Конь-без-всадника. Глава 26

      Я провалялся в комнате до позднего вечера в полном одиночестве. Зато оклемался. Вечером сильно захотелось есть. Я поднял голову с кровати — на столик класть не рискнул — и осторожно встал. Выходить не хотелось. Опять наткнусь на кого-нибудь неприятного. Я, конечно, эту Лину пихнул немного, но все равно. Сейчас, когда я уже могу нормально соображать, понимаю, что мне она бы в любом случае не понравилась.
      Я приоткрыл дверцу шкафа — вдруг у Вирмана есть чем перекусить? Тут же обнаружил печеньки в большом пакете и сушёную мелкую рыбку. Заперев входную дверь, я поменял облик, оделся и поставил чайник. Пока он грелся, коснулся уха и носа — на ощупь все целое, если не считать кое-где тонкой корочки. Вгляделся в стоявшее в шкафу маленькое зеркало — и на вид в порядке. Вот только… Я коснулся правой стороны лица: шрамы стали белёсыми следами и практически не ощущались под пальцами. Беда. Что ж мне, морду полосовать себе каждый раз? Придётся спихивать все на мазь, хотя не знаю, поверит ли кто. Это Корвину по барабану. Но ничего уже не поделаешь.
      Я заварил себе чай и откусил от печеньки. Овсяная. С интересом повертел в пальцах крошечную рыбёшку, длиной всего в половину пальца. Отправил в рот. Сухая, солёная, со своим рыбьим привкусом, но есть можно. Хм. Я бросил печенье и принялся уничтожать рыбок. Съем всего горсточку, а то многовато соли.
      Вирман как раз застал меня за этим занятием. Пришёл уставший, невесёлый и немного растрёпанный.
      — Проголодалась? — спросил он с порога, пытаясь пригладить волосы назад. — Сейчас принесу чего-нибудь. Нальёшь мне чай?
      Я кивнул, поскольку во рту была рыба, и он вышел. Проглотив её, подогрел Вирману чай и налил. Заодно убрал еду обратно в шкаф. Вирман принёс длинное блюдо, и на нем неожиданно тоже оказалась рыба — большая, тушёная и с подливкой. Пахло непривычно. Я вообще рыбу ел всего пару раз в жизни, сырую. Ну и вот эту сушёную.
      — Как дела? — спросил я, набивая рот рыбой.
      — Пока неясно, — вздохнул Вирман, ковыряясь вилкой в своей порции. — В основном, они недовольны. Мол, такая толпа магистров не в состоянии справиться с одним демоном. Нам это тоже не нравится, мне в частности, но… — Вирман поставил тарелку на колено и отправил вилку в рот.
      — А что? Они полагают, что могут?
      — Полагают, что все не так страшно, как мы раздули. Будучи просто некомпетентной оравой, которая только и умеет, что устраивать чаепития и дрессировать куриц, — покривился Вирман.
      — Ну… вы же не виноваты, что кристаллы трескаются, — замялся я.
      — Неважно на счёт вины. Но кристаллы… Как только все соберутся, будем проверять состав белого. Как бы он ни был хорош, боюсь, дракона и он не выдержит. Быть может, сумели бы что придумать, если узнать состав… — Вирман совсем поник.
      Я молча доедал рыбу. Вкусно… Но от таких разговоров как-то пропал аппетит.
      — Мы все умрём, — хмыкнул я невесело.
      — Брось, — тут же отозвался Вирман. — Не допускай таких мыслей.
      Мы некоторое время молча пили чай.
      — Лина — это Каролина? — вспомнил я.
      — Да.
      — Она мне не понравилась.
      — У неё характер тяжёлый. Ты ей тоже не приглянулась, — хмыкнул Вирман. — Ещё долго промывали мне мозги на твой счёт. Мол, кто такая, откуда, почему неадекватная, что у вас тут за бардак… Но ты не обращай внимания, — поспешно добавил Вирман, глядя, как я насупился.
      — Ну и что. Всем плохо бывает. К тому же она меня тоже толкнула, так что в расчёте.
      — Толкнула? — Вирман тут же оторвался от чашки и нахмурился. — Это точно не она тебя зашибла? Не врешь?
      — Да нет же. Я потому и врезалась в неё, что была уже как зашибленная. Она без когтей.
Вирман молча отпил из чашки, сдвинув брови.
      — А кем она была? — поинтересовался я, вспоминая её незнакомый облик.
      — Горный лев. Или пещерный, по-другому.
      — А Тигр меньше, — отчего-то хихикнул я. И тут же замолчал. Зря напомнил.
      — Он, кстати, тихо сидит, — спокойно заметил Вирман, ставя на стол пустую чашку. — Я думаю, когда соберутся все, нужно будет рассказать обо всём, что касается тебя. Это не будет широко оглашаться. У нас принято все дела вести внутри Круга или общих собраний. А в дела Круга политика не вмешивается… Но способности твои изучать будут.
      — Хорошо, — согласился я. — Только я не хочу стать подопытным.
      — Не будешь, — успокоительно сказал Вирман.
      Мы ещё немного посидели. Я исписал несколько листов рассказом о том, как я пахал поле ещё весной и спал с котом в сарае. Кстати, о коте. Я поинтересовался у Вирмана, есть ли ещё такие животные и откуда их берут. Вирман ответил, что есть запас зародышей в Тиккераке.
      — Мы парочку разморозили и ввели беременной кошке в матку. Вот и родились, двое. Первый, кажется, до сих пор у Сан-сана, а второй, которого ты раздавила, был у Пелагия.
      — Значит, больше таких шпионов нет?
      — Не должно. Все основные исследования на базе в Тиккераке. Мы регулярно проверяем.
      Больше мы ни о чём не разговаривали.
      Ночью я спал беспокойно. Сны путались, в них постоянно мерещилось что-то. Я ворочался. Тоска незаметно заливалась куда-то под ребра. Почему-то снились деревья с голыми ветвями, которые росли и расползались, сплетаясь в ломаный узор. Сон то отступал, то снова накатывал, время текло в этой дрёме. Вирман просто спал.
      Что-то тёплое влезло сбоку. Сквозь дрёму я различил неясный шорох и почувствовал, что рядом кто-то возится. Знакомый запах.
      — Заткнулись оба, — проворчал Тигр, укладываясь посерёдке. А я ничего и не говорил. Скоро мне стало немножко легче. Я уснул под мерное сопение над ухом.

***


      Утром я проснулся первым, в не очень хорошем расположении духа. Перелез через спящих и пошёл умываться, стараясь не шуметь. Поставил чайник. Вирман зашевелился, поднял голову и с удивлением сел, обнаружив Тигра на кровати.
      — Приполз ночью, — ответил я на его вопросительный взгляд и добавил: — Мне не очень хорошо спалось. Снова его чувствую. Надеюсь, временно.
      Вирман вздохнул и сел пить чай. Тигр упорно не желал просыпаться. Я попробовал его растолкать, и он, ворча, все-таки оторвался от кровати. Протёр спросонья лицо и упрямо и зло зыркнул на каждого. Да я вообще молчу…
      Вирман тоже благоразумно воздержался от разговоров и просто молча налил ему чай. Тигр, видя, что ему ничто не угрожает, успокоился и поглядывал на нас поверх чашки. Пока Вирман застилал кровать, я отошёл подальше от стола к двери, чтобы перевернуться.
      — Я гулять пойду, — сказал я и перед выходом оглядел свою шкуру — шрамов больше видно не было. Только на груди оставался ещё небольшой рубец, покрытый свежей шерстью.
      На улице было свежо. Я пораскидал сугробы в парке и пошёл обратно. Настроение выровнялось, и я решил познакомиться с новоприбывшими. Вот только сперва спрошу, можно ли и где их искать. Выйдя из лифта, неожиданно натолкнулся в коридоре на Тигра с Корвином. Последний что-то показывал Тигру. Тот равнодушно пожимал плечами.
      — Я ж говорю, споткнулся в коридоре об это.
      Я подошёл, и Корвин оглянулся на меня.
      — Утречко!
      — Привет. Что нашли? — поинтересовался я, заглядывая Корвину за плечо. В руке у него лежал округлый камень, размером с яйцо, молочного цвета с красными прожилками. Вот блин…
      — Да вот это. Не пойму, чё за штука, Тигр ночью в коридоре подобрал. Может, из гостей посеял кто.
      — Ээ… — я замялся, не желая говорить, что это комок моих кровавых соплей. Ну слез. Неважно. В любом случае, показывать это другим магам точно не нужно.
      — Знаешь, это, ммм… по-моему, это Вирмана.
      — Да? Ну, вот сейчас и спросим.
      Не было никаких шансов отобрать у Корвина слезу и якобы отнести самому, так что я поплёлся следом. Тигр тоже увязался. Корвин затарабанил в дверь.
      — Вирмуля! Глянь, это твоя штука?
      Вирман открыл дверь и вопросительно уставился на Корвина, сунувшего ему под нос слезу. Я тут же уставился на него, усиленно желая, чтобы он сказал «Да».
      — Ээ… — Вирман немного отодвинулся и взял слезу. Глянул на нас мельком. — Да, моё…
      — Карманы зашей! — хихикнул Корвин. — А что это?
      Камень. Просто камень.
      — Да просто камень. Декоративный.
      — Понятненько. В лабу идёшь?
      — Да, сейчас. Только приберусь немного.
      — Ладно, тогда я пошёл. Всем доброго дня! — Корвин хлопнул Тигра по плечу, меня по шее, и пошёл, насвистывая. Тигр подозрительно посмотрел на Вирмана.
      — Кыш, — шикнул я на него и, потеснив Вирмана, зашёл в комнату. Тигр что-то там огрызнулся и прошмыгнул следом, усевшись на кровать и наблюдая за нами. Вирман закрыл за нами дверь и вопросительно поднял на меня брови.
      — Это моё. Можешь выкинуть, — проворчал я.
      — Твоё? — искренне заинтересовался Вирман. — А что это?
      — Просто камень. Декоративный.
      Вирман изобразил ироничный взгляд и помахал слезой.
      — Ага. Лучше скажи.
      — Не хочу. Нет в этом ничего важного, — я начал раздражаться.
      — Почему не хочешь?
      Я покосился на Тигра.
      — Потому что, — ответил я. Тигр состроил мне гримасу.
      — Если хочешь, можем выйти, — сказал Вирман. Тигр недовольно сощурился. — Ну, или Тигр выйдет.
      — Неа. Я хочу, чтобы ты это выкинул, — настойчиво проговорил я, буравя Вирмана взглядом.
      — Пока не скажешь, что это и почему надо выкинуть, ничего делать не буду, — Вирман демонстративно спрятал слезу в карман. Ну, началось. Я раздражённо сел на жопу.
      — Помнишь, я вчера была с разбитой мордой? Вот оттуда и накапало. А теперь выкинь, будь добр.
      — Хочешь сказать… — Вирман виновато улыбнулся. У Тигра хватило ума сидеть молча.
      Я злился. Хотелось кому-то врезать. Вообще, конечно, себе, за то, что вчера не убрал за собой.
      — Ничего я не хочу сказать. Само накапало, я ни при чём. Забыла выкинуть. Зачем Корвину дал? — накинулся я на Тигра, наконец, найдя какой-то повод.
      — Нашёл и дал. Нечего разбрасываться. Мне их добра не надо, может, важное чё потеряли, — опасливо проворчал Тигр.
      — Ничего, как видишь. — Я повернул голову к Вирману. — Ну? Теперь выкинешь?
      — Я посмотрю сначала, хорошо? — успокаивающе ответил он.
      — Да на что там смотреть-то, — проворчал я недовольно.
      Вирман достал слезу из кармана и посмотрел сквозь нее, подставив под свет потолочного светильника. Видно было, как сквозь муть просвечивают красные прожилки и завихрения.
      — Интересно, — произнёс он и, сунув камень обратно в карман, пошёл к двери. — Я в лабораторию. Не переживай, всё в порядке, — он улизнул прежде, чем я смог что-либо сказать.
      Тигр заинтересованно разглядывал свои большие пальцы на ногах, сидя на кровати скрестив ноги. Я смерил его угрожающе-недовольным взглядом. Что он там, хихикает надо мной?
      — Иди-иди, кобылятина. Мне дела нет до твоих кровавых слёзок, — промурлыкал он, ковыряя ноготь. — Я тебе сильно врезал, вот и кровь пошла, ну и слёзная жидкость заодно, бывает.
      Я смерил его злым взглядом и вышел. Не буду ни с кем разговаривать. Вот ещё.

***


      Прошли сутки. Я провел их, фактически не вылезая из библиотеки. Пару раз сюда заходили пришельцы с севера. Каролину я узнал сразу. Очень высокая женщина с гордо поднятой головой, которую украшала сложная причёска со всякими завитками, и одета она была, как будто пришла на торжественное событие. Она зашла всего один раз, смерила меня недоуменным взглядом, в духе, «что она вообще здесь делает», порылась недолго в машине и ушла. И пару раз заходили вместе кучерявая светловолосая коротко стриженная женщина и крепко сбитый, такой же кучерявый мужчина, только шевелюра потемнее, и обоим лет под пятьдесят на вид. Женщина попыталась завязать разговор, но я был недружелюбным, потому что злился, что они видели меня в том состоянии. Так что они быстро от меня отстали и занимались своими делами. Узнал только, что это супруги Рада и Феодор.
      Вечер второго дня я тоже хотел провести здесь, но…
      Корвин прибежал в библиотеку с круглыми глазами.
      — Драконица! Здесь!
      — Здесь?! — ужаснулся я.
      — Да. В смысле, не совсем здесь! Упала в деревне, недалеко отсюда. Пошли давай! — Корвин замахал рукой, летя обратно к двери.
      — Куда?! Зачем?! — я в шоке топтался на месте.
      — Как зачем, обезвреживать надо! У нас ещё есть кристалл. — Корвин вернулся и потащил меня с собой за гриву.
      — Но он же хреновый! Пускай её город разбомбит, — возмутился я, но Корвин уже утянул меня к лифту.
      — Нельзя ждать! Она там людей жрёт. А если к городу идти не станет, что тогда? Давай быстрее! — Корвин выбежал из лифта к выходу из башни.
      Пришлось идти за ним во двор. Доспеха у меня больше не было, так что, видимо, я пойду как есть. Магистры спешно собирались. Наблюдая, как они носятся, я постоянно проглатывал подкатывающий к горлу комок. Мне совершенно не хочется снова. Ничего подобного. Тому, что было.
      Перед глазами возникла сцена с ревущим красным драконом и пробрало живым ощущением горящей шкуры. Я встряхнулся, прогоняя видение.

***


      Добирались час галопом, лошадей до мыла загнали. Я тоже сильно выдохся. Деревня была, мягко говоря, разворочена. Посредине чернела выжженная яма и повсюду разбросаны большие комья земли. Видно, она вправду упала. Кстати, почему она… Я так устал бежать, что уже запутался, страшно мне или любопытно. Наверно, и то и другое. Лошадей оставили подальше, и к горелым руинам шли с осторожностью. Было подозрительно тихо. Хотя нет. Я что-то слышал. По запаху я ничего не мог понять. Воняло горелым.
      Какие-то повторяющиеся рваные звуки, тяжёлые. Дыхание, вдруг осенило меня.
      — Дракон там. Я слышу, как он дышит, — произнес я свистящим шепотом.
      — Точнее! — зашипели хором Корвин и Каролина.
      — Не знаю! — зашептал я.
      Из руин донёсся смех. Глубокий и хриплый. Я чувствовал, как дракон смеётся — горестно и презрительно. И что ему больно. Потом он затих. Все, кто до того перешептывался, тут же заткнулись. Магистры, растянувшись цепочкой, осторожно направились к центру руин. А я вовсю напрягал уши, пытаясь определить, где же дракон спрятался.
      Длинные белые нити, тонкие, словно волосья, медленно кривились в пространстве ореолом вокруг фиолетовых лепестков. Я буквально чувствовал их повреждённый бархат, скукоженный, почерневший и бесконечно опадающий, еле живой.
      Дыхание становилось все ближе. Люди тоже слышали его и сгрудились в кучу. В основном, позади меня. Их лица словно покрыла серость. Я догадывался, что им холодно. И в меня тоже медленно проникала эта стужа, заставляя медленно леденеть изнутри. Я ощущал это, словно где-то рядом, за невидимой стеной, скребётся пустота.
      Впереди земля была разворочена. Я уже хотел переступить через покрытый пеплом вздыбленный кусок, как вдруг земля вскинулась вверх, а из-под неё взметнулось длинное тело. Дракон стегнул хвостом, раскидав нас в стороны. Повезло: я никого не придавил и ничего себе не сломал, и, тут же быстро поднявшись на ноги, замер на месте.
      Дракон навис над нами, изогнувшись крюком, длинный и гибкий, как змея, серый с фиолетовыми разводами и пятнами. Крылья распахнулись веером, ободранные по краям. Я смотрел на голову… Там, где должно было быть лицо… морда… Были лишь большие фиолетовые глаза в изуродованной массе плоти. Дракон резко повернулся ко мне. Зрачки-ромбы сжались в перекрестья, и изуродованная голова разинула пасть.
      В следующие несколько секунд Корвин выхватил из-под куртки кристалл, и я почувствовал, как от людей пошла волна энергии. Множество всполохов, словно молнии, прошли сквозь красный кристалл, пересекаясь, срастаясь, скручиваясь и выплёскиваясь единой силой.
      Дракон просто ударил по воздуху крыльями, но я ощутил — все ощутили — этот короткий импульс. Пришибло так, словно я упал с большой высоты. Единый луч энергии из кристалла разбился. Камень покрылся трещинами.
      Белые нити. Нет. Шипы. Тонкие иглы, рассыпающиеся на части, раздробленные. Фиолетовый лепесток вырван. Отрезан. Цветок осыпается.
      Кристалл звенит.
      Я очнулся от драконьего удара хвостом о землю. Прямо передо мной. Магистры разбежались полукругом, отступая подальше. Но чудовище словно не обращало на них внимания, хотя магистры буквально разрывали его на части, убивали душу своей волей. Всполохи тёмного огня пробегали по его телу, которое постепенно начинало распадаться. Но жуткие глаза смотрели только на меня, скребли по мне своей злобой, процарапывая, прожигая её внутри.
      Какое-то драконье слово, исторгнутое из пасти, гулко отразилось в ушах. Я понял только несомую им ненависть. Я рванул прочь от ещё одного удара хвоста, убегая дальше, дальше, но дракон ринулся за мной. Словно какой-то внутренний барьер во мне прогнулся и лопнул, и резануло сразу всем — голодом бездны, обжигающим драконьим гневом и… страхом! Чужой страх заставил меня оглянуться. Дракон бросался на меня, именно на меня. И в то же время боялся. Я бежал дальше, на другой конец обгорелых развалин, кружил, а дракон следовал за мной по пятам. У меня в мозгу словно отпечаталась эта распахнутая пасть и горящие глаза на уродливой маске из выступающих костей и мяса. Собственный ужас истерично бился в теле, словно в клетке, он метался и кричал, бросаясь на стены, а я его слышал. Слышал, но не желал слушать. Ноги подкашивались.
      Чужая воля толкнула изнутри. Горячая золотая вспышка заставила замереть на месте.
      Рвать. Есть.
      Я развернулся к разъярённому дракону, снова нагонявшему меня.
      Осыпающийся фиолетовый цветок и зубцы ощеренных белых игл. Сила.
      Я почувствовал чужие желания, словно свои собственные. Чужая жажда толкнула меня вперёд и обрушилась на бархатный цветок, раздирая лепестки в клочья энергии, поглощаемые мной. Но едва только мой дракон коснулся этого, я почувствовал удивление, будто я знаю это существо. Нападающий дракон шарахнулся назад, рассыпая повсюду ошмётки своей растерзанной энергии. Внутри все смешалось. Я встряхнулся, пытаясь прийти в себя.
      Валяющийся рядом дракон встал, полыхая темными язычками пламени, в смятении уставился на меня. Дёрнулся, как от удара. Мир раскачивался перед глазами. Я медленно, как во сне, повернул голову. Корвин. С ним ещё кто-то. Кристалл звенел на грани слышимости.
      Почти растерзанный дракон заметался на месте. У него почти не осталось сил. Его испуг ожёг меня белой молнией, краткая вспышка, как отчаянная мольба о помощи, направленная к тому, кто связан со мной, пронзила насквозь, высекая искры из глаз.
      Я отчаянно отторгал ещё одну сущность.
      Фиолетовый взгляд метнулся куда-то мне за спину, дракон вскинулся и застыл, затаив дыхание.
      — Человеееече, — прошелестело чудовище неожиданно. Даже несмотря на хрипоту, голос дракона звучал неестественно чарующе для моего уха, и я как-то сразу вдруг понял, что это действительно самка, не знаю, почему. Или мне это показалось. Я уже заваливался на бок, когда все чужие чувства резко покинули меня. Словно захлопнулась дверь. Я, глубоко хватая ртом воздух, удержался на ногах.
      У обгорелого куска стены стоял Вирман. Он держал что-то в руке перед собой. Драконица слабо подёргивалась. Остальные были уже близко. Я слышал, они что-то кричали… Я не мог понять, что именно. Вирман, бледный как полотно, ещё сильнее сжал что-то в протянутой ладони. Капли пота медленно, слишком медленно скатывались с его лба. Или мне это просто казалось. Рука его дрожала. Дракон издал какой-то странный стон, всхлип. Я моргнул, взгляд подёрнулся мутной плёнкой. Закрыл глаза, всего на секунду. Алый огонь, рядом бушует колючий белый вихрь. Это две души… Какие-то ещё всполохи позади, я не разглядел. Бьющие из них волны, скрученные в единое целое, пробивающееся разбитым лучом прямо в сердцевину фиолетового цветка. Он рассыпался, истлевал, таял, улетучивался в пространство, растворяясь в ничто, возвращаясь в бездну. И белая, тонкая нить, соединяющая гибнущий цветок с чем-то пульсирующим. Рядом с темно-коричневым и рваными багряно-водяными лентами. Цветок вспыхнул.
      Я резко распахнул глаза — и все, что увидел, это сгорающего в прах дракона, всполох тёмного огня. И тут же чей-то дикий крик резанул уши.
      — Вир… — Я сделал шаг, судорожно бегая глазами в пространстве перед собой.
      Дракона не было. И Вирмана тоже. Нет…
      На земле корчилось что-то… кто-то…
      Я не знаю, бежал или шёл. Все было страшно медленно, слишком медленно! Хрипы. Резкие вскрики при каждом подёргивании, надорванные, больные, теперь уже слабые, переходящие в глухой кашель.
      — Виирм! — раздался вопль Корвина, тенью промелькнувшего где-то сбоку. Он бросился к дёргающемуся в конвульсиях…
      — Вирман? — неуверенно и жалко прошептал я в воздух, смотря на обнажённые кости рук в остатках горелого черно-красного мяса. Клочки кожи, там, где они еще остались, покрытые красными трещинами. Все остальное было обуглено, почти до самых судорожно вздрагивающих плеч. Вирман все ещё закрывал руками лицо. Измождённый Корвин, беззвучно шевеля губами, осел рядом с ним на землю.
      — Шевелись! — закричала на него подбегающая Каролина. — Приведи лошадь! Нет! Ты! — она обратилась ко мне. — Повезёшь его.
      Я секунды две пытался сообразить, что она от меня хочет. Не мог оторвать глаз от скрюченного тела. Каролина рявкнула мне прямо в ухо:
      — Очнись!!!
      Я, едва опомнившись, бросился к ним. Сюда уже подбежали остальные. Корвин трясущимися руками спрятал за пазуху свой треснувший кристалл. Рада, та самая, что говорила со мной в библиотеке, уже сняла свой плащ, пытаясь завернуть в него Вирмана.
      — Вирм, опусти руки, — Корвин попытался отнять его руки от лица, не смея касаться изуродованных кистей, только повёл над ними ладонью в сторону, делая это своим желанием, и тут же в испуге отшатнулся — Вирман резко отдёрнул руки от лица, с диким вскриком, пронзившим душу. Он содрал себе остатки кожи со щеки. Там зияла дыра, вокруг все было сильно обожжено, челюсть с правой стороны полностью лишилась мяса, белели зубы. От уха почти ничего не осталось. Половина носа отсутствовала. И глаза… Правый полностью вытек. Левая сторона пострадала меньше, из уцелевшего глаза сочилась кровь. Шея тоже обгорела.
      Магистры словно распяли его своей волей, не давая сопротивляться, пока накладывали повязки.
      — Пр… прости… прости… — едва слышно шептал Корвин, перематывая ему обожжённую грудь.
      — Я поеду с ним, — коротко произнесла Рада, забинтовывая Вирману челюсть. — Есть возражения? Отлично.
      Я смотрел на все это как во сне, снова, с медленно раскатывающимся внутри ужасом, ринувшимся в меня словно через распахнутые двери, хлопая ими о стены, срывая с петель. В горле стоял ком, было трудно вздохнуть. Я смотрел и не верил что это… это стало с Вирманом. Что это случилось. Произошло прямо на моих глазах.
      — Ты ведь можешь идти? Слышишь? — Рада шлёпнула меня по морде, и я испуганно на неё уставился, оторвав взгляд от изувеченного Вирмана. — Ляг и помоги!
      Я быстро лёг, помогая им посадить Вирмана на меня, и удерживал его желанием в сидячем положении. Он страшно хрипел, пытаясь дышать. Все ещё в сознании…
      Я обвёл глазами землю, сотрясаясь мелкой дрожью. Перед глазами на миг все покачнулось. Но я должен выдержать. Ради Вирмана. Я должен отвезти его в башню.
      — Что он использовал? — спросил кто-то. Кажется, Феодор… не помню.
      — Не знаю, — раздражённо отозвалась Каролина. Повернув голову, я успел увидеть, как они склоняются над чем-то позади, но не увидел, что это.

***


      Вирман много раз со страшным клокотанием выплёвывал кровь из лёгких, пока я бежал в башню. Рада придерживала его сзади, чтоб он не упал с меня. Снова слишком медленно, слишком медленно… я хотел бежать быстрее, но не мог. Тело словно не желало слушаться. Ноги не могли бежать быстрее, хотя я хотел, хотел изо всех сил. Голова кружилась. Но я не должен падать. Не могу. Внутри все переворачивалось в дикой смеси своих и чужих вопящих страхов, в отчаянии и тоске. Рада что-то говорила мне, но я не понимал, что, только оглядывался иногда за спину. Вирман уже был без сознания.
      Когда я вбежал в ворота и резко остановился, перед глазами все снова поплыло. Я с трудом удерживался в стоячем положении, раскачиваясь влево-вправо на растопыренных ногах. Когда Вирмана сняли, я упал в снег и выплюнул вязкую розоватую пену. Рыжий и девчонка… вместе с Радой… его унесли… я не упал… по дороге. Нееет.
      Я с трудом заставил себя оторвать голову от холодного снега. Мне нельзя. Такое уже было. Я чувствовал, что вот-вот могу потерять форму. Мне нельзя. Нельзя… Вииирман.
      Заставил себя подняться, заковылять к башне. Я не могу вот тут… Должен… Убедиться… Не сдохнуть. Где… куда его дели? В лифте упёрся рогом в стену, чтобы не упасть, вышел пятясь… Почему я иду к нему в комнату… тупица… его там нет. С трудом развернувшись — перед глазами расплывались круги — вернулся в лифт… Нет. Здесь не пахнет палёной плотью. Значит, они не поднимались. Нужно вернуться на первый…
      Побрёл по коридору, не понимая, в какую сторону мне свернуть. Перед глазами всё совсем затуманивалось. Колени пробило дрожью. Шевельнул ухом, уловив где-то голоса. Дверь… стена… снова дверь.
      Комната. Большая, просторная и яркий свет под потолком. Кто-то носился в суматохе. Я видел Вирмана, лежащего на койке. Рыжий воткнул в него какую-то трубку. В руку.
      — Нельзя! Уйди! — прикрикнула на меня Рада, проносясь мимо. — Кыш!
      Я отступил назад, нога как-то неестественно подогнулась, и я начал падать, весь. Последнее, что я видел — это силуэты, сгрудившиеся вокруг койки Вирмана.