Воспоминание 6. Призыв в красную армию. Дальний во

      29 декабря 1942 года мне вручили  повестку из военкомата. Желания у меня как прежде уже не было. В наш поселок уже стали приходить похоронные извещения о погибших. Слышали мы плач и крики матерей, сестер, жен, братьев. Они плакали и тогда, когда забирали молодых ребят на фронт.
      В течение 10 дней  я приходил к военкомату ранним утром, а вечером  меня отпускали домой. Обычно мы  новобранцы располагались на вокзале. Но 10 января 1943 года меня и 19 ребят из других мест посадили в вагон пассажирского поезда и отправили куда-то.   Мы не знали, куда нас везут, но с нами был провожатый из военкомата, сообщивший, что мы едем на Дальний Восток в город Свободный.
     Ехали мы две недели, питание  нам не выдавали - только сухари и воду. По прибытии в город Свободный нас разместили в бывшей конюшне, где  были построены  нары,  застеленные соломой. У входа  стояла железная печка, топившаяся углем. К нашему приезду в конюшне уже было много людей. Все  они ждали отправки на фронт. Военную форму никому не выдавали и не кормили.
     Через два дня меня отправили в батальон 258 стрелковой бригады. В казарме были трехэтажные нары, на которых лежали тюфяки, набитые соломой, подушек не было.  Нас вновь прибывших отвели в баню и выдали военное обмундирование, состоявшее  из американских ботинок, рваной шинели, старой буденовки, брезентового ремня, шаровар и двух пар портянок. Также выдали нательное белье и обмотки. Гимнастерок не было. Одев  форму,  мы стали настоящими  красноармейцами.
      Одного из нас назначили дневальным и послали нас  в наряд на кухню. Столовая работала круглосуточно. Завтрак и обед были расписаны по графику. Столы были рассчитаны на 12 человек. Старший получал два бочка с баландой и порцию сухарей. Делили все справедливо. Один наливал в миску и спрашивал: Кому?  А другой с завязанными глазами  отвечал - тому-то. Сухари раскладывались на кучки и тоже спрашивались - кому? И каждый из нас думал, что ему досталось меньше всех.
      На ужин мы получали маленький сухарь, кусочек селедки и черпак кипятка. Кружки и ложки были свои, мы их всегда носили с собой. Воды в казарме не было, ее привозили в кадушке из колодца. После отбоя в 23 часа мы долго не спали- хотелось после селедки сильно пить.  Когда ночью штрафники привозили грязную кадушку с водой, мы соскакивали с нар и бросались за водой, чтобы напиться. Кому вода доставалась, а кому и нет. На нарах было очень тесно и если надо было выйти в туалет, находившийся на улице, то по возвращении приходилось ложиться прямо на товарищей. Те потом раздвигались  и можно  было лечь на правый бок.
 
      Наша рота была минометная. Мы  изучали 50 мм миномет, вес которого был 14 килограммов. Занятия проходили на  улице, зимой стояли лютые морозы. А мы без гимнастерок выполняли команды: « Танки справа, танки слева,  воздух,  вперед шагом марш!». При команде «воздух» мы должны были ложиться на снег и лежать на нем, пока не будет сбит самолет противника.
 
       На обед нам стали давать суп и кашу. Мы все смешивали в одну миску, а сухари клали в карманы и сосали их во время занятий. Счастливым  днем  у  нас был день отправки нашего взвода на кухню. На кухне в течение суток  чистили картошку, морковь, а капусту нам не доверяли, а если и доверяли, то с нами  дежурил красноармеец, следивший за нами. Мне  раза, два-три  пришлось дежурить  в офицерской столовой. Я собирал миски со столов, и если оставалась еда в них на дне, то доедал.