Ликующая ночь. Глава XIII

                Глава 13

Он приехал на следующее утро с букетом цветов и тортом. Дверь ему открыл Олежка. Лелька только покормила Санечку и наклонилась, чтобы положить малыша в кроватку, как мужчина вошел в детскую с цветами.

     Лелька торопливо выпрямилась. Он секунду наблюдал, как она пытается запахнуть на груди халат, но пояс развязался и упал к ногам. Одно мгновение и Александр обмотнул халат вокруг ее  бедер, так что ворот халата сполз с плеч и обнажил почти всю грудь. Лелька замерла. Объятия были стальные. Поцелуя, казалось, она ждала целую вечность.

     Губы у Саши были сухие и горячие. Лелька обмякла в его руках, голова  слегка кружилась, она пыталась вспомнить, когда ее целовали в последний раз. Не вспомнила, только знала наверняка, что так не целовали никогда.

         Байтингер Александр Фридрихович стал бывать у Лейлы почти ежедневно. Она ждала его и боялась его визитов – живой, энергичный и подвижный, он  не давал ей спокойно посидеть ни одной минуты. На каждый день и каждый час у него были готовы планы. Если не для всех, то для Олежки точно:
- Мы с Олегом в зоопарк. Вечером пойдем в театр. Будь готова.

Это означало, что он купил билеты, договорился с Маргошей и он, конечно, точно уверен, что будет именно так. Лейла умом понимала, что мужчина влюбился, и раз она принимает его внимание, то  рано или поздно ей придется платить и по этим счетам

       И оплата далеко не символическая. К ногам Саши она должна положить всю себя, без остатка - свою жизнь и судьбу своих детей. Она точно знала, что мужчина  рассчитывает именно на такую  взаимность. Вот только сердце по-прежнему щемило, что последнего разговора с Эдуардом так и не произошло. Не считала она их разрыв окончательным, была в нем какая-то нотка фальши, неестественности, неправдоподобности. Извечная борьба ума и сердца. Ум попросил сердце заткнуться, тем более что Саша утверждал, что Эдик о Лейле ни разу не спрашивал.

          Отношение Александра и Лейлы дошли до точки кипения. Пришло время принять решение. За два месяца они так и не были близки. Наконец, терпение мужчины иссякло и, потеряв надежду получить приглашение, он не уехал домой ночевать. Лелька постелила ему в спальне, в той самой супружеской спальне, в которой Эдик так и не дождался ее любви. Уже после полуночи, Александр понял, что ждет напрасно - она не придет. Он открыл дверь. Лелька  в одной сорочке стояла в коридоре у стены.

          Он взял ее на руки, удивился, какая же она легкая. Лелька прошептала ему в самое ухо:
- Мне страшно!
- Трусишка, -  тихо хохотнул он.

Удивительное ощущение, когда в твое тело стремительно входит мужчина. Плоть раздвигается, пропуская в себя желанного гостя, обволакивая его вниманием и лаской, предоставляя ему право на все шалости, которые хозяйка может позволить столь дорогому гостю.

        Ей эти игры доставляют такое же удовольствие, как и ему. Они расстаются, довольные друг другом. Александр не отпустил Лельку, так и лежал, прижав ее к себе, только прикрыл углом одеяла. Она пожалела, что это не произошло раньше. Неожиданно в тишине ночи прозвучало:
- Леля, скажи, что я лучше Гогоряна.
- Ты лучше всех, - прошептала она

- Скажи, что я это делаю лучше Эдика! - настаивал Саша, непонятно, то ли в шутку, то ли всерьез.
- Я не могу тебе этого сказать, – снова прошептала она, - не могу!
- Он лучше? - в голосе Байтингера послышалась обида.
- Мы с ним не были близки, – сказала Лелька со слезами в голосе.
- Странно! Вы же женаты были!
- Это очень сложно. Я потом расскажу. Сейчас я о другом думаю.

   Она так и не рассказала в тот раз Александру ничего. Он не стал особо настаивать, только отметил для себя, что упоминания об Эдике всегда расстраивают ее. Именно расстраивают, а не раздражают. Он  подозревал, что Гогорян далеко не пройденный этап в жизни его милой.

          Честно говоря, он прекрасно осознавал, что увел жену у друга, воспользовавшись сложной ситуацией супругов. Но сердце никак не хотело мириться даже с мыслью, что он должен дать Гогорянам шанс на примирение. Оправдывал он себя тем, что Эдик бросил беременную Лельку  ради кого-то. Зачем искать кого-то, когда рядом с тобой такое наливное яблочко.

       Да и судя по слухам, у него нет никакой женщины. По крайней мере, никто и никогда его ни с кем не видел. Правда он живет где-то за городом, но это, говорят, дом его сестры, уехавшей в Италию то ли на отдых, то ли насовсем.

        Саша нисколько не кривил душой говоря, что Эдик не спрашивает о Лейле. Почему он должен был спрашивать у Байтингера о жене, если друг ему сказал, что его жена сдала квартиру и уехала рожать к матери.

         Писать теще он не стал. Тем более что через некоторое время обман открылся. Как любой счастливый человек, Саша не смог долго хранить тайну. Он принес на работу фотографии своей новой семьи. Именно в этот момент неожиданно зашел Гогорян. Эдуард молча посмотрел снимки и отвернулся. Александр подошел сам.
- Ты не злись, она тебя все равно никогда бы не простила. Она родила сразу же, как ты ушел, в ту же ночь. Такое не прощают. Твоему сыну уже пять месяцев. Я ее очень люблю.
- Я ее тоже люблю. И она по закону моя.
- Ты же ушел к другой …
- Струсил я, побоялся ей признаться, что … Впрочем, уже неважно.
- Я ей предлагал выйти за меня замуж. Не хочет она твою фамилию менять.

- Это мои дети. И это моя жена.
- Бред какой-то. Это твоя жена, которую ты бросил, когда у нее начались схватки. Это твои дети, которым ты сраной конфетки в жизни не привез. Олежка каждой безделушке удивляется, ни разу в жизни не видел. И каждый раз спрашивает: это папа прислал?
- Ты не поймешь, не пытайся. Это страшная история. Не очень она тебе доверяет, если не рассказала о своей тайне.

          Разговор занозой засел  в душе Байтингера. Что за страшная тайна у этой тихони? Он несколько раз за следующие полгода заводил разговор с женой, но так и не получил ответа. А потом ему стало не до этого.

          Но все по порядку. Через месяц после первой брачной ночи, Александр повез Лельку знакомить с мамой. О своей семье он почти не рассказывал, только время от времени проводил целый день у мамули. Лелька не спрашивала, чем он там занимается, не была любопытна. Знала, что свекровь зовут Галина Васильевна, так же, как ее собственную маму.

       Она к снохе и отнеслась, как мама. Санька сразу перекочевал на руки к бабушке, Олежка примостился на широком подлокотнике ее кресла. Саша повел Лельку показывать свои апартаменты.

        Квартира была трехкомнатная в старом сталинском доме, с большими комнатами и высокими потолками. Поражало огромное количество книг и гравюр. Саша привел ее в просторную комнату, его личную комнату, туда, где он вырос.

         Казалось, что там по-прежнему живет подросток, так много вещей хранило память о хозяине: модели самолетов, фотографии знаменитых авиаторов, дипломы с каких-то выставок, кубки за победы в спортивных соревнованиях. В душе Лельки нежным цветком расцветала гордость за ее мужчину. Саша водил ее по своим владениям, как по музею, с нежностью наблюдая, что гостья в восторге от хозяина этой комнаты.

          Это не была рисовка или притворство. Саша был из другого мира, в который он звал и ее. И Лельке нравился и этот мир, и этот дом. В нем была особая аура, особая  атмосфера ума, интеллигентности и доброжелательности. И не удивительно – отец Саши был профессором медицины…
   От размышлений ее отвлек Александр. Он нежно сжал ее в объятиях и сказал:
- Теперь это и твой дом. Я сказал маме, что ты – моя жена, а Олег и Санька – мои дети. Не сейчас сказал, а …сразу, как только почувствовал тебя своей…

Лелька про себя прокомментировала:  с того момента, как мы разделили постель. Она покраснела. Саша словно прочитал ее мысли и смутился:
- С того момента, как увидел тебя кормящей ребенка. Знаешь, мне хотелось… поцеловать твою грудь.
- А я думала, что мне показалось. Ты и в постель со мной тогда бы лег?
- Нет. Я ждал, когда ты почувствуешь, что я тебя очень люблю.
- Я это сразу почувствовала.
- И ничего мне не сказала?!

- Испугалась. В меня только однажды так влюблялись. Сразу двое, нет трое. С первого взгляда. И все вели себя по-разному. Виктор Громов сразу решил, что я должна принадлежать ему. Что он только ни делал, чтобы привлечь внимание. Но у него был конкурент – закадычный дружок – Эдик Гогорян. Он, наоборот, только робко улыбался и …ждал.
- И дождался, как я понимаю!
- Не сразу, через полгода, уже с четырехмесячной беременностью.
- Откуда?
- От начальника Аэропорта.
- Это была любовь?
- Только с его стороны. С моей - это была плата за детский сад и общагу.

         Так  постепенно Лелька рассказала и обо всем остальном. Было очевидно, что Эдуарда она жалела и уважала его чувство. Байтингер тоже посочувствовал другу. Это каким человеком надо быть, чтобы столько ждать благосклонности женщины, а потом отказаться от нее?

       Эдик так ни разу и не обмолвился о сложностях в семье, хотя не однажды говорил о своей привязанности к Саше и доверял ему во всем. Видимо это была та тайна, которую нельзя доверить ни другу, ни врагу.

        На радость свекрови молодые жили дружно. Саша любил и баловал жену, Лелька была благодарной женщиной. Она ценила его внимание и платила ему заботой и преданностью. Это не было показушное облизывание на людях, столь неприятное окружающим, ни сюсюканье с «малышкой», «малышом» и разными другими «котиками».

          Это была тонкая невидимая паутина взглядов, чуть более продолжительных, чем принято, усмешек с полунамеком, касаний мимолетных, пожатий незаметных для окружающих. Галина Васильевна много раз хотела сказать, что напрасно они от нее-то прячутся, не сглазит она счастье своего сыночка, рада она от души, что нашел он, наконец, свою половинку.

        Свекровь она была образцовая. С расспросами не лезла, знала о снохе только то, что рассказал сын: то есть то, что Лейла – жена Гогоряна, они расстались, у нее двое детей. И все. Все остальное она узнает уже в процессе совместной жизни, если Лейла сама захочет рассказать.

         Галина Васильевн и не спрашивала. Ей хватило Ирочки. О ней она знала все с самого рождения. По крайней мере, она так думала. Молодые прожили десять лет. Дом – полная чаша, ежегодные курорты, бесконечные визиты, полные шкафы импортных тряпок.

        Первые шесть – семь лет  разговоры о малышах и не заводили – пусть ребята поживут для себя.  Потом Галина Васильевн забеспокоилась. Поделилась тревогой с Ирочкиной мамой. Сначала сватья утверждала, что молодые не хотят себя обременять, потом говорила, что Саше дети не нужны.

          Галина Васильевна приступом с истерикой вызвала сына на разговор. Кое-как добилась правды - деток не будет, Ирочка бесплодна. Профессорша смирилась со своей участью. Только ровно через год Ирочка развелась с Сашей и вышла замуж за немецкого атташе. Через полгода она родила сына.

         Саша был в шоке. Мать с руганью заставила пройти Александра комплексное обследование. Вывод медиков был обескураживающим – абсолютно здоров. Так тридцатипятилетний мужчина был вынужден начать жизнь, что называется, с белого листа, впервые осознав, что он может и хочет стать отцом. Так что Лелька со своими пацанами пришлась как нельзя ко двору.

       К свекрови молодые ездили почти каждую неделю. Несколько раз оставались  ночевать. Именно в такую ночь Саша  впервые озвучил свое самое заветное желание. Он много раз порывался просить об этом Лейлу, а тут, наконец, решился, видно родные стены помогли:
- Лелечка, любимая моя, - шептал он, наслаждаясь подругой, - роди мне сына!
Лелька обхватила его руками и ногами, мешая двигаться, и тихо засмеялась:
- Сына обещать не могу, рожу того, кого ты смог сделать.
- Ты беременна?! – голос Саши прозвучал как- то глухо.
- Ты не рад? – испугалась Лелька.

Он был на седьмом небе от восторга. Саша без конца целовал Лелькин живот, гладил его, что-то мурлыкал. Вероятно, шумели молодые непозволительно сильно - в дверь постучала Галина Васильевна. Она чуть приоткрыла створку и тихо спросила:
- По какому поводу такая буря радости?
- Заходи мама, сейчас шампанское пить будем!

Саша накинул халат и убежал на кухню за спиртным. Галина Васильевн попыталась узнать подробности у снохи, но та, смеясь, показала пальцем у виска, намекая, что муж свихнулся.
- Мамочка, мы хотим тебе сообщить, - Саша разлил шампанское по большим фужерам, - ты скоро станешь бабушкой!
- Мне внучку! – почему-то поспешно сказала бабушка.
- Устала от пацанов? Мы можем реже приезжать, – предложил сын.
- Нет! Нет! Только теперь я хочу девочку. Всегда хотела девочку, - свекровь неожиданно прослезилась.

Это была самая замечательная ночь в жизни этих людей. Они почти до утра сидели на кровати, разговаривали о жизни, пока Лелька не уснула, положив голову на колени мужу. Мама долго смотрела на спящую сноху, потом спросила:
- Саша, сколько ей лет?
- Двадцать три.
- Трое детей. Справится?
- Справимся. Олег уже большой.
- Он тебя папой не зовет?
- По Эдику скучает.
- И что, он так ни разу не приехал?
- Темное дело там, мама. Не говорят оба, что случилось. И мне кажется, что они оба любят друг друга.
- Боишься, что Леля тебя не любит?
- Нет, любит. Только Эдика она тоже любит,  может как-то иначе, чем меня.