Разноцветные горы РИЧА

                Под парусом заснеженного склона
                Баб аль-кист-Риджа
                мелькает среди рифов...
                Гаджи Алхасов


    Сколько новых, причудливых названий слышат наши уши, сколько красивых мест находят наши глаза! И повсюду живут люди со своими национальными особенностями, со своими характерами и судьбами. Как же хочется побывать в каждом крае, познакомиться с его жителями!.. Но для многих эта мечта так и остается неосуществимой.

Кума, Фуру-су, Фума, Судайгъ, ЧIулухум…
Откуда появились эти топонимы в Рича, я не знаю, но теперь мне хочется все знать про свою малую родину. Имена этой земли – один из самых древних знаков. И каждая открытая тайна имени – как весточка древних предков, осколок утраченных культур, их восприятие красоты края. Мы словно сошлись здесь – в одной точке только в разные тысячелетия и века.

Не случайно в именах долин, гор и рек более всего и запечатлевались древние представления о мире. Они зачастую остались единственным и уникальным памятником духовной культуры наших далеких предков, считавших, как и мы, Рича своей родиной.
Я заметил, что не одного меня многих потянуло нынче к родным местам. Мне даже подумалось, что есть в этом какой-то знак времени, таящий для нас важный и еще неясный смысл.

К сожалению, мы с каждым годом все больше разобщаемся. Тонкие нити связей с уходом из жизни старших порою обрываются с концами. Часто о печальных событиях в отдельных семьях ничего не знаем или узнаем поздно, а при встречах испытываешь уценённые чувства виноватости, что не мог подставить плечо под горе земляка. Не так ли?

В последние годы много пишут и говорят об истоках; возвращение к истокам, к отцовскому порогу стало заботить многих людей самых разных возрастов. Значит не в возрасте дело, а в чем-то другом. Почему это мы, привыкшие идти безостановочно вперед и вперед, почувствовали потребность оглядеться вокруг, назад оглянуться, осмыслить пройденное? Почему? Почему нам стало интересно выяснить, кто они, эти ричинцы, откуда пришли, когда заняли эти горные выси, что заставило их забраться в это угрюмое царство горского духа, где, кажется, можно жить лишь турам да орлам? Легко ли ответить на эти вопросы?

Конечно, не каждый вот так прямо и начинает осмысливать, иной припадает, так сказать к порогу из простого желания утолить жажду, возникшей в нем потребности. Давно уже и мне хотелось поехать на родину, поглядеть, что и как, - в годы юности оно все было по-другому, - на людей поглядеть, на родной дом, аул, выразить соболезнования, посетить могилы родных и близких, сельчан…

Рича! Мой Рича очень известный, древнейший высокогорный аул в Дагестане… При каждом посещении Рича меня охватывает какое-то трепетное волнение, будто в сокровенном уголке души моей вдруг заиграет, из неведомой глубины пленительная мелодия. Здесь прошли мои юные годы, где детскими босыми ногами сбивал я с холодных трав искрящуюся росу. Здесь мы, подростки ходили за отарами, мечтали, любили, набивали первые шишки и синяки. Здесь все дышит и живет воспоминаниями о детстве.

Кому посчастливилось побывать в Рича - краю первозданной природы - никогда не забудет потрясающие воображение картины, неописуемую гамму красок, которыми природа наделила этот кусочек земли. Здесь все поражает своими контрастами. Неповторимая игра света и цвета гор, те, кто хоть раз любовался разноцветными горами Рича, непременно захотят увидеть их снова; неуловимое сияние неба, блеск, прелесть, красота….

В горах нет ничего некрасивого. Оглушающая тишина, и кристально чистый горный воздух. Иногда хочется остановиться на секунду, просто замереть на мгновение и не думать ни о чем, просто созерцать невероятную красоту природы. И … творить, писать, рисовать, фотографировать!

Разнообразны и прихотливы формы хребтов и вершин от геометрически строгих, до скомканных, беспорядочно изрезанных. В их контурах заметишь и силуэты невиданных зверей и скульптурную лепку человеческих фигур и очертания лиц. А как только солнце сдвигается к горизонту, тени ложатся по другому и все исчезает… и возникают новые образы, столь же впечатляющие и яркие. А где-то высоко, высоко, чуть ли не на уровне снежных вершин, величаво плывут в потоках воздуха, не шелохнув крыльями, орлы, зорко высматривающие добычу. Вокруг тучные стада овец, бескрайние альпийские и субальпийские пастбища, журчащие реки с царской форелью. Тысячи форм, красок и запахов сливаются в одну непередаваемую картину, и нет в ней ни одного лишнего штриха, и в этой могучей и непрерывной жизни природы, в этом нескончаемом движении находится место и человеку. Кажется, что здесь человек так близок к своим истокам, что в него вливается животворящая сила земли, воды, воздуха, древних камней и луговых трав.

Необычайна не только природа Рича, но и люди, живущие на этой чудесной земле, а также веками складывающие их традиции. Рича – аул таинственный и загадочный. Вроде бы у всех на виду, но не так-то просто познать его тайны и секреты. Он никого не зовет к себе, но к нему все приходят, он ни в ком не нуждается, но необходим многим, наконец, он ничего не дает сам, а предлагает вам взять, столько, сколько вы сможете унести. Для кого-то это будет неведомый, и странный мир, совершенно не похожий на тот, к которому они привыкли, но, в то же время очень притягательный, чарующий, будоражащий воображение, для кого-то – золотые россыпи мудрости….

Старинное селение Рича Агульского района - своеобразный музей под открытым небом. Побывав здесь, вы заглянете вглубь истории края, насладитесь его природой. Вы получите прекрасную возможность ближе познакомиться с его жителями, увидеть, как они живут, трудятся, веселятся, послушать песни – старинные и современные, полюбоваться на огненные пляски, побеседовать с мудрыми аксакалами.

Здесь, вас ожидают яркие впечатления, открытия, приятные сюрпризы, которые запомнятся на всю жизнь: руины некогда грозной крепости, старинная Джума-мечеть с уникальными деревянными колоннами, украшенные изумительной орнаментальной резьбой – главный исторический памятник Рича, устремленный ввысь величественный минарет, выделяющийся изяществом декоративной отделки - архитектурная доминанта селения, эпиграфические надписи эпохи средневековья, словом все, что хранит память о минувших столетиях.

Рича всегда привлекала к себе внимание известных представителей науки, культуры и искусства, религиозных и военных деятелей. Во времена Кавказской войны здесь творил Григорий Гагарин (1810-1893) - художник «не по званию, а по призванию», - как его называл русский публицист и критик В.Г.Белинский. Среди его многочисленных работ есть и вид Рича с его остроконечным минаретом, который помещен в альбоме «Живописный Кавказ», изданном в Париже с подтекстовками на французском языке.

В свое время здесь побывали известный ученый-ориенталист Николай Ханыков (1822-1878), генерал-лейтенант, знаток этнографии и археологии, эпиграфики и нумизматики Иван Бартоломей (1813-1870), дагестанские ученые-арабисты Али Каяев (1878-1943), Бахадур Малачиханов (1882-1937) и Магомед-Галиб Садыки (1918-2000), кавказоведы Леонид Лавров (1909-1982), Борис Калоев (1920-2005), Амри Шихсаидов (р.1928) и многие другие.

Здесь в 1996 году российский кинорежиссер Сергей Бодров (старший) снял свой культовый художественный фильм «Кавказский пленник» - обладатель нескольких престижных кинопремий, с прекрасным актерским дуэтом Олегом Меншиковым, снявшимся в необычной для себя роли простоватого прапорщика и Сергеем Бодровым (младшим), в роли рядового, получившим популярность у нового поколения зрителей.

Столь пристальный интерес исследователей к селению Рича вызван тем, что здесь, на сравнительно ограниченной территории, расположены многочисленные памятники материальной и духовной культуры, отражающие последовательные этапы культурно-исторического развития агульского народа с древнейших времен до средневековья.

Трудными дорогами шел мой родной аул Рича через века. Как магнит притягивала его земля завоевателей. Ричинцам приходилось отстаивать свою независимость в борьбе с хазарами и арабами, ордами Чингисхана и Тимура, персидскими и турецкими завоевателями. В огне горел аул, гибли люди. Десятки и сотни угонялись на чужбину; осквернялись культовые сооружения, уничтожались посевы, вырубались леса. Но аул каждый раз возрождался как феникс из пепла.

Анализ исторических сообщений местных и зарубежных письменных источников, эпиграфические и синхронные им историко-фольклорные материалы наводят на мысль, что аул Рича накануне вторжения монгольских войск являлся одним из значительных исламских центров в Южном Дагестане. В связи с этим представляет интерес эпиграфическая надпись, в которой селение Рича названо «Баб аль-кист Риджа» («Ворота справедливости Рича»). Не вызывает сомнений, что этот почетный титул за аулом закрепился во времена газийских походов, в результате которых этот населенный пункт стал одним из форпостов ислама. Отголоски этих событий нашли отражение в известной исторической хронике «История Абу-Муслима»…

Защита Рича - одна из самих ярких страниц сопротивления монгольским завоевателям, их освободительной борьбы. Об этом бесспорно свидетельствуют эпиграфические памятники из этого селения. Впервые эти куфические надписи XIII века были обнаружены в 1848 году талантливым востоковедом Н.В. Ханыковым и им же срисованы, Открытие было оглашено 22 февраля 1850 года на заседании Российской Академии наук и опубликовано.

Примечательно что, будучи недоволен копией этой надписи, которую он сделал под дождем, Н.В. Ханыков обратился с просьбой к генералу И.А. Бартоломею, отъезжающему в Дагестан по служебным делам, чтобы тот попытался достать новую копию этой надписи, который, в свою очередь, откликнулся на его просьбу. В 1850 году, сопровождая командующего Кавказской армии М.С. Воронцова, он оказался в селение Курах и на какое-то время, «отделился от свиты главнокомандующего, сделал немножко более чем 24 часа 130 верст верхом и вывез из этой археологической скачки, интересующую нас обоих надпись». Оказалось, что первоначальное чтение содержало некоторые ошибки, о чем незамедлительно было сообщено, при публикации новой копии надписи и ее перевод.

Однако, они не обратили внимания на две другие надписи в селении Рича, позднее обнаруженные и сфотографированные в 1953 году Б.А. Калоевым. В 1958 году они были переведены и опубликованы известными востоковедами Л.И. Лавровым и А.Р. Шихсаидовым, и также являются важнейшими источниками по истории монгольского нашествия на Кавказ.

Надпись, обнаруженная Н.В. Ханыковым, свидетельствует: «Истинно, войска проклятых татар, - да лишит поддержки Аллах – пришли, в Баб аль - кист Риджа («в ворота справедливости Ричу»), когда оставалось десять дней до конца месяца раби' аль-авваль. И сражались с ними жители Рича до середины (месяца) раби' ал-ахир в шестьсот тридцать седьмом году. Затем приказал Сабадж ибн Сулейман построить эту крепость в месяц зу-ль-хиджжа, (один) из месяцев шестьсот тридцать восьмого года].

Таким образом, жители селения Рича, примерно в течение 27 дней, а именно с 20 октября до 15 ноября 1239 года сражались с монгольскими завоевателями. Очевидно, к этому времени уже была сложена и боевая традиция ричинцев: считать каждого крестьянина – воином, находящимся в резерве, который быстро становился в строй; за обычное дело - войну с численно превосходящим противником, при котором неравенство сил они стремились уравновесить мастерским использованием горного рельефа, усиленного фортификацией существовавшей еще при Сасанидах.

Согласно устной традиции народа, ко времени прихода монголов Рича был крупным населенным пунктом, где было более 700 дворов и мощная крепость, расположенная на господствующей высоте Хъюхъвал. На расстоянии 1,5 километра от этой крепости в сторону с. Тпиг, там, где образуется узкое ущелье, существовали «ворота» Рича. Здесь по обеим сторонам реки Чирах-чай располагались две мощные сторожевые башни, связанные между собой цепями. Башни имели связь с основной крепостью в селении. Местность АрхатIагар, где находились ворота в аул и располагались сторожевые башни, настолько узка, что небольшая, хорошо вооруженная группа была способна отразить натиск солидного отряда войск.

Труднодоступность и оборонительный характер селения Рича отмечали многие путешественники и военные XVIII-XIX веков. На карте Дагестана, составленной русскими топографами в 1819-1820 годах, показан схематический план села Рича. Оно расположено на склоне горы, окруженной с трех сторон горными речками. С четвертой стороны (с запада), над селением, на горе, стоит оборонительная башня. По гребню горы, прикрывая доступы к селению с севера, идет крепостная стена.

Предания гласят, что: «Монголы подкупили двух караульных из местных жителей, которые и открыли ворота в село. Завоеватели окружили аул, чтобы никто не ушел. Но остаткам ричинцев удалось подняться на труднодоступную гору ХIажижаяр, и укрепиться там. В селении оставались старики и дети, которых не успели вывести. Монголы собрали их в местности ГIубратт и растоптали конницей. Тела погибших бросали в большую яму, которую выкопали рядом с селом. Затем собрали запасы кормов, урожая и сожгли их. Горстка защитников, укрывавшихся в мечети, была истреблена, мечеть, и все селение было разрушено».

Защитники села нанесли монголам огромный ущерб, сорвали их план молниеносного продвижения вглубь Дагестана. Тем яростен был гнев монголов на ричинцев, и тем невыносимей были неисчислимые бедствия, какие обрушили пришельцы на непокорную землю.

Вторая эпиграфическая надпись повествует о послевоенных событиях этого периода: «Эту соборную мечеть Баб аль-кист Риджи разрушило татарское войско [в то время], когда разрушило [и] Курд-Риджу в месяц раби' ал-ахир [одном] из месяцев шестьсот тридцать седьмого года. Потом, поистине, эмир преславный, великий, поддерживающий, победоносный, борец за правое дело, стоящий на страже, венец мира и религии Адам б. Абд ал - Малик б. Мухаммад, – да продлит всевышний Аллах [его правление]! – приказал построить эту мечеть в месяце раби' ал-аввал, [одном] из месяцев года шестьсот сорок восьмого. Да благословит Аллах Мухаммада и весь его род и да помилует Аллах того, кто помолится о милосердии к нему после его смерти».

Очевидно, что Рича оказалось достаточно сильным, чтобы довольно быстро отправиться от разгрома, учиненного там монголами. Примечательно, что в надписях выделялась верхушка, члены которой именуются в них феодальными титулами, хотя наследственной преемственности власти проследить не удается.
Титулатура правителя «области» Рича – «явление необычное, единственное в дагестанской арабской эпиграфике», - отмечает А.Р. Шихсаидов. Действительно, титулатура ричинского эмира повторяет аналогичную титулатуру ширваншахов в начале XIII века.

Наличие в с. Рича категории эмиров дает право предполагать существование и других социальных групп феодального общества. Это предположение подтверждает другая надпись, свидетельствующая о том, что ричинская мечеть была построена знатной семьей: Басаджом и его женой. Здесь, видимо, речь идет о том, что эта знатная семья не сама построила мечеть, а финансировала ее строительство. Наличие в Рича социальной прослойки знатных людей, способных финансировать строительство общественных зданий, в какой-то мере проливает свет на социальную структуру ричинского общества. Это позволяет предположить наличие на территории Рича небольшого раннефеодального политического образования с «эмиром» во главе.

Другой известный дагестанский историк Расул Магомедов, в подтверждение вышеизложенного, отмечает, что: «сравнительно недавно стал известен факт, имеющий, на мой взгляд, принципиальное значение для освещения прошлого этого народа. Около Рича обнаружено несколько эпитафий, правда, плохо сохранившихся. Из них явствует, что здесь похоронено несколько поколений агульских правителей, носивших династический титул михтари (слово иранского происхождения - «великий»). Позже династия была подчинена иранцами, стала вассалом Сефевидов, а последний её представитель погиб во время персидских войн в Грузии в 1615 году…»

Тем не менее, нашествие монголов в 1239 году, не привело к покорности населения Агула. Итальянский посол и путешественник Джованни да Плано Карпини в своей «Истории монголов» дает подробный перечень стран и народов, подчиненных их власти. В этом списке, горцы Дагестана, в том числе агулы, среди народов, покоренных монголами, не числятся.

Жители разоренного села после ухода монголов возвращались на свои пепелища, восстанавливали разрушенные постройки, возводили оборонительные сооружения и готовились к сопротивлению в том случае, если враг снова вторгнется в их пределы, о чем свидетельствует и другая врезная надпись в стене минарета: «… Это то, что приказал построить эту крепость Сабадж ибн Сулейман в месяце зи-л-хиджжа, (одном) из месяцев года шестьсот тридцать восьмого»

Следует отметить, что в дагестанской историографии не совсем верно освещается вопрос о продолжительности пребывания монгольских войск в Агуле во время их второго похода в 1239 году.

Многие исследователи безосновательно утверждают, что после захвата и разорения Рича монгольские войска полгода оставались в Агуле, а затем, якобы, ранней весной, вторглись в земли лакцев и штурмом овладели Кумухом.
Очевидно, причины таких заключений обусловлены отсутствием достоверных источников, указывающих на путь следования монголов при вторжении в Кумух. При этом, исследователями также не учитываются специфические особенности походов монголов, как кочевников.

Письменные источники сообщают, что монголы, как это свойственно кочевникам, совершали свои военные акции с семьями, имуществом, со скотом и пр. и при этом обязательно возвращались на зимовку на плоскостные земли, где имели пастбища и становища. Армянский историк Гандзакеци сообщает: «И вот пришли они со всем своим имуществом и множеством войск, достигли страны Агванк и плодоносной и плодородной долины, называемой Муганской, и разбили шатры свои. Так они делали в зимние дни, а в весеннюю пору разбредались в разные страны, производили набеги и опустошения и снова возвращались туда, в стан свой». Это подтверждается известиями и других современников монгольских нашествий.

Упорное сопротивление ричинцев задержало дальнейшее продвижение монгольских войск во внутренний Дагестан до поздней осени и наступления холодов. Очевидно, оставаться в Рича на зимовку, вопреки устоявшемуся режиму, где была разрушена вся инфраструктура, уничтожены запасы кормов, фуража и продовольствия, столь необходимых для конной армии, означало – обрекать себя на гибель. Более того, если предположить, что монголы оставались в Агуле, то они, не рискнули бы вступить в лакские земли ранней весной через труднодоступный перевал Кокмадаг, который освобождался от снежного покрова и схода лавин, лишь в конце апреля – начале мая месяца. Учитывая, что при этом монголам пришлось бы сделать вынужденные остановки, главным образом, связанные с сопротивлением жителей сёл, встречающихся на пути следования, то им необходимо было бы выступить в поход ещё раньше, что практически невозможно.

Таким образом, можно утвердить, что после разрушения с. Рича, монголы вернулись для зимовки на прикаспийскую равнину, а для вторжения в Кумух, скорее всего, воспользовались другими, более доступными переходами.

Не совсем верное освещение в истории имеют вопросы о разрушении и пожоге ричинской соборной мечети. Некоторые исследователи считают, что мечеть была умышленно разрушена, а затем сожжена завоевателями.

Однако известно, что каждый преемник Чингисхана, при вступлении на престол, давал клятву следовать уставу – Ясе («Книга запретов»), в котором, кроме всего прочего, строго предписывалось веротерпимость и одинаковое отношение ко всем религиям. В противном случае он лишался престола. В ярлыках (указах) всех ханов, без исключения, духовенство освобождалось от даней, пошлин и повинностей. Вся культовая недвижимость признавалась неприкосновенной. Религиозные служители объявлялись свободными от общественных работ.

Хотя сами ханы до второй половины XIII века были язычниками, значительная часть монгольского войска состояла из мусульман. Даже после того как татарские ханы приняли ислам, они не изменили свое отношение к другим религиям и верованиям. Запреты Чингисхана выполнялись неукоснительно.

Армянский епископ Макарий, служивший проповедником в гуннских кочевьях равнинного Дагестана, по этому поводу свидетельствует: «И очень естественно, если они везде, где ни господствовали, покровительствовали всем религиям, дозволяли каждому из своих подданных и покоренных народов держаться своей веры и свободно отправлять свое богослужение; сами же соблюдали обряды и присутствовали при священнодействиях христиан разных исповеданий, магометан, буддистов и других язычников».

Поэтому, разрушение монголами ричинской Джума-мечети нельзя рассматривать как акт вандализма, осквернения ими культового сооружения мусульман. Можно предположить, что частичное разрушение мечети было связано с ее вынужденным штурмом, для подавления последнего очага сопротивления защитников.

Очевидно, и десять резных деревянных опорных столбов мечети были спасены от пожара самими завоевателями. Иначе, при умышленном поджоге, и отсутствии в селе жителей, для тушения пожара, от столбов остались бы одни головешки…

… Это – лишь небольшой фрагмент длинной истории моей малой родины – своеобразного зеркала для потомков, в котором отражаются обычаи, нравы, легенды, связь времен, суть перемен, происходивших и происходящих в жизни сельчан. И наш долг – не забывая о ее историческом прошлом, сегодня ценить каждый миг настоящего и верить в будущее Рича – села которое никого не оставит равнодушным.

Да не будет аула без людей, да не будет сакли без порога и порога, которой не переступали кунаки, да не будет очага без огня и огня без тепла, и тепла, которое не грело бы соседа, - так говорили жители моего родного края. Образ жизни ричинцев – полная гармония с природой. Ведь для насыщенной жизни человека, ему необходимо, как воздух, приобщение к прекрасному и, тихие успокаивающие звуки реки и, воздух, наполненный ароматом утра и, умиротворяющие краски зари, впечатляющие в сердце мир и покой. Ничто не может сравниться с состоянием человека, который попадает в этот мир благозвучия и нирваны. При этом мечты и мысли становятся глубже и острее.

Много я повидал красивых уголков планеты, но мыслями всегда стремился сюда, в это горное, гордое село, мой Рича, который я знаю, мои земляки не променяют, ни на какое заморское царство. К этому маленькому неповторимому краю все испытывают необыкновенную симпатию.

Рича – моя печаль и моя радость. Я еще не научился воспеть тебя!..
А в Рича, как всегда, безмятежность!

Алай НАСРУЛЛАЕВ