Неваляшки XXI века -17

блогонавтика в стиле Twix



РАЗОЧАРОВАНИЕ Я.

14 декабря 2014 года
Киев

Статус: марш водолазов
Настроение: дайте нам забор – напишем!
За окном: +1°С, солнце? солнце!!


Н2О ЛИТЕРАТУРЫ


Как стемнеет – не шарьте глазами по чужим окнам – ничего интересного вас не ждёт. Найдите себе какое-нибудь вечернее дело, займите своё любопытство чем-нибудь достойным, а не то начнёте шарить. Не специально, конечно, и не в припадке болезненного влечения, а чисто машинально, по инстинкту – но начнёте. Жизнь и без того коротка, чтобы тратить её на чужие окна. Вот и не тратьте! Ибо ждут вас разочарования, большие и малые (это уж, смотря, кто чем обольщался).
Однажды... (Боже, какое волшебное слово! Какое оно круглое, универсальное! Это Н2O литературной стихии – с него, как с молекулы воды может начаться всё что угодно!)...
Так вот, повторяем, однажды... Ясочка оказалась в ситуации абсолютной, межгалактической незанятости, так сказать, зависла в ментальном вакууме. На заборах про такое состояние индивида принято выражаться следующим образом: «Делать было нЕхрен». Влекомая игрою случайных импульсов подсознания, наша Ясочка бесцельно дрейфовала по жилплощади, даже не мечтая во что-нибудь воткнуться. Такое на неё нашло, хандрическое...
Фантобус ей ничем помочь не мог, ибо прилип к монитору ПК и смотрел интернет-кино про атомную войну. Ему было не до Ясочки – у него там что-то взрывалось.
Согласно теории вероятности, девушка, предоставленная самой себе, может очутиться где угодно, в том числе и возле окна. Нет ничего бессмысленней, чем глядеть за стекло зимним вечером. Ибо там – сплошной Квадрат Малевича форматом во Вселенную. Хоть глаз коли, хоть руки выкручивай – любопытству нечем полакомиться. Но вот же ж, прибило-таки к подоконнику, словно печальную, одинокую льдину – на то она и вероятность, чтобы мстительно отличаться от нуля.
А напротив – скучный дом советской постройки, панелька 80-х годов, многоквартирная, многоэтажная. И не сказать, что весь он к этому часу отошёл ко сну, нет - половина окон улыбались миру тёплым свечением домашних очагов. Однако Ясочкин рассеянный взгляд, машинально брошенный в ту сторону, моментально попался на тонкий крючочек, на липучку бесплатного артхауса. Ибо, в то время, как все ячейки света выглядели статично и необитаемо в своей формальной отрешённости, одно игривое оконце дразнилось напряжённым пульсом жизни.
Ясочка заинтересованно поправила себе очки. Так-так! В принципе, положа руку на сердце, мало ли их, движений всяких бывает, особенно, колебательных! Не всякое из них интересно и вообще достойно внимания. Но здесь (вернее, там) движение было-таки интересным и, опять-таки, положа руку на то же самое сердце, достойным – очень достойным! – самого пристального внимания.
Расстояние между домами не таково, чтобы уж совсем помешать разобраться в подробностях. Однако, напряжённое окошко располагалось на втором этаже, и сеточка из голых ветвей дерева покрывала его вуалью полупрозрачной завесы. Таким образом, движущие силы и мотив события не разглядишь – понятна только общая механика. Слишком красноречивая механика! Ритмичная и равномерная...
Разинув от неожиданности рот, Ясочка несколько раз поправила на носу очки, для верности и для резкости. Но тщетно! Чем дольше она глазела на эти движения вверх-вниз, тем больше её забирало художественное озарение – да! это оно самое! то самое, что подумалось в первую же секунду...
Осознав это в полной мере, Ясочка сорвалась с места и взволнованно забегала по квартире. «Нет-нет! Подглядывать – это не хорошо! Не хорошо это – подглядывать!», - бормотала она себе под нос, уговаривая. Однако ноги против её воли, сами по себе, опять принесли её на смотровую площадку. Весёлое окошко в доме напротив продолжало озорничать. Вверх-вниз, вверх-вниз! – трудились там. Ясочка уже возмутилась и не сдержалась выругаться: «Не, ну вы поглядите на них! Совсем уже совесть потеряли! На виду у всего микрорайона, как рекламные агенты! Шторы хоть бы задёрнули, жлобьё!!».
Но, ругайся, не ругайся – процесса не унять.
Что-то надо было делать, и она помчалась за Фантобусом. Тот с оловянными глазами наблюдал за развитием своей войны. С третьей только попытки Ясочке удалось донести до его сознания своё убедительное требование – «Не, ты иди, полюбуйся!». Обратив на неё свой туманный взор, Фантобус усомнился: «Неужели там, у тебя, интересней, чем здесь, у меня?». В итоге был вынужден уступить превосходящему темпераменту. Пошёл полюбоваться.
Разглядев по наводке Ясочки активное окно в доме напротив, он медленно, как истинный ценитель бриллиантов, выдал заключение: «Вот это да!!!... Кто-то кого-то насаживает прямо сидя в кресле... Кого и кто – не разобрать... Однако, что меня поражает... Амплитуда движения такая, что... Не могу понять – черенок лопаты там, что ли?... Откуда такой размах?... Ох, уе... Так, стоп!!!».
Фантобус решительно вернул свою отвисшую челюсть на место, мощным усилием воли остановил своё сползание по наклонной плоскости и вернул себя в рамки приличия. «А не кажется ли тебе, дорогая, что заглядывать в чужие окна – не достойно благородного человека!», - изрёк он, предосудительно поглядывая на Ясочку. Та беззаботно захихикала. Тогда Фантобус приосанился на дворянский манер, приподняв подбородок и втянув ягодицы, и добавил: «Да-с! Именно так, милостивые государи! Нехорошо-с! Дурно-с!!».
С этими словами он чинно покинул смотровую площадку и удалился в глубины квартиры. Однако, не успела Ясочка взвесить нравственную и лексическую ценность услышанного ею, как он вернулся, и в руке его был восьмикратный бинокль. «Не, ну надо же выяснить! Может, там кому-то плохо! Может, там кому-то помощь нужна...», - мимолётно поспешил оправдаться он. Так, вооружив зрение приличной оптикой, Фантобус углубился в изучение ситуации, подобно Левенгуку с его микробами. Спустя тягучие три секунды он издал неопределённый звук с оттенком разочарования. Потом, глубоко и показательно вздыхая, вручил бинокль Ясочке с предписанием: «На, полюбуйся!». А сам, не дожидаясь больше ничего, удалился к своей кино-войне. 
Оказалось, ветки дерева при такой силе оптики решительно уже ничему не мешали, поэтому истина открывалась, как на ладони: в кресле, возле окна, сидела какая-то бодрая бабушка, и воодушевлённо, с улыбкой Арины Родионовны, подкидывала на руках мелкого (годовалого, наверное) младенца; то опустит себе на коленки, то подкинет; дитё, как и бабулька, довольно аж до ушей этим качелями, поэтому нет им, качелям этим, никакого удержу. А может, это единственный способ унять малого, чтоб не орал, не плакал?
Впрочем, какая теперь разница! Ясочка ощутила великое облегчение и душевное равновесие. Потом ещё думала вдогонку – мол, какие всё-таки хорошие, моральные, высоко-нравственные люди обитают в нашем микрорайоне, и как всё это некрасиво – подозревать людей в некрасивом!
Что касается окон – они, окна, ни в чём не виноваты. Куда же ещё смотреть? Просто, в другой раз, ежели что, надо отнестись с пониманием и предположить, наперекор воображению что-нибудь светлое, духоподъёмное, окрылительное. С выводами торопиться не надо – вот что надо! Потому как рельсы всякого любопытства проложены по шпалам разочарования.

Напоминаем: мы – вместе!
Только не знаем в каком... :-)

Ваши ya & fa


Рецензии