Сказка о Воине-Ките и Воине-Барашке

Сухов Ника
Сказка о Воине-Ките и Воине-Барашке


АННОТАЦИЯ: Это не сказка в прямом смысле слова. Она так называется, потому что в ней есть волшебники и роботы, другие миры и странные существа. Это сказка, потому что она о Воинах.
Их создали волшебники. Их очень много, и все они разные. И у каждого - своя история, о каждом – есть что рассказать. Как они жили и живут, за что сражаются и о чём мечтают. Как они погибают или убивают других. Истории, наполненные поиском себя, эгоистичными поступками и безмерной самоотдачей, любовью, которая рвёт на части и умеет воскрешать из мёртвых, безумием и счастьем.
Перед вами сказка о Воине-Барашке и Воине-Ките.


ОТ АВТОРА: Этот рассказ - первый из цикла моих рассказов о Воинах. Хронологически он расположен не на первом месте из постепенно возникающих историй, и читатель, если ему не надоест, сможет в конце концов создать картину приключений воинов, но пока об этом рано говорить – когда еще они все будут написаны… Надеюсь, он доставит вам удовольствие, и вы полюбите его героев так же сильно, как я.
(Иллюстрации героев прилагаются)


«Сказка о Воине-Ките и Воине-Барашке…»

Воин-Барашек считался диким. Он жил в диком лесу, отдыхал под огромными дикими грибами, дико улыбался и охотился на других воинов. Надо отдать ему должное – он нападал ТОЛЬКО на воинов. Простые путешественники и лесные жители никогда его не боялись. У каждого побежденного воина он отбирал или вырезал какую-нибудь мелочь, которую приделывал к своему оружию. С каждой победой оно становилось тяжелее и красивее – а воин-Барашек – сильнее и, чего таить, выглядел он еще более необычным и диким.
Никто не мог припомнить, чтобы он кому-то помогал или кто-то обращался к нему за помощью. Но все знали, где он живет – на болотных деревьях. Он даже носил на спине панцирь гигантской черепахи, поросший тиной и покрытый мхом.
Поэтому когда он учуял запах рыбы, долго находившейся в пути, он не задумываясь спрыгнул со мшистой кочки и сбежал на дорогу, оставив за собой лишь слабое дуновение ветерка и пару сломанных еловых иголок.
На дороге стояла рыба. А ведь только одна рыба во всем мире носила при себе оружие.
Закусив уголок звена большой металлической цепи, вделанной в губу, Воин-Кит отступил на пару шагов и отстегнул с перевязи щит. Земля от веса щита покрылась трещинами, а Кит поднял его без особых усилий и бережно, как цветок.
-Ш-ш-шчего ж-ш-ш ты хочеш-ш-шь? – китовый ус мешал ему внятно говорить, но ведь с Воином-Барашком они не общаться собирались.
-Твои зубы, - наконец, выбрал Барашек. – Я хочу твои зубы. Они прочные как железо и гибкие, как резина… - он приседал все ниже, готовясь напасть, но вдруг продолжил перечислять. - Я хочу твою чешую. Она прекрасна, как песок на побережье. И твои глаза, которые видят за пределами света, и твое мясо, закаленное в боях по всему миру, ласты твоих ног, которые никто никогда не обгонит в воде. Как же я хочу. Тебя. Всего. По частям.
Он ни разу не сбился, а голос его оставался бесстрастным. В целом, звучало воодушевляюще.
Все воины носили маски, но очень близко под ней глаза Воина-Кита довольно рассмеялись.
-А я-ш-ш не против-ш с тобой друж-ш-шить.
Барашек встряхнул оружие, высвобождая лезвие, состоящее из множества маленьких пластин. Набалдашник палки, на которой они держались, был головкой кости морского чудовища – и это Воин-Кит тоже приметил. Лес не соприкасался с морем, стало быть, этот воин пришел в него издалека, минуя побережье. Но дальше побережья пустыня и на много километров тянутся скалы. Откуда и для чего он убегал вглубь материка?
Лезвие выпрямилось, и Барашек, не предупреждая, набросился на Кита.
Он был невероятно быстр и рассчитывал, что громоздкий Кит не успеет среагировать, но Кит молниеносно отбросил его щитом, даже не двинувшись с места, а под удар загнувшихся спиралью лезвий, которые Барашек послал вдогонку, он выставил свой трезубец, ловко прекратив его вибрации.
Мягко, словно кошка, приземлился Барашек на ствол дерева, с которого слетела почти половина листьев, хотя была середина лета. Не медля, он оттолкнулся и понадеялся напасть на Кита с блестящего чешуйчатого боку. Возможно, тот не знал, что Барашек нивелирует его защиту и опять пойдет в атаку – возможно, тот будет не готов.
Не успел он попытаться ударить, как ему навстречу понесся мощный хвост, загородив полмира. Барашек увернулся, подняв облако пыли, но Кита перед ним не было. И он его не услышал – что было удивительней. На секунду Барашек растерялся – и едва успел защититься - трезубец ударил его из-за спины справа, окрестив дугу над маской. Почти распластавшись на земле, согнув колени как паук, Барашек вот так на карачках за долю секунды перебежал под щит Кита и ткнул его в грудь костяным набалдашником.
Попасть-то он попал, но получил куда более сильный удар концом трезубца – и, отлетев, залег в траве.
Его дыхание участилось. Кит был быстрее его, сильнее и непонятней всех предыдущих воинов. Он не слышал его – даже когда смотрел: ни дыхания, ни шагов, ни почти неуловимой ауры напряжения. Ничего. Впрочем, это даже лучше – прекрасный… несравненный воин, у которого так много всего можно будет забрать.
Трезубца Барашек теперь избегал – сломанные ребра болели после одного единственного удара. Изворачиваясь и крутясь, он никак не мог пробить защиту Кита. То хвостом, то щитом, но Кит постоянно отбрасывал его, теснил к краям дороги, будто надеясь, что Барашек испугается и убежит в лес.
Видимо, он спутал его с каким-то другим, обыкновенным барашком. Кстати, может поэтому он так небрежно, играючи отбрасывал его в траву? Неужели издевался? Барашек ни за что не остановится.
Даже когда воин-Кит, каким-то образом ускользнув у него из-под носа, сделал легкую подсечку – как же непонятны были его движения! – Барашек легко выскользнул из почти замкнувшихся объятий и притих в канаве. После подсечки Кит вывернул у него копье, правда, он слегка поранился сегментарным острием.
Воин-Барашек впервые остался без оружия, но это не напугало его. Единственное, чего он желал – кусочки Кита.
Ныли напряженные ступни, переломы и ушибы причиняли будоражущую боль. Он терял хладнокровие – удивляясь самому себе, но терял. А вместе с ним уходила дикость рассудка, которая бы позволила придумать, как сокрушить рыбьего воина.
-Ну что? Бараш-шек-Воин? – Кит повертел в руках его копье, приметил длинные орлиные когти, волчью пасть, что-то загнутое и кольчатое… длинное-предлинное, похожее на червяка. Он оставался спокойным. Барашек определенно ему нравился – тем, что не походил на других воинов, был странным и смелым. Что творилось у него в голове? Кажется, он был сумасшедшим. Но он прекрасно сражался. Такой быстроты и ловкости Кит никогда не встречал. Но куда больше его поразила внешняя грация Барашка, хотят тот, возможно, о ней и не подозревал. В противовес Воину-Киту все в Барашке было иным – длинные ноги, длинные руки, связанный из плоти торс. И темнота. Хотя… темнота была во всех воинах.
Подумав, Воин-Барашек выбрался из канавы и вытянул из пояса нож.
-Брось это, - посоветовал Воин-Кит, хотя ему не терпелось продолжить их поединок. Он был уверен, что Барашек нападет. И он знал, только что придумал, как его поймать.
Бамс! Его трезубец пригвоздил Барашка к земле еще на замахе, расколов ему на спине черепаший панцирь. Гибкое мускулистое тело воина извивалось между остриев, грозя неминуемо вырваться, но Кит придавил его щитом.
Барашек понял, что попался, и замер. Как будто в его голове наступило просветление: «Воин-Кит ему - не по зубам», «все тело у него - в ушибах», «он проиграл – первый раз в своей жизни».
-Я победил-ш-ш-ш, - слегка пристукнув напоследок, Воин-Кит убрал щит и поднял Барашка за кожаную перевязь.
«Победил,» - согласился Барашек одним кивком, его щиколотки волочились на земле. Он ни о чем не думал и ничего не почувствовал. Происходящее было очевидным и не было смысла в нем что-то отрицать.
-Теперь ты-ш-ш пойдешь-ш-ш со мной, - почему-то улыбнулся ему Кит. Улыбался он жутко.
***
Угрюмое лицо Барашка было сравнимо разве что с пасмурной погодой, прочно захватившей равнину. Северный ветер колыхал невысокие метелки луговой травы, на дороге ежились в тесноте пыль и камни. Барашку было неприятно идти по ней, он то и дело сбегал на травяную обочину, перескакивая глубокую рытвину. Кит молчал. Он вернул ему оружие, пожалел сломанного панциря, пообещав починить, и теперь шел впереди. Воин-Барашек никак не мог взять в толк: то ли это проявление глупости – поворачиваться к нему спиной, то ли наоборот – железной уверенности в том, что он не сможет причинить ему вреда.
Они остановились передохнуть на зеленом островке с кустистыми деревьями. Морщась от горечи, Барашек пожевал незнакомую траву и больше потом полоскал рот прохладной родниковой водой. Совсем не похоже на лесную, сладкую травку, и уж тем более – на мясо. Воин-Кит, делавший все степенно и продуманно, вынул из заплечного багажа сильно похудевший мешочек и высыпал на ладонь, украшенную перепонками, какую-то пищевую смесь. Он зачерпнул котелком воды, высыпал ее туда, а затем одним глотком выпил. Потом плавно провел рукой по губам – будто ощупывал статую.
Не выдержав его спокойствия, Барашек забрался на ветку дерева и уже оттуда решил уточнить:
-Почему я должен быть твоим другом?
-Ты проиграл, - не замедлил с ответом Кит, хотя до этого всю дорогу молчал. – И ты не еш-ш-шь рыбу. Дружба между мной и многими воинами невозможна именно потому, что они едят ее.
-Я ем воинов, - живо отозвался Барашек, надеясь смутить Кита, но тот и не подумал смущаться.
-А я ем рыбу. К тому же, ты ешь только воинов. Ты охотишься только на воинов. Ты будешь моим другом. Ты проиграл, - Кит знал, что в его словах нет логики, но и у него не было конкретного объяснения его желания дружить.
Барашек никогда прежде не покидал родного леса. Кроме того, оказавшись на равнине, он понятия не имел, как ему теперь оттачивать свои боевые навыки. Все перевернулось с ног на рога. Он попытался представить, как путешествует с воином-Китом ну… хотя бы месяц – получилось не очень. Вообще никак не получилось.
Тем временем Воин-Кит стал натачивать трезубец, поврежденный в бою. Никому прежде не удавалось оставить на нем и царапины – и вот надо же – нашелся воин, который оставил зазубрины! Искры цвета морской волны с шипением исчезали в земле, оставляя маленькую радугу.
-Из чего сделан твой трезубец? – опять не выдержал Барашек, хотя вроде как решил, что будет ждать, пока Кит сам с ним не заговорит. Ему постоянно надо было двигаться. Привыкнув перескакивать с ветки на ветку и зная, чем занять себя в лесу, он чувствовал себя до ужаса бездельным на двух-трех деревьях.
Воин-Кит ласково провел рукой по ребристой рукояти, опутанной сетью окаменевших водорослей, актиний и миног.
-Это не какой-то материал. Это сама вода. Она не хотела отпускать меня – и я подчинил ее.
-Хочу его.
Воин-Кит задумчиво посмотрел на Воина-Барашка, что-то прикинул в уме и указал на камень напротив.
-Спускайся. Воины не дают свое оружие чужим, но ты мой друг – и я сделаю для тебя исключение.
Воин-Барашек повис на руках и изящно спрыгнул на землю, слегка просевшую под ударом. Все-таки при всей своей грации он был великаном для размера обычного человека. Он жадно вцепился в трезубец, не замечая очередной добродушной усмешки Кита.
Мышцы на его руках заметно напряглись, но Барашек удержал это грозное оружие. Еще утром оно вжимало его в пыль и противостояло его воле. Ничего удивительного, что Воин-Кит победил. Чтобы ворочать эдаким зубилом с такой скоростью – воистину надо обладать рыбьим телосложением. Чтобы каждую косточку обжимали стальные мышцы, чтобы постоянно оставался на другом конце тела противовес.
-Ты действительно хороший воин, - непонятно чем пристыженный, Барашек вернул трезубец и больше не упоминал, что хочет его. Но он опять забрался на дерево, не остался внизу. Можно было еще немного полежать, прежде чем они отправятся дальше.
-Ты тоже хороший воин, - в благодарность сказал ему Кит. – Может, твои навыки не совсем совершенны, но ты просто – хороший воин.
-Я не понимаю, что ты имеешь в виду, - пробормотал Барашек, готовясь вздремнуть, и вдруг услышал, как Воин-Кит рассмеялся. Это был первый раз, когда Барашек слышал его смех – клокочущий и хриплый. Как будто что-то в горле застряло. Он невольно сглотнул и искренне посоветовал:
-Смейся пореже.
***
-А-а, воины… - полный и аккуратный, хозяин деревянной таверны пробежался по ним едким взглядом, пытаясь прикинуть степень опасности. Оружие у них было - и это он увидел. Еще у него возникло такое чувство… Эти воины отличались от других. И одного он скоро узнал. Дикий. Хозяин леса. Почему он вышел из-под покрова деревьев? Непонятно. Что ему надо?
-Он со мной, - заметив оторопь хозяина, заступился воин-Кит. Его странная шипящая манера разговаривать заставила владельца таверны и к нему приглядеться получше.
-Ба-а… - невольно выдохнул он. Да это же знаменитый рыбий воин! - Мое п-почтение! – он низко поклонился, достав до пола деревянными ушами (он был не человеком, а всего-навсего оживленной волшебником статуей). Хозяин с уважением приметил массивный трезубец Кита - ошибки быть не могло. – Я не проявил должного уважения, не узнал вас! Не каждый день ко мне заходят знаменитости!
Воин-Барашек, равнодушный ко всему, кроме воинов, невольно прислушался. Эта рыба-воин – знаменит? Чем? Количеством убитых воинов или количеством спасенного населения? Так называемые «обыватели» одинаково прославляют милосердие и жестокость, но второму отдают большее предпочтение.
-Меня зовут Ашу-26, я одним из последних был создан волшебником Тарабадой. Видите выемку на груди? Это для сердца, - Ашу с нежностью огладил невидимые складки на невидимом жилете. – Но я отказался от него. От сердца одни проблемы! – весело воскликнул он и даже прихлопнул себя по деревянным бокам.
Его веселье было прервано низким горловым шипением, мало похожим на связную речь:
-Далеко ли до порогового портала? – Воин-Кит не был разговорчив. К тому же он побывал во многих уголках мира, но так и не смог привыкнуть к этим нелепым созданиям вроде оживших статуй и камней, говорящим кускам железа и поющей о свободе глине. Наполовину деревянная кукла, которая была хозяином таверны, вызывала в нем ощущение сопричастности чему-то печальному, ведь воины тоже появились во многом благодаря магии. И во многом – не от хорошей жизни. Это чувство смущало и нервировало Кита.
-Порталы в другие концы мира? Их позакрывали, - со скрипом выпрямляясь, хозяин закусочной не переставал восхищенно изучать Кита. Этот воин был его кумиром! – Пару месяцев назад.
-Все? – удивился Кит.
-Все.
Порталы… Воин-Барашек поежился, вспоминая последний, через который ему довелось пройти. Эти воспоминания, которые совсем растворились в лесу и, как ему казалось, исчезли, внезапно стали собираться по крупицам, в зависимости от того, что он видел по сторонам или вот – что услышал. К чему они приведут его? В памяти так однообразно зелено – не этого ли он добивался, прячась в лесу?
***
-Куда ты хотел отправиться через портал? – оказавшись в окружении большого количества жителей, Воин-Барашек внезапно проявил обыденную городскую отстраненность, не присущую отшельникам. Просто деревня или город в его понимании не отличались от леса. Только глухой безрукий слепец стал бы утверждать, что в лесу «ни души».
Медленно потемнел летний воздух.
-Странно, что пороговые порталы закрыты. На этом мировом крае воину почти не заработать. А ведь нам надо чем-то заниматься, - ответил Кит спустя час или два после заданного вопроса, когда они покинули город.
-Я жил в лесу и ничем не занимался. И мне было хорошо, - воин-Барашек непроизвольно свернул в сторону кряжистых дубов. Глядя на его узловатую спину, Кит решил попробовать что-нибудь разузнать:
-Ты всегда жил и спал на деревьях? Или ты привык к такому?
-Иногда, - после некоторого молчания признался Барашек. Больше всего ему нравилось плавать на панцире по болоту, но панцирь раскололся, и это перестало иметь значение. Он помахал руками, чтобы размяться. - А что будет, если я убегу? Ты часто оставляешь меня «без присмотра».
-Я догоню тебя. И дальше ты пойдешь со мной.
Догонит – Барашек знал это. От воина-Кита ему не убежать.
Но на следующее утро он проснулся и не нашел его под деревом. Момент легкого недоумения быстро прошел - эта смешная рыба спала рядом с ним – НА дереве.
«Рыба на дереве?», - Барашек рассмеялся, тыча в него пальцем.
-Ты что, русал?!
Не говоря ни слова, Воин-Кит проснулся, повернулся на живот и сползал на конец толстого сука, пока тот не пригнулся к земле, где он благополучно соскользнул вниз. Дерево угрожающе тряхнуло, но Барашку это даже понравилось – ухватившись за ствол, чтобы не отлететь, он продолжал смеяться.
-Угадал. Лазать по деревьям – мое слабое место, - признался с земли Кит. Ему было приятно, что он смог рассмешить угрюмого Барашка. Ну а собственная неуклюжесть его не особо тревожила. Постепенно он научится всему, что знал его новый друг.
-Ты можешь использовать хвост, чтобы держаться за ветки. Если ноги короткие, - Барашек в пару приемов оказался на земле и начал перешнуровывать сапоги.
Воин-Кит не шевелился – он стоял как вкопанный и слушал. Еле уловимые вибрации сообщали ему о положении всех червей, травинок и веточек, торчащих из деревьев.
-За нами следит… кое-кто.
-Разве? Кто? – Воин-Барашек ничего не услышал и не почувствовал, а он доверял своим чувствам – больше, чем словам Кита. Ведь в лесу он только и выживал, что чуткими слухом, обонянием и зрением.
Воин-Кит правильно истолковал причину его равнодушия.
-Ты не смог бы их услышать. Они давно преследуют меня, и они привыкли передвигаться по воде. Их походка лишена логики. Для твоих земных ушей.
Вот теперь Барашек насторожился. Даже если Воин-Кит захотел покрасоваться – потому что победил – в его словах слишком много истины. Такими словами не врут. И не пренебрегают.
Точно! Вот она – мысль. Воин-Кит говорит только о том, чем нельзя пренебречь. То-то он молчит, как рыба.
И как раз в этот момент Кит, выбиравший дорогу, весомо добавил:
-Если понадобится, я защищу тебя.
Барашек покрепче ухватил оружие – совсем как в первый раз во время атаки на Кита. Эта рыба много себе позволяет. Без панциря на спине он станет в два, нет, в три раза быстрее. Что, если сейчас…
Сладкий аромат всколыхнул ему ноздри. Цветочное поле! Где-то впереди и чуть правее. Так же легко, как только что был готов сражаться, Барашек закинул оружие на спину. Воин-Кит отошел достаточно далеко и как будто совсем не чувствовал, что секунду назад его «друг» мог превратиться в сумасшедшего.
***
Воин-Барашек. Дикий. Его утащил из стада волк. Но он загрыз его.
Он хорошо это запомнил. Как его маленькое, пуховое тельце отделила от родителей волчья стая. Как столкнулась его воля жертвы с волей хищников. И как вперед выпрыгнул борзый молодой волчонок – получить первое мясо.
Бараны не едят других зверей, они едят луговой клевер, траву и одуванчики.
Зубы больно ухватили его поперек живота, и всю дорогу до леса, что его несли, барашек дрожал и блеял, поминутно оставляя за собой лужи.
В прохладной темноте леса что-то изменилось. Наверное, они поменялись волями. И теперь жертвой, сам того не подозревая, стал волк.
Барашек загрыз его безо всяких сожалений. Перекусил жилистую шею мощными челюстями, до этого дробившими землю, мелкие камни и песок. Непривычный вкус тут же заслонил собой все остальное. Здравый смысл, чистейшие стеклянные облака и родное племя. От молодого волчонка осталась разве что голова, но и ее барашек втаптывал в землю, пока не раздробил копытами череп.
Так в лесу и повелось – дикий баран. Плотоядный, бешеный. Волки, медведи, лисы – на границе с горами пара молодых рысей – все боялись его, боялись даже просто пожалеть.
Но если ты хочешь стать воином, ты станешь им рано или поздно.
-Зачем я думаю об этом? – спросил себя вслух Барашек, проснулся и покосился на Кита. Тот стал ловчее обращаться с ветками. Он лежал неподалеку – и смотрел прямо на него. Следил, изучал? А может просто – сторожил, выискивая вокруг непонятных Барашку шпионов. Барашек нашарил взглядом его шею – чтобы перегрызть ее, придется что-то сделать с чешуей.
Сначала надо будет обездвижить его, вырвать по чешуйке – чтобы не повредить их – и попробовать его рыбье нутро. Барашек не собирался этого делать прямо сейчас, но ведь он был диким – и мысли у него были дикими.
***
Они шли вместе уже около недели. Миновали небольшой лес, пару заброшенных поселков с покосившимися домами и полевой лагерь измеренников. В последнем Барашек никогда прежде не бывал. Ему были в новинку металлические стержни и цветные стекла, простиравшиеся до небес наподобие спиральной лестницы. По этим лестницам измеренники пересекали реальности. Во всех мирах такие сооружения выглядели по-разному. Иногда как здесь – почти дворцы, произведения искусства, а иногда как тропинки в лесу. Барашек стал вслушиваться в окружающие звуки с удвоенным вниманием. Он старался отделить и разложить каждый шорох и свист. Но ему по-прежнему казалось, что все в порядке. Зато Воин-Кит стал каким-то суетливым. Нет, он не стал поспешным или неуверенным – этого воин себе просто не может позволить. Однако шагали они быстрее, да и по сторонам он смотрел чаще.
-Чего ты боишься? Ты ведь такой бесстрашный? – поддел Барашек. Они не стали больше разговаривать от нечего делать, но все равно, когда проводишь какое-то время вместе, и к тебе по-дружески относятся, начинаешь привыкать. Барашек привыкал.
-Я и тебе советую бояться, - заметил Кит. – Ты не услышал их, верно? Рыбы – народ мнительный и легко поддается «течению». Если им сказали, что меня надо изловить – будь уверен – изловят. И не только меня, но и тебя.
У Барашка, по правде, вообще в голове не очень-то укладывалось, как рыбы могут передвигаться по суше. Но Воин-Кит ведь как-то ходит. Правда, у него ноги. И он воин. Тогда что? Магия?
-Они хорошие воины? – уточнил Барашек.
-Ну… Они и в половину не сильны так, как я.
Барашек подавил позыв напасть на рыбо-воина:
-Первый раз слышу, чтобы ты хвастался.
-Я объективен.
-Значит, я с ними справлюсь.
Воин-Кит промолчал. Он вообще думал о том, что сам справится со своими сородичами за Воина-Барашка. Потому что не позволит забрать своего друга прямо у него из-под носа. Такое ценное приобретение… Такого ненормального и такого настоящего.
***
В тени сидел воин. Он сидел не прямо на дороге, а чуть в стороне, под деревом с большими прозрачными листьями. Когда Воин-Барашек и Воин-Кит приблизились к нему, листья зашевелились, и Барашек с удивлением отметил, что это вовсе не дерево, а посох.
-Эй! Вы хотите сражаться со мной? – вдруг закричал воин «из-под дерева». Барашек думал ответить, но Кит покачал головой, приложив палец к губам, и ответил сам:
-Мы хотим пройти мимо.
-Значит, вы хотите сразиться?
-Нет, мы хотим передохнуть.
-Для этого вам надо со мной сразиться, - настаивал воин.
-За нами следят опасные твари.
-Значит, вам необходимо со мной сразиться.
Барашек уставился на него настолько внимательно, насколько мог. Однообразные ответы воина свидетельствовали либо о нездоровой голове, либо о какой-то игре, суть которой ему, Барашку, не ясна. Кстати. Кто он такой? Поэтому Барашек с любопытством ввернул после очередного раунда вопрос-ответ:
-Я бы не прочь.
-Ты что?! – зашипел на него Воин-Кит, позволив себе схватить его за локоть и потянуть в сторону. Такая фамильярность Барашка порядком разозлила. Но Кит этим не ограничился. Встряхнул его за плечи и внушительно добавил:
-Не трогай этого воина.
Но он опоздал с предупреждениями. Как по команде, услышав, что с ним хотят сразиться, воин пришел в движение и буднично потянулся. Кстати - это был Воин-Заяц.
-Ш-ш-ш-ш! - расстроенно и раздраженно выдохнул Кит, отталкивая Барашка прочь. У того уже не было сил удивляться – он бы просто проигнорировал Кита, будь он человеком, но ведь тот был воином! – Ни одно живое существо в здравом уме не решит с ним сражаться! - Воин-Кит перехватил трезубец.
Барашек все понял и утвердительно кивнул. Его такая формулировка устраивала. Он не считал себя в «здравом уме». Да и воин-Заяц тоже:
-Поэтому очень кстати, что воин, которого ты привел – дикий, - сказал он. Низкий бархатистый голос был наполнен прыгающими смешинками.
-Он – мой друг, - с затаенным значением возразил Кит.
Как ни странно, Воина-Зайца это остановило. Он перестал внушительно подниматься и расправлять плечи – встал легонько и скоро.
-Да-а-а. Я вижу, - совершенно несолидно почесав на голове шапку, перетекающую в маску, он легонько затряс посохом, и прозрачные листья на глазах у Барашка начали уменьшаться и втягиваться в ствол-основание. – Ты все так же неразборчив в выборе друзей. Твоим единственным правильным решением было подружиться со мной.
Барашек, может, и услышал, что они знакомы, но его это не успокоило. Он был готов драться, чувствуя на зубах, как всегда в такие моменты, привкус волчьей крови. И если бы ему не мешал этот огромный Воин-Кит, загородивший собой почти весь мир с момента их знакомства, он бы давно уже…
-Но этот воин правда мой друг, - тем временем зачем-то повторил Кит.
-Не уж то он настолько силен? – не выдержал Барашек, когда его очередную попытку проскользнуть мимо он пресек ударом хвоста. Барашек устал. – Я не смогу его победить?
Воин-Кит и Воин-Заяц - оба посмотрели на него как на дите малое.
-Еще сильнее, чем ты можешь себе представить, - ответил Кит. – Ты не сможешь его победить. Я не смогу его победить. Потому что он единственный из воинов, кто обладает способностями лекаря-врачевателя.
-Я хочу его уши… - бесстрастно отреагировал Барашек. – Уши, которые слышат больше, чем любые другие уши на свете.
И на этом мнимая стычка, которая могла произойти под посохом Воина-Зайца, быстро закончилась. Заяц рассмеялся, и вместе с ним зашелестели оставшиеся на посохе листья.
-Мои уши?! – дело в том, что его огромная шапка, закрывавшая не только уши, закрывала также и нос, и шею, и даже часть спины. Шапка была из особенного глиняного ворса, чтобы пропускать как можно меньше звуков, но Воин-Заяц все равно слышал на много километров вокруг. Кроме этого из нее торчали крученые пуховые мешки, поглощавшие звуки его собственного тела. Сказано ведь, он слышал все, вплоть до столкновения кровяных клеток в сосудах. Мешки надувались и опускались, в основном повторяя движение сердца. Эта дрожь раздражала Барашка. Хотелось вырывать пуховые отростки – вырвать и сделать из них подушку.
-Я не отдам тебе мои уши, - Заяц оторвал посох от земли, и последние листья на нем опали и прилипли к стволу-палке. – Такого и врагу не пожелаешь. Прости за этот спектакль, после медитации я сам не свой. Скоро наступит темнота. Я пойду с вами. Расскажешь что-нибудь? – все это он спрашивал у Кита, и Барашек тут же запальчиво подумал, что его игнорируют. Но донимал непонятно откуда возникший страх. Он никогда не делил свои мысли на дикие или нет, но посох Зайца следил за ним. Смотрел. Наблюдал. Как будто у каждого листа было по глазу. В этом посохе затаилась самая страшная вещь на свете – жизнь.
Шел Воин-Заяц, прихрамывая на правую ногу. Деревянные пластинки его кольчуги тихо ударялись друг о друга, что походило на шорох листьев его посоха. В какой-то момент Барашек приготовился напасть, и Воин-Заяц чуток замедлил шаг. Тут же Барашек обнаружил, что ему в грудь упирается его «живая палка», а верхние листья отлипли и тянутся к нему, как огромные ласты.
-Если бы ты не был воином, я бы решил, что ты ребенок. Если я прикоснусь к тебе своим посохом, ты станешь стариком. Любопытно, станешь ли ты умнее, - Воин-Заяц вращал посох, слегка подбрасывая его. Он не улыбался, напряженно торчащие усы дрожали от дыхания.
-Не надо, - попросил Кит. – Он не поймет.
-ОН просит меня, – обратил Заяц внимание Барашка. – ОН просит меня не трогать тебя, и ты позволяешь?
-Я победил его, - настаивал Кит. Он знал, какой Барашек неприступный и совершенно не озабочен чужим мнением. Но с таким же успехом это могло работать наоборот по отношению к воинам.
В общем, Барашек все равно не усвоил бы урока, не обжегшись. Думая, что Заяц ослабил бдительность, он хотел метнуть в него нож, и тогда один из прозрачных листов жадно прилип к его груди.
Барашек содрогнулся и осел на землю. Весь организм восстал против этой странной силы, но ее было не унять. Казалось, она тянула из него душу, стремилась отделить мысли Барашка от тела.
-Хватит, - решил Заяц, и лист послушно прилип обратно к посоху. – Ты не будешь ходить ровно два дня из-за слабости.
Тут же на его глазах Барашек с трудом, опираясь на свое оружие, но поднялся. Заяц улыбнулся – ни один воин до этого не то что не поднимался – дышать не мог нормально пару часов. Что делало Барашка таким особенным?
-Слушай, Кит, он и вправду дикий. Я бы даже сказал – не культурный. Нормальные воины хоть как-то устают, когда я дотрагиваюсь до них. А он не знает, что такое слабость?
«О чем он?» - Барашек, понятное дело, не смог идти. Кит ловко подхватил его и разместил на своем багаже. Он как обычно молчал и просто шел вперед. Но он старался идти гладко, чтобы Барашка ничего не беспокоило. Разумеется, тот ничего не заметил, а воин-Заяц иронично хмыкнул.
-То же мне нашел принцесску.
***
-Ты не встречал Воина-Обезьянку? – видя, как ловко Барашек взбирается на дерево, больше для смеху спросил Заяц. Но Кит привлек его внимание и постучал по своему поясу, как бы намекая. Зайцу не надо было объяснять – по непонятной причине они с Китом сразу поняли друг друга. С первой встречи.
-Неужели это его шикарный мускулистый хвост? А я-то надеялся, что у Барашка просто хороший ремень… - и уже громче, чтобы Барашек услышал, Заяц добавил:
-Значит, «захотел» – и выдрал? Я знал того воина. Случалось, он поступал не по совести, но он охранял несколько городов от набегов волшебницких церберов. Как ты думаешь, кто сейчас охраняет эти города?
Воин-Барашек устроился на ветке поудобней и прежде чем заснуть попробовал снова услышать рыб. Ему не было дела ни до городов, ни до людей, ни до волшебников. Смутное воспоминание шевельнулось на задворках памяти и исчезло.
Спустя пару часов Воин-Кит и Воин-Заяц тихонько заговорили, подбрасывая ветки в небольшой костер.
-Ты знаешь, что он пытается тебя убить?
Воин-Кит довольно улыбнулся, брякнув цепью, вделанной в губу.
-Он уже пытался. Но я победил его.
-Разве? – Заяц не выпускал посоха ни на секунду. Давно у него не было компании, чтобы провести вечер. Не хотелось все портить разговорами о предательствах. – Мне кажется, что скоро тебе опять понадобится моя помощь.
Кит почти никогда не задумывался перед ответом – он знал, чего хотел, это в нем понравилось в свое время Зайцу.
-Понадобится, - он высыпал себе в рот немного еды из мешка. – Но я уже победил.
Стало быть, у Кита есть план. Это хорошо. Чтобы было теплее, Заяц вытянул ноги к огню. Он зарылся большими пальцами в золу, совсем не чувствуя боли. Ранки и крошечные ожоги затягивались в мгновение ока.
-Их стало больше вокруг, - заговорил он спустя какое-то время. – Крошечные слизни под камнями, мальки в пузырчатых оболочках. И Скат в паре километров. С такой скоростью ему потребуется еще два дня, чтобы настигнуть вас.
Кит помнил последнего ската, который на него напал – грозный противник – огромный, тупой и бесстрашный. Скат действовал напролом, подминая под себя врага и в мгновении ока поджаривая его разрядом тока. Этот парящий блин доставил ему немало хлопот, но, что важнее, Кит его не победил. Только ранил – и скат сразу же убрался в сторону океана. Не могли ему поручить охотиться, не улучшив очередными «примочками».
Кит слышал колыхание беззащитной кожи Барашка. Ни чешуи, ни природного хитинового панциря. Как ему сразиться со скатом, не потревожив его интерес сражаться со всеми воинами подряд?
-Он дерется только с воинами, - печально согласился больше с собой, чем с Зайцем Воин-Кит. – Он не упустит такого противника, и проиграет. Потому что он безумен.
-О! Хорошо, что ты это понимаешь!- Заяц массировал пальцы на широких ступнях.
Кит неоднозначно кивнул. Он не только «понимал» Барашка. Тот бывал вздорным, злым, агрессивным, и бывал… таким великолепным! Но чего он ждет от него?  Кит не был уверен, что справится с проблемами Барашка. Ему и не хотелось. Разве недостаточно просто принимать его таким, какой он есть? Если Барашек изменится, Кит примет его и другим. Ему казалось это самым верным подходом.
Заяц много путешествовал, хотя сражался мало. Все больше и чаще его услуги предлагали в качестве доктора. Кит встретил его еще в то время, когда Заяц только начинал практику врача, и запомнил его воином. Он и сейчас не до конца верил, что Заяц смирился со своей «простой» жизнью. Он не мог – гибель ходила попятам за его смертоносным оружием, постоянно нуждавшимся в присмотре. У них не было захватывающих приключений, которые превращают просто знакомых в друзей, они не спасали мир и не стали обладателями страшной тайны. Но они стали соратниками.
До самого утра они разговаривали о своих путешествиях, о людях и других существах, которых встретили. И ни разу им не пришлось что-то пояснять или уточнять.
А утром их настиг Скат.
Благодаря посоху Зайца, Кит не чувствовал себя усталым. И когда миллионы крошечных искр побежали по траве, будто спасаясь от стихийного бедствия, он закончил свой рассказ.
-Останься тут.
Воин-Заяц огляделся. Прислушался… Скат настиг их гораздо раньше, чем он предполагал. Посреди ночи он внезапно ускорился и преодолел расстояние, на которое прежде у него уходил по дню.
-Может, останься «с ним»? – не удержался он от ехидства. - Или «удержи его, когда я начну кромсать ската на куски»? – он имел в виду воина-Барашка, и Кит посмотрел на дерево – воин еще спал.
-Не причиняй ему вреда.
-А дышать на твое сокровище можно? – Зайцу было весело и досадно, что Кит так заботился об этом психе. У Барашка ни мысли о дружбе и доверии - чудо, что он не хочет убить Кита просто так – за «здорово живешь». Но кит был таким серьезным. -  Я понял, - сдался Заяц. - Задержу его, если он тоже броситься «кромсать».
Кит коротко кивнул и зашипел, прогоняя мелкую рыбешку, толпившуюся возле камней. Он был предельно осторожен.
***
Помогая мощным хвостом, полускользя, полуподпрыгивая, Кит быстро приближался к Скату. Электрические разряды проносились по земле, становясь все сильнее и продолжительней. Где-то на стыке неба и земли появилось темное грозовое облако. Но конечно, это было не облако, а Скат, окутанный разрядами молний, пыли и сжатого воздуха. Трава и деревья под ним тлели, превращаясь в черные угольки. Попади под него человек, он не отделается бы легкими ожогами. Навстречу Киту разбегались животные и разлетались насекомые. Барашек точно услышит стрекот их маленьких лапок – надо спешить.
Эта выжженная равнина с огненным столпом жара, с вибрирующим воздухом высоко над Китом… Только чешуя его и защищала от электричества, а еще заколдованная обувь, которой он обзавелся после предыдущего сражения во время участия в конфликте пары королевств.
Кит остановился. Тяжелым взглядом, которого не было видно из-за маски, он изучал своего врага. Что в нем изменилось? Что было не таким, как в прошлый раз?
Облако не останавливалось, но оно стало рассеиваться - пропадали наложенные чары. Кроме того, что этот Скат мог летать и был необъятных размеров, он был закован пластами кольчуги. Умелый волшебник переместил его глаза с затылка на живот, извращенная подводная инженерия вживила в его крылья-ласты металлические стержни, трубки и лезвия. Теперь это была летающая крепость и честно – Кит не хотел с нею сражаться. Нет, ну правда – трата времени и сил.
-Я все равно побеждаю, - прошипел он, заглядывая в глаза Скату. – Даже если вашей королеве это не по нраву. Я теперь воин.
Скат издал ушедробительный стрекот и хрип. Такого Барашек не мог не услышать – он подобрался на дереве и, мигом оказавшись на его вершине, стал всматриваться в горизонт. Воин-Заяц тоже смотрел в сторону облака – отсюда оно выглядело крошечной тучкой не больше яблока.
«Что там?» - Барашек быстро спустился на землю и, выхватив из костра слегка обгоревшее полено, принялся его грызть. Дерево было не вкусным. Тоже не таким, как в его лесу.
-Ты питаешься гадостью, - уведомил его Заяц, когда Барашек на его глазах умял половину полена. Барашек не ответил, отбросил полено, отпрыгнул и качнул уже возникшим в его руках копьем.
Заяц никак на это не среагировал.
-Кит попросил меня не пускать тебя. Ты ведь понимаешь, что я не пущу.
Барашек снова и снова следил за отростками шапки. Блин, ему так хотелось их выдрать!
***
Кит выдыхался. Он уже выколол Скату оба глаза, но они отросли заново. Он практически отрубил ему одно крыло и разрезал брюхо, но раны покрылись блестящей пеной, и спустя какое-то там мгновение вместо кожи у Ската образовалась прочная металлическая сетка. Его латали прямо на ходу, и Скат не останавливался – все, что ему было нужно, накрыть Кита и выпустить разряд тока. И Кит начал понимать, что ему это, возможно, удастся.
Вот уж чего он не умел, так это падать духом. Воинам вообще не пристало заниматься подобной ерундой, а Кит был исключительно уравновешен. Его трезубец сиял, как кусок чистейшей пустоты – даже когда вокруг все заволокло дымом. Начинался пожар, земля горела и жгла ему ноги даже через подошвы сапог. Сражаться было неудобно, Кит торопился и порой забывал про осторожность.
Так его полоснуло по спине одним из неожиданно прилетевших лезвий, в изобилии насыщавших края крыльев Ската.
Кит припал на колено, перекатился, позволив Скату опуститься еще на пару метров, вскочил и утробно зарычал. Подпрыгнув, он воткнул трезубец в брюхо Ската и наподдал по другому концу коленом.
Скат выгнулся от боли, и Кит на всякий случай ударил еще раз – и на него полилась густая синеватая жидкость с горьким привкусом и запахом гнилой рыбы.
Это было отвратительно. Выплевывая чужую кровь, Кит играючи скользнул по телу Ската, уцепился за обработанный металлом край крыла и оказался у него на спине. Где-то на этом необъятном теле есть магический пузырь, позволяющий Скату - в частности - жить на суше. Кроме этого есть жабры, которые дышат воздухом, и мозг, в конце концов.
На месте головы его ожидал сюрприз – просто непробиваемая броня. Трезубца у него теперь не было, но Кит со своей фирменной улыбочкой раскрутил щит и вогнал его в основание позвоночника Ската.
Металлические блохи заклубились вокруг, не давя достигнуть жизненно важных точек, они хорошо работали над ранами. Скат начал вращаться и Кит, если бы не держался за щит, давно бы слетел на землю.
Медлить было нельзя. С каждой секундой они приближаются к Воину-Барашку. Еще несколько взмахов крыльями, и он, а также рыбы и слизни, подбадривающие Ската с земли, прорвутся к его другу. И все они станут липнуть к нему, копошиться и мешать. Пока он их не сожрет… Как же Кита это раздражало!
Его сбросило со спины Ската и, ударившись таки о землю, он попытался перебежать ему под живот, чтобы достать трезубец. Там его ожидал еще один сюрприз – трезубец стал частью тела рыбины, и смотрел на него острыми наточенными краями. Шварк – и он оставил небольшую рану у основания его шеи, играючи разорвав чешуйки.
Кита давно не ранили, так что легкая пульсирующая боль оказалась в радость. Задорно улыбнувшись, он опять замахнулся щитом и отбил Скату хвост – самую мощную и мускулистую его часть.
Надо было срочно менять стратегию.
-Королева никак не успокоится, - зашипел Кит изо всех сил, хотя его и так было прекрасно слышно. Скат отреагировал мгновенно.
-Позор рыбьего мира. Позор подводных существ. Позор нашего народа. Позор, позор, позор… – затараторил вмонтированный ему в голову аппарат, так как рта Кит лишил его еще в прошлый раз, когда Скат не мог восстановить его железными «детальками». И тут же рыбы-шпионы, скопившиеся на земле, подхватили на свой лад «позор» и «смерть». «Урод» - тарахтели они как заведенные, но Кит, слушая их, не слышал, о чем они говорят, а при словах урод и прочих, в голове тут же представал образ Барашка – изящного и прекрасного в понимании Кита во всех отношениях. Надо же – он отыскал себе панацею от дураков. То-то Воин-Заяц разозлится, если он проболтается.
Увы, разговоры отвлекали мелкую рыбешку, но не Ската. И в какой-то момент Кит понял, что он давно уже только уворачивается и отступает, не предпринимая никаких попыток перейти в НАступление. Его хватали за ноги, не давая шевелиться. Мелкие рыбешки в прозрачных сферах наваливались на ботинки, используя свой вес. Кит не задавил ни одной, а они жалили его, колотили кто до чего мог дотянуться, трещали чешуей и слепили глаза неоновыми огнями на панцирях.
Воин-Заяц видел, с чем столкнулся его друг, но у него была своя забота. Поначалу да, он старался не угробить Барашка, но теперь он старался не угробить их обоих. Оказалось, он недооценил проворство и фатальную дикость этого воина. Барашек нападал на него безо всякой логики и здравого смысла, пуская в ход все, что было на нем, вокруг и на Воине-Зайце. Такой подход к делу был бы изначально неверным – потому что только Заяц мог управлять своим посохом, но он обещал Киту не причинять вреда Барашку. А как это сделать, когда просто вырубить или лишить его сил, как в прошлый раз, Зайцу не удавалось?
Барашек быстро учился, был невероятно наблюдательным и мобильным. Нападая на Зайца во второй раз в своей жизни, он уже выработал стратегию уклонений, просчитал траектории шевеления листьев и предвидел неожиданные повороты, связанные с их ростом и уменьшением. Единственное, о чем он понятия не имел – возможности Воина-Зайца без участия посоха. Но чтобы перейти в рукопашную, надо было, опять же, преодолеть заслон из прозрачных листьев.
На интуитивном уровне отложив свои знания в рефлексах, Барашек кружил по окрестным деревьям, а Воин-Заяц, проклиная себя за рассудительность и повышенное чувство совести, которые мешали ему проявить себя как «воина», старательно маневрировал и больше не думал о «слегка атаковать». Не получалось у него слегка, не доставал он до Барашка.
А ведь он мог в два счета помочь Киту справиться со Скатом. И дело тут не в воинской чести. Морская королева, это воплощение кровожадной фантазмы, посылала за Воином-Китом самых «злокачественных» существ – в прямом значении этого слова. При этом ее совершенно не волновало, как пострадает наземный мир. Заяц подумывал вылечить ее больную голову, но перед толщей воды он был бессилен.
Барашек предпринял неожиданный шаг – улучив момент, он отогнул ветку, и выпустил ее в сторону Зайца. Воин-Заяц играючи отпрыгнул, но Барашек прыгнул туда же чуток раньше. Он метил в живот или в голову, но голову ему не хотелось повреждать из-за ушей - оставался живот.
Копье Барашка загнулось об выставленный Зайцем посох – и сегменчатое лезвие-таки достало ему ногу.
Заяц перестал улыбаться.
Его почти никогда не ранили, и, признаться, все обещания, данные Воину-Киту, как-то сами собой стали уплощаться. Барашек не был его другом. И он не церемонился во время сражения. Так почему бы и ему, Зайцу – не проявить себя? Так думал Барашек, примеряя на себя логику ушастого.
Увы, чего он не знал и не обдумал - Заяц жил уже очень много лет - гораздо больше, чем любой из воинов.
Когда Барашек ранил его, рана тут же затянулась, Заяц потратил на это пятую часть одного листа на своем посохе. Просто направил жизненную силу в ногу – и дело с концом, мышцы стали лучше прежних, освеженными, крепенькими. Поддаваться на провокации Барашка? «Ха» и еще раз «ха».
-Напрасно ты так, - он поворачивал за воином-Барашком голову, следя за его перемещениями по веткам. – Если ты успокоишься, я помогу Киту.
Барашек и сам был не прочь, но не помогать Киту, а сразиться со Скатом. Он догадался, что это один из таинственных шпионов, о которых говорил рыбий воин, и ему не терпелось испытать, насколько же силен подводный народец.
Он рискнул спрыгнуть на землю, чтобы побежать к Киту напрямик, но не успел. Заяц нагнал его одним прыжком, угрожающе махнув посохом - Барашек еле успел поджать ноги и перекатился в траве. Этот воин! Еще проблемней Кита. Почему он слушает его? И, что совсем не ясно, почему помогает Киту только по одной просьбе? Отдает долги?
Скат был изранен и почти целиком теперь состоял из магических заплаток и железных деталей. Волшебник хорошо потрудился, создавая его защиту, но и Кит не был свеженьким, вчера рожденным солдатом. И вот он, вздохнув (из-за того что понимал, что ему предстоит сделать), перевернулся, встав на руки и, схватив ступнями в прорезиненных ботинках трезубец, с силой рванул его на себя. Наэлектризованные рыбки, подскочившие с земли, прошлись по нему как пила с крупными зубцами. На Ките было много металлических цепочек, и они быстро опалили ему губы с деснами, шею и руки. Но времени не было. Перехватив трезубец руками, он выпрыгнул из-под Ската, оказавшись у него в тылу – и пригвоздил к земле его хвост.
До этого вырванное рыбье мясо, разбрызгивая шмотки быстро запекавшейся слизи, издав аппетитное «чмок» - соскользнуло с трезубца, смешавшись с плотными мышцами хвоста. Но трезубец из земли можно было легко выдернуть, тогда Кит полоснул по хвосту щитом, отсекая его.
Назад такое было не прирастить. Какую угодно магию используй. И Скат, не имея возможности уравновесить себя в воздухе, замер на одном слое воздушного потока.
-Знаешь, хотя мы с Воином-Китом друзья, я сомневаюсь, что мне удастся подружиться и с тобой! - крикнул Заяц, пресекая очередную попытку Барашка прорваться к Киту. – Ты больной на всю голову. И я боюсь, что даже если я приложу к ней лечебные листья своего посоха, ничего не изменится. Я могу вылечить безумие. Но я не могу вылечить дикость.
Бормотание Зайца раздражало Барашка, он постоянно отвлекался на Ската и увидел, как Кит отрубил ему хвост. Неплохо, осталось еще наэлектризованное тело, с которым тоже нелегко справиться. Барашек не верил в Воина-Кита, ему даже не было любопытно, каким образом он сражался - просто хотелось драться самому.
Скат понимал, что Кит ему не по зубам. Кит понимал, что победит в любом случае. Ему и оставалось разве что добить Ската. Хотя он немного надеялся, что тот запросит пощады и сдастся. Он сможет победить его снова и снова, а по натуре Кит не любил убивать.
Становилось холодно, вспышки и разряды синего тока приобретали льдистый оттенок. Скат не сдавался, и Кит с неохотцей решил, что покончит с их битвой раз и навсегда. И вот, когда Скат чуть спустился по нисходящему потоку воздуха, Воин-Кит запрыгнул на него, ловко взобравшись по металлическим пластинам, будто лез по дереву.
Задача была проста. Оказавшись на спине, расчерченной острыми иглами и лезвиями, Кит замахнулся и несколько раз подряд ударил по позвоночнику рыбы, пришибая ее к земле. Нужный эффект был достигнут - и с последним ударом Кит пригвоздил Ската к хрустнувшей сухой траве. Из-под необъятного тела разбегались мелкие рыбешки в оболочках. Кит поднял щит и, подойдя вплотную туда, где была голова Ската  - на этот раз без глаз, фыркнул и отсек ее вместо лишних метаний и споров.
Скат постепенно оседал на землю, превращаясь в металл.
Заяц раньше Кита почуял неладное. Ни слова не сказав Барашку, он бросился к полю битвы, и, еще не добежав, кинул вперед себя посох.
Прозрачные листья жадно вцепились в расплавленное тело Ската. Под металлической жижей нагнетался для последнего удара электрический разряд, но посох быстро забрал его энергию, и металл начал превращаться в пыль. Когда Заяц сам допрыгал до посоха и схватился за него, процесс пошел быстрее. Воин-Кит благоразумно сошел на землю, отряхнув ноги. Морские букашки и рыбешки в панике разбежались, не осталось никого.
И тут легкий вихрь - абсолютно бесшумно Барашек наскочил на Воина-Зайца со спины, насадив его на копье, как маленький многослойный бутерброд. Когда Заяц до этого побежал, он и не думал отставать – только не прыгал, а догонял его бегом.
Конец копья подрагивал, его зеркальная поверхность отражала место схватки и обрывки дневного света.
Воина-Зайца порядком раздосадовало такое поведение. Ему было хоть бы что – поглощенная жизненная сила Ската смогла бы ему новую голову отрастить, но сам факт…
-Ты посмотри на него, – удрученно кивнул он Киту и закашлялся (Барашек проткнул ему легкое). – «Не трогай»… «Задержи»… «Не отпускай»… В следующий раз собирай в лесу ягоды, а не воинов.
-Прости пожалуйста, – искренне и вежливо извинился Кит. Потом он подошел к Барашку, ухватился за копье и с усилием – Барашек все-таки не сдавался, продолжая давить - вытащил его из Зайца. Загнувшиеся улиткой лезвия напоследок вырвали клок мяса и кожи, но и они отрасли за пару секунд. Кит помахал раненной ладонью, чтобы она обсохла на ветру. Он в очередной раз напомнил Барашку, что сильнее его.
«Ну и пусть,- подумал Барашек, в раздражении теребя рога.»
***
Кит и Заяц игнорировали его целый день в профилактических мерах. Они недалеко ушли от места сражения, и часто останавливались, чтобы поговорить. Воин-Заяц не мог выбрать, в какую сторону ему идти. Барашек держался поодаль. Он настрогал молодых древесных веток и, перемешав их со цветами, закрепил между двумя керамическими пластинами, чтобы они вдоволь пропитались нежным травяным вкусом. Не то, чтобы он имел пристрастие к еде, но лишний раз не пренебрегал возможностью приготовить что-нибудь эдакое.
Вечером возле костра Воин-Заяц наконец сказал, куда он отправится.
-Порталы позакрывали не из-за людей, а из-за Воина-Улитки. Но с водяным народом заключили перемирие – и теперь часть судов может спокойно пересекать моря, в океанах им помогают.
-Я перетягивал грузовые баржи, - Кит с усилием отлепил от себя кольчугу с запекшейся кровью - своей и Ската. Барашек скосил глаза на ряды мощных, сомкнутых в линию ребер. Из такого ребра да хорошенький нож…
-На другой конец мира тебе не попасть кроме как на судне, - продолжил Заяц. – Зачем гоняться за далекими странами, если и здесь может понадобиться наша помощь? Короли становятся тиранами, императоры жаждут расширить свои империи, а наш неуловимый волшебник… ты ведь не всерьез хочешь его найти? Я, кстати, выяснил, как его зовут. Юбруг.
Шипя и картавя, Кит повторил это незнакомое имя.
-Хотя у тебя могут быть другие причины, чтобы пересекать море. Море-море… - запел Заяц, пел он весьма неплохо, даже в Барашке что-то отозвалось:
Воин один… будто костровый дым,
Два – рядом черны, как в колодце вода,
Трое – белы, как рябое море,
Четверо – таяли, коли пятого не было,
А впятером – обернулись они серебром…
-Хочу твой голос, - пролепетал Барашек заслушавшись. – Но горловые связки не очень красивые.
Заяц с Китом переглянулись и рассмеялись. Барашек в своем репертуаре.
Утром Заяц отстал от них, забрался на холм, повернулся спиной к Барашку, как будто провоцируя его, и замер. Наверное, о чем-то размышлял.
-Что это? – спросил Кит. В руках Барашка шевелилась маленькая рыбка в серебристой оболочке.
Барашек понюхал ее и откусил ей голову – с легким хлопком магическая оболочка рыбки прорвалась, на землю вылилась морская вода.
-Просто поймал, - она хотела перерезать горло одному из спящих острыми, как заточенная сталь, плавниками. Барашек не уточнял таких подробностей, но Кит и так все понял. Интересно только – кого Барашек спас от этой участи?
Барашек дожевал рыбку, плотоядно покосившись на Кита. Он на вкус такой же? Оба крошечных плавника он примотал к посоху под стальными рогами, и они слились с ним, окаменев. Два маленьких зубца.
-Пойду на юг! – закричал с холма Заяц, помахав им рукой. Он не любил прощаться. Кит тоже не любил.
Они с Барашком пошли на восток.
***
Возле придорожного паба, в основном под завязку набитого лесными духами, был вырыт глубокий колодец. Воды в нем не было, но Кит неоднозначно махнул рукой, призывая Барашка держаться подальше.
Барашек сразу же подошел к колодцу и заглянул внутрь, подобрав и бросив туда камень. Ни стука, ни всплеска. Дна либо не было…
-Либо кто-то поймал твой камень в полете, - Кит водрузил на колодец массивную крышку в ладонь толщиной, судя по весу – неподъемную. Как под ней камень не треснул?
По крышке заскребли с другой стороны.
-Кого ты там запер? – заинтересовался Барашек.
-Водяного.
Барашек никогда не видел водяных. Но рассчитывать на то, что ему удастся обмануть Кита и скрыться ночью, чтобы вернуться и посмотреть, не приходилось. Все же шанс еще мог представиться, и Барашек решил отвести от себя подозрения:
-Он тоже на службе у водной королевы?
Кит не обернулся, он пропустил лесного духа и зашел внутрь паба.
-Ее зовут Вергерела-Шазих-Ан, - продолжил он говорить, когда они сели за стол в углу, и Кит заказал им фирменный напиток этих мест – укрытую прозрачным облаком смесь талой воды, соков коры и сладких овощей. Барашек угрюмо таращился в окно. Чтобы позлить его еще немного, Кит специально выбрал место, которое выходило на колодец. Ему нравилось ощущать тончайшие вибрации нарастающего беспокойства Барашка.
Правда, Воин-Барашек не только поэтому был раздражен. Ему претило оставаться в помещении, пусть даже его верхний этаж был ветвями гигантского дерева. Благо, впереди был целый день, и они могли пойти куда угодно, не задумываясь о ночлеге.
К удовольствию Барашка, колодцы стали попадаться им все чаще и чаще. Не ожидая, пока его остановят, он бегал от одного к другому, кидая в них ветки, камни и песок. Все это исправно булькало или шлепало – в зависимости от консистенции. Если водяной и преследовал их, он отлично скрывался.
К концу дня стало понятно, почему увеличилось число колодцев – они приближались к городу.
Когда они остановились на ночлег (возле самого колодца), Барашек огляделся и спросил на всякий случай:
-Хочешь с ним сразиться?
-Нет, - Кит разводил костер, в полосатых щелях его маски отражались всполохи света, вычленяя умные, водянистые глаза. – Я не думаю, что воин должен убивать просто так.
Как обычно невыразительный ответ. Барашек склонился над колодцем. Кажется, он слышал журчание - возможно, там был проточный родник. На каменной стенке что-то клацнуло два или три раза. Помня о вчерашней рыбешке, которую он съел, Барашек молниеносно вытянул руку во мрак, и его грациозные пальцы сомкнулись на панцире рака.
-Гляди! – обернувшись, он запустил им в костер, но вода из рака затушила бы его, поэтому Кит поймал его в последний момент.
-Уходите. Все, - угрожающе зашипел он, и чешуйки его хвоста затрепетали. Рак съежился, поджав свои бронированные лапки. Кит метко выбросил его обратно в колодец – топот других лапок оповестил его, что слабые преследователи отступили к воде.
-Они боятся тебя, - Барашек хотел попробовать рака на вкус, и поставил себе на заметку это сделать.
-Королеву они боятся больше.
-Она такой хороший воин? – Барашек забрался на ветку и принялся грызть свитки мягкой коры.
-Она королева и должна внушать уважение подданным, - рассеянно отозвался Кит. Он хотел слукавить, поэтому добавил. – Но Вергерелла внушает им страх. Много страха, ведь она почти что бог.
Барашек возился со своим оружием и не особо вникал. Кит в который раз почувствовал, как умиротворенно он ощущает себя рядом с Барашком. Что-то у них было общим. А может, дело как раз в том, насколько они разные.
***
Город встретил их глубокими фонтанами и множеством каналов, разбегавшихся в корнях деревьев. Это было простое береговое поселение - с несколькими башнями по краям, с несколькими кварталами, построенными радиально, чтобы избежать наводнений… Цветом домов и улиц был грязно-оранжевый с проседью. Темно-зеленые пятна пятачков с кустами и травой оттеняли всполохи солнца и белизну главных зданий управления. Окинув их беглым взглядом, Воин-Кит тут же нашел здание порта.
Барашек был немаленького роста, но Кит был гораздо больше его. Они сильно выделялись на улицах среди людей, зверей и оживленной волшебниками живности. Прохожие сторонились их, вжимаясь в стены домов. Они остановились в конце улицы, выходящей на побережье, и Барашек чихнул от попавшего в нос запаха. Море. Такое ядовитое, что…
Он услышал воина. А потом вспомнил, что море пахнет совсем по-другому. Сыростью и солью.
А вот Он - спал на дереве, завернувшись в огромные пушистые крылья.
-Хочу… - Барашек уже прикинул, как можно спихнуть его с дерева и вырезать, а может, вырвать крылья, когда ему на руку капнула пара белых капель с шерсти. Кожа мгновенно отслоилась, а получившийся ожог зачесался. Вот кто ядовито пах. Странный воин, сидящий на дереве без угрозы для дерева, но зато идеально защищенный от посторонних.
-Воин-Мотылек, - Кит стоял рядом и смотрел туда же. – Не думал, что он так прекрасен.
Где-то глубоко в Барашке шевельнулся укол гордости, а он даже не понял, что это было.
-Мы не можем ждать до ночи. Я уже бывал здесь раньше, пароход отходит примерно через три часа, - продолжал воин-Кит. Он внимательно посмотрел в прорези для глаз на маске Барашка. Вечно ему неймется, а он слышал, что Мотылек отравил Воина-Медведя. Не самого слабого среди воинов, должно заметить. – Ты не будешь с ним сражаться.
-Потом будет другой пароход, - отмахнулся Барашек.
-Нет, я против. Он ядовит. И его яд уже попал на тебя. А он подчиняет своим ядом.
-Сейчас он беспомощен, - Барашек чуть приспустил с плеча копье, но Кит железной хваткой схватился за него.
-Я не сражаюсь с ним, потому что он опасен. Ты не победил меня. Пока не победишь, с ним сражаться ты не будешь.
Убить бы его… если бы Барашек мог. Кит еще слишком силен и непонятен. Надо ждать. А что, если нет смысла ждать? Что, если этот момент никогда не наступит? А может, он, Барашек – и не хочет, чтобы он наступал?
Все это нагоняло на Барашка тоску. Подумывая сбежать в городе, он оглядывался в поисках укрытия. Лизнув ожог на руке, он опалил язык. Вряд ли Мотылек способен поработить его разум. Он ведь дикий.
Связки запыленного белья свисали с домов, задевая за головы. Барашку и Киту приходилось раздвигать их руками, и они шли будто в причудливом лесу.
-Ш-ш-ш!- вдруг рука Воина-Кита мелькнула перед лицом Барашка – и схватила крошечного скорпиона, который уже готов был ужалить его в шею. Ноги и клешни были искусственно укреплены ржавыми механизмами. Заколдованный. Ну точно королева наняла хорошего волшебника. Как обычно милосердный Кит запустил скорпионом далеко в небо, и тот упал в нескольких улицах от них, напуганный и беспомощный. Барашек этого не понимал. Он ведь вернется. А еще его раздражало, что Кит по-прежнему слышит и видит больше.
А Кит уже не в первый раз обезвреживал шпионов водяной королевы. Они лезли изо всех фонтанов и выпрыгивали из всех ведер. Он был уверен, что стоило ему обратить на это внимание Барашка – и он тут же станет осторожнее, но ему хотелось, чтобы Барашек сам осознал свою оплошность. Это пойдет ему на пользу. Если не разозлится.
Они без проблем добрались до городского порта и купили места на пароходе. Капитан был рад взять пару воинов, ведь по традиции, они приносили удачу, а уж воин-Кит! Вот с кем на воде можно никого не бояться!
Барашек видел мало технологий. И сейчас опять вспоминал то немногое, что отложилось в памяти. Но пароходов в ней не оказалось. Эта была огромная машина, работавшая на пару. Она имела также и паруса, и подводный корпус, способный, в случае чего, долго находиться в океане. Океанические и морские путешествия крайне опасны – все знали, что в водах неспокойно. Это чужая территория, за проход по которой платили дань водяным королевам.
Все-таки было непонятно, почему закрыли порталы. Киту это не нравилось. В городе он попытался расспросить местных, но никто ничего внятного объяснить не смог. Овальное кольцо двери, переносящей на другой конец мира, как бельмо на глазу венчало вдалеке гору. Было что-то угрожающее в его неподвижности.
Барашек хмуро смотрел на медленно накатывающие под пристань волны. В нем боролись желание увидеть подводный народец и нелюбовь моря. Он не мог сказать точно, но это было дико больно, темно, тесно и пахло навозом… пока не запахло солью. При мысли о море ему сводило судорогой ноги и шею. Еще большую неприязнь вызывала у него конечная цель их путешествия. Барашек отгонял от себя воспоминания, восполняя нежелание слышать дикими мыслями: как использовать части тела воина-Кита, как расчленить воина-Мотылька, как…
Барашек понуро забрался на швартовую тумбу, и начал развязывать ступнями узлы на швартовых канатах. Что он здесь делает? Разве Кит не должен был забрать его маску и бросить скитаться? Да, каждый воин сам решает, каким ему быть, но есть же определенные нормалии в поведении?
Вообще, ему было все равно. Барашек не был склонен поддаваться истерикам или много задумываться о смысле происходящего.
Впереди ожидала другая сторона мира.
***
На пароходе им сразу отвели «особенное» место – на корме. Как почетным гостям. Кит с удовольствием общался с пассажирами, не злился, когда на него пытались взобраться дети, и вообще вел себя, как воспитатель или странствующий монах, но никак не воин. Барашку вскоре надоело любоваться на это беспросветное умиление - и он захотел пройтись по судну. Воин-Кит его тут же окликнул, призывая держаться в поле его видимости.
«Это еще зачем?» – задиристо подумал Барашек, не желая никого слушаться, и пошел вдоль палубы, заглядывая в овальные иллюминаторы с толстыми стеклами на окнах, обитые медными листами. К нему не подходили. Держались на почтительном расстоянии, то есть так, чтобы это не сошло за трусость, но в случае чего всегда можно было убежать. Барашек осознавал, что атмосфера вокруг него была тяжелой, полной неприязни. А чего они хотели? Его нелюбовь к морю не могла скрыться за самообладанием. К тому же многочисленные остатки поверженных им воинов, обильно украшавших и защищавших его тело, едва ли способствовали большей привлекательности.
И все-таки, когда он в последний раз вел себя как воин? Когда он помогал тем, кто нуждается в помощи? А зачем он об этом думает? Надолго застряв над машинным отделением – Барашек стал четче слышать, а необычность звуков поражала и радовала его воображение – он прошелся по верхним палубам и даже по привычке взобрался на одну из труб.
Дым пах горчицей, пеплом и какой-то химической дрянью. Пару раз чихнув, Барашек скатился по гладкому боку трубы, напугав загоравших на верхнем ярусе пассажиров.
Его никто ни о чем не просил. Его боялись, ему не доверяли. А сам он сражался с воинами – сражался беспрестанно. Огромное жуткое море. Вместо леса и луга. Ни ветки - чтобы забраться, ни канавки – чтобы спрятаться.
Потеряв его из виду, Кит несколько забеспокоился. Особенно, когда они далеко отошли от берега. Он разговаривал с капитаном, которого звали Загро-нога, и тот сказал, что исправно платит королеве Вергерелле, а про закрытие порталов он услышал впервые. Но водяные найдут его по вкусу, получаемому жабрами. Они всегда находят, стоило ему оказаться поблизости от воды или внутри нее. Кит со вздохом поднял руку с нависшей ребятней и без труда повращал ею вокруг себя. Один мальчик отцепился и он поймал его другой рукой. Какие люди все-таки хрупкие. Вот уронишь такого – и все – сломанные кости, разбитая голова. Барашек не такой…
Кит выпрямился во весь рост, бережно убирая с себя детей. По тревоге, возникшей в его движениях, пассажиры поняли, что что-то было не так. Что-то забеспокоило эту громадину из волшебства и первобытной животной силы.
Что это за непонятные водяные бугры? – недоумевал Барашек. Он уже спустился на второй этаж и просто, чтобы не находиться рядом с Китом, не спускался на первый, смотрел на воду издали. Дельфины? Нет. Киты? Или коралловый риф?
***
На солнце блеснула зеркальная чешуя, водяные змеи извивались спиралями, то и дело ныряя под корабль – и Барашек внезапно почти физически ощутил, как их чешуя касается железного днища – как скребет по нему, крежещет…
Его посетила ужасная догадка – они без труда могут продырявить это судно – и тогда ему, Барашку, придется несладко. Только на мгновение его затопила волна ужаса, пришедшая из воспоминаний, но он тут же взял себя в руки. Как это мучительно и весело – находиться в чьей-то власти.
Он не любил морскую воду. Даже когда пачками дырявил крабов на побережье – в отместку за то, что они пытались его съесть, когда он после долгой погони вырвался из лесу. Они были вкусными, но волчья кровь вкуснее.
Барашек уже сидел на поручнях - и окружавшие его пассажиры переглядывались, не зная, стоит ли звать кого-нибудь на помощь. А Барашек следил – твари в воде выглядели аппетитными, но главное – сильными.
Спустя какое-то время змеев заметили все. Люди и механические куклы столпились у бортов. Танцы на воде их радовали и веселили – они приняли змеев за обычных дельфинов или свиту, предоставленную водяной королевой. Лишь немногие отходили подальше и бочком теснились к каютам. Высоко-высоко на капитанском мостике Загро-нога растерянно оглядывался, не припоминая, чтобы в его недавно заключенном контракте говорилось что-то о «водяном» шоу.
Барашек все еще рассматривал воду, когда услышал знакомое шипение:
-Спускайся, - велел ему Воин-Кит, пришедший с кормы.
Барашек и ухом не повел.
-Спускайся, они пришли за мной.
И как только Воин-Кит это сказал, из воды на мгновение показался синий рыбий плавник. Барашек среагировал мгновенно, скрывшись за поручнями, а длинная игла пролетела там, где он до этого сидел, пробив металлический корпус кают.
-Заберу, – решил Барашек, одним мощным прыжком прыгнув на стену, когда Кит палубой ниже поймал еще две иглы. Сделал он это без усилий – они хрустнули как стеклянные в его крошечных руках.
На палубе началась паника. Пассажиры как один отпрянули от перил – и поступили весьма благоразумно.
Барашек не пытался сделать то же самое. Прикинув расстояние до воды, он перескочил за поручень, выгнулся – и прыгнул к воде. В самый последний миг он схватился за поручень первой палубы – и, описав дугу, оказался рядом с Китом. Кинутая им во время этого пируэта игла ушла под воду, и вода стала красной.
Воин-Кит был восхищен – он улыбался. Никому, ни одной самой завалявшейся тухлой рыбешке он не позволит прикоснуться к Барашку.
Бой начался. На пароход обрушился град прозрачных игл. Однако огромная человек-полурыба двигалась со скоростью, себе несоразмерной. Воин-Кит не мог допустить, чтобы кто-нибудь пострадал. Воин не может этого допустить.
Да змеи и не то, чтобы стремились ранить кого-то еще – просто Барашек… Как ни странно – Барашек тоже не позволял прикасаться с пассажирам, но делал это более отстраненно – вроде бы они его и не волнуют, но он вот тут вот пробежит – вот тут вот подпрыгнет, вот здесь вот взмахнет....
В конце концов и он догадался, что атакуют в основном его и Кита. Трусливые слизняки. Неужели не могут провести бой по-честному? Неужели не могут выйти из воды?
Не колеблясь ни секунды – Барашек понял, что надо сделать – он сам прыгнул в воду.
Кит едва удержался, чтобы не зарычать – Барашек, конечно, сильный, но зачем он постоянно выпадает из зоны его видимости?!
-В воде им не будет конца! – прошипел он, сбрасывая заплечный багаж.
Барашек и сам понял, что просчитался – стоило ему упасть в воду, его схватил за ногу чей-то мускулистый хвост – и потащил в глубину. Ему резко поплохело. Подтянувшись и всадив нож между чешуйками рыбьего тела, Барашек нагнулся и вырвал зубами кусок рыбьего мяса.
Все это произошло за доли секунды. Его выпустили, и Барашек несколькими гребками оказался на поверхности. Но вздохнуть ему не дали, еще два морских змея устремились навстречу, оставляя полоски пузырьков, пролетали мимо прозрачные иглы.
Большая тень незаметно ушла под воду в стороне – и воин-Кит с разгона насадил обоих змеев на свой водяной трезубец. Это было красиво и смешно, но Барашек разозлился – лишил его таких противников! Впрочем, Кит не дал ему опомниться, перехватив его поперек живота, он вынырнул из воды в невероятном сальто и, описав дугу, припечатался о борт корабля, слегка его помяв.
Перевалившись за борт и скинув Барашка на палубу, тот, впрочем, тут же подобрался и вскочил, Кит зыркнул на людей, прижимавшихся к стенам парохода.
-Немедленно позовите капитана и разойдитесь прочь!
Плохо. Нападают на пассажирский корабль. Они ведь попросят их выдать воинов, и тогда Барашек попадет в руки Вергерелле, если Кит его не спрячет.
Через пару минут вокруг стало абсолютно пусто. По днищу корабля продолжали скрести особенно острые плавники. Звать капитана не было надобности – заранее побледнев и поседев, он уже спускался с мостика. Оставалось сделать только одно…
Воин-Кит удрученно посмотрел на ноги Барашка – они на глазах зеленели. Барашек тоже обратил на это внимание - стоять становилось все больнее, да и день отчего-то… мерк.
«Это был яд» - догадался Барашек и полез в мешочек на поясе, чтобы съесть какую-нибудь полезную травку из своих запасов, но не успел. И упал.
Спустя минуту Кит закончил перевязывать его ноги полосками целебных водорослей. Щипало неимоверно, и Барашек очнулся. Оценил оказанную помощь, приметил сгустки темной с синим крови, растекавшейся по палубе – высосанный яд. Промолчал.
-Посиди спокойно хотя бы час, - попросил Кит. Барашек пожал плечами, поднялся, опершись на поручни и сел, свесив ноги за борт.
-На мне все быстро заживает, - объяснил он, вслушиваясь в скрежет.
-О-о, - Кит на всякий случай следил за водой. Вдруг на них опять нападут? – У змеев даже шкура ядовитая. Я не хотел, чтобы они тебя касались.
«Ядовитая шкура… Хочу. Надо запомнить, - подумал Барашек.»
-Я же не твоя собственность.
Последовал неоднозначный смешок-шипение, которыми так отличался Кит.
-Ты станешь моим другом.
-А я хочу твои зубы! – раздраженно выпалил Барашек. Ох уж этот воин! Как достал. Но были вещи поважнее. Барашек оценил расстояние до воды. – Они потопят пароход?
-Вряд ли.
Кит волновался, хотя всеми чешуйками пытался это скрыть. Похвально - для воина. Барашек равнодушно уставился в морскую топь. Он не мог решить, чего он хочет больше. Побывать в воде, или вовсе не приближаться к ней. Воин-Кит тем временем что-то объяснял Загро-ноге.
Капитан сначала бурно возражал, но затем смирился с доводами Кита и махнул рукой.
-Но ведь ты знаменитый рыбий воин? Разве ее величество не заботится о тебе?
-Она о-очень сильно хочет меня увидеть… - усмехнулся Кит, звякнув вделанной в губу цепью, и Загро, которому хоть и не нравилась сложившаяся ситуация, счел за лучшее ничего не предпринимать. Пусть воины играют в свои игры. На пароходе были сотни пассажиров. Вряд ли суеверия как-то повлияют на его навыки капитана, а вот шкура морских змеев, их боевые шипы и плавники – угроза опасная и вполне реальная.
Выслушав инструкции Кита, он свистнул пару молодых матросов и передал указания им. Кит вернулся к Барашку, чтобы объяснить их действия.
-Мы сдадимся Вергерелле. Не знаю, как она нашла нас. Наверное, просто выслала патрули ко всем судам, - Кит не заметил, как он сжал стальной поручень, оставив на нем отпечатки ладоней.
-Наверное, не стоило реагировать на них, – осторожно предположил Барашек, которого перспектива попасть в подводное царство, где будет толпа прекрасных рыбьих воинов, привела в восторг. Он едва сдержался, чтобы не пуститься в пляс.
-Да уж, - тут Кит порылся в поясе и протянул ему длинную, расщепленную на конце иглу.
-Что это? – схватив, Барашек изучил черную палочку и по привычке лизнул, пробуя на вкус.
-Мой зуб, один. Ты ведь хотел его.
…
Возникла пауза. После этого Барашек хохотнул. Он давно не смеялся искренне и хохотнул еще раз для пробы.
-А почему… - он попытался его согнуть, и зуб внезапно сломался, – он такой твердый? Был…таким, - он стряхнул остатки зуба в море и оглянулся. – Во рту они у тебя эластичные. Я передумал, я не хочу твои зубы. Я хочу твою чешую, - и он указал на воду. – И что там? Глубоко могут погружаться рыбы?
-М-м…
-Эй, - легонько пихнул Кита Барашек.
-Так глубоко, что ты там превратишься в лепешку, не обладая нужным строением тела. Давление тебя расплющит. А еще ты не сможешь там дышать. Это проблема… - Кит сосредоточенно размышлял, потирая подбородок. Наконец, он решил. - Поэтому сначала я позову на встречу волшебника, чтобы он вживил тебе жабры с рыбьим пузырем, и слегка подправил легкие, и вылечил ноги.
Барашку не понравилось такое излишнее внимание. Как будто он слабак какой. Но Воин-Кит делает много ненужных вещей – заботится о его ранах, старается не надоедать, общается с людьми и поступает по-своему. К тому же обзавестись жабрами не плохая идея. Это будет практично, учитывая его желание сражаться.
Если бы Барашек знал, как перспектива проводить над ним какие-то волшебные опыты не нравилась Киту, он бы сердился куда сильнее.
***
К тому моменту, когда матросы спустили на воду несколько связанных досок и спасательных кругов, пассажиров разогнали по каютам, предупредив о возможной эвакуации. К тому времени вода вокруг кишела всевозможными тварями – винты остановили, трубы перестали дымить – корабль дрейфовал в бескрайних водах, сверкающих, как слезы. Барашек бегал от борта к борту, силясь рассмотреть как можно больше рыб. Он бегал не просто так – он изучал их, делал выводы. Кит ведь не совсем рыба. Он наполовину человек. И воин. А здесь чистейшая звериная свирепость, ничем не прикрытая животная мощь! Но, как и у ската – на многих рыбьих воинах были видны металлические кольчуги, странные орудия, крючки и механизмы. Вряд ли победить их будет так просто.
-Хочу… хочу, хочу, хочу… - бормотал Барашек, каждый раз подпрыгивая, видя беззащитный участок рыбьего тела или брешь в броне. Только бы отвлечься от Воина-Кита.
Копошение тварей постепенно упорядочилось, и они выстроились в большой круг, захвативший и пароход, и быстро собранную импровизированную шлюпку.
Волшебника не пришлось звать - он поднялся к ним сам – причем одним из первых. Восседая на колеснице, сделанной из остова глубоководной рыбы, он повелительным жестом как бы отгородил от себя мельтешащих рачков и медуз. Пузырь воздуха, помогавший ему всплывать, лопнул, рассыпавшись радужными каплями.
-Слазь, - тоном, не предусматривавшим возражений, приказал Кит Барашку, который опять сидел на перилах, готовый прыгнуть в воду.
Барашек не узнал волшебника, но что-то в его облике вызывало в нем смутные опасения. То ли его странная одежда, в которой он выглядел, как нанизанные на нитку кружевные салфетки, то ли зеленая корона, в которую были впутаны его не менее зеленые волосы. Чешуйки и драгоценные камни украшали оборки и воротнички в количестве не меньше двадцати. Он выглядел… потусторонним. И сильным.
Барашек размотал на ногах водоросли и чуть не упал – так сильно заболели ноги. А он и забыл, пока бегал туда-сюда. Отвлеченная или увлеченная, на прочее его дикая голова не обращала внимания. Голые стопы гудели, ощущая незнакомую прежде мокрость пароходной палубы.
-Мне надо разговаривать с капитаном парохода? – крикнул с колесницы волшебник. Крикнул так, что задрожали доски и заколыхались флаги. И Загро-нога, который все это время неуверенно хмурился, не зная, нравится ли ему происходящее, нахмурился еще сильнее.
-Такой нужды нет, волшебник, - крикнул он в ответ, пока Кит и Барашек спускались по веревочной лестнице на плот. После этого он приказал готовиться продолжить путь, но даже вернувшись на капитанский мостик, смотрел в сторону уплывших.
Воин-Кит не остался на плоту – наполовину погрузившись в воду, он заработал хвостом. Пара взмахов, и они оказались подле волшебника.
Тот рассматривал их с интересом, если не сказать, дружелюбием. Но доброта это была явно напускной. Кит про себя выругался.
-Перебирайтесь, - велел волшебник, брезгливо кривя губами и двигаясь в сторону. Хотя по сравнению с морскими бесами, с которыми ему довелось общаться в последнее время, эти воины были сравнительно приятны.
Воин-Барашек аккуратно перелез в колесницу. Ее борта были на ощупь, как загрубелая человеческая кожа, и каждый скрип, когда она покачивалась на волнах, напоминал ему вскрик. Обострившийся слух доставлял определенные неудобства.
Под весом Воина-Кита колесница сильно погрузилась в воду, и Барашек против воли занервничал. Вода была слишком близко, а ведь он еще не умел в ней находиться. Змеи вращались вокруг по спирали – из глубин поднимался тусклый красноватый свет, придавая морю Геклероны цвет вишневого сока.
-Я волшебник Хафлапаф. Меня прислала за… - волшебник вопросительно посмотрел на Барашка, - за тобой королева Вергерелла, – закончил он, обращаясь к Киту. – Скорее всего, на этот раз она тебя убьет. Ты чего-нибудь хочешь? – он сплюнул воду, натёкшую в рот из его причёски. До сих пор не мог привыкнуть к ее соленому привкусу.
Кит заговорил медленно, с расстановками, но не настолько почтительно, как мог:
-Мой друг не сможет дышать под водой. И он был ранен морским змеем. Если твои умения помогут ему…
Хафлапаф сразу приметил нездоровый вид Барашка, но резко возразил:
-Если я дам ему способность дышать под водой, под воду спустится настоящий монстр.
Барашек неожиданно для себя испытал новую, весьма странную эмоцию. Он пробежал кончиками пальцев по маске и плечам, удостоверившись, что все его части тела на месте. Это влияние волшебника?
Кит пошёл ва-банк:
-Необходимо много монстров, чтобы получилось одно здравомыслящее существо.
Эта фраза что-то означала, но Барашек не понял – что. А волшебник понял. Хафлапаф еще с минуту острым взглядом изучал его, не подозревая, что тому становилось все более не по себе.
Безо всякого предупреждения он вдруг подпрыгнул и исчез, качнув колесницу, а появился аккурат за спиной Барашка. Кончики его пальцев впились ему в шею, и волшебник забормотал:
-Тонким, длинным, кривым, ребристым…. Стань таким, как народ водянистый!
Барашка затошнило. Ужасная боль скрутила мышцы шеи, связки и плечи. Тысячи незнакомых ему прежде ощущений устремились в его дикий мозг.
Едва-едва он смог сфокусировать свое сознание и сосредоточиться на происходящем. Оно все куда-то плыло, закручивалось и мерцало. Голос Кита особенно четко проникнул через этот хаос звуков. Шипящий и знойный, горячий, как жидкий огонь, он ударялся о барабанные перепонки Барашка… нет, не о них – он ударялся о жабры. На самом деле, это не было неприятно, создавалось ощущение, как будто кто-то их гладил.
-Это твои жабры. Это информация воды. Вода повсюду. Вода вокруг тебя и внутри тебя. Не пытайся всю ее понять и разложить на части. Попытайся ее чувствовать.
Впервые Барашек прислушался к советам Воина-Кита. У него не было выбора, ведь он никогда не был рыбой.
-Надо же, - удивился Хафлапаф, видя, как Барашек опомнился меньше чем за минуту. – Он совсем ничего не чувствует?
Кит под маской разочарованно вскинул брови. Он знал и боялся такого вопроса. В смысле - задать его себе. Голова Барашка была готова на что угодно – только не вспоминать. И если, чтобы чувствовать жабрами, надо контролировать свое подсознание, Барашек как-то исхитрился не вникать в происходящее.
Рыбы вокруг продолжали плыть по спирали. Они образовали своеобразный живой коридор – так что без боя было не прорваться. Колесница волшебника стала постепенно погружаться. Барашек, скрючившись, дышал и осматривался.
«Вода… уже по пояс, грудь.. по шею.. вот сейчас… - отмечал он про себя, и когда впервые вдохнул жабрами, начал кашлять и хрипеть. – Мне не так страшно, как могло бы быть, - заметил он. А ведь морская вода теперь вращалась вокруг него.»
Кит сочувственно похлопал его по шее. Барашек был так захвачен новыми ощущениями, что не заметил этого – а дышать стало легче – видимо, какой-то специальный массаж.
***
Первый подводный город поразил воображение Барашка. Он не был до этого знаком с водяной флорой и фауной, и панически боялся моря всю свою жизнь. Но теперь он был свободен под водой. Свободен! А значит, он мог подчинить ее себе. Как это сделал Кит. Ну, или почти как.
Барашек сосредоточенно изучал рыбьих воинов. Благо, их сопровождала такая толпа, что искать их нарочно не приходилось. Окружавших змеев ему хватило на изучение вдоль и поперек, но тварей помельче – черепах, медуз и простых скатов он до этого не замечал, так умело они прятались.
Кит смотрел на все эти скопища с нарастающей мрачностью. Какое там «прикоснуться» к Барашку, оставили бы ему кусочек. Он усмехнулся. Он уничтожит их, как пить дать, уничтожит. Зачем Вергерелле потребовалась такая большая армия? Почему Хафлапаф вооружал и покрывал тело каждого из подводных жителей металлической броней? Что они обещали ему? Как они получили его? Неужели, он по доброй воле стал ей помогать? В этой истории Воин-Кит явно не был положительным персонажем, но чтобы вооружать армию… об этом речи не шло.
К сожалению, Кит был прав. Хафлапаф обещал осуществить желание Вергереллы-Шазих-Ан. От фанатичного безумия его отделял только большой опыт в исполнении чудес, который отрезвлял его понятия о добре и зле. Но причина желания Вергереллы заботила его куда меньше, чем само желание. Поэтому он рассматривал Воина-Кита, как врач - ценную таблетку.
Они миновали верхние, светлые слои воды и теперь погружались сквозь муть и хмарь холодных течений. Вода здесь совсем не походила на воду. Барашку ее вкус напомнил железо. Но вот впереди зажегся огонек. Сначала один, потом два и целые сотни. Они приближались ко дворцу.
На краю черневшей расселины волнами застывшей магмы поднимался донный раскол. На каждом бугре были высечены узоры или знаки. Кит тут никогда не бывал. Раньше королева жила на живописном рифе в верхних слоях моря Геклероны. Видимо, теперь ее исковерканная душа требовала иного.
Понемногу стали проступать очертания зданий – грубых и в то же время искусных, в плане нагнетания обстановки ужаса. Высеченные в скале, собранные из обломков кораблей, костей и даже обильно цветущих водорослями трупов, эти здания сообщили Барашку кучу подробностей о процессе умерщвления неугодных королеве. Он с интересом разглядывал наросты на зданиях, чтобы определить, можно ли что-нибудь отломать и оставить себе.
Сам дворец состоял из множества ребристых и спиралевидных раковин. Он находился в относительной глубине окруживших его построек. Лучами от него расходились раковины-тюрьмы, острые кораллы и ядовитые флуоресцентные пальмы. Полупрозрачные рачки и медузы дрейфовали по краям лучей, отслеживая попавшихся в них рыбок, которых могли подать на обед королеве или просто убить. В таком суровом месте наверняка было полным-полно воинов.
Кит не выдержал:
-И ты согш-шласился ей помогать? – он выразительно провел рукой, показывая на царивший вокруг ад.
Хафлапаф уже задавал себе этот вопрос. Поэтому он знал на него ответ.
-Я волшебник. Я исполняю желания, а не выношу приговоров.
Чешуйки хвоста ощетинились, Кит рассердился:
-Воины не исполняют желаний. Они сражаются за то, что правильно.
-Да ради бога, - хмыкнул Хафлапаф. Он редко бывал в этих местах, работал он совсем в другом дворце – бывшей резиденции королевы. Так что всякие местные ужасы глаза ему не намозолили.
Подданные королевы также чувствовали себя неуютно. Им совсем не дышалось на такой глубине, а серный смрад вулканов туманил и без того не шибко умные головы.
Раковины дворца вырастали одна над другой, умело перетекая в балконы, колонны и арки. Часть дворца была сделана из камня и жемчуга. Некоторые раковины еще живыми были приделаны к стенам и, заканчивая выращивать в себе драгоценные камни, так и оставались на месте, умирая и сгнивая.
Жемчуга и изумруды, алмазы, маститы и топазы - все они усыпали дорожки между клетками и площадками для пыток. Водяные задевали их хвостами, полируя до блеска.
Из-за большой глубины и отсутствия солнца, все было освещено креветками, свободно маневрировавшими в потоках серы, выходившей из подводных гейзеров. Часть из них с течениями перегонялась по дорожкам и улицам.
Фонарные столбы венчали примотанные горящие медузы, а щупальца более воинственных существ вроде подводных королевских воинов заканчивались небольшими ядовитыми крюками, заполненными песком и звенящими, как колокольчики. Ушами под водой их было не слышно, но новые жабры Барашка «слышали» их идеально. От них исходил сладковатый аромат тюльпанов, испачканных вишнёвым вареньем.
После того, как они минули серию аркад, их сопровождение сменилось на дворцовую охрану. В ней были самые свирепые и крупные рыбы, осьминоги и акулы. Перед огромным черным туннелем колесница затормозила, приподнялась - и вплыла внутрь.
Ступени, двери, окна – все было таким громадным, что Воин-Барашек невольно оторвался от попытки обуздать знания о рыбьих воинах и представил себе размеры Вергереллы. Губы у него пересохли (и это под водой) – вот будет противник!
В некоторых местах стены были проломлены или вдавлены. Кит беспокоился, но это не помешало охватившей его эйфории, которой, как ему казалось, он давно лишился. Королева не убавила своего буйного нрава.
-Но почему ты решил исполнить именно Ее желание? – опять спросил он у Хафлапафа. – Когда я просил волшебников, вы молчали.
Хафлапаф не отвечал. В этот раз он даже не обернулся. Его работа была выполнена. Он соскользнул с колесницы в одну из боковых дверей, инкрустированную серыми морскими звездами, а змеи, сопровождавшие пленников, потянули колесницу к просторному холлу.
***
Там их выгнали из нее и повели по коридорам, похожим на внутренние коралловые полости. Барашек ощущал каждой пленочкой своего тела исходящую от водяного народа… мощь. С каждым новым поворотом, аркой или туннелем она становилась очевидней. Как и то, что ориентироваться здесь сможет только рыба или рыбоподобное существо.
«Или рыбий воин, - добавил он про себя.»
Тронный зал напомнил Барашку его любимый лес. Колонны, ветвясь, упирались в потолок. Кстати, сам потолок был в отверстиях и дырах, через которые в зал заплывали воины и слуги. Самая большая арка поднималась до башен дворца, раскрывалась там веером и снова опускалась, охватывая куполом площадь перед троном. Он был необъятен. А королева Вергерелла… была необъятней своего трона.
Она оказалась великаном. Студенистая и водянистая, такая мокрая, как пульсирующее желе, колышущаяся не проваренная каша, под которой с угрожающей настойчивостью перекатывались мышцы. Выплыв из-за трона и опустившись на него, она заполнила собой половину площади.
Как только она появилась, в зале стало заметно светлее – слуги со светящимися частями тел подались вперед, чтобы зал оказался ярче. И в этом свете Вергерелла предстала ужасней прежнего. Огромные коричневые глаза в белой оправе чешуйчатых век источали мертвое спокойствие.
Увидев Кита, Вергерелла издала какой-то протяжный звук – то ли свист, то ли вой, и ее щупальца заизвивались, как волосы Медузы-Горгоны.
Уж бы только щупальца – судороги прошли по всему ее телу. Часть его была замощена ядовитыми зубами и дополнительными ртами, из другой торчали присоски и жала. Переборки, наросты, прыщи, груди – на своем теле королева собрала все ужасы подводных болезней и магического вмешательства. Чтобы сковать латы, которые смогли бы обхватить этого монстра, были срощены воедино тысячи морских звезд, продолжавших питаться и расти прямо на ней. Её сморщенную голову, сотканную из лоскутов кожи зеленого и желтого оттенков венчала бочкообразная тиара с голубыми и нежно-пурпурными камнями. Рот Вергереллы под складками верхней губы казался маленькой щелкой. Но стоило ей заговорить – он оказался огромным. Сверкнули хищные акульи зубы в несколько рядов.
-Воин-Кит…, - а голосов у нее было два или даже три. Они причудливо перемешивались, звучали, как песня.
Или вопли.
-Воин-Бараше-ек… – протянула она более довольно, чем перед этим. Глаза ее сощурились, на пол из них закапала светло-оранжевая жижа, надо полагать – слезы. Радости, что ли?
Воин-Кит приосанился. В таком мрачном окружении он выглядел идеально - особенно его цепь в губе.
-Давно я не видел тебя, королева Вергерелла-Шазих-Ан, - Кит сделал ударение на последнюю часть имени, в голосе его толкались угрозы.
-И я давно тебя не видела, - щупальцем королева смахнула слезы. – Ты привел мне четвертую часть моего имени, да, мой дорогой? Ты оставишь его в моем дивном царстве?
-Точно не Его.
Воин-Барашек с радостью вытянул пальцы с грязными ногтями – по пути он шкрябал стены, пытаясь что-нибудь отломить.
-Хотелось бы… - протянул он, на что Воин-Кит раздраженно фыркнул.
Однако королева посмотрела на Барашка с некоторым опасением. А вот Барашек ее не боялся.
-Ты воин? - он смело выступил вперед. Жабры на шее болели, легкие жалобно ныли. Говорить было неприятно, он не был уверен, что его понимают.
-Я – королева, – медленно произнесла Вергерелла. Она его поняла.
-Так воин или королева?
-Воин, – с большей паузой повторила Вергерелла. Ей было невдомек, как ударилось и замолчало в Барашке сердце. Кит внезапно понял, к чему это все ведет, но было уже поздно.
Что ему рыбьи воины? Что ему дворец на глубине и кишки, размазанные по стенам? Они его совсем не убедили. Слегка пригнувшись, Барашек бросился на королеву четким, выверенным прыжком.
Клац – и с легким хлопком его маска рассыпалась на десятки частей, а сам он оказался на полу.
Рот королевы расплылся в довольную ухмылку. Одно из ее щупалец, которое и разбило маску, подхватило кусочек волшебного материала, передав его хозяйке.
-Соберите осколки! – приказала она.
Барашек был поражен, ослеплен и обезмолвлен. Воин-Кит так сильно сжал челюсти, что пара зубов сломалась, воткнувшись ему в губу.
Но вот что странно, Барашек не потерял самообладания. На голове у него остались из органов только уши и жабры. Он внимательно ощупал пустое лицо, покрытое, если бы он мог себя видеть, гладкой бархатистой кожей, которая переходила выше в рога и кудрявую шерстку-волосы.
И где обещанная смерть? Где конец бытия воином?
В душе Барашек рассмеялся. Что-то отпустило его, до этого намертво державшее.
Хорошо, что он тренировался слышать. Сейчас ему это ой как пригодилось. А еще жабры. Да-да – жабры тоже давали ему информацию, на которую до этого он совершенно не обращал внимания. То ли запахи, то ли ощущения… Так или иначе, этот сумбур, столкнувшись с его сумбурным мозгом сумел в очередной раз образовать рациональную, логичную систему. Поэтому следующим, что сделал Барашек – было его приготовление к еще одной атаке. Он безошибочно определил, где была королева, определил, когда на него понеслось щупальце, увернулся – и заработал второй удар.
Нет, нельзя сразу обучиться премудростям сражений подводного народа. Как бы тебя не стимулировали экстремальные обстоятельства.
Кит за эти ничтожные, по сути, мгновения слегка прибалдел от такой сноровки и непотопляемости Барашка. Он был полностью заворожен его гениальностью. Увы, долго это не продлилось.
-Сковать! – велела Вергерелла, указывая на Кита. - Твой спутник такой… землеподобный, – чтобы Кит не сопротивлялся, она схватила Барашка поперек живота и ног. – И такой хрупкий. Я могла бы сломать его? – Вергерелла чуть сдавила щупальце, пара сломанных ребер еще никому не повредила… И с удивлением обнаружила, как сопротивляются крошечные (для ее размеров) стальные мышцы. Это длинное земное тело не желало быть ни сломанным, ни разорванным, ни каким бы то ни было еще кроме своего текущего состояния.
-Вот как, - удивилась королева.
Кит довольно оскалился. Гигантские осьминоги опутали его щупальцами, покрытыми стальными шариками брони. Без оружия не вырваться.
-Не бойся, - Вергерелла перестала мучить Барашка, бросив его другим осьминогам. – Я не стану его убивать. Я его съем, - сладко промурлыкала она. – А ты пока подождешь. Знаешь, что я придумала, пока мои подданные ловили тебя? Я заставлю тебя… нет, я сделаю тебя детородным. Ты выносишь наших детей. Многих детей… Как я вынашивала своих. Боюсь, человеческое тело не облегчит тебе эту задачу. Будет больно. Ах, как больно-то. А пока магия будет испытывать тебя на прочность, я буду их поглощать. В каждом кусочек от тебя - кусочек от меня. То есть – по кусочку от тебя. Каждый новый раз. Или даже больше. Ведь выносить ребенка тяжело. Особенно первых двух.
Воин-Кит было дернулся, чтобы сказать Вергерелле, что он думает о ее душевном здоровье, но куда больше его волновала маска Барашка. Её осколки уже собрали и через пару мгновения маска снова стала целой. Он не должен забыть ее вкус. Чтобы потом найти.
***
Барашек так и не дошел до назначенной ему тюремной камеры.
Он узнал, что осьминоги на вкус – сущая гадость, а воины из них никудышные, несмотря на размеры. Что даже у рыбы может выступить при его появлении пот – ну или что-то в этом роде. И что лучше всего передвигаться, держась за стены – чтобы не уплыть случайно в океан - и тогда пиши пропало.
Конкретного плана у Барашка не было. Просто почуять какие-то остатки Кита в воде и найти его, постаравшись не наткнуться на кого-нибудь еще. От осьминогов растекался неприятный вкус. Что это было – кровь или какие-то внутренние жидкости, Барашек не знал, но они здорово мешали понимать, что еще он пропускает через свои магические жабры. Зато он опять вооружился родным копьем.
«Где я. Где же я… – твердил про себя Барашек.» На всякий случай он натянул на себя шкуру осьминога, в пару приемов выпотрошив внутренности. Теперь издалека если кто и увидит – сразу не смекнет. Барашек отлично запомнил вкус Вергереллы. Вернуться в тронный зал и попытаться сразиться снова? Нет, не получится. Не в его текущем состоянии. И не в воде. Хотя Барашек всегда без оглядки бросался в бой, на этот раз он благоразумно повременил.
Барашек привыкал к жабрам. Он неторопливо плыл по коридорам, убивая на ходу рыбьих воинов и жалея, что не может их попробовать. Он насобирал коллекцию из рогов, которыми заколол следующих охранников, чешуек и пары костяных дисков. Жаль, что пропало зрение – но ценность водяных предметов и жабрами неплохо измерялась.
Рыбьи воины были слабы. Барашек не знал, встречались ли ему водяные змеи, напавшие на них на корабле. Он подозревал, что нет. Ему начинало надоедать шинковать рядовых акул и медуз. И хотя он услышал – или понял жабрами, что его диверсия была наконец раскрыта, он не стал плыть быстрее или пытаться спрятаться.
Они и в подметки не годились Воину-Киту.
И все-таки, придется его найти.
Королева пообещала его съесть. У нее на службе волшебник. А справиться с волшебником Барашек никогда не сможет. Он размышлял об этом и пришел к выводу, что Кита следует искать и по другим причинам, например - маска. И попытка всплыть на поверхность. Как бы Барашку тут ни нравилось, он не сможет жить под водой, без леса, без деревьев и травы. Вдобавок, здесь было абсолютно нечего есть. Да и конкретно ему - нечем. Рот-то на маске остался. Барашек немало позабавил себя, понимая, что идет, похоже, спасать Воина-Кита и просто так - из симпатии. Вконец развеселившись, он вынул из мешочка на поясе еду, которую стащил как-то у Кита. Сухие мальки и мох… но запах… ему нужен вкус Кита. Он не до конца распробовал его, когда привыкал к жабрам.
Определившись, Барашек поплыл.
«Ага! -  воскликнул он про себя, почуяв рыбьего воина через несколько коридоров.» Остатки вкуса сохранились в водяном течении, погружавшемся в туннель.
Если бы у Барашка были глаза, он бы увидел нелицеприятные человеческие останки, уродливой глыбой застывшие по контуру портала входа. Но он их не видел - только на вкус отведал.
Охранников Кита Барашек пришпигачил к полу их же оружием, старательно притворяясь осьминогом, чтобы подобраться ближе. Когда он наощупь оказался в тюремной камере, Барашек замер, чтобы максимально точно оценить обстановку.
Да, королева Вергерелла сделала все возможное, чтобы Воин-Кит не мог вырваться. Помимо кандалов и скоб, покрывавших его вдоль тела, сверху он был придавлен толстенной каменной плитой, так что стоило ему попытаться освободиться, она раздавила бы его в лепешку.
Барашек распознал плиту по изменявшимся течениям. Ползая по стене, он оценивал ее размеры. Без магии тут не обошлось. Вопрос в том, как ее убрать? Неверное движение – и она раздавит Воина-Кита.
Кит ничуть не удивился – он услышал Барашка сразу же, стоило тому зайти в тоннель – такие нехарактерные для рыб шлепки и гребки как фальшивые ноты для ощущений подводных обитателей. Быстро он, однако. И ведь вернулся за ним. Конечно, не из преданности, но все равно приятно.
-Плиту надо подпереть штырями, - посоветовал он, начиная веселиться.
Барашек услышал шипение Кита, и рискнул подползти к нему под плитой. Он нащупал его, скобы и железную маску на голове. Кит терпеливо ждал. Потом опять заговорил:
-В стенах есть толстые прямые палки. Их надо достать и подставить под плиту в отверстия. Надо искать.
Барашек выполз обратно и прижался к стене. Черт возьми, они были покрыты нескончаемым рельефом. Хитроумный замок.
Барашек стянул ботинки, стараясь ощупывать стену еще и ногами. Но столбы попадались ему чаще, чем он ожидал. Обойдя стены всей комнаты, он сгреб их в кучу, а затем равномерно распределил под плитой.
-Сколько их было? – спросил Кит. Потом вспомнил, что у Барашка нету рта, и сказал сам. – Должно быть семнадцать. Надо искать.
«Семнадцать. Надо искать, - легко сказать тому, у кого есть глаза.» Барашек плавал от стены к стене, еще раз ощупывая все углубления в узорах.
-Поторопись, приближается стража, - услышал он Воина-Кита. – Они поняли, что ты сбежал и доложат королеве. А с ней тебе не справиться.
Ну… Раз медлить нельзя.
Наплевав на осторожность, Барашек резко оттолкнулся - и, приземлившись рядом с плитой, совместил на своем копье лезвие с прозрачной иглой, отобранной у охранников. Он прополз под плитой и тщательно ощупал скобы, покрывавшие Кита, чтобы определить, где замочные скважины.
-У тебя будет совсем немного времени. Замки на скобах неодинаковы, все разные. Прежде чем вскрывать, изучи их, - проконсультировал Кит, ощущая, как движутся вокруг шуршащие ладони.
Ему нравилась рисковая натура Барашка, но быть заживо раздавленным не хотелось. И как раз когда он начал думать, что стоит отговорить его… Клац! – раздался щелчок, не оставив времени на раздумья, клац-клац, клац – послышались остальные щелчки – скобы ослабли, начали проседать, выпуская воду, и плита над ними задрожала.
Барашек не успел открыть все скобы. Последнюю пару Кит снес сам, потратил секунду, чтобы вытолкнуть из-под плиты длинноногого Барашка, который забыл, конечно же, о собственном спасении, и, оттолкнувшись от углубления в полу, пулей выплыл сам.
С жутковатым треском плита опустилась, раздробив столбики и придавив Киту плавник на хвосте.
-Ш-ш-ш! – возмутился Кит и потянулся. – Дай мне свое оружие.
Барашек бросил копье и Кит, поймав эту хрупкую, на его взгляд, тоненькую и легкую палочку – хирургически отсек придавленную часть. Надо заметить, что лезвие не застряло в камне, оставив в нем идеальную, едва видимую щель. Чтобы не покалечить Барашка, копье он вернул ему в руки.
В зал заплывали морские змеи.
-Пора! – сурово приказал Кит, схватив Барашка, готового хорошенько сразиться. Он накинул на него кожаный ремень и пристегнул к своему поясу. Двумя мощными гребками он приземлился сначала на стену и потом - ближе к коридору. В туннеле, двигаясь зигзагами от потолка к полу, иногда скрываясь во мраке углублений, он поплыл к выходу из дворца. Бежать или, правильней сказать, плыть - было далеко. Весьма. Воин-Кит одним ударом вышиб у какого-то солдата пику с каменным наконечником и зашвырнул ее в стену. Следом он зашвырнул и самого водяного.
Оранжевые стены с надрывом треснули, расплывшись в воде фейерверком грязи. Барашек перестал понимать что-либо в этой мешанине вкусов, но Кит нисколько не растерялся. Маска и трезубец в одной из комнат дворца, но оказавшись снаружи, Кит потерял их след. Террасы наполнялись разными существами. Они клацали, царапали и молча надвигались со всех сторон. Стоило признать – Барашек, до этого, очевидно, пребывавший некоторое время в шкуре осьминога и впитавший немного его запах, поступил очень мудро. Теперь они как пельмешка в центре объемной морской кастрюльки.
Ну и пусть.
Брюхо и грудь сдавливало ремнями. Мощными толчками хвоста Кит двигал их вперед – и Барашек, подтянувшись, вцепился ему в спину, чтобы не создавать помех. Он сделал это неосознанно, на время уступив место совсем не диким мыслям – мыслям о выживании. Его жабры ныли, шея болела, голова взрывалась от вкусов и запахов, которые не успела проанализировать. Как там говорил этот зануда-Кит? Не концентрироваться на них? Барашку удавалось так поступать - до определенного момента.
Воин-Кит почуял Вергереллу и резко свернул к серным вулканам. Тут было совсем темно, и он полагался только на обоняние и удачу. Опустившись на дно, встав на руки и на ноги, как черепаха, он быстро побежал по каменной щели. Вулканы не остановят ее. Для нее также не будет помехой кипяток, острые рифы или мутная вода. Потому что у нее есть мечта и есть волшебник, который исполняет эту мечту. И его существование, Кита, – часть этой мечты. А Барашек… очень некстати затесался в ее планы. Некстати для него, да и для себя, пожалуй. Что будет, если он скажет ему, что Вергерелла хочет съесть его с использованием древней магии и излечить себя от безумия? Ведь Барашек, оказавшись внутри её головы, вполне сможет победить разум всех накопленных ею существ.
Но Кита это не интересовало. Ему нужен был Барашек таким, какой он есть. Кит не собирался делать его чудовищем. Даже если Барашку бы это понравилось.
Чертов Кит уплывал все дальше и дальше от дворца. Правда, сейчас они сместились и петляли между пещерами и дырчатыми скалами. Повсюду валялись трупы морского зверья. Их остатками кормились плотоядные рачки и улитки, создавая плотный подвижный наст. Сера отравляла Барашку мозг, затрудняла дыхание. Но среди прочего он разобрал знакомый вкус…
Он потянул Кита за правый край маски, и Кит свернул направо. Он не доверял ему, но спустя секунду и сам почуял вкус своего оружия.
-Пригнись, - скомандовал он, когда они влетели в низкую пещеру, кишмя кишевшую змиями.
Барашек не видел, но ощутил, насколько Кит был силен. Он рвал, кусал и втаптывал. Но ровно настолько, чтобы они смогли пробиться к следующему туннелю. Напуганные внезапной яростной атакой, многие змии не решились вставать у них на пути. Кит их не трогал. Он и атаковавших-то щадил. Так - вывел на время из строя ранами – магия волшебника уже восстанавливала их тела.
Они пронеслись по коридорам со скоростью морских течений, взмыли в воздух и плавно осели на круглую площадку у основания пещеры. Впереди было пять туннелей – и по каждому ползло щупальце Вергереллы. А прямо перед ними у стены было свалено в кучу оружие с трезубцем Кита на вершине.
«Где маска? – искал он, изучая стены.»
Барашек опять потянул его – на этот раз за макушку. Поднять голову?
-Отлично… - прошипел Кит. Не было смысла скрывать, что они здесь. От Вергереллы этого не скроешь, Но ведь и она не пряталась – так что все честно. Кит отстегнул ремень с Барашком от пояса. Момент – и он оказался возле оружия. Схватив трезубец, он пригвоздил им подползшее вплотную щупальце.
Раздался треск, немного приглушенный водой. Своды пещеры задрожали – и огромное свирепое тело, изуродованное магией, тело Вергереллы снесло тысячелетиями растущий на дне камень.
Барашек затаился. Он поднырнул под щупальце, ощущая в воде горькую пыль. В руке блеснуло прозрачное острие, которое он обратно отделил от копья. Барашек заранее обмотал руку кожей. Потихоньку двигаясь вдоль подводной королевы, он слушал, стараясь понять, что происходило несколькими метрами выше.
И как раз в этот момент Вергерелла издала звук, разбивающий барабанные перепонки. Она хотела оглушить Кита. Оглушила, но Кит был заранее готов к чему-то подобному и сорвал с себя маску, лишив голову ушей. А вот Барашек не был готов – зато он кинул иглу на звук, не понимая, почему опять наступает темнота…
Маска была совсем близко – Вергерелла проглотила ее, и в одном из прозрачных кожаных мешков, обильно, так сказать, украшавших ее шею, она потусторонне темнела, привлекая внимание. Когда Кит одел обратно свою маску и увидел, как Вергерелла хватается за пронзенные губы с торчащей в них иглой, он не долго думая рассек мешок и выхватил маску Барашка.
Он увернулся от облака крови. Вдруг, ядовитое. Волшебник, наверное, сразу же уплыл из этого дворца – иначе им бы не поздоровилось. Но и сама Вергерелла оставалась грозным противником. А тут еще ее армия… нет она Кита не пугала, а вот…
«Где Барашек?»
Кит не сразу заметил его, но успел подобрать, прежде чем Вергерелла его раздавила. Маска Барашка не закрывал ему уши и, лишившись ее, он не лишился слуха, а потому после атаки королевы потерял сознание – из ушей у него выбегали струйки темной крови.
Вергерелла пришла в себя. Яд засочился по ее тучному подбородку, прожигая дырки в ее же коже:
-Я сожру вас обоих… Я оторву ему голову и заставлю тебя ее съесть!
«Неплохая идея. Ему бы понравилось»
Одной рукой держа Барашка, второй Кит орудовал трезубцем. В какой-то момент перевернув его, он сшиб наконечник рукояти и, поднеся его ко рту – с силой дунул.
Вода задрожала. Она так делать не может, но повествование требует от нее именно такого движения. Вергерелла пришла в ярость. Нет, не из-за иглы, прошившей ей обе губы. Подумаешь - одна игла. Барашек попал в болезненные места, но боль - как раз специализация Вергереллы. Куда важнее был трезубец.
-Кого ты зовешь? Да куда, куда вы денетесь?! Весь океан принадлежит мне! – взревела королева, махая руками, суча щупальцами и хвостами. Она не могла попасть по Киту. Он не был юрким для ее ненормально тела, он не был быстрым по сравнению с ней, в конце-то концов, он не был таким огромным!! Но она не могла по нему попасть!!!
Кит и сам, признаться, не до конца понимал, как ему это удавалось. Сказать правду? Он всегда мог справиться с Вергереллой. Да, она стала больше и уродливей, но в ее основе по-прежнему сидела взбешенная, безумная баба. Кит помнил свое прошлое – и оно не беспокоило его. Вергерелла вспоминала, теребила, ворошила – не только свое, чужое прошлое тоже – ну и отдача была соответствующей.
В какой-то момент, устав протыкать, колоть и ранить ее, Кит затерялся в вихре грязи – и, пронесшись по водяному туннелю, спиралью выводящему вдоль дворца – оказался на его вершине.
Он оттолкнулся от одной из башен и поплыл.
***
ОНИ пришли. Приплыли, когда он позвал их при помощи своего трезубца. Кит не говорил никому, но вода отступила в свое время перед его волей. Как отступает всякий беспорядочный хаос перед хаосом порядка. А ОНИ - помнили его и верили в него. Он узнал их по едва заметному дыханию вечности, распиравший их могучую грудь в поперечнике.
Это были киты. Северные, которые остались в живых. И они пришли к нему, потому что Воин-Кит был Воином-КИТОМ. Только им одним ведомыми тропами, соединившими все моря и океаны во многих измерениях якобы подводными туннелями.
Кит на секунду залюбовался их гладкими телами, лишенными чешуи, их точеными формами - кривыми, как и полагается любой точеной форме, сделанной в мастерской природы. А он? Весь в чешуе, с ногами и руками, с головой на широкой шее. Кит сохранил и приобрел много черт, не свойственных его родному «виду». Жаль, Барашек не видит, какими четкими прямыми они плывут под волнами, удерживая остатки воздуха.
Кит поднимался поверхности, прогоняя в уме все то, что помнил о своем изначальном виде. Киты глубоко не погружаются - им необходим воздух, но и Вергерелла редко поднимается из глубин океана и своего нового дворца.
Кит какое-то время кружил вокруг, перемешивая свой запах и запах Барашка с остальной стаей. Он отстегнул часть нашейной перевязи, стащил с Барашка сеть-кольчугу и кинул их какому-то киту в пасть, после чего они вместе поплыли к островам. Под нарастающий визг и писк морской армии.
***
Оказавшись на берегу, Воин-Барашек долго кашлял и чихал. Плыли долго – дворец королевы располагался за пределами моря Геклероны в океане, и чтобы вернуться обратно без магии волшебника, потребовалось много времени. Его глаза покраснели и опухли. Кит, более привычный к смене водной среды на сушу, напряженно смотрел в даль, выискивая остатки воинов Вергереллы. Но Киты повели их к северным морям, к своему волшебнику, который не пропустит чужаков. Сейчас важна предельная осторожность, отсутствие контактов с водой и…
Он оглянулся на Барашка:
-Нам надо как можно скорее уходить вглубь материка.
Барашек, не ожидая от себя такой спотыкающейся походки, пошел по берегу и даже заступил немного в воду.
-Нельзя! – зашипел Кит, подавшись вперед, но Барашек отмахнулся, сам спокойно вышел и замер на грязном песке, лаская ступнями кораллы и сухие рыбьи кости. На них оставалась его кровь. Из ушей у него тоже выливалась кровь. Барашек понял, что они у него серьезно пострадали и с трудом вспомнил – от чего. С тоской он повернулся к морю – теперь он слышал беспорядочный треск – только жабры ему помогали ориентироваться.
Чертов Кит сбежал! Не дал ему сразиться и сбежал! Опять поступил по-своему. Барашек оборвал себя на этой мысли. Ноги налились тяжестью, спина покрылась мурашками.
Он узнал это побережье.
Кит не возвращал ему маску до вечера, хотя он не был уверен, что Барашек с этим согласен. К себе он привязал его канатом, как воздушный шарик. Так вместе и шли.
Буквально наощупь Барашек определил вид леса. Их все-таки прибило к нужному берегу, куда они и направлялись. К тому самому, где Барашек хотел оказаться меньше всего. Видать, судьба.
К вечеру мошка и крошечные насекомые со светившимися тельцами облепили их, насквозь пропитанных протухшей морской водой, смешанной с мелким планктоном. Заманчиво-черный гумус кишел червяками и паразитами. Барашек наугад зачерпывал их, и ощупывая, потихоньку вспоминал названия. Когда Кит обернулся, у него в руке был готов целый букет извивавшихся съедобных червяков, которых Барашек непременно попробовал бы, будь у него рот.
Шли без остановок до середины ночи.
Костер коптил ночное небо, и большой мохнатый валун, неизвестная, но вполне дружелюбная форма жизни, придвинулся к нему поближе, чтобы согреться. Он прятал костер от посторонних глаз.
Хотя какие глаза могли оказаться в такой глуши? Кит все равно был начеку.
Барашек перебирал червей. Он чувствовал на себе взгляд Кита. Он привык к нему за время их путешествия, но после погружения под воду ощущал особенно остро. Когда он вернет ему маску? И собирается ли вообще это делать?
Воин-Кит как прочел его мысли - вынул маску и уставился на ее обратную сторону. Там на месте глаз, носа и рта застыли небольшие бугорки. Кит жалел, что Барашек не мог снять маску, не тронув лицевой, так сказать, структуры. Тогда с ним было бы легче ладить. Глядя ему в глаза. Еще немного подержав, он отдал ее воину-Барашку.
Барашек приложил маску к лицу – вздрогнул и тряхнул головой несколько раз, будто проверяя, не отпадет ли.
В щелях-прорезях задергались его темно-синие глаза. Воин чувствует все, что пережила его маска, но Барашек только стал самим собой. Крупный полукруглый подбородок, вводя в заблуждение, нежно выступал под ее магическим краем.
-Оказывается, ты тоже пробуешь все на вкус, – с завистью Барашек постучал по слипшимся на суше жабрам.
-Если шея постоянно влажная, что тебе не удастся, то можно «вкушать» за пределами воды, - отозвался Кит.
Барашек разглядел собранных жучков. То, что надо – самые вкусные! Отрывая им головы и лапки, он быстро расправился со своим ужином.
От него пахло морем. Просто несло морской водой!
Подавив приступ тошноты и паники, Барашек заставил себя сосредоточиться на небе.
-Незнакомые звезды.
Он не хотел себе в этом признаваться, но побег из дворца Вергереллы как будто сплотил их.
Воин-Кит тоже полагал, что Барашек, заполучив хотя бы часть водяного воина, станет относиться к нему с большей симпатией. Жаль, это было не так. Хотя Кит…. О-да, он все рассчитал. Все-все. Барашек столкнулся со вторым волком в своей жизни. Но с этим волком ему было не справиться. А сейчас он, куда более уверенный и опытный, чем был во время их знакомства, думал о чем-то диком и неуместном.
-Мы пересекли море.
-Незнакомые звезды остались там, – Барашек махнул рукой позади себя, указывая на море.
Кит не сразу догадался, что он имел в виду:
-Так это твоя родина?
Барашек огляделся. Он правда не хотел вспоминать, но Кит не оставил ему выбора. Он пожал плечами:
-Еще нет. Вот та звезда, рыжая, над скалой – она должна быть в это время вон там, – Барашек очертил рукой четверть круга. - В той стороне город.
-Мы пойдем в этот город, - тут же сказал Кит.
Барашек кивнул.
-Я понял. За что она так ненавидит тебя? – спросил он. Благо, рот к нему вернулся.
Кит задумчиво посмотрел на небо, потом на костер, потом опять на небо. Наконец, он улыбнулся. Интересно, что о нем думает Барашек. Если думает вообще. Хотя бы иногда? Стоило спросить. Сейчас был самый подходящий момент.
-Какой я воин. По-твоему?
Барашку потребовались доли секунды, чтобы понять, что от него требуется, и вместо диких мыслей в его голову проникли другие. Не веря себе, он ответил:
-Вкусный - возможно. Сильный. Правильный. Спокойный. Друж… упорный.
-Ничего личного, - заключил Кит, который слегка надеялся на чудо. Но кто поймет, что твориться у Барашка в голове. Барашек демонстративно стал рассматривать лезвие копья, намереваясь его заточить.
-Ты настоящий воин, - буркнул он.
-Рад слышать.
-Это так, как есть.
-Да, вполне.
-Тогда… За что она ненавидит тебя?
Ох уж этот пронзительный взгляд, которого не видно, рот, который не слышно, и мысли - дикие, непонятные. Что он потеряет, если расскажет о себе такому нелепому созданию? Которое, к тому же, негласно себе присвоил. И Воин-Кит начал говорить:
–Начну по порядку. Я убил ее мужа. Морского короля. Он умирал внутри меня – очень долго, пока я его не переварил. Чтобы не были слышны его крики, я уплыл так далеко, как только сумел, пока вода не стала превращаться в лед. Убил я его не просто так. Он разрешал людям отлов китов на убой. Я думал, моя семья будет в безопасности - раз я общаюсь с волшебниками. Но ни для кого не было сделано исключений. Да и те мои мысли были весьма эгоистичны… – Кит закусил губу. Барашек давно приметил, как они искусаны, обе, но он считал, что это простые мелкие ранки от сражений. – Не только моя семья, ты, я думаю, понимаешь. Вся рыба, медузы, осьминоги – люди и прочие существа потребляют их – в еду, на одежду, для лечения. Здесь ведь так сразу и не разберешься, кто прав, а кто – нет. Кто-то живет на одной рыбе, не имея другой еды. И даже в воде далеко не все питаются водорослями. Это цикл жизни. Так что, можно сказать, я просто отомстил. Когда я переварил ее мужа… в общем – они были морскими близнецами - очень редкое явление, но они чувствовали друг друга. Вергерелла, наверное, ощущала весь процесс – не так явно, но в какой-то степени… и она сошла с ума, после чего убила своих детей. И моих китов. Попозже.
Тут Кит прервался, но чувствовал себя весьма равнодушно. Удивился этому и продолжил:
-Как-то я нашел других китов, принадлежащих другой королеве. Некоторое время я ей даже послужил. Ей. А затем история повторилась. Я съел ее мужа. Тогда я понял, что это что-то со мной не так, не с водными королевами и королями. Она сошла с ума. И эти два царства с двумя скорбящими правителями вскоре стали одним. Вергерелла была хитрее и умнее. Она нашла волшебника и в конце концов поглотила свою противницу, используя магию слияния. Поглотила Буквально. И обе они излечились от безумия. Но стали опасны  и неистовы вдвойне. Вторую королеву звали Шазих.
-Получается, была и третья королева? – припомнил Барашек третью часть имени.
-Да, - но Кит не стал про нее или него рассказывать. Вместо этого он добавил. – После поглощения третьей, они снова сошли с ума. После этого волшебник превратил меня в воина, когда я проплывал под северными льдами, надеясь умереть. Теперь это не имеет значение. Я осознал, как был не прав, съев еще первого короля. И второго. Возможно, я делал это, потому что был воином, но может, я был трусом.
Барашек прослушал конец его истории. Внутри него разыгралась буря.
-Значит, если скормить ей еще одну «королеву» – она опять излечится от безумия?
Воин-Кит ничего не ответил. Барашек определил это молчание, как свою правоту.
-А если она съест меня? Она излечится? Или, может, мне ее съесть? И тогда мне станет легче?
Воин-Кит оцепенел. Вот и догадался. Как бы дики не были мысли Барашка, до сих пор они делали его сильнее. Но эта идея…
-Если она съест тебя, ты будешь чудовищем.
-Возможность передвигаться по воде и земле, управлять океаном, волшебством и всем, чем только пожелаешь, - мечтательным тоном начал перечислять Барашек.
Кит ожидал привычного барашкиного «хочу», но его не последовало. Барашек меланхолично попинал костер. Он просто подшучивал над Китом.
-Я бы не стал ее есть. Она ядовитая, - с садистским удовольствием он проследил, как выдохнул Воин-Кит. Ну правда - глупее существа не найти.
В ночи этого леса не было тишины. Было движение, был круговорот жизни с опережением по очкам в пользу смерти. Барашку было жаль своей кольчуги – он забрал ее у Воина-Лиса, было жаль, что копье его обтрепалось, а черепаший панцирь был сплошь в зазубринах. Кит прихватил его из подводного дворца, починив густым гелем из какого-то растения, но таким же крепким, как раньше, ему не быть. А еще Барашку было жаль оставленного за спиной подводного мира – и он испытывал невероятное облегчение от того, что снова был на земле. Такое противоречие выводило его из себя. Впервые за много лет он начал сомневаться в том, что успешно перестал думать о прошлом.
Подходящих для сна деревьев не было. Остаток ночи Кит просидел возле костра, сторожа их маленький лагерь. Барашек свернулся под панцирем, как будто прятался там на зиму. Кит иронично пшикнул – надо же, как его потянуло на поэзию.
Но они вырвались, и они были живы. На какое-то время Вергерелла потеряла их след. Стоит ли думать об этом сейчас? Они пересекли море – Кит никогда не рассматривал вариант своего поражения в битве с водяной королевой. Он будет побеждать ее снова и снова. Здесь не было ничего выдающегося. Они просто пересекли море. И если Барашек действительно не хочет завладеть ее могуществом, то и говорить тут не о чем. Пусть другие воины разбираются с этой проблемой. Ведь люди, в конце концов, не выдержат ее безумств и наймут кого-нибудь.
Она встретит свой конец, не поймав его, не съев Барашка и ничего не достигнув.
Барашек во сне поежился, чей-то недобрый взгляд намагничивал его волю.
***
Люди собирались, поднимались с насиженных мест и готовились обороняться. А если потребуется – нападать.
-Догонять и убивать. Или убивать-СЯ? - прокомментировал Барашек.
Воин-Кит ничего не сказал. Он хмурился. Его обычно приоткрытый рот был плотно сжат. Но сейчас эта история не об одном воине, не о его жизни или его подвигах – это история о них с Барашком. А Барашек сам по себе – приключение - в его богатой биографии.
-Не ожидал, что она будет так настойчива.
Они остановились у глашатая, с легкостью отделившись от толпы, и прослушали его получасовую речь. Барашек постоянно отвлекался. Он что-то – или кого-то выискивал. Кит следил за ним краем глаза. У этого города были проблемы насущней, чем гипотетический переход в другое измерение через неисправные порталы.
Нападение подводного народа.
Они шли сюда с десяток дней. К этому времени Вергерелла уже достигла севера, преследуя Китов – и наверняка обнаружила, что его и Барашка среди них нет. И тут же она отдала приказ – наступать на прибрежные города. Договоренности и перемирие ничего не значат – ведь она единоличная королева самой себя. Воин-Кит не чувствовал вины из-за того, что они послужили невольной причиной развития этой непростой ситуации в направлении войны. Но Защитить тех, кто слабее – это обязанность воина. Так он считал. И Барашек должен считать так же. Все-таки он воин.
-Мы спускались за ними под воду, а теперь они сами выберутся на сушу, - Барашка это радовало, но он продолжал озираться и нервничать.
«Уж не собирается ли он сам убежать на их поиски? – с тревогой подумал Кит.»
-Жителям понадобится помощь. Мы должны им помочь.
Барашек был другого мнения – ничего он никому не должен, но с рыбьими воинами сразиться не прочь. Может, это такой у него способ решать проблемы? Делая вид, что ему все равно?
Воин-Кит хоть и выглядел грозно, но никто не чувствовал в нем угрозы. Может, дело в походке? Ведь пригибающийся, крадущийся Барашек определенно вызывал страх.
-Так ты будешь помогать? – задал крутившийся у него в уме вопрос Воин-Кит, пока они шли по городу. Однако вмешались обстоятельства.
Человек, мужчина шел по улице, ведя за руку лохматую, как астра, девочку. Барашек без предупреждения замер, и Воин-Кит почувствовал, что он намерен сделать. Взявшись руками за нижний угол маски, Барашек вдруг бросился вперед грязным пятном.
Он едва не наскочил на этого человечка (в два раза меньше него) - и страшные плоские зубы, как будто прорвавшись через маску, едва не сомкнулись на его шее. Никто вокруг и опомниться не успел, Кит поймал Барашка за ногу и дернул назад.
Зубища клацнули. Видение бездонной пасти, гораздо больше головы Барашка – пропало. Барашек опять затаился, но это был обман. Под светлой кожей все его мышцы сотрясались от едва сдерживаемых усилий.
Он не задумываясь лягнул Кита, и тот ухватил его за вторую ногу, выглядели они при этом весьма комично.
-Пусти меня!
Кит удивился, голос Барашка был взволнован, он дрожал! А ведь во время всех их сражений до этого он оставался бесстрастен. Барашек опять попытался лягнуть его, одновременно упираясь руками в булыжники тротуара и отползая назад. Но это был все равно что бороться с роботом. 
Последовала, наконец, и реакция окружающих – одни заинтересованно, а другие с откровенным ужасом таращились на происходящее, потихоньку решая убраться к стенам домов. Только мужчина повел себя странно. Ощупав плечи и живот, убедившись, что все на месте, он посмотрел на Воина-Барашка. Смотрел он долго и трусливо - исподтишка.
-С каких п-пор воины нападают на людей? – голос у него был неприятный. Вдобавок, он дрожал и, отражаясь от стен домов, эхом разносился далеко по улице. Все это время Кит тащил Барашка прочь – за ноги.
Барашек понял, что не вырвется, оглянулся и метнул в мужчину нож – но тот, проявив неожиданное проворство, уклонился вбок, пихнув в другую сторону девочку. Девочка вскрикнула – кинжал вонзился в телегу, чудом ни в кого не попав. Кто-то вроде побежал за стражей.
Это никуда не годится. Кита полоснуло острой болью – Барашек изловчился и метнул еще один нож ему в колено. Бой с водными жителями научил его метить наискось, входя под твердые алмазные пластины чешуи. Он абсолютно точно взбесился.
-Пусти! – приказал он властно и безумно, а когда и это не возымело эффекта, опять обернулся к мужчине, пытавшемся спрятаться за телегой:
-Я нашел тебя! Это ты травил наше стадо! – закричал Барашек, срываясь на визг. – Ты сдохнешь, я сожру тебя! О-о! Я буду отрывать от тебя кусок за куском! Я обглодаю тебя до костей!
-Эй! – прикрикнул Кит, дернул Барашка на себя и ударил его локтем по затылку. На мгновение ему показалось, что это не сработает, но Барашек обмяк, съежился и стал каким-то беззащитно-трогательным, каким и положено быть пушистому животному, из шерсти которого вяжут помпончики и носки. Подобная перемена Кита больше озадачила, но теперь надо было разобраться с остальным. Кит никак не мог понять, о чем он говорил. Мужчина, подхватив девчонку, собирался сбежать. Этого допускать нельзя.
Маленькая рука Кита легла на плечо мужчины, придавив его к земле. Девочку он выронил от неожиданности. Она заплакала.
-Стойте. Пойдете со мной, - прошипел Кит.
Мужчина со страхом и омерзением закусил небритую губу.
-Этот воин сошел с ума. Он просто чокнутый! Что вы тут устроили, мерзкие твари? Воины обязаны защищать наш город! Какого черта? Я расскажу об этом горожанам, они вас и близко не подпустят к воротам, будете работу на рудниках искать.
Мужчине пришлось замолчать, потому что Воин-Кит, вдоволь насмотревшись на Барашка, обратил внимание и на него – а это не каждый может выдержать.
-Почему он набросился на вас? – шипя, спросил Кит. Люди шептались, не позвать ли все-таки стражу. Хорошо, что авторитет воинов был связан с предрассудками и уважением – неизвестность останавливала их от решительных действий.
Подумав, мужчина принял оскорбленный вид.
-Я не обязан тебе отвечать. И вообще, веду домой дочь.
Кит посмотрел на девочку – она совсем не боялась его. Перестав плакать, она улыбалась, ведь он был таким большим и чешуйчатым. А чешуя-то переливалась всеми цветами радуги от бирюзовых до розовых оттенков.
-Хорош-ш-шо. Идем.
-Э-эм… - попытался возразить мужчина.
-Живо.
Человеку пришлось подчиниться. Его дом стоял на одной из верхних улиц. Не дом, целый особняк. На их странную компанию неодобрительно косились богатые граждане.
-Рыбка… – сказала девочка, в большей степени семенившая рядом с Китом, чем с собственным отцом. Кит улыбнулся. Несмотря на вделанную в губу цепь, набор его улыбок варьировался от угрожающих до таких вот добродушных.
-Я не просто рыбка. Я воин-рыбка.
Девочка рассмеялась и захлопала в ладоши – так забавно Кит шепелявил и свистел. Мужчина покосился на них через плечо, но ничего не сказал. Да и косился он больше на Барашка.
«Любопытно, - отметил про себя Кит.»
-Моя кукла – подводная королева. Она тоже с хвостом – вот, – девочка достала из-под жилетки тряпичную куклу с золотистыми волосами и огненно-красным хвостом.
-Очень красивая кукла, – похвалил Кит.
«Правда сильно отличается от оригинала, - добавил он про себя.»
Навстречу из дома вышла молодая женщина и поспешила к ним, подбирая концы юбок. Она бросила на Кита изумленный взгляд, Барашка она не заметила, приняв его за багаж.
-Иди к матери, – остановившись возле калитки, бросил мужчина, и девочка, понурившись под его строгим взглядом, побежала по дорожке. Мужчина обернулся к Киту, что-то обдумал и махнул рукой. - По-ошли, красавец.
Воин-Кит ничего не возразил и пошел следом. Ему не нравился развязный тон, которым говорил мужчина, ему не нравился его взгляд. Но ему понравилась девочка, и мама у нее была замечательная. Какой бы ни был глава семьи, его семья была прекрасной. Когда Барашек придет в себя, он все ему подробно расскажет, ну а пока…
Улица была присыпана песком, и за Китом оставались глубокие разлапистые следы. Воздушные дюны перекатывались над их головами, загораживая солнце, превращая его в дробящийся сумрак. Какой-то магический вихрь, неужели они еще остались в этих краях? Они зашли в закусочную – и протерли глаза от искристых песчинок. За стойкой и между столиками ползали сморщенные старухи. Они не видели и не слышали, но хозяин держал их из жалости – в сытости и тепле. Зато тут можно было без опаски поговорить. Они сели за один из столиков, и Воин-Кит бережно уложил Барашка на резную скамью.
-Выпьем? – как нельзя более дружелюбно предложил мужчина.
-Как твое имя? – спросил Кит. Мужчина скривился.
-А мне обязательно его говорить?
Кит промолчал. Такое «промолчание» очень эффектно действовало на окружающих. Маска скрывала его лицо, и все, что видел собеседник – это прошитые железом губы и щетину оскалившихся зубов.
-Ну и страшила ты. Мое имя – Лгаран. Я крупный землевладелец, судья, решаю некоторые вопросы обороны. Но в основном сдаю их в аренду, земли то бишь, – Лгаран, видимо, был частым гостем в этой забегаловке – толстая старуха уверенно семеня ножками приближалась к их столику, неся на подносе кружку с золотистым пивом. Кит вспомнил его горьковатый привкус и в горле у него пересохло. Вот уж что рыбы никогда не смогут пить, живя в воде и вне ее, так это алкоголь.
-Не выпьешь? А-а, ты ж воин… - усмехнулся мужчина, поднял кружку и опустошил её в три могучих глотка. По глазам разбежался желтоватый отблеск тепла. Но он не опьянел.
-Так… - следя за ними, начал Кит. - Почему он напал на тебя?
-Ну… – Лгаран гадко усмехнулся. – Ты это у него спроси. И вообще – а ты-то кто?
-Если я разбужу его, полагаю, ты умрешь, - парировал Кит. Лгаран вздрогнул, но не подал виду, что испугался.
-Тише-тише, - помахал он руками. – Просто хочу знать, с кем имею дело.
-Я Воин-Кит. А это Воин-Барашек.
-О-о! – в глазах Лгарана мелькнуло понимание. – Ты знаменит, я даже слышал о тебе. Но чтобы Этот… Э-э, то есть ЭТО стало воином. Ну я прям не знаю. Это похоже на дурную шутку, На дурную, очень скверную шутку… - забормотал он под конец, отводя взгляд.
«Он знает его? Или знал?»
Кажется, он все-таки влез в проблемы Барашка, хотя не очень-то горел желанием это делать. Барашек и без того бесконечно прекрасен.
-Полагаю, вы знакомы.
Мужчина нервно хохотнул, раз, потом еще. Он провел рукой по аккуратной бородке и решительно стукнул ею по столу.
-Ну ладно. Расскажу. Я был охотником. Хотя я Его не запомнил в таком виде, но… Он уже приходил ко мне, и только волшебник меня спас. Да, а сейчас я его почему-то сразу узнал! - Лгаран поймал старуху за подол накидки и тыкнул ей кружку, веля принести еще. Старуха зашаркала к стойке, но оступилась и чуть не упала. Лгаран засмеялся. Смех этот не понравился Киту. – У-ух, крепкие ведьмы, - он осекся под взглядом Кита, поперхнувшись слюной. – Вишь, у него на рогах такая выемка? – Кит кивнул, он сразу ее заметил, думал, Барашек повредил их, ударившись обо что-то в лесу. – Вот, там раньше насечка была с гербом. На рогах скотине делают щель и заполоняют ее железом, так что она там навсегда. Видно, не нравилась она ему, раз с таким усердием выскоблил. Пальцами-то! Выскоблил! Как будто девица от позора отмывался, аха-ха-ха! – теперь Лгаран во всю заржал.
Он долго не успокаивался. Наверное, отчасти это было нервным. Что он нашел в этом смешного? Может, взять его пиво и влить ему в две волосатые ноздри? Кита было непросто вывести из себя, но поскольку Барашек ничего из сказанного Лгараном не слышал, то и он по этому поводу не особо переживал.
-Кхм, хм. Волшебники вас из животных делают, ведь правда же?
Кит сдержанно кивнул.
-Во-о-от, - Лгаран тоже кивнул. Старуха принесла ему вторую кружку пива, и он жадно отпил. Он стал мрачнее. – Пока это была тварь, он чуть не убил меня. Сначала пропал из стада, а потом спятил. Жрал всех подряд, кто ни забредал в лес. И охотников, особенно – охотников. Но мы все же нашли способ с ним справиться. Ах-ха. Волшебник предлагал его убить, но мы придумали кое-что получше. Запихнули его в бочку, сломав ноги, замотали и спустили в океан. Думали, пусть акулы его жрут, как он жрал! – Лгаран помолчал, мстительно скалясь. А потом он снова помрачнел. – Но он, дьявол, выбрался. Да еще и воином стал!
Воин-Кит был слегка озадачен. Он знал, что волшебник не превращает в воинов абы кого. Только особенных существ. А Барашек, судя по рассказу, стал воином еще при жизни. Любопытно, где и как он встретил волшебницу Юбруг, о которой разузнал Заяц. Так это действительно его родина? Почему он сразу не сказал, что они плывут именно сюда? Или он не то чтобы «не хотел» возвращаться. Или он – не помнит об этом?
-Кто же его воином сделал-то, м? – Лгаран более менее пришел в себя, а может, почувствовал, что Воин-Кит – нормальный (по его меркам). - Ведь это только волшебники так развлекаются. Извраты проклятые. Только полный псих мог превратить этого демона в воина!
-Но что он сделал? – спросил Кит.
-Э-э? – издал Лгаран нечто среднее между «э» и «а».
Тут Барашек зашевелился. Лгаран вскочил, повалив табурет и расплескав остатки пива.
-Т-т-ты ведь не дашь меня убить, не? Ты ж воин, ты ж…
Ой-ей-ей. И впрямь - стало не до спокойной беседы.
-Кыш! – шикнул Кит Лгарану - и тот не став уточнять, стремительно выбежал из закусочной, напустив тучу песка.
Кит предусмотрительно схватил Барашка за локоть. Тот выпрямился, сел, проморгался, восстанавливая произошедшее в памяти. Дернулся было следом за Лгараном, но остался сидеть.
От него исходили такие потоки ненависти, что Кит не знал, что и думать.
-Что ты задумал, рыбий воин? – спросил Барашек, дрожа от злости. Он не мог совладать с собой! Это пугало и удивляло Кита.
-Я хочу, чтобы ты был моим другом, - как обычно сказал он.
-А по-моему, ты хочешь меня подчинить! – выпалил Барашек. Кит удивился еще больше. Откуда взялась эта откровенность? – Хочешь завладеть моей волей! – Барашек шкрябнул ногтями по столу, оставив на нем борозды.
-Полегче вы… – попытался за стойкой пискнуть владелец, но Кит предупредительно поднял руку, чтобы он притих. Старухи сгрудились возле стойки.
-Почему ты не отбираешь мою маску?! – продолжал выплевывать слова Барашек. - Ты ведь победил меня? Чего ты добиваешься? Чего ты… – он внезапно умолк, помотал головой, даже постучал по маске. Через секунду-другую он как будто что-то вспомнил – и заговорил спокойней. – Я хочу убить этого человека.
-У него есть семья. Прекрасная семья. Воины так не поступают. Наше прошлое…
-У него не было тогда семьи! – перебил Барашек и отрывисто продолжил с невероятным сарказмом. – А мою семью подали фаршированной с овощами под чесночным соусом. Я запомнил запах, очень вкусно было, сам бы с удовольствием слопал, – он уже стоял и собирался уйти, однако Кит его снова задержал.
-Может, поешь? Ты устал.
Уловка не сработала.
-Ты ошибаешься, - Барашек достал из-за спины копье, подбросил его в руке, проверяя вес. – Он уйдет, и мне придется его искать.
Воин-Кит вздохнул. Барашек найдет Лгарана, если только тот не побежал прямиком к волшебнику, а ведь он мог. А что если… этот волшебник – до сих пор в городе – и он создатель воинов? Нет-нет, Лгаран ведь сказал, что Барашек был животным, когда напал на него. Это бесполезно, пока он сидит здесь. Что важнее, Барашек…
-Почему ты не вспоминал о нем, когда жил в лесу?
Этот вопрос оказался для Барашка самым сложным с момента их знакомства. Но сейчас ему было все равно, что подумает или сделает Кит.
-Это не имеет значения. Может, я жил в лесу на другой стороне земли, как раз чтобы оставаться таким воином, каким обещал? – сказал он тихонько, выскользнув на улицу. И куда он отправился, Кит не знал.
-Ну и ну… - прошипел Кит. Сцепив руки, он подождал, пока ему принесут салат из водорослей и часть из них отложил для своего неугомонного спутника. Успокоившись, потому что все буйные гости ушли, трактирщик вернулся к своим обычным занятиям, только поворчал за испорченный стол. Кит медленно пережевывал горьковатый салат. Значит, их возвращение спровоцировало Барашка на мысли. Давно пора. Кит не мог дождаться, когда этот прекрасный воин придет в себя, хоть немного перестав быть диким. А как он разволновался! Выдал свое беспокойство, не смог сдержаться! Это определенно победа. Постепенно, но Кит приручит это дикое создание.
Если честно, он не шибко верил в рассказ Лгарана. Хотя он звучал правдоподобно, этот человек упускает из виду, впрочем, как и многие люди, что они, воины, были животными. А животным, говоря откровенно, есть за что мстить. Теперь Кит понимал, что было общего у него и Барашка. Они мстили за своих сородичей. Их воинская сущность не образовалась из светлых чувств вроде благородства или преданности. Они получили ее в качестве бонуса, награды за перенесенную боль.
И все-таки, они получили шанс быть лучше, чем люди, и лучше, чем звери. Да и в этом сложном мире все настолько относительно! Есть глупость, грусть, заблуждение. Но мир можно и нужно делать лучше. Для этого им дали такую силу – Кит искренне верил в это, хотя факты говорили об обратном. Факты говорили о том, что каждый воин сам для себя решал, каким воином ему быть, а волшебник просто развлекался. Правда, опять же – зачем он тогда поставил им условия, невыполнение которых влечет за собой обратное превращение?
Но сейчас он думал о Барашке. О существе, которое все называют диким.
Кит знал то, чего не знали остальные – все было не так. Барашек не был монстром.
«Не имеет значения?»? Столько лет, проведенных в лесу, имеют значение. Ведь Барашек пытался – честно пытался выполнить то, что он пообещал волшебнику. Это важно. Это значит, он не исчезнет, если нарушит условия своего существования. Ну, а если он все же превратится обратно в барана, Кит с удовольствием протаскает его на багажнике столько, сколько ему будет отмерено жизненных лет – ну или подыщет ему хорошую зеленую лужайку.
Одной мысли об этом хватило, чтобы Кит решительно поднялся и вышел в город.
Кит искал его по запаху, по вкусу, по чему угодно. Он даже спрашивал у прохожих, но те как один лишь пожимали плечами да качали головой. Какой умелец. Наверняка вывалялся в первой же встречной вонючей луже, чтобы Кит не почуял его вкуса, а потом скакал исключительно по крышам в направлении ветра.
Напряжение в городе росло. Но никто не учил их драться – и даже против самых захудалых воинов Вергереллы горожане не справятся.
Суть не в этом. Лгаран фактически глава города. Что люди скажут, подумают, наконец, что они сделают, если Барашек убьет его? Нет, теперь поздно об этом говорить, как будто это может случиться. Барашек убьет его. Точно. Без вариантов.
К вечеру покинув город, Кит остановился в небольшой рощице, сел на камень и стал ждать, постукивая пяткой.
Ждать пришлось долго. Устав переживать, Кит собрал веток, разжег костер – и только спустя пару часов он услышал нетвердую, хорошо знакомую ему поступь.
Резкий аромат заставил его оскалиться в подобие приветственной улыбки. Он знал, что Барашек поступит по-своему, но правда резала глаза.
Барашек стоял перед ним, весь в крови и грязи, пахнущий смертью, уверенный в своих силах. И… немного не такой, как всегда.
-Ты точно убил его? – спросил Кит. Барашек помедлил, кивнул, что-то пробурчал и полез на дерево. И чтобы Кит еще ни спрашивал, он молчал.
«Однако, он не исчез, - облегченно подумал Кит. – Значит, ничего не нарушил. Жалко ту девочку…»
На следующее утро, когда Кит готовил завтрак, Барашек отмывался в ручье. Он был задумчив, постоянно смотрел в густые заросли леса и вспоминал свой родной…луг. О произошедшем не думал. Не о чем было думать. Свершилось – и все. Или может, оно играло для него куда большую роль, чем ему сейчас казалось? Содрав грубую рубаху, которую сам же и связал, Барашек долго и тщательно массировал живот и грудь. В паре мест она раскрасилась фиолетовыми синяками – он неудачно приземлился вчера на уступ крыши.
Воину-Киту будто все нипочем. Но он ждет его признания. Или раскаяния? Отмывшись, Барашек оделся, поправил перевязь, державшую панцирь, и вплотную подошел к костру – так, что обжигало ноги. Воин-Кит не обратил не него внимания, мешая в котелке чай. Тогда Барашек заговорил:
-Он был охотником. Они все были охотниками. Охотников было много. Они развлекались тем, что привозили и спускали на стадо хищных зверей. Иногда специально для этого травили волков и медведей. Я не помню словами, у меня тогда не было слов, но я прекрасно помню глазами и телом. А еще страхом.
Кит сидел на земле, скрестив ноги. Но с того момента, когда рассказ Барашка перерос одно цельное предложение, которыми он обычно ограничивался, он смотрел на него, не отрываясь. Он заметил его боль. Как дрожит бурая сукровица под разодранной одеждой, как он старается не двигать левой рукой и тяжело дышит. Все эти травмы. Удары или ушибы? Он правда не причинял вреда людям, даже если они нападали на него. Он любил их – как может любить только тупая безмолвная скотина. Это, кстати, тоже можно считать диким. Но особенно Киту было важно, что Барашек сам рассказывает ему свою историю. Это означает, что он начал ему доверять.
-Ты не хотел, чтобы я убивал его. И волшебник мне поставил условие, что я буду воином, только если не буду мстить. Но я отомстил. И все равно остался воином, – тут Барашек сплюнул и развел руками. Он все еще чувствовал вкус человеческой крови, и это было отвратительно. Вкус Лгарана был хуже гнилой коры. Да и сам он прогнил насквозь. – Я остался воином, и маска осталась на моем лице. Ты не хотел, чтобы я убивал его? Из-за его семьи? Но я убил его, потому что… так надо было. Он ведь воин. В какой-то мере.
Кит помалкивал. Тот волшебник, который превратил их в воинов, был прав, запрещая Барашку мстить. Дело не в самой мести, а в его отношении к убитому. К тому же, Барашек чего-то не понимал. Кит достоверно знал, что за нарушение условий превращения воины перестают быть воинами.
Но кстати тогда… не хотел ли тот волшебник, чтобы они страдали? Ведь Барашек страдал, не чувствуя отмщения, будет ли он и дальше помнить об этом человеке? Он уже съел своих обидчиков? По всему миру бараны – это еда, шерсть и кости. Никому не придет в голову, что думают об этом сами бараны. То же касается и остальных животных. Воин-Заяц, Воин-Медведь, Воин-Хомяк – и еще с десяток других. У всех есть основания ненавидеть людей. И все же их сделали такими. Зная об этом – сделали. Кит жил в океане, но путешествовал достаточно, чтобы попытаться понять Барашка и ему подобных, живших на земле. Многие люди издевались над ним, когда он был беззащитен.
Бедный, бедный Барашек. Ведь все гораздо проще. Надо просто жить, не беспокоясь о сложном, не изводя себя мрачными мыслями.
-Я ничего не хотел забирать. Я не хотел бы его видеть. Я… не хочу пока говорить, - завершил свой монолог Барашек, провел руками под маской (как будто устал), но на самом деле прикусил себе до крови палец, чтобы прийти в себя. Его мысли путались, он ощущал ясность сознания, которую давно гнал прочь.
-А твои родные? – спросил Кит. – Где мы будем их искать? Мы будем их искать?
Барашек отвернулся – разговор окончен. Этому Воину вообще не следовало совать свой рыбий нос в его дела. Странно, что он не стал его осуждать - Барашек полагал совсем другую реакцию.
***
Воин-Кит настаивал на их возвращении в город. Ему не нравилась идея вступать с водным народом в перепалку, но и стоять в стороне от этого конфликта, причиной которого они с Барашком стали, он не мог. Барашек был на удивление спокоен, ничего не возразил и не торопясь шел рядом. Вчерашняя нервозность покинула его, но вместе с тем образовалось что-то вроде усталости. Прежде ее не было.
-Ты стал по-другому выглядеть, - сказал ему Кит.
Барашек был слегка раздражен:
-Ты ведь выбросил мою кольчугу. Помнишь? И хвост Воина-Обезьяны. Где мне найти второй такой?
Он разговаривал так… обыкновенно. Кит мысленно себя поздравил. Неужели, ему не понадобятся крайние меры, чтобы Барашек перестал сходить с ума?
-Тиш-ше… - звуки и запахи проникли в него так тревожно и определенно. От них не отмахнуться. Кит остановился. Барашек тоже бросил быстрый взгляд на дорогу и тихонько хмыкнул.
-Идут мне мстить, когда на них нападают водяные воины…
Он говорил все чаще. Кит был изумлен. Он уточнил:
-Как много ты вчера натворил?
Барашек не обратил внимания на его вопрос:
-И ни одного стоящего воина среди них нет. Похватали вилы и пики. Когда я был на поле, когда ловили меня, похватали ружья… И все равно не поймали... Только волшебник им помог. Где ваш волшебник, где…
Воин-Кит перестал вслушиваться. Но люди точно шли к Ним, и ему не нравилось, как они это делали. Больно уверенно. Перегораживая дорогу сразу со всех сторон. Кажется, он понимал, что они собирались сделать. Мужчины поднимались из-за высокой травы и кустов, у них в руках покачивались доски, дубины, а у кого-то и настоящее оружие. Арбалеты, луки, копья. Смешно, ей богу.
-Убийца, – заговорили они, показывая на Барашка.
-Первый раз люди направляют на меня оружие, - растерянно улыбнулся Воин-Кит. Так много людей для одного маленького барашка.
-Я не хочу их убивать, но мне не нравится, как они называют меня убийцей, - в свою очередь размышлял Барашек.
«А ведь он прав – мне это тоже не нравится»
Люди остановились метрах в десяти с хвостиком. Они и сами были в смятении. Никто нигде никогда не нападает на воинов. Ведь они считаются созданиями магии для сражений и защиты.
-Уходите. Он дерется только с воинами, - попытался их образумить Кит, но добился прямо обратного эффекта.
-А мы воины, – сказал какой-то мужчина в передних рядах. – Все из нас прошли военную подготовку, каждый способен сражаться не на жизнь, а на смерть, - и тут же добавил. – Это твой друг?! Он дьявол! Он убил Лгарана! Разгрыз его на части! И оставил одних его жену и детей.
-Точно!
-Убийца!
-Демон! – поддержали его из толпы.
-Если ты воин, то ты убьешь его! Он должен понести наказание за свои поступки!
«Поступок… – поправил про себя Кит.» Суть их обвинений была ясна. Ох уж этот Барашек. Какая прелесть - сколько с ним возни.
Барашку пришло на ум, что сейчас Кит похож на мамку-барана, разнимавшую непослушных барашков. Но эти люди говорили нечто занятное.
-Воины…?
Он оглядел горожан, крестьян и торговцев с затаенной иронией. Уж в каком месте они воины – он в том же месте чайка. Он не думал о том, чтобы позлить или напугать Кита. Просто потянулся, схватился за ветки одного из росшего вдоль дороги деревьев и взгромоздился на него.
-Говорите, воины? – повторил он оттуда, заставив людей отступать, подняв головы. Дерево под ним ни скрипнуло, не шелохнулось. А ведь он был немаленького роста. - Я тоже воин. А удел воинов – выяснить, кто из них лучший.
Люди отступили еще на пару шагов. Ответ на этот вопрос был слишком очевидным.
-Бараш-ш-шек, не… – попытался сказать Кит, но не преуспел.
-Я ничего не хочу в тебе, человек, - повысив голос, крикнул Барашек. - Ну разве что твои ребра – из них получатся отличные ножи и иглы.
Он тенью метнулся к стволу, оттолкнулся от него – и приземлился уже позади небольшой толпы. Выпрямившись, он медленно и эффектно снял с перевязи копье. Люди инстинктивно потеснились к Киту, чувствуя в нем возможного защитника. Кто-то не сдержался и в Барашка полетел булыжник. Он ударил его в плечо, не причинив видимой боли.
Барашек не шелохнулся.
Кит никак не мог понять, чего он пытается добиться.
Но когда в Барашка полетели новые камни, а затем последовали вилы и бревна, он действительно забеспокоился.
Барашек спокойно смотрел то на одних людей, то на других.
-Невкусные, бесполезные… да какие вы воины, не хочу иметь с вами никакого дела.
Когда он отвел назад руку с копьем, толпа присмирела, а особо активные поспешили сжаться с задними рядами.
«Если я делаю так, как мне хочется, я не смогу победить… - подумал Барашек.»
-Вп…-перед! - решился наконец один парень. – Нас больше, навалимся вместе и схватим его-о-о-оОО!
Мужчина перешел на крик, как многие другие, потому что в этот момент Воин-Кит аккуратно смел толпу с дороги трезубцем, вытеснив людей в канавы, пользуясь своим оружием, как веником. Примерно так же осторожно он сдвинул людей с другой стороны дороги и хмуро указал им на Барашка.
-Хорошо, в город не пойдем. Пойдем обратно.
Барашек ничего не ответил. Он постоял еще минуту, слушая людскую возню - и пошел ему навстречу. Никто не выскочил из канавы и не попытался напасть на него.
-Не идите за нами. Защищайте город от подводного народа, - обернулся на прощание Кит. – Не забудьте, что он может проникнуть к вам и через колодцы.
***
Их не преследовали.
-К чему это было? – спросил Кит чуть погодя. Он убедился, что Барашек знает обо всех своих ранах. Они были несерьезными, за исключением проткнутой ляжки, и Барашек немного хромал.
Он опять о чем-то думал и ответил не сразу.
-Я просто их напугал.
-Ты не бережешь себя.
-Это я сам решу.
Не подступиться. Кит все равно шел медленней, чем обычно. И лишний раз останавливался отдохнуть под предлогом нахождения какой-то редкой травы или еды, или красивого вида.
-Ты изменился, – повторил он перед сном. И тут Барашек не стал юлить:
-Да. Изменился. А кто меня изменил?
Он уже забрался на ветку дерева и следил, как то же самое делает Кит. У него это получалось уже совсем ловко, и хвостом он научился пользоваться. Барашек бросил взгляд на его отсеченный кусок.
-Чего ты хочешь теперь? – спросил Кит.
-Я хочу…в лес.
-Возле твоего родного луга был лес?
-Был, - Барашек скривился от противоречивых эмоций. - Но в тот лес я не хочу. Ты слышишь кого-нибудь? Меня с полудня не покидает звенящий шум - как будто пчелы жужжат.
Кит изрядно удивился.
-Если звенит – значит, это деревья. Это у них внутри. Их вкус. Возле моря зелени много, тепло, сыро. Это не звук – это вибрации.
Барашек потер шею, жабры тихонько чвакнули. Был еще один вкус – он перебивал все остальные и постепенно усиливался – и это был вкус Кита. Барашек подозревал, что это так называемый побочный эффект его мыслительного «исцеления». Но и как проблему это пора было решить.
Ночью изменился ветер. Воин-Кит проснулся первым. Спустился на землю и, убедившись, что прав, позвал Барашка.
-Просыпайся. Просыпайся, Барашек.
Барашек немедля подобрался и спрыгнул, пригнувшись. Кит не стал бы будить просто так. Его темная на фоне ночного неба фигура поворачивалась то туда, то сюда, озирая окрестности.
-Нас выследили.
Барашек повел носом. Воздух и впрямь стал солоней.
-Нет, нас продали, - возразил он. Кит не мог не согласиться – горожане наверняка пустили подводный народ по их следу. А раз так, то и Вергерелла вскоре их настигнет.
-Их уничтож-шат,- с сожалением прошипел Кит, бессильно сжимая кулаки. Из головы так некстати не выходило лицо девочки, протянувшей ему свою куклу. – Их все равно уничтож-шат.
Барашек не ответил. Он повернулся в противоположную от города сторону и вспоминал.
-Нам надо идти прямо, а там в низине мы свернем. Там всегда было много цветов и пахло помоями. Ты слишком большой, но там скроешься. К утру появится туман.
«И парочка волков всегда бегала неподалеку, - добавил Барашек про себя. Его рот наполнился слюной.»
Они шли по канаве, пока не занялся рассвет. Почти не говорили. Барашек иногда взбирался на край, чтобы сориентироваться. Наконец, он махнул рукой.
-Пришли.
За канавой начиналось поле. Вдоль него шла дорога, резко уходившая вбок.
Под деревьями слева от них тянулись вереницы надгробий.
«Кладбище? – не понял Кит.» И зачем они вылезли именно здесь? Была конкретная причина?
-Это могилы тех, кто погиб в лесу, - сказал, обернувшись на миг, Барашек.
-Это ты их убил?
-Барану довольно тяжело загрызть человека, если только он не падает на него с дерева.
Воин-Кит представил это зрелище, и нашел его немного комичным.
-А как баран может забраться на дерево?
-Острые камни легко заточат копыта. Деревья здесь старые, кривые. - Барашек ухватился за ветку и перебрался по ней к стволу. Он забирался все выше и выше, пока не оказался на самой вершине. Тут было спокойно и хорошо. Чтобы Кит ничего не заметил, он в очередной раз позволил пройти приступу жестокой дрожи. Но то, что он собирался сделать, было неизбежным.
-Спускайся. Они почуют твой вкус, - напомнил снизу Кит, и Барашек спустился.
Вереница надгробий и деревьев кончилась каменной аркой и родником. К этому времени Кит давно ощущал запах домашнего скота. Барашек уловил его только что.
«Вот и пришли.»
-Какой тусклый пейзаж. Тебе тут нравится? – спросил Воин-Кит у Барашка, но Барашек не ответил. Эти луга… эти камни – он знал их до мелочей.
На другом конце поля должно пастись стадо.
-Идем, – Кит легонько подтолкнул его, проходя первым. Барашек сердитым взглядом буравил ему спину, но осторожно пошел следом. – Кто-нибудь из твоих родных здесь будет?
-Если бы я их искал, я бы сходил в мясную лавку, - жестоко возразил Барашек. Он равнодушно изучал поле, прикидывая расстояние. – Бараны столько не живут. То есть, настолько не задерживаются.
Да. Правда была суровой. Но тогда… зачем они вообще туда идут?
И вот, Барашек увидел его. Внутри натянулась и лопнула струна самолюбия. Лохматые, белые, покорные, тупые животные. Сплошь в репейнике, фекалиях, и каждый с биркой на рогах. Барашек вцепился в свои, где была выемка.
Это было жестоко. Это было несправедливо. Он хотел к ним, его тянуло к ним сердцем – но голова в ужасе сжималась. Воин не может позволить себе быть животным. Воин не может позволить себе БЫТЬ ЖИВОТНЫМ!
Барашек ссутулился. Опустив голову, он застыл на месте и думал, что правильно, а что - нет.
-Что не так?  - Кит сначала решил не вмешиваться, но видя, в каком Барашек смятении…
-Сожрать! – вдруг выпалил Барашек, и Кит долго не мог понять, о чем он. А когда понял – ужаснулся.
-Сожрать?
-Сожрать, - кивнул Барашек. - Они ведь животные. А я – воин. Воину нужно мясо животных.
Барашек медленно двинулся вперед, продолжая бормотать, но Кит загородил ему дорогу.
-Так не поступает никто. Ни воин, ни животное, ни любое другое существо. Они живые – этого достаточно. Они слабее тебя – этого более чем достаточно. Они - еда людей. Животные – еда людей.
Синие глаза Барашка блеснули под маской. Он не на поле смотрел, не земля его тянула. И не его родное стадо. И уж тем более не зеленая травка. И вообще не для того они оказались на лугу. Просто тут он помнил абсолютно все. Он знает каждый камень, щель, нору и капкан.
Да.
ТАК никто не поступает, кроме него.
-Воину нужно мясо других воинов, - улыбнулся Барашек, только этого никто и никогда не смог бы увидеть.
***
Воин-Заяц привык, что много месяцев подряд он либо один, либо наедине со звуками, которых не слышат чересчур громкие живые окружающие. Простой человек издавал такую палитру шумов, что скорее напоминал Зайцу дождь, тогда как дождь грохотал не тише межгалактического взрыва.
Поэтому он очень удивился, услышав знакомые шаги Воина-Барашка. Удивился – и насторожился, ведь шагов Воина-Кита он не услыхал.
-Надо же. Он отказался от идеи дружить с этим ненормальным? – спросил он у самого себя и свернул вправо.
Через два дня Воин-Заяц догнал его. Это было нетрудно – Барашек постоянно останавливался, чтобы перевести дух. На траве за ним оставался грязно-розовый след. Засохшие корочки на его ранах лопались, извергая серую жижицу, с ногой было что-то неладно, панцирь потерялся. То же самое касалось поясных мешочков. Его копье, на которое он опирался, было сплошь в выбоинах и трещинах. Если бы дикое сознание Барашка было нормальным, оно бы понимало, что пора покинуть такое бесполезное тело. Но оно не было нормальным, и Барашек продолжал идти.
-Эй! Что ты тут делаешь? Один?
Барашек проковылял еще три шага и остановился, замерев под небольшим углом к земле. От него ясно повеяло угрозой.
Воин-Заяц цинично оглядел его с ног до рогов. И при всем при этом он продолжает ему угрожать? Достойная уважения… глупость.
-Я победил, - сказал Барашек ровно и твердо. Он не торопился нападать. Отчасти потому что был в ужасном состоянии. Но куда ужаснее было его оружие, которое он сжимал в правой руке – несмотря на повреждения, оно обогатилось тяжелыми на вид прозрачными наростами.
Заяц как-то сразу догадался, что это такое, но он не боялся Барашка. Он был сильнее. Он вообще никого не боялся. Воину бояться не положено. Он повел плечами. При этом пластинки его кольчуги как всегда зашелестели.
-Знаешь, почему Воин-Кит сказал, что меня невозможно победить? – Заяц понимал, что спроси он Барашка еще о чем-нибудь, тот ему просто не ответит и нападет. Или умрет вот так вот стоя. Его затягивало в пустоту со стороны этого воина, и он поспешил не впитывать эту злую энергию, отдернув от земли посох.
Услышав магическое «Воин-Кит», Барашек прислушался.
-Потому что лекари-врачеватели единственные, кто могут исправить совершенные другими ошибки.
Так вот в чем дело. Он просто умничает. Барашек неоднозначно повел плечами, по привычке приседая и отводя назад ногу для толчка.
-Я хочу твои уши.
«Как об стенку горох… - огорчился Заяц.»
Барашек уже совершил ошибку. Когда он попытался напасть, он просто повалился на землю, недоумевая, куда подевались остатки его сил. Воин-Заяц довольно хмыкнул, переводя забранную энергию к какому-то камню. Он подошел и наклонился к Барашку, фактически прочитав по ранам их сражение с Китом.
-Какая жалость. Я не хочу с ними расставаться, - он оставлял Барашка в сознании ровно настолько, чтобы тот его слышал. – Ты такой жадный, умный, дерзкий… ребенок, - с каждым словом он выдергивал из Барашка пластинки китовой чешуи. Взвесив на ладони, Заяц убрал их в мешок.
-Я хочу твои уши…
Ничего не говоря, Воин-Заяц на секунду снял шапку.
***
Запах мотыльков и ночной травы не мог перебить аромата тухлой морской рыбы. Именно аромата. Воин-Заяц редко сталкивался с лечением водяных жителей, поэтому то, что иные назвали бы вонью, он определил, как «аромат».
Да и не было тут идущей попятам за смертью вони. Нет, еще нет. Он успел.
-Где-то ты, где-то я… мы с тобой на одном берегу… - напевая песенку, Заяц опять приподнял полы шапки, и звуки хлынули в него бурным потоком.
Он безошибочно повернулся туда, где лежал Воин-Кит. Он был здесь, черт, он был ЗДЕСЬ.
Он постоял над ним с минуту.
-Ты выглядишь лучше, чем в прошлый раз, - Заяц вздохнул и стал срывать со своего посоха листья. Один за другим. Он слукавил - на Воина-Кита было жалко смотреть.
-Вот и нашел себе «друга». Чучело чешуйчатое…
Прозрачные листья ложились ровно, обхватывали такое широкое, могучее тело, мгновенно склеивая раны. Его посох был не просто растением – он был живым паразитом. Стоило ему опуститься на землю, он пускал корни и высасывал жизненную силу из всего, что находил поблизости. Только Воин-Заяц знал, как направить эту силу обратно. И поэтому любая травинка в его руке могла стать опаснее секиры, а невзрачный луговой цветок был способен отравить целую планету.
Чтобы Кита не тревожили налетевшие вороны и трупные мухи, Заяц оттащил его поближе к деревьям. На земле осталась борозда – смесь сукровицы, воды и гноя. Выпадая, острая чешуя Кита впивалась в его же обнаженную кожу, из-за этого воину-Зайцу приходилось постоянно останавливаться - выскребать овальные частички, похожие на алмазы.
-Ты рассыпаешься на глазах. Я бы продал тебя по частям на бусы. То-то девушки бы обрадовались.
Воин-Кит не дышал, не шевелился, не был живым, но воин-Заяц продолжал изо дня в день укутывать его листьями со своего посоха. Он собрал все чешуйки в банку и развлекался тем, что тряс ее. Его чуткие уши улавливали такое количество звуков, что, можно сказать, каждый вечер банка исполняла для Зайца персональный концерт.
Прошло целых семь дней, и вот, как-то вернувшись от реки с ведром воды, Заяц заметил возле рта Кита аляпистую кровавую лужицу. Но это он заметил глазами. А его уши услышали разочарованные шаги. Они удалялись в небо и одновременно под землю.
Смерть уходила, оставшись ни с чем.
А воин-Кит дышал.
-Ну наконец-то, - аккуратно поставив воду, Заяц перевернул его на бок и прилепил самый большой прозрачный лист на его растерзанную голову. Без глаз и ушей.
Он пытался починить маску Кита. Нашел все ее части и сцепил, сбил, склеил их вместе. Но самую главную часть мог сделать только сам воин-Кит – он должен был надеть ее и получить назад свое лицо, которое, между прочим, уже дней десять как умерло. Ох, как это будет неприятно…
Долгие века зеленевший лес за время пребывания в нем Зайца и Кита – почернел и высох. Некоторые животные ушли, почуяв неладное. Прочих настигли бессилие и смерть. Ну не было у Зайца времени, чтобы давать природе восстанавливаться. Его посох забирал ее жадно и полно. Как будто без остановки совершал всеобъемлющий факт любви, делая из жизни новую жизнь.
Внутри кривого черного кокона из еловых и ясеневых веток, лишенного звуков на добрую милю вокруг, звон серебристых чешуек звучал как голоса высохших лесных духов. И он ведь не просто так ими звенел. Пока Воин-Кит не пошевелился, Заяц звал его домой, в родную стихию.
-Ну. А теперь надень-ка маску, - он поднял ее и втащил Киту на живот. Он смял прозрачный лист и приготовился запихнуть его Киту в рот, когда тот, возможно, начнет кричать.
Но этого не потребовалось. Голые руки с разорванными перепонками внимательно ощупали забрало и макушку маски. Распознав предмет, не медля более ни секунды, Воин-Кит приложил ее к своей голове – и стал беззвучно трястись, пропуская через себя – и отпуская до худших времен все то, что лежало за гранью его жизни.
Этот самый сложный период Заяц высидел рядом. Хотя зрелище было не из приятных, он не отворачивался – продолжал звенеть банкой с чешуей – и ощущал, как его посох продолжает тянуть силу из земли, зелени и самого воздуха, передавая ее Киту. Согласится ли он взять ответственность за такое количество уничтоженного и поглощенного?
На косточках постепенно нарастало мясо. Восстановление шло полным ходом – особенно после того как Кит пришел в себя.
-А чешуйки можно приживить обратно? – играясь с банкой, лукаво улыбнулся Заяц. - Эй-эй! - Кит едва не коснулся его посоха. – Только листья! – Заяц отодвинул его подальше. Все, что ты хочешь сказать, скажешь, когда сможешь говорить. До тех пор советую молчать.
Воин-Кит судорожно кивнул. В голове роились мысли – одна другой краше, но не осталось сил думать над ними.
Как-то ближе к вечеру они развели костер, и Заяц расчесывал костяным гребешком глиняный ворс своей шапки.
-Думаешь, теперь он наконец-то стал твоим другом? Давай. Садись. Ты сможешь. Поговорим.
После долгих метаний, Воин-Кит изловчился сесть, опершись спиной на бурый ствол. За последние часы у него заработали челюсти, и он стал понемногу отвечать.
-Теперь… наконец-то… да. Я победил.
-Если только тот воин не сойдет с ума. Хотя, он ведь уже был диким,- восхищенно поправил Заяц, но его так и тянуло улыбнуться. Ведь его друг абсолютно точно повторил слова Барашка. Самые особенные. «Я победил.». Так кто же из них победил на самом деле?
Воин-Кит с иронией рассматривал отпечатки зубов и выемки на месте мышц, где воин-Барашек кусал его, рвал и ел.
-Очень наглядно. Какого чувствовать себя блюдом? Интересно, он вприкуску с травой ел или так – всухомятку? – не удержался Заяц.
-А мне… нр… - горло Кита, тоже разодранное, булькнуло и – затихло.
-Нравится, да-да, я понял. Но, - Заяц назидательно погрозил Киту пальцем. - Дикие животные не поддаются дрессировке.
«Конечно, Кит, - Заяц верил в него всем сердцем.- Кит победил.»
-Твой план мне не понравился с самого начала, - продолжил он ворчать. - А теперь нравится еще меньше. Откуда ты знал, что я окажусь поблизости, чтобы помочь? У тебя вообще был план?
…
-Не совсем.
-А-а, то есть ты предполагал – так, на крайний случай, что твой спутник окажется сумасшедшим и все-таки нападет на тебя. И в планах у тебя этого не было? А письмо я получил просто так?
…
-Он хитрый.
-Нет,- Заяц покачал головой, пряча гребешок. – Да, возможно. Но куда важнее то, что Ты – на удивление наивным оказался. Самый большой воин из всех, значит, должна быть самая большая и умная голова – и что же в ней такого нарушилось, что тебе понадобился этот Барашек? Стоило начать с хомячка или кактуса в горшке. Носил бы в клетке курицу – и еда, и не было бы так одиноко. На тебе же люди гроздьями виснут, когда мы в города приходим. А дети так вообще. Весь такой блестящий да красивый.
Кит улыбнулся.
-Все равно я победил. Спасибо тебе. Я верну долг.
-Можешь не упаковывать, - фыркнул Воин-Заяц.
А Барашек? А что – Барашек…?
Нет, правда – что?
***
Воин-Барашек жил на берегу. Он был диким, питался дикими водорослями и рачками, без сомнения дико мыслил, а теперь еще и дико разговаривал. Он нападал не только на воинов – нападал на всех подряд с приливом, а когда прилив уходил – сидел неподвижно в крошечной пещерке. Просто сидел.
Барашек не знал, как ему бороться со своей дикостью. Он насаживал головы убитых им животных и людей – да вообще всех, кто попадался, даже морских козявок, на кораллы и втыкал у входа пещеры в песок. Запах был ужасный, но Барашек не обращал на него внимания. Он не мог избавиться от запаха тухлой рыбы…
-Ты должен вернуться в лес, - внушал он себе в те минуты, когда голова прояснялось. Ведь он не задержался надолго у побежденного Воина-Кита, так почему теперь сходил с ума? Он планировал это с самого начала – что было не так? Что изменилось?
-Я вас всех сожру. Всех слопаю. Съел я вас… - бормотал Барашек остальное время, глядя на оторванные головы у входа.
Как-то ночью была сильная буря. Барашек исхудал – и это его не красило. Именно в эту ночь его голова была на удивление ясна.
-Надо вернуться в лес. Это вопрос выживания. Чем скорее я это сделаю – тем лучше, - Барашек свернулся клубком, чтобы защититься от сквозняка.
-Какая симпатиш-ш-шная коллекция, – со смешком сказал он на следующий день на прощание пещерке, притащил плавник и поджег это безобразие. После этого педантично отряхнул руки, с наслаждением слизнув остатки гниловатого пепла. Руки не слушались.
Неподалеку начинался лес. Не такой густой, как прежний, но для начала сойдет.
Пару недель Барашек ночевал на сосне. Смола пропитала его одежду, и он долго отдирал ее от маски. Запах был резким, но приятным. Таким родным.
Потихоньку Барашек стал самим собой. Прежним. Но перебравшись поглубже в лес, он перестал нападать не только на людей и животных, но и на тех, кого считал воинами. Теперь он нападал на шишки и дикие плоды.
Лес показался ему куда более шумным, чем раньше. Раньше он не замечал всех его звуков. А теперь, если он склонялся над ручьем – то слышал, как плещутся крошечные мальки. Увидев их в первый раз, он просидел возле воды несколько дней, борясь с внезапным приступом голода. Он хотел их съесть, он хотел свернуть им слизкие головки и прожевать живьем!
Однажды он сделал это – Барашка вырвало. Его рвало долго, весь день. Они были ужасны, отвратительны на вкус! Вот Кит…
Барашек пересилил себя и закончил дикую мысль:
Кит был гораздо вкуснее. Намного вкуснее. Он был похож на все вкусы, которые нравились Барашку – сразу.
Барашек начинал подозревать, что в нем притаились куда более человечные чувства, чем он привык замечать. Дикие мысли приятны тем, что для них не нужен противовес. Но если в твоей голове появляется грусть – когда она проходит, там возникает радость; если появляется желание предать – недолго терпит и желание выполнить обещанное.
Какой противовес нужен для того, чтобы уравновесить убийство Воином Воина?
А убийство друга?
Воин-Барашек обреченно уставился на болото, к которому он шел завтракать. Он знал ответ. И не был настолько глуп, чтобы его отрицать.
Противовесом будет способность любить. А любовь – это очень, невыносимо больно.
Усевшись на мшистый берег, Барашек задумался. Что там Воин-Заяц говорил об исправлении ошибок? Он посмотрел на свое копье. Он не постеснялся и забрал у Кита все, что ему хотелось. А то, что не мог унести, просто выдрал и разбросал вокруг. Большое живое тело превратилось в выпотрошенный мешок. И все равно Барашку тогда казалось, что Кит жив. Не убиваем, не расчленяем, никем не побеждаем.
Но вернуть Кита на место? Снова покинуть лес и слоняться туда-сюда в поисках приключений? Этой стороны жизни Барашек не знал и не был уверен, что ее вообще стоило знать. Нарушив запрет волшебника, победив сильнейшего Воина, теперь он мог до конца жизни оставаться в лесу. Такая перспектива Барашка устраивала. Зеленая и бесконечная.
Соленый запах водорослей, кораллов и гниения выбил его из колеи. Барашек потянулся, пришел в себя и сел. Задремал.
Стоп. Почему он раньше не заметил?
По лесу отчетливо растекался вкус Вергереллы. Жабры у него на шее затрепетали, повинуясь каким-то рыбьим инстинктам. Барашек зажал их ладонями. Он не сразу совладал с паникой. Перепрыгивая с дерева на дерево, он выбрался к берегу и замер на границе тени и светлого песка.
Вдоль берега песок был взрыхлен, примят и всячески перемешан. Тут она вышла из океана - или пришла с материка? Но где она сама? Определить было невозможно - вкус распространился всюду. Горький, неприятный, возможно, ядовитый.
Барашек спрыгнул на песок, обжигая ступни – он так и не сделал себе обувь. Вергерелла. Верегрелла-Шазих-Ан. Что ей тут нужно? Передвигаясь от камня к камню, Барашек дошел до своей бывшей пещеры – и удивился, когда не обнаружил ее. Только кучу камней.
Поразмыслив, он пошел к другой пещере. Она была больше и глубже.
И запах там оказался куда четче.
В темноте, на стенах и потолке зашевелилось нечто древнее и злобное. Если вам кажется, что спокойно стоявший у входа Барашек был именно таким спокойным – это заблуждение. Он приготовился отступать.
-Не ожидал, что мы найдем тебя, - отвлек его голос снаружи.
Барашек отскочил как раз вовремя, чтобы щупальце Вергереллы не схватило его.
Волшебник Хафлапаф сидел на скале, разделявший, как казалось при взгляде снизу, небо и землю. Он не проявлял враждебности. Просто сидел.
-А где Воин-Кит?
-Я победил его, - крикнул Барашек, отбегая еще дальше от пещеры.
-Тогда нам бы пригодилось его тело. Если не возражаешь. Ты ведь не съел его? Отведи нас к нему.
«Как раз-таки съел.»
Барашек достал копье, бурые прозрачные наросты привлекли внимание Хафлапафа.
-Частично он уже здесь, – подтвердил Барашек, по-прежнему отступая к лесу.
Из пещеры выползала Вергерелла.
Она стала меньше. Сморщилась без соленой воды, как шарик. Лица видно не было, были складки, пупырки и прыщи. Ей было тяжело дышать сухим воздухом и находиться на твердой земле, но вряд ли это мешало передвигаться со скоростью песчаной змеи. Барашек не хотел лишаться маски во второй раз.
-Волшебник, - выдохнула Вергерелла, давя собою камни. Очевидно, уменьшаясь, ее тело пропорционально тяжелело. – Исправь меня. Живо.
Хафлапаф удрученно покачал головой:
-Твое тело к сожалению, в порядке. Ему не хватает воды.
-Ур-р-р-р-р-р, - Вергерелла тяжело выдохнула, изрыгая комочки синей слизи. - Три дня из меня выходила эта самая вода. Я не собираюсь ее набирать обратно! Просто восстанови своей магией мой прежний размер.
Волшебник с сожалением посмотрел на Барашка. Ему как-то не хотелось, чтобы их силы были настолько неравны. Но раз желание Вергереллы исполняет именно он… Хафлапаф мысленно дал себе зарок никогда больше не связываться с сумасшедшими и женщинами:
-Поступай, как знаешь. Но помни, что она не бесконечная.
Магия заискрилась вокруг него и по дуге пошла к Вергерелле. С каждой секундой она стала расти, превращаясь в окованного броней монстра.
-Ты хочешь меня съесть? – уточнил для ясности Барашек. Еще один шаг, и он нырнет в подлесок.
-Хе-хе…- Вергерелла не ответила, продолжая расти и ползти.
-Кита нет. Я победил его.
-Конечно нет. Никто тебя не защитит, - Вергерелла усмехнулась. Поскольку ее голова снова была огромной, то складки на ней выровнялись, проступил широкий рот, полный зубов, сделанных из не пойми чего от досок до костей. Эта была ужаснейшая из усмешек в целом мире.
Она приближалась. Испускаемые Вергереллой яды сбивали с толку. Развернувшись, Барашек нырнул под защиту деревьев, в мгновении ока оказавшись на сосне.
Но что такое дерево по сравнению с огромным телом, сплошь состоящим из металла, мышц, щупалец и прочей острой амуниции? Вергерелла какие-то мгновения неуверенно ползла по пляжу, а затем врезалась в лес, давя и сметая все на своем пути, не особо обращая внимание на последствия.
-Целый лес… - с сожалением заметил на скале Хафлапаф. Пока Вергерелла не покидала воду, все было хорошо, там ей было где развернуться. Но на суше для нее слишком мало пустого пространства.
Барашек убегал, не теряя самообладания. Пару раз его чуть не придавило. Но он справился, сориентировался, спрыгнул на землю и теперь бежал по максимально свобдным участкам, петляя по канавам и болотцам. Все равно такую тушу никакая чаща не остановит.
-Спрятаться не выйдет, - прогрохотала над ним Вергерелла. – Ни спрятаться, ни убежать.
Краем глаза косясь назад, Барашек улучил момент и отсек кусок щупальца, не успевший покрыться сталью. С шепотом и свистом его заменили крошечные железные шарики.
Ими Вергерелла сразу ударила Барашка. Долетев до ближайшего дерева, Барашек мягко отпружинил на землю и побежал в обход. Движение… Такое же, как когда сражался Кит. Вергерелла только на первый взгляд движется хаотично. Да даже если и движется – он разобрался во вкусах, получаемых от жабр, не уж то с ее кинетикой не разберется? Поднырнув под кольчатый отросток, Барашек разрезал его изнутри, но не успел выпрыгнуть целиком, и ему зажало ноги.
-Это был нетрудно. Букашка, – довольная Вергерелла потянулась к нему.
К счастью, когда у тебя такое большое тело, то и тянуться приходится свысока. Раздраженно подумав о вкусе, Барашек приподнял края маски – и огромная пасть вцепилась в металлизированное тело Вергереллы, вырывая из него кусок.
Вергерелла тут же отдернула щупальце, яростно взмахнув кривыми, волнистыми руками, Но Барашек ускакал прочь.
«Надо же, я выбрался.»
Он забежал за спину Вергереллы, вытянулся по струнке и нырнул под поваленные деревья. Сетка из стволов образовала нечто вроде навеса и возле земли можно было передвигаться ползком.
Барашек потерял счет царапинам, занозам и ранам. В бою на такие мелочи лучше не отвлекаться. И еще. Он не был уверен. Но. Кажется, ему не победить. Странно, такие мысли никогда прежде не приходили ему в голову. Он просто сражался до последнего, не оценивая силы противника и свои собственные.
-Я раздавлю тебя. Где ты тут спрячешься?!
Вергерелла начала наматывать круги по разрушенной части леса. Барашек иногда высовывался, чтобы ранить или задеть ее – и снова прятался внизу.
Хафлапаф периодически отбивал летевшие в него кору и ветки. Неожиданно со спины к нему подошло нелепое существо и присело рядом, свесив ноги с обрыва.
-Уничтожить целый лес, - пожаловался ему Хафлапаф, потому что существо выглядело до невозможности уникально. Такие располагают к общению. Оно вообще было голым, но никаких отличительных признаков, помогающих определить его пол или хотя бы вид, не имело. – Я понимаю, все это ради исполнения желания, но, по-моему, это уже чересчур.
Сцепив ладошки, существо подергало из стороны в сторону плечиками, напоминая сломанный маятник, и продекламировало нараспев чересчур металлизированным голосом:
-Хожу везде, пока меня другим не надо, сейчас сижу тихонько рядом, то здесь я, то бываю там, где невнимательно гляжу по сторонам, - после этого существо замерло, выпрямилось и успокоилось, перестало дергаться. Оно продолжило: - Один всего так много хочет, и так спокоен, даже очень. Другой фактически «другой», из слова «друг» и слова «ой».
Кто-то, наверное, догадался. Это был Воин-Тварь. Он всегда появлялся, если других решений не оставалось. А Хафлапаф не удивился, потому что волшебники вообще мало чему удивляются. Если сравнивать их способности с понятием «нормальный» - сравнения не выдержит ни один.
-Чересчур, - согласился Воин-Тварь, но по другому поводу. – Чересчур большая королева для такой маленькой барашки. Чересчур много маленьких королев для такого большого мира.
-Не смей! - хотел было остановить его Хафлапаф, сообразив, о чем речь, но Воин-Тварь со своими последними словами оттолкнулся и спрыгнул с обрыва, за пару секунд скрывшись под водой.
Волшебник поднялся и чуть не упал, не успев увернуться от бревна. Круги на воде были с аппетитом слизаны волнами. Но Тварь ему точно не привиделся.
-Вот тварь, - сказал он, оглядываясь на Вергереллу. Удастся ли ее позвать? Остановить?
Вздохнув, он разрушил свою магию.
-Что ты делаешь?! – почувствовав изменения, завопила Вергерелла. Хафлапаф кричал как можно громче, чтобы его голос долетел до нее:
-Ужасное существо спускается к твоему дворцу. Настоящая тварь! Он уничтожит твое желание!
Он оставил ей металлические отростки на месте отсеченных и раненых частей тела, но броню забрал. Под водой она помешает. Там королева будет разбухать сама по себе.
-Сначала я съем воина, а потом разберусь с этим существом! – Вергерелла не собиралась так просто отступать. Вся поляна была полностью растоптана, не было смысла останавливаться.
-Ты не успеешь. Надо уходить! - настаивал Хафлапаф.
-Останови его сам!
-Я простой волшебник. Я исполняю желания и не хочу вмешиваться. Зачем тебе этот воин? Он ведь теперь нам не поможет. Он не дикий.
Вергерелла закатила глаза.
-Он нужен, чтобы поймать Агаака! Я должна его съесть!
«Это имя Воина-Кита? – сообразил Барашек. Симпатичное, звучное, китовое. - Но ведь Кит убит? Я убил его, - Барашек высунулся из подлеска. Верегрелла уменьшилась, и теперь он вполне мог ее победить.»
-Отправляйся во дворец и оберегай мое желание! Ты обязан это сделать!
Хафлапаф устало вздохнул.
-Почему?
Взобравшись на дерево, Барашек махнул рукой, привлекая к себе внимание. Он не был уверен, зачем это надо делать, но что-то подсказывало, что такой ход действий был верным.
-У тебя так много всего, что я хочу.
-Кш! – Вергерелла не смогла удержаться, стремительным рывком она бросилась к нему, молотя щупальцами, руками и костными выростами.
-В таком случае я сделаю свое потомство из него!
«Не сделаешь, – Хафлапаф начинал сердиться. - Где мы найдем Юбруг? Она путешествует в другом мире. А кроме нее никакой волшебник на метаморфозу чужого тела не способен!»
Барашек отсек уже четыре щупальца. Отпадая, они катились по земле, превращаясь в камень, а потом медленно таяли, будто снег. Барашек не пытался их попробовать – еще чего, одного запаха было достаточно, чтобы понять, насколько отвратителен их вкус. Пригнувшись, он бегал и прыгал вокруг Вергереллы, впервые после долгого времени ощущая боевую легкость.
Нанося удары, он старался держаться как можно дальше. Вергерелла была очень сильной, но их сражение казалось бессмысленным. Барашек чувствовал, что даже если он победит ее восстановленное магией тело, он что-то упускает из виду. Тройное имя - три существа, составляющих ее одну… размышлять было трудно, но приятно.
У Хафлапафа закончились идеи. Вергерелла продолжала сражаться, несмотря на угрозу желанию, несмотря на оголенность собственного тела. О чем она думала? Барашек двигался и вел себя, как существо адекватное, прозревшее и восстановленное. Он изменился, он больше не был диким. И он был сильнее воина-Кита. Что ему делать? Смотреть, как он кромсает ее на части? Выход был только один – попробовать заклинание разрыва. Порыться у Вергереллы в сознании.
-Почему я не могу схватить тебя! – в гневе вскричала королева, молотя по Барашку бревнами. – Я поймала тебя прежде, поймаю и сейчас!
«В прошлый раз я не знал, как сражался с тобой Кит. А теперь я запомнил это.»
«Кит» - укололо внутри головы, мешая сосредоточиться. Что за очередная паранойя?
Вергерелла начинала уставать. Барашек тоже, но виду не подавал.
Ближе к вечеру, когда Хафлапаф перестал следить за их редкими ударами - по большей части Барашка – на берегу возник Воин-Тварь.
Немного прозрачный, с бледной кожей, с соблазнительно округлившимся животиком и изящными ямками на бедренных костях, он легко вышел из воды и руками согнал с себя капли. Овальная маска не смотрела на Хафлапафа, она смотрела в сторону Барашка.
-Пока ты время даром потерял, я совершил кровавый ритуал, - Воин-Тварь помассировал животик. Пальцы у него были длинные, а кисти плавные.
В уголке левого глаза блеснуло пятнышко не больше точки – Воин-Тварь увернулся, сделав шаг назад. Вот теперь он посмотрел на Хафлапафа.
-Столько труда. Стольку труда и ты все испортил! – раздраженно закричал тот, создавая магией новые стальные шарики.
Глаза Воина-Твари яркие, бирюзовые. У его овальной маски всегда было недоуменно-умилительное выражение, но сейчас это было пострашнее любой жуткой рожи. Он не стал говорить в стихах.
-Ты можешь мне навредить. А навредить мне – не самая лучшая идея.
Хафлапаф помедлил. К счастью или нет, Вергерелла все-таки заметила Воина-Тварь. Заметил его и Барашек. Но сражаться с ним… или с ней? С чем вообще сражаться? Ведь это воин. Точно воин?
Что это за незнакомый привкус?
В общем, Барашек с ним сражаться не захотел.
-А-а-а-а! – а вот Вергерелла схватила выкорчеванное дерево и запустила им в Тварь. Тот спокойно отошел, проследив за полетом бревна до самой воды.
-Я ведь предупреждал, - потерев переносицу, прошептал Хафлапаф.
-Что ты наделал?! Что ты сделал! Кто ты вообще? Это тебя не касается! – вопила Вергерелла.
Барашек, перепрыгнув ее щупальце, шарахнувшись от протянутых ручонок и проскользнув под парой костей, выкатился на песок. Воин-Тварь помахал ему рукой, отбегая от очередного бревна.
-Спасибо за угощение, - поблагодарил Тварь Вергереллу, и та взвыла еще сильнее.
-ТЫ! – загрохотала она, указывая на Хафлапафа.
-Я?
-МНЕ НУЖНА ТВОЯ СИЛА! Живо дал ее мне! У тебя много магии, мне нужна вся! Исполни мое желание!
-Да ведь почти все твое желание съели! Что я должен исполнять?!
-Стоп! – внезапно голос воина-Твари, хотя он не кричал, прозвучал на удивление отчетливо. – Сейчас троим вам покажу, одну такую гадость… которую в себе но…шу… - говоря так, Воин-Тварь взял с левой ноги острую спицу, загнутую на конце. Он аккуратно рассек кожу на правом боку и, стряхнув прозрачные белые капельки со спицы, говоря буквально - засунул руку в себя. Хотя выглядело это не сильно отвратительным. Потому что анатомически Воин-Тварь, опять же, был непонятно чем, а кроме жидкости, похожей на воду, из него ничего не полилось – и той было немного. Теперь стало понятно, почему его тело в шрамах.
Гораздо неприятней было то, что Воин-Тварь достал ИЗ живота. Это был младенец с хвостом, очень похожий на Воина-Кита.
«Младенцы вообще страшные, - подумал Барашек.»
Действия Воина-Твари заставили его, королеву Вергереллу и волшебника замереть в состоянии активности инстинкта самосохранения, близкого к истерике.
-Привет, Воин-Барашек, - покачивая младенца, вывел их из транса Тварь. - Ты ведь Барашек? У тебя забавные рога.
-Отдай! – присмирела и робко подалась вперед Вергерелла, что было для нее весьма несвойственным поведением. Барашек отшатнулся, хотя и так был далеко.
-Не думаю, что до этого дойдет, - по-прежнему глядя на Барашка, объяснил ей Тварь. – Стой на месте, пожалуйста.
-А где остальные? – спросил Хафлапаф, справившись с подсознательным ужасом, и спустился по воздуху на пляж.
-Ты… Тварь! Прячешь их в животе?! – зарычала Вергерелла, и Воин-Тварь внезапно будто бы случайно выронил ребенка.
-Ой, - игриво сказал он, тут же его поймав. Вергерелла перепугалась не на шутку. - Счастья много не бывает, счастье кто-нибудь съедает. Волшебства бывает многовато, но за него высоковата плата. Так ты знаешь, что я Воин-Тварь?
-Догадываюсь, - как будто открестился от чего-то постыдного Барашек.
Не было понятно, с кем говорит Тварь, поэтому отвечали ему все по мере измышления, относится к ним данный вопрос или нет.
-Поступим так. Я отдаю тебе это… существо, – Вергерелла приняла это на свой счет. – С удовольствием бы пообщался, но не буду, – это взял на себя Барашек. – Исполнение желания такое неоднозначное, – Хафлапаф решил, что это ему. – Почему бы не стать нормальными? – это Воин-Тварь сказал сам себе?
И тут случилось кое-что непредвиденное. Вергерелла, очевидно, решив, что не будет подчиняться этому маньяку или ей проще пожертвовать ребенком, наплевав на все, метнулась и поймала Барашка.
Проклиная себя за неосмотрительность, Барашек мужественно выдержал последовавшие за этим удары об камни и землю, вцепившись в металлическое щупальце. Он все равно разодрал его, достав до живого тела Вергереллы и отсекая ей свободной рукой одну из множества гигантских грудей. Но и она его потрепала знатно.
Сегментарное лезвие копья зацепило королеву за живот, нарисовав глубокую рваную рану. Барашек, сгибаясь, приподнялся, оказавшись отброшенным на пару десятков метров. Вергерелла намеревалась его сожрать.
Все это время Воин-Тварь стоял и наблюдал, держа младенца. Хафлапаф, подумав, подошел к нему и стал что-то говорить. Наконец, Тварь кивнул, развернулся, замахнулся и запустил непонятным существом в океан.
-Я пошел, - сказал он, помахав рукой, хотя внимания на него никто не обращал.
Королева из последних сил билась с воином.
-Ты не воин, - разгадал, наконец, загадку поведения Вергереллы Барашек. И на это у него ушел день сражения.  – Ты целых трое воинов. Правда, один совсем никакой.
-Потому что она была… китом!
«Вот как.»
Барашек запрыгнул к ней на спину и после серии надрезов и непродолжительных действий, связанных с расчленением, вывернул из ее позвоночника костяной гребень. Оказавшись на земле, он подставил его несущемуся на него щупальцу, пронзив его насквозь и вогнав в песок. Зафиксировав его таким образом на пару мгновений, он пробежал верх по щупальцу, добрался до головы Вергереллы и воткнул ей копье в переносицу.
-Хш-ш-ш!
Он едва успел соскочить - Вергерелла  выдрала копье и кинула его в море.
-Вот ведь! - и Барашек побежал за ним – ведь там было столько частичек Воина-Кита!
Вергерелла не сразу пришла в себя. Видя, как Барашек плывет, она тоже двинулась к воде, но Хафлапаф предупреждающе встал перед ней.
-Вергерелла-Шазих-Ан. Остановись. Ты будешь быстро расти в воде. Для начала надо восстановится…
-Пшел прочь… - буркнула Вергерелла, проползая мимо.
Барашек плыл… не очень быстро. Отчасти этому мешали полученные в сражении травмы, но куда больше – вкус, который он пропускал через жабры. Яд, распространяемый Вергереллой в воде, начал действовать, и у него не было возможности избежать этого действия. Но копье он собирался выловить. Поэтому очень удивился, когда наткнулся не на свое оружие, а на копошащееся в верхних водяных слоях маленькое существо с хвостом.
Воина-Кита или нет, этот ребенок очень его напоминал. Барашек подумал о том, чтобы его съесть и, если вкус окажется таким же, то он сразу выяснит, кому он принадлежит. Но какое-то неведомое девятое чувство заставило его просто смотреть. И чем больше он смотрел на это существо, тем понятней ему становилось, что он не будет его есть. Он просто проплывет мимо, вверяя судьбу этого существа самой себе.
Позади него Вергерелла тоже зашла в воду. Это было скверно. В полудреме нащупав копье, Барашек оттолкнулся от дна и поплыл к поверхности.
Она разваливалась на глазах, и все равно продолжала к нему плыть.
«Все-таки, я не убью ее, – решил Барашек.» Решил – и не убил. По крайней мере, он целился в голову.
Что до остального – Вергерелла стала разбухать еще у берега, как овсяные хлопья в чашке с молоком. Магия искрилась и смешивалась, но восстановить повреждения в таких количествах не могла. Вергереллу потянуло на дно.
Хафлапаф как раз завершил заклинание, образовав разрыв в ее сознании. На ее огромной голове прежде было три лица - два сморщенных, едва видимых и одно - лицо Вергереллы. Так вот, внезапно те сморщенные лица открыли впуклые, гнилые глаза. Их подбородки потянулись в разные стороны, будто пытаясь разорваться, снова превратить себя в самостоятельных существ. Вергерелла закричала. Правда, под водой это были всего лишь пузыри.
«Не хочу на это смотреть, - решил замученный вконец Барашек.»
-С дороги! – мимо него пролетел волшебник. Если не прекратить разрыв в нужное время, голову королевы разорвет на части. Но иначе он никак не образумил бы эту сумасшедшую.
Барашек поплыл к берегу. Он не видел, чем все закончилось. Волны вынесли его на песок. Он дополз до ближайшего камня и спрятался за него, свернувшись идеальным комочком.
Воин-Тварь, в темноте похожий на привидение, удовлетворительно кивнул и скрылся в неизвестном направлении. Он уже зашил разрез на животе.
-Под маской не видно эмоций, там прячутся добрые монстры… - сказал он.
Утра придется ждать долго.
***
Пока Барашек сходил с ума, а потом приходил в себя, жизнь в мире немного изменилась.
Во-первых, мир пережил нашествие водяного народа. Пострадали все прибрежные города. От Града Штольни вообще камня на камне не осталось – Вергерелла лично прошлась по нему после того, как жители указали ей, куда отправился Воин-Кит, известный как Агаак, и его дикий убийца-спутник.
Но Воин-Заяц надежно спрятал его, забрав энергию даже у ветра - только бы королева не нашла. Лес, в котором Воин-Кит приходил в себя, назвали мертвым полем, и единственными, кто заглянул туда в гости, были Воин-Як и Воин-Тварь.
Воины участвовали в сражениях против водяного народа, но это было так, между прочим. Ведь не весь водяной народ пожелал сражаться. Так север война не затронула, на юге бои прошли быстро под эгидой волшебников. Люди и магические существа, все нашли общий язык и поняли, что инициатором битвы была сумасшедшая королева. Ну а как водится, кто кого успел убедить – того и тапки. Вергерелла не могла сражаться с целым миром – и вернулась к охоте за Китом.
Порталы постепенно восстановили, но путешествия через них были теперь непериодичными и оставался шанс, что тебя забросит в другое измерение. Виновный в их сбое Воин-Улитка так и не объявился.
А еще где-то во время разгара войны с водяным народом надвигалась временная буря. Воин-Заяц был важной частью этой бури и должен был прибыть к точке связи, но по объективным причинам задержался возле Кита. Впервые мир был брошен на самопопечение, и теперь никто не знал, даже не догадывался, к чему это приведет.
Барашек встретил Вергереллу, когда ее войска были разбиты, а сама она решила выйти на сушу, чтобы съесть его и стать более менее адекватной, используя древнюю магию слияния. Ну и заодно отомстить Киту. И хотя первое было важнее, Барашек к тому времени стал самим собой, и ничего у нее не вышло.
Воин-Кит не искал встречи с Вергереллой. Когда они с Воином-Зайцем расстались, он вернулся в разрушенный Град Штольни, чтобы помочь похоронить горожан и разобрать завалы. Магические существа выходили из лесов и приходили из отдаленных деревень. Они искали и собирали ценные вещи, отправляя их караванами и кораблями до других поселений. На Воина-Кита не обращали внимания. Но он был незаменим, если требовалось где-нибудь поднять тяжелую балку или убрать с дороги обломки моста.
А потом он отправился в путь вдоль побережья.
-М-рьэморомэ! Мьэормиэ! – задергалась пойманная им гусеница с рыбьим хвостом.
«Я думал, королева больше не станет искать меня и пытаться поймать.»
-Вот поступлю с тобой, как воин-Барашек, - Кит рассеянно вертел жертву в руках. – То есть съем. Или выдерну тебе хвост. А может, еще изощренней? Посажу в клетку и, как посоветовал Заяц, буду носить с собой в качестве зверюшки - привыкать.
В конец концов Кит просто задушил ее и закопал в землю. Эта больная красота. Этот Воин-Барашек… До Кита дошел слух о существе, убивающем любого, кто просто идет мимо. Кажется, на другом краю залива. Надо идти по кругу или пересекать его вплавь. Но вплавь было нельзя. Вода отравлена. Запах парализующего яда достигает земли, но в воде он на порядок сильнее. Кит не торопясь прогуливался по берегам, следя за лесами вокруг. До того вечера, когда он увидел Вергереллу.
Сначала, за день до того, он встретил Воина-Тварь. Это вышло случайно, они столкнулись у родника в подлеске. Воин-Тварь был удивителен. Прозрачен и бел. Не от мира всего. И, чтобы оправдать свое имя, начал разговор с гадости:
-Что, покоцал тебя твой друг?
Воин-Кит не обладал недостатком непризнания очевидного, поэтому решил познакомиться:
-Зато я… - правда, Воин-Тварь исчез. Странная штука, у него не было вкуса. И запаха, наверное, тоже. Ходил он абсолютно бесшумно.
-Сколько, по-твоему, времени прошло? – спросил Кит самого себя. Но на самом деле он представил Барашка сидевшим на дереве.
На следующий день он и его жабры стали свидетелями сражения Вергереллы. Она сражалась с чем-то (кем-то) маленьким. Великанское пятно и запах – все, что удавалось различить Киту в мареве соленого воздуха.
И магию. Хафлапаф, очевидно, тоже там. Подумав и взвесив все за и против, Кит все-таки решил преодолеть оставшееся расстояние по воде.
Он вынырнул неподалеку от песчаной косы, где закончилась провалом битва подводной королевы. Его клонило в сон. Помогая себе пополненным запасом трав и специй, он сумел прогнать усталость и пошел искать своего непростого переменчивого друга, которого он так старательно приручал.
***
На пляже…на поле… на месте сражения… Бр-р… Кит достал из мешка фотографию - на ней какой-то умник запечатлел пещеру с насаженными на кораллы головами. И ведь остался после этого в живых. Это как ему так повезло?
Кит аккуратно обходил щепы и листья. Море во время ночных приливов поднималось не сильно – все последствия сражения остались невредимы.
Именно, что Все последствия, потому что Воин-Барашек тоже остался на берегу.
-О-о, - Кит не знал, как он сам выглядел после сражения с Барашком, но то, что его, Барашка, дух еще держался в таком хлипком теле, было достойно поклонения.
Очнувшись после сна, больше похожего на бред, собственно, от паралитического яда сложно увидеть нормальные сны, Барашек почувствовал, что рядом развели огонь…
…и сидит воин-Кит.
-Воин-Кит? – не понял Барашек и попытался очнуться по-настоящему. Он пострадал сильнее, чем надеялся. Он не мог пошевелиться.
-Я связал тебя водорослями, – объяснил голос, очень похожий на голос Воина-Кита.
Нет, погодите, это и был голос Воина-Кита!
Оценив ситуацию, Воин-Барашек попытался сесть. Сделал это, как гусеница - и ему удалось. Водоросли были самыми обыкновенными, но их было много, и они были свежими. Судорогой свело плечо и ногу. Его просто запутали в них как куколку жука.
-Воин-Кит, - Барашек уставился на фигуру по другую сторону костра, думая, что это призрак - или розыгрыш волшебника. Да что угодно это могло быть, только не Воин-Кит! Он победил его. Он убил его. Он ЕЛ его!
-Добрый вечер, - поздоровался Кит. От желтоватого пламени костра его чешуя пылала оттенками красного и зеленого. Барашек невольно посмотрел на его живот – все кишки на месте, тело полностью восстановлено. Но это не труп. Не поднятый из могилы труп, нет. Тогда что? Магия? Двойник? Другой Воин-Кит? А это не такая уж нелепая мысль. Но тогда…
Барашек решительно отодвинул сумбурные мысли поглубже в сознание, предоставив им разбираться самим, и спросил то, что считал важным:
-Почему ты связал меня?
-Чтобы ты не попытался снова меня убить, -  с охотой объяснил Кит.
Сердце Барашка забилось сильнее. Это действительно Воин-Кит.
-Воин-Кит,- повторил он, как заведенный. – Кит.
Кит ненадолго скрылся в темноте, собирая вокруг плавник. Барашек больше не пытался шевелиться. Он следил за Китом, надеясь уловить хоть какой-то намек на то, что происходящее невозможно. Но Кит вернулся, сгрудил на песок кучу щепок и сел напротив. Барашек, щурясь, стал разглядывать его, насколько позволял костер. Часть хвоста, потерянная во дворце Вергереллы, была на месте, в губе отсутствовали цепи и остальные украшения, все чешуйки были на месте и сверкали так, будто их полировали. То есть Кит выглядел куда здоровее, чем во время их знакомства! Сердце не успокаивалось. Может, все дело во вкусе? Барашек помнил его слишком отчетливо.
-Хочешь съесть меня? – как будто почувствовал его мысли Воин-Кит. – Отрезать кусочек?
-Кит… - вместо согласия выдавил Барашек. А раньше он не острил. Он изменился после смерти? Или это своеобразная месть? Но ведь он не умер, раз сидит здесь. Или умер?
Кстати, его маска вроде как поменяла цвет.
-Хочешь победить меня? Не выйдет.
Барашек слабо дернулся.
-Я связал тебя крепко. Даже слишком. Я знаю, тебе больно. Ты сражался с Вергереллой целый день. Ты повторил тактику моего боя?
-Я ее чувствовал по…
-По движениям воды. Точно.
Они просто разглядывали друг друга какое-то время. Барашек кое-как смог себя успокоить.
-Почему ты жив?
-Тебе это не нравится? – удивился Кит. Но сжалился над Барашком, ведь тот, скорее всего, и так пережил распад разума. Он ответил честно. – Мне помог Воин-Заяц. Мне повезло, что он встретил тебя. Повезло, что я это предусмотрел, - чуть тише добавил Кит.
-Он вернул тебе жизнь? Это возможно?
Воин-Кит иронично что-то прошипел и добавил:
-Он просто исправил твою ошибку.
Барашек отвернулся. Он не считал их сражение ошибкой. Ошибкой была смерть Кита. Наверное.
Сердце опять забилось сильнее. Барашек не помнил, чтобы он так волновался с тех пор, как был бараном тире обыкновенным.
-Она раздавила лес.
-Я заметил.
Разговор как-то не клеился. Но спать в таком положении было еще неудобней.
-Расскажи, кто такая Вергерелла. Развяжи меня.
Кит удивился. Отчасти потому что Барашек вообще разговаривал, как нормальный. Не было ли это очередной уловкой его дикого мозга? В прошлый раз все было именно так.
-Она подводная королева. Что еще ты хочешь узнать?
-Я хочу… - Барашек замялся. Как-то непривычно ему было говорить про «хочу» Киту.
-Что, хочешь мои кишки, чешуйки и кусочек мяса? – опять поддел тот.
-Нет. Это все у меня уже есть.
Какого черта?! Барашек заставил себя разозлиться – ишь сидит тут, лукавит и ехидничает. Кит себя так никогда не вел. По крайней мере с ним.
Пока Барашек метался от одной мстительной мыслишки к другой, Кит его опередил.
-Ты стал проявлять столько эмоций. Очень интересно. Ты знаешь, что Вергерелла проиграла? А еще она уничтожила город, где тебя хотели убить.
-Подводный народ проиграл?
-Более-менее.
Барашка это не очень волновало. Он жадно изучал Кита. Тот, в принципе, понимал, с чем это связано, но уж больно все казалось нереальным.
-Да живой я, живой. Ты хоть заметил, сколько времени прошло?
-Нет, - учитывая, сколько он пробыл в бессознательном состоянии, Барашек потерял нить событий в окружающем мире.
Кит вспомнил, о чем он рассказывал Барашку, и уточнил:
-Вергерелла-Шазих-Ан. Я не рассказал тебе про Ан? Из-за которой она опять стала сумасшедшей?
-Не особо.
-И хорошо, потому что рассказывать про нее я не хочу. И это не имеет значения. Ты ведь победил ее?
-Нет, я не… – тут Воин-Барашек задумался, не зная, как сказать. - Появился Воин-Тварь. Кажется, он съел ее детей.
Кит развел миниатюрными руками:
-Новых детей? Это часть ее желания. Что, всех съел?
-Одного оставил. И… он очень похож на тебя. Поэтому я и спросил про…
Кит резко поднялся. Барашек притих.
-Где? Куда он делся? – спросил его Кит абсолютно ровным голосом. Уж лучше бы он закричал.
-Хочешь убить его? – удивился Барашек. Хоть он и видел это существо пару раз, но чувствовал за него непонятную себе ответственность. Однако Кит понял его превратно. Он легко сгрёб его и поднял на уровень своего лица. Это означало, что ноги Барашка болтались в воздухе. Тело надрывно захрипело.
-Куда Воин-Тварь его дел? – повторил Кит. - Он ведь выкинул его обратно в океан?
-Да, - кивнул Барашек, и Кит опустил его – не так аккуратно, как мог, но все-таки бережно.
«Теперь он уйдет, - с тоской понял Барашек, глядя, как Кит исчезает в темноте.» Как Воин-Тварь: пришел – и ушел. Вернется ли?
Он жив.
Усталость взяла свое и, несмотря на боль, Барашек проваливался в забытье, вздрагивая от криков ночных птиц, быстро улетевших от разоренных Вергереллой гнезд. К утру Воин-Кит не вернулся. Барашек не терял времени даром. Кое-как проснувшись, он путем невероятных акробатических упражнений развел костер, спихнув в него плавник, и добровольно себя поджег. После этого пришлось катиться по песку к воде. Но подсохшие водоросли сгорели быстро, да и одежда защитила его. Выкатившись к волнам, счищая с себя грязь, песок и ошметки водорослей, Барашек разглядел Воина-Кита. Он сидел на камне и все это время следил за ним. Заметив, что его увидели, он поднялся и пошел Барашку навстречу.
К тому моменту, как он приблизился, Барашек кое-как заполз на камень, держа в руках острую корягу. Это было очень нелогично. Ведь Киту было достаточно схватить его да хотя бы за щиколотку. С его-то силой переломать ему кости или шею не составит труда. А сражаться с ним Барашек не мог. Это был Кит, у которого он ничего не хотел из того, что можно забрать. Он уже все забрал.
Воин-Кит упрекнул себя за неосторожность. Знал ведь, что Барашек не из тех, кто сидит на месте. А теперь он подгорелый, раненый, испуганный, замученный еще больше, чем прежде. Тут в руках у него зашевелился сверток. Он нашел существо, которое предположительно было ребенком Вергереллы, но вообще-то, это был ребенок Ан. И Киту было прекрасно понятно, почему он так на него похож. Нет, воином ему не быть. Это существо было создано магией, но вдохновила ее и наделила жизнью именно Ан. Кто это будет? Водяной? Разумная рыба?
-Ему нужна вода, – Кит опустил существо в воду, и когда то удовлетворенно заурчало – или зашипело - достал обратно. Он посмотрел на Воина-Барашка и улыбнулся. Очень по-доброму и слегка торжествующе. Ведь он победил. – Ты боишься меня? И давно? Очевидно, как убил.
Барашек кинул корягу и спустился на песок. Песок был холодным и чуток влажным, забиваясь между пальцев.
Он остановился в нескольких метрах от Воина-Кита. Собрал все силы и привел в порядок мысли.
-Я очень хочу быть твоим другом.

КОНЕЦ