Глава 9. Охота

Погода благоволила конным прогулкам. Яркое солнце и перистые облака на небе предвещали удачную охоту, да и легкий ветер, треплющий гривы лошадей и ласкающий лица наездников, как нельзя лучше подходил для отдыха, не давая установиться жаре. Людовик встал неожиданно рано, прежде чем к нему зашел камердинер. Вспомнив, как удивилась Натали, узнав, что он вовсе не счастлив в богатых покоях и топит тоску в вине и женщинах, король печально вздохнул: простому люду не дано понять, насколько тяжела его участь и как приятно хоть изредка вырываться куда-то из золотой клетки.
Взяв лишь необходимый эскорт, дабы не привлекать лишнего внимания к утренней процессии и не тяготиться бесполезной толпой, правитель с удовольствием отметил, что Натали пунктуальна: в назначенное время она стояла у дворца, одетая в мужскую одежду и удерживая лошадь. Ей как никому шла элегантная широкополая шляпа со страусовым пером, приталенный камзол, без прикрас, ботфорты, подчеркивающие тонкие икры. Обменявшись приветствиями, девушка легко вспрыгнула в седло, не воспользовавшись предложенной помощью. Это грациозное движение надолго запомнилось Его Величеству.
За время поездки Натали успела не раз удивить Людовика, который не замечал в себе склонности к столь сильному реагированию на окружающие красоты. Рядом с ней мир виделся иначе, приобретал цвет, воздух наполнялся ароматами полей и озер, даже топот копыт будто менялся, начинал наигрывать мелодию.
- В этой деревне жил трактирщик. Славный малый. Он был очень храбр. И любил мушкетеров, - девушка обещала не возвращаться в разговорах к Марку, Гастону или хоть кому-то, тем или иным образом связанному со дворцом. Король желал отвлечься, и что как ни истории о доблести и отваге способствовали этому. - Есть легенда, что однажды гвардейцы решили подорвать мушкетеров. Их заговор не удался: трактирщик отдал свою жизнь, но не позволил поджечь бочки с порохом. А в соседней деревне родился один из местных героев. Когда Ее Величество направлялась к вам на свадьбу, многие устраивали заговоры... Так называемые «черные плащи» жаждали убить Анну... этот человек встал на их пути. И победил. Он подстерег их и устроил ловушки, из которых не выбрался никто. Его звали Жак, - голос Натали сорвался. Напрасно она возвращалась к подвигам своего отца. - А эта таверна... я остановилась здесь на пути в Париж. И назвалась Анри. Ночью меня хотели ограбить... я смогла отбиться, потому что никто не ожидал сопротивления от девушки. Тогда я впервые опробовала свои умения со шпагой, - поспешила Натали сменить тему.
- Разбойники достойны смерти. Тем более те, кто напал на даму. Думаю, эта таверна войдет в историю, когда вы станете мушкетером, мадемуазель, - девушка встрепенулась, вспоминая о пари: неужели по возвращении ее мечта исполнится?
- Тот дуб вдали... с ним тоже связана история. О любви. Один граф устроил самосуд и приказал повесить на нем свою жену, - Натали запнулась. Отчего-то ей вспомнилось лицо Этьена – печальное, отравленное горем.
- Думаю, на то была причина.
- Известие, что брат убит его супругой. Однако это оказалось неправдой. Скоропостижное суждение привело к ошибке, и теперь он мучается… - веселое настроение покинуло Натали: мысли об Этьене и его несчастной любви привели к Марку. Отчего, закрывая глаза, девушка видела его лицо? Разум твердил, что она должна поквитаться за поражение.
- Вы слышали о моем последнем решении? – вывел ее из задумчивости Людовик. Он понимал, что причинит ей боль, объявив об отстранении де Тревиля, но рассчитывал, что Натали примет это как должное и смирится. – Я даровал ему покой. Может, его промахи связанны с возрастом? Как ни прискорбно, это не дано победить. Годы идут, и даже лучшие бессильны пред временем, - добавил король. Девушка покачнулась в седле. Ее отец служил при де Тревиле, и она желала того же. Но, встретив взгляд Его Величества, Натали вернула самообладание: правителю не противоречат, и любой указ может быть отменен, а у нее достаточно влияния, чтобы склонить Людовика к восстановлению де Тревиля в должности.
- Уверена, Марк опять налгал вам… – прошептала девушка, чувствуя, как в сердце закипает злоба. Кто как ни граф воспользовался случаем, чтобы усилить влияние на короля?
- Нет, Марк не причем. Погиб посол. Вы представляете, какой это скандал? – последние слова Людовик произнес на повышенных тонах. Даже теперь, когда примирение с Испанией близилось, он не мог забыть того леденящего ужаса, что испытал от мысли, что Франция на пороге войны.
Однако разговор закончился, так как они выехали на вершину холма, с которой открывался прекрасный вид на небольшой водопад с озером и речку, убегающую под тень леса. Бескрайние просторы, раскинувшиеся под ногами правителя, отвлекли его: золотистые поля, кусты с алыми бутонами цветов, гладкие черные камни, на которых блестели капли воды. Это место напоминало райский уголок, а ведь находилось от Парижа всего в нескольких часах езды! Кристально-чистый воздух, тишина и запах свежести дурманили. Натали, засмеявшись, пустила лошадь галопом, так что король едва поспевал за ней, испытывая необыкновенное чувство полета.
Его Величество, спрыгнув с коня и позволив слугам снять с себя верхнюю одежду, первым зашел в освежающую воду.
- Это восхитительно! – воскликнул Людовик. Натали, подойдя к краю, медлила: ее рана еще не затянулась. - Идите же, мадемуазель! – звал мужчина, и она, обещая, что не пожалеет, разделась, оставив предусмотрительно надетый корсет и плотные нижние штаны, так что едва ли эта выходка хоть как-то компрометировала ее. Впрочем, повязка на плече требовала объяснений, кои девушка подготовила заранее: неудачно упала, «напоровшись на дерзость».
- Готовы перебраться на противоположный берег? – убедившись, что рана лишь щиплет и не доставляет хлопот, Натали оглянулась на бдительную стражу.
- Не волнуйтесь за меня, я хорошо плаваю. Надеюсь, и вы тоже, хотя мне будет приятно спасти вас.
- Постойте, - крикнула девушка, когда они добрались до середины озера. - Посмотрите на небо. Не шевелитесь. Позвольте воде держать вас. И расслабьтесь. Вы услышите... музыку, - это единственное, что она помнила об отце: Жак ложился на спину и часами наслаждался единением тела с душой, разума с чувствами. Кажется, он и ее учил различать шепот природы, соединившийся с биением сердца.
- Самая чудесная песня, что мне доводилось слышать, мадемуазель, - король ощущал, как проблемы покидают его, цепи обязательств и поводок приличий обрываются. Ему не хотелось возвращаться к реальности из этого блаженства, но время не позволило правителю забыться: солнце покинуло зенит, устало клонясь к Земле. Следовало скорее начинать охоту.
- Как будто сон. Так необычно, - призналась Натали, когда они выбрались на противоположном берегу. Стража еще огибала озеро.
- Если сон… - Людовик приблизился к ней и поцеловал. Да, он желал этого: коснуться этих губ, почувствовать, как на мгновение замрет непокорное сердце. -  Простите, - прошептал мужчина, улыбаясь и заглядывая в ее глаза. Тыльной стороной руки он гладил девушку по щеке.
- Право, сир... Вам не за что извиняться, - Натали растерялась, но не отступила. Ей вспомнились губы Марка: горячие, обжигающие, настойчивые. «Я сотру Ваш поцелуй», - мысленно заявила она графу, наклоняясь к Его Величеству.
Король обвил ее талию, притягивая девушку к себе. Сколько чувств оживила она в его душе! Словно подарила вторую жизнь. Натали аккуратно положила руки ему на плечи, продолжая вести полемику с Марком и представляя, как бы мучился он, увидь ее в объятиях другого. Однако вскоре послышался стук лошадиных копыт, и их идиллия была прервана.
- Я надеюсь, этот миг повторится, - прошептал Людовик, целомудренно целуя девушку в лоб и направляясь к слугам.
Охота стала достойным завершением дня: выпустив гончих и соколов, Натали и король вспугнули оленей и успели размяться на безопасных животных, загубив не одну семью. Его Величество славился мастерством в стрельбе. За ним закрепилась слава не только меткого, но и умного, избегающего опасности и в то же время не брезгующего крупной добычей охотника. Девушка, уступая в точности выстрелов и порой проявляя излишнюю щепетильность, все же сумела завоевать восторженные аплодисменты свиты. Получив всего пару полезных наставлений – «когда держите мушкет, вы должны быть с ним как одно целое. Тогда рука не дрогнет. Цельтесь и спускайте курок, легко и плавно», - Натали воспользовалась правом на первую пулю и убила оленя-самку. Своим телом животное прикрывало детенышей.
- Это охота, - жестоко проговорила девушка, наводя дуло на маленького зверька. – И я мушкетер. Я не испытываю жалости, - бинт на ее руке побагровел, и потому пуля лишь задела олененка, в последствии разорванного собаками. Натали торопливо сменила повязку, надеясь, что Людовик не заметит пореза на ладони, слишком очевидно указывающего на свое происхождение.
Но правитель увлекся погоней. Стая птиц, взметнувшаяся в небо, сова, спящая в чаще, зайчонок, прижавшийся к земле, но не избежавший смерти, – король радовался, как ребенок, пополняя свой счет новыми жертвами. Натали предпочитала добычу попроще: тех, кто хромал, или уставал – кому в дикой природе уже вынесли приговор. Потому что, твердя о безразличии и хладнокровии, она не находила сил убивать невинных животных и проявляла недопустимые для воина мягкость и жалость.
Наконец они подобрались к логову кабанов. Пожалуй, эта часть охоты больше всего привлекала Людовика: не раз на его глазах зверь убивал незадачливого охотника, разрывал его на части, растаптывал. Девушка замерла, прислушавшись к сердцу и рассудку, столь редко говорящим хором: «опасность». Стая, не догадывающаяся, что ее стерегут собаки, а люди направляют на нее мушкеты, нежилась на солнце.
- Чтобы не получить ответного удара, нужно использовать эффект неожиданности, - за метким выстрелом короля последовала канонада: мушкетеры покончили с самцами. Натали, упустив нужный момент, все же уложила кабаниху метким броском кинжала. К этому оружию девушка привыкла.
Началась погоня. Каждый выбрал цель, и Натали отдалилась от Его Величества, погнавшись за прихрамывающим животным, которого посчитала наиболее безопасным. Однако любой сказал бы ей, что раненный зверь страшнее здорового.  Заслышав приближающийся стук копыт, кабан резко развернулся, направив грозный взгляд на охотницу. Лошадь вскочила на дыбы и, так как девушка целилась, удерживая поводья раненой рукой, то скинула наездницу на землю. Кабан захрипел, кидаясь к Натали, выронившей мушкет. Выстрел из чащи - и животное повалилось к ногам девушки, запачкав ее одежду брызгами крови. Король волновался за дерзкую мадемуазель и приказал не упускать ее из-под присмотра, а потому двое слуг следили за ней и спасли.
Натали поднялась, отряхиваясь. От страха остались лишь эйфория и адреналин, бурлящий в венах. Но охота завершилась. Этому способствовали и солнце, прячущееся за макушками леса, и усталость правителя, пожелавшего переночевать в одном из поместий.
Его Величеству обрадовалась бы любая хозяйка. Он избрал прекрасный особняк госпожи Зазель, славящейся гостеприимством и приветливостью. Женщина едва не перевернула дом, желая угодить важному гостю, отвела ему комнату, в которой Людовик однажды почивал, когда бывал в их краях, – обставленная под вкус охотника, с медвежьей шкурой и оленьими рогами на стене, огромной постелью, заваленной подушками, и террасой, выходящей в тихую рощу, - и обласкала Натали, подарив ей лучшее платье, купленное в подарок дочери и отдав в ее распоряжение трех служанок. Шикарный ужин, от которого ломился стол, жареная дичь – кабан, убитый девушкой, подавался с вонзенным в него кинжалом, лучшее вино, от которого Натали испытала тяжесть в голове, музыка, шутки, разговоры…
Направляясь к себе, король попросил девушку сопроводить его. Натали почувствовала, как сердце неприятно вздрогнуло: отказать она не смела, но и допустить того, о чем была наслышана от Сюзанны, беспокоящейся за близость своей постоялицы к Людовику, не могла. Когда дверь за ней закрылась, а правитель наполнил бокалы вином, Натали поймала себя на ужасной мысли, что желала бы оказаться в подобной ситуации… с Марком. Почему? Разум, притупленный от алкоголя, позволил сердцу выкрикнуть правду: она хотела прикосновений графа, его поцелуев…
- Такую крепкую дружбу, как у вас с Гастоном, не часто встретишь, - вдруг сказал Людовик, любуясь полной луной. Девушке словно отвесили отрезвляющую пощечину: Марк предатель, убийца и жаждет зла Гастону. Он не достоин ее.
- В самом деле. Ведь дружба значит доверие, готовность полностью положиться на человека, дать ему нож в руки и повернуться к нему спиной... это великое счастье иметь друзей.
- Марк продолжает настаивать, что этот мушкетер скрывает ужасный секрет. Ведь вы бы не стали лгать мне, Натали? – мужчина протянул к ней руку, призывая приблизиться к нему.
- Конечно, сир. Я предана вам, - ее голос дрогнул. Душу разрывало на части: Марк и Гастон, король и Гастон. Какое право она имела любить графа? Врать Его Величеству?
- Я не могу похвастаться такой дружбой. Наверно, у меня есть все, кроме этого. Если я дам кому-то нож, то уже не повернусь, - в голосе Людовика прозвучала грусть. Натали поторопилась посмотреть в сторону: ведь и она обманывала его. Вновь и вновь. – Думаю, вы доказали, что можете быть прекрасным мушкетером. Я желаю завтра видеть вас при дворе. Считайте, ваша мечта сбылась, - девушка тяжело задышала, заглядывая в глаза правителя и не веря, что происходящее реально.
Ее сердце наполнило счастье. Казалось, за спиной расправились крылья, и, стоит сделать шаг, она взлетит. Натали сдержала крик восторга, готовый сорваться с уст, но сияющая улыбка, горящие глаза, алые цветы на щеках… король и сам испытал радость, наблюдая за ней. Исполнение мечты… на что это похоже? Всепоглощающее счастье. Она мушкетер. И будет стоять в рядах рядом с Гастоном и Этьеном. Зайдет в кабинет де Тревиля… воспоминание о том, что полку грозит опасность от Марка, как ледяной водой окатило девушку. Марк. Отныне они враги. Непримиримые и жаждущие поражения друг друга. Что-то в Натали воспротивилось подобной категоричности, но нельзя быть мушкетером и любить предателя. Честь и долг. Разум над чувствами.
Людовик повалился на постель. Его тело побеждала усталость, а свежий лесной воздух одурманивал лучше снотворного.
- Быть может, мне оставить вас? Только скажите, ведь день был долгим, - пробормотала девушка, поглядывая на дверь.
- Только если вы желаете покинуть меня, мадемуазель, - он сел на кровати. Густые взлохмаченные волосы и румянец от вина придавали ему привлекательности, но Натали словно превратилась в кусок льда, и ее холод мужчина почувствовал. - Ступайте, пока я не сделал глупость, - король подошел к ней и провел по ее щеке. Нет, ему не хотелось схватить ее и бросить в постель: она напоминала куклу, не отдавая себе отчет в том, что говорит и делает. - Теперь вы мушкетер. Вы избрали свой путь. Мушкетеру не стать фавориткой, но вам даровано оберегать мою жизнь. Я рад, что смог исполнить вашу мечту. Хоть и заплатил за это немалую цену, - отступив, Людовик испытал облегчение. Он овладеет ей, но не теперь. Слишком далеко витают ее мысли. - Сохраните мой перстень. Он обережет вас от… графа, - добавил король, с удовольствием отметив, как красиво смотрится его подарок на ее пальце. Да, она принадлежала ему, а время делает хорошее вино только лучше.