Когда закончилась бумага

Это был самый трудный подъем по лестнице в моей жизни. Каждая ступенька давалась с колоссальным трудом, и их было так много, что казалось, я никогда не добегу до своей квартиры. Но я бежал и бежал, превозмогая самого себя, этаж за этажом, стиснув зубы до скрипа. Все потому, что я дико хотел срать. Так дико, как еще никогда в жизни не хотел.
Наконец, я оказался перед своей дверью, и стискивая зубы еще сильнее зашевелил ключом в замочной скважине. Ворвавшись в прихожую, я бегло оценил обстановку, и поняв что дома по всей видимости никого нет, ввалился в сортир и с облегчением грохнулся на белокаменный трон.
Такого облегчения я не испытывал давно. В душе сразу потеплело, а с каждым раскатом грома подо мной, мое настроение устремлялось ввысь, отодвигая на задний план все проблемы и невзгоды.Сладко потянувшись, я протянул руку за туалетной бумагой, и с ужасом обнаружил ее отсутствие.
Нервы тут же напряглись. Покрутив башкой, я понял что в туалете нет даже ****ой газетки, абсолютно ничего, что могло бы помочь мне в этой ситуации. С перепугу я просрался еще разок, сортир наполнила удушливая вонь, от которой сперло дыхание. Приоткрыв дверь в толчок я жадно ловил свежий воздух, пытаясь придумать выход из щекотливой ситуации. В голову ничего не лезло, кроме навязчивой мысли о моей грязной жопе и о том, что мне возможно придется просидеть тут до вечера, выжидая пока вернутся предки. Глаза забегали по пространству квартиры, которое было видно сквозь приоткрытую дверь толчка, и остановились на диване в комнате напротив.
Диван был застелен новеньким, только купленным махровым покрывалом, ворсистым и мягким как шелк. Через десять секунд я поймал себя на мысли что сижу как вкопанный и пялюсь в покрывало, пуская слюни. Забравшиеся в голову мысли я тут же отогнал - ну его нахуй, уж лучше подожду пока родители вернутся.
Минуты мучительно тянулись как часы. Я слышал, как скрипела от сквозняка входная дверь, которую я в спешке не закрыл. Бля, а вдруг грабители ворвутся? А я тут, на толчке, в слезах, соплях и с грязной жопой, к обороне абсолютно не готов. Эх...
Внезапно из окна подуло сильнее обычного, и входная дверь с грохотом захлопнулась. С ужасом понимая, что единственный комплект ключей у меня, что финский замок никак не взломать, и что я обречен просидеть в толчке до конца своих дней, я расплакался как девченка. В этот момент из моей задницы выпала очередная мина, забрызгав оба полужопия.
С воплями вскочив с толчка, я влетел в комнату и прыгнул на диван, максимально задрав ноги и раздвинув булки. Проскользив по мягкому пледику, оставляя на нем огромную коричневую полосу, я слетел с дивана на другой его стороне, врезался башкой в стену и приобнял батины гири и гантели. Дрыгая ногами и сверкая голой жопой, я вскочил на ноги и снова уселся на диван, делая на нем скользяще-протирающие движения и окрашивая его коричневыми полосами.
В этот момент, мимо комнаты по коридору проплыл батя в трусах, лениво и сонно потягиваясь. Проходя мимо комнаты, он мельком глянул на меня, зевая как пудовый карп, и проплыл дальше, но спустя секунду осекся на полушаге и замер как вкопанный. Протерев глаза, он обернулся и снова оглядел меня с ног до головы.
-Здорова! -неуверенно-веселым голосом сказал я, и пытаясь сохранять невозмутимый вид взял с пола батину гантелю и начал качать бицуху. Штаны я при этом так и не одел. Издав дикий вопль, полный ярости, батя мчался на меня. Бросив в него гантелю, я с писками нырнул промеж его ног и вбежал в сортир. Щелкнул спасительный шпингалет, а в дверь тут же начали бить тяжелые батины кулаки.
-Открывай, сука!!! -орал батя во весь голос.
-Нет))) -отвечал я, и достав из кармана плеер уселся на толчок и врубил в наушники Бориса Моисеева. Все таки, сидеть в толчке не так уж и плохо, особенно когда в качестве альтернативы выступают ****юли от бати. Тем-более, жопа уже чистая.