Игра в ассоциации

Едем на дачу. Радио бубнит-бубнит-бубнит да так увлекательно, что авиатор его только и слушает, а от меня рассеянно отмахивается. Настраиваюсь на волну и я. Интересная передача: энциклопедированный чувак даже не говорит, а – чисто соловей – свиристит, щелкает, щедро сыплет колоратурами, и все это на разные голоса, а ведущие, мужчина с барышней, ему подпевают, но голосами похуже. Он, скажем, имитирует Брежнева: "Надел корону и носи ее теперь, никому не отдавай", и те двое вторят, как эхи. На чистом болгарском, без акцента, торжественно, растягивая слова, объявляет, будто бы ведущий, мол, победительницей международного конкурса "Золотой Орфей" стала Алла Пугачева, Советский Союз, и те пытаются. А еще он про Пугачеву объяснил, что она сильный сигнал, что-то там пробивающий, и суперзвезда и что ее, когда она спела "Арлекино", изображая при этом Пьеро, запретить уже было нельзя, ибо народ на следующий день песню подхватил. Точно так же нельзя было запретить Высоцкого, хотя некоторые его песни не в самых радужных тонах рисовали советскую действительность. У Высоцкого долго не было аудитории на Западе, и вот наконец вышли два французских диска...

Тут я приутишаю соловья.
– Представь, – говорю авиатору, – вот он упомянул диски, и я ведь не пластинки перед собой вижу, а сиди-диски.
– Это что, – авиатор аж зажмурился от удовольствия, как он мне сейчас расскажет историю, – недавно читаю где-то: "Княжна распечатала письмо и быстро пробежала его глазами", и думаю: фигасе у дворян понты, а с экрана в лом прочесть?

Минут пять мы не слышим, что там еще рассказывает Парфенов. Ибо это был он, представлял на "Серебряном дожде" новую книжку из серии "Намедни. Наша эра", посвященную семидесятым. Упомянутая корона – шахматная, Брежнев обращался к Карпову, которого в 1975 году объявили чемпионом мира после того, как Фишер от игры отказалася.

Намедни придумали с Сережей Алхутовым новую радиостанцию: "Ртутный дождь". Осталось найти спонсоров.

1 июня 2009