Insula liberos. Часть девятая

Кадр тридцать третий.

На утро, не знаю как друзья, но лично я соскочил очень легко.  Я на сто процентов был уверен, что Аттиан знает  в подробностях весь наш диалог с Луцием, и у меня появилась идея.
     Я первым выскочил в столовую.  И сел ждать завтрак. Нас кормили только утром и вечером, это даже вошло в привычку, так что у меня уже сосало внутри от голода. Пробус выскочил за мной вторым.  Когда, наконец, привезли завтрак мы в полной готовности ринулись его поглощать.
   После завтрака ребята стали выходить по очереди в коридор, я же напротив развернулся и, зайдя в спальню, лег на кровать. Пробус и Кризанэ переглянулись и, заглянув в комнату, спросили:
- Ты, что заболел?
- Нет. Я абсолютно здоров. Просто хочу быть красным! А вы, синие, идите!
Кризанэ покраснела и, возмущенная, крикнула:
- Ты не смеешь нас оскорблять! Мы за тебя стоим горой, а ты нас унижаешь пренебрежительным тоном!
Я понял, что переборщил.
- Извините, занесло! Но вы идите! Зачем вам страдать вместе со мной? – более мягко обратился я к ним. Пробус подошел ко мне:
- Но Аттиан твой прадедушка! Даже, если ты и возмущен его идеологией, ты должен его уважать, как своего родственника. Ты не можешь так открыто бойкотировать его систему. И еще один момент, ни у кого здесь нет  ни родственников  ни старых знакомых! Лишь у тебя тут твой прадедушка и двоюродный брат!  У тебя столько привилегий и поблажек! А ты ими бросаешься!
За Пробусом вошел Хэйдес и практически неслышно сказал мне на ухо:
- Ты должен научиться всему, что знает твой прадедушка, а знает и умеет он много! Но  сделать вид, что хуже, чем  твой брат. Может тогда он выберет Луция и отправит тебя домой. Идем!
В этом щуплом малом, да и в Пробусе, который давил логикой, было нечто, что заставляло уважать и слушаться. Я обреченно поднялся и направился с ними в инженерный отсек.
      Возле отсека нас ждал Аттиан:
- Сегодня мы идем на второй этаж, ниже. Там вы увидите, как  мышцы и органы заправляют энергетикой, как они проводят через себя ток. То есть займемся элементарной биофизикой и биохимией. Вы узнаете, что такое электролиты, научитесь проводить  расчеты с концентрациями солей. Регулировать напряжение тока так, чтобы не убить нервную ткань, а только  привести в стадию раздражения.
«Он не хочет,  чтобы я встречался еще раз с Луцием. Слишком рано нас переводят на соседний этаж.», - мелькнуло у меня в голове. Но вслух я промолчал, и молча спустился с остальными на второй этаж.

Кадр тридцать четвертый.
Дверь в коридор второго этажа открылась и нас  окутал резкий запах: смесь железа, сероводорода и паленого провода.  Аттиан нас провел через коридор и множества дверей в большущий зал, переполненный проводами, цистернами. В центре зала стоял огромный стеклянный стол и сверкал от пробегающего через провода электрической искры.  Почти все на этаже были в масках и защитных костюмах. Их перчатки доходили до локтя.
Среди работающих было много двенадцатилеток и  двое-трое ребят из нашего отсека с первого лагеря. Мы бросились друг к другу. Такой радости я давно не испытывал. Мы все  обнимались, а девчонки целовались. Аттиану это надоело и он обратился к нам:
- Может приступим к работе?
- Конечно, - вежливо поддакнул ему Адрастос.
Аттиан подвел нас к огромному столу, стоящему посреди зала.
- Видите провода? Через них бежит электрический ток. Ток бы берем у электрических скатов. У них небольшой заряд, но этого нам достаточно. Сейчас привезут сверху собранные в каркас кости, мышцы, нервы. Парадокс: по одиночке они живые и сокращаются, но как только мы собираем их воедино, они  замирают. И именно электрический заряд дает толчок к жизни. И это еще не все, без калий-натриевого насоса, поддерживаемого осмотическим давлением тканей,  каркас тоже быстро погибает.   Вот в этой стеклянной канистре просто стерильная вода, нужно будет сделать смесь,  в нее надо будет добавить магний, фосфор, а также хлориды в виде солей натрия и калия.  Девочки будут следить за приборами, отвечающие за концентрацией электролитов. А, вы, опускать провод с электродом  в раствор с каркасом. Только осторожно, не заденьте ткани, а то они сгорят или лопнут от перенапряжения. Теперь вы наденьте перчатки и защитный костюм.
Он протянул нам защитную одежду. Мы, пока переодевались,  посмеялись вдоволь. На нас одежда, впрочем как и на других, выглядела подобно змеиной коже. Обтягивающий комбинезон, не стесняющий движение тела, перчатки по локоть – все это напоминало карнавальный костюм.
- Смотрите, Хэйдос похож на головастика! Огромная голова с очками, и тощими руками и ногами! Ха-ха!
- Можно подумать, ты, Адрастос лучше!  У тебя маленькие мышцы торчат, как горошинки! Ха-ха!
- А Лакед! Он с пузатым животом! Он как лягушка!
- А Пробус, как  бочонок! Ха-ха.
Когда мы успокоились, Аттиан подкатил к нам вертикальную цистерну.  Я взял провод со стола, но даже через перчатки меня немножко тряхануло. Аттиан вскрикнул:
- Не бери резко, не короти об стол! Дай я сам! –  и отодвинул меня. Также, как и мы переодетый в защитное снаряжение, он взял плавно провод со стола одной рукой, другой рукой защищая концы от касания со столом, но и не касаясь электродов, поднес к  клапанам в цистерне  и воткнул поодиночке электроды. Мышцы каркаса задвигались волнами.
- Пробуйте на этом бедолаге, пока не получиться у вас. Даже, если вы его спалите, ничего страшного, все равно подключайте и выдергиваете электроды. Теперь, вы! – обратился он к Кризанэ и Пинне, - вот вам на первый раз готовые навески компонентов, высыпайте вот в эту цистерну, затем на этом мониторе следите за концентрацией. Выше или ниже уровня концентрации, добавляйте по грамму сюда же. Если до вечера ваша канистра не переполнится осадком, значит вы справились отлично. Теперь я уйду по делам, меня сменит мой помощник.
Аттиан ушел. Мы  учились как могли, несколько очагов тканей зияли ожогами, пока не услышали  знакомый голос:
- Не давайте сразу напряжение. Сначала подключайте электроды, а лишь потом медленно поднимайте электроток. Ткани они живые, и если сразу бабахнуть максимум, они погибают. Ткани должны привыкнуть от малого к большему.
Я обернулся и замер. Передо мной стоял Октавиус. Мои друзья тоже все напряглись.
У  Хэйдеса  неприкрепленный электрод вылетел из клапана и задел по моей ноге. Я заорал от боли. Октавиус мгновенно отбросил провод рукой в перчатке на стол.
- Вы чего переполошились? – спросил удивленно он. – Не понимаю, почему все дети меня бояться.
- Вы… Вы… биоэнергетик? – тихо спросила Пинна.
- Нет, биоэнергетика здесь делать нечего.
Меня осенила мысль, я подошел вплотную к Октавиусу и заглянул в глаза. Зрачки были такие же, как и у нас. Но на лбу «Октавиус». Впрочем, у биоэнергетиков имя не высвечивалось на лбу.
- Но вы как капля на каплю похожи на биоэнергетиков.
- Это они на меня похожи. Просто я был макетом для синтеза.
- Они жестокие, значит вы тоже жестоки.
- Нет, поверьте, я в меру жесток, но больше добродушный.
- Почему? – спросил осмелевший Хэйдес.
- Потому, что у меня, в отличие от биоэнергетиков есть душа и совесть.
- Совесть?! – возмущенно воскликнула Кризанэ, - вы эксплуатируете детей, издеваетесь над ними! И это совесть?
- На это есть свои причины. Научиться всему этому лучше в детском возрасте, пока ваш ум и ваше тело схватывает все на лету, - мягко ответил он.
- Но вы нам не оставляете выбора!
- Выбор – это иллюзия! – усмехнулся Октавиус, - Вы уже сделали выбор, но не осознанно! Когда вам предлагали перейти к красным, вы усиленно сопротивлялись, только один человек из вашего отсека дрогнул. Вы же гордились, что  являетесь синими!
Кризанэ, поникла от такого довода. Не она ли цеплялась за синих?
- Почему вы бросили свою работу? Продолжайте, я буду вам помогать, -  ласково сказал Октавиус.  Обреченно мы продолжили работу.
К удивлению, к вечеру всё у нас получалось прекрасно. Октавиус, в отличие от Аттиана, всегда давал дельный совет. Он, как бы заранее знал или предчувствовал наши действия, поэтому тут же предупреждал ошибочные манипуляции.
Кризанэ и Пинна сохранили свой раствор в нужной концентрации. Наш подопытный каркас был практически целым, не считая нескольких ран, полученных при первых наших шагах.
Аттиан нас тоже не обижал, но от Октавиуса веяло большей надежностью и доверием. Если это был план прадедушки перевербовать нас заново, то у него практически получилось.