Ожог

Оля сморщила нос и, погладив внутреннюю сторону бедра ладошкой, прикусила губу.
- В чём дело? - спросил я, понимая, что должен что-то спросить.
- Болит. Всё ещё болит.
- Это ещё та самая болячка? - спросил я снова, понимая, что это именно та самая болячка.
- Ну да. Уже вторая неделя пошла.

Однажды, в одном из ночных клубов гуляющего города, одна девочка пила коктейли, танцевала, смеялась и курила кальян. И если танцы, смех и коктейли никак не влияли на её судьбу, то горящий уголёк от кальяна, каким-то образом оказавшийся под искавшей приключения задницей, оставил на девичьем бедре вполне обширный и болезненный след. Этот ожог и стал причиной её сморщенного носа сейчас, когда она, по моему наставлению, начала выполнение очередного упражнения в один из наших обычных тренировочных дней.
- И сильно болит? - ещё раз поинтересовался я, уже зная, что эта девочка просто так морщить нос не будет.
- Ну да. Сегодня в раздевалке отдирала оттуда колготки. Присохли.
- Так, - решительно сказал я, - вставай и пошли в тренерскую. Посмотрим на твою попу.

У девочек-менеджеров я взял йод, пластырь, ватный тампон и ножницы, после чего завёл свою пациентку за ширму в тренерской, где обычно переодеваются девочки-инструкторы, и сделал требовательное движение рукой:
- Снимай штаны.
- Что, прямо здесь?
- Быстро!
Спортивные леггинсы тут же послушно сползли вниз, после чего, по моему указанию, пострадавшая села в широкое кресло, поставив одну ногу на подлокотник, чтобы я мог увидеть седалищную зону бикини, где находилась ранка с прилипшим к ней ватным диском. Всё это располагалось в непосредственной близости от Олиной ладошки, заботливо прикрывающей чёрные трусики. Красиво декорированные ногти дополняли картину.
- Диск присох, - вполголоса проговорила Оля, - Не смогла отлепить. Больно.
- Вижу, что присох, - сказал я, одним резким движением отрывая ватку.
- Ай! - взвилась девочка, подпрыгивая над креслом на добрый десяток сантиметров, - Ты чего?!! Ужас, как болит!!!
- Уже нет, - бесстрастно пробурчал я, водя пальцем по воспалённым краям ранки с не очень хорошей тенденцией к нагноению, - надо обработать. Йодом. Потерпи. Я буду дуть.
- Что? Йодом?! Это же больно, я не выдержу и вообще!!! - почти простонала Оля, неуверенно отталкивая мою руку с уже приготовленной бурой ваткой.
- А чем ещё?! - невозмутимо возмутился я, - чем ещё обработать твою гангрену, если не йодом? Нету же ничего больше. Козе понятно, что лучше было бы порохом. Насыпали на рану пороху, подожгли, раз! - и всё! У тебя пороху нет?
Пороху у Оли не было. У меня его не было тоже, а у менеджеров клуба я спрашивать не стал. Да и не успел бы. Поскольку именно в этот момент Оля, к чьим распахнутым бедрам заботливо склонилось моё чело, вдруг спросила:
- А сюда не зайдут?
- Занавеска специально для этого висит, - уверенно ответил я, - а здесь все знают, что висящая занавеска..
- Можно войти? - вдруг раздался сзади женский голос, после чего немедленно прозвучало сдавленное "Ой!", сопровождающееся топотом удаляющихся шагов. Я посмотрел на Олю, по прежнему убедительно прикрывающую ладошкой свою зону бикини, и тут же представил замечательную картину, только что открывшуюся убежавшей неведомой особе - сидящая на кресле молодая и жаркая королева с широко разведёнными бедрами, и я, стоящий перед ней на коленях и воткнувший свою банданистую голову между распахнутых загорелых ног.

- Вот так рождаются поразительные слухи, - не оборачиваясь, сказал я, заботливо отрезая пластырь у самой кромки почти невидимых стрингов. А Оля смеялась громко и заразительно, откинув голову назад и водя в воздухе красивой рукой. Видимо, слухи в таком контексте её не слишком беспокоили, как, впрочем, и меня. Хотя, нечто волнующее в этом всё-таки было.
                .....

Остаток тренировки прошел без упоминания этого прецедента, но каким-то образом я постоянно возвращался к нему в непроизвольных мыслях, снова и снова представляя себе то, что унесла в своём воображении так опрометчиво сбежавшая неизвестная мадам. Не то, чтобы меня интересовала ею унесённая картинка, но, чёрт возьми, я бы с интересом послушал невероятную историю о том, что происходило за уже многое повидавшей занавеской. Но это, полагаю, уже совсем другая история. И маловероятно, что я её услышу.



GC