Письмо сослуживца

   

Мой  старинный  друг  Владимир  участвовал  в  Великой Отечественной  войне.   На  фронт  в 1943  году  он мог и не идти.  Владимир учился  в  девятом  классе, и  его  мать Серафима  Анисимовна, работая  в медицинской  комиссии   по набору    призывников, буквально  умоляла  сына  не идти на войну.    Старший  сын  Анатолий   уже  сражался    с фашистами,   и отправлять   в  Армию  Володю,  почти ребёнка,  было  сверх  её  сил.  Но шёл  третий  год  войны -  время,  когда  почти каждый  мальчишка  в Советском  Союзе  мечтал  убежать на фронт и  бить врага  до последнего  фашиста.  Володя  не  поддался  на уговоры  матери,  упрямо настоял  на своём  и  стал участником  тайной,  блестяще  разработанной  операции,  которая  привела  Советский  Союз  к  победе над  Японией.   Вот  как он  рассказывает  об этом  сам.
       
“Нас,  26-ой год,  призвали  в  Армию  осенью  1943  года.  Это  были  новобранцы  из  города  Калача  (Воронежского),  окрестных  районов  и сёл.   30-го  октября  нас  повезли  в теплушках  через  всю  уже  опалённую  войной  и недоедавшую  страну  на  Дальний  Восток.  Через  23-24 дня  выгрузили  из  эшелона  ночью  в мороз  прямо  в сугробы  в чистое  поле!. Как  мы   потом  узнали,  это  место  южнее  озера  Ханка,  разъезд  Провалово,  сопка  Каюк,  речка  Амба и за 12 км от  железной  дороги долина,  позже  прозванная   нами “ Прощай  молодость’…  Вот  там  мы  и ‘застряли’  на многие  годы:  жили,  служили,  учились  и строили.    Сначала  строили  казармы, ДНС (дома  нач-состава),  потом  учебные  и хозяйственные  корпуса,  кирпичный  завод,  Дом  офицеров,  Центр  радиосвязи  и  др.
А  в  августе  1945  года,  перейдя  границу  Маньчжурии,  мы  участвовали  в боях  по  разгрому  хвалёной  Квантунской  армии  японцев…
 Далее…,  да  там  и не  разглядеть  конца! Вся  наша  долгая  служба,  как  другая  эпоха,  не  менее  насыщенная “Одиссея”, чем  - та,  древнегреческая!
 Так  или  иначе, но вот  была же  семилетняя  армейская,  военная,  солдатская  служба – эпоха,  одновременно  памятная   суровостью  и каким-то  незабываемо просветлённым  чувством  товарищества!
  Там  было всё!  Но  слава  богу,  что  наша  память  хранит  обстоятельства  жизни  избирательно:   суровое,  тяжёлое  и тяжкое “выветривается”  быстрее, чем  доброе,  человеческое  и дружелюбное”.

Владимир   не  любит говорить о войне и  скупо  делится  воспоминаниями   непосредственно о боях с японцами. Возвращаться памятью  к моменту,  когда ты  обернулся  и увидел,  что товарищ,  бежавший  следом  за тобою,  упал - ранен или убит,  но ты не можешь  остановиться, -  только  вперёд, только вперёд.   В руках радиосвязь. Во что бы  то ни стало  бежать в  линии.  Только  вперёд - это   приказ.  А там,  позади,  остался  лежать  твой друг.  Легко  ли  вспоминать  об этом?    Позднее  узнал от санитаров, что Павел уже истёк  кровью,  когда его подобрали. " А  какой  парень был!    Добряк необыкновенный,  открытый,  добродушный. Бывало,  получим  приказ  вырыть погребок  или  траншейку  какую  для  техники.  Солдаты  долго  не   поднимаются  с земли,-  ленятся.  А Павлуша   ходит  вокруг  них  и  просит:  "Хлопцы, каже, поднимийтесь.  Не надо, чтоб   вин  нас….."  Ребята смеются, но потихоньку  встают и   принимаются за работу. Небольшого  роста,  белобрысый, с   широкими  скулами на  круглом,  почти   плоском  лице,   он  запомнился  на всю  жизнь  как  одна из величайших  потерь.
-     А как  стереть из памяти  расплющенные  тела?  "После  того, как прошли  танки  из  Монголии,  на земле  осталось нечто подобное фанере, покрытой  окровавленным  месивом.  Хвалёная   Квантунская  Армия разбежалась,  но отдельные    группы  её солдат  закрепились  на сопках  и  продолжали  стрелять по  нашим.    Стреляли  в отставших усталых   бойцов  и добивали их". 
   Поэтому,  если  Владимир и говорит  о  войне, то,  как правило,   вспоминает  товарищей, с  которыми воевал, служил  семь лет  в Армии.
   
 
  Товарищи  военных  лет  живут  в Москве,  Подмосковье  и в других  городах . Но  его особой   любовью   пользовался   Тимофей  Васильевич  Савченко, - колоритный   украинец   из    Белгорода.
За семь  лет  совместной  службы  Владимир  и Тимофей    душевно  породнились    и после   демобилизации  переписывались,  встречались  в Москве  и Белгороде   и очень  дорожили  своей  дружбой. И  эта  дружба  сохранялась  до  самой  кончины  Тимофея  в 80-х  годах.   
  Тима  или Тимоха  (так  звали его  самые  близкие  друзья)   был  высоким,  плотного  сложения  украинцем.    К  жизни  он  относился  с  юмором  и нередко,  вспоминая  его  суждения,  украинские  словечки,  Владимир  и сейчас смеётся   до  слёз.
    
    ”Судьба  распорядилась  так,- рассказывает  Владимир  -  что  моя  многолетняя  армейская  служба и сама  японская  война  прошли  в  тесном -  бок  о  бок  общении  со  многими  ребятами  из  настоящих  хохлов.    Хохлами  у нас  называют  сельских  жителей,  составляющих  что-то  среднее  между   москалями  и украинцами,  издревле  проживающих в верховьях  Дона и  Юга  Воронежской  губернии.
 Тиму призвали  из  села  Меловачко.    Он был  ярким  передатчиком  и выразителем  языка  “хохляцкого сословья”  и грубого  бытового  языка  односельчан.  Кстати,  он  обладал  феноменальной  памятью, -  помнил  и безошибочно  называл  фамилию,  имя,  отчество  офицеров,  сослуживцев,  мог  без  раздумий  перечислять  прибаутки,  которыми  сыпал  когда-то  наш  батальонный  санинструктор  Коробов  или  мог  рассказать  в лицах  о том  или ином  случившемся  в части  происшествии  и т. д.
Его хлёсткие  выражения  бытовой  ругани,  угрозы  или  байки  и просто  хохмы,  например:

- Я   тоби, чорт  проклятый,  як опэрэжу  батуразом с чотырмя  кытыцами,  так  ты  мэне пэревэрнишься…(кытыца- узел на кожаном  ремне)

- Чортова  бутылка  гасова!

- Мотря  клышарукая….

- Остолоп  гундявый!  ...  и т.д.


Вот начало короткого  рассказа:
 - «Ийду, я значит, и бачу: шось  воно там  блыщить? 
Подходю  ближе,  а воны…..!»

Ну,  тут  любой с живым  умом  человек  будет  обречён  падать  и умирать  со  смеху  от  закатного  хохота!  Это сплошной   гомерический  хохот  с рыданиями, но (главное!)  только  для  ушей  мужицко-солдатской  аудитории”…

  Письмо   Тимофея,   которое  он  написал Владимиру после  поездки  в Москву,   нельзя  читать  без  улыбки и смеха.    
После   краткого  описания   своего  обратного  пути домой Тимофей  пишет:

«Вы  москвичи   - народ  замученный,  задерганный  и нервный.
Слушай, кинь  ты  эту  каменоломню  на  хрен  и  переезжай  сюда!   Что  ты  там  нашёл  хорошего?   Ведь  разве  у вас  там  жизнь?   Это  же  “вавилоново  столпотворение"!
Найду  я  тебе  бабу, повна  пазуха  цыцок.  А  здесь  красивые  бабы, я тебе  доложу -  смесь  хохлов  с турками. А  у вас ведь  ни одной  бабы  толковой  не  найдёшь: -  горбоносые  и уши  светятся  насквозь.  И худые  от  злобы.
А  здесь  тепло   и  уютно.  А туда  (в  Москву)  можно ехать  на  должность  министра  и только.  А  рядовой  гражданинчик,  переехавший  из  Калача  или  с Панырей,   похози  на  ловца  медведя,  уцепившегося  за  хвост  - пуститься  страшно,  а  держаться  тошно.
Ни  тебе   посидеть  в  тенёчке,  ни  полежать  на  травке.  Все  бегают  как капустные  блохи  и  радуются,  что  в  Пензе  хуже.
Влюблён  поди!   Не  отвечает  клятая!   Ты  только  не  сдавайся  в  плен.  Люби,  уважай,  но  грани  не  переступай.
Видел  я  ваших   тёртых “ мушкетёров”  по  ТВ.   Торчит  тонкая  шея  с воротника,  как  учительская  указка  с обруча,  и  уши,  как  лопухи.   И расхваливает  “жонку”.  А  она “подлая”-  деньги  выгребает  из  карманов  до  «копья»  и держит  его   впроголодь”.   ……. 

      Письмо  Тимофея  Владимир  хранит  среди  самых  дорогих  ему бумаг.
 К сожалению, Тимофей  рано  умер,  оставив  дочь  и жену   вдовой. 
  А Владимир  по-прежнему  живёт  в Москве.  Ему уже 93года. Всё  меньше  остаётся  друзей с кем воевал.  Болезни  и годы  уносят  великое  поколение  защитников  страны в небытие. Но память тех  из  них, кто жив, и кто ценит  свою уникальную жизнь,  пусть сохранится в этих строках…
На фото слева направо: Тимофей Васильевич Савченко, Владимир Иванович Чигарёв,Николай Сафронов. 1947 год, Станция Привалово, южнее озера Ханка, село Занадворовка.

Санкт -Петербург, 2019год