Синдром Белоснежки

Наш столик оказался у дальнего окна. Шурочка, похоже, выбрала это место намеренно, чтобы разговору никто не мешал.

С Шурой мы знакомы давно. Не сказать, что закадычные подруги, сумасшедший ритм жизни все реже дает возможность даже просто поболтать по телефону. Но иногда мне кажется, что человека, с которым бы было так легко, я больше не встречу. Мы делились самым тайным, и ни разу я не пожалела, что разоткровенничалась. Несмотря на легкомысленную внешность, Шурочка была верным другом и умела хранить секреты. Но самое главное – мы всегда знали, что есть, кому раскрыть душу. А такой подарок судьбы, согласитесь, стоит ценить.

Сколько мы не виделись, полгода? В ожидании официанта я незаметно изучала подругу и одергивала себя, чтобы не приставать с вопросами. Сама расскажет, что за срочность. А вопросы так и распирали, перемены в шурочкиной внешности просто били по глазам. Всегда обожавшая шелк, нежную вышивку, летящие юбки и локоны, Шурка сегодня была одета странно – брюки, белая рубашка, небрежно повязанный галстук. Кажется, даже ботиночки какие-то неженские. Хотя где бы она умудрилась достать мужские ботинки 36-го размера? Если только мальчуковые, в «Детском мире». На соседний стул была брошена строгая фетровая шляпа. Осталось отрезать длинные волосы, хотя уже сейчас, убранные в тугой узел, они меняли знакомое лицо до неузнаваемости. Но странно – в мужском костюме Шурочка выглядела ещё более женщиной, чем обычно. Хотя бы даже из-за того, что прямую, без вытачек, рубашку распирал на груди роскошный бюст, и подруге все время приходилось поправлять пуговку.

У меня вдруг появилось ощущение, будто я попала на съемку фильма в стиле Чикаго, а у актрисы, играющей главную гангстершу, обеденный перерыв.

Шурочка молчала, было видно, что она нервничает. Официант все не появлялся, и я решила заговорить первой.

– Шура...

– Ой, нет, зови меня Сашей.

Я удивилась, но не стала спорить. Хорошо, хоть не Шуриком.

– Э... Саша, у тебя что-то случилось?

Саша-Шура повертела в руках салфетку, а потом неожиданно выпалила:

– Я поняла, что я мужчина! – я молчала, и Шурочка, подумав, добавила: – Не то, чтобы мужчина-мужчина, но почти.

Боже, что она несет? Теперь занервничала я, все-таки не виделись мы с ней давно, а наша ненормальная жизнь может довести до безумия даже таких обычно вменяемых людей, как Шурка. Мужчина она! Невольно проверив свои пуговки и на всякий случай оглянувшись на дверь, я попробовала перевести разговор на что-нибудь нейтральное:

– Как Виктор? А твоя Матильда? Все так же ворует со стола блинчики?

– Матильда ждет котят, я ее блинами теперь сама кормлю. И Витька в порядке. Но ты меня не сбивай. Ты помнишь, что я всегда любила математику? Разве женщины математику любят?

– Софья Ковалевская...

– Она тоже мужик! А какие стихи я писала? Мне всегда говорили, что женщины пишут совсем по-другому. А мои рисунки? Они слишком серьезные для женщины.

– Шу... Саша, я, честно, ничего не понимаю. Ну, математика, стихи, с чего ты взяла, что мужчина?

– Да, стихи – это ерунда. А вот остальное... Я, оказывается, полигам. Полигамными могут быть только мужчины.

– Ты – кто?!

– Хорошо, расскажу с самого начала. Я влюбилась. И сразу в двоих. И ничего не могу с собой поделать, вот люблю обоих, хоть тресни! И это помимо мужа. Я даже записалась к психологу, и он раскрыл мне глаза. Правда, у него было две версии, какой поставить диагноз. Либо я – мужчина, либо у меня синдром Белоснежки.

– Погоди. Ты влюбилась в гномов?!

– Нет, в нового начальника и в соседа по даче. Это термин такой придумали про Белоснежку, не знаю, почему. Моя ситуация считается ненормальной. Ведь известно, что женщины должны быть моногамны, это у мужчин какой-то там древний инстинкт, вроде природа задумала, что им много партнерш подавай. А этот самый синдром Белоснежки объясняет, почему так себя ведут женщины. Тут вариантов немного: либо я «коллекционерка» и ловлю кайф от множества поклонников. А заодно и любуюсь собой, какая я классная и хитрая конспираторша а ля Мата Хари. Либо хищница и расчетливая стерва, гоняюсь за подарками и прочим, что можно получить от ухажера. Хоть бы один подарок увидеть! Есть еще, правда, третий вариант – вроде как сомневаюсь и не могу выбрать из двоих. А что мне выбирать, я давно выбор сделала, и мужа люблю. А все равно опять влюбилась. И еще это может быть распущенностью, но я не согласна, я ведь ни к кому в постель не прыгаю. Просто влюбляюсь, и мне это нравится. Вот и выходит, что ни один из вариантов не подходит.

– И что это значит?

– Это значит, что остается первый диагноз – я мужчина.

– Что за чушь? Ты, может, еще и операцию надумаешь делать по смене пола? А этот твой психолог...  Сам он как себя вел, хоть адекватно?

Шурка впервые за вечер засмеялась:

 – По-моему, более чем! Он нравоучения читал, а сам от моих коленок взгляд оторвать не мог. Только я в него не влюбилась, он противный какой-то.

– Стоп. Шурка, что ты мне голову морочишь? Если ты мужчина (о!), то теперь должна влюбляться в женщин. А как же твой начальник и сосед по даче? Может, теперь влюбишься в соседку?

Шурочка, кажется, растерялась.

– Не хочется что-то. Тогда что происходит? И как с этим бороться?

Мне стало Шурочку жалко. Как бороться? А надо? До меня вдруг дошло, что со мной такая ерунда тоже случалась. Когда-то, еще на первом курсе, я влюбилась сразу в двоих друзей – Лешу и Димку. И никак не могла определиться, кто же мне больше нравится. Парни были очень разными,  каждый по отдельности мне был неинтересен, а вот вместе... Может, это был поиск идеального мужчины?

Я давно замужем, мужа люблю, и ничего в жизни менять даже не думаю. Но ведь и я сейчас могла бы, как Шурка, сидеть в мужской шляпе и думать, не мужчина ли я. Потому что на литсайте, где я иногда публикую всякую ерунду вроде маленьких историй, есть у меня два поклонника, о которых я слишком часто думаю. И они, кстати, тоже очень разные. Один намного меня старше, и я себя с ним чувствую, как влюбленная в учителя гимназистка. Другой, наоборот, совсем молодой. И мне с ним весело и легко в нашем литературном виртуале. А если хорошенько подумать, то найдутся и другие мужчины, с которыми мне хотелось бы провести хоть один романтический вечер. И совсем не считаю себя хищницей, распутницей или даже Матой Хари. Просто... Чувствую себя красивой, молодой и почти талантливой. И жизнь становится похожей на разноцветную радугу. Вот и все.

К нам, наконец, подошел симпатичный парень-официант. Его взгляд чуть задержался на шурочкиной непослушной пуговке, и подруга вдруг густо покраснела.

– Александра, – дождавшись, когда официант отойдет, я сделала строгое лицо и постаралась добавить в голос жесткости, – немедленно выброси всю эту чушь из головы. Твой психолог – обыкновенный шовинист. Мужчины специально придумали эту теорию про женскую моногамность, чтобы нам даже в голову не приходила хотя бы глянуть на кого-то еще. Они просто трусы, вот что. И еще выброси эту противную рубашку, она тебе в груди мала. Твоя любимая розовая блузочка в сто раз лучше.

Шурочка недоверчиво посмотрела на меня, рассмеялась вдруг, а потом неуловимым движением выдернула из прически шкильки и тряхнула рассыпавшимися локонами.

– А тебе, правда, нравится моя розовая блузка?