Квартирант

КВАРТИРАНТ

                Мир  не  без  добрых  людей.
                Русская  пословица
       Старенький, охрипший электрический звонок над дверью долго пытался привлечь внимание Анны Петровны, но озверевший от жутких новостей телевизор прочно завладел её слабым слухом. Бестолково погудев, звонок брал короткую передышку и предпринимал новую попытку отвлечь старушку от программы « Вести ».
       Наконец, ему слегка повезло. Телевизор ненадолго затих, чтобы отдышаться перед новой порцией плохих известий, и Анна Петровна всё-таки услышала посторонние звуки.
       Она слегка убавила у телевизора его неврастенический звук и вышла из комнаты в прихожую.

       Звонок требовательно и уже слегка обиженно задребезжал. Анна Петровна вздохнула, влезла исхоженными ногами в заношенные валенки, накинула на древние худые плечи старенькое потрёпанное пальтишко, и неторопливо пошла к воротам, открывать.
       На дворе уже неизбежно темнело, редкие снежные хлопья медленно сыпались с быстро синеющего неба, покрывая недавно вычищенную дорожку между грядками.
       - « Опять подметать... – Анна Петровна привычно огорчилась. - И когда только он кончится! »
       Она долго возилась немощными руками с примёрзшей щеколдой и, открыв наконец калитку, увидела стоявшего за воротами мужчину очень невысокого роста.
       Он почему-то сразу показался ей хроническим неудачником. За свои без малого восемьдесят лет Анна Петровна перевидала очень многих мужчин, и по их внешнему виду уже могла определить, как им в основе своей живётся. Все успехи и неудачи мужчины почти напрямую связаны с тем, пользуется ли он популярностью у женщин, и это накладывает на его облик своеобразный заметный отпечаток.
       Этот определённо не пользовался ничем. Худенький, маленький, скуластенький, носатенький, с часто моргающими маленькими глазками. Список его внешних недостатков можно было бы и продолжать, но Анне Петровне вдруг стало по-человечески жаль гостя.
       Что ж, Природа чаще скаредна, чем щедра. Для женщины есть всевозможная косметика, а у мужчины ничего нет, кроме его природного естества...
       Пришедший непрерывно переминался с ноги на ногу - то ли от робости, то ли от наползавшего вместе с сумерками холода, шурша странной, слегка светившейся в сгущавшейся темноте, одеждой.
       - Здравствуйте, хозяйка дома... - сказал он просительно - заискивающим тоном. - Я вот к вам сюда по объявлению явился... - Голос его был под стать внешности.
       - Здравствуйте. По какому такому объявлению?.. - сразу не поняла Анна Петровна. - Где?..
       - Как же что... - мужчина растерянно сунул под одежду руку и достал сложенную в несколько раз газету. - Вот... Сдаётся комната... Уютная… Тёплая… Сухая…
       - Ах, это... – одолела-таки Анна Петровна свой застарелый склероз. - Да, подавала я это самое объявление. Квартирант мне нужен.
       - Ну вот, я и пришёл за тем... - тихо сказал мужчина. В глазах его были мольба и надежда. – К вам…
       - Проходите, коли так, - сказала Анна Петровна. - Что на холоде-то стоять. В доме обо всём и поговорим.
       Она провела его по дорожке, прикрыла загон, где почему-то рвался с цепи уже одуревший от лая Мальчик, и завела в дом. Мужчина шёл за ней молча, иногда покряхтывая под тяжестью двух своих большущих чемоданов. Весили они, по-видимому, немало.
       Глянув на гостя при неярком свете лампочки, Анна Петровна окончательно утвердилась в своём первоначальном мнении о его жизненных неуспехах. Удачливые не снимают комнат в частных домах без удобств и на окраинах, потому что их любят женщины, и зовут к себе. А на этого не позарилась бы ни одна, даже самая непритязательная...
       Мужчина с живым любопытством оглядывался в чужом доме, и Анна Петровна тут же обнаружила, что даже движения у него были какие-то суетливые и неуверенные.
       - Вы один будете жить? - спросила она деловым тоном. Семейных Анна Петровна принципиально к себе не пускала - не любила криков детей и конкуренток у газовой плиты. Она однажды брала на пробу троих, позарившись на хорошие деньги, но через месяц перестала чувствовать себя хозяйкой в собственном доме.
       - Да!.. Конечно!.. Разумеется!.. Обязательно!.. - заторопился гость. - Понимаете, я недавно здесь в длительной командировке. Меня высадили и дали адрес явочной квартиры. Я туда пошёл, а там всё уже совсем снесли и начали строить новый дом вместо. Ошибка произошла некстати...
       - Понятно... – саркастически улыбнулась Анна Петровна. - Шпион,  значит... Иностранный... Резидент… Явка провалилась, запасной нет, деваться некуда... - как все старые люди, Анна Петровна обожала детективную и приключенческую литературу.
       Мужчина как-то странно моргнул - каждым глазом в отдельности, - по лицу его скользнула тень нешуточного испуга. Быстро опомнившись и взяв себя в руки, он попытался украсить лицо улыбкой, но она у него получилась несколько натянутой на уши.
       - Да нет, это я так, к слову почти... - неуверенно продолжил он. - Просто я здесь впервые как бы, близких, вроде, нет, знакомых – тоже там же. И с жильём вышла большая таки промашка. Был хороший весьма дом, в котором постоянно обитали мои те предшественники, но его как снесли! Я сунулся было, не глядя, в первую попавшуюся гостиницу для всех, да куда там и где! Цены злобно бешенные, и народ весьма такой, что, того и гляди, обчистят до самой тонкой нитки и прикарманят. Действительно так: деваться некуда окончательно, а жить мне здесь никак нисколько не меньше года. Потом как-то с жильём, конечно, чуть-чуть наладится, но на первое самое время мне бы надо куда-то приткнуться и прилечься.
       - Что же это вас так несерьёзно послали? – сочувствуя, возмутилась Анна Петровна. - Должны были предоставить жилплощадь. Запасную явку... - она опять понимающе улыбнулась.
       - Должны-то, определённо, обязаны, - согласился он с печальным вздохом. - Только теперь окончательно поздно охать, ухать и ахать. Назад возвращаться обидно - стыдно, а жаловаться не на кого шибко и просто некому. Одного только меня сюда отправили. Больше некого было посылать и слать...
       Анне Петровне вдруг снова стало его жаль.
       - А ты случаем не пьёшь?.. - совершенно не к месту задала она свой стандартный вопрос, уже в принципе почти согласная его взять и потому перешедшая на фамильярность. Мужчина был с виду вполне приличным, с таким можно было ужиться. На вид совсем наш, но с каким-то иностранным акцентом, делавшим его немного трогательным…
       - Нет! Нет! Что вы как! - почему-то испугался потенциальный клиент. - Совсем не пью! Я знойный трезвенник! И не курю потому тоже!
       - Вот и хорошо, - осталась Анна Петровна довольна ответом. - А то я не люблю пьющих. И дыма не переношу.
       - Нет-нет! - поспешил он её уверить, уже почувствовав, что хозяйка дома настроена благосклонно. - Я клянусь и обещаю, что всё будет отлично хорошо! Я человек почти тихий, да и на работе стану пропадать и исчезать целыми днями почти ночами. Мне бы где как вещи свои оставить, и ночевать потом в не холоде.
       - Ну и ладно! - сказала Анна Петровна. - Оставайся, коли так! Я люблю брать на квартиру одиноких мужчин. Вы всё-таки серьёзнее, - она не стала объяснять ему причины своей нелюбви к квартиранткам - женщинам. Зачем посторонним знать, что ей приходилось видеть в своей не короткой жизни. Порой, избавившись от очередного неугодного жильца, она зарекалась брать новых, но надолго её запала не хватало. Как пенсии - на месяц. Дети далеко, а жизнь непрерывно дорожает.
       Анна Петровна открыла дверь нужной комнаты и включила в ней свет. Они вошли.
       - Вот эту я и сдаю. Пятнадцать метров. Чисто. Тепло. Что ещё нужно квартиранту?
       Мужчина с интересом оглядел недавно крашенные синей краской стены, « голландку » в углу, аккуратно заправленную панцирную кровать, письменный стол у окна с прижавшимися к нему двумя стульями, вешалку за дверью, и тусклую люстру с одной лампочкой под потолком. Взгляд его ненадолго задержался на кадке с гигантским лимоном, вершина которого упиралась в потолок. Единственное окно было зарешечено, по стенам шли трубы автономного отопления. В комнате было жарко.
       - Ну и как, нравится? - задала Анна Петровна ещё один из своих традиционных, но не обязательных вопросов.
       - Да-да! Конечно! Отменно! - мужчина энергично закивал головой. – Очень даже ничего себе!
       - А вещи у тебя ещё есть, или это всё?
       - Всё, не чужое мне, ношу с собой от греха подальше, - он проволок в комнату свои огромные до безобразия чемоданы и со стуком поставил их под лимон. - Тут и моё собственно, и для работы вообще.
       - Тогда давай устраивайся, - сказала Анна Петровна. - За комнату я возьму не много, а ты мне поможешь по хозяйству. Снег там подмести, воды натаскать... Самой мне уже трудно, потому я и приглашаю мужчин в квартиранты. И ещё людей в дом пускаю, чтобы было с кем поговорить. А то всё с одними собаками.
       Анна Петровна вздохнула так, как могут вздыхать только очень одинокие старые люди.
       - Разумеется, разумеется, так оно... - согласно кивал головой мужчина. - Мне это совсем ничуть не трудно.
       - А плату я беру вперёд, - вежливо намекнула уже квартиранту Анна Петровна. Пенсия у неё уже почти разошлась, а на днях пришла квитанция для оплаты за свет и газ.
       - Ах, да! - спохватился мужчина. – Я совсем не к месту позабылся! Я сейчас моментально! Немедленно! Извините! - он опять залез под свою странную одежду и достал пачку зеленоватых бумажек.
       - Это у тебя что?.. - удивилась Анна Петровна, близоруко щурясь. - Доллары никак?
       - Доллары, - подтвердил он. - Твёрдая жёсткая валюта. У вас она сейчас - теперь очень и весьма популярна...
       Анна Петровна замахала руками.
       - Да что ты, что ты! Зачем они мне?! Что я с ними буду делать?! На гроб у меня накоплено, а эти ещё надо ходить, менять! Далеко это. Нет, ты уж лучше нашими рубликами.
       - Как любезно хотите... - мужчина достал из богатых складок одежды родимые и совсем новенькие, не считая, отделил от пачки часть, и протянул ошеломлённой Анне Петровне.
       - Вот. Пока даже хватит? А то, если, может, хотите, я могу сразу заплатить вам и за год много вперёд.
       - Хватит, - Анна Петровна сходила за очками, пересчитала деньги, покачала головой, и посмотрела одну из купюр на свет, проверяя наличие на ней водяных знаков.
       - Нет, ты всё-таки шпион... - сказала она с абсолютной уверенностью в своих словах. - Или деньги фальшивые...
       У мужчины на маловыразительном лице опять коротко промелькнул сильный испуг.
       - Да нет, что вы, да как вы... Просто у меня работа очень блудливая такая. Приходится много всегда путешествовать. По разным - преразным странам. Вот нам и выдают по первое число на все экстремальные случаи нашей кочевной жизни.
       - Ну, ладно, не буду тебе мешать, - сказала Анна Петровна, успокаиваясь. - Устраивайся тут.
       Она уже пошла к двери, прижимая руки с деньгами к груди, но остановилась.
       - А как тебя звать-то хоть?
       Он подумал.
       - Вит... Можете просто обзывать Виталием.
       - А меня кличут Анной Петровной. Запасные ключи от ворот я тебе дам, а комнату можешь не запирать. Мне твои вещи не нужны, да и не воровали у меня пока. Собак вот держу, чтоб тати не шалили. Если разобраться, брать у меня нечего, кроме рухляди всякой, а квартиранты у меня тоже народ не шибко чтобы был богатый.
       - Да-да, более чем конечно, - согласился Виталий. Он был рассеян, видимо, всё-время думал о чём-то своём.
       - И вот ещё что, - сказала Анна Петровна. - Женщин попрошу сюда не водить. Не люблю я этого...
       Виталий посмотрел на неё с таким удивлением, будто не понял сказанных слов.
       - Женщин?.. А зачем их?..
       - Что зачем? - теперь уже не поняла вопроса она.
       - Зачем я непременно должен водить сюда этих таких женщин?..
       - Ну, как же... – почему-то смутилась Анна Петровна. - Одинокий всё-таки мужчина... Не старый вроде... И семьи, наверное, тоже нет, раз так много путешествуешь.
       - Отчего же как бы! – удивился он. - Есть у меня такая семья. Только очень и очень далеко отсюда и так...
       - Значит, ты не бабник, - не то спрашивая, не то утверждая, сказала Анна Петровна. Она почему-то заранее была уверена в том, что женщин новый квартирант приводить сюда не станет, и спросила просто автоматически, по привычной инерции. По всему и так было видно, что хороший семьянин. Крепкий, так сказать…
       - А работаешь-то ты где? – Анна Петровна понимала, что жильца нужно сейчас пока оставить одного, чтобы человек устроился на новом месте, но многонедельный голод общения с живым человеком требовал хотя бы заморенного червячка.
       - Я, в некотором особом роде, можно даже сказать, этнограф, в некотором – далёкий путешественник.
       - Понятно... Дома, значит, бываешь редко, - сделала она вывод. - А семья твоя где обитает?
       - Далеко слишком, - вздохнул Виталий - Очень вообще не близко. А название места вам ничего умного не скажет о нём.
       - « Что-то у него не совсем в порядке, - определила Анна Петровна. - В семье, или с работой ».
       Она наконец окончательно устыдилась своей избыточной навязчивости. Человек с дальней дороги, на вид уставший, неприятности у него определённо какие-то…
       - Ну, ладно, не буду тебе больше мешать, - сказала она уже в который раз, почувствовав, что голод общения, преследовавший её неотступно после отъезда последнего жильца, немного притупился. Она с удовольствием подумала, что ей теперь будет с кем поговорить по вечерам. За три месяца вперёд он уже заплатил, если ему у неё понравится, задержится ещё. А старому человеку много ли нужно? Маленькая прибавка к пенсии, немножко помощи по дому, и чуточку общения... И не бояться спать ночью в большом и пустом доме, потому что за стеной есть живая человеческая душа. Старость боится не столько смерти, сколько одиночества.
       Виталий снял с себя искрящийся плащ, под которым оказалась лишь лёгкая безрукавка.
       Анна Петровна покачала головой.
       - « В такой-то холод и в одной рубашечке! Не жалеют себя молодые, ох, не жалеют... »

       Она ушла в свою комнату и смотрела телевизор, пока не стала клевать носом. Спать она легла со спокойной душой. Утром не надо будет таскать воду из колодца, и мучиться с почти непрерывным снегом - в доме опять появился мужчина.
       Уже засыпая, Анна Петровна думала о том, что ей, в общем-то, везло с квартирантами. За очень редкими исключениями. В основном, попадались хорошие люди. Вот и этот тоже. Сразу видно, что хороший, душевный человек. Хотя и странный...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Вит дождался, когда хозяйка наконец  угомонится, выдержал для верности ещё два часа, и открыл один из своих контейнеров.
       Контрольная лампочка на рации мигала непрерывно - База, видимо, вызывала его уже давно.
       Ничего, перетопчутся! У него весьма уважительная причина! Явочная конспиративная квартира оказалась разрушенной - аборигены необычайно быстро ведут застройки. Избушку снесли и только чудо, что на месте подземного бункера налили асфальт и устроили автостоянку! Вот тебе и памятник архитектуры, охраняемый законом! Можно считать, что им ещё повезло! Если бы аборигены  начали строить на том месте дом и при рытье котлована обнаружили стационарный интегратор...

       Вит нажал  на заждавшемся передатчике кнопку ответа, и на цветном экране визора тут же возникло лицо Рола. Глаза его нервно дёргались на длинных стебельках.
       - Ты куда это пропал?!. - спросил он встревожено. - А мы грешным делом подумали...
       - Всё нормально, - успокоил его Вит. - Уже... Явки больше нет, поэтому пришлось искать временное жильё.
       - Ты теперь где?
       - Квадрат эс - двадцать, частный пригородный дом. Я всё тут заранее узнал. Хозяйка - престарелая пенсионерка. Муж давно умер, сын и дочь живут далеко,  в других городах. Заметил, что она плохо слышит - это нам тоже будет весьма кстати.
       - А как она тебе вообще?..
       - Да, вроде, ничего... Я думаю, мы с ней поладим.
       - Желаю тебе того. И я рад, что с тобой ничего не случилось. Ты же знаешь, я с самого начала был против всего этого. Ты прекрасный лингвист, неплохо знаешь местные традиции и обычаи, а вот в разведывательной и агентурной работе такой же дилетант, как и я. Но посылать меня или кого-нибудь другого из не знающих языков было бы ещё большим безумием. Погибших товарищей уже не вернёшь, а оставлять планету без наблюдения мы не можем! Так что тебе придётся потерпеть с годик. Коро пришлёт новых разведчиков, и этот экспромт для тебя закончится.
       - Не оправдывайся, - сказал Вит. - Я и без тебя всё прекрасно понимаю. Просто с непривычки дико сложно. Не трудно, а именно сложно. Реактивность психики у нас слишком большая, я и сам чувствую, что эмоции у меня получаются слишком уж выраженными. Надо приспосабливаться и быть повнимательнее. И ещё я по неопытности делаю слишком много ляпов. Хозяйка дома даже пыталась меня в чём-то заподозрить, еле её успокоил. Впредь мне надо быть осторожнее.
       - Приспособишься, - успокоил его Рол. - Это всё от отсутствия необходимых навыков. Ты пока отдыхай, а то досталось тебе сегодня. Через неделю сам сбрось полученную информацию, а через две я с тобой свяжусь. В два часа ночи по-местному. Пока!
       - Пока... - сказал Вит. Он выключил передатчик, перевёл его в режим телеприёма, и поставил маленький цветной телевизор на стол. Потом совершенно без аппетита проглотил две пищевых таблетки, расправил постель, выключил свет, и залез под одеяло.

       Снаружи дома разноголосо пел зимний ветер. Вит лежал и угрюмо смотрел в окно, за которым  качались освещённые фонарём крючковатые ветки местного дерева. Знакомый до тошноты по дистанционному контролю вид планеты, и совершенно непривычный в ином ракурсе наблюдения. Вит никогда не думал, что когда-нибудь придётся увидеть всё это вблизи. Сказать, что ему сейчас было неуютно, означало не сказать почти ничего. Только теперь, на собственной шкуре Вит наконец ощутил, каково быть разведчиком и подолгу жить в этих чудовищных условиях...
       Он прислушался. Хозяйка его временного дома тихонько шумела за стеной в состоянии своего ночного паралича, именуемого здесь сном, издавая при этом совершенно непонятные звуки, не поддававшиеся переводу ни с одного из местных языков. И очень хотелось снять хотя бы на ночь этот тесный, жутко неудобный имитатор...
       Нельзя! Запрещено! Опасно! А вдруг что случится, и они увидят его в истинном своём обличии! Нет, лучше перетерпеть... Говорят, что когда сойдут болезненные мозоли, имитатор почти перестаёшь замечать. Через каких-нибудь полгода...
       Вит не нуждался в сне. Он просто лежал, ждал прихода утра, и с некоторой тревогой думал о том, что ему предстоит. Теория - теорией, но практика - практикой...

       И вдруг, совсем не к месту, он подумал, что ему, в общем-то, повезло. Оказавшись впервые на незнакомой планете, он, в сущности, не был по-настоящему одинок. Ему в эти два сумасшедших дня очень много помогали аборигены. Люди, как они сами себя называют. Вот и эта хозяйка - тоже. Сразу видно, что хороший, душевный человек. Хотя и странная…

                Слова, идущие  от  сердца, понятны  и  глухому.