помог ему положить его в свою машину. Они ехали молча до ближайшей больницы. Никто из них не решался заговорить, так же, как и не решались посмотреть на заднее сиденье, где лежала она. Лишь после того, как они приехали к больнице водитель пожелал ему, чтобы она выжила,  а он слезно поблагодарил его, что тот помог им. Они пожали друг другу руки, и каждый подумал о своем.
Он внес ее в больницу и стал звать на помощь. К нему выбежали две сестры в белых халатах, потом еще две с тележкой, на которую положили тело и быстро увезли его куда-то по темному коридору, оставив его одного. Он облокотился о стену, уперся руками о колени и заплакал. Громко и жалобно. Его боль выходила вместе со слезами. Он видел ее безжизненное лицо, когда с нее сняли куртку и закрытые впавшие глаза. Ему было жутко от увиденного. Его пробивала мелкая дрожь. Он замерзал, и у него кружилась голова. Где-то там наверху, в одной из операционных ей сейчас ставят в твердую вену капельницу, подключают ее к многочисленным приборам, может быть, вскрывают ее тело скальпелем. А, может быть, думают, как сообщить ему о том, что ее больше нет. Что уже поздно что-либо делать... Он сел на корточки, сложил руки и положил на них голову.
Он чувствовал запах спирта, каких-то лекарств, подгоревшей каши и запах крови. Вся его куртка и руки были испачканы темной кровью. К нему незаметно подошла сестра и предложила ему умыться и переодеться в чистый белый медицинский халат. Еще она предложила ему пройти в кабинет к врачу, чтобы тот смог его осмотреть. Он, как в тумане вымыл руки, надел халат, прошел в кабинет к врачу, который сказал, что ничего у него не поломано и что он совершенно здоров. Его посадили в приемной, налили горячего чая в прозрачный стакан и дали теплое одеяло. А потом к нему пришли из милиции и составили протокол. Он все им рассказал, а они удивленно слушали его. Не веря услышанному. Не веря, что после такой аварии он смог выжить. Они еще долго не могли в это поверить. И даже после того, как увидели место, где все это произошло. Но ему сейчас было все равно: верят ли они ему или нет. Он думал о том, что с ней. Жива ли она или уже нет. В коме она или в сознании. Парализована или сможет ходить. Больно ли ей или она под обезболивающими. Ему ничего не хотелось: ни спать, ни есть. Все разом исчезло из его жизни. Все привычки и потребности. Он сидел, укутавшись в одеяло, и смотрел в одну точку. Перед его глазами стояла лишь одна картина: ее синяя шея и кровь изо рта, которая быстро вытекала и капала на белый снег. Он даже не помнил, откуда и куда они ехали. Лишь сильный удар и то, с каким трудом вынимал ее из смятой машины. Он даже не помнил, как сам выбрался из нее. Лишь ее испуганное лицо и крики от нестерпимой боли. Лишь сейчас он вспомнил, что у нее была сломана нога, потому что она как-то неестественно болталась, когда он ее нес на руках. Ему стало еще страшнее от мысли, что же на самом деле произошло. И что они оба могли бы умереть там, на той дороге. В ушах до сих пор раздавался этот жуткий звук поломанных ребер и возможно пробитого легкого. Он вспоминал ее безжизненные глаза, наполненные крупными каплями слез. Она что-то тихо шептала, моля о помощи. Что-то хотела ему сказать, сообщить. И сейчас он корил себя за то, что не смог этих слов разобрать. Приблизится ближе, и услышать их. Корил и презирал себя. Он сильно сжал обеими руками свою голову и стал раскачиваться: взад и вперед. У него началась истерика, а затем припадок. Врачи ввели ему сильную дозу успокоительного и положили на кушетку в приемной. Он тихо проспал до утра. А когда проснулся, увидел в окне солнце. Оно светило оранжевыми лучами и слабо грело его плечо. Рядом с ним сидел доктор и о чем-то беседовал с сестрой, которая была одета в зеленый халат и такую же шапочку. Он почему-то не слышал их разговора. Он напрягал слух, но в ответ была лишь тишина. Он свесил ноги и посмотрел на доктора. Тот повернулся к нему и стал расспрашивать его о том, как он поспал и как себя чувствует. Он ответил, что все хорошо. И сразу же спросил о ней. Доктор замолчал, а сестра, потупив взгляд, попросила разрешения отойти. У нее очень много дел и ей надо уйти. Доктор кивнул ей головой в знак того, что не держит ее,  и она ушла. Он тяжело вздохнул и сообщил ему, что она потеряла очень много крови, около двух литров. Что ее слишком поздно привезли. Если бы это случилось хотя бы на пару часов пораньше, то они бы смогли б ее спасти. Было сделано все возможное. Но ее сердце остановилось, и она умерла, не приходя в сознание. Он приносит свои соболезнования, и ему очень жаль. Еще он сказал, что при таких травмах редко кто выживает. У нее была сломана челюсть, поломано три ребра, одно из которых задело легкое, вот откуда был этот хрип. Раздроблены кости правой ноги. Он слушал все это как в бреду. Он не верил этому. Он думал, что его обманывают. Жестоко обманывают. Что его любимая жива. Что она сейчас лежит в палате и ждет, когда он придет к ней. Доктор похлопал его по плечу и подозвал к себе сестру. Он что-то шепнул ей на ухо, и она качнула головой. Через некоторое время она пришла со шприцом в руках. Она закатала ему рубашку и вколола в вену какой-то раствор. После чего у него закружилась голова, и он потерял сознание.
Он очнулся от тихой монотонной речи. Кто-то сидел на его кровати спиной к нему и разговаривал по телефону. Он узнал ее. Это была сестра его любимой. Они не были похожи. Совершенно разные. Как огонь и вода. Она была старше ее на пять лет. Она почувствовала, что он очнулся от снотворного, и обернулась. У нее было заплаканное лицо и покрасневшие от слез глаза. Она бросилась к нему на шею и стала плакать. Она что-то говорила, что-то успокаивающее, но он ее не слышал. Он был в какой-то прострации. Он все видел, все чувствовал, но все внутри у него умерло, сгорело. Он не хотел больше жить, не хотел здесь лежать. Он понял, что невозможно жить без нее. Невозможно дышать без нее полной грудью. Все в прошлом. Нет у него больше будущего без нее. Ничего больше нет. Все умерло вместе с ней. Он смотрел на сестру стеклянными глазами, а она заплаканными. Она терла платком свой мокрый нос и глаза, полные горячих слез. Она умоляла его сказать ей хоть что-нибудь, а ему совершенно не хотелось ей ничего говорить. Никому вообще. Ничего. И ни о чем. Он хотел тишины. А она плакала, постоянно вытирала себе лицо от слез, и смотрела на него с тоской и болью. Ей сказали о том, что произошло сегодня рано утром, и она тотчас же помчалась в больницу. Она заговорила о том, что это все неожиданно и страшно. Она рассказала, как вчера еще разговаривала с сестрой по телефону, а теперь ее больше нет. И ей жутко и не по себе от этой мысли. Еще она сказала, что в последнее время часто с ней ссорилась и ей стыдно сейчас за это. Они помирились вчера, и она была так этому рада. Она ждала их сегодня вечером. Ждала с нетерпением. А теперь в сердце пустота и тоска с тупой болью. Ее младшая сестра, которую она обожала и любила, умерла. В муках, на операционном столе.
Она закрыла лицо ладонью и стала плакать. Он приподнялся на кровати, обнял ее, сильно прижал к себе, и стал гладить по голове. Он чувствовал ее запах и попытался вспомнить запах своей любимой. Но понял, что не помнит, что забыл его. Он стерся из его головы. Он закрыл глаза и еще сильней прижал сестру. Она тихо всхлипывала, и крепко держала его за руку, как-будто бы боялась, что он уйдет. Она просила не оставлять ее одну. Что кроме него у нее никого больше нет. И что единственными близкими для нее были он и сестра. Она не знает, что теперь ей делать, как жить дальше. Ей страшно будет видеть сестру в гробу, и она не хочет верить в то, что ее больше с ними не будет. Они долго еще сидели обнявшись. Каждый думал о своей боли, каждый был погружен в свои печальные мысли. Они сидели в тишине. Никто из них не знал, что еще тут можно было сказать. Как выразить свою скорбь и объяснить произошедшее горе.
А через три дня они похоронили ее. Было много цветов, близких друзей, да и просто знакомых. Все они не могли поверить, что она умерла. Они соболезновали и говорили, что жизненный путь всего живого короток, и никому не дано знать, когда он окончится. Что все мы должны запомнить ее веселой, доброй и жизнерадостной. Она была светлым человеком и любила каждого из нас своей чистой любовью. А потом все поехали на поминки. Грустные и подавленные происходящим. Кто-то плакал, кто-то постоянно курил, кто-то всю дорогу молчал.  У каждого была своя боль в сердце от этой утраты. И каждый понимал, что жизнь всего лишь миг между рождением и смертью. Всего лишь короткий миг и не больше...            
17.11.2006