Плюшевое пристрастие

Николай Сергеевич не случайно оказался в огромном торговом центре рядом с детским магазином с причудливым названием «Shiny Dreams» («Яркие мечты» - прим. автора). А вот что там делала Анна Владимировна, он не знал. Детей у нее не было, всяких маленьких братиков-сестричек, насколько он помнил, тоже. Однако его коллега стояла перед входом в магазин с такой гаммой чувств на лице, что можно было не сомневаться – она пришла сюда не просто так.
Николай следил за женщиной второй месяц, но здесь ее видел впервые. Сама Анна же тем временем поборола смущение и страх, и преувеличенно бодрой походкой вошла внутрь. Мужчина поспешил следом, беспокоясь, что цель затеряется среди прилавков с игрушками. Следить за коллегой было просто – сейчас она не замечала ничего вокруг себя, вон даже вещи роняла неосторожно, так волновалась. Наконец, дойдя по полки с мягкими игрушками, Анна Владимировна взяла в руки небольшого плюшевого пингвинчика. Глаза ее сияли, она мечтательно улыбалась, как ребенок, предвкушавший покупку огромного торта.

«Ничего, сейчас мы тебе веселье-то подпортим» - ухмыльнувшись, подумал Николай. Достал из кармана заготовленный как раз для такого случая фотоаппарат, включил, направил объектив на цель и нажал на кнопку – медленно, как на спусковой крючок. После быстрым шагом подошел к женщине.
- Анна Владимировна, здравствуйте! – воскликнул он. – А что вы здесь делаете?
Она словно бы сжалась вся, нахмурилась, поджала губы, отвела взгляд. И не ответила.
- А я иду, гляжу, а тут обожаемая коллега! – продолжал разглагольствовать Николай. – Подарок кому-то выбираете? Племяшке или сестренке двоюродной?
- Нет. – ее голос тонул в шуме играющей громко музыки и болтающих между собой людей. – У меня нет братьев и сестер, соответственно, племянников тоже.
- А-а, тогда, может, у друзей ребеночек? – якобы понимающе кивнул мужчина.
- Нет. – на сей раз она была краткой. Ответив, развернулась и направилась к кассе.
Николай хмыкнул и пожал плечами. Ей же хуже.

Сбросив фотографию на компьютер, Николай прикрепил ее к электронному письму начальнику. Полночи строчил проникновенную речь о том, что такое поведение главы отдела крупной компании просто недопустимо. Все они, дескать, серьезные люди, а тут уважаемая Анна Владимировна игрушечки покупает. А если покупает не для себя, почему не сказала? К ребенку чьему-то бегает? Тем хуже – скоро совсем работать, небось, перестанет. И прочее, и прочее, и прочее.
Письмо отправил только следующим вечером, на работе. По дороге домой купил небольшой тортик, собираясь заранее праздновать победу. Начальник их, Дмитрий Дмитрич, был мужик суровый. Его все уважали и слегка побаивались. Но за такое, думал Николай, его точно повысят. А самым лакомым кусочком ему виделось место Анны Владимировны.
Вернувшись в маленькую неубранную квартирку, Николай Сергеевич заварил чай, разрезал торт и мысленно поздравил себя с грядущими переменами. Своей семьи, как и у Анны, у него не было, и единственной целью в жизни был карьерный рост. Благородная, как ему казалось, цель, подходящая для взрослого серьезного мужчины. Это вам не пингвинов плюшевых покупать.

В ту ночь ему приснился такой приятный и реалистичный разговор с начальником, что просыпаться Николаю не хотелось. Однако пришлось. И идти на работу, где ждет настоящий Дмитрий Дмитрич – тоже.
Последний уже ожидал Николая в своем кабинете, неулыбчивый и хмурый.
- Вы хотели меня видеть?
- А, Николай… можно я без отчества?
Николай Сергеевич радостно кивнул и в нерешительности замер перед одним из кресел в кабинете.
- Отлично. Присаживайтесь, Николай, берите ручку, бумагу, и пишите.
Мужчина опустился в кресло, после чего с интересом взглянул на начальника.
- Писать что?..
-  Как что? Заявление об увольнении, конечно.
Когда до Николая дошел смысл сказанного, тот, мягко говоря, удивился.
- То есть как об увольнении?!
Дмитрий внезапно улыбнулся.
- Не понимаете? Тогда давайте пока просто поговорим. Хотите водички?
Не в состоянии ничего ответить, тот кивнул и уставился на начальство.
- Тут, видите ли, такое дело… вот вы мне прислали письмо с фотографией вашей коллеги. Понятно, намекая, что взрослому человеку не пристало покупать на свои кровные мягкие игрушки, и уж тем более играть в них. Правильно?
Николай кивнул. Дмитрий Дмитрич поставил перед ним стакан, достал из-под стола минералку и налил немного.
- Правильно. А пристало ли взрослым людям курить травку, хлестать коньяк, избивать женщин? Ругаться друг с другом, строить козни, подставлять? Вот скажите мне, от чего больше вреда – от того, что бедная Анна Владимировна в детстве не наигралась с красивыми игрушками и сейчас, так сказать, восполняет утраченное, или от того, что вы… ну, пускай не вы лично, а некто из некоей компании позволяет себе раз в неделю выпить вина и изменяет жене с любовницей?
Николай Сергеевич молчал. Он чувствовал, что краснеет, и почему-то ему хотелось спрятаться под кроватью и плакать, как он делал лет в шесть, когда на него кричала соседка за попытки накормить бездомных котят.
Меж тем его начальник продолжил:
- А пристало ли взрослым, разумным людям следить за коллегами и отправлять такого рода компромат начальству исключительно ради карьерного роста, который вам не слишком уж нужен? 
- Почему это? – возмутился Николай.
- Могу и объяснить, раз сами не понимаете. Жены и детей у вас нет, интересы напрочь отсутствуют, судя по сплетням, которые ходят среди сотрудников. Вам деньги-то нужны, чтобы оплачивать счета за скромную квартирку, покупать еду, а все остальное прогуливать, так как девать некуда. Правильно?
- Правильно, но…
- Вот видите. Вам нужна карьера ради карьеры. И поэтому вы готовы подсиживать человека и придираться к каждой мелочи?
- Вы понимаете… - Николай Сергеевич чувствовал, что оправдывается не столько перед начальником, сколько перед собой. – Я всегда хотел работать в престижной компании, занимать должность…
- Даже в детстве хотели? – хитро прищурился Дмитрий Дмитрич.
Нет, подумалось ему. Когда он еще был маленьким мальчиком Колей, он хотел рисовать. Но времени никогда не хватало: с четырех лет английский, потом школа, гимназия, дополнительные, экзамены, универ… а потом он и забыл уж, о чем мечтал когда-то. Осталась цель, вложенная в голову отцом. Стать большим начальником в большой компании. Что потом, Николай старался не думать.
- Вижу, что не хотели. Так вот, молодой человек, я надеюсь, вы хоть что-то для себя вынесли из нашего разговора. И на будущее запомните: я не склонен хорошо относиться к сотрудникам не просто эгоистичным, а готовым бесцельно лишать окружающих возможности осуществить мечту. Пусть даже самую маленькую, но мечту. Идите, Николай Сергеевич.
Мужчина поднялся, залпом выпил воду из стакана и собирался уже выйти, но вдруг ему в голову пришла занятная мысль.
- Дмитрий Дмитриевич?
- Да-да?
- Могу я отпроситься на полдня с работы?
Его начальник радостно улыбался.
- Можете. Но только на полдня.

Николай в нерешительности замер перед дверью Анниного кабинета. В одной руке он сжимал пакет, другой время от времени проводил по волосам. Вскоре скривился, попытался открыть дверь… и испугался. Ее кабинет был заперт.
- О, Николай Сергеич!
- Д-да можно и просто Коля…
Женщина удивленно взглянула на него.
- А вы чего меня в обеденный перерыв в кабинете ищете?
- Из головы вылетело… Анна Владимировна…
- Аня. Мы с вами не первый год вместе работаем, можно наконец хоть от части формальностей избавиться. – коллега, похоже, была рада его видеть, несмотря на недавнее происшествие.
- Аня. Вот. Вам. – он вручил ей пакет, залился краской и ушел, почти убежал.
Женщина пораженно смотрела ему вслед, задумчиво покусывая губу. Не найдя ответа на вопрос «Что это было», она достала из пакета содержимое и к удивлению ее прибавился неописуемый восторг. В руках она держала пингвина, плюшевого, розового и бесконечно милого.