Когда ЖИЛ, умирать не страшно...

Знаете, когда жил, умирать не страшно. Хочется жить, до последнего вздоха до последнего шанса, но когда ты жил, умирать не страшно, страшно, когда не жил.
 
…«Была зима, обстановка всюду была сложная, война витала в воздухе, но так хотелось жить.… Все пытались сделать вид, что ничего не происходит, до последнего каждый стремился Жить… По-прежнему работали университеты, школы, больницы, магазины, напряжение аж звенело в воздухе, разрывало его на части, но каждый хотел верить, что у него есть будущее…

…Один из обыкновенных дней сквозь сон слышу голоса бабушки и деда:
 
- Сказать ей? Будить будем?

- Может, пусть спит? Ну, что тут такого? – на этих словах мои глаза открылись, в груди зашевелилось волнение, сон, словно рукой сняло:

 - Что там? – спросила я.

 - Опять бомбят, все как… - дед получил небольшой толчок в бок от бабушки, слово перешло к ней. – Нынче декабрь, а на улице сегодня вместо вчерашнего мороза плюс девятнадцать.

- Ого, - я поднялась с кровати, - так это же чудесно, день лета посреди зимы! Бабушка, заметив мою радость, предложила поехать погулять в парке. И, не известно, чем руководствовалась я, а чем она… Мы одели летние платьишка и вышли на улицу, на солнце было тепло, словно летом, порой только островки нерастаявшего снега напоминали нам о том, что на дворе середина декабря.

- Удивительный день, - говорила бабушка с тенью задумчивости в голосе.

- Да, бабуль, так хорошо, что мы вышли прогуляться, день просто волшебный, такое нельзя пропустить!

 - Поехали до парка на маршрутке?

- Давай.

Выйдя в парке, мы поняли, что многие решили в этот день отложить все свои дела и прогуляться в Лете. Это был день, когда многие люди были счастливы. Порой попадались такие шумные кампании, что возникало ощущение, будто произошел сбой в какой-то программе и вместо восемнадцатого декабря “включили” первомайскую демонстрацию начала восьмидесятых.
Мы стали спускаться к реке. Теплый воздух наполнял наши легкие, любовь разливалась по всему телу. Состояние наполненности жизнью становилось все ярче и приобретало все более реальный характер. Казалось, жизнь в эти минуты была настолько жизнью, что хотелось петь, танцевать, общаться. Словно агония сумасшествия и желания жить висела над городом.

Вдруг голос незнакомца разрубил всю эту идиллию, словно огромным ножом разорвал декорации – Самолеты летят над рекой, штурмовики и истребители, без атаки не улетят, вон уже бомбы готовят пускать.
 
В одно мгновение все вокруг затихло, будто отключили звук в колонках, а видео ряд поставили в замедленный режим воспроизведения.  Глаза невольно поднялись к небу, и только тогда стал слышен гул самолетных двигателей.

- Беги! – голос бабушки был серьёзен, но полон любви.

- Куда здесь же…

-Беги, говорю, я уже давно не атлетка.

-Но…

- Кто знает, может у тебя есть шанс…Жаль сразу не догадались…

- Я люблю тебя, мы сделали все правильно, пр…- разговор оборвался на полуслове, толпа уже несла меня вперед. Хотя понять, где именно перёд уже совершенно не представлялось возможным. Пролеты лестниц преодолевались в два шага, некоторые заборы просто рухнули под  натиском толпы. Сильно пахло потом и страхом. Паника охватила всех, казалось, что даже земля под ногами сжалась в плотный комок. Каждый стремился занять убежище, все подвалы и укрытия были заняты. Бежали очень быстро, каждый по своей хаотичной траектории. Единственное, что объединяло всех бегущих – желание жить, правда и оно уже было присуще не всем. Где-то звучали выстрелы, где-то кричали люди, помешательство набирало силу. До безумия хотелось убежать от этого наползающего, холодящего душу ужаса. Только вдалеке уже начались взрывы. Было ясно одно – сначала бомбят крупные объекты, поэтому ветхие малоэтажки и недостроенные коробки – единственная надежда.

Я выбивалась из сил, ноги отказывались бежать, сильно пекло голову, вдруг снова очень захотелось зимы. Мне посчастливилось юркнуть в одну из заброшенных строек, в полуподвал. Несколько сидевших там ребят , видимо, уже давно, нехотя, но все же позволили мне остаться. Руководствовались ли они в тот момент благородством или корыстью меня не волновало. Главное – жить. Успокоившись, насколько это было возможно, почувствовав себя в относительной безопасности, я осторожно достала мобильник, стараясь не привлекать к себе внимания. Написала близким, что люблю их, и что центр уже бомбят, пусть прячутся и надеется на то, что случай сыграет в их пользу. Господи, такую любовь чувствуют только единожды, такую любовь нельзя испытывать всегда, она просто сожжет все на своем пути, превратит лишь в свет.

Мои размышления прервал незнакомец, средних лет, который держал в руках оружие, он пытался добиться места в убежище, но этой возможности ему не давали, ребята отбивались (до последнего). На экране моего телефона засветилось смс от бабушки с адресами, куда должны были упасть бомбы. Строчки путались, адреса сбивались в одну кучу, слёзы застилали глаза, ведь…
А мне так хотелось жить. Конфликт, с желающим занять наше убежище, набирал обороты.

Я понимала, что шансов мало, но так хотелось в них верить. Внезапно, а может и закономерно, в моей голове родилась мысль: «Если жил, так как сегодня – счастливо, радостно, по полной, то умирать не страшно. Умирать страшнее тем, кто не жил, кто не узнал любовь, кто не пережил мгновений счастья и безрассудства, вот им тяжелее всего. А ты, ты можешь ухватиться за то, что у тебя уже было, за вдохновение, за счастье, за любовь….» - мысли не суждено было завершиться. Жар разлился по всему телу, заполняя каждую клеточку тела, разделил его на атомы и молекулы…

Умирать не страшно, если жил, если не жил, вот только тогда тяжело, больно и напрасно…

Живите люди.… От нас зависит так мало, но так много остается у нас в категории «могли бы», но так ничтожно мало, вплоть до ужасного «ничего» в категории «сделал».

Живите….

15.12.2014



иллюстрация-интернет