Лик грядущего

(Альбом: "Рассадник человеческой ненависти")

 Лес – это пожалуй, единственное прекрасное и хранящее в себе чудо место. Это насыщенная красками, пестрая звуками, и легкая запахом картина. Там чувствуется другой воздух, он совершенно иной, не земной, он чистый. Голова приятно кружится, когда птичьи оркестры собираются на поднебесных ветках, и дают лесной концерт, а подтанцовка кружится в бешеном вальсе, хлопая пернатыми прекрасными крыльями и тоже пытаются подпевать, раскрывая маленькие желтоватые клювики. Вот они летят под могучими руками деревьев, несутся вдогонку легкому проникающему ветру, лихо облетая массивные стволы, покрытые пушистым зеленым мхом, словно добрый лесник закутал их в бархатный зеленый ковер. А у корней теснятся крупные и не очень грибочки, споря между собой, чье место на лесной земельке, пропитанной летним недавним дождем.
 Вслед за оркестром подыгрывала шуршащая листва, а молодые дятлы с труппой барабанщиков дали барабанную дробь, дунул легкий ветер, разметав по сторонам стаю опалой листвы. Лес старательно придумывал новую мелодию, и с каждым днем звучал по разному, то с грустью и тоской, т радостно крича, как же жизнь хороша, то лиричную пускал мелодию, то колыбельную пел, усмиряя чудесных животных, успокаивая дрожащую паутинку с россыпь росы на ней, и с черной вдовой, убаюкивая усталого оленя, и готовя свой маленький идеальный мир ко сну.
 Пробивавшееся через кроны деревьев солнце радовалось, глядя на эту чудную, живую картину, оно часто уходило любоваться, оставляя города, лишь бы подарить тепла и Лесу.
 Это совершенно другой мир, здесь чистая вода, натуральный природный родник, здесь не запуганные животные, не избитая земля. Тут нету обыденной городской атмосферы и суеты, нет ненависти, никто не командует ни кем.  Но это раньше, «Лес» – это то, что было раньше. Сгорело все в ядерном грибочке человеческой ненависти. Больше нет, и никогда не будет ни чего прекрасного. Тот, кого родили, что бы все это сберечь - уничтожил. И лишь угольки напомнят о нашем безрассудстве. И будут вечно там наверху смеяться над нами.