Волжская история

                Волжская история.

       В середине ноября 1995 года в местечко Ураково на Волге приехал отдохнуть с товарищем  уроженец этой деревни Князев Николай.
   Личность у местного населения хорошо известная. В 70-х играл в футбол (амплуа – вратарь) в команде - мастеров Сталь (Чебоксары), потом в армейской команде Киева, а затем в Ворошиловоградской «Заре». В те времена она даже была чемпионом СССР, и Николай получил там звание мастера спорта СССР. В описываемое время он  работал тренером в детской спортивной школе в Новочебоксарске.
 
   В ту осень ему минуло 36 лет. Товарищ, что приехал вместе с ним был его ровесником и  владельцем частного страхового общества.  Остановились в пустом доме  недавно умершей бабушки Николая. Водителю дали задание  топить баню и пошли на другой конец деревни к  двоюродному брату Федору Погодину (деревенское прозвище ФедОк).
     Молодой мужик 30-ти лет  жил в деревне с родителями  свободной жизнью. Был неженат.  Старший брат его «отдыхал» на зоне по серьезной статье.
   Федок кормился Волгой.  К нему и пришли за рыбой на уху. А у него дома была еще и местная девица  по имени Марина.  Этой весной она вернулась после отсидки из колонии (вот такой Ураковский колорит) и вела такую  же вольную жизнь с ним на пару.
    Надо отметить, что в то время в Ураково не было надежной дороги. Полевой проселок разбит  в  осеннюю распутицу, а водная линия встала на зимний прикол.   Так что, компания очень обрадовалась гостям из города.

    Дождались вечера и вышли на воду с оханом. Это такая браконьерская волжская снасть в виде донного трала. Нижний пруток с кольцом-серьгой посередине, а на него насажен треугольный сетной мешок связанный из прочной нитки. Протаскивается по дну за лодкой по течению на веслах или на малых оборотах мотора. При подъеме мешок складывается, и попавшаяся рыба не уходит.

    Оделись  потеплее, так как уже начало ноября и вот-вот ледостав, да и погода совсем некомфортная. Только собрались втроем отчалить, как Марина, которую оставили на берегу,  со скандалом  везла в лодку. Сказала, что у нее есть деньги и сначала ей надо в Кокшайск за водкой и продуктами, а потом как хотите. Отплыли вчетвером и больше их живыми никто не видел.

        А водитель, что топил баню, был не местный.  Никого там не знал  и два дня ходил по улице взад-вперед. Ураково деревня своеобразная и никто ему никаких вопросов не задавал. И только через два дня он забил тревогу.
    Родственники Николая и его товарища немедленно организовали поиски. Первый результат  появился сразу. На приплеске  звениговского острова с волжской стороны (это несколько километров вниз от Ураково) обнаружили тело Марины. В руке намертво зажат почти пустой бачок от лодочного мотора. Она (как потом выяснили эксперты) не захлебнулась, а умерла от переохлаждения.

 Как позднее показала продавщица в Кокшайском магазине, она купила у ней девять бутылок водки, хлеб и какую-то закуску. А потом бабки в деревне вспомнили, что Марина брала у них деньги, обещая привезти продукты.

        Дальнейшие упорные поиски в ближних и дальних окрестностях ничего не дали. Ни людей, ни лодки. Да тут резко зима завернула и  Волга встала.  Поиски прекратились.
Следующий результат появился только после Нового Года. На рождественских каникулах охотник из соседнего села на Ураковском острове шел по лисьему следу и нашел труп  человека. Тут же сообщил в милицию.

   В те же рождественские каникулы и я был в деревне, отдыхал, рыбачил. И в тот день сидел в доме у своего товарища Николая.  Ныне заведующий охотничьей базой на Ураковском острове. Сидим с ним в задней комнате избы и, вдруг открывается дверь,  в клубах морозного пара заходит человек в  милицейской шинели и с ним молодая женщина в красивой шубе.

   Узнали. Это была жена Коли -  Наталья. Она в то время была заместитель директора ОРСа (отдел рабочего снабжения) в Новочебоксарске. Если еще учесть, что снабжение шло через Химпром, по так называемой первой категории, то понятно, что она тогда была БОЛЬШИМ человеком.
 
   Вот тут мы и узнали про находку на острове. А к Николаю пришли, потому что у него был снегоход «Буран» и  еще он был родственник Коли Князева - его двоюродный брат. Тут же прицепили к снегоходу  сани и поехали вместе с милиционером на остров. Наталья осталась в доме. Ведь, в сущности, еще неизвестно было кто там лежит.
 
  Обогнули остров с нижней части, «ухвостья» по местному. Тот охотник все объяснил подробно, да и следы лыж были видны. И вот со стороны «воложки» - протоки, с противоположной стороны от охотничьей базы увидели следы подъема на довольно высокую песчаную осыпь.
   Поднялись пешим ходом наверх.  Заросли частельника. Снег густо истоптан лисьими следами. Продвинулись вглубь  метров на 50 и увидели…  Подошли ближе и сразу поняли – это Коля  Князев!

   Лежал он на спине с согнутыми в коленях ногами. Без обуви и без куртки. Под коленями толстый обломок ствола дерева – видимо сидел на нем, а потом повалился назад. Кусты сверху пригнуты над ним в виде шалаша.
  Лисы, за прошедшее время,  постарались.  Оскаленное лицо обглодано, как и колени. На темени остатки белых  волос. На шее золотая цепочка. На пальце сложенных в замок ладоней обручальное кольцо. И с животом зверье поработало – там выеденный провал.

      Вот теперь что-то стало проясняться. По версии местных все могло быть примерно так: после Кокшайского магазина компания приняла на берегу для бодрости и сугрева, и ФедОк предложил по рыбе на уху свой вариант. В то время в Воложке – протоке за Ураковским островом, что ниже Щучьей заводи и Батьковой землянки  кормился рыбалкой всякий народец.

    Сети там стояли, практически, постоянно и во множестве. ФедОк об этом знал и наведывался туда неоднократно.  Вот и решил «мочкануть», как говорят в этих местах. Ночь была темная, холодная и была надежда, что хозяева снастей  не сидят на берегу, а греются в более подходящем месте. Но, видимо, их застукали. Договориться не удалось так как, наверное, ФедкА узнали, а грешков у него по этой части было предостаточно и, похоже, Коля Князев понял, что их будут кончать. Вот он и прыгнул за борт, а пловец он, по рассказам деревенских, был незаурядный, и в темноте ушел. Пока плыл, сбросил с себя сапоги и телогрейку.

   И про базу на другой стороне острова он знал. И, наверное, надеялся добраться до нее. Но надо было пересечь несколько заливчиков, а они были уже под молодым ледком, да босыми ногами по завалам плавника и лесному чапыжнику…  Видимо, потом вернулся ближе к берегу, где надеялся найти помощь. Но нашел свою смерть…

   В общем, воложка сразу опустела, а поиски организовали только через несколько дней. Вот и замерз он на том берегу. Кстати во время поисков опрашивали местных рыбаков, но они в полный отказ – никого и ничего!

     Наступило лето 1996-го. И как-то в июне ехал я  в деревню к себе на дачу. А заезжал по  дороге через хутор ( так в Ураково называется ее часть на верхнем порядке) и увидел необычное скопление народа возле дома пропавшего осенью Федора. «Что такое? А-а, похороны… Кого? - Так Феди же»…

  Нашли его там же, в Воложке. Обрушился пласт берегового песка, и  там тело Феди обнаружилось. Прикончили его и закопали. Но, как оказалось, ненадежно.

         Последний пропавший, нашелся только следующей весной. В окрестностях города Волжска после весеннего разлива обнаружили человеческие останки. А родственники его (далеко не последние и влиятельные люди в Новочебоксарске) поиски не останавливали. Искали любую информацию, и в тех останках по зубам и некоторым другим признакам опознали своего сына, мужа и отца.
Вот такая волжская история…