Вот с неба звёзды глянут... рассказы, сказки

Валентина Васильевна БОБКОВА, член Союза журналистов СССР, член Союза журналистов Москвы, член ЛИТО "Метафора" г.Балашиха,литератор.
Дорогой читатель!
Мне приятно будет осознавать себя литератором, если читательская аудитория проявит интерес к моему творчеству.
Я уже в том почтенном возрасте, когда невозможно испортить чрезмерной похвалой или критикой. Я знаю цену дружбе и слову, умею цензуровать сказанное в свой адрес.
К сожалению, я плохо владею компьютером и как результат – не всегда «дружу» с интернетом. Вот почему я так долго настраивалась на контакт со своим читателем.
В прошлом веке я была членом Союза журналистов СССР, сегодня я – член Союза журналистов Москвы. Литератором стала в Подмосковной Балашихе, когда вышла на пенсию. В этом городе я встретила на своём творческом пути настоящих аристократов духа, интеллигентов души, ума и сердца. Балашиха – это единственный город в Подмосковье, где творческая интеллигенция, при поддержке городских властей,  имеет свой литературно-публицистический журнал «БАЛАШИХА: Голоса сердец».
А родилась я  после войны, в деревне Белая (центральная усадьба 2-го Пнёвского лесничества) Калужской области, Перемышльского района в семье работников лесного хозяйства. Моё детство прошло среди удивительной природы, тогда ещё никем не тронутой. В окружении всего этого, с раннего детства писала стихи, рассказы, сочиняла сказки.
Я смиренно вверяю своё творчество взыскательному читателю и готова с должным вниманием принять все пожелания, замечания и любую созидательную критику, которую предложит читатель.
С величайшим почтением – Валентина Бобкова, литератор.

  Чтобы сочинить сказку «Странствия царя Берендея», я оттолкнулась от сюжета сказки В.А.Жуковского «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче». Получилась ли увлекательная, нравоучительная сказка, насыщенная фольклорным афоризмом, судить вам, любителям до сказок…               

«…Нечего медлить: поехал Иван-царевич с своею
Марьей-царевной: едут да едут, и вот приезжают
В царство царя Берендея они. И царь, и царица
Приняли их с весельем таким, что такого веселья
Видом не видано, слыхом не слыхано. Долго не стали
Думать, честным пирком да за свадебку; съехались гости,
Свадьбу сыграли; я там был, там мёд я и пиво
Пил, по усам текло, да в рот не попало. И всё тут».
(В.А.Жуковский, «Сказка о царе Берендее,
о сыне его Иване-царевиче».)

                СТРАНСТВИЯ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ

                (Сказка)

                ПРОЛОГ
Видом не видано, слыхом не слыхано,
Как веселился царь Берендей,
Словно, и вправду в нём было напихано
Более сотни с куличек чертей.
Такого веселья, как  в царстве царя Берендея,
Белый свет не видал никогда.
Забавная  эта затея:
Свадьбы играть по три дня!
Завзятый, забавник, шутник  Берендей
Веселил, как умел, своих званых гостей.
Пляской впритирку, вприсядку, вприскочку
Развеселил он Кощееву дочку -
Марью-царевну,
Неземной красоты королевну.
После свадьбы Марья-царевна,
Неземной красоты королевна,
Призналась царю Берендею:
- Не дочь твоему я соседу Кощею.
Мой отец – царь Эпиктет.
Восседает он на троне
По людской и божьей воле
Целых сто вселенских лет.
- Сдаётся, Марья-царевна, мне,
Что там, в далёкой твоей стороне,
По-иному жизнь течёт,
Неужели, там бессмертен твой народ?
Если с нашей взглянуть стороны,
То и к Богу ближе вы.
«До царя нам далеко,
А до Бога – высоко»,-
Такая  у нас в народе гуляет молва…
И она отчасти бывает права.
Но, видать, ещё долог наш к звёздам путь…
А как же Кощею с земли удалось улизнуть?...
- Правда есть в твоих словах,
Как и то, что есть Аллах,
И ещё других богов у нас не счесть –
Это делает нам честь
Быть в окружении богов
Всего в нескольких шагов.
О бессмертии мечтают люди на Земле…
Как пролить на это Белый Свет –
Не ведано и мне.
Как попал к нам царь Кощей?
Да по глупости своей.
От конца света убегал,
По ошибке к нам попал.
И мы поняли: он плут
И не место ему тут.
Он проверку не прошел,
На попятную пошёл.
Домой вскоре поспешил,
Проводить его – меня просил.
Я к вратам спиной стояла,
С доброй мыслью провожала.
Он клешнёй меня схватил
И на землю утащил.
И тут молвил Берендей:
- А по воле бы моей
Не ушёл бы так Кощей.
К стенке я б его прижал,
Все изъяны бы убрал
Из Кощеева нутра.
С ним покончить нам пора.
- Вы что такое говорите?
Не вселенский Кощей житель.
Нам откровенно заявил:
«Хочу назад, где я грешил».
Ну, а дальше было дело:
На земле я онемела,
Говорить ни с кем, не смела.
И Кощей был сам не свой,
Меня держался стороной.
Как-то раз, средь бела дня,
К нам старушка одна забрела.
Я потом от неё и узнала,
Что чудо в небо она запрягала
И без крыла на нём летала.
Кощей решил её удивить,
Проявив завидную прыть.
Двадцать девять своих бесенят
В один миг превратил их в меня,
И представил нас ей,
Как тридцать послушных своих дочерей.
Но старушка та быстро смекнула,
Левым глазом мне подмигнула,
Чудо-транспорт ко мне развернула.
С усмешкой Кощею она говорит:
- Вот на эту девицу глаз у меня горит,
А остальное твоё творение –
Песчаное наслоение.
Кощей был сражён наповал.
И сразу своё пораженье признал.
Но слух пустил: его я дочь.
И тут решила мне помочь
Эта добрая старушка,
Незаметно мне, шепнув на ушко.
Она была удручена, и не её это вина,
Что без друзей всю жизнь жила.
Удочерить меня мечтала.
Без крыла я с ней летала.
Жениха мне она подыскала,
Сына твоего – царевича Ивана.
И в моё  спасенье небеса
Мне его послали, как спасителя-гонца.
В это время распознал Кощей наш план.
К чертям на кулички старушку послал.
Мне велел в темницу убираться.
Не было силы с Кощеем сражаться.
Аккурат, царевич прибавил мне сил,
Веру в людей укрепил.
И меня на всю жизнь полюбил…
- Ты же, девица-краса,
Для царевича Ивана совершила чудеса.
А как  царевна – Эпиктета дочь,   
Ты не вольна себе помочь,
Чтоб вернуться в своё царство,
Эпиктета государство?
- Сотню лет дорога в царство это
Ещё будет под запретом.
Но Вселенный разум в землю не зарыт.
Он по крупицам на земле будет открыт.
- Это, Марья-царевна, утопия…
- Это, царь-батюшка, многих веков
Мудрецов философия.
- Мудрых мыслей в мире много.
Порою и нам достаётся немного.
Устои морали меняются с каждой эпохой…
- А разве это, царь-батюшка, плохо?
- Да как тебе, Марья-царевна, сказать.
Не все изменения можно признать
Или в царстве своём применить,
Если с этой моралью не прочная тянется нить.
- Главное, царь Берендей до колен борода,
В тесной связи быть с верой своею всегда.
Своей вере во Христа – доверяйся,
Веря в веру свою, - не сомневайся.
Как не усомнился, а уверовал ты,
Что голубь – мир, сердце – любовь, роза – цветы.
Не в моей это власти о тайнах рассказывать…
Я не вольна всё уменье своё выказывать.
Бог даст дожить тебе до славных дней,
Когда на грешной земле твоей,
Каждый грудью вздохнёт легко,
Возлюбит  ближнего своего,
Как себя самого.
- Прости меня глупого старца,
Сомненья закрались насчёт тебя.
Надолго у нас ты решила остаться?
Смолчать об этом никак уж нельзя.
- Я здесь навсегда,
Царь Берендей до колен Борода.
В твоём царстве познала любовь я и радость,
Вновь увидала я белый свет.
Но мне не хватает, самую малость:
В твоём царстве старушки той нет.
Душа моя видеть её желает,
Жива ли та бедная странница, кто это знает?
- Днём с огнём старушку твою мы найдём!
Жизнь не стоит на месте.
Мы будем жить! За жизнь держаться вместе.
         
 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
                Глава 1
ЭТО ПРИСКАЗКА, ПОЖДИ…
 СКАЗКА БУДЕТ ВПЕРЕДИ
Самодержец Берендей
Был добрейшим из царей.
И пером не описать,
Как любила его рать.
И народ его чтил,
Самодержца полюбил. 
Покой в царстве царит,
Царь спокойно ночью спит.
Но беда не приходит одна.
Взбудоражила старые раны она.
И опять на пути Берендея стоит,
Как изваяния монолит,
Проделка мошенника и злодея –
Подземельного царя Кощея.
Берендей не спит ни день, ни ночь:
Как же Марье-царевне помочь?
Как старушку её отыскать?
Как Эпиктету весть послать?
Как виновного Кощея наказать?
После долгих бессонных ночей
И в мученьях тянувшихся дней,
С Кощея решил начать Берендей.
На заре попрощался с царицей своей.
Крест с мощами царица надела ему,
Чтобы они помогли одолеть сатану.
Прочитала молитву, перекрестила:
- Скорей возвращайся,- шепнула,- мой милый.
_______________
День царь едет, дугой, уже третий настал.
Царь Берендей до колен борода подустал.
Гладко озеро, как стекло, ещё не видать.
Одолел царя сон, а во сне –  благодать.
Воздух не веет, тростинка не тронется,
Забыл Берендей, что такое бессонница.
У изголовья Марья-царевна стоит,
От волнения всё тело её дрожит,
К земле, как тростиночка, клонится.
Всевышнему Марья-царевна молится.
Медлить нельзя, она это знает.
Высшие Силы на помощь она призывает
И просит подальше от царства Кощея
Отправить скорее царя Берендея.
Так не по милости своей
В странном царстве оказался Берендей.
                ___________________

А небеса по-своему решали:
Царя на прочность проверяли,
В изгнанье мирном оставляли.
То в крепкий сон его вводили,
То ото сна на явь переводили.
То так,
То пятак,
То денежка.
Никуда от судьбы ты не денешься.
Поговаривал когда-то про пятак
И наш гений так.
Что греха сейчас таить:
Потянула я за нить
Пушкинские времена,
Где я точно не была.
Может, я уразумела:
Можно что, чего не смела.
Случай и время –  тираны земные.
А в сказки они – непонятно, какие.
Случай и время с царем Берендеем
Немало шутили:
То шансы давали, то в колокол били.
Это присказка, пожди,
Сказка будет впереди.
       *******
               
Тучки водят хоровод,
Расступись, честной народ!
Веселится детвора,
Весна берёт свои права.
Вьёт ласточка гнездо под крышей,
По весне проснулись мыши.
С зеленеющих полей показался Берендей.
Правда это или ложь,
В конце сказки ты поймёшь.
           ___________________

А Федот Берендею навстречу.
И какой же будет встреча?
На царя Федот кривится.
На Федота царь дивится.
Сравнив свой и Федота наряд,
Царь сравнению не рад.
В голове мелькнула мысль:
"Не туда попал, кажись,
Ничего не разумею,
Где искать теперь Кощея?
А у Федота верный путь:
Принял капель пять на грудь,
В голове вся чушь пестриться,
Ему дома не сидится.
На сей раз
Не в нужный час,
Не в нужном месте
Оказался Федот в тексте.
Федот шаг притормозил,
В лоб прохожего спросил:
"Долго ль бороду растил?
Ты откуда, дед,бредёшь?"
- Ты почто поклон царю не шлёшь?
Царский штык тебе знаком?
Не играй, холоп, с огнём!
Как стоишь ты пред царём?!
- Ты царём назвался, дед,
А у нас царей в помине нет.
И на царя ты не похож.
На отшельника, пожалуй, схож.
И одёжка твоя эта
Вся как будто с того света.
Так с плеча, какого же царя
Одежонка, дед, твоя?
- Как ты смеешь, сукин сын!
Я известен на весь мир.
- А почему тогда не бритый,
Если царь ты знаменитый?
- Если б рать была при мне,
Показал бы я тебе,
Как срамить, не почитать царя...
- Хоть убей! Не верю я!
Не в простое время, дед, живём.
Но уж коль назвался ты царём -
До конца стой на своём! -
Это мой тебе совет,
А царице передай привет!
         ______________

Пока суд да дело,
У Федота в ушах зазвенело
И в глазах потемнело.
А прохожий, что царём назвался,
С глаз долой куда-то подевался.
Ну а что, наш новоявленный Федот?
Был Федот, да не тот.
После встречи с Берендеем,
Сил, как вроде, не жалея,
Полагаясь на авось и как-нибудь,
К либералам избрал путь...
О Федоте сказ замнём.
Эта песня не о нём
И о времени не том.
Это присказка, как полагается.
А вот сказка - продолжается.
_________________

Кругом дальняя даль без берегов,
Как путь этот дальний он скоро прошёл
Царь Берендей не заметил,
И, как этот путь его заприметил.
И не может Берендей понять:
Ведёт к цели судьба или тащит опять.
Думает царь Берендей до колен борода:
- Как я попал в странное царство сюда?
Думает думу свою Берендей:
- Нет моих дивных палат, нет царицы моей.
Кто мне поведает, кто его знает,
Как там царевич Иван поживает,
Марья-царевна и внук – подарок неба?
Как долго в царстве своём я не был?
Жив ли Кощей-образина?
Как получилось проследовать мимо
Подземельного царства Кощея? –
Загадка в загадке для Берендея.
         _______________________
         
   ПЕРВОЕ ВИДЕНИЕ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ
ПЕРВОЕ ВИДЕНИЕ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ
Случай и время – тираны земные.
Не знал Берендей, что они таковые.
Берендею путь не в путь,
И назад бы повернуть,
Но немыслимая сила
Его всё дальше уносила.
Вот напасть, так напасть.
Как бы с этой бедой не пропасть…
И … началась какофония:
И звуковая, и цветовая симфония.
Может, это провидение
Даёт новое видение?
А бесенята прямо на ходу
Калькулируют Берендея бороду.
Царь до колен борода Берендей
Решил припугнуть маленько чертей.
- Убирайтесь! Я вам не Кощей.
Я – царь до колен борода Берендей.
А наслоение песчаное ему в ответ:
- Ты давно пригляделся нам, дед!
А с Кощеем-царём мы дружно живём.
А с твоей бородой в подземелье уйдём.
- Своему царскому делу
Я предан душой и телом!
- Ты нас, Берендей, послушай.
Твоя борода нам исправно послужит.
- С вами, чертями, только свяжись –
И прощай моя царская жизнь.
Был бы я давно уж тлен,
Попадись в ваш адский плен.
Не сдамся я вам, дьяволятам, без боя.
Вот и посмотрим, кто из нас первым завоет.
Моя борода жизнь мою царскую красит.
Супротив вас силушка есть у меня в запасе.
В назидание мне дан урок.
Сейчас вы поймёте царя Берендея намёк.
Не останусь пред вами в долгу.
Я верой своей себе сам помогу.
И бесенят в один миг не стало.
Песчаное наслоение незаметно пропало.
И это было только начало.
Молитва Господня из царских уст
Всё сильней и сильней звучала.
- Все прощённые Тобой долги,
Господи, отдать мне помоги!
А голос совести со стороны:
- За тобою нет, царь, вины.
Если чураешься ты
Своих добродетелей доброты,
Одёжку с чужого плеча не носи,
Обувку примерить
С чужой ноги не проси.
* * *
И очнулся от сна Берендей.
Его снова встречал новый день.
Солнце в зените стоит,
Случай шансы большие сулит.
На сырой Матушке-Земле
Лежит царь на спине
С ушами полными слёз.
Улетела душа и с собой унесла
Все минуты счастливейших грёз.

ВТОРОЕ ВИДЕНИЕ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ
А на небе облака кувыркаются,
Друг за другом бегут и цепляются.
Повернулось одно облачко к царю,
Что-то шепчет на ушко ему.
И воскликнул Берендей:
- Где царица и кто с ней?
Взглянуть дайте поскорей!
Лик царицы показался,
Царь от счастья растерялся.
Он не верит своим глазам
И небесным чудесам.
- Это ты, душа моя, царица?
Или это мне всё снится?
Певучей музыкой сонета
Царицею наполнены слова ответа:
- Я с твоею душой никогда не расстанусь,
Даже если в иные миры полечу.
Я тебя заколдую, пожалуй,
Я себя в твою тень превращу.
* * *
Снова в небе гром гремит,
Глаза молния слепит.
На плече у Берендея
Голубка белая сидит,
Берендею прямо в ухо
Очень тихо говорит:
- Осторожен будь в пути,
В одиночестве немом
Много вёрст тебе идти.

 
ТРЕТЬЕ ВИДЕНИЕ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ
Тучи небо облегли,
Лучи солнца спать легли.
У Берендея на глазах,
В густых белых облаках
Показалось никчёмное
Саранчовое насекомое,
А за ним – василиск,
Вертит лунный диск.
Вертится с ними
Недовольная мина:
Дина-мо-маши-на.
И смотреть на это всё
Берендею суждено.
И виденье таково,
Словно варом его обдало.
И заныло Берендеево нутро:
- Лучше в собственном соку вариться,
Чем на это всё дивиться.
* * *
Кучевые облака
Могут тоже «валять дурака».
Выдавая в небе прыть,
И не мыслили они
Берендею насолить.

 
ГЛАВА II

Гром гремит, Земля трясётся,
На метле Яга несётся.
Глазам не верит Берендей.
Давненько не встречал таких гостей.
Почерк, будто Яги, похож…
- Ну, что застыл, Берендей, не узнаёшь?
Давай залезай на метлу да поскорей!
С ветерком я тебя подвезу, Берендей!
- От чего так любезна со мной ты, Яга?
С тобою свяжись – доведёшь до греха.
Ты всё на старой метле летаешь?
Когда ж ты её поменяешь?
- Время придёт – поменяю.
Только на что? – пока лишь гадаю.
- Я вижу, силёнки твои не тают, ещё крепка.
Зачем явилась сюда издалека?
- С тобой побалакать слегка.
- Ну, ну…
- Баранки гну,-
Про себя подумала Яга.
У неё своя была, особая, игра.
- Садись, куда надо тебе, подвезу,
За это немного с тебя я возьму.
- А что с меня взять вдалеке от дома?
Нет ни золота, ни серебра никакого.
- Что хочу у тебя я забрать.
Ты не обязан знать.
- Ну, ты, Яга, наглеешь!
- Соглашайся, царь, а то, пожалеешь.
Возьму то, что ты ещё не имеешь.
- Слышал я где-то такие слова,
Но не варит сейчас голова.
Валит с ног усталость,
Отдохну я малость.
Ты иди, Яга, своей дорогой,
От тебя я устал немного.
- Да не волнуйся ты так,
Не нужен мне твой золотой пятак.
Мне нужен Кощей для важного дела.
Как бы не так, свиданья с тобой не имела.
Иду напролом, сломя головы опять.
Тебе, Берендей, меня не понять.
* * *
Снова в небе гром гремит.
Глаза молния слепит.
На плече у Берендея голубка белая сидит,
Берендею прямо в ухо очень тихо говорит:
- Осторожен будь в пути,
Тебе с Бабою Ягой много вёрст ещё идти.
Это присказка ещё, дальше будет горячо!
* * *
Жили-были две тетери,
Добро делать не умели.
Может, встретятся они
Ещё до утренней зари.
* * *
- Иау, ау, аю,
Эту песенку свою
В два притопа,
В три прихлопа
Я на радостях пою.
Я – чертовка, я – соринка,
Я – чертовка – невидимка
Чертыхаюсь почём зря,
Берегитесь все меня.
* * *
А у нас новый герой:
Чертовщина рвётся в бой,
Сейчас встретится с Ягой.
* * *
Это пение Ягу взбесило,
Заорала, что есть силы:
- Кто в чапыжнике поёт,
Своё горло так дерёт?!
К удивлению Яги,
Показались две ноги.
А ответ был очень прост,
Выпрямляясь во весь рост,
Появилась, как всегда,
Давняя знакомая – Карга.
- Ты куда, Яга, спешишь?
Может, здесь притормозишь?
С нетерпеньем жду тебя.
Ошиваюсь здесь три дня.
- А-а-а…  Это ты, нечиста сила?
Про тебя-то я забыла.
Кажись, весело живёшь,
Если горло так дерёшь.
- Иау, ау, аю,
А я песенку свою
В два притопа,
В три прихлопа
В одиночестве пою.
- Ну, и где тебя носило,
Когда лихо Яге было?!
- По всем весям, городам –
Я тебя искала там.
Я всю жизнь, Яга, была
На посылках у тебя:
«Несись, Карга, туда!
Шуруй, Карга, сюда!
Постой, Карга, вернись!
Давай отсюда – брысь!»
- Было дело, ну, и что?
Я тебе сейчас почто?
- На Кощея зла и я.
Взашей выгнал он меня.
Чуть хребет мне не сломал,
Насовсем меня прогнал.
- А ты нюни распустила?
- Поначалу лихо было.
Я согласна на идею:
Подложить свинью Кощею.
Тебе ль не знать меня, Каргу?
Я ведь запросто смогу.
- Э-э-э куда тебя, товарка, занесло!
А твоё ли это ремесло?
Эт тебе не Берендея рать,
Как два пальца … так сказать.
Для таких подвигов, Карга,
Ты уж слишком молода.
Здесь задачка посложней,
В ней замешан Берендей.
- С какой стати?
– Хохмы ради.
- Каким боком?
-  Должник Кощея, ненароком.
У меня, Карга, свой план
Как устроить балаган.
На любой пойду обман.
Только б вызволить девицу
Из кощеевой темницы.
Распрекрасная моя девица
До сих пор сидит в темнице…
Эх, была не была!
Ну и пусть что кабала.
- Говоришь, твоя девица
До сих пор ещё в темнице?
Нюхом чую, что не так:
В подземелье кавардак.
Знамо дело, чую я,
Что затворница твоя
От вечножителя сбежала наконец,
А при ней был молодец.
В большом тереме живёт,
Колыбельную поёт.
- Говоришь, Карга, ты вздор!
От Кощея до сих пор
Никто сроду не сбежал.
А ты вспомни мой провал.
Плести байки мне – не смей!
Мой помощник – Берендей!
Ты мне лучше подскажи,
Как его обворожить?
* * *
Э-ге-ге! Карга не ожидала,
Что Яга красоткой стала.
Поморгала минут пять
И решила подсказать.

* * *
- Яга, думается мне,
Что всё дело в бороде.
Завладеешь бородой,
Берендей уж точно твой.
Помнишь, в эту бороду,
На Берендееву беду,
Уцепился ещё как!
Наш заклятый с тобой враг,
Как завлёк его он в сети?
Ни за что на белом свете
Он его б не отпустил,
Если б слаб по силе был.
На вечножителя Кощея
До сих пор царь зуб имеет.
- Ах ты, мудрёная Карга,
Мыслишь всё же иногда!
Ну, спасибо за подсказ,
Ещё свидимся не раз.
Нам с метлою, так и быть,
Всё раздолье бороздить.
* * *
Солнце к закату склонилось,
В погоню Яга припустилась.
Берендею дышит в спину,
Строит рожицы и мину.
- Отдохни, царь Берендей.
Насмотришься ещё лесов, полей.
Может, встретишь где людей.
Если счастье своё не найдешь,
Ненароком чужое возьмёшь.
- Кто счастье чужое, Яга, крадёт,
Тот никогда своего не найдёт.
- А я знаю по себе,
Вот и маюсь на Земле.
Отцвела,
              Осыпалась,
                Остыла,
Как сирень, черёмуха, смола.
Безрассудно я с метлой бродила,
Непокорной непоседою была.
Не имею я друзей,
Мужа нет, нет сыновей.
Быть бы впору и семье, как раз.
Из бесстыжих, своих веселящихся глаз,
Слезинки выжала слегка
Неожиданно Яга.
Напустила спонтанно тоску и печаль,
Ей себя было искренне жаль.
- Да, крала детей, случалось,
Но на этом всё кончалось.
Какой случай ни возьми –
Одни хлопоты с детьми.
И один конец всегда:
Убегают эти дети от меня.
- Я тебя, Яга, не пожалею,
Ты же в сговоре с Кощеем.
- Да, я в сговоре, не отрицаю.
- Значит, вас не зря подозреваю.
На уме у вас мой сын Иван.
А не жирно ль будет вам?!
Дерзок план и дюже смел –
Это я уразумел.
- Рутинная царская ваша работа.
Это тебе, Берендей, сказать мне охота.
- В жизни такого наследника я не видал,
Чтобы этой рутины не пожелал.
За царевича Ивана я ручаюсь смело.
С малых лет своё он знает дело,
Будет царством править умело!
До него-то вам, окаянным, какое дело?!
- Да не прошу, царь-батюшка, я сына.
Мне не нужен твой детина.
Захихикала Яга, с метлой закружила.
Заиграла в ней самой дьявольская сила.
Неожиданно Яга вдруг заговорила:
- Берендей, Берендей,
Убежал ты от людей.
Разгадала я твой план.
Кощей тебе не по зубам.
Ещё задолго, до меня,
Кто-то вычислил тебя
И позаботился не зря.
Правда, здесь, товарищ Берендей,
Ох, не любят как царей!
Тебе на всё глаза раскрыть,
Не захочешь ты здесь жить.
Ты зачем сюда забрёл,
С какой мыслью сюда шёл?
- Да не в эти же края
Мчался опрометью я.
В «гости» к другу твоему
Мчался я, как на войну.
Чтоб его – в дышло!
А вышло так, как вышло.
- А моя задачка посложней –
Ты мне нужен, Берендей.
Во! Как нужен, позарез!
Ты хоть понял, во что влез?
Думаешь, поможет тебе рать?
Кулаком тебе Кощея не убрать.
- Хорошо ты рассуждаешь,
И откуда всё ты знаешь?
- Не всегда ж мне быть Ягой.
Придёт время подружиться нам с тобой.
Мне сейчас с тобой не по пути,
Но всё ж приходится идти
За тобою след во след,
У меня другого выхода, царь, нет.
До тех пор с тобой в пути
Мне придётся, Берендей, идти,
Встанет поперёк тебе когда
Твоя до колен борода.
- Борода-то моя причём?
- Да я просто, не о чём…
Я слегка тебе намекнула…
Яга – с глаз долой, умыкнула.
Вот напасть так напасть,
Как бы с этой бедой не пропасть.
И задумался Берендей
Над судьбинушкой своей:
«Незнакомые места повсюду,
Никакого нету люду.
Только Небо да Земля,
Между ними – грешный я».






Глава III
СОН И ЯВЬ.
РУССКОЕ ПОЛЕ И
КРЕСТЬЯНСКАЯ ДОЛЯ

В чистом поле тишь
Да Божья благодать.
Тучек в небе не видать.
Воздух не веет,
Тростинка не тронется.
У Берендея пропала бессонница.
Какая сила грозная
Несёт царя по воздуху,
Коня его ретивого оставив позади?
Об этом царь не ведает,
Об этом царь не думает, что будет впереди.
Послушал в поле птичье пенье, разное,
Взглянул на небо, солнце красное,
От зноя полудённого свернул скорей в лесок.
В лесу послушал зяблика,
В кустах приметил зайчика.
Гриб мухомор раскраскою царя вдруг удивил.
У самой у берёзоньки царя и сон сморил.
Пенёк столетней давности,
Не побоявшись старости,
Сослужит службу добрую
Уставшему царю.
И только пташка малая
Разбудит поутру.
* * *
Берендею, царю, ветер в грудь гудит,
Здесь, в лесу, задержать норовит.
Пред глазами царя - непонятные дали.
Не хватало ему ещё новой печали.
Не узрел Берендей
Здесь добротных деревень.
От увиденных деревень
Еле теплится тень.
Закручинился царь, бородою потряс,
Погрозил в вышину, почесав левый глаз.
Деревеньки одна за другой стоят в ряд,
Схоронило забвение их – вот они и молчат.
Что за демон такой за спиной их стоит?
Что за враг хлебороба губит?
Дороги эти длинные,
Запачканные глиною,
Вдоль деревень кривляются,
В пригорки упираются.
Крыши домов дырявые,
Заборы, словно пьяные,
На Землю полегли.
Их времена добротные уже давно прошли.
В деревеньке Францовы Дворы
Не слышны голоса детворы.
А на Беленькой люди дома побросали
И направились все в непонятные дали.
За какие такие грехи
Оскудели дома и в деревне Крутые Верхи?
Митинка мёдом гречишным когда-то слыла,
Вся округа была этим мёдом сыта.
Это время ушло, былью всё поросло.
Стало жить мужику тяжело.
Певучие, застольные,
Смешные и задорные
Здесь песни не поют.
Как будто первобытные
И Богом все забытые
Крестьяне здесь живут.
Где ж ты бродишь, крестьянская доля?
Где же ты, золотое ржаное поле?
Где колосилась когда-то рожь,
Перепёлок уже не найдёшь.
Где, от края до края,
Пшеница цвела золотая,
Не помнят уже старожилы,
Как в радость всё это им было.
И сегодня от этого края
Поросль берёзы уже наседает.
А возле Ильинки, где рожь колосилась,
На поле ржаное сосна заселилась.
А где лён голубой красовался,
Хвойный лес во всю ширь разрастался.
И задумался царь-государь:
- Зачем было плестись в эту даль?
* * *
Царь в пространстве виртуальном
Видит всё в мире реальном.
Не настал его черёд понять:
Что дано с машиной времени гулять.
* * *
А в его краях живёт славно народ.
Песни слагает и сам их поёт.
Вдоволь полюшко хлеба родит,
И доволен народ, что он весел и сыт.
А по праздникам, как и положено,
Вдоволь мёда и пива хорошего.
Загрустил не на шутку Берендей
Средь убогих домов и заросших полей.
Не заметил, как день пролетел,
Как его закружил, завертел.
Снова гром гремит, и молния сверкает.
По степи молва гуляет,
Чтобы двигал поскорей
В своё царство Берендей.
* * *
Яга снова бежит след во след
И несёт чепуху, всякий бред.
Оглянулся царь назад
И соседству был не рад.
Вытер пот на лбу, у обочины сел,
До Яги ему не было дел.
Неохотно в этот раз
Яга сыграет в преферанс.
- Кто тебя, царь-батюшка, сюда завёл,
Нашей встречи не учёл.
Не положено тебе
Всё здесь видеть на Земле.
Но кое-что тебе я покажу,
Кое о чём тебе я расскажу.
Здесь такие в небе птицы!
Кстати, хочешь подивиться?
* * *
Не услышан был ответ:
То ль согласен, то ли нет.
А Яге не привыкать,
Не заставит себя ждать.
* * *
- Берендей, смотри не охай,
Мы с тобой в другой эпохе.
Не поверишь, твою рать
По-другому стали звать.
И царей здесь уже нет,
Давным-давно простыл их след.
Так и быть! Быть куражу!
Одну птицу покажу.
Аэроплан, гляди, как ухнул.
Берендей на небо тык –
На землю рухнул.
- Вставай, батюшка, с колен.
В этом мире и царь тлен.
Помолился, ну, и будя.
Здесь живут такие ж люди.
Лет на двести нас моложе
И бояться их негоже.
Человек летит в той птице
И, как видишь, не боится.
Мы с тобой в такой среде,
Где много знают о тебе.
А ко мне – без всякой ласки,
А о тебе слагают сказки.
Почему этот народ
Мне проклятья свои шлёт?
А насмешки у людей…
Будто я люблю чертей.
Приписали мне Кощея,
Знать бы, чья это идея.
Божья воля, Берендей, на всё.
А что может быть ещё?
- Нет, Яга, ты не права!
Лишь на добрые дела
Воля Божья нам дана.
Нам даровал Господь свободу,
И творим мы всё себе в угоду.
Только я при этом – за добро.
Ты ж – повсюду сеешь зло.
- Так с этим злом мне не везло.
Но я ж, при всём при этом,
Уже сейчас раскаиваюсь в этом…
Ну, ничего, царь Берендей,
Как нагуляемся в эпохе сей,
Не страшен будет нам Кощей.
- В этих краях я отроду не был.
Под ногами вертится всякая небыль:
Облака насмехаются,
На Земле дьяволята цепляются.
На облаке видел царицу,
Надо ж такому случиться!
Странный холоп ещё был,
Почём зря меня срамил.
- Не кручинься, Берендей,
Что видал в эпохе сей,
Всё забудешь напрочь ты,
Лишь останутся мечты
О каком-то странном крае,
Где сейчас мы пребываем.
* * *
Но мечтала Яга о времени новом,
Немыслимым и не выразить словом,
И ни в сказке сказать,
Ни пером описать.
Яга не так проста, как все:
У неё – всегда своё на уме.
* * *
- Не была в твоём я царстве много лет.
Много ли у вас случилось бед?
- Быть беде! - сулил Кощей,
Но на это не хватило у него клешней.
В свадьбу пышную мы угадили!
И на радостях царевича женили…
Его младенец прекрасный
Весь в деда-царя громогласный.
Давно уж в пелёнках колышется,
Душа на него не надышится.
От счастья сердце прыгает у меня.
Нам небеса послали этого дитя.
На лице у Яги удивленье и испуг.
- У тебя, говоришь, растёт внук,
И душа на него не надышится?
Ну, Кощей – плут,
Мне надо с ним срочно свидеться.
И в одно мгновение
Началось представление.
Содрогнулись небеса,
Взгляд Яги в Землю впился.
Топает костяною ногой Яга,
Зенками водит туда-сюда,
Головою трясёт,
На Кощея проклятья шлёт.
Себя по затылку метлою бьёт.
Того и гляди, заплачет.
Под себя Берендей бороду прячет.
На Ягу исподлобья глядит.
Юлою Яга вокруг Берендея кружит.
- Меня, Берендей, теперь не унять,
И слово спокойно сказать
Я тебе не даю.
Пойми же натуру мою.
А о внуке весть твоя
Ошарашила, царь-батюшка, меня.
- Ты куда, Яга? Постой!
- Я куда? Спешу домой!
- Отчего, Яга, тревога?
На дорожку посиди, остудись немного.
- Весть твоя средь бела дня
Как кость в горле у меня.
Хочешь верь, хочешь не верь,
На Кощея зла, как зверь.
А на дорожку посидим,
Друг на дружку поглядим.
- Тебя, я вижу, не унять,
Силюсь всё-таки понять,
Отчего тревога эта?
Чья-то песенка, что ль, спета?
- Песня вся, песня вся,
Песня кон-чи-ла-ся.
И пустилась Яга в пляс,
Вот те – раз!
Вслед за ней и Берендей тогда,
Вот те – два!
И частушки пошли в бой,
Расступись, народ честной!
Яга:
- На дубу сидит ворона,
Кормит воронёночка,
У какой-нибудь разини
Отобью милёночка.
Берендей:
Ай, дуду, ай, дуду.
Сидит ворон на дубу.
Он любуется разиней,
А разлучницу задвинет.
Яга:
- Я немало повидала
На своём веку царей.
Если б мужа выбирала,
Был бы точно Берендей.
Берендей:
- Моя милочка с провилочки,
На спиночке горбок,
Ручки, ножки по соломинке,
Во рту один зубок.
Яга:
- Полюбила я Кощея,
Чёрта неумытого,
Надоело покупать
Мыла духовитого.
Берендей:
- Ты, Яга, слезу пустила,
Было это очень мило.
Мой совет тебе простой:
Свои слёзы лей рекой.
Яга:
- Юбку задом наперёд
Долго я носила,
Вот откуда у меня
Дьявольская сила.
Берендей:
- Хороши твои частушки,
Ещё краше носик твой.
Не носила б юбку эту,
Не смогла бы быть Ягой.
Яга:
- Меня милый не целует,
Говорит: «Потом, потом…»,
Я смотрю, а он на крыше
Тренируется с котом.
* * *
Солнце в зените стоит,
Быть попутчиком норовит.
Солнце в ступоре, гадает:
«По причине, же какой
Царь в степи с Ягой гуляет?
Как закадычные друзья
Поют частушки почём зря».
* * *
- Ты ж меня уморил, Берендей,
Глупой выходкой своей…
Не свожу с тебя я глаз, монарх:
Разодет ты в пух и прах.
Люстриновая одёжка на тебе, видать.
А где ж гуляет твоя рать?
- Моя ткань шерстяная с глянцем,
Аккурат, пригодилась для танцев.
А где гуляет моя рать, не могу, Яга, я знать.
- Эх! Берендей, лютню б нам сюда,
Были б танцы - хоть куда!
- Инструмент этот звонкий.
С ним хороши плясовые гонки.
Помнится, в пляске вприскочку, вприсядку,
Отбил я тогда себе левую пятку.
Веселье, Яга, не знает покоя,
Счастлив тот, кто знает, что это такое.
Жаль, что радость с весельем –
Краткое на Земле занимают время.
- Как бы не так,
Я всё ж вставлю
В твои рассужденья пятак.
Я всю жизнь свою веселилась…
И что же из этого получилось?
Отцвела, осыпалась, остыла…
И теперь мне всё это постыло.
Зависть спутница моя –
Вот ещё в чём грешна я.
Так скорблю, что нету мочи!
Яга многое что хочет…
Меня бесит, что Кощей
Во сто раз меня сильней,
Что по скорости своей
Горбунок меня быстрей –
Та игрушечка-конёк
По несчастью, горбунок.
Силюсь вроде – и не могу
Под себя подмять Каргу.
- Экая малость,
Скорбь по тому, Яга,
Что тебе не досталось
И не достанется никогда.
Гордыню свою, Яга, усмири,
Гармонию ума и сердца призови.
- К тебе-то я, царь Берендей,
Прониклась душою своей.
А ты понять меня не желаешь,
Всё на изъяны мои намекаешь.
Вот как тут быть?
Коль желаю я по лезвию ножа ходить,
Коль люблю приврать для красного словца,
И чуток прилгнуть и неспроста…
- Как быть, как быть…
Любить, Яга, любить.
Твори хорошие дела.
Прощай и будешь прощена.
И только от ласки
Бывают весёлые глазки.
А ты их в кучу собрала
И совесть твоя сожжена.
- Так я ж стараюсь жать на тормоза.
Мой гнев, гордыня и в кучу глаза –
Это вторая натура моя.
И только тебе признаюсь в этом я.
Я ж поделиться хочу с тобой
Тайной своею большой.
Всю я жизнь свою мечтала,
Чтобы рядом была мама,
Чтобы полною была семья…
А, в самом деле, что имею я?
Пироги лишь с нетом,
И «нет – так нет» - реплику с ответом.
Жить хочу среди людей,
Завести себе друзей.
У Яги заблестели глаза,
Того и гляди, ручьём побежит слеза.
- Вот как в руки людям сдамся,
К стоматологу подамся,
Нос курносым сделать захочу
И сердечко чуток подлечу.
Много средства выделю на душу…
- Ещё часок тебя, Яга, послушать,
Так завянут мои уши.
«Стоматолог» - слово-то какое,
Неужели нового придумала героя?
Тебе мало Кощея?
Или новый ещё злее?
- Ну, что на это тебе сказать?
Стоматолог зуб мне будет выпрямлять.
Это слово станешь знать,
Когда сможешь ты летать.
Ты не думай, не обман,
Ты ж видал аэроплан.
- В кои-то веки тебя я познал.
Ты ж всю жизнь шла на скандал.
- А я тебе не как царю,
Как человеку про всё это говорю.
Я открыла тебе душу
И трясу себя, как грушу.
- Что-то новое в тебе, Яга.
Неужели ты одумалась, Карга?
- Ты меня с Каргой не путай!
Бери выше на три фута.
- А по внешности вы схожи.
- Одинаковы, что ль, рожи?
- Да вы как сёстры-близнецы.
Может, разные у вас отцы…
Ты маленько носовитей…
- Хотел сказать – я красовитей?
- Нет, я лучше, Яга, промолчу.
Обидеть вас с Каргою не хочу.
* * *
Солнце скатилось за горизонт,
Звёзды зажгли небеса.
Ещё в воздухе долго звенели
Царя Берендея и Бабы Яги голоса.

Глава IV
СОН И ЯВЬ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ

Снова молния сверкнула.
Нет Яги, куда нырнула?
Тучка по небу плывёт,
Берендея в путь зовёт.
Вдруг природа заигралась,
Неутешной показалась.
Небо грозно потемнело,
Молнии сверкают ошалело.
Грома звук по Земле прокатился,
И Берендей в небесах очутился.
Встрепенулся царь душой,
Шум в ушах и крик людской.
Все кричат ему: «Ура!
Выходи, на трон пора!»
Берендей толпу узрел
И от страха онемел.
Притих шум, исчез и гам,
Толпа в мёртвой тишине
Сразу бросилась к ногам.
Обступила Берендея,
Поцелуев не жалея.
Ищет глазами Ягу Берендей.
Нет окаянной Яги нигде.
А толпа уже топчется по его бороде.
Берендей зубами скрежет.
Его цепко за бороду держат.
Берендей головою трясёт,
А толпу непонятно, куда несёт.
Навстречу летит Яга, как на беду.
- Я на помощь, - кричит,- иду!
И не много за это с тебя я возьму.
И всему порука: отдаёшь мне внука.
Побледнел Берендей, как мертвец:
- Неужто придётся расстаться, малец?! -
Воскликнул громко, с надрывом он,
Издав протяжный звук, похожий на стон.
В крепкой думе Берендей:
- Это, верно, Ягу надоумил Кощей.
До чего же Берендею лихо
От людского шума, гама, крика.
Да еще угораздило его бороду
Одним махом накликать беду.
- Берендей, тебе время не стоит тянуть.
Не отдашь – бороды не вернуть.
Так и будешь в чужой стороне ковылять –
И царского трона тебе не видать!
Уговаривать больше не буду.
Слово держи, чтоб не нажить себе худа.
И идёт на сговор Берендей с Ягой,
Скрепя сердцем, отдаёт
Волшебный перстень свой.
* * *
По долине бескрайней Яга несётся.
Метла безо всякой причины смеётся.
Тут как тут и Карга
У чапыжника легла.
Снова рвётся она в бой,
Рядом хочет быть с Ягой.
- Иау, ау, аю,
Для тебя, Яга, пою.
Скорей выпусти шасси,
У чапыжника затормози.
* * *
Жили-были две тетери,
Зло в руках держать умели.
И вдруг с этого пути
Есть желание сойти.
Это – присказка опять,
А нам сказку продолжать.
* * *
- Незнакомые места повсюду,
Никакого нету люду,-
Рассуждает так Карга,
Глядя в небо иногда,-
И Яга запропастилась,
Ну, скажите мне на милость,-
К облакам взмолилась, вдруг, она,-
Жду Ягу уже три дня.
- Спрашивать насчет Яги
Ты, Карга, мне не моги!
Ты за мною, что ль, следишь,
Коль в чапыжнике сидишь?
- Я без дела здесь сижу,
Время зря здесь провожу.
- Я томить тебя не стану.
Дельце провернула славно.
Видишь, перстень на руке?
Самолично вручил мне.
- Ты при деле, я – не в счёт
Вот уже который год.
Мне ж с тобою по пути,
Рука об руку идти.
- Современных сказок много,
Нам, Карга, теперь туда дорога.
Всё в сравненье познаётся,
Попотеть и там придётся.
А вот наши с тобой лица,
Детвора коих боится,
Не должны пугать детей,
Надо срочно обновиться
И быть чуточку скромней.
- Ну, спасибо за совет,
Коль другой дороги нет.
- Мне сейчас с тобой не по пути,
Мне одной свои дела грести.
К новой жизни, Карга, привыкай
И во всё сама вникай.
- А я тебе напомню между делом,
Что своя рубашка ближе к телу.
- Ты, Карга, не забывай одно:
Мы с тобою сеем зло,
Но желаньям нашим быть –
Напрочь прошлое забыть.
А пока на мне девица,
Не смогу я измениться.
А тебе спасибо ещё раз
За внушительный подсказ.

Глава V
РАЗВЯЗКА.
ПОСТУПОК БАБЫ ЯГИ

Яга уже на крыльце дворца.
Ивана кличет молодца.
Дождалась царевича Ивана.
Между ними разыгралась драма.
- Этот перстень-невидимку
Берендей мне передал.
Тебе слышать не в новинку
Про его очередной скандал.
А виной, как всегда,
Его до колен борода.
Спасти царя смогу лишь я,
За это отдаёшь своё дитя.
Царевич голову руками обхватил.
- Сейчас мне белый свет, Яга, не мил.
Но почему царь-батюшка так поступил?
- У самодержца, видать, уже не было сил,
Потому и на грабли он дважды ступил.
Дрожащей рукой Яга перстень вручает,
Внука царя Берендея увидеть не чает.
И Марья-царевна печальную весть получает.
Двери палат раскрываются,
На пороге крыльца, в печали немой,
Марья-царевна с младенцем своим появляется.
Очи свои она опустила.
Яга вздрогнула, видя её, метлу уронила.
Марья-царевна очи открыла свои,
И встретились взглядом они:
Марья-царевна,
Неземной красоты королевна
И та добрая старушка,
Что шептала царевне когда-то на ушко,
Та, что в небо чудо запрягала
И без крыла на нём летала.
Тупиковое у Яги положение,
И какое же будет решение?
У Яги рекой течёт слеза,
У царевны слеза застилает глаза.
Первой молвит Яга:
- Марья-царевна, ты мне дорога.
У меня умчалась жизни половина.
Рада я, что ты жива и невредима.
- Моя добрая старушка,
Неужель для тебя я была игрушкой?
Я мечтала о встрече с тобой,
А ты оказалась Бабой Ягой.
Ты же искренне меня любила,
Жениха найти сулила.
Из Кощеевых клешней
Вытащить пыталась меня поскорей.
Из-за меня свободой поплатилась
И на Кощеевых задворках очутилась.
Ты по-прежнему живёшь одна?
Потому и забираешь сына у меня?
- Поверь, не знала я,
Что буду забирать твоё дитя.
Я за тебя пыталась снова драться,
На всё была готова соглашаться.
Кощей, убеждая меня, говорил,
Что тебе без меня и сейчас свет не мил.
Не по нраву была мне затея Кощея:
Сбить с панталыку царя Берендея.
Да так заручиться его порукой,
Чтоб козырь иметь на будущего внука.
То ли не ведал о внуке он сам,
То ли намеренно шёл на обман.
На младенца он чаял лишь мельком взглянуть
И снова-здорово, откуда он прибыл, туда и вернуть.
Задумал Кощей нанести Берендею урон,
Чтоб с чувством вины царь покинул свой трон.
* * *
Ложный слух пустить Яга умела,
Сама завиралась во лжи то и дело.
Но сейчас она правде в глаза смотрела.
Это был поступок смелый.

* * *
- Берендей не раз стоял поперёк дороги,
Еле-еле с метлой уносили мы ноги.
Каюсь, ложный шаг я допустила,
Но я Берендею не мстила.
Я прошу меня простить
И у вас здесь приютить.
Мне же некуда идти,
А с Кощеем мне не по пути.
О дружбе с ним всю жизнь буду тужить.
Я только сейчас собираюсь жить.
Я жизнь прожила, не живя,
Искренне вам говорю, душой не кривя.

СОН ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ
Солнце с Востока встаёт,
Берендея в путь зовёт.
Тучка дождичек сулит,
Просыпаться царю Берендею велит.
Подустал царь Берендей, видать,
Вперёд времени бежать.
Даже в крепком сне, как наяву,
Просит время он вспять повернуть.
Но время чуток промахнулось
И в юные годы царя Берендея вернулось.
Молодой царь Берендей,
Без охраны и толпы людей,
Ходит, бродит, веселится,
Незнакомые встречает лица.
Непонятно почему?
Суждено было ему
Очутиться к месту,
Чтоб сыскать невесту.
- Я в бреду или во сне?
Трёх девиц вижу в окне.
Не за пряхами сидят,
А в свои зеркальца глядят.
Но, видать, сюда не зря
Судьба привела молодого царя.
Вот встаёт спиной к окну девица,
В своё зеркальце глядится.
На лице испуг и носик морщится.
Блик лица в зеркальце девы топорщится.
Отраженья царя не жалея,
Отвергает девица царя Берендея.
- Свет мой, зеркальце, признай обман:
Мой избранник – царевич Иван.
Следом другая девица
Робко к окошку теснится.
У окна девица встала,
И, что есть мочи, зарыдала:
- Свет мой, зеркальце, признай обман:
Ведь по щучьему веленью -
Мой избранник Емельян.
Зеркальце третья девица открыла.
Блик зеркальный взглядом оценила.
В своё зеркальце глядит,
Вполушёпот говорит:
- Если в радости всю жизнь прожить,
Почему б царицею не быть?
Если ты избранник мой,
Буду я тебе женой.
Берендей не растерялся,
Царской смелости набрался,
В дверь он громко постучал
Трёх девиц врасплох застал
В безудержной девичьей потехе
При гадательном успехе.
Пред избранницей своей
Молвит радостно царь Берендей:
- Моё сердце веселится,
Соглашайся быть царицей!
Тут некстати конь заржал,
Берендею сон прервал.
Конь осёдланный, взнузданный пляшет,
Царь спросонья руками по воздуху машет…

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦАРЯ БЕРЕНДЕЯ
И наш царь уже к утру
Держал нос по ветру.
На небосклоне зарницы сверкают,
О дальней грозе царю сообщают.
Рядом голубка летит.
Всё сейчас важно в пути.
Вежливей стала дорога,
Поутихла в пути и тревога.
Солнце на помощь с Востока встаёт,
До самого царства царя Берендея ведёт.
Уже близок царь к столице.
Видит издали свою царицу.
Толпами сыплет народ.
Девки водят хоровод.
Веселится детвора,
Все кричат царю: «Ура!»
Колокольный звон стоит,
Поклониться царю в ноги
Каждый зрячий норовит.
И, как прежде, стоит на крыльце царица,
Рядом сын-богатырь, Марья-царевна –
Краса-девица.
До безумия рад Берендей,
Видеть счастливые лица людей.
Но тревога не сходит с его лица,
О внуке он думает без конца.
Намерен царь внука вернуть,
Проделать любой, неизведанный путь.
Он знает, не просто это осилить,
Чтоб шею Бабе Яге «намылить».
Всерьёз задумался он –
Немедля покинуть свой трон.
Раздирает на части душевная рана.
Вдруг ахнул царь, узрев мальчугана.
Всё тело царя от волненья дрожит.
На руках у министра младенец сидит.
Прекрасный, как светлый месяц,
В пелёнках колышется,
Царь Берендей любуется внуком,
Снова никак на него не надышится.

ЭПИЛОГ

И царствовать стал Берендей,
И в радости жить с царицей своей.
В радости и царевич Иван поживает.
Часто Яга семейство его навещает.
В этом царстве Ягу изменил новый свет.
Какой она раньше была – её уже нет.
* * *
Народ фантазирует про Ягу,
Лясы точит и слухами сыт.
Говорят, поменяла она метлу
На наветренный квадрацикл.
Её новая метла – О! Ля, ля!
Как наветренный борт корабля.
Теперь носом Яга чует,
Куда ветер в царство дует.
* * *
А Карге не совсем повезло.
Пока всё ещё существует зло,
Между злом и добром она мается,
На глаза Яге иногда попадается.
Всякий раз Карга клянётся,
Что добро под сердцем бьётся.
* * *
В сказке есть ещё Федот,
Прощалыга ещё тот:
Каждый срок во власть идёт
И идеи подаёт,
И по поводу царей,
И своих государей.
Безудержный порыв
У Федота такой был,
Что ни в сказке сказать,
Ни пером описать.
Невесть что он говорил,
И царём себя он мнил,
С Берендеем в прошлой жизни
Даже семьями дружил.
Было время, в либералы затесался,
А пошёл в народ и … воздержался.
Сказка ложь, да в ней намёк,
Таким молодцам урок.


* * *
Царь Берендей до колен борода
Был всеми люб и мил всегда.
На весь праведный мир
Он устроил снова пир.
Из гостей, кто там был,
Русской меркой* водку пил.
По усам текло,
Было всем смешно,
А что в рот не попала -
В момент грустно стало.
Жаль, бытие быстротечно.
И бытность не может быть вечно.
Поэт свои чувства к героям излил.
Сами судите,
Кто был ему дорог и мил.


---------*Ведро – русская мера жидкостей, равная 1/40 бочки.


****        ****         ****
 
ДЕДУШКА МАЗАЙ В ГОСТЯХ У СОНЕЧКИ
(символический рассказ)

Дедушка Мазай, как того и сам пожелал, очутился в будущем.
- А здесь чудно-то как,- подумал он, фунт и алтын не в почёте, урядников тоже нет. Вместо тарантаса по дороге шастают каракатицы – величиной с сажень, а то и поболе. Ухи глохнут от них, гарью пахнет. А тут их, кажись, наберётся сорок сороков. Нет, видимо, где родился, там и пригодился,- решил Мазай и неожиданно оказался в гостях у девочки Сони, которая только что взяла в руки тоненькую книжечку. А на обложке этой книжечки красовались дедушка Мазай с веслом в руке и двое бегущих зайцев.
- Вот что значит мой благородный поступок, - подумал Мазай, увидев себя на обложке,- сколько времени прошло, а всё ещё помнят, даже малые дети интересуются.
Девочка раскрыла книжку и стала читать вслух. Вместе с девочкой дедушка Мазай окунулся в воспоминания.
- Было потехи у баб, ребятишек,
Как прокатил я деревней зайчишек:
«Глянь-ко: что делает старый Мазай!»
Ладно! Любуйся, а нам не мешай!
Вдруг девочка Соня перестала читать и заговорила вслух:
- Покататься бы сейчас с дедушкой Мазаем по Бельскому озеру, рыбу с его лодки половить с Антошкой и с дедушкой Вовой, зайчиков дедушки Мазая морковкой покормить.
Дедушка Мазай так обрадовался мыслям девочки, что забылся, откуда он и куда прибыл.
 - А зайцев-то в лодке у меня давно уже нет,- сказал он Сонечке,- я за много вёрст их от паводка увёз. К берегу плотно бревно я пригнал, лодку причалил – и «с Богом!»  сказал. И во весь дух пошли зайчишки. А я им: «У-у-у-х! Живей, зверишки!» Миряне рады были, что целую дюжину зайцев спас… Девонька, а как величать тебя, не могу знать?
- Меня Соней зовут,- ничему не удивляясь, ответила девочка, а про себя подумала,- наверное, дедушка Мазай путешествует во времени,- и спокойно продолжала разговаривать с ним. - Вы, дедушка Мазай, путешествуете во времени, да?
- Да, Сонюшка. Меня скука одолела, и решил вот развеяться. Как спас я от паводка зайцев, так перестал на них с ружьём ходить. Но я, признаться, зайцев не бил ни весною, ни летом: шкура плохая,- линяет косой. Бывало, чур– зимой не попадайся! Прицелюсь – бух! И косой ляжет… Ууу-х!
- А Вас не испугало наше время? - спросила Соня. - У нас тут всего так много, что Вам и не снилось. В Ваше время это бы назвали бесовщиной.
- А чтобы меня окаяшка, а, по твоему, значит – бес, не попутал, мне не всё у вас дозволено видеть и слышать. Если что не так сделаю, моментом отправят обратно и доглядеть не дадут. А я всё дозволенное хочу увидеть. А чтобы увидеть, Сонюшка, нужно очень захотеть посмотреть. Бог дал, и тебя, и себя в твоей книжечке увидел.
- А Вам можно мультики по телевизору смотреть? - спросила Соня.
- Что-то не могу припомнить.
- А… Я догадалась,- улыбаясь, сказала Соня, - В Вашем прошлом нет телевизоров и мультиков. Я сейчас покажу Вам их.
А в это время по телевизору показывали мультфильм «Мальчик с пальчик».
- Фу, это же сказка «Мальчик с пальчик». Плохой мультик, я его никогда не смотрю, он на страшилку похож,- сказала Соня и выключила телевизор.
- Почему плохой? - удивился Мазай, а мне нравится эта сказка. Мальчик с пальчик такой забавный в золотой шапочке, подошёл к лошади, влез в ухо и пашет. Я его в пример своему единственному внуку ставлю.
 - Да нет, дедушка Мазай, это Вы рассказываете о нашем мальчике. А в мультике был другой мальчик с пальчик. Две сказки о нём: наша и иностранная, французская. В иностранной сказке мальчик с пальчик землю не пашет. У нашего мальчика нет братьев, а у того целых шесть братьев. И когда им нечего было кушать, их родители в лес отвели на съедение волкам.
- Грех-то какой, желать своим-то кровинушкам околевать в лесу. А, небось, в зыбке их качали, колыбельную напевали. Молебен за деток отслужить надобно, Сонюшка, а мати с батюшкой срочно идти исповедоваться, коли грех на себя такой взяли.
- Я думаю, - сказала Соня,- мати с батюшкой безо всякого умысла совершили ошибку, они переживали, плакали, а когда дети снова вернулись, радовались. Может, не надо их сильно ругать? Может, им помочь надо?
- И я так думаю, Сонюшка, помочь надобно. Но вот времени у меня маловато на раздумье. - И у Мазая навернулись слёзы.
- Не плачьте, дедушка Мазай,- попросила Соня,- я сейчас что-нибудь сама придумаю. Моя бабушка говорит, что я горазда на выдумки, что у меня талант, только развивать его нужно. Вы отдыхайте в моём кресле, я быстро что-нибудь придумаю.
Соня села за письменный стол. Что-то нарисовала на листе бумаги, потом всё это зачеркнула и стала стирать ластиком, полистала толстую книгу сказок, и лицо её засияло весёлой улыбкой.
- Дедушка Мазай, просыпайтесь, я придумала,- радостно сообщила Соня,- только возьмите меня с собой в одно небольшое путешествие.
- Попробую, но смотря куда путешествовать, - ответил дедушка Мазай.
- Да в одну сказку – к козе, у которой семеро козлят. Она всегда молочко своим деткам приносит. И волка не побоялась, когда он на её козлят напал. Она быстро с ним расправилась. Мы с Вами попросим козу переселиться поближе к дому, в котором живёт мальчик с пальчик и его братья. Коза им будет молочко приносить, и они не будут голодать.
Дедушка Мазай и Соня так и порешили – отправиться в сказку к козе и её семерым козлятам.
Коза внимательно выслушала путешественников во времени и предложила нерадивых родителей лишить родительских прав.
- Поймите нас правильно,- сказала козе Соня,- мальчик с пальчик живёт не в моём и не в Вашем времени. Там у них нет таких законов, чтобы у родителей отбирать детей.
Но коза настаивала на своём:
- Что ж у них получается: я тебя породил, я тебя и убью?!
- Девочка правильно мне говорила,- вступил в разговор Мазай,- что сильно гневаться на мати и батюшку не стоит. Они без умысла впали в ошибку. А ты, коза, им можешь помочь. Я не думал, что тебя уговаривать придётся. Если ты ценишь своих деток жизнь, помни, что и другие не меньше ценят её.
- Да я всегда на бедствие без зова прихожу,- стала оправдываться коза,- меня смутил переезд и с толку сбил. Вот и заупрямилась вначале. А козлята вон как радуются, по горнице скачут, как услышали новость.
- Вот и славно,- сказал дедушка Мазай,- нечего откладывать на после, ибо после тебе легче не будет.
- Я последую твоему совету, дедушка Мазай,- сказала коза,- меньше скажешь слов, скорее справишь дело. Давайте прощаться.
Вот такой хороший урожай добрых дел получился. А для добродетели ни одна дорога не является непроходимой.
Вскоре дедушка Мазай отправился в своё Прошлое, а Сонечка, эта добрая, мечтательная девочка, с книжечкой в руках, в уютном кресле досматривала свой волшебный сон. 


МАРУСЯ В ОБРАЗЕ
Оттолкнувшись от чужой идеи рассказать смешные детские истории, я расскажу о маленькой девочке – белокурой, с голубыми, как небеса, глазами. Зовут её Марусей, Маней, Машенькой. Ей четыре года, и она моя соседка по даче.

ФЛОМАСТЕРЫ
Была одна забавная история с фломастерами. Маруся, как всегда, приезжая на дачу к бабушке Вале и дедушке Мише, брала с собой фломастеры. Их ей дедушка на день рождения подарил. В этот раз, когда Маруся ими рисовала, бабушка Валя, шутя, возьми, да и скажи: «Маруся, какие у тебя красивые фломастеры! Я тоже такие же фломастеры хочу».
Маруся покачала головой, удивлённо посмотрела на бабушку и с серьёзным видом ответила: «Я бы дала тебе порисовать фломастерами, но боюсь, они испортятся от твоей старости».
Да, умеют малыши пользоваться настоящим и удивлять нас своими ответами.

М-Я-Я-Я-У-У-У…
Маленькая Маруся никак не вписывалась в компанию двух подружек-первоклассниц. Самой Марусе до первого класса ещё два года в детский садик топать. Подружки подшучивали над малышкой, когда они играли в Марусином саду в прятки. А прятала Маруся всегда в куст смородины или за ствол яблони только свою белокурую головку. Крадучись, девочки подбегали к ней сзади и пугали громким рычанием: «р-р-р-р».
Впечатлительная Маруся по-своему воспринимала рычание девочек: ей казалось, что сзади неё рычит то злая соседская собака, то тигр, которого часто показывают по телевизору, как он бродит по одним и тем же тропам.
Как-то Маруся пожаловалась бабушке:
- Соня и Диана, когда мы играем в прятки, всегда меня пугают. Они громко, громко лычат. (Маруся ещё не выговаривала букву «р»).
- А ты тоже подкрадись к ним и как зарычи, и они перестанут тебя пугать,- посоветовала бабушка.
И малышка решилась. Увидев, как подружки разглядывают божью коровку на веточке яблоньки, Маруся подкралась к ним и тоскливо произнесла: «М-я-я-я-у-у-у…»

АЙ ДА ПУШКИН!
«Сказку о попе и о работнике его Балде» А.С.Пушкина Маша знала уже в четыре года. Вот идут они как-то с бабушкой в сельпо мороженое купить. Проходят мимо церкви, Маша спрашивает: «Бабушка, это здесь работает поп толоконный лоб?» Бабушка от неожиданности крестится, думая про себя: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»

ЛЕТИ НА ЗВЁЗДОЧКУ
Гуляет Маруся с бабушкой вечером в саду. Внучка и бабушка любуются августовским звёздным небом.
- Бабушка,- спрашивает Маруся,- а у тебя есть мама?
- Есть,- отвечает бабушка.
- А где она?
- Она улетела на звёздочку,- отвечает бабушка, глядя на небо.
- А почему она улетела на звёздочку? - удивлённо спрашивает Маруся, вглядываясь в небо, усыпанное звёздами.
- Потому что старенькой стала, - отвечает бабушка.
- А ты старенькая? - спрашивает Маруся.
- Старенькая,- не задумываясь, отвечает бабушка, которую совсем недавно проводили на пенсию.
- Ну, тогда лети на звёздочку!
Уходим мы на пенсию с пометкою «по старости»,
А сердце и душа ещё такие молодые!
Зачем, скажите мне на милость,
Кадровики марают наши книжки трудовые?!

ТОСКА БЕРЁТ…
Маруся стояла у окна и с грустью наблюдала, как капли дождя падают в её песочницу.
- Ма-ру-ся,- нараспев произносит имя внучки бабушка Валя,- от чего это мы с утра грустим?
- Меня тоска берёт,- говорит внучка.
- Из-за дождика?
- Да,- отвечает Маруся,- дождит и дождит…А играть в песочнице когда? Надо больше о детях думать, а он всё дождит и дождит, дождит и дождит.
_____________________

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ
(рассказ)

- Хитрость города берёт,- подумал про себя Антон и решил перехитрить свою младшую сестру Соню. Он, как старший брат, частенько контролирует её, когда она противится делать уроки в отсутствие родителей.
- Я буду с мамой делать домашнее задание,- капризничает Соня и на этот раз.
- Мама сегодня поздно заканчивает работу, у неё много больных,- возражает сестре Антон и как бы невзначай спрашивает,- а тебе по каким предметам надо сделать домашнее задание?
- По русскому, литературе и читательский дневник надо завтра сдать,- ответила Соня.
- А у меня к тебе предложение.   Давай сегодня бить баклуши?
- А это как? - спросила Соня, нахмурив брови.
- А ничего не делать,- с хладнокровным спокойствием ответил Антон, и, тут же увёл разговор в сторону.
- Вы сейчас Сергея Есенина проходите? А мы, кажется, Есенина не в третьем классе проходили, а в четвёртом или в пятом.
Соня оживилась.
- Это – вы, а то – мы,- заявила она, не догадываясь о хитром приёме Антона, и стала искать в книжном шкафу томик стихов Есенина.
- Вот это нам задали читать с выражением, вот это я уже выучила наизусть, а это надо прочитать и нарисовать в читательском дневнике,- тыкала пальцем Соня в содержание книги.
- Ни за что не поверю, что ты сегодня всё это успеешь сделать,- сказал Антон и тем самым раззадорил сестру.
- Читательский дневник я уже сделала в классе, на перемене, заявила Соня. - Хочешь, покажу?
- Неужели ты, на перемене, нарисовала берёзу, да так замечательно? - заглядывая в читательский дневник, спросил Антон, по-настоящему удивляясь.
- Я ещё не так могу,- похвасталась Соня. - Могу по-разному сколько угодно берёз нарисовать.
- Ты так быстро тыкала пальцем в оглавление, что я не запомнил, какое стихотворение тебе надо прочитать, а какое выучить наизусть? - Антон специально заострил этот вопрос, вовлекая сестру в рабочий процесс.
- Белую берёзу под моим окном я уже нарисовала, стихотворение «Гой ты, Русь моя родная» надо только прочитать с выражением,-  загибая пальцы на руке, перечисляет Соня. - Выучить наизусть я выбрала стихотворение «Поёт зима – аукает», - и она тут же выразительно рассказала это стихотворение.
- А ещё я Афанасия Фета знаю,- горделиво сказала Соня. - У него в прошлом году был юбилей.
- И ты конечно же участвовала в конкурсе чтецов в честь Фета,- иронизируя, заметил Антон.
- А вот и не участвовала,- с обидой ответила Соня. - Зато я выучила наизусть семь его стихотворений. А ещё я, Антошечка, прочитала такое стихотворение Фета, где вообще нет глаголов. И бабушка сказала, что это стихотворение – шедевр.
- Ты хочешь сказать, что тебе знакомо стихотворение «Шёпот, робкое дыханье?» - не на шутку удивился Антон. - Ну, вы с бабушкой даёте!
Соня решила вдоволь наговориться с Антоном.
- Ещё я наизусть знаю афоризм «Умом Россию не понять»,- сообщила она.
- Афоризм Тютчева? - уточнил Антон.
- Тютчева, а кого же ещё! - сказала с гордостью Соня.
- Ну, что ж, по литературе я ставлю тебе шесть с плюсом,- изображая из себя учителя, сказал Антон.
- Ты прямо, как бабушка, ставишь оценки,- торжествуя, подметила Соня.
Увидев кота Ваську на подоконнике, она медленно, с небольшими паузами начала рассказывать стихотворение:
- В окно увидел Васька-кот,
Как воробья ворона бьёт.
В окно он лапой постучал,
Ворону сильно напугал
И воробью он другом стал.
- А это чьё стихотворение? - спросил Антон.
- Моё,- воздержанно ответила Соня.
И когда ты это сочинила?
- Только что,- ответила она.
- Ты – молодчина! - похвалил Антон.
И Сонино личико расцвело в улыбке.
- А по русскому языку бабушка ставила тебе шесть с плюсом?
От Антона Соня не ожидала такого вопроса и не сразу ответила. 
- Может, и ставила, но я что-то не помню,- сказала она, испытывая стеснение.
- А хочешь от меня по русскому получить шесть с плюсом? - спросил Антон.
- Мы синонимы и антонимы по русскому проходим,- заметила Соня.
- С чего начнём? С синонимов или с антонимов?
- С антонимов,- предложила Соня. - И вслух стала перечислять и записывать в рабочую тетрадь:
- Активный – пассивный, белый – чёрный, близкий – далёкий, быль – небылица, великан – карлик. Всё, больше не надо,- объявила она.
- А теперь, Сонечка, под мою диктовку запиши в черновик слова, а потом перепиши их в рабочую тетрадь с синонимами. Согласна?
В знак согласия Соня кивнула.
- Пиши: азбука, актёр, алмаз, анекдот, бабочка, балда, бежать.
- Это задание не на шесть с плюсом, а на семь с плюсом,- стала торговаться Соня. - Нам столько слов не задают.
Но, желая получить шесть с плюсом, Соня смирилась.  Через запятую стала записывать синонимы русского языка. Азбука, алфавит, букварь. Актёр, артист, лицедей, скоморох, комедиант. Алмаз, бриллиант, драгоценность. Анекдот, рассказ, байка, выдумка, вымысел. Бабочка, мотылёк. Балда, дурак, дуралей, олух, кретин, остолоп, обалдуй. Бежать, мчаться, нестись, убегать, трусить.
- Да у тебя тянет на семь с плюсом,- проверяя задание, сказал Антон. - Чего стоят твои перечисления синонимов: олух, остолоп, оболдуй, дуралей... Вот и сделали мы с тобой домашнее задание,- довольный хитрой уловкой своей, сказал Антон и поставил Соне оценку семь с двумя плюсами.

ТАКАЯ ПОГОВОРКА У ВАНЮШКИ БЫЛА
(рассказ)

- А внука своего я всё ж хочу Иваном величать,- настоятельно сказал дед Иван, когда в их семействе разгорелся спор вокруг имени появившегося на свет младенца. Родители новорождённого как-то сразу смирились, а вот внуки всё ещё продолжали спорить.
- Я за то люблю Ивана, что головушка кудрява,- вспоминая песни застолья, напевала своим звонким голосом внучка Полина.
- Иванами да Марьями гордилась ты всегда,- подыгрывая старшей сестре, подпевал внук Паша.
- Был ещё на Руси царь Иван Грозный,- не уступая внукам, напомнил дед Иван.
- Дедуль,- неожиданно спросила Полина,- а почему нас обзывают Иванами?
- Не обзывают, Поля, а величают так нас,- с гордостью заметил дед Иван. - Из наших Иванов богатыри вышли, да ещё какие!
- Что за спор, а драки нет? - шутя, спросила мама, которая всё это время занималась с малышом.
- Мамуль, ты окончательно решила мелкого назвать Иваном, как деда? -  спросил Паша.
Мама улыбнулась, одарила ласковым взглядом спорщиков и, неожиданно для всех, заговорила стихами:
- Что в имени твоём, Иван, хочу я знать.
Я сына этим именем вольна назвать.
Иван в России – ветеран.
Надеюсь, с именем твоим – Иван,
Он будет смел не по годам.
В наш дом принёс он радость нам.
Однажды скажет: «Прав мой дед!»
И наш Иван оставит на земле заметный след.
Мои дети – свет в моём окне,
Моя совесть и опора мне.
Слушая невестку, дед Иван прослезился.
- Сколько себя я помню,- сказал он,- у нас в роду было три Филиппа, Владимира и Дмитрия, четыре Максима, Ермола, Василия, Кирилла и Николая, пять Павлов, Михаилов и Александров, а вот Иван в роду – я один.
- Дедуля, не обижайся, пожалуйста,- сказала Полина, обнимая деда,- мы тебя очень любим. Если ты хочешь нашего братика назвать Ваней, мы его так и назовем, правда, мамочка?
Так в этой семье стало два Ивана. К четырём годам Иван-младший удивлял взрослых своими вопросами и ответами, ловко лазал по деревьям и, сидя на суку дерева, всегда напевал одну и ту же дедову частушку:
- Моя милочка с провилочки,
На спиночке – горбок.
Ручки, ножки – по соломинке,
Во рту – один зубок.
И вот полез как-то Ванечка на черёмуху, чтобы поющего соловья лучше разглядеть. Залез на самую вершину дерева, а соловья там и не оказалось. Глянул вниз лазутчик, испугался и давай реветь. Плач услышала бабушка.
- Ты куда, пострелёнок, залез? Да как тебя угораздило на макушку взобраться, что ты там не видал? – причитала бабушка.
- За соловьём я полез, а он улетел,- ответил Ваня.
- За соловьём он полез, а как спускаться будешь? - спросила бабушка.
- Меня дедушка Ваня снимет,- сказал малыш.
- Тебе рановато по деревьям так высоко лазать, ты ещё маленький,- сказала бабушка,- понял, Ванюшка? - спросила бабушка.
- А что понял Ванюшка – ничего не понял, бабушка,- гнусавым голосом ответил внучек.
Такая поговорка теперь не только у деда Ивана, но и на все случаи жизни у Ванюшки была.

БЫЛ ПЕТРОВ ДЕНЬ
(рассказ)

С большим желанием и удовольствием, в дремотной тишине четвёртого «А» класса писал Ванюшка сочинение «Самый лучший день летних каникул».
Ванюшкина радость этого лета вместилась на двух страничках тетрадного листа. И это была всего лишь одна июльская ночь.
«Был Петров день,- писал Ванюшка,- и мы чудили. В кустах пел соловей, а мы деревянной вертушкой стучались в форточку к бабушке Сони. Она не спала. Сидела у окна, слушала стук нашей вертушки и весело смеялась.
Потом мы лесенкой разложили берёзовые дрова моего дедушки до самого соседского дома, в котором жила лесник тётя Дуся. У лесничего Виталия Борисовича мы забрали бидон с солидолом. На этом бидоне крупными буквами написали: «МЁД» и отнесли его на другой конец деревни, к дому кумы Виталия Борисовича – Фёклы Константиновны.
В нашем саду мы нарвали сладких яблок, целое большое ведро, и отнесли на крыльцо к тёте Наташе Мальчук, потому что у неё дети ещё совсем маленькие, а таких сладких яблок в её саду нет.
На рассвете мы разожгли костёр, пекли картошку. Потом гармонист Петруха играл на гармошке.  Девчонки плясали под Петрухину гармошку «барыню», «цыганочку», «польку», «краковяк» и танцевали вальс «Амурские волны». Мальчишки смотрели на них, громко хлопали в ладоши и хохотали. Под конец мы пели под гармошку Петрухи «Подмосковные вечера».
Праздник удался на славу! И я уже не грустил, что не приехали в этот выходной мама и папа. Мне так было весело, как никогда. Вот какие бывают в деревне весёлые праздники! А если бы их не было, было бы скучно на всей земле».
Проходя между рядов школьных парт, учительница остановила свой взгляд на Ванюшкиной тетради и ахнула: «Боже мой! На дворе уже давно двадцатый век, а он про Петров день пишет! И это твой самый лучший день летних каникул?!»
Перечеркнув крест-накрест красным карандашом сочинение, учительница вынесла суровый, с двумя восклицательными знаками, приговор Ванюшкиной истории Петрова дня: «ПЕРЕПИСАТЬ!!»
- Понял, Ванюшка? - спросила учительница.
- А что понял Ванюшка, ничего не понял, бабушка,- подумал про себя будущий писатель, и две его слезинки, из правого и левого глаза, упали на перечёркнутое сочинение.
«Бывают плохие советы, которые может дать только хорошая женщина»,- так говорил мудрец из прошлого – Альфред Капю. Моя учительница, я больше, чем уверен, была таковой. И сегодня, на стыке двух веков, понимаешь ещё одного мудреца - индийского писателя Тагора: «Если закрыть свою дверь для всех заблуждений, то и правда останется снаружи». Не так ли?

ВОТ С НЕБА ЗВЁЗДЫ ГЛЯНУТ
И ЯРЧЕ ЗАСИЯЕТ МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ
(фантастический рассказ)

- Вы только поглядите на этого горе-рыбака,- ещё издали стала причитать Ванюшкина бабушка,- и это, называется, он рыбу ловит? Небось своим храпом всех карасей распугал в пруду.
- Эх, бабушка,- очнувшись, бормочет Ванюшка,- такая фантастика приснилась!  Такой интересный ты мне сон перебила!»
- У тебя фантастика на уме, а у меня пчёлы роятся, и дед, как на грех, в лес за лыками ушёл. Бежим, Ванюшка,- просит бабушка,- а то рой улетит.
- Знала б ты, бабуль, какой интересный сон не дала доглядеть,- уже на бегу сожалеет Ванюшка.
- А ты запиши свой сон в тетрадку,- успевая бежать за внуком, советует бабушка,- а концовку мы с тобой придумаем. А как озаглавишь свою фантастику? - спрашивает бабушка, глубоко дыша.
- А очень просто,- отвечает Ванюшка,- двумя строчками из стихотворения поэта твоей юности:
- «Вот с неба звёзды глянут
И ярче засияет Млечный Путь».
- Обязательно всё это запиши в тетрадку, понял, Ванюшка? - не отставая от внука в беге, шутя, говорит бабушка.
Ванюшка так же, шутя, отвечает:
- А что понял Ванюшка – ничего не понял, бабушка.
Бабушка и внук быстро угомонили пчёл, попили с их мёдом чай и, как это частенько бывает, пошли в беседку отдохнуть. Ванюшка в этот момент всегда читает или рассказывает сочинённые им на рыбалке рассказы или стихи, бабушка внимательно слушает, не перебивая его, а уж потом-то советует или критикует.
- Сижу я, бабуль, на рыбалке,- говорит Ванюшка,- и вдруг слышу какие-то незнакомые звуки в воде: «Кварк, кварк, кварк». Смотрю в воду, и только своё и удочки отражение вижу. А звуки усиливаются. У меня голова закружилась. Неожиданно меня потянуло в воду. Но я в считанные секунды оказался не в деревенском пруду, а высоко в небе. Подо мной бурлил океан, вот только какой из четырёх, мне до сих пор не понятно. Я был сильно удивлён, что сижу на такой большой высоте, на серебряной птице, похожей на нашу ласточку, и крепко её обнимаю за шею. Мне казалось, что я прилип к ней, как магнит к металлу. Но птица не была металлической. Я подумал, что мне всё это снится. Ущипнул себя за щёку. Больно стало щеке. Нет, думаю, это не сон. И так страшно стало. Смотрю, ещё один летательный аппарат показался, на солнышко похожий. Точно такое солнышко я когда-то в детском саду рисовал. Вижу: моя удочка крючком зацепилась за один лучик этого солнышка и довольная, параллельно со мной летит.
- Надо же,- думаю я,- какие интересные летательные аппараты, нам бы такие на землю. И кто же их придумал? - спрашиваю я самого себя.
- Скоро всё узнаешь, не торопи события,- отвечает мне внутренний голос. И как тут было не засомневаться: «А вернусь ли я обратно, на землю? А что родители подумают? И в первую очередь - ты, бабуль».
- Вернёшься,- отвечало мне эхо в воздушном пространстве,- с родителями мы всё уладили,- успокоило меня эхо. И летательный аппарат серебристой ласточки меня так нежно обнял своими крылами, словно я оказался в объятиях своей мамы. Страх моментально исчез, и я с невероятной силой оторвался от неба и оказался в воде. Удивительно, но вода не мешала мне дышать, открывать и закрывать глаза.
- Где это я и кто всем этим заправляет? - только такие сейчас мысли вертелись у меня в голове.
- Ты в гостях у Океантов.
- Как это у вас всё интересно получается. Я, земной человек, а у вас чувствую себя как рыба в воде?
Мы тоже когда-то жили на твоей земле. И у нас были свои ценности. Мы дорожили ими. Главное, мы не любили бездельничать. Основой нашей мудрости было терпение. Стараясь о счастье других, мы находили своё собственное. Когда на землю прилетели чужаки, нас спасло не чудо, а наши успехи в науке, наша нравственность и культура. Космос помог нам перебраться в другой мир.  Ты у нас – не случайный гость, ты избранный и обязан шагнуть в неизведанное и положить начало эре межпланетных цивилизаций.
- Я ещё не дорос до науки и физику знаю плохо,- честно признался я.
- У нас ты быстро повзрослеешь,- намекнули мне и сообщили, что их один океантический год равен нашим двадцати.
- Если мне сейчас шестнадцать, то здесь через год мне будет тридцать шесть земных лет,- подумал я,- мама с папой состарятся, бабушка совсем старенькой станет, когда я вернусь.  Ленка небось замуж выйдет, у друзей дети родятся и уже в школу пойдут. Такая тоска напала, но тут на выручку пришла моя удочка. Знали бы вы, каким для меня было впечатляющим зрелище, когда я увидел свою удочку-робота, идущую мне навстречу.
- Обалдеть можно! - воскликнул я вместо приветствия.
Удочка засмущалась и начала оправдываться:
- Я твоя вещь и боюсь, что ты будешь злиться. Ведь я без твоего согласия стала роботом.
- Ого! - воскликнул я,-  да ты ещё и говорить умеешь? Отправить бы тебя сейчас на землю, вот переполох-то был бы! Сенсация!
- Ты, правда, не злишься? И я могу свободно собой распоряжаться и больше не ловить рыбу?
- Да где ты здесь видишь рыбу? - сказал я удочке,- её здесь и в помине нет и не было.  Так что рыбалка уже отменяется. А что ты ещё от меня хочешь? - спросил я удочку, видя, что она всё ещё чем-то встревожена.
- Иногда, Ванюшка,- издалека заговорила удочка,- мне так хотелось с тобой поспорить и даже поругаться. Но на земле я была твоей вещью и выполняла все твои желания. Ты как хотел, так и обращался со мной. Мог запутать леску, оборвать крючок, бросить меня на землю, забыть на берегу…
- Ну, ладно, хватит об этом, теперь ты не моя вещь, ты принадлежишь уже Океантам. Они тебя сделали и ходячим, и говорящим роботом. Мне ты сейчас больше нравишься.  Это здорово! Правда.
Неожиданно удочка спросила меня:
- Ты помнишь загадку: «Что быстрее всего на свете?»
- Конечно, помню. Мысль быстрее всего на свете.
- Вот и Океанты так говорят. Они предлагают тебе голос поменять на мысль.
- Как это возможно? - удивился я.
- Тебе нужно вживить вот эту малюсенькую, с маковое семечко, капельку.
- Вживить? - испугался я.- Ну, нет, я крови боюсь.
- Здесь у них всё по-другому, без крови,- стала убеждать меня удочка-робот,- капелька просто прикладывается ко лбу – вот и всё.
- Я приложил капельку ко лбу и не заметил, как она исчезла. Я поймал себя на мысли, что расту как на дрожжах и с каждой минутой взрослею. Мне не зачем было теперь открывать рот, чтобы что-то промолвить или проглотить еду. Мысли опережали все мои желания и само собой отыскивали собеседника. Моим питанием стали солнышки, которые подпитывают энергией Океантов и, вероятно, удочку-робота.
- В чьей же власти всё это находится? - лихорадочно думал я.
Ответ пришёл незамедлительно:
- Всё во власти Творца,- слышу я Откровение.
- А вы ему помогаете? - слетело у меня с языка.
- Мудрецы – друзья Бога,- услышал я и оказался около музея Океантов. А на пороге этого музея я застыл от неожиданности. У входа меня встречала Баба Яга на метле. И мне казалось, что я с небес спустился на землю. Я устремился к Бабе Яге. Хотя и была она в наших сказках отрицательной героиней, но сейчас для меня это не имело никакого значения. Мне так захотелось с ней поговорить. Подхожу к ней всё ближе и ближе, а она, как в сказке, взяла и растворилась. Вместо неё стоит летательный аппарат в виде кометы с хвостом. Чтобы убедиться, что Баба Яга мне причудилась, я несколько раз постучал по летательному аппарату и по экспонату Океанта. Огляделся я по сторонам и снова вижу до боли знакомое лицо ещё одного сказочного героя – Старика Хоттабыча. И мне захотелось на землю слетать на его ковре-самолёте. Я забыл про всё на свете: про сверх умных Океантов, про то, что они за мной наблюдают, про свою здесь миссию.
- Может, шепнуть Старику Хоттабычу,- всерьёз думал я,- одно из его заклинаний, может, он вспомнит нашу землю и согласится незаметно слетать со мной. Такая фантазия разыгралась в моей голове, и такая тоска напала, что словами передать невозможно.
- Подойди поближе к ковру-самолёту,- получил я приказ.
Подхожу и что же я вижу? Снова мираж, снова обманчивый призрак. А несколько минут назад был же мираж счастья.
- То, что было для нас прекрасным далёко,- снова я слышу чьё-то Откровение,- для людей на земле было лишь мифом. Когда мы пытались землянам показать свой первый летательный аппарат, люди подумали, что их бес попутал. Так появилась у вас Баба Яга. А у нас были серьёзные намерения. Ну, а с ковром-самолётом было проще. Люди благоразумней стали. Сначала сказку о нём сочинили, а теперь летающей тарелкой или неопознанным летающим объектом называют. Самое лёгкое – давать советы другим, самое трудное – познать самого себя. Как видишь,- говорят мне,- у нас нет ваших сказочных героев - ни волшебников, ни фей, ни дьяволов. Есть только реальный, высокоорганизованный мир. Мы пытаемся вашу жизнь на земле приблизить к той, которую задумал Творец. Но, к сожалению, пока не всё удаётся. Людям много дано подсказок, но они никак не могут ими воспользоваться. Плачут над вымыслами писателей и поэтов, а на подлинные свои страдания зачастую взирают спокойно и равнодушно.   В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и всё, что угодно, но только не себя самих.
- И когда же мы перестанем винить не себя? - спросил я с осторожностью.
- Не скоро.
Ответ был неутешительный.
- А теперь - шутки в сторону,- серьёзно сказали мне,- выходи из образа своих дальних предков. У тебя мало времени. Чтобы вернуться на землю с большим багажом, ты должен изрядно здесь потрудиться, поработать мозгами.
Так моё пребывание в Океантии в двадцать земных лет было ненапрасным. Учёным я стану позже и сумею удивить мир и изменить представление о Вселенной, освободить человечество от страха, потому что оно поймёт истину: для чего живёт человек. А с небес в это время совсем по-другому будут глядеть на нас звёзды и ещё ярче засияет Млечный Путь.

 
ЧЬИ ВЫ, ЧЬИ ВЫ?
(рассказ)

Летним знойным днём идёт бабушка Галя с внучкой Соней в гости в соседнюю деревню за пять километров. На полпути они решили передохнуть, и присели прямо у обочины дороги.
И тут как тут объявился чибис – самая обычная птица наших полей и лугов. С каждым разом чибис всё ближе и ближе подлетает к путникам. Он то громко и пронзительно кричит, то издаёт жалобный писк.
- Ах, ты, какой требовательный,- устремив свой взгляд на чибиса, пытается разбранить птицу бабушка Галя.- Смотрите, как он распустил своё горло.
Но, обменявшись взглядом с внучкой, бабушка перестаёт сердиться.
- Сонечка, посмотри, какой у чибиса летний наряд,- говорит она.
Взглянув на птицу, Соня спрашивает:
- А у чибиса много наряда?
- Да нет, не много,- отвечает бабушка. - Всего на всего два: летний наряд и зимний.
- Как у зайчика? Летом наряд серый, а зимой – белый?
- Не совсем так,- говорит бабушка. -  Наряд чибиса отличается чёрным и белым цветом пёрышек, а у зайчика шубка отличается белым и серым цветом меха.  У чибиса в летнем наряде на горлышке и зобе пёрышки чёрные, а в зимних пёрышках чибиса горлышко, передняя часть шеи, и зоб почти совсем белые.
- А этот чибис девочка или мальчик? - поинтересовалась Соня.
- Это – мальчик,- утверждает бабушка. - У девочки-чибиса хохолок намного меньше, а у этого, видишь, какой длинный? У девочки-чибиса блеск на хохолке еле, еле заметен, а у мальчика хохолок не просто чёрный, он у него с ярким зеленоватым отливом.
- Как у селезня,- уточнила Соня, взглянув на чибиса, и от души рассмеялась.
- Мальчики у чибисов,- говорит она сквозь смех,- как мы, девочки, наряжаться любят. Это прямо смехота!
А чибис всё кружит и кружит у обочины дороги, храбрится, делает вид, что никому не уступит в храбрости.
Соня с опаской вслушивается в звучный голос птицы и, оказавшись в небольшом замешательстве, спрашивает:
- Бабушка, а почему чибис очень громко кричит на нас?
Ответ бабушка обратила в шутку.
- Он, Сонечка, спрашивает нас: «Чьи вы, чьи вы?»
Излишне впечатлительная Соня тут же успокаивает чибиса:
- Да Казинские мы. Мы – Казинские, в гости к Бобковым идём.


ИЗБЫТОК ВДУМЧИВОГО ДЕТСТВА
(рассказ для детей и взрослых)

Маленькая девочка Соня любит рисовать. И это у неё здорово получается. На чистый лист бумаги она часто выкладывает свои детские воспоминания. В её рисунках «свистит и бормочет весна», лес ото сна пробуждается, медвежонок-невежа бредёт домой с понурой головой, Конёк-Горбунок по небу летает…
Сонин дедушка Вова всегда любуется внучкой, когда застаёт её за рисованием, и охотно разделяет с ней хлопоты детского художника. Он видит во внучке свои несбывшиеся мечты и великолепно находит с ней общий язык.
Дедушка Вова – человек добрый, спокойный, улыбчивый, никогда не повышает голоса. И каждый раз, глядя на стопку детских рисунков, удивляется:
- Сколько же рассказов у этого маленького, но уже мыслящего человечка.
- Сонечка,- спрашивает дедушка,- а почему у тебя на рисунке серым карандашом заштрихованы домики, деревья, травка и только луна и белая дорожка хорошо видны?
- Дедушка, потому что это ночь, а луна же ночью по небу гуляет. Ты сам мне говорил, что она – царица ночи.  А эта дорожка ведёт к луне, поэтому луна светит на неё. А в деревне все спят. Видишь, света нет в окнах. В темноте разве можно что разглядеть?
- Какая ты у меня умница,- восхваляет дедушка внучку и гладит её по каштановым волосам. 
- Дедуль, не уходи,- просит внучка,- посмотри, я правильно волка нарисовала?
- Ух, какой сердитый! - говорит дедушка, делая вид, что испугался,- а почему у тебя ёжик и мухомор под ёлку спрятались?
- Ёжик спрятался, чтобы его волк не съел, а мухомор не прячется. Ему незачем прятаться, он родился под этой ёлкой и знает, что волк его не съест. Это лоси мухоморы едят, потому что мухоморы лечат больных лосей.
- А птичка и стрекоза, что здесь делают? – снова экзаменует дедушка внучку.
- Так они же, видишь, ежу крылышками машут, чтобы он быстрей под ёлку прятался.
Привлекая внимание дедушки, Соня один за другим вынимает из стопки рисунки и с серьёзным видом рассуждает:
- Дедушка, смотри, эта наша дача в Калуге. Это Марусин дом, а это – наш. А это соседины куры зашли на наш островок и воруют у Антошки карасей.
- А почему ты на рыбалке только одного Антошку нарисовала, а себя не нарисовала?
- Так ведь Антошка рано утром рыбу ловит, а я ещё сплю. Я же вечером с ним на рыбалку хожу.
- А это кто у тебя такой лохматый и взъерошенный,- спрашивает дедушка Вова, делая вид, что не узнал сказочного героя.
- Дедуль, ты, что ль, не узнал медвежонка-невежу? - удивляясь, спрашивает Соня. - Мы с тобой вчера про него читали.
- Вот теперь узнал,- приблизив к себе рисунок, сказал дедушка Вова и прочитал маленький стишок из сказки:
- Был сынок у маменьки –
Медвежонок маленький…
Нелады в семье
Медвежей –
Сынок
Растёт невежей.
- Правильно! - одобрительно сказала внучка и радостно захлопала в ладоши. - Эта сказка для маленьких, как я, и для взрослых, как ты, дедушка. Дедуль, смотри, какой у меня доктор Айболит,- хвастается Соня в ожидании новой похвалы.
- Всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит. - Весело говорит дедушка, одобряя рисунок. - А вот на этом рисунке, Сонечка, у тебя рыцарь какой-то необычный.
- Это, дедуль, конный скифский всадник,- объяснила Соня, - я его срисовала с Антошкиной энциклопедии для мальчиков. Дедуль, а у меня есть ещё рисунки-загадки.
- Вот как! Это что-то новенькое, - говорит с удивлением дедушка,- дай-ка посмотреть,- просит он.
- Не покажу. Отгадай сначала загадку: «Чудный свет кругом струится. /Но не греет, не дымится… /Шапок пять найдётся свету, /А тепла и дыму нету».
      Дедушка Вова, не раздумывая, быстро отгадывает:
     - Перо жар-птицы.
     - У-у-у…- совсем не радостно издала протяжный звук Соня,- я думала, ты не догадаешься с первого раза.
Дедушка понял, что не использовал свой приём притворного поиска ответа, и не сумел заинтриговать ребёнка.
- Ну, чего надула губы? - весело спрашивает он внучку, теребя её курносый носик. - Давай отыгрывайся. У тебя есть ещё рисунок-загадка?
- Есть,- ответила Соня всё ещё с надутым видом. - «Все бока его изрыты, /Частоколы в рёбра вбиты, /На хвосте сыр-бор шумит, /На спине село стоит, /А в дубраве, меж усов, /Ищут девушки грибов».
- И где ж ты такую интересную загадку откопала? - спросил дедушка Вова, делая вид, что не знает отгадку.
- Это Антошка откопал. - ответила Соня. - Когда он учился в четвёртом классе, они проходили интересную сказку. Он эту загадку в этой сказке отыскал и в читательский дневник записал, а я подглядела и запомнила. А потом ещё помогла ему нарисовать отгадку.
- Может, ты мне одним глазком разрешишь заглянуть в рисунок? - спросил дедушка Вова, улыбаясь.
- Нет, дедуля, это не честно,- возразила внучка. - Сам отгадывай или сдавайся.
- Сдаюсь, сдаюсь,- поднимая руки вверх, сообщил дедушка о своём поражении.
- Дедуль, - хитро улыбаясь заговорила Соня, - это же рыба-кит из сказки «Конёк-Горбунок».
Долго ещё внучка и дедушка по очереди рисовали и загадывали загадки, рисовали и отгадывали их, пока бабушка Валя не позвала пить чай с блинами.


(рассказ)

Пятый «А» класс готовился помпезно отметить двухсотый юбилей великого сказочника Петра Ершова. Отличница класса Даша Грачёва даже подключила к этому мероприятию свою бабушку – известную сказочницу. Сценарий спектакля, написанный её бабушкой, всех воодушевил. Нравилось и название спектакля «Будет сказка – будет Россия».
К удивлению классного руководителя Ирины Альбертовны, на первую репетицию пришёл весь класс.
- Дорогие мои,- улыбаясь, обратилась она к своим подопечным,-  как вас много пришло на репетицию. Ролей на всех не хватит.
- Ирина Альбертовна! - выкрикнул с последней парты Кирилл Чиокадзе, признанный в классе самым весёлым человеком,- к числу одиннадцати артистов отношусь я, а остальные – это всё зеваки.
- Умник нашёлся,- громко выкрикнула с первой парты отличница Даша Грачёва, обернувшись на реплику весельчака. - И какая ж у тебя роль, Чиокадзе?- поинтересовалась она.
- Не волнуйся, Грачёва, и не Царь Девица, и не твой беззубый царёк,- ответил весельчак.
- А он вовсе и не мой.  Ты текст, Чиокадзе, плохо знаешь,- заметила Грачёва.
- Он – ничейный,- выкрикнула Вероника Нефёдова -соседка по парте Кирилла Чиокадзе.
- Наш шутник Чиокадзе выступит в роли Конька-Горбунка,- наугад сказала учительница.
- А как Вы, Ирина Альбертовна, догадались? - недоумевая, спросил Чиокадзе.
- Интуиция,- слукавила Ирина Альбертовна и попутно спросила,- а ты, Кирилл, выучил военный гимн Ершова «Штык не знает ретирады»?
- А как же! И мы не лыком шиты,- сказал Кирилл, давая понять, что и он не хуже других. - Зря, что ль, у Вас сценарий выпросил.
- Девочки у нас – молодцы,- похвалила учительница,- сразу роли разобрали, а вот бравые ребятушки что-то резину тянут,- улыбаясь, заметила она.
- Всего-то, Ирина Альбертовна, две мужские роли остались ничейными, Пушкина и Ершова,- парировал всё тот же вездесущий Кирилл Чиокадзе. -  С Пушкиным нам всё ясно: он у нас в классе один такой кучерявый,- показывая на Ивана Холоденко, шутя, намекнул Кирилл.
В свою очередь Холоденко показал кулак Чиокадзе.
- Иван, не грозись кулаком, всё равно тебе Пушкина играть придётся,- высказала своё мнение и Ирина Альбертовна. 
- На роль Ершова есть желающие? - спросила учительница, обменявшись взглядом с учениками.
К всеобщему удивлению, два неразлучных друга Лёва Королёв и Арсений Башкин, сидевшие за одной партой, одновременно подняли руки.
Лёва, обычно предпочитавший слушать, чем говорить, встал из-за парты и на сей раз первым заговорил:
- Роль Ершова я уже почти выучил. Его внешность мне подходит.  Он – в очках и я - в очках. Причёску под Ершова в парикмахерской сделают…
- А я уже текст выучил,- вставая из-за парты, сказал Арсений. - Очки, точь-в-точь, как у Ершова, мне не трудно сделать. Я даже простые стёкла в них могу вставить. Насчёт причёски друг подсказал. На это парикмахерская есть. Что комплекция Ершова, что моя: семь вёрст в окружности,- таким манером закончил Арсений своё доказательство, рассмешив тем самым класс и учительницу.
Но, вдруг на полном серьёзе Лёва заявил:
- Я никому не собираюсь уступать эту роль, даже своему лучшему другу.
- Вы что? Ребята! С ума сошли?!- переходя на крик, возмутилась отличница класса. Вы ж – неразлучные друзья, как это можно?! Вам пословицу, что ли, напомнить? Так я напомню: «Есть друг – береги, потерял – ищи».
- А можно и не найти,- встрял в разговор весельчак Чиокадзе, а его соседка по парте добавила:
- Дружба как стекло: разобьёшь – не склеишь.
- Лёва, Арсений,- скрывая тревогу и волнение, обратилась к друзьям учительница,- прислушайтесь к советам. Это только вас обоих касается. Настоящий друг ощущает боль друга как свою. И пословица по этому поводу тоже есть: «В недруге стрела – как во пне, в друге стрела – как во мне». Неужели, сию минуту, ваша дружба от не дружбы близко? - волнуясь, спросила Ирина Альбертовна и замолчала.
Притих и класс.
В действительности Лёва Королёв и Арсений Башкин настолько были дружны и неразлучны, что за ними прочно закрепилась кличка собирательного имени: «множественное число». Потому что друзей видят повсюду вместе: в школу идут вдвоём, в футбол играют в одной команде, и даже в хлебный магазин идут вдвоём с одной авоськой.
- Эврика! - нарушив тишину, радостно крикнул Кирилл Чиокадзе, встав из-за парты. - А я знаю, как померить друзей. Ирина Альбертовна,- обратился он к учительнице,- закономерно, и я бы сказал логично, поделить роль Ершова между Лёвой и Арсением. Объясняю, как. Ершов на сцену выходит дважды: вначале с Пушкиным, а в конце спектакля со сказочницей. Начало спектакля – это девятнадцатый век. Ершов ещё молод, не уверен в себе и по комплекции худенький, как Лёва.
Кирилл заглянул в сценарий.
- Смотрите, Пушкин хвалит Ершова: «Ершов,- говорит Пушкин,- владеет пером точно своим крепостным мужиком». А Ершов честно признаётся: «Я бывал у него, если вытащат к нему. До сих пор не пойму: робел перед ним, почему?». И т. д. и т. п. А в конце спектакля,- продолжает Кирилл, - машина времени доставляет Ершова в наш двадцать первый век. И он уже не робеет перед сказочницей, а уверенно говорит, и вид у него солидный, как у Арсения: семь вёрст в окружности. Кирилл снова заглянул краем глаза в сценарий и стал зачитывать вслух: «Литературный мир, смотрю, не изменился. Конёк мой Горбунок у вас прижился. Я не забыт, меня читают, меня, на удивленье, почитают…»
Внезапно весельчак Чиокадзе прервал свою речь. Сел за парту. С виду стал серьёзным, изменившись в лице. 
 В этот момент раздались аплодисменты.
Лёва и Арсений обменялись быстрым взглядом. На их лицах появилась добродушная улыбка.
- Вот и всё разрешилось,- почувствовав облегчение, сказала учительница. - Спасибо всем, а теперь расходимся по домам.
Лёва и Арсений ринулись к Кириллу Чиокадзе.
- Дай пять! - в один голос сказали друзья и протянули своему однокласснику руки.
Домой неразлучные друзья возвращались молча, не спеша. Перед своим подъездом Лёва заговорил:
- Веришь, я хотел было уже отказаться от роли, но в этот момент Кирилл крикнул: «Эврика!»
- В этот момент и у меня было желание с тобой помириться,- признался Арсений.
Вот как порой испытывает нас судьба.
И она ещё не раз будет сокрушать друзей: то отказывать им в желаниях, то исполнять их. И нет сомнения, что в реальной действительности Лёва и Арсений так и останутся для окружающих «множественным числом» и авоська по-прежнему будет у них одна на двоих.

САШЕНЬКА
(символический рассказ)

Сидит божья коровка на яблоневой веточке и наблюдает за муравьями. Эти неугомонные труженики весь световой день снуют по веточкам яблоньки туда-сюда, вверх-вниз. Вдруг увидела божья коровка девочку с альбомом в руках. Спрашивает проползавшего мимо муравья:
- Мурашка, ты случайно не знаком с этой девочкой?
- Нет, не знаком, - отвечает муравей, - но часто вижу её здесь в саду. Она, по-видимому, что-то потеряла и каждый день ищет свою пропажу.
Божья коровка решила спуститься на нижнюю веточку яблоньки. Ей очень хотелось познакомиться с этой девочкой.
- А… Вот ты где прячешься, божья коровка! - воскликнула девочка, увидев божью коровку. Она посадила букашку на свою ладошку и внимательно стала её разглядывать. - Почему ты не боишься меня, не улетаешь, тебе нравится щекотать мою ладошку? - спрашивает девочка.
А божья коровка ползает себе по ладошке, наматывая кружочки, и что-то бормочет про себя.
Девочка наклонилась над своей ладошкой и услышала, что говорит божья коровка.
- Как же я могу улететь, не узнав твоего имени? Ты же моё имя знаешь, а я не знаю, как тебя зовут…
- Саша,- отвечает девочка, озаряясь улыбкой.
- Откуда ты знаешь моё имя, Сашенька? - спрашивает божья коровка.
- Мне мама про тебя много рассказывала и даже вот в этом альбоме нарисовала твой портрет. По этому рисунку я и нашла сегодня тебя в саду.
- Тебя зовут Саша, Александра, значит.
- Нет, не Александра. Я – Саша,- настоятельно сказала девочка, сделав обидное выражение лица.
- Не обижайся, пожалуйста,- попросила божья коровка,- это в детстве и в юности тебя Сашей будут величать. Кстати, Сашенька, как зовут твоего папу? - спросила божья коровка.
- Миша,- ответила Саша.
- Вот как взрослой станешь, тебя будут называть Александра Михайловна. Александра – замечательное имя, сильное, властное. Звучание твоего имени создаёт образ повелительницы.
Скажу проще: ты всю жизнь будешь бойкой и неутомимой и, как растение боярышник, одновременно очаровывать и колоть – замечаниями, язвительно задевать, стыдить…
Но старайся при этом не действовать наобум, сломя голову. Можно попасть в такую непредвиденную ситуацию, из которой трудно выпутаться. Но я рада, что ты всю жизнь будешь стремиться к совершенству: быть женственной, элегантной и даже загадочной. Тебе это удастся.
С каждой минутой лицо Сашеньки расцветало, и её обаятельная улыбка не сходила с лица.
А божья коровка всё продолжала и продолжала говорить.
- У тебя будет множество приятелей, а друзей не много, потому что ты свою душу будешь беречь даже от самых близких людей. Бойцовскими качествами обладать не будешь, но в разных ситуациях всегда сможешь сгладить любой конфликт своей очаровательной улыбкой.  Особо не обольщайся: хозяйка из тебя выйдет заурядная, на обыденном уровне.
- Никакая?! - уточнила Саша, сделав гримасу презрения.
- Ну, зачем так сразу обобщать. Против обыкновения, ты запросто, из ничего, будешь сооружать себе потрясающий наряд, буквально из ничего украшать комнату, готовить немыслимые блюда. Улыбаешься. То-то. Вижу, что нравишься себе. И мне ты нравишься. Я сейчас расправлю свои крылышки и улечу на небо…
Ты желаешь, чтобы я снова к тебе вернулась? - спросила божья коровка.
И Сашенька, склонившись над божьей коровкой, прошептала:
- Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба: чёрного и белого, только не горелого.

САШЕНЬКИНЫ СНОВИДЕНИЯ
(символический рассказ)

В Сашенькин сон божья коровка прилетела поздно вечером и плюхнулась прямо в альбом на Сашенькин рисунок.
- Сашенька,- спросила божья коровка, разглядывая рисунок,- а почему у тебя мальчики не дерутся на кулаках, а бодаются, как барашки на узком мостике из известной народной сказки?
- Я знаю эту сказку, - ответила Саша,- но не её я имела в виду. Это я так изобразила упрямство Никиты и Матвея. Я с ними в третьем «Г» учусь. Представляешь, божья коровка, они родителей не слушаются и такие упрямые! Уроки дома не хотят учить. Остаются вдвоём в классе и делают домашнее задание с нашей учительницей, Еленой Фёдоровной.  А Никитин папа и Матвея мама каждый день присутствуют при всём при этом.
- Странно, очень странно,- шевеля усиками, заметила божья коровка,- дети в этом возрасте подсознательно доверяются своим родителям, чувствуют их заботу.  Но Никита и Матвей почему-то думают, что родители окружают их заботой не так, как этого они сами хотят.
Матвей – честный, добрый и способный мальчик. Но в раннем возрасте, Божий дар, затаившись, сидит у него где-то внутри. С раннего детства этот ребёнок имеет твёрдые нравственные принципы и живёт в согласии с ними.
Как обычно Матвей тихо, терпеливо делает своё дело. Но бывает, у него вдруг просыпается боевой дух, и тогда он всё готов смести на своём пути, но, несмотря на вспыльчивость, мгновенно успокаивается и возвращается на прежнюю спокойную стезю. Матвей не терпит конфликтных ситуаций и всегда старается конфликтующие стороны примерить.
- А про Никиту что ты скажешь, божья коровка? – спросила Саша.
- Ни-ки-та,- по слогам произнесла имя божья коровка,- всплеск популярности этого имени пришёлся на 20 – 30-е годы прошлого века. Но когда стало возможным менять имена, среди первой пятёрки имён, от которых охотнее всего отказывались, оказалось и имя Никита. И только в наше время в среде интеллигенции это имя вновь обретает популярность.
Твой, Сашенька, одноклассник с самого детства знает себе цену. Правда, он эгоистичен, но целеустремлён. В конце концов, он выберет себе путеводную звезду и будет идти к ней без сомнений и колебаний. Природа наделила его трудолюбием и талантом. Но догадываются ли об этом его родители – вот в чём вопрос.
Никита упрям и настойчив – и при всём при этом очень раним и чувствителен, не любит, когда им командуют.  Он не терпит ничьего превосходства, кроме превосходства отца. Не случайно поэтому в классе за ним наблюдает папа, а не мама.
Сейчас в жизни Матвея и Никиты большую роль будет играть их учительница – Елена Фёдоровна - истинная аристократка духа и совесть нашей эпохи. 
Последние три слова божья коровка произнесла нарочито подчёркнуто, сделав ударение на слове «совесть».
У Никиты и особенно у Матвея,- продолжала божья коровка,- не всё так будет гладко складываться. Обычно во многом это зависит от того, как человек воспринимает хорошие или плохие события жизни. Скорее всего, и Матвей, и Никита будут оттачивать и шлифовать свой ум об умы других и добьются больших успехов. Один – в спорте, другой – в астрофизике. Вот так,- сказала божья коровка и добавила, - мудрее всего – время, оно раскрывает всё.
И божья коровка неожиданно поспешила покинуть Сашенькин сон.

ТАК ПРИРОДА ЗАХОТЕЛА…
(символический рассказ)

- Ох, хо-хо,- покряхтывая, взбирался на печку дед Василий.
- А сказку рассказать? - хныкала вдогонку внучка Соня. - Сказку хочу про цветик-семицветик.
- Сонюшка, радость моя,- вопрошал дед Василий,- но сколько можно одну и ту же сказку рассказывать?
- Сказку хочу,- капризничала Соня,- про семицветик…
Но стоило деду Василию удобнее расположиться на печке, на её тёплых кирпичиках, как тут же навалилась на него дрёма.
- Час увлекает за собой день,- приближаясь к деду Василию, прошептала дрёма. - И мы с тобой не часок дремать будем,- пообещала она.
- Фу-ты! Отзынь на три лаптя! - воскликнул дед Василий. - Чего ты ко мне прицепилась? - сердито спросил он дрёму.
А дрёма ему отвечает с упрёком:
- Когда дрёма собирается в кресле смотреть телевизор, ты её не гонишь, а как дрёма на печи, готов и кирпичики против меня настроить. От меня ты всё равно не отвяжешься, дедуля… Аистник,- делая знаки, поманила она цветок, - будь человеком, составь нам компанию.
- С удовольствием,- откликнулся цветок и, поглядев в сторону деда Василия, сказал,- человек любит общество, даже если это общество одиноко горящей свечи.
- Что за диковина такая говорливая на печку забра-лась? - посмотрев в сторону аистника, спросил дед Василий.
- А это волшебный цветок,- кокетливо ответила дрёма.
- Волшебный, как цветик-семицветик? - спрашивая, оживился старик.
- Да нет,- ответила дрёма,- семицветик - волшебник у маленьких деток. А это – аистник, он исполняет желания стариков, как ты.
- Аистник? - удивился дед Василий,- и вправду похож на птицу,- и он с интересом стал разглядывать волшебный цветок.
- Я тебе столько же поражён, сколько и обрадован,- сказал он цветку. - А где ж ты раньше был? - с укором во взгляде спросил дед Василий.
- Минуя нас, судьба вершит дела,- заметил аистник,- а сейчас она столкнула нас с тобой. Загадывай желание.
- А сколько же ты моих желаний можешь исполнить?
- Только пять – и ни больше, ни меньше.
- А семицветик семь желаний исполняет.
- Не взыщи, Василий Иванович,- с сожалением сказал цветок-волшебник, - больше не могу.
- Ты меня и по батюшке знаешь как звать? - удивился старик. - Хотел бы я, дорогой ты мой цветок волшебный, на девятое небо заглянуть. В царствие небесном одним глазком на рай поглядеть. Ведь скрытые вещи порождают в нас не только большую веру, но и сильный страх. Смерть-то всякому предстоит. Она – закон, а не кара. Хорошо ли там нашей душе, плохо ли – одному Богу известно. В рай-то…  всем охота.  Вот как уходит молодость я не ощущал, а когда она ушла, сразу почувствовал.
- В том-то и дело,- согласилась дрёма.
- Не нами началось, не нами и кончится. А что положено Юпитеру, то не положено быку, - интеллигентно выразился аистник и добавил, - разговоры разговорами, а впереди у нас пять неисполненных желаний… Василий Иванович,- обратился он к мечтателю рая, - посетить царствие небесное – это твоё первое желание?
- Да,- ответил старик,- и надеюсь – не последнее.
- Тогда выбери себе волшебный транспорт.
«Лягушка-путешественница» - это первое, что пришло на ум деду Василию, но от идеи лягушки-путешественницы он наотрез отказался.
- Коль утки лягушку уронили, а меня-то и подавно уронят, - подумал он. - А гуси-лебеди? - вдруг вспомнил дед Василий. - Нет, они не осилят это расстояние, да и на такой высоте гуси не летают. А что ж это я про Конька-Горбунка-то забыл?!- опомнился мечтатель рая, ударяя себя ладонью по лбу.
Многозначительно посмотрев на путешественника, волшебный цветок спросил:
- Ну, что, Василий Иванович, готов отправиться в первое путешествие?
- Ещё как готов! - решительно ответил Василий Иванович.
- Ну, тогда повторяй за мной заклинание,- сказал аистник. - Пусть пошлёт мне благодать в бездне премудрости рай увидать и с собою совладать.
Как только произнёс Василий Иванович заклинание, предстал перед ним Конёк-Горбунок и заговорил, как в сказке своей, стихами:
- Благодарен я тебе,
Что сказку знаешь обо мне.
Как исключение из правил,
Меня волшебный мир к тебе направил.
В один миг тебя доставлю,
Но компанию на небе не составлю.
Мне надолго покидать Иванушку нельзя,
Пропадёт он, грешный, без меня.
Горбунок-Конёк встряхнулся,
Встал на лапки, встрепенулся.
Много вёрст он отмахал
И нигде не отдыхал.
Оставшись в глубинной бездне небосвода наедине с самим собою, Василий Иванович вдруг почувствовал, как стала его одолевать старческая немощь.  Заглянул он себе под ноги, а под ногами пол прозрачный, как лёд на реке, а в этот лёд, с обратной его стороны, земной шар необъятной величины упирается. Прищурился дед Василий и разглядел под собой Северный полюс с белыми медведями.
- Эй, кто-нибудь, отзовитесь! - крикнул он в отчаянье.- Покажите мне, где тут у вас рай находится! Мне б одним глазком его увидать, и я уберусь восвояси.
Неожиданно появилось ночное светило с загадочным горизонтом.  Показав свои удивительно ровные очертания круга, оно озарило пришельца ласковым взглядом и тут же говорит ему:
- Воистину ты ставишь перед собой великую задачу. Но ты только что прибыл из рая.
- На Земле нет рая,- не сомневаясь, возразил дед Василий.
- А разве кусочки его не разбросаны по свету? - загадочно посмотрев на деда Василия, спросила Луна.
- А почему они разбросаны, а не собраны в одном месте? - удивился дед Василий.
- Так природа захотела. Почему? Не наше дело,- ответила царица ночи и скрылась.
- Вот те раз, - опешил дед Василий и со всей злостью крикнул в воздушное пространство:
- Я, может, рисковал, отправляясь на тот свет, а вы тут мне голову морочите!
- Каждому мила та сторона, где ему пупок резан. - Отозвалось эхом из глубинной бездны небосвода.
- Я для вас, что ль, рылом не вышел, аль цена мне ноль целых хрен десятых! - с надрывом выкрикнул старик.
- Горе ты луковое, лыком подпоясанное,- спокойно отвечает всё тоже эхо,-  не лезь на рожон. Не стоило тебе за семь вёрст киселя хлебать. Возвращайся с миром на Землю и живи в своё удовольствие. В наших краях тебе зги божьей не видать.
- Зги божьей не видать, зги божьей не видать,- слышит дед Василий отголосок эха, застрявший в его ушах. Старику стало не по себе. - Видать, на Небе,- подумал он,- как и на Земле: подальше от царей – голова целей.
И в этот момент появился аистник вместе с дрёмой и Бабой Ягой.
- Как дела? - спросил аистник.
- Не так чтобы так, и не очень-то очень. - ответил дед Василий. - Хвалиться нечем.
- Ну, что? В обратный путь? - не церемонясь, спросила Баба Яга.
- А ты из какой сказки прибыла? - спросил мечтатель рая.
- Из сказки «Гуси-лебеди», разумеется. Как всегда, занята была: кудель, сударь, пряла. Собралась, было, кое-кому баньку истопить, а пришлось без оглядки за тобой лететь. Но предупреждаю, я тебе не Конёк-Горбунок, дорога длинной покажется.
- Мать честная! - подумал дед Василий. - С Ягой на метле лететь буду. Сказать кому – не поверят.
- Старик, зачем же ты в эту тьму кромешную забрался? - спросила Яга, усаживая на метлу своих пассажиров.
- Хотел в царствии небесном на рай поглядеть. А он, оказывается, на кусочки разделён и по всему свету разбросан.
- Заглянул бы ко мне в любую сказку, я тебе не только кусочки, целых два рая показала бы.   
- Что ты говоришь?! Разве может быть два рая?
- Может, милок, может. - Говорит Яга, хихикая.
- Твоими устами мёд бы пить,- вздыхая, говорит Яге дед Василий.
А Яга ему в ответ:
- Люблю,- говорит она,- о высоких материях поговорить, а ты, Василий Иванович?
Василий Иванович кивнул головой, будто бы смыслит в этих вопросах.
- А знаешь ли ты, сударь, что Земля не родная людям, что предки твои на Марсе жили? – с пафосом спрашивает Баба Яга своего попутчика.
- Не может такого быть! На Марсе нет жизни. Учёные об этом поговаривают,- ответил залпом дед Василий.
- Да твои учёные,- начала было возражать Яга, потом резко махнула рукой и замолчала. Но не прошло и минуты, как снова в её голове промелькнуло: «Я ж от семи собак на распутье отбрешусь, а тут запела сперва вроде как соловьём, а свела на кукареку?»
- Вот ты не учёный, сударь, а в меня поверил,- нарушив молчание, сказала Яга. - Твои учёные не верят ни в сон, ни в чох. Баба Яга для них просто мистика. А мистика – враждебная науке вера. А я, может быть, теорема с несколькими доказательствами. Не-е-т, я ещё покажу вам на что я была горазда! Всему - своё время. Ну, ничего, я терпелива, подожду.  Я, как угли, не истлею,- решительно сказала Яга и напомнила своему попутчику былые его времена:
- Вот вы когда-то пели: «И на Марсе будут яблони цвести». А теперь ты, Василий Иванович, рогом упираешься.
- Пели, с упоением пели,- согласился Василий Иванович,- и я горло драл, верил, что так и будет. Будет, Яга, а не было,- уточнил старик. - Если б жизнь была на Марсе,- с упорством продолжал он возражать,- какой-никакой, а след остался бы.
- У нас с тобой спор в пользу бедных, - заявила Яга, раздражаясь. - Я тебе – про Фому, а ты мне – про Ерёму. Вот и доказывай после этого слепому, какого цвета молоко. Ты ж не дивишься, что Земля вертится?
- Напейся пьяным – увидишь сам, - пошутил дед Василий.
- Тоже мне, свет в окне,- недовольная спором, сказала Яга и, делая вид, что обиделась, замолчала.
- Спорщики, - не удержался аистник,- у вас один кричит ура, другой – караул.
Яга не сдержалась:
- Я связала себя словом. Мне за марсиан обидно! - сказала она, как гвоздём прибила.
- Всякому своя обида горька, - согласился дед Василий.
- За чужой щекой зуб не болит, - заявила дрёма.
- Погодите, детки, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток,- весело заговорила Яга. - Обещалкиных на этом свете – пруд пруди, но я не из этого теста, господа хорошие. Уж лучше не мечтать, нежели мечту, взлелеяв, от мечты отказаться. А я никогда не откажусь!
- У всякого Павла своя правда,- сказал дед Василий и, ради шутки, продолжил, - а Земля-то, Яга, имеет форму чемодана.
- Опять двадцать пять! - пробурчала Яга. - Ну, знаешь, что, дед,- разозлившись на насмешку Василия Ивановича, сказала она, - а пошлю я тебя куда подальше, а сама ругаться не буду. Хотя мне трудно быть вежливой в споре, когда я знаю, что права. И всё же когда-нибудь тайна Марса выплывет на свет божий, - настаивая на своём, сказала Яга.- Я ведь, Василий Иванович, на Марсе не один век жила и по воле рока имела дар предвидения и к тому же марсиан лечила. Жаль, что всё это в прошлом.
- Прошлого не вернуть, - с сожалением сказал дед Василий. - Уж коли спустилась к нам на Землю и живи, как полагается жить на нашей Земле.
- Да я кручусь на вашей Земле, как белка в колесе. Мне сейчас, как усталому коню, и сбруя тяжела, и хомут в тягость. Работаю сидя, отдыхаю стоя.
- А ты делай как я, переведи дух, устрой перекур с дремотой,- посоветовал дед Василий. - Если бы старики не придумали спать лёжа, честное слово, убился бы. А лучше всего, Яга, переходи на государственные лепёшки.
- Это мне-то уйти на свои сухари?!- захихикала Яга. - Маршалы, сударь, на пенсию не уходят! Я сама виновата, что работаю до седьмого пота.
- Умная голова, да дураку досталась,- зевая, озвучила дрёма.
- Ты это о чём? - сверкая глазами, злее обычного, спросила Яга.
- Это я так, не о чём,- ответила дрёма,- кислое с пресным смешала.
Деду Василию не понравилась выходка дрёмы.
- Размах-то у тебя, дрёма, рублёвый,- заметил он шёпотом, - а удар копеечный. Лучше помалкивай.
- У меня,- призналась Яга,- иногда правая рука не знает, что делает левая. Видать, мозг не включаю, а только на сердце полагаюсь.
И ещё сидит у меня одна заноза: догадаться никак не могу, почему человек на трёх сваях стоит: авось, небось да как-нибудь.
- Авось да как-нибудь,- стал пояснять дед Василий,- до добра не доведут. А авось да небось никого не кормят. А когда ж ты, Яга, с марсианами на Землю-то перебралась? - переводя разговор в другое русло, поинтересовался дед Василий.
- Ох, мил человек, это так давно было. Об этом уже и собаки не брешут.
- Василий Иванович,- встряла в разговор дрёма,- это было, когда царь Горох с грибами воевал, а твоя прабабушка внучкой была.
- Да погоди ты, дрёма, со своими шуточками. Помолчи, если тебе не интересно.
Дрёма замолчала, обидевшись на деда Василия.
- А как же марсиане-то приспособились к земным условиям? - продолжал выспрашивать дед Василий.
- У марсиан глаз был верен, а ум догадлив. А вот я вперёд их забежала и не заметила, как от них отстала. Стоило мне вомчаться в земные просторы, как почувствовала, что всё в моей воле, и ударилась я во все смертные грехи. Как нарисовалась Бабой Ягой, так до сих пор не могу отделаться от этого… Разные завихрения в голове, в любое время могу и фортель выкинуть… Но во мне, в последнее время, часто просыпается трогательность. Кажется, на душе отлегло, светло стало.
- Знаем мы эти печки-лавочки, - подумал дед Василий, оглядываясь на Ягу, которая дышала ему в затылок.
Яга продолжала рассуждать:
- Но, признаться, Василий Иванович, в другое время я на кулаках с тобой спорила бы. 
- А почему сейчас свои кулаки не распускаешь? - шутя, спросил дед Василий.
- Да у тебя волос осталось на две драки, - отделалась шуткой Баба Яга.
- У меня хоть и три волосинки,- отшучивался старик,- зато все густые.
- Ага,- согласилась Яга,- три волосинки в шесть рядов уложены.
- Глупые волосы покидают умную голову, - с ухмылкой сказал дед Василий.
- Смех – дело серьёзное, - заметил аистник.
- А нам пальчик покажи,- встряла дрёма,- и мы рассмеёмся.
- Смотрите,- предупредила Яга,- не надорвите животики и, поглядев как-то странно на деда Василия, спросила:
- А ты, Василий Иванович, сам-то интересуешься звёздным небом?
- На звёзды часто поглядываю,- ответил он и уточнил,- поглядываю, чтобы душой не стареть. На Большую Медведицу и на Луну люблю смотреть. Смотрел бы ещё на Солнце, да больно её свет глаза режет.
- А что так нравится тебе на Большую Медведицу смотреть? - заинтересовалась Яга.
- Как же, на ней больно звёздочка интересная есть, всё время мерцает, она так завораживает, будто к себе в гости зовёт.
- Ну, дед Василий,- расчувствовавшись, сказала Яга. -  Дай-ка расцелую тебя, мил человек. Ведь я на этой звёздочке родилась. Эх, калечина-малечина, сколько часов до вечера?! - вне себя от радости подпрыгнула Баба Яга, да так, что метла чуть было своих пассажиров не опрокинула. - Теперь, Василий Иванович, я готова отправиться с тобой во все твои желания,- сказала она.
- А на Марс можем слетать? – робко спросил дед Василий.
- И на Марс можем.
- А на Северный полюс к белым медведям?
- И белых медведей тебе покажу.
- Говорит Яга, как пишет, словно бисер нижет,- уважительно подумал о Яге дед Василий.
- Ну, чего задумался, Василий Иванович? - легонько толкнув в бок старика, спросила Яга. - Отвлекись от дум своих, - посоветовала она.
- Яга, я всю Великую Отечественную войну прошёл, до полной Победы. Много стран повидал, а вот на море никогда
не был, - с дрожью в голосе проговорил Василий Иванович.
- Мы можем к Чёрному морю слетать?
- Всё можем. Было бы желание, - сказала Яга.
- Желание-то есть,- ответил Василий Иванович, - успеть бы только на всё это поглядеть, в мире-то снова не спокойно, кое-кто опять войной грозится…
- Вот этого-то как раз опасаться не стоит, Василий Иванович, - сказал на полном серьёзе волшебный цветок аистник. - В конце прошлого столетия,- сообщил он,- родился правитель мира. Он скоро объявится и не допустит раздора на Земле. Хотите мне верьте, хотите нет,- проронил аистник, оговаривая сказанное.
- Какой это Фрол тебе наплёл? - съязвила Яга. 
- Это у тебя, Баба Яга, что ни слово, то ложь готова,- оживилась дрёма,- и ложь твоя на одной ноге стоит. 
- Правда – дороже золота,- сказал дед Василий.
Яга, не обращая внимания на укор дрёмы и слова деда Василия, ни с того ни с сего скукожилась.  Подперев кулаком свой вытянутый подбородок, вдруг как закричит:
- Эх, калечина-малечина! Не доживёт Яга до вечера!
А вдогонку, вслед за голосом Яги, ворвался эхом другой, мягкий, певучий голос со словами: «Прощай, Яга, прощай…» И на месте исчезнувшей Яги появилась симпатичная седовласая старушка очень высокого роста.
- Ступив на Землю,- сказала она,- я нашла тогда себе лишнюю работу. А теперь мне снова надо знать, когда сеять, когда жать, а когда и снопы вязать.
- А Яга не врала, что на Марсе жила,- шепнула деду Василию дрёма.
- С чего ты это взяла? - так же шёпотом спросил дрёму дед Василий.
- А у меня на это ума хватило,- ответила дрёма.
Незнакомка продолжала говорить:
- Я осмелюсь назвать вам дату рождения правителя, о котором сообщил вам аистник. Вижу в двадцатом веке год с тремя девятками на конце и последний месяц осени с двумя одинаковыми чётными числами... Думаете я горяча в словах? Сомневаюсь, что до вас не донёсся голос прошлых эпох. Ну, что ж, повторю вам сказанное с чужого голоса:
«…Настанет день и час пробьёт,
Когда уму и чести
На всей земле придёт черёд
Стоять на первом месте.
При всём при том,
При всём при том
Могу вам рассказать я,
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!» *
- Всё верно,- подтвердил аистник и увлёк за собой предсказательницу.
У деда Василия голова кругом пошла, а в его волшебное сновидение ворвался звонкий голос внучки Сони:
- Дедушка, ты нагрел свои косточки? - спрашивала внучка. -  Я тебе новый цветик-семицветик нарисовала. Расскажешь мне сказку об этом цветике? 
- Сонюшка, радость моя,- обрадовался дед Василий, глядя заспанными глазами на внучку, которая сидела возле него с рисунком в руке,-  я сейчас тебе другую сказку расскажу, про волшебный цветок аистник.
И всё тут.









----------------* Стихи знаменитого поэта Шотландии Роберта Бёрнса (1769-1796).

ДРУЗЬЯ
(сказка)

- Я очень полезный пёс,- хвастается золотистый ретривер Вуди, изо всех сил стараясь понравиться серой мышке Моте, которую спас возле амбара с пшеницей.
- По легенде,- увлечённо говорит он,- мы произошли от русских цирковых собак, а по мифу – от «русских пастушьих собак».
- Не хвастайся,- охладила пыл Вуди серая мышка. - Я всё знаю про твою породу. В Шотландии жили твои предки, но вас очень любят в нашем Подмосковье… Раньше я часто тебя видела, как ты подбирал обёртки от чипсов и гонялся за котами.
- Тогда я был озорным и  бестолковым щенком. А теперь я уравновешенный пёс, стал помощником для слепого человека. Я быстро перевоспитался.
- Наслышана, наслышана, как ты перевоспитался,- хихикнула Мотя. - Перевоспитался через год, но не раньше, чем стащил с прилавка магазина пакет с рыбой.
- Было дело,- признался Вуди, виляя хвостом. - Вообще-то, по натуре  я добродушный и открытый пёс.  Только вот котов по-прежнему недолюбливаю.
- А почему ты меня спас? - спросила Мотя.
- Ты была в опасности. Если б не я, этот рыжий котяра догнал бы тебя и съел.
- Получается,- говорит мышка,- ты неправильный пёс: мышей спасаешь, когда во всём мире люди стараются избавиться от нас.
- Ну и пусть, что я неправильный, зато одну живую душу спас.
- Вуди!- воскликнула Мотя,- ты просто золото, а не собака!
Так Вуди и Мотя стали друзьями.




МОСКОВСКАЯ ЛИСИЦА
(сказка)

Бежит лисица по берегу Чертановки и свою малую родину не узнаёт.
- И куда всё девалось? - рассуждает она, оглядываясь по сторонам. Добежала лисица до крутого склона, что спускается прямо к реке, обрадовалась, узнав Лисью Гору. Но радость оказалась недолгой. Глянула лисица на указатель горы и своим глазам не поверила.
- Жаль,- говорит она,- а как похожа эта Лысая Гора на нашу Лисью Гору.
- Карр, карр,- подала о себе знак ворона. - Кумушка, каким ветром тебя сюда занесло? - спрашивает она лисицу.
- Да вот свою нору никак не могу найти, она когда-то у подножья Лисьей Горы была.
- Так ты московская лисица? - удивилась старая вещунья.
- Она, самая,- виляя хвостом, ответила лисица и, приободрившись, начала увлекать в разговор ворону.
- А сколько ж лет ты в наших местах не была, что не можешь найти своей норы? - поинтересовалась ворона.
- Давненько-давненько я здесь не была,- говорит лисица, с удивлением поглядывая на крутой склон. - Раньше здесь были леса и поля, мышей и ежей было много.
- Раньше здесь много чего было,- каркнула сторожила этих мест. - А теперь Большой город так наседает, что скоро ежей здесь поштучно считать будут. И кузнечиков в этих местах больше нет. Правда, кое-где ещё можно услышать кобылок.
Я всё ещё помню то время, когда лисы, хоть часы по ним сверяй, регулярно ходили к реке мышей ловить,- говорит ворона. - Помню ещё, как мальчик маленький за ними наблюдал. Бывало, сядет на краю леса и смотрит, смотрит, как лисы мышей ловят и к себе в норы таскают.
- Я тоже помню этого мальчика,- сообщила московская лисица. - Мы не обращали на него внимания. Понимали, что он и мухи не обидит. Наверно, учёным стал, животный мир защищает.
- Только пока этот мальчик рос,- каркнула ворона,- никаких лисиц здесь не осталось. Потому-то и переименовали жители вашу Лисью Гору в Лысую.
- Так значит, Лысая Гора на указателе, стало быть, наша Лисья Гора? - уточнила лисица и так разволновалась, что, забыв об опасности, стала кричать на всю округу,- да я всю фауну подниму на борьбу с Большим городом! Да я не только соберу медведей, волков, кабанов и лосей, но и докопаюсь до червей, многоножек, слизняков, жужелиц! Мне б только чуть-чуть освоиться здесь!
- В Москве чуть-чуть не считается,- заметила ворона. - А с той ли ноги ты плясать начала? - с насмешкой спросила вещунья.
- Не твой воз, не тебе везти его,- огрызнулась лисица и продолжала грозиться:
- Не позволю,- кричит она,- чтоб нас замещала серая крыса! - Вот увидишь, вся фауна поднимется, как тесто на дрожжах.
А ворона в ответ:
- А не боишься, что это тесто на дрожжах не удержишь на вожжах?
Лисица фыркнула на ворону и говорит:
- В Большом городе всем всё недосуг да некогда, а будет когда, да нас не будет тогда…
И тут ворона увидела, как к ним приближается стая дроздов.  Встревожилась, стала судорожно дёргаться.
- Лисица, поберегись,- шепнула ворона. - К нам стая дроздов рябинников летит. По моей команде на счёт «раз, два» улетаем и убегаем в разные стороны.
- Убегать от дроздов? - удивилась лисица.
- Поверь мне, - говорит ворона,- ты в один миг потеряешь способность двигаться, если они обгадят твою шубку своим страшным зловонным орудием. Не только нас, ворон, они запросто чморят, но и крупную хищную птицу.
- Раз, два,- скомандовала ворона.
Это был единственный случай в природе, когда лисица подчинилась вороне.
Хотите, верьте, хотите, нет, но об этом зоологический мир растрезвонил.

КАК ФЕИ НА ПОМОЩЬ ТОПТЫЖКЕ ПРИШЛИ
(сказка)

Однажды бурый медвежонок Топтыжка потерялся в лесу, где жила мышка-норушка и три феи: Приговорка, Закличка и Считалка.
И вот, как обычно, залез Топтыжка на высокую сосну, чтобы посмотреть, далеко ли он от мамы-медведицы ушёл. Смотрит по сторонам, а мамы-то – не видно. Аукнул, а мамы-то – не слышно. Спустился на землю, а обратной дороги не помнит. Пошёл влево, пошёл вправо, а валежник ему всё время путь преграждает. Тогда сел медвежонок на старое поваленное дерево и горько заплакал.
На жалобный рёв Топтыжки примчалась фея Приговорка. Стала она на одной ноге скакать вокруг Топтыжки и приговаривать:
- Сейчас мы мышку-норушку позовём, она маму твою разыщет и сюда приведёт.
 «Мышка-норушка,
Верная подружка,- говорит нараспев Приговорка.
Услышь меня
И, как плачет дитя.
Он, каприз, такой, сякой,
Он не мазанный, сухой.
Прибежала мышка-норушка, громко пискнула, мол, поняла я просьбу. И побежала мышка разыскивать маму-медведицу.
Успокоился было Топтыжка. А мама-медведица всё не идёт! И Топтыжка снова ревёт.
Пришла тут на помощь фея Закличка. Обратилась она к солнышку и к дождичку с просьбой, чтобы они для заблудившегося медвежонка радугу нарисовали.
- Начнём? - сказал дождик.
- Начнём,- сказало солнце.
И на небе радуга появилась. Медвежонок обрадовался, и реветь перестал.
Но радуга быстро исчезла. 
А мама медвежонка всё еще не идёт, Топтыжка снова ревёт.
Тогда позвала Приговорка фею Считалку. Считалка приблизилась к Топтыжке и нашёптывает ему на ушко:
«Наш Топтыжка шёл, шёл
И малинку нашёл.
Сел, поел и опять пошёл».
Топтыжка заулыбался. А фея снова шепчет ему:
«Бурый встал на носок,
А потом на пятку.
Стал он русского плясать,
А потом вприсядку».
Эта считалка про медвежонка-плясуна развеселила Топтыжку и он сам пустился в пляс: топнул лапой одной, топнул лапой другой… А тут и мама нашлась. Топтыжка услышал мамино тихое рычание и оторопел.
«Первый раз прощается,- говорит Топтыжке мама-медведица.-
Второй запрещается,
А на третий раз уйдёшь –
Ты на «мушку» попадёшь».
Топтыжка решил схитрить и ответил маме своей считалкой:
«Пиф! Паф! Ой-ой-ой.
Убежал охотник мой».
Получив от мамы-медведицы символический шлепок, Топтыжка попрощался с мышкой-норушкой, с феями и нехотя поплёлся за мамой-медведицей.
Ну, а в следующий раз будет новый сказ про вас.
Вот и вся недолга*.

__________* Вот и всё, вот и конец.


КАК ВОЛШЕБНИК ДАЙ
С АНТОШКОЙ НА ВОЛШЕБНОМ ПЁРЫШКЕ ЛЕТАЛ
(сказка)

Дедушка Дай был странным волшебником и добрым советчиком. Он являлся к малышам только в их сладких снах…
А Антошку он ещё днём приметил в магазине игрушек. И решил волшебник наведаться в гости к Антошке и полетать с ним на волшебном пёрышке.
- Антоша,- позвал волшебник тихим голосом мальчика, когда тот уже засыпал,- ты днём в магазине игрушек звал меня. 
- Не звал,- спросонья отозвался Антошка,- я тебя не знаю.
- А кто же тогда в магазине кричал: «Дай»? Я слышал, как ты моё имя несколько раз произнёс, да так громко. Ты слышишь меня, Антоша? - тихонечко спросил волшебник.
- Слышу,- нехотя ответил Антошка.
- Так я – Дай.
- Тебя зовут Дай? - удивился мальчик. - А продавщица-фея сказала мне, что Дай уехал в Китай и сказал: «Никому ничего не давай». И она не дала мне игрушку. А мне так хотелось с пожарной машинкой поиграть!
Дай рассмеялся.
- Это такая поговорка есть у взрослых людей,- сказал Дай. - А с тобой фея пошутила. Она не хотела, чтобы ты кричал на весь магазин и расстраивал маму своей просьбой. А ещё, ты забыл про волшебное слово, когда просил у феи машинку. Догадываешься какое?
Антошка помолчал некоторое время, потом нехотя ответил:
- Знаю. Пожалуйста – волшебное слово…А ты, дедушка Дай, волшебник? - спросил Антошка.
- Да вроде этого. Я только в сладких снах являюсь таким маленьким девочкам и мальчикам, как ты.
- А у тебя есть волшебная палочка или волшебные колокольчики? - спросил Антошка.
- Нет у меня ни волшебной палочки, ни волшебных колокольчиков. Зато есть у меня волшебное пёрышко… Хочешь на волшебном пёрышке полетать? - спросил Дай.
- Хочу, хочу полетать! - восторженно приговаривал во сне Антошка. - Дедушка Дай, пожалуйста, давай прямо сейчас полетаем.
- Сначала, Антоша, я спою тебе колыбельную песенку, а потом мы с тобой полетаем. - И Дай запел тихим голосом:
- Поделись живыми снами,
Говори душе моей;
Что не выскажешь словами,-
Звуком на душу навей.
- Ну вот,- сказал волшебник,- и сладкий сон тебя сморил. Теперь можно и полетать. Садись, Антоша, на пёрышко впереди меня и не бойся. Я крепко тебя держу.
 - Дедушка-волшебник, мы на небо полетим,- спросил Антошка,- высоко, высоко – к облакам?
- Куда пожелаешь, туда и полетим,- сказал Дай.
- Дедушка-волшебник,- радостно закричал Антошка,- смотри, утки на небе!
- Вижу,- отозвался Дай,- и лягушку в небе вижу.
- Это лягушка-путешественница,- объяснил Антошка,- дедушка, слышишь, как утки кричат? Это из-за лягушки. Она оторвалась от палочки и вниз падает. Гляди, как она всеми лапами дрыгает. Лягушку спасать надо, а то она в грязный пруд упадёт.
- Спасать так спасать! - сказал Дай и направил пёрышко во спасение лягушки-путешественницы.
Лягушка плюхнулась прямо на середину пёрышка: между Даем и Антошкой.
- Это я придумала, это я,- кричала лягушка, сидя на пёрышке.
Оглядев с ног до головы своих попутчиков, она как ни в чём не бывало спросила:
- Куда путь держим? Я у вас не задержусь. Мои утки совсем скоро прилетят за мной.
- Вот те раз! - воскликнул Дай. - А где Ваше «здравствуйте», любезная?
- А обманывать не хорошо,- заметил Антошка,- я знаю про тебя сказку. Она называется «Лягушка-путешественница». А утки не твои. И за тобой они не прилетят. Они подумали, что ты упала на землю и разбилась.
- Ну, квакушка-путешественница,- сказал Дай,- пока ты с нами, выбирай себе местечко, и мы тебя туда доставим в лучшем виде. Да совет мой тебе такой: больше молчи и слушай, чем говори. Глупец много говорит о вещах, для него бесполезных.
После таких слов лягушка-путешественница притихла, не зная, что и сказать. Потом пришла в себя и попросила:
- Мне любое болото или озеро подойдут, лишь бы там цапли не водились… А, может, мне и помирать пора,- всплакнула она.
- Живи, когда можется, помирай, когда хочется,- сказал Дай в ответ лягушке-путешественнице.
- А ты хорошие советы даёшь, старичок,- сказала путешественница,- я очень признательна тебе.
- Старики любят давать хорошие советы потому, что сами уже не способны подавать дурные примеры,- ответил Дай.
 Когда Дай и Антошка попрощались с лягушкой-путешественницей, на небе засияла радуга.
- Радуга, радуга на небе! - восторженно кричал Антошка. - А почему на радуге лошадка? - спросил он дедушку-волшебника.
- В сказке можно покататься на луне,- потихонечку запел Дай,- и по радуге промчаться на коне. Со слонёнком подружиться и поймать перо Жар-птицы. Глазки закрывай, баю, бай.
- Да это же «Спокойной ночи, малыши» по телевизору показывают,- обрадовался Антошка. И его сон ещё слаще и крепче стал.


ЛИСИЙ ПИР
(сказка)

«Прежде, чем пословицу употреблять,
         надо знать, с чем её едят».

Ночи лисе не хватило, чтобы обдумать, как устроить пир на весь мир. Ломает голову лиса, теряется в догадках, аж голова кругом идёт.
А тут ещё как на зло объявилась старая знакомая, что сыр когда-то во рту держала. Сидит на самой макушке старой берёзы и назойливо каркает.
- Ну, сколько мне ещё краснеть перед тобой? - умоляюще спрашивает ворону лиса. - Каюсь, бес тогда попутал.
- Да ладно, всё забыто,- каркнула ворона. - Была вина, да прощена.
- Один Бог без греха,- всё ещё пытается как-то оправдаться лиса. - Я лисий пир устраиваю на днях,- говорит плутовка. - Прилетай, почётным гостем будешь. Веришь, целую ночь глазоньки не сомкнула, всё думала, как гостям угодить, как с этими гостями не ошибиться и не устроить демьянову уху.
- Я, к слову сказать, всеядная птица,- похвасталась ворона. - И мой тебе совет: всё на стол мечи, что есть в печи. Гость любит, когда его кормят на убой.
И, разумеется, ворона первой прилетела на лисий пир.
- Батюшки – светы! Ты ли это? - с лицемерной улыбкой встречает гостью хозяйка пиршества.
Вскоре и волк подоспел.
«Что-то здесь не так!» - намекал серый, подняв хвост до линии позвоночника.
- Все же успел я на твоё пиршество, кума-лиса,- улыбается волк, сверкая глазами на всё, чем можно поживиться.
Но лиса не упустила момента, чтоб подтрунить над ним:
- Ждали его с моря на корабле, а он выскочил с печки на лыжах.
- За твоим языком, кума, не поспеешь босиком,- ответил волк на пересмешку лисы.
- Ишь, ты, как языком кружева плетёт,- каркнула ворона, встав на сторону лисы.
- Старый волк зря не каркает,- в отместку вороне ответил серый.
- Ур-ра! Мишка-музыкант идёт! - каркнула во всё воронье горло вещунья.
- Шишки собирает, песенки поёт,- с усмешкой ответил вороне бурый медведь, который круглый год обходится без берлоги и спит в снегу, сворачиваясь калачиком. Заметив четырёх ласок, он поинтересовался у волка:
- А чего это лиса пригласила на пир самых мелких хищников?
Ласки, симпатичные, быстрые и очень храбрые зверушки, встали на задние лапки, огляделись по сторонам, принюхались и успокоились.
- Зачем здесь ласки? - переспросил волк. - Эти мелкие, знаешь какие танцоры?! Я видел их диковинные танцы. Они такое сегодня веселье устроят – обхохочешься.
- Но и мы не лыком шиты,- сказал медведь, стараясь возвысить себя.
- Да и я не в поле обсевок,- намекнул волк на то, что и он не обделён судьбой.
На горизонте показалось самое быстрое сухопутное животное: заяц-русак, и не один, а в паре с зайчихой.
Волк в этот момент пнул медведя, чтоб тот обернулся. - Посмотри на эту парочку, - сказал он медведю. - Лиса рассчитывает, что покажут сегодня они нам, как классно друг с другом дерутся. Промахнулась лиса, устроив пир летом. Самцы и самки зайца-русака только весной дерутся друг с другом.
- А там, что за зверёк, похожий на куницу, притаился? - спросил медведь волка.
- Ты, что? соболя, что ли не узнал? - удивился волк.
- А почему у него мех короткий? - продолжал расспрашивать волка бурый медведь.
- Да он только на зиму отращивает длинный и густой мех,- объяснил серый.
Гурьбой пришли на пиршество две росомахи, горностай в летней коричневой шубке, три выдры, известные, как шустрые рыбоеды и заправские рыбаки. По привычке выдры встали на задние лапки, чтобы проверить, всё ли вокруг спокойно.
В самые первые моменты лисьего пира гости с недоверием поглядывали друг на друга. Мыслимое ли дело: небывалое пиршество. Сомневались, найдут ли друг с другом общий язык. Опасения оказались напрасными. Каждый из гостей по-своему разговорил друг друга. Одни упражняли свою память молвушками, другие пословицами и поговорками.   Всем весело было. Душой, а не желудком время провели.
С тех пор прошло много лет. И частенько, каждый из гостей лисьего пира, приходит поодиночке к этому месту и вспоминает, как это было.  Качнёт головой, утрёт слезинки, и пойдёт восвояси – каждый своей дорогой…



КАК СУДИЛИ ЛИСУ ПАТРИКЕЕВНУ
(сказка)

На седьмом небе, в сказочном царстве, в необычном, на вид, государстве, близь красавицы Луны, недалече от Земли Патрикеевну лису судили. А судьи кто? Откуда были? Это присказка, пожди, сказка будет впереди.

Решили как-то птицы, и звери над лисой Патрикеевной суд учинить. Сколько можно терпеть её выходки на Земле! Хвостом виляет, хитростью всех усыпляет.
Вызвали лису в суд на седьмое небо, в сказочное царство. И лиса тут как тут, примчалась.  Как могла, в суде сама защищалась. Заприметила она сидящего среди судей вора-петуха, который имел жён по двадцать, имел и по тридцать, а должен иметь одну жену законную, и стала с ним спорить.
- А при чём тут я? - начал было оправдываться петух,- я правду тогда тебе сказал: «О, мати моя, лиса, один раб двум рабам не служит. Я хозяину служу».
- Но ты сперва надо мной посмеялся,- наседала лиса на петуха. - Когда я шла по крестьянскому двору, хотела вытащить из курятника курёнка, тебя кто просил кричать? А кто мне обещал к месту приставить, где просвиры мягкие и кануны сладкие,- не унималась лиса. - Я-то поверила, в когтях тебя приослабила, а ты махнул крыльями и на ветку влез. - Лиса прослезилась, но ненадолго.  Она снова и снова продолжала нападать на своих обидчиков.
- А почему только мне припомнили зайца с лубяной избушкой? А козе-дерезе всё с рук сходит. Она тоже избушку зайца захватила и кормильца-мужика до белого колена довела, что тот за нож ухватился, чтоб козу-дерезу зарезать.
- Ты нам зубы-то не заговаривай,- каркнул ворон с высоты своего положения,- у козы-дерезы другие местные законы, и у того зайца избушка не лубяная. Сегодня речь о тебе, Патрикеевна.
- Тогда вспомните, как старая хлеб-соль забывается,- не унималась лиса. - Моя хитрость тогда помогла мужику с мешком и цепом уцелеть перед бирюком.
- Нашла о чём вспомнить,- каркнула с берёзы ворона,- да тот мужик, когда стал отворачивать голову бирюку, задел и тебя по голове и убил до смерти, приговаривая: «Старая хлеб-соль забывается».
- Я лишь потому этот случай вспомнила,- жалобным голосом произнесла лиса,- что этот мой поступок не расхвален другими, но деяние моё похвально само по себе.
И в этот момент лиса ещё ухитрилась подмигнуть своему другу Котофею Иванычу.
- С точки зрения милосердия,- оживился Котофей Иваныч,- мы должны безотлагательно помиловать лису Патрикеевну.
Неожиданно у кошачьего хвоста зачирикал воробей и давай клевать кота, приговаривая:
- Вот тебе – милосердие, вот тебе – помилование, вот тебе – справедливость!
- Если мы так будем спорить и драки зачинать,- зарычал хозяин леса - Михаил Иваныч,- к общему согласию не придём!
Медведя поддержала Сорока Филипповна:
- Наш долгий спор доказывает: то, о чём спорим, неясно для нас самих.
- Я-то надеялся,- сказал заяц,- что у лисы проснётся совесть.
- И не надейся,- сказал зайцу волк,- её совесть, видать, утомилась, а проснётся ещё не скоро: к старости, когда она будет себя корить за молодость, прожитую зря.
- Что волк не на стороне лисы -  мне понятно,- сказал ёж,- и Котофея Иваныча понять можно, а вот саму лису – не могу понять.
- А как же всё-таки нам поступить с лисой Патрикеевной? - спросила взволнованно косуля. - Что делать?
- Что делать, что делать? Грех на душу не брать,- ответил за всех лось.
- Вот это правильно,- заметила птица выхухоль,- дело ты говоришь, сохатый.
- Но нам сегодня надо принять решение,- защебетала пеночка-трещотка,- одно сегодня, как меня учили, стоит двух завтра.
- А меня учили: «Куй железо, пока горячо»,- с усмешкой сказал кабан, продолжая громко чавкать, заглатывая один за другим жёлуди, которые лежали у него под самым пятачком.
И чтобы не брать грех на душу, отправили птицы и звери лису Патрикеевну в высшую инстанцию, где собрались все чиновники и начальники. Выслушали они лисицыны слова и были все снисходительны к ней. И оправдали лису, отправили домой с миром и даже подхвалили за спасение мужика, у которого старая хлеб-соль забывается. И стала лиса ещё хитрее и изворотливее. Живёт она в той же местности. Обитатели этого края по-прежнему много думают и рассуждают о соблюдении приличий и, как всегда, спорят.
И я в этой местности как-то была,
Вроде чай в гостях пила.
Чаю выпила немало,
А в рот ни капли не попало.
Сказка, может, и не вся,
Да больше сказывать нельзя.
ВСЁ.

ЗОВУТ ЗОВУТКОЙ, А ВЕЛИЧАЮТ УТКОЙ
(сказка)

Как прознала лиса, что собаки умеют смеяться, так и голову потеряла. Мечется от одной деревни к другой. Всё подходящую собаку выискивает, чтоб та смеяться её научила.
И вот как-то, просунув морду в дыру забора, увидела она дворняжку. Поманила её.  Та вильнула хвостом и побежала к своей конуре.
- Постой! – кричит вдогонку лиса, а в ответ слышит:
- За постой деньги платят.
- Эй, собачка, тебя как зовут? - не унимается лиса.
А дворняжка любопытной лисе отвечает:
- Зовут, зовут, да и покличут.
- Эй, как дела? – всё ещё лиса пытается привлечь внимание дворняжки.
- Дела – как сажа бела,- отвечает за дворняжку рыжий пёс-курносый нос. - Чего надо?
- Тебя как зовут? - уклоняясь от ответа, спрашивает лиса.
И пёс-курносый нос уклончиво отвечает:
- Зовут Зовуткой, а величают Уткой.
Лисе надоело выслушивать колкости от собак, и решила она рыжего пса раззадорить.
- Слышала я, что ты умеешь смеяться. А меня научить слабо тебе!
- На слабо дураков ловят,- озлобился рыжий пёс. - Наших кур своровать решила?! Я тебя насквозь вижу! Кукиш с маслом тебе!
- Я не из таких,- тянула лиса время, надеясь уговорить пса.
- Да, мы не из таких, чтоб грабить нагих: карман тесен, рвём да лезем,- язвит на лисий счет пёс-курносый нос. - Не притворяйся овцой, а то волки съедят.
- Ах, так! - взбеленилась лиса. Значит, мне – кукиш с маслом!
И стала угрожать лиса от своего имени.
- Да я… выбью из тебя дурь, как из пыльного мешка! Задам такую порку, что небу будет жарко. Сворочу рыло, а скажу: так было. Заячью морду тебе устрою. Так и запомни!
А волк тем временем стоял в стороне у того же забора и подслушивал. Мотает на ус, а про себя думает: «Отыграюсь теперь на лисе». И направился он рысцой к лесу лису дожидаться.
Только лиса поравнялась с ним, он и говорит ей, подбоченись, задрав морду к небесам:
- Осторожней на поворотах, кума! Я всё слышал, как с тобой рыжий пёс-курносый нос разговаривал. Не всегда коту масленица.
- Не твоего ума дело,- говорит со злостью лиса. - На щелчок не набивайся. Уйди от греха подальше!
- Я не из пугливых! - скалится волк и говорит с возмущением,- шипит, как накалённая сковорода, когда на неё плюнешь.
- Что за шум, а драки нет? - припадая на левую ногу, спрашивает медведь.
- Тебя только тут и недоставало! - осмелившись, возразил волк.
Медведь пнул волка в бок, рыкнул для устрашения и говорит, смеясь:
- Постой, холостой, дай сказать женатому. – И, обратившись к лисе, спрашивает,- это правда, кума-лиса, что ты пожелала подстричься под собачий хвост, чтоб научиться смеяться?
- Какой Фрол тебе это наплёл?!- сердито спрашивает лиса и всё тело её затрепетало от гнева.
- Знаю понаслышке. Молва по всему лесу разнесла,- отвечает медведь. - Но причём тут хвост? - простодушно спрашивает он.
- А притом,- поясняет волк, поглядывая исподлобья, то на лису, то на медведя,- Собаки действительно умеют смеяться. Только смеются они хвостом.
- Не советую тебе, кума-лиса, с хвостом собачьим ходить,- говорит медведь на полном серьёзе. - Как ты новым хвостом-то следы заметать будешь?
- И я не советую с собаками связываться,- как бы невзначай, заметил волк.
А лиса им в ответ:
- Советчиков много, да помощников маловато.
И увидев на дереве белку, шутя, просит её, кивнув в сторону волка и медведя:
- Дай и ты мне совет, как избавиться от их советов.
- Советовать легко, да делать трудно,- хихикнула белка и скрылась за ветками деревьев.
В гордом одиночестве брела лиса к своей норе, прокручивая в голове все события этого дня.
- Мы сами с усами,- бормотала она,- подумаешь, хвостом смеются. Да я так хохочу своим хвостом, что собаки мой след теряют, и всё лесное зверьё этот хохот слышит,- успокаивала себя лиса тем, во что сама не верила.
Подойдя к своей норе, лиса присела на землю, опёршись на задние лапы.  Передними лапами закрыла мордашку свою и заплакала навзрыд, причитая:
- Это мне-то, как наглой попрошайке, на простейшую мою просьбу, эта псина ответила: «Кукиш с маслом!»

ЗАЯЧИЙ ХВОСТ
(сказка)

Как-никак, а лисе удалось уговорить зайца хвостами поменяться. На вопрос: «Зачем тебе мой заячий хвост?», зайца убедил ответ лисы: «Удивить хочу весь зоологический мир».
Это присказка, пожди, сказка наша – впереди.
*    *    *
Бегает лиса по лесу с заячьим хвостом и, как на грех, никто на глаза ей не попадается. Бежит, бежит – и остановится. Убедится, что заячий хвост на месте и дальше бежит.
Первым остановил лису ёж, семеня через просёлочную дорогу.
- Не бойся меня,- говорит лиса, обрадовавшись, ежу,- я сегодня добрая.
- Эта песенка стара,- ответил ёж и так разволновался, что поджилки затряслись.
- Да не заговариваю я тебе зубы, больно надо! Ты мне лучше скажи, нравится ли тебе мой новый хвост?
Ёж с изумлением посмотрел на заячий хвост и тут же замер от крайнего удивления. Он долго не мог начать говорить.
А лиса вертится, словно на ежа села.
- Зачем тебе заячий хвост? - придя в себя, спрашивает ёж.
- Как сказать, зачем? Чтоб гардероб свой обновить, да и зоологический мир удивить.
А ёж, наивный, ей говорит:
- Всякая лиса свой хвост хвалит, а ты какая-то неправильная: заячий хвост восхваляешь.
- Да кто ты такой, чтоб меня учить! Да я прямо сейчас могу тебя в бараний рог скрутить! Ишь ты – мал мала меньше.   Советчик какой нашёлся…
Но мал мала меньше не испугался, эти обстоятельства не заставили его подчиниться чужой воле.
- И комар лошадь свалит, если волк поможет, - осмелился сказать это лисе ёж.
И как только он успел проговорить эти слова, неожиданно появился волк и сразу же обмолвился словом:
- Кабы волк был заодно с ежом, житья бы лисе не было.
Ёж сразу сообразил, в чём дело.
- Значит, двое – на одного,- подумал он. - Промолчать – не выйдет, правду сказать – себе дороже. Одна кривда осталась. Что ж, придётся создать видимость.
А лиса – за своё: продолжает докучать неумолимого ежа.
- Наконец-то, можешь ли ты что-нибудь путное сказать о моём новом хвосте? - поубавив спеси, спрашивает лиса.
- Здорово!!!- крикнул ёж, да так громко, что вибрация его голоса поставила три восклицательных знака.
- Ай, да мал мала меньше! - воскликнул волк, глядя в след убегавшему ежу.
- Ну, а, что теперь скажешь ты, друг сердечный, соседушка вечный? Идёт мне новый хвост?
- Как корове седло,- ответил волк, не задумываясь.
- А не мог ты интеллигентней выразить свою мысль? - заметила лиса.
- Хочешь – выражу: «Что положено Юпитеру, то не положено быку», а если ещё короче: «Каждому – своё». Довольна?
- Сам знаешь,- хитрит лиса,- без тёплого слова и летом холодно. Ну, как не понять! Это же последний писк моды!
- Вон оно что! - воскликнул волк, не желая оправдываться. - Надо же, додуматься до такой глупости. Это, когда говорить нечего – скажешь и «да». Но друг всегда спорит, а недруг или льстец всегда поддакивают. Видишь, вон на том дереве сидит твоя давняя знакомая, клювик и пёрышки чистит. Вот она, не сомневаюсь, будет тебе поддакивать. Спроси, спроси её, пока она не улетела.
- Ворона,- крикнула лиса, задрав моду,- ты щедра на слова, промолви словечко.
Ворона глянула вниз, каркнула и говорит, намекая лисе на давность события:
- Ты ли говоришь, я ли слышу? Снова – здорово: «Голубушка, как хороша! Спой, светик, не стыдись!»
- Что-прошлое-то поминать? Лучше хвост мой оцени.
И лиса стала юлой вертеться перед вороной, мелькая заячьим хвостом. Ворона как увидела заячий хвост на лисе, так и покатилась со смеху.
Волк в это время шепчет лисе:
- Пуганая ворона и куста боится, а тебя и подавно.
А ворона, тем временем, как противная сторона, отвечает:
- Прежний твой хвост новому хвосту и в подмётки не годится. Этот маленький, пушистенький, что надо! Ни убавить, ни прибавить.
Ворона каркнула на прощание и улетела.
Душа у лисы трепещет от лести, морда сияет от радости.  Виляет лиса хвостом перед волком, и остановиться не может.
Волк рассердился не на шутку и говорит лисе:
- Не к шубе рукав, кума, говорю я это тебе не в службу, а в дружбу.
А лиса отвечает с усмешкой:
- Ненадолго же ты в мои друзья записался. Лучше закуси губы на замок, а то потом долго жалеть будешь.
И лиса вконец издёргала волка придиркой и вывела его из терпения. Всё тело серого затрепетало от гнева, но он быстро справился с волнением и без нервозности выразил свою точку зрения:
- Нельзя помочь тому, кто не желает слушать советы. Тебе, кумушка, не нужны праведники, угодники и льстецы тебе нужны.
- Сначала брешет, а потом затылок чешет,- поравнявшись с волком, подал голос бурый медведь, решив задать тон в споре. 
А лиса, отвернувшись от волка, тут же стала что-то нашёптывать медведю.
- Больше двух, говорят вслух,- указал волк на бестактность лисы и медведя, и пошёл искать свою стаю.
- Ты, бурый, скуп на слова,- заговорила лиса издалека. - Не сошлись же мы с тобой, чтобы кое о чём помолчать.  Ласковое слово и кошке приятно.
- Если речь держит лиса,- мыслит про себя медведь,- то пусть её обдумывают петухи.
- Ну, как тебе мой новый хвост? - надеясь на утешительный ответ, спрашивает лиса.
- Хвост, как хвост – заячий,- говорит медведь,- похож, что зайца-русака.
- Да не об этом речь,- волнуясь, говорит лиса. -  Скажи, мне идёт этот хвост?
Медведь быстро сообразил, что нужно сказать лисе, а про себя подумал: «Да за милую душу лесть разжую и в рот положу. Это у меня не заржавеет».
Недолго думая, и не без умысла, пустился медведь в рассуждения.
- Не всё сбывается, голубушка, о чём мечтается, а у тебя всё, как по маслу, сбылось. У тебя глаз -  алмаз.  Мнится волку теля, да негде взять. А ты своего не упустила, нашла, что хотела.  Да у кого?! – У самого зайца-русака! - У многих, как говорится, видит око, да зуб неймёт…
- Это ты на что намекаешь: зуб неймёт? – злобно остановила лиса словоохотливого медведя. -  Намёк на меня и виноград, что ли? - уточнила она.
- Что ты, что ты,- успокаивает медведь лису, поняв, что ввёл её в конфуз, оговорившись. - Я знать не знаю о твоей истории с виноградом. Ошибка в слове – не спор. Продолжай всех удивлять.  Удачи тебе с заячьим хвостом. Как говорится, ни пуха, ни пера!
А как пришла зима, тут-то и загоревала лиса. Хвостом заячьим не замести следы, силы такой в лисьих ногах нет, как в крепких и быстрых ногах зайца. Не сразу лисой было закончено трудное дело – с заячьим хвостом расстаться. Зайца-русака, да ещё с лисьим хвостом, в лесу обнаружить – это тебе не раз, два – и в дамки.
До сих пор лиса не верит, что сто пудов с плеч сбросила.  Расставшись с заячьим хвостом, всё никак не налюбуется своим, пушистым хвостищем.
Вот оказывается, как бывает: не каждое слово теплей хорошей шубы греет, если произносится оно устами недруга или льстеца.
И всё тут.

ЛИСА, ВОЛК И ВОРОНА
(сказка)

- Как спали? - спрашивает лиса волка.
- Лёжа,- отвечает волк, сидя в сугробе.
- Отчего такой хмурый? - без зазрения совести задаёт вопрос плутовка, зная, что по её милости волк хвост отморозил.
- А ты не догадываешься, соседушка,- спрашивает серый, бросая сердитый взгляд на лису.
- А-а-а… Улов плохой был,- говорит эти слова лиса, а у самой в глазах чёртики прыгают.
- Худое дело обидеть соседа,- говорит волк, щёлкая зубами. - Кто вчера солгал, тому, и завтра не поверят.
- Это ты о чём, куманёк,- лицемерно улыбаясь, спрашивает лиса, уловив шестым чувством, что волк раскусил её.
- Да всё о том же, лгунья рыжая! Всыпать бы тебе по первое число, да лапы марать не хочется. Молва-то уже ходит по лесу, и тебе от неё никуда не уйти.
- Не в обиду будь сказано,- каркнула ворона, слушая во все уши, как ссорятся волк и лиса. - От молвы ни пешему, ни конному не уйти.
- Слушай, дубрава, что лес говорит,- посоветовал волк лисе, одобряя поддержку вороны.
Лисе пришлось хитрить, равнодушной прикидываться.
- Подумаешь, молва! Молва – что морская волна, успокоится – и нет её. Зато я всегда сытей волка живу.
- Вот характерец-то лисий: в раж войдёт – не уймёшь,- с сожалением подумал волк.
Вылез он из большой кучи снега, поднял хвост кверху и удалился с намеком: «Я – здесь главный!»
- Ты слышала, ты слышала, как он меня оскорблял? - кричит лиса, пытаясь привлечь к себе внимание вороны. - Лгуньей меня обозвал.  Ты, вещунья, свидетелем будешь. Я это так не оставлю! Если я лгунья, значит я и врунья. А если я врунья, то я же и кривда.
- Почему сразу кривда? - недоумевая, спросила ворона.
- Да потому, что ложь и кривда – близкие родственники. Пословица подтверждает: «Ложь – кривая». Да я, как жена Цезаря, вне всяких подозрений.
И вдогонку стала лиса раздавать угрозы волку:
- Ты у меня ещё узнаешь, почём фунт изюма! Получишь у меня на калачи, да так, что и небо с овчинку покажется…
- Твоё право – ругаться, моё право – слушать или не слышать,- так отреагировал волк на крик лисы. - Умом отощала лиса, весь толк вышел, одна бестолочь осталась.
- Ну, ты и разошлась, кумушка-голубушка,- каркнула ворона. - Ай, нехороший стих напал?
- Камни в печени разыгрались,- огрызнулась лиса, оскалив зубы.
- Надо же, лисой зовётся, а как бешеная собака, волком смотрит,- подумала ворона. - Одной клёпки в голове не хватает.
И ворона молча полетела молву догонять.
А лиса покружила, покружила вокруг дерева, на котором сидела ворона, и побежала на все четыре стороны.
Вот и вся недолга.* Ни убавить, ни прибавить.
И не про нас писано.


 









----------------------* Вот и всё, вот и конец.
БОЖЬЯ КОРОВКА И МУРАВЕЙ
(сказка)

Помешалась божья коровка на своей мечте встретить настоящего верного друга. Только этим и бредит. Каждый раз сидит на листочке или стебельке полевой ромашки, смотрит на её лепестки и в безудержном порыве гадает: сбудется, не сбудется…
А тут подул ветерок, наклонил к божьей коровке лепестки ромашки, те в один голос шепнули ей: «Сбудется».
Божья коровка обрадовалась, глянула вниз и увидела маленького муравья с тяжеленной поклажей. Муравей смотрел на божью коровку, не отрывая взгляда.
- Что ты на меня уставился? - спросила не без раздражения божья коровка.
- У тебя красивый окрас. И ты сама очень красивая.
И муравей хотел было тронуться в путь.
- Постой! - крикнула божья коровка и быстро спустилась на землю.
- Спасибо за комплимент,- сказала она, смущаясь. - Давай я помогу тебе.  Ты вон какой маленький, надорваться можешь.
- Я маленький да удаленький,- похвастался муравей.-  Могу поднять и донести до муравейника груз, почти в сто раз тяжелея собственного веса.
- Конечно, не мой это воз и не мне его везти, но всё же не упрямься,- просит муравья божья коровка.- Я же не поползу по земле  с тобой и с твоим грузом, а полечу по воздуху и намного быстрее доставлю тебя  к муравейнику.
И тут-то сообразительный муравей не стал противиться и в  считанные секунды оказался вместе с божьей коровкой у своего муравейника.
- Спасибо тебе, божья коровка,- сказал муравей.- Ты поступила как верный друг, а верному другу цены нет.
- Ты и вправду считаешь меня верным другом?- обрадовавшись, спросила божья коровка.- Я всю жизнь мечтала о верном друге и сама же им стала. А ты хочешь быть мне верным другом? - спросила она муравья.
- Если я назвал тебя верным другом, это значит, что и сам пожелал быть таковым.
Пока друг божьей коровки некоторое время отсутствовал, она с большим любопытством разглядывала муравейник.
- Вот и я!- радостно воскликнул муравей.- Куда теперь путь держим?
- Вместе путь держать не получится,- сказала божья коровка.- Мне уже спать пора. А ты когда спать ложишься?- спросила она муравья.
- Муравьи никогда не спят,- с гордостью ответил муравей.
- Никогда, никогда не спят?- шутя, переспросила божья коровка.
- Никогда, никогда,- подтвердил муравей.
- А у вас здесь интересно,- сказала божья коровка и начала расспрашивать муравья.
- Эти муравьи чем занимаются в муравейнике?
- Эти? Они чистят жилище. А вот эти – воспитывают молодёжь. А этого муравья-добытчика скоро казнят за то, что несколько раз подряд возвращался ни с чем. Убьют и пустят на еду.
- Не справедливый твой муравейник!- сказала божья коровка.- Вон там кучка муравьёв бьёт баклуши, и этих бездельников почему-то  не наказывают. А этот муравей всю свою жизнь трудился, и стоило ему раз оступиться, так его сразу жизни лишать?
 - С природой не поспоришь,- сказал муравей. - Она более чем сто миллионов лет тому назад установила такой порядок.  А бездельников у нас нет. Все муравьи столь трудолюбивы, что казни бывают очень редко, пожалуй, это исключение из правил. А та кучка муравьёв, на которых ты указала, вовсе и не бездельники. Это инвалиды, которые потеряли трудоспособность из-за увечья, и состарившиеся муравьи. Их кормят до тех пор, пока они в состоянии просить еду. Видишь, вон там два муравья своими усиками постукивают по голове здорового муравья. Это они так дают о себе знать, что ещё живы. Сейчас муравей их по очереди будет кормить.
- А я-то думала, что это бездельники, двое на одного напали…
- Ну, мне пора за работу приниматься,- сказал муравей.
- А мне ко сну пора,- зевнув, сказала божья коровка.
 - Спокойной ночи! - пожелал муравей.
Божья коровка помахала муравью крылышками и улетела.
Когда муравей в очередной раз проходил с большим грузом мимо цветка, на котором спала божья коровка, он услышал, как во сне она спрашивала: «Сколько же лет твоему муравейнику?»
И муравей, чтобы не разбудить божью коровку, шёпотом ответил ей: «Наш муравейник стоит на одном месте не одну сотню лет».
 
ФЫРКА И ПЛАКСА
(сказка)

Ёж, по кличке Фырка, семеня, пересёк лесную дорогу. Свернув на тропинку, что вела к его дому вдоль подлеска, Фырка услышал нечленораздельные голосовые звуки, которые всё нарастали и нарастали. Он, от греха подальше, свернулся клубком. «В душах трусливых нет места для счастья»,– подумал ёж, и, следуя за своим чутким носом, осторожно стал пробираться к неспокойному месту. И каким же было разочарование Фырки, когда он увидел маленького зайчишку. Зайчонок обнимал передними лапками тонюсенькую осинку и вместе с ней то и дело вздрагивал от собственного всхлипа.
- Эй! – крикнул Фырка.
Плач прекратился. Заяц, продолжая держаться за осинку, уставился глазами на Фырку.
- Не бойся меня, - сказал ёж.

 

- А я и не боюсь. Я никого в этом лесу не боюсь! – заявил зайчишка.
- Ух, какой ты храбрец! А я-то подумал, что ты плакса и трусишка.
- Я к маме хочу – вот и плачу.
- Давай знакомиться, - предложил ёж. – Меня зовут Фырка.
- А меня, меня, - запинаясь бормотал заяц, - меня… называй Плаксой. Я не обижусь. Я редко плачу.
- Ты потерялся и голоден? – спросил ёж.
- Не потерялся и не голоден. Меня другие мамы-зайчихи кормят. Только я к маме своей хочу.
- А где твои братья-зайчишки? – спросил Фырка.
- Они попробовали без мамы травку поесть и разбежались в разные стороны, а я остался маму ждать.
- Со мной ты хочешь подружиться? – спросил Фырка.
- Хочу, - не задумываясь, ответил зайчишка, - я в этом лесу со всему хочу дружить. Когда много друзей, жизнь веселее становится. Я уже с маленьким лисёнком подружился…
- Ты какой-то неправильный заяц, - сказала божья коровка, проползая мимо. – Тебе пора во взрослую жизнь окунуться, а ты дурью маешься, с врагом-лисом подружился.
- А мой друг лисёнок сказал, что моя мама больше не вернётся, потому что она очередная мать-кукушка, - сказал зайчонок, всхлипывая.
- А вот и неправда, - возразила божья коровка, - Зайчихи не бросают своих малышей, всегда возвращаются к ним и не забывают при этом запутывать свои следы. Твоя мама оставила вас на время, чтобы своим запахом не привлечь к вам хищников. Вы-то, пока детёныши, запаха не имеете. Да и потом зайчихе необходимо самой подкормиться. К тому же она знает, если любая зайчиха наткнётся на чужих детёнышей, она их обязательно покормит, как своих, зная, что какая-то другая мать в это время заботится о её зайчатах. Ты только что сам говорил, что тебя кормят другие мамы-зайчихи.
Тут не выдержала ворона, которая всё это время наблюдала, сидя на вершине одинокой старой сосны, по неизвестным причинам, оказавшаяся в окружении берёзового и осинового подлеска.
- Кар! – грозно произнесла вещунья. – Глупенький Плакса! Кому ты поверил? Хитрому лису. Да он сразу же на свет рождается уже с инстинктом притворства и смекалки, чтобы врага обмануть…
- Ты и в самом деле считаешь, что лисёнок твой друг? – удивился Фырка.
- Да, - сказал зайчишка, - мы сегодня подружились. Он ещё предложил у него пожить, обещал, что его мама и обо мне будет заботиться…
- Плакса, ты наговорил много лишнего, – сказал ёж. –Знай: наш совет – больше, чем услуга.
Заяц неожиданно разволновался, словно ёж шилом его уколол.
- У меня, Плакса, сердце кровью обливается, из-за твоей дружбы с лисом, – сказала божья коровка. – Зайцу, разумеется, притворство, как лисицы, ни к чему, - заметила она, - он своего врага в схватке не одолеет, но его сила - в крепких и быстрых ногах.
- Вряд ли под силу кому-либо в беге даже за самым маленьким зайцем угнаться, - подхватив мысль божьей коровки, сказал ёж.
- А я мечтал у лиса-друга пожить, – стоял на своем Плакса.
- Мечтать не вредно, - сказала ворона, спускаясь на землю. – Воображение, - продолжала вещунья, - на то и воображение, чтобы восполнять действительность. Ты, Плакса, не меряй всех на один аршин. В лесу деревья и те не равны. А знаешь почему волк и медведь сторонятся друг друга? - спросила ворона и тут же ответила. - Медведь сильнее волка, но стая серых – совсем другое дело! А вот как тебя, Плакса, уберечь, надо крепко подумать.
- Ты мудрая птица, - сказал ёж, - тебе и карты в руки. С высоты твоего полёта тебе видней, не то что нам на земле.
- Но я уже договорился встретиться с лисом сегодня вечером. Он сюда за мной придёт, и я пойду знакомиться с его мамой. Я слово ему дал, что приду на встречу, - стоял на своём зайчонок.
- Плакса, Плакса, - с сожалением сказал ёж, - ничему наш разговор тебя не научил. Поужинают тобой лисы, вот и всё.
- Заяц! – грозно каркнула ворона. - Заруби у себя на носу: если хочешь спокойной жизни в этом лесу, пожалуйста, прими наши советы.
- Носом чую, - сказал ёж, - у вороны план спасения зародился. Плакса, слушай внимательно. Это только тебя касается.
- Зародиться-то зародился, но сам Плакса готов его выполнять? – спросила ворона. – У него инстинкт самосохранения притупился после встречи с лисом. Давай условимся так, - обратилась ворона к зайчишке, - ты только тогда пойдешь на встречу, если лис придёт один, не с мамой лисой. Если я прокричу «кар» два раза, будь спокоен, лисёнок на встречу идёт один. Если услышишь моё «кар» три раза – убегай, как можно дальше от этого места и жди моего сигнала. Ты всё понял? – сердито спросила ворона.
- Понял, - ответил зайчишка.
И вещунья, расправив крылья, взметнулась к старой сосне и уселась на её вершине.
- Мне отсюда видно всю округу, – сообщила ворона. – А вот и мама-лиса показалась. В зубах несёт курёнка.
Плакса встал на задние лапки, осмотрелся.
- Ну, что, ушастый, - спросила божья коровка, - страшновато тебе стало?
- А кто-то совсем недавно хвастался, что никого не боится в этом лесу, - подшутил над зайчонком ёж.
- Ты же сам говорил, - повернувшись к Фырке, оправдывался зайчишка, - что вряд ли под силу кому-либо в беге за маленьким зайцем угнаться. Я тебе поверил. Вот и не боюсь.
Как только завечерело, зайчонок, услышав двойное «кар», поспешил в условленное место встречи с лисёнком. Долго они баловались, резвились и не заметили, как прибежала мама-лиса, не услышали, как громко каркала ворона, как фыркал ёж, катаясь клубочком, стараясь зайчишку и лиса уколоть, не почувствовал Плакса, как щекотала божья коровка, ползая по его спине.
Наконец-то, увидев лисицу и уверовав в силу своих крепких и быстрых ног, Плакса не растерялся. Он вежливо раскланялся, медленно повернулся к Фырке, крикнув:
- Заячья сила спрятана в крепких и быстрых ногах!
Лиса и оглянуться не успела, как зайчишки след простыл вместе с божьей коровкой, которая всё ещё сидела на его спине.
- Кар! – одобрительно каркнула ворона, видя, как зайчишка кубарем скатился с пригорка, пробежался по полю и скрылся в лесу.
А Фырка, притомившись, семенил не спеша по тропинке, что вела к его убежищу.

О ТОМ, ПОЧЕМУ ЛЯГУШКИ ПЕРЕСТАЛИ КВАКАТЬ
(сказка)

Была когда-то старая лягушка жерлянка краснобрюхая весёлой и здоровой, жизнелюбивой и трудоспособной. А потом вдруг сдавать начала. И не потому, что умчались годы, как вешние воды…
Это присказка, как полагается,
Ну, а сказка только начинается.
***
В одном городе, на самой его окраине, образовался давным-давно большой водоём. И всё это водное пространство облюбовали тогда в основном зелёные лягушки и чесночницы. В этих местах им не надо было прятаться от ворон и бродячих собак, да и редкий прохожий почему-то не замечал ни пруда и ни лягушачьего хора. Вообще-то лягушки пугливые и из парков, где ходит много людей и гуляют собаки, обычно исчезают.
Однажды вечером, когда лягушки устроили большое сборище и лягушачий хор слышен был на всю округу, в их водоёме неожиданно появилось редкое создание: лягушка жерлянка краснобрюхая. На новом месте жерлянка не растерялась и, первым делом, показала местным лягушкам свой голос и свою песню: у лягушек, как и у птиц, у каждой свой голос и своя песня.
- Ты здорово поёшь,- наперебой хвалили жерлянку лягушки.
- А по какой такой причине ты у нас оказалась? - полюбопытствовала старожила этих мест, зелёная лягушка.
- Я сбежала,- призналась жерлянка. - Многолюдно в нашем крае стало. Сами знаете, чем больше людей, тем меньше лягушек и жаб,- продолжала жерлянка. Из-за бетонного берега в нашем пруду исчезла трава и камыш. Кормиться нечем стало и икру откладывать затруднительно. Мы стали прятаться не только от ворон, но и от бродячих собак.
- А почему вы собак испугались? - взволнованно спросила самая молодая лягушка чесночница. - Они же не едят лягушек.
- Лягушек-то не едят,- ответила жерлянка,- зато зубами хватают первую попавшуюся лягушку, калечат её и выплёвывают.
- И до нас скоро доберётся город,- угрюмо квакнула старая чесночница. - И мы рассеемся, как туман.
- И не будет у нас кувшинок в пруду, у берега камышей,- взволнованно заквакала зелёная лягушка.
- Не будет ни жучка, ни паучка, ни кузнечика и мышка не проскочит,- поддержала местных лягушек жерлянка краснобрюхая.
И запричитал лягушачий хор: стали лягушки оплакивать ещё не исчезнувших жучков и паучков. Расставались они и с ромашками, одуванчиками, которые всё ещё росли на неподстриженном газоне. Прощались с жужелицами, которым негде будет прятаться, с птицами, которым нечего будет есть…
Шли годы. Благоустраивалась городская окраина. К жерлянке краснобрюхой снова вернулся страх и передался он всем местным лягушкам. И всё потому, что без справедливости счастье и покой не наступили.










ШИРОКАЯ МАСЛЕНИЦА
(полусказка)

Давно Бабу Ягу с земли не тревожили. А тут на тебе, – чучело Широкой Масленицы про неё вдруг вспомнило. Поначалу Яга растерялась. Засуетилась. Лихорадочно припоминает, где и когда она побывала на земле и что там вытворяла…
- Тебе, что? Прошлое вернуть хочется? - спрашивала себя Яга. - Но прошлое уже никогда не вернуть, и зачем тогда вспоминать о нём и думать, что тебе когда-то везло,- продолжала рассуждать Баба Яга,- прошлое никогда не воротится. – Немного успокоившись, Яга засобиралась на землю.
А на земле в самом разгаре, во всю гулянье идёт.  Тут тебе и блины, и забавы. Дед Демьян привёл свою корову в лаптях, ребятишки ещё в начале недели смастерили соломенного коня, облив его студёной водой. Ребятня всю неделю возит этого хрустального коня на санках, забавляется. А бабка Аксинья и вовсе учудила: живую козу в цветастый платок нарядила и водит её за собой. То к Пелагее подведёт, блинами покормит, то Матрёниной капустой накормит, а сама – к столику с выпивкой. Дерябнет рюмочку медовухи и давай веселиться:
«Ай, как мы Масленицу дожидали,
Дожидали, люли, дожидали…
Ой, ты, Масленица, ты обманщица!
Обманула, провела,
Нагуляться не дала».
- Блинчики, блинчики,- выкрикивает Пелагея,- хоть с медком, с сахарком, со сметанкою…
Скоморохи снуют в толпе, шутки, прибаутки выкрикивают:
«Масленица, Кривошейка!
Ой, Кривошейка, люли, Кривошейка!
Мы проводим тебя хорошенько!»

* * *
«Ой, казали Масляной семь годков,
А у нашей Масляной семь деньков».
А чучело Масленицы стоит в центре веселящейся толпы и вздыхает:
- Обидно,- думает чучело,- «казали» семь годков, а сократили до семи деньков. Сами день - денской веселятся, объедаются, а к вечеру безжалостно сожгут меня на костре. А по-другому, говорят, нельзя: вековая традиция атрибут сжигать. А я возьму и нарушу эту традицию. На метле с Бабой Ягой улечу. Может, Яга учует каверзу с моей стороны…
- Вызывала меня, барышня Масленица? – слышит чучело за своей спиной голос Бабы Яги. - А тут у вас весело,- говорит Яга, осматриваясь по сторонам.
- Прощай, зима сопливая! – пробегая мимо Бабы Яги и чучела Масленицы, кричит Петька-первоклассник, скача верхом на кочерге.
- Приди, лето красное! – вслед за Петькой кричит его друг Филя, оседлавший ухват.
И тут подбегает к Бабе Яге пятиклассник Колька, держа в обеих руках старые лапти. Думая, что Яга не настоящая, Колька спрашивает:
 - Это ты, Баба Яга, на своей метле нам Масленицу привезла?
- Нет! - машинально отвечает Яга, лишь бы от неё отвязались.
- Ах, нет?! - возмущается Колька, делая вид, что сердится, и, соблюдая традицию, о которой в школе учитель рассказывал, усердно бьёт лаптями Бабу Ягу.
Яга стала уклоняться от Колькиных побоев, но быстро смекнула и стала перед Колькой как вкопанная. Колька оторопел. Яга слегка дунула ему в лицо, и он растворился.
Неожиданно вернулись первоклашки, что выкрикивали: «Прощай, зима сопливая! Приходи, лето красное!»
- Ну, чего уставились? Не верите, что я настоящая? - спросила Яга. Ребята расхохотались. Петька ухватился за метлу, пытаясь её оседлать, а Филя стал бить Ягу по носу красным шаром, привязанным красной лентой к руке.
- Ты ряженая, ряженая,- в один голос кричали ребятишки, показывая на Ягу пальцем.
Долго не раздумывая, Яга слегка дунула на Петьку и Филю, и они растворились.
А чучело Масленицы всё это время только и знало, что грустно вздыхало.
- А ты почему всё время вздыхаешь? - спросила Яга чучело.
- Улететь с тобой хочу на метле,- ответила она.
- А как же традиция? - спросила Яга. - Я, к примеру, свои традиции не меняю. Как только ни насмехаются над метлой, а я всюду с нею. Не носилась бы с метлой может и не была бы сказочной Бабой Ягой.
- А я не хочу свой традиционный атрибут сжигать,- ответило чучело,- народ веселится, блины за обе щёки уплетает, а за всем этим весельем и сытостью люди смотрят на меня не как на атрибут, а как на обычное чучело. С нетерпением ждут вечера, чтобы быстрее сжечь меня. Они и тебя не заметили, что ты настоящая прилетела на землю. Ты давно у нас не была, а сказки о тебе не забываются. Ты сегодня улетишь, а меня сожгут. Солома, как порох, горит, и ойкнуть не успею.
- А я на них дождик напущу, нет, ливень! - пообещала Яга.
- Им твой ливень не страшен. Они в твой ливень бензина не пожалеют, чтоб только меня спалить. Меня они и в песнях высмеивают и разными именами называют: Авдотьюшка, Изотьевна, Акулина Саввишна. Вот и сейчас, слышишь, что поют вон в той стороне?
А в той стороне задушевно пел Петька-гармонист:
«Масленица, Кривошейка!
Ой, Кривошейка, люли, Кривошейка!
Мы проводим тебя хорошенько!»
- Ничего себе, «хорошенько»,- опечаленно вздохнуло чучело Масленицы,- вечером и сожгут…
А в другой стороне свою песенку выкрикивала стряпуха блинов Пелагея:
«Ой, блины мои блины.
Вы, блиночки, мои.
Напекла я блины
На четыре стороны…»
Разговору Бабы Яги с чучелом Масленицы помешал маленький пёсик: кокер-спаниель. По всей видимости, он потерялся. Его выразительные глаза, обрамлённые роскошными ресницами, так умоляюще смотрели на Бабу Ягу, что та не выдержала невероятного обаяния пёсика, и взяла его на руки.
- Чего ты хочешь от меня? - почти шёпотом спросила она. - А хвостом чего так часто виляешь?
- Ты мне нравишься,- ответил пёсик,- я вместе с тобой хочу посмеяться.
- А разве собаки умеют смеяться? - удивилась Яга.
- Обижаешь,- ответил пёсик, - собаки тоже смеются, только смеются они хвостом. А моей породе – минимум шестьсот лет. Наше генеалогическое дерево…
Но тут Яга не выдержала, прислонила к пасти кокер-спаниеля метлу, сказав:
- Мне скоро улетать, а ты со своим деревом привязался…
Но пёсик не унимался. Высунув мордочку из-под метлы, спросил Ягу:
- Ты на кого охотишься?
Яга слегка дунула на пёсика, и кокер-спаниель исчез.
- Скажи мне, на милость, что полезнее: приноровиться самой к другим или других заставить приноровиться к себе?- спросила Баба Яга чучело Масленицы.
- Это ты о чём? - не понимая Ягу, спросило чучело.
- Да я всё думаю о твоей традиции, думаю, когда же её похоронят…
- Думаешь, меня похоронит забвение?
- Всё может случиться в этом мире. А если прямо сейчас тебя заберу с собой, утрата памяти не заставит себя долго ждать.
- Значит, сожжение – это неизбежность,- подумало про себя чучело Масленицы, - а с неизбежностью даже боги не спорят.
- Вот и здорово!- произнесла вслух Яга, угадав мысли своей собеседницы, а про себя подумала:
- И лишний вес не надо брать.
И в этот самый момент, толкая Ягу в бок, деревенский кузнец дед Архип, вцепившись в метлу Бабы Яги, еле стоял на ногах.
- Сударыня,- обратился он к Яге, принимая её за свою соседку Дусю-хохотушку,- можно маленько за ваш транспорт подержаться?
- За мою метлу подержаться? - усмехнулась Яга.- А в космос не желаешь слетать?
- На Масленицу всё можно! - ответил кузнец. - И в космос слетать могём!
- Дедуля,- услышал дед Архип голос чучела,- а чего у тебя одна штанина ворует, а другая караулит?
Кузнец оторопел. 
- Свят, свят,- забормотал он, искоса поглядывая на атрибут Масленицы. - Надо же, говорит, как живая. Дуньк, ты не поверишь,- обратился дед Архип к Яге,- я ж ей самолично руки и ноги приделывал. Мне показалось или она и вправду, что ль, разговаривает? Ты слышала, как она говорила?
Яга, чтобы отвлечь деда Архипа от чучела Масленицы, дунула слегка кузнецу в лицо, и дед растворился.
- Ну, мне пора,- сказала Баба Яга чучеле,- меня в избушке нежданные гости заждались. А тебе мой совет: на дразнилки не обращай внимания, а традицию соблюдай, тогда тебя во все эпохи помнить будут.
Как вернулась Яга к своей избушке, так и диву далась. Тишина кругом. Избушка на курьих ножках молча топчется на одном месте. Никто не кричит: «Помогите!» Отворила дверь избушки Яга видит все сидят по лавочкам: Петька с Филей, Колька со старыми лаптями, поодаль – дед Архип и рядом с дедом – кокер-спаниель. Сидят такие, все оробевшие, кроме пёсика.
Увидев Бабу Ягу, пёсик весело ринулся ей навстречу, виляя хвостом. Яга, недолго думая, дунула на него – и пёсик исчез…
- Братва, - шёпотом обратился к ребятишкам дед Архип,- может, и нам, как пёсик, обрадоваться Яге?
- Ты что, дед, в своём уме? – сказал Колька. - То собака, а мы человеки.
- Мы – люди,- поправил Кольку Филя.
Яга походила, походила из угла в угол избушки, открыла окошко, высунулась из него, громко крикнула:
- Петрович, ты где? Иди скорей сюда!
На пороге избушки появился рыжий пушистый кот.
- Присядь-ка вот здесь, напротив этих двух сорванцов.
Петька и Филя, испугавшись, переглянулись. Взявшись за руки, прижались друг к другу.
- Ты нас в печке зажаривать будешь? - осмелился спросить Колька.
- С радостью зажарила бы,-  сказала Яга, усмехаясь,- но то, чего хочется, не всегда можется. Назови-ка мне сказку, где я зажариваю людей,- грозно приказала Кольке Яга,- назовёшь, сразу же отправлю тебя домой.
Поначалу Колька обрадовался. Но напрасно радовался. Ни одной такой сказки не вспомнил.
- Ладно, не парься,- сказала сочувственно Яга,- нет такой сказки. Я по сей день ещё никого не зажарила. - Яга дунула на Кольку, и он исчез.
А кузнец, вслушиваясь в разговор Кольки с Бабой Ягой, всё это время думал, что у него началась белая горячка.
- Кваску бы сейчас или рассольчику,- подумывал дед Архип. – Катеринушка, кваску бы или рассольчику мне… Катеринушка,- еле слышно шептали губы деда Архипа.
- Рассольчик с кваском будешь дома пить, с Катеринушкой, а у меня давай-ка сказки рассказывай! - насмешливо говорит Баба Яга, читая мысли кузнеца о белой горячке.- Ты всё ещё, дед Архип, не веришь в меня? Не веришь, что я настоящая Баба Яга?
- Да как тебе, матушка-сударушка, сказать. Зелёный змий попутал. Перепил медовухи маленько, вот и не пойму никак, где я и с кем нахожусь. Ребятню, вроде как помню, а тебя впервой вижу. Теперича вижу, что ты не Дунька-хохотушка. У той носик поскромней будет…
- Носик, говоришь, поскромней!? А чем тебе мой не угодил? Штоль пословицу не слыхал: «Чем носовитей, тем красовитей»? С тобой, дед, ясно. А сказки про меня знаешь?
- А как же! - оживился дед Архип, почесал в затылке, потеребил правое ухо,- «Гуси-лебеди», кажись.
- А внукам сказки читаешь? – спрашивает Яга.
- Вчерась читал им сказку про Снегурочку, позавчера – про Снежную Королеву…
- Мы тоже знаем сказки и про тебя знаем,- завопили Петька и Филя. Нам домой хочется, к маме…
- Кыш,- прикрикнула на ребятишек Яга, погрозив им метлой,- вот как разберусь с дедом, тогда и до вас доберусь.
Яга дунула в лицо Архипу, отрезвила его маленько, и он исчез.
- Ну, ребятушки, и до вас черёд дошёл, потирая руки, промолвила Яга,- вы были на празднике? Бы-ли. Шалили? Ша-ли-ли. Меня докучали? До-ку-ча-ли. А теперь – мой черёд настал. Спойте-ка мне песенку про моего кота Петровича.
Ребята переглянулись, пожали плечами и вспомнили только песенку про чёрного кота, который жил за углом. Подумали, подумали, так ничего другого не вспомнили и сникли.
- То, что вы знаете много сказок – это хорошо, молодцы,- похвалила своих узников Баба Яга, за это я вам даю подсказку. И Яга запела гнусавым голосом:
«Рита – рита- рита-та.
Вышла кошка за кота…»
Яга замолчала, ребята пошептались и Петька, улыбаясь, сказал:
- А у нас эту песенку по-другому поют, и он запел писклявым голосом, а Филя стал ему подпевать:
«Три-та-тушки, три –та-та.
Вышла кошка за кота,
За кота Котовича,
За Иван Петровича».
Яга так расхохоталась, что и сама не заметила, как ребята исчезли и оказались в гуще событий Широкой Масленицы. В разных местах гулянья публика развлекала себя как могла, и казалось, что забыла о традиционном атрибуте – чучеле Масленицы. Дуся-хохотушка под возгласы «бис» и «браво» много раз исполняла песенку про кота Петровича:
«Рита-рита-рита-та.
Вышла кошка за кота,
За кота Котовича,
За Петра Петровича».
С одной только мыслью брели с гулянья домой Петька и Филя: скорей бы дойти до кровати, как вдруг остановил их знакомый хриплый голос деда Архипа. Кузнец залихвацки пел весёлую песенку про птичку-невеличку:
«Чижик-пыжик, где ты был?
На Фонтанке водку пил?
Я не водку, я наливку,
Люблю Катю, Катеринку».
Вот, оказывается, какой бывает Широкая Масленица. Интересная традиция, весёлая, и забвение её не похоронит, не правда ли?

НАШЕСТВИЕ ОЧИТКОВ
(сказка)

Дорогой читатель! Я глубоко убеждена, что после прочитанной сказки «Нашествие Очитков», непременно заставишь себя перечитать забытую, но хорошо известную народную сказку «О жадной старухе», прочитав которую, А.С. Пушкин, оттолкнувшись от её сюжета, написал «Сказку о рыбаке и рыбке». Названия цветов родиолы розовой, очитков живучих и гравилата городского –настоящие, а не вымышленные. А очитки действительно так похожи на родиолу розовую, что различить их может только специалист. Это добрая сказка, с мудрыми подсказками, прочти её.

В самом необычном царстве цветов, какими были королевство Родиолы Розовой и королевство Гравилата Городского, было всё так же, как и у людей, – свои царства, свои государства. Здесь сказочные герои также влюбляются и любят, ссорятся и мирятся, только сказок не пишут, а живут в них и даже ходят в гости из одной сказки в другую.
Но это присказка. Сказка ещё впереди.
В царстве цветов королевства Родиолы Розовой щедрость к цветам Очиткам Живучим не знала границ. Но кто бы мог подумать, что вскоре придёт обычная беда баловней Фортуны – громкое начало и горький конец.
Не гладок был путь цветов Очитков Живучих от земли, где Макар телят не пас, к владениям царства цветов королевы Родиолы Розовой. Везде, где бы ни делали Очитки Живучие остановку, они жаждали власти и ничего не могли с собой поделать – такими их создала природа.
Попытались, было, они на шею Бабе Яге сесть, но с такой высоты упали, что долго будут помнить её метлу. Тогда подались они к жадной старухе и её старику, который сыскал старое волшебное дерево. Когда-то Очиткам Живучим молва донесла, что это дерево все желания старика и старухи выполняет, что живут они в барстве, старик в генералах ходит, а старуху генеральшей кличут. Долго плутали Очитки по лесу, дом старика со старухой так и не нашли: всюду лес кругом да медведь с медведицей бродят по этому лесу. Вспомнили Очитки про рыбака и золотую рыбку. И снова промахнулись: глядь, а у синего моря старуха сидит у разбитого корыта, а золотой рыбки и след простыл.
- Нет ничего худшего, чем блуждать в чужих краях,- сказали себе Очитки Живучие и направились в царство цветка, как две капли воды, похожего на них. И было это царство цветов королевы Родиолы Розовой.
А в соседнем царстве цветов короля Гравилата Городского царили тишина и спокойствие. Короля и королеву это вполне устраивало, а наследного принца это тяготило и он часто бродил по свету. Но у близкого соседа, в царстве цветов Родиолы Розовой, он так и не побывал до сегодняшнего дня.
- Это поправимо,- сказал он себе и налегке отправился в путь.
- Вот это встреча! - удивился принц, когда стражники царства цветов королевы Родиолы Розовой надевали ему наручники.
- Да я ваш сосед, принц Гравилат-младший,- пытался освободиться от наручников пленённый принц. - Я с дружеским визитом.  Мне непристойно в таком виде предстать перед вашей королевой.
- Вот пусть королева и сама решает: Гравилат ли ты младший или лазутчик Очитков,- сказал главный страж порядка.
В дверях замка стража и пленник столкнулись с принцессой – Родиолой Розовой.
- Снова лазутчика поймали? - спросила она.
Задерживая взгляд на пленнике, принцесса засомневалась:
- Что-то не похож он на Очитка Живучего, да и наряд королевский на нём.
- Вот-вот,- вступил в разговор с принцессой главный страж порядка,- и этот лазутчик утверждает, что он принц из соседнего королевства цветов Гравилата Городского. А одёжку подобрать для этого случая Очиткам не составит никакого труда.
- И куда же вы его ведёте, позвольте вас спросить? - поинтересовалась принцесса, не отрывая своего взгляда с принца.
- Куда же ещё вести, как ни к королеве. Она-то быстро разберётся.
Принц всё это время молчал, он был пленён красотой принцессы. У него сердце веселилось, душа так замирала, что язык онемел.
Никто не ожидал в компании принца-пленника: ни стража, ни сама принцесса, что королева встретит их сияющей улыбкой.
- Кто к нам пожаловал! - воскликнула королева,- сам принц Гравилат! Как мы повзрослели! - обрадовавшись, сказала она и протянула руки навстречу принцу. - А почему в таком маскараде? - удивилась королева.
Стражники бросились поклоны отбивать и королеве, и принцу.
- Просим прощения,- оправдывался главный стражник,- ошибочка вышла. Время такое неспокойное, в каждом подозрительном видится лазутчик.
Королева предложила принцу погостить. Принц согласился. Так у него появилась возможность видеться с принцессой. Они полюбили друг друга. При расставании поклялись друг другу в верности и вечной любви. А синичка, верная птичка и подруга принцессы, обещала исправно приносить им письма.
На этот раз королева-мать заметила, что принц Гравилат из путешествия вернулся слишком возбуждённым. Она вызвала его на разговор в присутствии короля.
Принц вначале растерялся, а потом решил: «Была не была, скажу всё, как есть».
- Я гостил в царстве цветов королевы Родиолы Розовой. Я влюбился в принцессу и хочу жениться на ней. - И принц бросился в объятия матери-королевы со словами: «У меня так веселится сердце, матушка!»
- Я это сразу заметила,- сказала королева-мать. - Когда сердце веселится, расцветает лицо.
- Жить с женой,- напутствовал король Гравилат Городской,- дело не лёгкое, но жизнь без неё вообще невозможна.
Переписка принцессы и принца шла своим чередом. Принц снова собирался отправиться в царство цветов королевы Родиолы Розовой.
А тем временем Очитки Живучие, которые оттяпали у королевы Родиолы Розовой половина царства, узнали о визите принца и задумали помешать влюблённым. Чем их принцесса Очитка Живучая плоха? На лицо, как две капли воды, Родиола Розовая. Пусть на нашей принцессе Очитке женится! А вскоре ворон, страж Очитков Живучих, поменял указатели на дороге и перехватил почту влюблённых. Синичка чудом в живых осталась. И теперь строчит письма принцу другая принцесса. Принц не догадывается, лишь удивляется, почему принцесса Родиола Розовая синичку променяла на ворона, птицу, которую сам принц недолюбливает. Вскоре ворон принес приглашение принцу.
- Мне как-то, матушка, боязно,- признался принц, отправляясь в путь.
- Нельзя любить того, кого боишься, и ни того, кто тебя боится,- сказала мать-королева.
- Да это не страх перед принцессой. Тревожно в пути иногда бывает,- ответил принц.
- Хочешь достигнуть цели своего стремления – спрашивай вежливее о дороге, с которой сбился,- посоветовала королева-мать и благословила принца в добрый путь и в добрый час.
Во дворце Очитков всё было готово к приёму гостя. Принцесса сияла, витая в облаках: «Вот оно счастье – синица в её руках,- думала она,- не то что у принцессы Родиолы Розовой – журавль в небе.
И вот уже пир горой, принц с принцессой сидят напротив друг друга и не могут налюбоваться.
А синичка в этот момент к Очиткам во дворец пытается пробраться. Но всюду стервятники летают, вороны каркают да сороки трещат. Вдруг синичка увидела сороку, давнюю свою знакомую. Та затрепыхала крыльями, подлетела к синичке.
- Скорее прячься под моё крыло. Здесь тебе нельзя находиться. Ворону приказано всех посторонних птиц истреблять. Какая беда тебя сюда привела?
- Мне бы принца Гравилата-младшего повидать да портрет Родиолы Розовой передать,- скороговоркой прощебетала синичка.
- Передам, передам,- шёпотом затараторила сорока,- обязательно передам и весточку тебе пришлю.
В самый разгар веселья принц вдруг поперхнулся. И в этот момент кто-то под столом теребил его за ногу, а потом положил что-то ему в карман. Очиток, сидящий рядом по левую руку, постучал два раза по спине, но это принцу не помогло.
- Я ненадолго откланяюсь,- сказал принц Гравилат принцессе Очитке.
Та мило улыбнулась и, в знак согласия, одобрительно кивнула ему головой. 
Принц в считанные секунды оказался в своих покоях. Он лихорадочно стал разворачивать свёрток, из которого выпал портрет и бумажка, сложенная трубочкой. Улыбаясь, принц поцеловал портрет и стал читать записку.  «Пишет Вам синичка. Это портрет настоящей принцессы Родиолы Розовой. А перед вами сидит принцесса цветов Очитков Живучих. На лицо они очень похожи, только одна из них -  Ваша избранница, а другая – Ваша обманщица. Вы в опасности. Будьте осторожны. Возвращайтесь поскорее в своё царство. Преданная Вам и Вашей избраннице – синичка». Прочитав записку, принц побледнел. Вернувшись к застолью, он внимательно стал разглядывать сидящую напротив принцессу, но ничего не мог разглядеть в ней такого, что могло бы её выдать, как обманщицу. Тогда он попросил, чтобы она подарила ему на память свой портрет.
Король с королевой не ожидали такого скорого возвращения принца домой.
И принц поведал обо всём, что с ним случилось.
- Вот, матушка, взгляните на эти портреты и скажите – одно ли это лицо?
Королева внимательно посмотрела на портреты, бросила беглый взгляд на короля, глубоко вздохнув, задумалась… Передавая эти портреты королю, она сказала опечаленно:
- У тебя, мой мальчик, серьёзные проблемы…
Король в это время разглядывал портреты, а краем уха слушал, что говорит королева сыну, и не понимал, о чём она ему намекает.
- Красивая барышня,- сказал он, улыбаясь,- даже более чем красивая.
- Только одна из них настоящая принцесса Родиола Розовая, а другая, похожая на неё, принцесса цветов Очитков Живучих,- с дрожью в голосе сообщила королева-мать. - Я ещё, когда говорила королеве Родиоле Розовой: «Не приближай к себе Очитков Живучих», а ей, видите ли, нравилось, что Очитки на них похожи, как две капли воды. Нельзя, видимо, помочь тому, кто не желает слушать советы».
- Всякого влечёт своя страсть,- сказал король Гравилат Городской. - Но, видать, мало Очиткам полцарства Родиолы Розовой, решили на наше позариться, принца к себе заманили.
- Ума не приложу, почему к Очиткам попал,- удивлялся принц,- ехал вроде бы по указателям, что на перекрёстке двух дорог были.
- Я, как знала,- взволнованно заговорила королева,- предупреждала тебя, спрашивай вежливее о дороге, с которой сбился.
- Да не сбился я,- оправдывался принц,- там указатели были: налево – царство Очитков, направо – царство Родиолы Розовой. Я и поехал направо, а уточнить было не у кого.
- Поменял какой-то «доброжелатель» эти указатели, я даже и не сомневаюсь в этом,- заявил король Гравилат Городской,- значит, и нам придётся воевать с Очитками.
А в королевстве Родиолы Розовой все грустили из-за болезни принцессы. Только стражникам некогда было грустить: днями и ночами отлавливали они лазутчиков-Очитков. С принцессой Родиолой Розовой постоянно находилась синичка.
- Добрая моя птичка, верная мне синичка, что тебе известно о принце? Правду мне всю расскажи,- просила принцесса птичку.
Синичка отмалчивалась, говоря:
- Бывает и правда обманчивей лжи.
- Ты что-то от меня утаиваешь,- не успокаивалась принцесса,- от твоего молчания мне легче не станет, скажешь мне правду,- настаивала принцесса,- считай, что совершишь хороший поступок ради нашей дружбы.
- Я уже на один поступок решилась,- сказала синичка,- думаю, правильно сделала, что от своего имени послала принцу записку и твой портрет.
- С принцем что-то случилось? - испуганно спросила принцесса.
- Пока ничего не случилось,- ответила синичка,- одно твёрдо знаю, что принц Вас любит. И это подтвердила моя давняя знакомая сорока. Остаётся терпеливо ждать. Думаю, как победим с его помощью Очитков Живучих, так всё и наладится. Да помогут нам ещё и герои других сказок! - так закончила свою речь синичка и спешно засобиралась в путь-дорогу, видя, что принцесса повеселела.
Как только произнесла синичка: «Да помогут нам ещё и герои других сказок», молва быстро разнесла этот клич во все сказки волшебного мира. К дворцу короля Гравилата Городского стали собираться разные сказочные герои.
Первым прилетел на ковре-самолёте старик Хоттабыч, вслед за ним – на метле Баба Яга, прихватив с собой Топтыгина, которого как-то раз приняли за генерала. Пожаловали лиса Патрикеевна с вороной, которой где-то Бог послал кусочек сыра, Иван-царевич с прекрасной королевной Еленой на сером волке, Кот Котофеич с петушком-золотым гребешком, Красная Шапочка, работник Балда, который шёл не зная куда. Мальчик с пальчик на кобыле с сохой прискакал, Емеля на своей волшебной печке приехал, а Иванушка-дурачок на Коньке-Горбунке в один миг оказался у порога царства Гравилата Городского. Коза-дереза аж из карельского леса прибежала, и конечно же синичка прилетела со своей приятельницей сорокой.
- Все в сборе,- подытожил король,- заранее всех благодарю за помощь. Мы войной не пойдём. Мирным путём надобно договориться с Очитками Живучими и подобрать им подходящее местечко.
- Это что ж получается – щади дурного, чтоб спасти хорошего? - возмутился Топтыгин.
- И я не согласная,- заявила лиса,- добровольно это царство Очитки не покинут. По себе знаю. Уж как меня уговаривали, как только меня не выкуривали из лубяной избушки зайца, насилу выгнали.
- Не Патрикеевна, а сама невинность, ишь как перед нами исповедовалась,- сказала между прочим Баба Яга, разглядывая корочку хлеба, затерявшуюся у неё в кармане.
- Мой язык, что хочу, то и говорю, - возразила лиса. - И мне, при всём притом, идут недостатки, не как некоторым, даже достоинства не к лицу.
- А, может,- встрял в разговор Мальчик с пальчик,- все эти полцарства вместе с Очитками перепахать?
- И всем им – хана! - хихикнула Баба Яга.
- Это слишком жестоко,- сказала Красная Шапочка,- я через это прошла и никакому врагу не желаю.
- Повелевайте мною,- предложил старик Хоттабыч, глядя на собравшихся преданными глазами,- я могучий и прославленный во всех четырёх странах света – джин Гассан Абдурахман ибн Хоттаб.
- Может, правда, заманить их на ковёр-самолёт старика Хоттабыча? - предложила коза-дереза.
- Всех Очитков на ковёр-самолёт к Хоттабычу, а принцессу Очитку и её подружку – ко мне, на Конька-Горбунка,- выкрикнул Иванушка-дурачок.
- И куда ж ты их повезёшь? - спросила Баба Яга.
- Как куда? - на полном серьёзе ответил Иванушка,- на Кудыкину Гору.
- А, может, лучше, где Макар телят не пас? - предложил работник Балда.
- Очитки там уже были,- уточнила ворона, которой где-то Бог послал кусочек сыра,- дел и там успели натворить.
- А ты, Иван, не дурак,- сказал Иван-царевич,- хорошую мысль подал. Была моя бы воля, точно Очитков на Кудыкину Гору отправил.
- А я – родом так,- ответил Иванушка-дурачок,- дурак не дурак, а царство в «Коньке-Горбунке» имеется, и жена у меня распрекрасная Царь Девица, и транспорта такого, как мой Горбунок, нет ни у кого. 
- Кудыкина Гора – вполне подходящее местечко для Очитков,- сказал Кот Котофеич,- я там бывал. По правде сказать, в далёкие времена, когда туда лиса моего петуха утащила.
- Кто старое помянет, тому глаз – вон,- не сдержалась лиса Патрикеевна.
- Всякое слово где-нибудь да оказывается подходящим,- не удержалась Баба Яга, чтобы съязвить лисе. Потом Яга взглянула на Емелю, почесала в затылке и как бы ненароком заметила: «А чёй-то у нас Емеля помалкивает?»
- А чего говорить-то? - возразил Емеля. – Ляпну какое-нибудь словечко невпопад, так ты, Яга, первой и скажешь:
- Мели, Емеля, - твоя неделя.
- Так не так, перетакивать не будем, - подытожила Яга, устремив свой взгляд на сороку.
- Мы тут с синичкой посоветовались,- сказала сорока,- и решили предложить всё это мероприятие назвать «свадебным путешествием».
- Какие вы, птички, догадливые,- сказал Кот Котофеич,- прямо мои мысли угадали.
- Мы упустили один момент,- сказал принц Гравилат младший,- надо, чтобы сорока взяла под своё крыло синичку. Птичкам следует отправиться к принцессе Родиоле Розовой, чтобы предупредить её.
- Не беспокойтесь, только не беспокойтесь,- затараторила сорока,- всё будет сделано в лучшем виде, и как вы пожелаете.
- И так,- подытожил король Гравилат Городской,- объявим Очиткам свадебное путешествие за счёт моего королевства. Принц и все сказочные герои, кроме Хоттабыча и Ивана с Коньком-Горбунком, будут ждать Очитков на Кудыкиной Горе. Хоттабыч забирает всех Очитков на ковёр-самолёт, а невесту с подружкой сажаем к Ивану на Конька-Горбунка. Сорока с синичкой летят к принцессе Родиоле Розовой. Теперь дело за гонцом.
Как только король договорил, раздался громкий стук в дверь залы, где шёл совет.
- Посыльный ворон прибыл, - послышался за дверью залы грубый громкий голос. Все собравшиеся насторожились, а при виде ворона, все разом заулыбались.
Ворон так обрадовался улыбающимся лицам, что потерял бдительность. Получив известие о свадебном путешествии на Кудыкину Гору, он поспешил с этой вестью в обратный путь, опередив и Ивана с Коньком-Горбунком, и ковёр-самолёт старика Хоттабыча.
А что было дальше, вы догадались, наверное. Принцесса Очитка Живучая так и осталась с синицей в руке на Кудыкиной Горе, а к настоящей принцессе Родиоле Розовой прилетел журавль – принц Гравилат Городской и предложил ей руку и сердце. И стали они жить да поживать в радости. Детишки у них появились. На Детский Праздник всех приглашают.
Вот и сказки конец, а кто слушал – молодец.

 


ПЕВЕЦ ЛЕСА
(полусказка)

- Почему лес просыпается ранней весной? – неспроста спросил жаворонок у птиц, собравшихся на опушке леса, неподалёку от озера. - Не догадываетесь?
Сегодня собравшимся птицам предстояло выбрать лучшего певца леса, а жаворонок был главным в жюри.
- Я догадалась,- не дожидаясь ответа других птиц, заговорила одна из самых шустрых синичек, которые всё это время кувыркались, вертелись, прыгая по веткам деревьев. - Наш лес трудно себе представить без зяблика, как широкий простор полей без тебя, жаворонок.
И птицы одновременно повернули головы в сторону маленькой пташки, величиной немного меньше воробья, с очень красивым оперением. А солнышко как будто бы специально светило прямо на тёмно-красные щёчки зяблика, на его чёрный лоб и коричневую спинку, на пепельно-серую с голубоватым отливом голову и на чёрные с белыми пятнами крылья.
- Весёлая, задорная песня зяблика будит наш лес весной, как твоя песня, жаворонок, будит поля, - продолжала синичка.
- Зяблик – один из лучших лесных певцов среди пернатых,- перебивая синичку, сказал поползень, бегая по стволу дерева вниз головой.
Неожиданно заговорила московка – самая мелкая пташка из наших синиц:
- А в народе считают, что по пению зяблика можно предсказать погоду.
- То-то я думаю, от чего это сегодня зяблик с самого утра рюмит,- вступил в разговор дятел.
- Значит, к вечеру быть дождю,- соглашаясь, каркнула с берёзы ворона.
- Благодарю за добрые слова,- застенчиво промолвил зяблик. - Но пеночка-весничка не хуже меня поёт. Её песни схожи с моими песнями, только у неё они более высокие и медленные, и не столь громкие… Прекрасно поёт малиновка. Она тоже лес будит с утра. И вечером её слышно. Осенью, когда уже не поёт ни одна птица, только мы с малиновкой продолжаем петь.
- А ты, зяблик, не оправдывайся, чего стесняться, лучше спой нам,- зачирикал короткой трелью воробей – всем хорошо известная птица.
Воробья перебила каменка.  Её чириканье, смешанное со щебетанием ласточки, было намного краше щебетания воробьиного. И каменка неожиданно оказалась в центре внимания собравшихся птиц.
- Я думаю, что все птицы желают петь, даже безголосые,- кокетливо щебетала каменка. - А зяблик у нас – особенный. Так хочется услышать его пение. Спой нам, зяблик, пожалуйста, что-нибудь весёленькое, а дятел тебе подыграет.
- Дятел, уж ты, того, постарайся,- любезно попросила безголосая выпь, которая стояла на одной ноге в камышах и прислушивалась к щебетавшим наперебой птицам.
- Вот что удумали,- испугавшись, раздосадовался дятел. И не понимая того сам, как по мановению волшебной палочки, он с важным видом откинулся назад, быстро, быстро покрутил во все стороны головой, прочно упёрся в ствол дерева хвостом и длинным своим клювом стал выстукивать по дереву барабанную дробь: «тук, тук-тук; тук, тук-тук-тук-тук». Без остановки дятел долбил и долбил клювом в ствол дерева. Казалось, что вот-вот он-то и покорит всех своей очаровательной дерзостью. Но дятел неожиданно сорвался с дерева – и улетел, не попрощавшись.
А в это время, неподалёку от стаи птиц, грустила коноплянка. Её не забавляла и не зачаровывала вся эта суета вокруг зяблика. Наоборот, она дразнила, играла на струнах её чувств. Ведь кто, как не жаворонок, знает, что она, коноплянка, по своей минорной песенке уступает лишь ему. Покажи она сейчас свои богатые россыпи, высвисты и звуки, похожие на соловьиные дробь и щёлканье «чо - чо - чо», -  всё бы встало на свои места. И не сидела бы она одиноко на этой хрупкой веточке.
- Петь хочется,- подумала коноплянка и неожиданно раскрыла клювик, и посыпались россыпи волшебных звуков. Но всё напрасно. Никто не слышит. Её красивую мелодию заглушала громкая, задорная песня зяблика.
- «Пинь - пинь - ишь»,- слышался виртуозный запев песни зяблика. Он длился всего несколько секунд. Тут же за небольшой паузой следовала новая мелодия – отрывистая и громкая. Неторопливый темп её лишь подчёркивал неповторимую красоту трели. За короткой паузой повторилась другая задорная песня всё с тем же виртуозным запевом: «пинь - пинь - ишь».
Вот такие необычные, весёлые друзья у нашего леса. А если бы их не было, то в лесу наступила бы беспросветная скука.






МАКУШКА ЛЕТА
(рассказ-сказка)

Выбежал заяц утром на лесную поляну, насторожил уши и сразу почуял что-то неладное. Задрожал от страха и побежал прятаться в кусты. А лиса тут как тут – уже на лесной поляне. Возле берёзового пенька остановилась и рассуждает:
- Сухо в лесу и жара стоит. Не успела весну встретить, а уже макушка лета наступила. Просвета в лесу не видать. И зайцы ловко попрятались.
Покружила, покружила лиса вокруг пенька и отправилась восвояси. Обрадовался заяц, что лиса быстро ушла, выпрыгнул на поляну, сел на пенёк, раздумывает:
- Макушка лета. Не понятно как-то мне. - Заяц задрал голову и стал разглядывать вершину высоченной берёзы. Долго смотрел на неё.
- Макушку берёзы я вижу, вот она, передо мной,- рассуждал заяц, сидя на пеньке,- моя макушка – на мне. А макушка лета где сидит? Надо у ежа спросить,- подумал заяц и побежал к ежу.
Ёж удивленно посмотрел на зайца и посоветовал:
- Спроси у пчёл, они летом много работают, мёд собирают. Может, они-то и видели макушку лета.
Побежал заяц искать пчёл. Видит, сидит пчёлка на цветке, усердно нектар собирает.
- Пчёлка, пчёлка,- кричит заяц,- отвлекись на минутку.
- Я могу два дела делать сразу: и работать, и слушать,- отвечает пчёлка,- говори, что тебе от меня надо.
- Ты видела макушку лета?
- Я летом родилась, но с макушкой лета не знакома. Ты сбегай к шмелю,- посоветовала пчёлка,- он-то уж должен её знать. Шмель с утра и до вечера на цветках клевера сидит, нектар собирает.
- Мне, что ль, делать нечего, как на твою макушку лета любоваться,- возмутился шмель,- не знаком я с макушкой лета, не встречал я её на земле.- Шмель пожужжал, пожужжал, а напоследок всё же посоветовал:
- Сбегай к стрижу. Может, он в небе видел макушку лета. Он – шустрый, быстрее ласточки летает. Стриж в небе как реактивный самолёт.
И тут со свистом пролетела чёрная птица с интересными крыльями, изогнутыми и очень большими, не соразмерными с туловищем.
- Видел, как стриж летает? - спросил шмель зайца.
- Да-а-а! Действительно, летает, как реактивный самолёт. А где ж мне теперь искать его? - спросил заяц у шмеля.
- Где-нибудь у дороги – в овраге или яме глубокой,- ответил шмель,- оттуда он всегда взлетает, потому что с земли не может, длинные крылья мешают.
- Может, макушка лета и в небе находится, может, её и встречал, но я не знаю, как она выглядит,- с сожалением ответил стриж. - Спроси лучше у вороны. Она вещунья наблюдательная, подолгу сидит высоко на дереве. Может быть, тебе с ней повезёт.
Увидел заяц ворону на развесистой старой липе, кричит ей с земли:
- Ворона, ты высоко сидишь, тебе всё видно, случайно, ты не видела макушку лета?
- Я видела сегодня, что трава с утра была сухой, и знаю, что к ночи дождь будет.  А макушку лета не знаю. Не подвернулся случай свидеться. А зачем она тебе? - спросила из чистого любопытства ворона.
- Да лиса сказала, что макушка лета наступила, а как она выглядит, не обмолвилась ни словом. А меня любопытство раздирает.
- Как узнаешь, что про макушку лета, приди, расскажи,- попросила ворона. -  Меня тоже эта макушка лета заинтересовала.
Идёт заяц и грустит. С ног сбился, а ответа всё ещё не нашёл. Вдруг видит: два мужика плетутся по грибы. Направил заяц в их сторону уши и подслушивает.
- Хорош июль в нынешнем году! - говорит один грибник другому грибнику. – Петровки скоро.
- Да,- соглашается другой грибник,- июль- макушка лета, самое жаркое время года.
Как услышал заяц, что июль – макушка лета, обрадовался и пустился наутёк. Увидел знакомую поляну, остановился, сел на берёзовый пенёк, чтобы передохнуть и поразмыслить. Сидит на пеньке и соображает вслух:
- Если июль – макушка лета, то как её увидеть? - И снова уставился на вершину берёзы, на которой, как ни в чём не бывало, уже сидела знакомая ворона.
- Кар-р,- подала о себе знать ворона,- Ну, что? Узнал что-либо про макушку лета?
- Узнать-то узнал, да толку что,- с тоской ответил заяц,- не уразумел, что июль – макушка лета…
- Июль? - переспросила ворона и неожиданно, громче обычного, стала каркать:
- Кар-р, кар-р,- радостно каркала ворона,- заяц, оглянись, посмотри, кто к нам идет! Палочка-выручалочка к нам ковыляет!
Заяц оглянулся и засиял от радости. К ним шёл смешной человечек на тоненьких ножках, обутых в красные башмаки, расписанные в белый горошек. На голове красовалась шляпа, похожая на шляпку мухомора. Рубашка-косоворотка отливалась всеми цветами радуги. Подпоясана она была широким зелёным поясом.   Из-под косоворотки торчали коротенькие, зелёного цвета штанишки и белые чулочки. Человечек шёл медленно, размеренным шагом, опираясь правой рукой на самодельный костыль, больше похожий на обычную лесную корягу.
- К нам идёт лесовик! Лесовик идёт к нам! - радостно кричал заяц, барабаня передними лапами по берёзовому пню.
Подойдя к зайцу, лесовик низко ему поклонился, а ворону поприветствовал кивком головы.
- Ты почуял, ты почуял,- не унимался заяц,- ты почуял, что мне твоя помощь нужна!
- Что случилось? - спросил лесовик.
- Да лиса сказала, что макушка лета наступила, а как она выглядит, не обмолвилась ни словом. А один грибник сказал, что июль – макушка лета.  Не понятно мне, как эта макушка выглядит.
- Портрет у макушки лета особенный, с понятиями и явлениями – совсем отвлечёнными.  И красна была речь лесовика:
- Макушка лета – серёдка цвета. В июле Емельян придёт, грибов, ягод найдёт, людей в лес позовёт. Под комариные песни зреет черника. Сенокос идёт в июле: Кузьма-Демьян ни свет, ни заря встают, баб на покос ведут. Плясала б баба, да макушка лета настала. Ты, заяц, приглядись к макушке лета, ещё много чего сам заприметишь в поле, у опушки леса, в самом лесу, на скошенном лугу… А мне пора в путь-дорогу, засиделся я тут у вас.
- Так-то оно так,- согласилась с лесовиком ворона, когда тот уже ушёл,- но человеку указано одно, а птице – другое,- подумала она. - А вот зайцу надо ухо держать востро,- решила вещунья. - Заяц,- крикнула она уже на лету,- макушка лета от страха тебя не спасёт! Ты лучше чаще к моему «кар-р» прислушивайся: я летаю по небу и вижу всех, кто подо мной.
- Намёк понял! - радостно кричал заяц вслед улетающей вороне,- спасибо, я твоё «кар-р» за версту услышу! - И заяц довольный попрыгал в чащу леса.
И я в этом лесу бывала. Грибы, ягоды собирала. Зайца как-то раз повстречала. Он во всю прыть от лисы убегал. Видать, воронье «кар-р» за версту услыхал.

ЛЮБИТ, НЕ ЛЮБИТ…
(рассказ-сказка)

Сегодня полевой колокольчик проснулся очень рано. Вместе с прохладным ветерком наклонился до самой земли, поцеловал её, кормилицу, выпил несколько капелек росы, позвал соседку:
- Ромашка, ты проснулась?
- А я и не спала,- откликнулась ромашка,- разве уснёшь после таких событий.
- А как я вчера испугался! -  сказал ромашке колокольчик,- аж душа в пятки ушла.
- А тебе-то чего бояться? Ты не ромашка, на твоём цветке не гадают.
- Ничего себе гадание! - возмутился колокольчик. - Девочка погубила цветок, и ты называешь это гаданием? Да за такое гадание наказывать надо!
- Кому-то потеха, а нам не до смеха,- с сожалением сказала ромашка. – Самое большое счастье в жизни – это уверенность, что тебя любят.
- А я думаю, что эта хозяйка цветов не любит нас,- сказал колокольчик.
- Я долгое время не могла понять, почему гадание на ромашке в одном случае радует людей, в другом – огорчает. И представь себе – догадалась. Мы ж, ромашки, не предсказуемы. У одной - чётное количество лепестков, восемнадцать; у другой - нечётное, девятнадцать. Оказывается, на чётном, восемнадцатом, лепестке гадание заканчивается жутким словосочетанием: «к чёрту пошлёт».  И хотя в этом гадании всего-навсего шесть желаний: «любит», «не любит», «плюнет», «поцелует», «к сердцу прижмёт», «к чёрту пошлёт», они, колокольчик, столько раз повторяются, эти желания, пока все лепестки у цветка не оборвутся. Видимо, у моей соседки было восемнадцать лепестков,- с печалью в голосе заключила ромашка.
- А у тебя сколько лепестков? - озабоченно спросил колокольчик.
- У меня-то, слава Богу, девятнадцать.
- Это что ж, получается, повторяют желания столько раз, пока все лепестки не оборвут?
- К сожалению, все лепестки обрывают,- вздохнула ромашка.
- Ой, ой, ой,- заволновался колокольчик,- ой, ромашка, девочка рыжеволосая опять сюда идёт. Ой, ой!
- Да перестань ты звенеть своим «ой!»,- шёпотом приказала ромашка. - Лучше замри и стой спокойно! Я сейчас позову на помощь знакомую пчёлку. Если она жива, обязательно прилетит.
А рыжеволосая девочка задержалась у клумбы с розами. Погладила их цветки и быстрыми шажками направилась к клумбе, где только что разговаривали ромашка и колокольчик.
- Ой, какой маленький и смешной колокольчик. Как ты здесь оказался? - наклоняясь над цветком, спросила девочка и стряхнула с колокольчика две застывшие капельки росы. Потом она потянулась к ромашке, но тут же отпрянула в сторону. Девочка стояла как вкопанная в землю, не отводя глаз от ромашки, в центре цветка которой сидела пчёлка. Пчёлка взмахнула прозрачными крылышками, выпустила жало, включила свою пчелиную сирену и прогнала девочку.
- Спасибо тебе, пчёлка,- поблагодарила ромашка,- попробуй моего нектара.
- И мой нектар попробуй! - громко крикнул колокольчик.
- Спасибо,- сказала пчёлка,- в следующий раз. У меня много работы с полевыми цветами на дальнем лугу,- и улетела.
- Как мне страшно! - пожаловался колокольчик.
- Тебе-то чего бояться? Ты не ромашка, на твоём цветке не гадают. С тебя вон как росинки сдувают,- посмеялась над колокольчиком ромашка.
- Ничего себе, росинки сдувают,- рассердился колокольчик,- два щелчка по носу получил ни за что, ни про что.
- Терпи, малыш, и радуйся, что, жив и здоров. Никому ты здесь не нужен,- продолжала шутить ромашка, хотя ей было не до шуток,- цветём мы и благоухаем не ради себя, а ради людей. Сколько нам Творец отвёл часов и минут жизни, столько и простоим мы с тобой на клумбе. А в вазочке с водичкой я могу дней десять простоять, а ты, колокольчик?
- Не хочу я в твоей вазочке с водичкой стоять,- обиделся колокольчик.
- Думаешь, я хочу? Это я просто так, к слову сказала. Я весь сезон мечтаю, чтоб не срезали, чтобы семена вызрели и на следующий год новые ростки дали.
Неожиданно ромашка замолчала.
- Колокольчик, замри,- сказала ромашка шёпотом. - Та девочка снова идёт и не одна, а с подружкой.
Но девочки не обратили внимания на клумбу, где росли ромашка и колокольчик. Они прошли мимо клумбы и направились к грядке с морковкой. Одну, другую морковку дёрнули за косичку, вытащили из земли и повернули назад, на ту же дорожку, по которой пришли. Пройдя клумбу, девочки замедлили шаги и остановились. Рыжеволосая девочка оглянулась на клумбу и предложила подружке:
- Давай тебе вон на той, распустившейся ромашке погадаем. Вчера здесь ещё одна ромашка была. Я на ней гадала, но неудачно.
- Я что-то не хочу сегодня гадать,- ответила подружка. - Ты лучше себе погадай, наудачу. Только, чур, цветок не срезать, лепестки не обрывать.
- А как же тогда гадать, если лепестки не обрывать? - спросила хозяйка ромашки.
- Минуточку, постой здесь, я с твоей ромашкой посекретничаю, а потом расскажу, как я гадаю у себя в саду.
Девочка-подружка подошла к ромашке, аккуратно дотронулась до стебелька, посчитала лепестки. Их оказалось девятнадцать.
- Здорово! - подумала девочка, а подружке сказала:
- Всё, гадать можно. Подойдёшь к ромашке, аккуратно одной рукой возьмись за стебель, а другой просто показывай на лепесток, не отрывая его, и говори: «Любит», потом снова показывай на другой лепесток и говори: «Не любит» и так дойдёшь до последнего лепестка и получишь ответ.  И ты погадала, и ромашка целой и невредимой осталась. А фишка в чём, знаешь? - спросила подружка и сама же ответила на свой вопрос,- все твои гости ещё много раз могут погадать на этой ромашке. Здорово я придумала?!
Рыжеволосая девочка, хозяйка цветов, затопала ногами, обхватила покрасневшие щёки обеими руками и долго смотрела на клумбу, в центре которой росла ромашка.
- Не буду гадать больше никогда!
- Что с тобой случилось? - недоумевала подружка. - И глаза у тебя на мокром месте.
 - А вот и случилось,- ответила подружка, шмыгая носом,- я вчера дурно обошлась с ромашкой, на которой гадала. Я все её лепестки оборвала, а потом эту ромашку растоптала. Мне так стыдно. Видишь, какая ты умная, а я и не догадалась, что так можно гадать.
- А ты погадай по моему способу, тебе легче станет. Правда, правда.
Девочка последовала совету подружки. Подошла к ромашке. Снова стала хлюпать носом, дрожащей рукой дотронулась до стебелька, наклонилась над цветком и на жёлтый кружочек – сердечко ромашки – посыпались слезинки.
- Любит не любит, плюнет, поцелует,- шептала девочка, делая паузу перед каждым словом, чтобы вытереть слёзы. Когда дошла очередь до девятнадцатого, последнего лепестка, он шепнул девочке: «Любит». Та от радости подпрыгнула, крикнула громко: «Любит!», поцеловала ромашку в жёлтое сердечко, на котором совсем недавно сидела пчёлка и гнала прочь эту девочку от ромашки.
Подружки обнялись.
- Вот видишь,- сказала девочка-подружка, загадочно улыбаясь,- цветы тут ни при чём. Вчера у твоего парня было плохое настроение, а сегодня – хорошее.
Улыбаясь, подружка призналась: «А сегодня я на другого парня гадала».
Обе подружки расхохотались, взялись за руки и ещё долго прогуливались по саду, забыв о вчерашнем курьёзе и сорванных сегодня морковках.

ФЕЯ-ПЕСЕННИЦА
(сказ)

Волею судьбы оказалась как-то сказочница Бельского леса на берегу студёной северной реки. Потянулась она, было, к водице, чтобы умыться, как вдруг видит в реке не своё отражение, а прекрасной феи и слышит её волшебный голос. Никак понять не может сказочница, зачем река показывает ей фею, куда девалось её самой отражение? Разогнула спину сказочница, оглянулась. Кругом – ни живой души. Только Белая птица сидит на берёзе и пёрышки чистит, а сказочницу будто бы не замечает. Никак не поймёт сказочница, о чём её река просит. Повернулась она тогда к Белой птице и в упор на неё глядит. Та не выдержала, перестала свои пёрышки перебирать, заговорила:
- А что тут не понятного? Просит тебя река про эту фею народу поведать. Я вижу, что её пение тебя за душу взяло. Так ведь? - спросила Белая птица.
- Взять-то взяло,- промолвила сказочница,- только имени её мне не вспомнить.
- А она фамилию свою поменяла. Её теперь Ваенгой величают.
- Фамилию поменяла? Фамилия, как название этой реки? - удивилась сказочница. - Значит теперь она Елена Ваенга. Странно,- молвила сказочница.
- Нет ничего странного,- сказала Белая птица. - Рядом с этой рекой прошло её детство. Людская молва чуть было не похоронила эту реку. То, поговаривали, речку засыпали, то вроде как пересохла. А наша песенница взяла её название себе, чтобы эту реку прославлять. Ведь теперь на её берегах не два посёлка, а целый город красуется. Прославила она своей музыкой и песнями студёную, северную Ваенгу, а ненароком прославила и новое имя своё.
Растопила наша фея-песенница людские души, согрела сердца. Души-то людские веселила, а сама-то вскоре загрустила не на шутку. Зависть, злые языки, как ореол, окружать её стали. А зло тихо летать не может, да и бумага лжецов никогда не краснеет. Это обмануть дьявола не грешно, а вот взвести на хорошего человека напраслину – непростительный грех. Благо, младенец её прекрасный впасть в унынье ей не даёт. Она такие задушевные колыбельные ему сочиняет…
- Белая птица, ты откуда всё это знаешь? - спросила сказочница.
- Эта фея-песенница на моих глазах росла и в моих глазах до популярной певицы выросла. Вот тебе и весь мой сказ,- ответила Белая птица. - Теперь твой черёд, сказочница, доброе слово молвить о ней.
Белая птица вспорхнула и улетела.
И сказочница осталась наедине с музыкой и с песнями удивительной Ваенги.
По слову из каждой песни, по нотке из каждой мелодии вырисовывалось: «Живи каждый день так, как бы ты жил всю жизнь для этого дня».
Взглянув ещё раз в студеную водицу и на отражение в речном раздолье северной Ваенги, сказочница напоследок промолвила:
- Храни вас Бог!
И дай терпения
На многие лета
С большим запасом
ВДОХНОВЕНИЯ!



            *****

Моё вдохновенье ещё не иссякло:
  На это причины нет.
    Не быть мне старухою «дряхлой!»
      И в сто с небольшим гаком лет.
        «После “дряхлой” поставь восклицательный знак», -
            Сказала мне внучка Соня.
               Вот так
                Растеребила мне душу
                Её святая естественность слова.




ЧТОБЫ ЖИТЬ!
(рассказ)
Из жизни ушли эти люди хорошо, как с пира: не жаждая и не упившись. Каждый нашёл в жизни то, что сам вложил в неё.
А жили-поживали  они в печальной, лесной деревушке Крутые Верхи, где всего-то и было девять дворов, разбросанных, как попало, словно их чёрт из кузова растряс.
На солнечной стороне единственной улицы бросались в глаза вековые развесистые липы.  В них пряталась незаметная изба мудрого старца, которого величали в деревне исключительно только по имени отчеству. В молодости Василий Иванович был не из робкого десятка. Как и в любом человеке, в этом парне было много зажигательного материала, а страсть к чтению сделало его человеком, знающим и любознательным, тонко чувствующей натурой. Каким бы делом он ни занимался, всё делал в удовольствие. Он редко вмешивался в чужие дела, но когда вмешивался, то способен был обуздывать неразумные действия односельчан.
На тридцатом году жизни судьба столкнула Василия с круглой сиротой – красивой белокурой Златой. Как молния сверкает раньше грома, так и его состраданию к этой тихой, скромной девицы предшествовала любовь. У них, как у добрых супругов, было две души и единая воля. Тихий, мечтательный характер Златы помогал ей ладить с супругом. Она моментально улавливала малейшие перемены в его душевном состоянии и готова была к любым поворотам судьбы, и так растворилась в своей любви, что её невозможно было не полюбить в ответ.
А на другой стороне улицы, наискось от дома старца, в кустах белой сирени проглядывался незатейливый дом с пионами под окнами.  Это была обитель Серафимы. Во времена её девичества невестились в шестнадцать лет. А в двадцать пять Серафима уже переходила в разряд старых дев.  Многие парни к ней сватались. Сватались, сватались, а потом попрятались.  И докрасовалась  девица до седой косицы.  Серафимино «нет» было понятно только ей самой. Она жила в таинственном мире знаков и предчувствий.  До гробовой доски любила одного единственного: своего соседа Еремея, - тихого, покорного и застенчивого.  Серафима излучала к нему дружелюбие, любовь, нежность – и желала всё это получить в ответ. Но не получила. Замкнулась в себе, утратив большую часть своего обаяния. «Силён, как бык, а смирён, как корова»,- так с иронией говорила о Еремее сама Серафима, затаив свои чувства в себе. 
Еремей за всю свою долгую жизнь никому не причинил и малого вреда. Недобрых людей всегда сторонился. С Серафимой жил он мирно в соседях и в беседах, так и не узнав о чувствах к нему своей соседки.
Дом Еремея бросался в глаза затейливой резьбой окон. Только в тридцать пять осуществилась его мечта о собственном доме. В нём он долго и счастливо жил со своей женой Елизаветой. В ней Еремей нашёл доверчивую и верную подругу, которая делила с ним и горести, и радости. Вместе строили они этот дом и придумывали рисунок наличника на оконном проёме, вместе растили четверых сыновей.  Елизавета была центром своей семьи: великолепная хозяйка, мать и жена – здесь было её царство, её стихия, где она играла главную роль. Еремей же во всём стремился достичь мира и гармонии. Он тонко чувствовал истинные ценности и трудности жизни, был терпим к любым чужим ошибкам.
А на пригорке у берёзовой рощи ютился дом деда Архипа, - человека чрезмерно, до жадности бережливого. Был он к тому же ещё и скептиком, не верящим в откровение и интуицию. Жил он, как волк одиночка: ни себе, ни людям. Снега среди зимы не выпросишь. Своим трезвым, леденящим умом он видел всё слишком ясно, и при этом ужасная мнительность отравляла ему  жизнь.
Женился Архип на добросердечной тихоне Екатерине, которая на десять лет была моложе его. «С ней,- думал он, беря её в жёны,- как со святым, не поссоришься». Но Екатерина в себе большие загадки таила.  Она и года не смогла прожить с Архипом.  Молча, собрала свои вещички и навсегда ушла в родительский дом, в соседнюю деревню. После разлуки с Екатериной Архип стал мрачным холостяком. К старости у него сложилось и своё понятие о любви. «Любовь,- говорил он, временами вспоминая Екатерину,- похожа на приведение: все о ней говорят, да мало кто её видел».
Напротив Архипа, по соседству с мудрым старцем жила в доме с мезонином тороватая Пелагея – весьма привлекательная и своеобразная женщина. Как никто другой, она могла испытывать радости от самых малостей. Деловитая, решительная, она хорошо знала, что ей нужно.
Широкая душа, она и угостить умела широкой рукой.  У неё были золотые руки, дом всегда был открыт для друзей, она  с радостью привечала близких, и дальних родственников. Свекровь в ней души не чаяла, всё внуков просила. Овдовела Пелагея рано, в сорок лет. На руках остались малолетние сын и дочь.  Неизбежность Пелагея приняла достойно. Старалась всеми силами, чтобы у детей было счастливым детство. И это ей удалось. Время творило в её душе удивительные дела.
В нескольких шагах от дома тороватой Пелагеи стоял деревянный крестьянский дом завидущего скептика Панфила. Наделён он был развитым воображением и острым недобрым умом, который делал его человеком, похожим на чудака, рассматривающего с фонарём, блестят ли звёзды. Панфил любил давать советы, при этом в тайне наслаждался чужим несчастьем. Не знали стыда и завидущие его глаза. Он завидовал даже тому, кому завидовать-то было грех. Глядя в след Серафимы,  каждый раз вздыхая, говорил ей вдогонку: «Везёт же людям!».  Зубы вострил и жмурился, как кот на сливки, когда встречался с неунывающим дедом Аскольдом.
А неунывающий Аскольд жил в избе, от внешнего вида которой веяло глухой стариной. Это был человек решительный, увлекающийся и очень эмоциональный. В нём удивительно сочетались общительность – с любовью к уединению, весёлость – с задумчивостью, разговорчивость с осторожностью. Он обращал на себя внимание броской одеждой и непринуждённым поведением.
Но неразделенная любовь к тороватой Пелагее наложила свой отпечаток в его душе. Аскольд обожал многих женщин, но полюбить так и не смог. И всё больше и больше ощущал одинокую старость.  И только лишь уединение становилось его спасением. На закате солнца он мог сидеть на завалинке и часами пребывать в молчании.  Особым искусством считал он молчание и великолепно приспособился к обстоятельствам. Даже, когда ему казалось, что всё потеряно, он не терял присутствия духа.
На другом конце деревни, в незаметной избушке, жил бесшабашный Аким, наделённый, так называемым «ленивым» обаянием. В молодости ему не составляло никакого труда преуспевать и в работе, и в любви. Он мечтал об идеале в любви и часто жил воображением. Плохо знал, что такое красота, потому что ему знакома была только страсть. Женщинам с ним приходилось нелегко: он всегда всё делал по-своему и старался во всём быть независимым и не терпел принуждения.
А как стал Аким замечать недостатки своей внешности, так и напала на него гнетущая скука. И всё потому, что он был из тех дюдей, которые никак не могут отвыкнуть от своей молодости. Аким мог часами сидеть и смотреть в окна из-за угла горницы и вспоминать разгульную жизнь и свои эфемерные успехи. Всё чаще цеплялась к нему навязчивая мысль: «А не обделила ли тебя, парень, жизнь?». И так, и сяк, и со всячинкой Аким примерял на себе жизнь одинокого мужчины, прожившего возраст зрелости.
- Тут ничего не попишешь, ум всегда в дураках у сердца,-  поговаривал он, утешая себя, любимого, и довольствовался тем, что взамен всему прошлому, появилась большая потребность в общении с соседями, жившими через дорогу, напротив его дома.
На своём веку он мало знал семей более счастливых, чем эта многодетная семья Ивана и Жанны. Аким с интересом наблюдал, как волшебная атмосфера доверия царила не только между супругами, но и между их детьми.
В доме Акима супруги всегда были желанными гостями. В этот момент сам Аким совершенно преображался. К приходу гостей была вымыта грязная посуда, стелилась чистая скатерть, и разносол на столе чудным образом дожидался желанных гостей, которых Аким принимал  с таким размахом, что у них потом три дня голова гудела.
Жизнь сама по себе – чудо, затаённое желание каждого человека.  В супружеской жизни Ивана и Жанны было много взаимной любви – самого большого дара, который они брали и отдавали друг другу. 
Иван жил глубокой внутренней жизнью. Уже в юности он начинал задумываться над вечным вопросом добра и зла, жизни и смерти, увлекался философией и биологией. Он мечтал об идеальном обществе, где бы всем в нём жилось хорошо! К людям относился просто, был очень доверчивым и ненавязчивым. В работе он достиг успеха во всех начинаниях, но часто представлялся холодным, потому что не любил открыто выражать свои чувства.
А Жанна производила впечатление женщины, обладающей каким-то тайным знанием. Верность в ней соединялась с чувством собственного достоинства. Она терпеть не могла проявлений женской слабости: слёз, болтовни, сплетен. Жанна любила простые манеры, но и умела быть неотразимой и старалась для этого только для своего супруга.
Вот таким был когда-то уклад жизни людей в деревне Крутые Верхи. Простых людей, живших с правдой, как при огне: ни сильно приближаться, чтоб не ожог, ни далеко отходить, чтобы холодно не было. И хотя они толком объяснить не умели, что такое жизнь,  тем не менее, ответ их всегда был однозначным и рассудительным: «Чтобы жить!»


А ШУРИК ВЕРНУЛСЯ
(рассказ)
- Маруся, а почему ты мальчика рисуешь синим карандашом?- заглядывая к внучке в альбом для рисования, спрашивает бабушка Валя.
- Не синим, а голубым,- делает замечание бабушке внучка.
- Голубым, так голубым,- соглашается бабушка.  И тут же вновь спрашивает,- а почему он во всём голубом?
Маруся нервно вертит в руках карандаш голубого цвета, вздыхая, отвечает:
- Это же Шурик!
- Ну, и что, что Шурик! А почему во всём голубом?- не успокаивается бабушка.
Многозначительно взглянув на бабушку, Маруся запела:
- Плачет старушка: мало пожила,
А Шурик вернулся, а он – голубой.
Теперь-то понятно,- спрашивает, довольная собой, Маруся.
- А кто ж тебя такой песенке научил?- спрашивает бабушка, испытывая паническую растерянность.
- Окуджава в интернете,- как ни в чём не бывало, весело ответила внучка.

















РАЗОШЛИСЬ ПО-ХОРОШЕМУ
(сказка)
Однажды, знойным летним днём,  напала на хозяина леса, бурого медведя, тихая печаль. «Эх,- думает он,- чем бы мне позабавиться? Как на грех ни души вокруг». И пошёл он тогда хозяйским шагом на вырубку, малины с веток поесть. А на вырубке уже волк вальяжно  расположился на старом пне возле одинокого столетнего дуба и на белой ромашке гадает: «Сбудется, не сбудется». За ним с макушки дуба внимательно наблюдают: ворона – особа всем известная и крикунья местная – сорока.
- Кар-р, кар-р,- громко закричала ворона, увидев медведя.- Хозяин леса идёт!
- Думали, свежи, а это всё те же,- увидев нежеланного гостя, подумал волк.
- Трон свободен,- сказал он с оттенком насмешки и показал хозяину леса на пень, который часом раньше облюбовал для себя. 
Но хозяин леса проигнорировал предложение волка и расположился на траве, навалившись своим мощным телом  на старый дуб.
- Ты отдохнуть пришёл на вырубку или от стаи отстал?- спросил бурый серого.
- И то, и другое,- хмурясь, ответил волк.
- Ёлки зелёные!- с досадой воскликнула сорока.- Такая красота вокруг, чудесная погода, а вы оба такие хмурые, словно вам на хвост наступили. Так недолго истаять от тоски.
- Повеселиться бы вам здесь, грусть-тоску развеять!- поддержала сороку ворона.   
- Ну, что, толстокожий, развеем грусть-тоску?- испытующе посмотрев на волка, спросил медведь.
Волк кивнул в знак согласия, а про себя подумал: «Ещё как! повеселимся, толстозадый».
-  А кто организовывать веселье будет?- спросила озабочено сорока.
- Вот ты с вороной и организуй веселье!- приказал медведь, сгребая лапами в маленькие кучки, разбросанные под дубом жёлуди.
- Ну, что уставилась? Что непонятно?- раздражённо спросил волк воронью сродницу, сороку.
- Кто бы стал спорить, а я – всегда, пожалуйста!- шаловливо ответила местная крикунья.
- Эй, вещунья,- рявкнул бурый,- собирай всех на вырубку, веселиться будем! Да каркай так, чтоб вся фауна тебя услышала.
- Только и всего? И больше ничего?- весело спросила ворона.- Мы работы не боимся – на работу не пойдём,- подражая сороке, отшучивалась  она. И вне себя от радости, устремив подобострастный взгляд на волка, спросила:
- Всю фауну, что ль, звать?!
- Хищные и травоядные сами прибегут, у них нюх хороший,- решился объяснить вороне волк, видя, как медведь, перекидывая жёлуди  из одной  кучки в другую, отвлёкся от разговора,- шмелей и бабочек зовите, - продолжал командовать волк,- а червей, многоножек, слизняков и жужелиц звать не надо…  Без сопливых обойдёмся.
Во множестве на вырубке оказались певчие и безголосые птицы. Не спеша, друг за другом, подходили хищные и травоядные животные.
- Ну, что? Подурачимся?- спросил волк медведя.
Хозяин леса нехотя подал знак лапой.
И волк с  первых минут веселья стал проявлять активность.
- А кто видал, чтоб медведь летал?- спросил он в насмешку собравшуюся фауну.
Явно, никто не верил в эту небылицу, но вроде бы и не собирался возражать.
- Бывает… Всё бывает,- первым заговорил поползень, бегая вниз головой по стволу дуба.
- И такое было дело, что коза волка съела,- усмехнулась лисонька- лисичка, чутьём уловив, что за живое волка задела.
- Откуда ты явилась такая красивая?- выразил лисе свою досаду волк.
- А я-то думала, что ты умный,- не унималась лисонька трунить над волком. 
Заяц-русак решил ослабить напряжённость. Осмелившись, примерил на себе роль насмешника:
- Говорят, коза пропала: было восемь – девять стало.
- Ишь ты, какой прыткий!- воскликнул хозяин леса и тут же решил выступить в роли насмешника.
- А когда лошадь покупают, какая она бывает?- простодушно спросил хозяин леса.
Фауна стремительно бросилась вспоминать, как покупают лошадь на базаре и какая она бывает в это время.
Ворона неожиданно заволновалась и перелетела на самую высокую ветку дуба.   Будто с трона почему-то стала разглядывать ветвистые рога сохатого. Сорока тоже не усидела на месте. Спешно полетела молву разносить на хвосте.  Засвистел в траве сурок. Росомаха без страха залезла на макушку дуба. Всполошилась даже лисонька, хитрее которой в лесу нет. Заяц-русак, потупив голову, внимательно разглядывал свои лапы.  Чёрный дятел стал выстукивать по стволу дуба барабанную дробь. Хрячок, совсем ещё молодой кабанчик, чавкая, уплетал желуди из кучек, сложенных хозяином леса. Бойкие синицы перестали прыгать с ветки на ветку. Кузька – жук, вредитель хлебных злаков, притворился равнодушным и подхихикивал исподтишка. Наперекор закону природы аист шептался с мышью-полёвкой. А шмель и зелёная саранча, обступив синий колокольчик, дружно пели дуэтом с самостоятельными партиями у каждого. Жужжание шмеля жёсткими крылышками напоминало плач гитары,  стрекот кузнечика – треск пулемётных очередей. А сам хозяин леса, как ни в чём, ни бывало, почёсывал за ухом левой передней лапой. 
- В этой загадке обычная игра слов,- не вынес мучительной паузы лось с ветвистыми рогами, державшийся всё это время в стороне, и он тут же ответил,- а лошадь-то – мокрая.
Неожиданно перед острым глазом барсука промелькнула приблудная кошка.
- Мышеловка из пяти букв, - сорвалось с языка барсука.
Все обронили взгляд на чёрную кошку и  разом разобрались в вопросе, чем и разочаровали хищного зверька с неуклюжим телом и с густой длинной грубой шерстью.
А неподалёку от лесной вырубки, в камышах притаилась выпь, ночная болотная птица, ближайшая родственница цапли. Стоит на одной ноге и думает: «Пойти, что ли и мне на вырубку».
Сунула в воду клюв, набрала полный воды, сыграла свою песню на болотной воде и размеренной походкой направилась к лесной поляне. Оказавшись вблизи молодого кабанчика, сходу громко спросила его:
 -  Сколько будет дважды два – пять или пьять?
-  Пьять,- не задумываясь, хрюкнул кабанчик.
- Ну и насмешил!- укоризненно сказала лисонька.- Дважды два – пять. Не пьять же!- уточнила она.
- Не пьять,- поддержал лисоньку крот, высунувшись из подземельного хода.
 - Во! Как я их одурачила!- подумала безголосая выпь.
- Нечего сказать, умники!- оживился, вдруг, добрый лесной молчун – серый ёжик.- Надо же было додуматься до такой глупости! 
- Кар-рр, кар-рр, кар-рр! – оживилась ворона.- Серый, колючий молчун напал на правильную мысль!
- Что ты говоришь?- выразил своё удивление хозяин леса.- Скажите, какой молодчик!
- Тоже мне свет в окне!- буркнула себе под нос лисонька.
- Ну, говори же быстрей ответ!- громко рявкнул медведь  на ежа.
Ёж в этот момент понимал, что его правда заденет и кабанчика, и лисоньку, и крота.
- Не во гнев, а в добрый час будь сказано, но дважды два – четыре. Это давно всем известно,- добродушно ответил серый ёжик в колючках и тут же свернулся в клубок.
- Ничего не скажешь – он прав,- с тихой грустью промолвил хозяин леса. Затем обвёл взором пространство и напоследок задал вопрос собравшейся фауне:
- Стоит дуб,- говорит медведь.- И все разом, с интересом, стали разглядывать дуб.- На дубу 12 сучьев. На сучьях – 52 ветки. На каждой ветке по семь листочков. Всего листочков – 365. Что это?- хитро улыбаясь, спросил хозяин леса.
Бабочки,  стрекозы и бурундук – пухленькие щёчки – спешно стали считать веточки и сучья дуба.   Долгоносый бекас, белая лазоревка и примкнувший к ним барсук считали листочки, которых на дубу явно было столько, что до утра не сосчитать даже всей собравшейся фауной.
Затаив дыхание, все терпеливо наблюдали за счётчиками листочков, сучков и веток. 
- Загадка хорошая, мне она очень понравилась,- нарушив мёртвую тишину, сказал медведь.- Отгадаете – разойдёмся с чувством собственного достоинства. Не отгадаете – разойдёмся по-хорошему… Я, впрочем, не знаю ответа,- признался медведь,-  решайте сами.
 Так и разошлись по-хорошему.



С ТЕНЬЮ НАЕДИНЕ
(рассказ)
Ближе сердцу деревенской красавицы Альбины был бедняк Матвей. Любовь живёт чувствами, вот и затронула она сердце богатой наследницы и вонзилась безо всякого объяснения.
Ещё в школьные годы Альбина восхищалась умом Матвея. А его ирония всегда забавляла её. Но богатая невеста пригляделась Матвею невзначай, в самый неподходящий момент. На свадьбе у одноклассников Альбина и Матвей были свидетелями.  Неожиданно свадьба расстроилась, а чувства свидетелей вспыхнули, подобно пламени факела. В сердце кровь заиграла так, что душа не стеснялась лирических волнений. И Матвей был вынужден признаться, что без памяти влюблён…
В детстве он отличался от всех мальчишек из бедных семей. Те ходили по деревням с сумой на плечах.  Не стесняясь, собирали милостыню. Матвей не умел просить милостыню: слишком был гордым и брал от жизни меньше, чем было ему нужно. «Нам бы день простоять да ночь продержаться»,- так собственные мысли утешали его. Из-за бедности своих родителей Матвей никогда не страдал и не осуждал их. Бедность его не принизила. Он всегда держался уверенно, прикрываясь весёлостью. Смех Матвея будто бы уподоблялся солнцу, прогонявшему зиму с его человеческого лица.
Только один раз в жизни счастье стучит в дверь каждого, но часто этот каждый не слышит стука. А Матвей и Альбина услышали этот стук и шли всё вперёд и вперёд с жизнью, которая никогда не останавливается.
Их настоящая семья началась с детей, и с этого момента чувства супругов подчинялись только одному закону: составить счастье того, кого любишь.
Как уходит молодость, Матвей не замечал, ощутил, когда подкралась старость. Забывать стал имена тех, с кем когда-то смеялся, но ясно помнил, с кем вместе плакал.  Эти слабости уже не вредили ему, потому что он их знал. Единственным преимуществом старости Матвея стал расцвет его рассудительности. Но вместе с тем он боялся оказаться тяжкой обузой. И по своей мнительности, странным образом исчезал обычно в солнечный день и оказывался на вырубке среди старых почерневших пней. Живым манером становился он спиной к солнцу и видел перед собой только свою тень. Ей он вверял свои сокровенные мысли. И каждый раз домысливал образ своей незлобивой жёнушки.
Пылкость натуры его Альбины прекрасно сочеталась с практичностью: она была прекрасной хозяйкой и любящей женой. А чрезвычайно скромный, и прямодушный Матвей, для которого семья – самое святое, был готов всем  пожертвовать для своей Альбины.
Конечно же, его воображаемая Альбина в действительности не существовала, но он был усыплён сиюминутным воображением. Воображение – на то и воображение, чтобы домысливать то, чего не хватает в действительности…
 Как здравый человек, Матвей лепил из своей Альбины Венеру Милосскую и не видел в этой богине ничего более своей Альбины, из множества достоинств которой, он особо ценил четыре. Она умела из ничего сделать нарядное платье, селёдку под шубой, пироги с капустой и семейную сцену ревности.
Матвей и Альбина были не просто счастливыми. Они обладали этим счастьем, сумев заслужить его. Им достаточно было прожить в браке четверть века, чтобы понять, что такое настоящая любовь.
Жизнь коротка на Земле, но они успели многое: поскучать, порадоваться, вырастить детей, понянчить внуков и правнуков. Они дорого ценили свою жизнь и считались с тем, что и другие не меньше ценят свою.