Ликующая ночь. Глава XI

                Глава 11.

         И вот теперь, когда Лиля предпочла его Громову, он не знал, радоваться ему, или огорчаться. Он получал сногсшибательную плату в приданное за Лилией и ее двумя детьми. Он получал любимую женщину, но она его не любит.

              Более того, он подозревал, что она его ненавидит, только немного меньше, чем Витьку Громова. Просто, загнанная в угол обстоятельствами, она  из двух зол  выбрала меньшее. Для себя он уже решил, что не станет ее торопить, тем более выяснять отношения и к чему-либо вынуждать. Он подождет, ждал и дольше.

    В ЗАГСе  Лиля выполняла все формальности механически, как во сне. Но и в таком состоянии заметила, с каким лицом Эдик читал данные в ее паспорте. Она забеспокоилась:
- Что-то непонятно?
- Да нет, все замечательно. Только отчество у тебя странное.
- Мне тоже не нравится.
С тем и объявились мужем и женой. Губы у молодой жены были холодные и соленые. После регистрации не было ни гостей, ни поздравлений. Более того, когда ехали домой, Лиля сняла оба обручальных кольца, положила на ладонь мужу, сжав их в кулаке, сказала извиняющимся тоном:
- Пусть пока будут у тебя. Не хочу, чтоб языки трепали. Вечером приходи ужинать.
- Мы будем одни?
- Мы никогда не будем одни. У меня есть сын.
- Гостей не будет?
- А что праздновать?
-
        Короткий ужин прошел, как обычно говорят журналисты, в теплой, дружественной обстановке. Лелька, как всегда, молчала, зато Олег был очень рад гостю. Уже ночью, вспоминая события прошедшего дня, Гогорян раз за разом возвращался к моменту регистрации.
            На Эдика данные Лелькиного паспорта произвели впечатление разорвавшейся бомбы. Разве он мог подумать, что в холодной Сибири возьмет в жены, при таких странных обстоятельствах, настоящую армянку с таким звучным именем Лейла.

           Весь следующий месяц они с Лилей не встречались. Почему с Лилей? При выходе из загса, Эдик назвал жену Лейлой. Она резко повернула голову, прищурила глаза и отчетливо произнесла, вернее, прошипела, задыхаясь от гнева:
- Никогда не называй меня так. Я ненавижу это имя. Я ненавижу того, кто его мне дал. Его счастье, что мы не встретились.
-
В душу Эдика холодным туманом вполз ледяной страх. Он испугался, что эта неистовая ненависть и его заденет рикошетом, если он осмелится когда-нибудь попытаться реабилитировать тестя. Была ли это чисто мужская солидарность или в силу возраста Эдик понимал, что бывают какие-то объективные причины, из-за  которых человек вынужден совершать неблаговидные поступки, понять трудно. Скорее всего, у него были свои, неведомые пока нам причины  оправдывать отца Лельки.

           Через месяц неожиданно выяснилось, что молодые будут жить в Москве, и Лелька, наконец, узнала, за что продался Гогорян. По тем временам плата была шикарная, что называется «голубая мечта» любого молодого пилота.

 В Москву Лельку с Олегом увезла Тамара Михайловна, Эдик с Орловым уехали тремя днями раньше. Лейле не очень нравилась такая опека, но позже она оценила заботу Орловых.

      Квартира в Москве досталась Орловым бесплатно, так что супруги  всю сумму решили потратить на меблировку. Мебель и все мелочи брали только в иностранных магазинах. Лелька радовалась каждой безделушке. Тамара Михайловна, как женщина деликатная только купила вещи и расставила мебель.

           Украшение квартиры она оставила на усмотрение хозяйки. За эти несколько дней она прониклась к девочке симпатией и материнской жалостью, она поймала себя мысли о том, что ей хочется опекать и баловать Лилю. Ей даже показалось, что она поняла, за что муж полюбил девчонку – именно за эту трогательную беспомощность и беззащитность.

         Не единожды наблюдая в жизни за такими беспомощными созданиями, я, злясь и раздражаясь, думала, кому они нужны, зачем бог пускает на свет таких «никчемушек»? Помните, у Некрасова:

                Есть женщины в русских селеньях
                С покойною важностью лиц,
                С красивою силой в движеньях,
                С походкой и взглядом цариц…..
                Коня на скаку остановит,
                В горящую избу войдет…….

            Вот это я понимаю! Именно таких женщин я уважаю – смелых и самостоятельных.                ( Кстати, это Некрасов думал, что это были женщины, на самом деле, это были мужчины. Американские генетики, сделали сенсационное открытие, что половина женщин на земле – мужчины, если брать за основу гормональный состав крови)

         . Только с годами я поняла, что во мне говорила глубинная зависть к этим «неумейкам и никчемушкам», которых мужья носят на руках, выполняют все их капризы, у которых не жизнь, а малина.
       
           Ну, не случилось мне по жизни стать «настоящей женщиной», зато, говорят, рабочая лошадь получилась безотказная и не слишком строптивая. А Бог, он не Епишка, он все видит. Видит он, что беспомощные его создания не смогут тянуть жизненную лямку. Тогда создает он и пускает в жизнь мужчин, большая часть натуры которых – женская. Мужчина – нянька, именно такого надо было для Лельки.

Первый месяц семейной жизни Гогорянов прошел на удивление мирно. Эдик был к командировке, Лелька была предоставлена самой себе. За этот месяц они с Олежкой обследовали все окрестности, заглянули во все магазины. Правда, Лелька ничего кроме продуктов, не покупала. Она считала, что вещей в доме и так непозволительно много, и все они шикарные.

В продуктах она так же понимала очень немного, покупала самое необходимое, на деликатесы не заглядывалась. И с этим ничего не поделаешь, воспитание в каждом из нас сидит в печенках. За все это время она сделала только одну стоящую по ее мнению покупку. В парке к ним подошла женщина и предложила купить книгу о национальных блюдах Кавказа. Цену запросила небольшую, и Лелька ушла, довольная приобретением.

Эдик вернулся из командировки в половине двенадцатого. Он поужинал, принял душ и ушел в спальню. Лельке казалось, что должен был бы заглянуть к жене и сыну. Она хотела утром попросить у него объяснений, но, посмотрев на его хмурый вид, не решилась. Муж отсыпался целые сутки. Лелька и не возражала. Утром следующего дня его разбудил Олег. Мужики затеяли в спальне возню, и вскоре появились на кухне раскрасневшие и растрепанные. Оба бухнулись на стулья. Олег пропищал:
- Мы есть хотим, мы пить хотим!
- А руки мыли? - осведомилась мать.
- Мыли!! – хором ответили едоки, хотя это было бессовестное вранье.
-
     День не оправдал Лелькиных надежд. Она все время ждала чего-то от Эдика, то ли разговора, то ли поступка. Не дождалась ни в этот день, ни в следующие.

     Нельзя сказать, что Лелька не предпринимала никаких попыток к сближению. Она научилась готовить некоторые блюда. Готовила исключительно для мужа, они с Олегом такие острые блюда не ели.

        Эдик пробыл дома только неделю. Он дважды куда-то уезжал на целый день, так что радости от его приезда семейные не испытали. Как – то вечером муж  буднично сказал, что завтра ему на работу, он уезжает в командировку, предположительно на месяц. Деньги в шкафу.

         Так с самого начала ничего и не получилось. Когда Эдуард вернулся в очередной раз из поездки, Лелька уже ничего не ждала. Он вел себя безупречно, но Лельке показалось, что от него пахнет женскими духами, неявно, едва уловимо. Проснувшись утром, Эдик долго о чем-то говорил с Олегом. Через полчаса Олежка пришел парламентером:
- Папа хочет, чтобы ты пошла с нами в гости.
- Я себя плохо чувствую.
- Папа сказал, что беременность  - не болезнь, - мальчик с умным видом процитировал «папу».
-
         Лелька обрадовалась возможности начать создать хоть какую-то иллюзию отношений. Через час подъехало такси. За городом остановились у добротного двухэтажного кирпичного дома, похожего на дворец. И вот тут началось представление. Эдик открыл дверцу машины, помог Лельке выйти.

Очень мило улыбаясь, сказал:
- Улыбнись, на нас смотрят из окна.
- Я не собираюсь играть  счастливую жену.
- Тогда просто молчи, спишут на беременность. Договорились?
-
Лелька промолчала. Эдик добавил:
- Твою золовку зовут Ева. Будь умницей.
- Буду! А Олегу рот завязывать будешь?
- Зачем? Он значительно сообразительней тебя!
-
           Олежка и в самом деле папу не подвел. Он живо общался с родственниками, после обеда хозяйские дети уложили его спать. Мужчины пошли курить, а госпожа Ева Саркисян навалилась на «дорогую Лилечку» с вопросами. Благо Лелька от природы не была болтушкой, и Ева нашла в ней благодарного слушателя.

          Между делом, предупредив дорогую Лилечку, чтобы не обижалась, она сообщила, что родители Эдика не довольны его браком, что мама  собирается приехать в Москву, настаивает на генетической экспертизе, потому, что не верит, что это дети  Эдика. И еще много глупостей о том, что Эдик – любимчик у родителей, что родители планировали остаток жизни прожить именно с ним. А он второй раз женится и второй раз неудачно. Лелька процитировала детскую считалку:
- Первый раз прощается, второй запрещается, ну а третий раз не обманет Вас.
- Ну, дай-то бог, - засмеялась Ева.

            Вошедшие мужчины  застали  дам за веселым разговором. Эдик присел на диван рядом с Лелькой, обнял ее и поцеловал в висок. Она стрельнула в него глазами. Он видел, что она вот-вот заплачет
- Устала? Через полчаса подъедет машина. Я пойду Олежку разбужу.
В присутствие мужа Ева не затевала с Лелькой никаких разговоров. Арам сидел с гостьей на диване и расспрашивал, где они с шурином пересеклись. Еще не зло пошутил:
- А ты его не у жены увела?
- Он уже в разводе был, когда я на работу устроилась?
- А что покрасивее нашего Эдика не нашлось? – съехидничал хозяин.
- Нет, все остальные еще страшней! – серьезно ответила Лелька.
-
Саркисян разразился басистым смехом, говоря входящему шурину:
- Ишь, как любит, говорит, что ты самый красивый на свете!
- А ты чего так веселишься?
- Да я сестру твою много раз спрашивал, в кого братан такой страшок? Тесть с тещей – красавцы.
- В деда я пошел.
         Лелька видела, что Гогоряну разговор не по нутру. Но тут подошло такси. Эдик сел с женой и сыном на заднее сиденье.

       Никакого разговора о родне Эдуарда не последовало. Ни в этот вечер, ни на следующий день. Только Олежка трещал о разговорах с братом и сестрой, разбирал и раскладывал игрушки, подаренные хозяевами. Дни тянулись, как резиновые. Эдик помогал Лельке на кухне, убирался в квартире, гулял с Олежкой, ходил по магазинам.

       Он старался себя занять хоть чем-нибудь, чтобы не оставаться с Лелькой наедине. Боялся, что сестричка наговорила девочке много хорошего, и его стратегический план под угрозой. Если бы не эта затянувшаяся война с родственниками, можно было хоть сегодня приступать к массированной атаке. За эти три месяца девочка достаточно настрадалась от отсутствия его внимания, что сейчас растает от первого поцелуя. И тогда будет все, как запланировал Эдик.