Клятвопреступница

    Москва. Вокзал.Зоя сошла с поезда, остановилась на перроне. Мимо торопились люди с рюкзаками, большими клетчатыми сумками, с сумками на колёсиках. А когда-то в руках пассажиров были большие и маленькие чемоданы.Шустрые носильщики (а скорее - возильщики) с тележками подхватывали багаж и быстро-быстро везли его к вокзалу. Как это было давно.
    Зоя не спеша прошла к камере хранения, сдала свой небольшой багаж и вышла в город, который, несмотря, не ранний час, уже жил обычной рабочей жизнью. Суета - сует. Люди торопятся, бегут. Кто - в метро, кто - из метро к троллейбусу. А у неё весь день свободный - поезд на её родной город отправляется только в семь часов вечера. Есть время погулять по Москве, посмотреть, как изменилась столица за те пятнадцать лет, что она не была здесь.
    Надо позавтракать. Зоя направилась через площадь в кафе. На месте ли оно? Выжило ли за это время?
    Кафе работало. Она вошла в зал.Почти все столики были свободны. Она села за один из них. Заказав рисовую кашу, бутерброд с сыром и чай, стала разглядывать немногочисленных посетителей кафе. "Все они, как и я, приезжие", - подумала Зоя,-и возраст почти такой же - старички!"
    Раздался звонок сотового телефона. "Старичок" - такой дородный дедушка, достал из кармана пиджака телефон.
    -Алло! Да, Да! Пилунский слушает...
    Зою будто током пронзило. Она внимательно посмотрела на говорящего, но не узнала того Пилунского. с которым судьба столкнула её сорок лет назад.
    Поговорив и убрав телефон, мужчина снова принялся за еду. Зоя открыто разглядывала его. Он или не он? Правда, что-то знакомое проскальзывало в его манере держаться. Тот почувствовал, что на него смотрят и поднял глаза.
    -Пилунский?... Вития?...-медленно-медленно произнесла Зоя.    
    -Пилунский напрягся, внимательно вглядываясь в Зою.
    -Вития? Так называла меня одна молодая мадам давно-давно. Зоя, это ты?
    Она завороженно смотрела на него. И узнавала, и не узнавала. Он встал и подошёл к ней. Она тоже встала. Время плохой художник и меняет людей не в лучшую сторону. Морщинки избороздили его лицо. Одуванчиковые, белого цвета волосы...Да и очки делали его лицо неузнаваемым. Он взял её за плечи, слегка встряхнул:
    -Это ты? Точно ты? Это не сон? Почему ты бросила писать? Я так ждал твоих писем! Я ими жил.Я и сейчас помню то стихотворение, что ты мне написала в последнем письме. А ты помнишь?
    Для чего мне глаза, если видеть тебя не могу?   
    Для чего руки мне, если им не касаться тебя?
    Для чего губы мне, если нет им твоих поцелуев?
    Для чего сердце мне, если ты не возьмёшь, а отбросишь губя?
    Я возьму с неба молнию самую грозную,
    Посильнее на сердце своём раскалю
    И огнём, затмевая вселенную звёздную,
    Прямо там напишу, что тебя я...
    Да, Зоя помнила. Это было стихотворение из прочитанного ею романа Медынского. И помнила, что в конце она написала:"Я не люблю! Я не люблю! Я не люблю!..."
   -Ты больно ударила по моему сердцу. "Я люблю тебя! Я люблю тебя!" - твердил я без конца. Но ты больше ни одного письма  не написала. Жестокая! Ты тогда выбила меня из колеи. Я понимал, что это был всего лишь курортный роман, что у тебя дочка, муж. И адрес у меня был твой только "До востребования" . Последние мои два письма вернулись невостребованными. Очень долго я приходил в себя.
    -Зал опустел. Новых посетителей не было. Молодой официант с интересом поглядывал на двух стоящих стариков. Он держал её за плечи и что-то говорил, говорил.
    Зоя вышла из оцепенения и опустилась на стул.
    -Вот так встреча! - произнесла она. - Ты откуда здесь?
    -Я приезжал на консультацию. Глаза барахлят. А ты?
    -Я проездом. В родные места еду. Скорей всего в последний раз. Хочу побывать на маминой могилке.
    - А ты что, не там живёшь?
    -Нет. Я больше тридцати лет живу в Сибири. Слышал про Саяно-Шушенскую ГЭС?. Я причастна к её строительству. А ты всё в Днестровске? Жена, дети, внуки?
    -Да. Я всё там же. Даже по тому же адресу, куда ты писала мне письма. Жена. Двое сыновей. Четыре внука. Жизнь плывёт к финишу.
    Зоя с Виктором вышли из кафе. Пошли по какой-то улице. Не торопясь, брели куда глаза глядят, как когда-то там, в Ейске. Тогда ему было двадцать лет , а ей на пять больше. Но Зоя в свои двадцать пять была похожа на девчонку-десятиклассницу.
    Встретились они в санатории, куда Зоя приехала подлечиться. Тут надо заметить, что из дома она не уехала, а сбежала. Муж - Николай, не хотел отпускать её на курорт, хотя сам мечтал о втором ребёнке.
     И всё-таки она оформила отпуск, взяла предложенную ей "горящую путёвку, договорилась с мамой, что та поживёт у них месяц и поводит внучку в детский сад. Оставила письмо мужу и уехала. Благо, поезд уходил в обед, когда муж был на работе.
    Ейск встретил её осенней, дождливой, промозглой погодой, которая и бывает обычно в октябре. Днём скучать не приходилось: завтрак, процедуры, отдых, обед, снова отдых, процедуры...
    Познакомилась с соседкой по комнате. Нина её ровесница. Небольшого роста, тоненькая, как былиночка, чёрненькая, с большими карими глазами. Замужем, но детей у них нет.
    На третий день они решили сходить в так называемый "курзал", где массовик-затейник развлекал отдыхающих и были танцы.
    Отдыхающие - люди в основном в годах. Молодёжи почти не было.
    Закончился первый танец. Все разошлись по сторонам. Зоя с Ниной стояли у стены напротив входной двери. И тут вошли двое. Один молодой, другой постарше. Оба высокие, статные. Правда, не красавцы, но очень приятной наружности. Молодой быстро пробежался глазами по залу, и его взгляд
остановился на Зое. Взгляды их встретились. "А я бы с ним потанцевала,"- подумала Зоя. Заиграли танго. Нину пригласил маленький, с круглым брюшком мужичок, и сам он был какой-то кругленький. Зоя чего-то ждала, а вернее, знала чего..."А ведь он подойдёт",- решила она.
    И точно:
    -Разрешите пригласить вас? - Перед ней стоял Он.
    Танцевал он легко и непринуждённо. Зое всегда нравилось танцевать с умелым партнёром, а особенно кружиться в вальсе.
    -Виктор, - представился он.
    -Зоя.
Дальше они танцевали молча. Но и молчать почему-то  с ним ей было приятно.            
    Танец закончился. Виктор проводил Зою к Нине. Подошёл его спутник, Сергей, познакомились.
    Весь вечер Зоя протанцевала с Виктором. Потихоньку выведывали друг у друга кто, что, откуда? Оказалось, что Виктор попал в аварию на мотоцикле и приехал подлечиться "грязями" после травмы.
    Вечер закончился. Вышли на улицу. Ребята лечились по курсовкам и поэтому жили в частном секторе. Распрощались до завтра.
    Назавтра Зоя с Виктором встретились снова и... стали встречаться каждый вечер. В "курзал" ходили изредка, когда шёл дождь. Им было хорошо на улицах города.
    Вспоминали смешные истории детства. школьные годы. Виктор был хорошим рассказчиком, причём, юмористом. Зоя смеялась до слёз.
    Однажды они набрели на завод, изготавливающий оборудование для парковых аттракционов. Здание было одноэтажное  . Большие окна почти на всю стену. В окна были видны металлические лодочки качелей, лошадки и многое другое. Зоя закончила техническое училище и некоторое время работала токарем в механическом цеху. Всё оборудование этого цеха ей было знакомо. Смеясь она сказала:
    -Ну-ка,  скажи мне, что это за станок?
    Оказалось, что Виктор далёк от этого, что очень удивило Зою.
    -Токарный. На нём вытачивают круглые детали, а вон там - фрезерный...
    Она не договорила. Виктор крепко сжал её плечи, повернул к себе и поцеловал.
    -Ох, Вития! Зачем? Нам это надо?
    Он опять притянул её к себе. Она почему-то не стала сопротивляться. Касание его губ было нежным и трепетным. Ей было очень приятно. И Зоя забыла обо всём на свете. Были только он и она.
    С тех пор она с нетерпением ждала каждого вечера. Её пьянили его поцелуи. Иногда его губы становились холодными-холодными. Она понимала, что это значило.
    -Давай, я сниму номер в гостинице, - как-то сказал он.
    -Нет! И не думай, Вития! Этого не будет.
    Зоя не говорила ему, что замужем. Может быть поэтому он на эту тему больше не заговаривал.
    "Что я делаю? - иногда думала она. -Ведь это нечестно по отношению к Николаю. Да я ничего и не делаю! Подумаешь, брожу по улицам!" - успокаивала она себя. Она всё ещё сердита была на мужа.
   Только в санатории Зоя подумала о маме:"Под какой удар я её подставила!" У тёщи с зятем давно не было лада. Хотя мама и писала, что дома всё спокойно, но Зоя зная взрывной характер мужа, не очень-то ей верила. "Ох! Мама, мама! Как же я не подумала о тебе?" Месяц пролетел незаметно. Завтра ей уезжать.
    - Прости, Вития. Я тебе не сказала: у меня есть пятилетняя дочка и муж. Я возвращаюсь к ним.
    -Можно я тебе напишу?
    -А зачем? А вообще-то, напиши, если захочешь. До востребования. Ты завтра не приходи к поезду. Я так хочу.
    -Хорошо, - сказал он, и они расстались.
    На следующий день после обеда Зоя и Нина уезжали. Сергей провожал Нину.
    -Почему ты не разрешила Виктору проводить себя?- спросил Сергей.
    -А Виктора для меня больше нет.
    Зоя вошла в вагон. Пристроила свои вещи. Поднялась на вторую полку.  Каждая клеточка её тела рвалась назад, к Виктору.
    -У вас есть закурить? - спросила она у сидящего на нижней полке мужчины.
Он подал её папиросу и спички.
    Зоя умела, но не курила. Она выросла возле курящей матери. Мама работала в шахте на мужских специальностях - навалоотбойщика врубмашиниста. В кругу мужчин, которые все курили, и она стала курить. И курила, как говориться, "по чёрному": пачки на день ей не хватало. Частенько, поливая огород, она просила:
    -Зоя, прикури мне папироску. У меня руки грязныё.
Зоя прикуривала и в то время научилась курить. Но пример мамы сделал дочку некурящей. Зоя видела прокуренные , жёлтые мамины  зубы, которые не отбеливал ни один порошок, слышала грубый голос и кашель. О! Как она кашляла! Угольная пыль и курение делали своё разрушительное дело.
    Зоя закурила. Верхняя фрамуга была открыта. Резко выкурила папиросу. Выбросила окурок. Ей немного стало легче.
    -Кто же так допёк? - спросил мужчина.
Она не ответила. Пришла Нина вся в слезах. Поезд тронулся.
    ...Родной город. Зоя шла с вокзала домой. Она волновалась. Что ждёт её дома? Как встретит её муж?
    Дома встретила её мама. Зоя сразу же обратила внимание на разбитое стекло в кухонной двери.
    -Буря была? - спросила она.
    -Да. Было дело в первый день. Потом ничего. Успокоился.
ближе к вечеру пришёл с работы муж.
    -Вернулась беглянка?
    Мама привела Алёнку из садика. Зоя приготовила ужин.Всё было тихо и мирно. Неужели пронесло? Зоя настороженно приглядывалась к Николаю. Он был спокоен и даже весел. Расспросив дочку, как прошёл день в садике, и включил телевизор. Зоя вымыла посуду, разобрала дорожные вещи и ушла в ванную купаться. Потом помыла Алёнку и уложила её в постель.
    -Мам! Я соскучилась! Сказку расскажешь? А расскажи, какое оно - море?  Бабушка говорила - Азовское. А там есть киты? А пароходики плавают? - сразу же забросала дочка вопросами.
    Удовлетворив любопытство дочери, Зоя поцеловала её и сказала:
    -Спокойной ночи.Засыпай быстренько, а то завтра в садик проспишь.
    Наконец и Николай выключил телевизор и ушёл в ванную. Мама стала стелить себе на диване. Зоя ушла в свою комнату и разобрала там постель.Все улеглись. 
    Николай обнял Зою. Крепко прижал её к себе и зашептал:
    -Ты моя? Клянись, что у тебя там не было ничего.
    -Хоть честное слово, хоть ей богу - у меня там ничего не было.
    -Нет. Не так. Клянись самым дорогим. Клянись дочкой.
    -Ты с ума сошёл? Можешь прибить меня на месте, но дочкой я клясться не буду.
    Да, дочкой клясться она ни за что не стала бы.Даже если бы и не было встречи с Виктором.
    -Клянись матерью.
    Перед глазами Зои возник образ Виктора. У них ничего не было, кроме прогулок и поцелуев. Как это считать? Было или не было? Она знала мужа и знала, что если она не произнесёт слова клятвы, то будет настоящее светопреставление и битыми стёклами не обойдётся.
    -Клянусь мамой,я там нм с кем не спала.
    Она не сказала всей правды, чтобы избежать серьёзных проблем, которые последовали бы неизбежно. Да, это была ложь во спасение. "Что я наделала? - подумала она. - На что я надеялась? Что Николай меня поймёт?" Николай ещё крепче прижал Зою и стал осыпать её поцелуями.
    Жизнь вошла в свою колею: работа, дочка, хлопоты по дому. Муж первое время вёл себя спокойно. но получив зарплату, пришёл домой пьяный и устроил скандал.
    -Как ты могла без моего согласия уехать? Здесь нельзя было лечиться? Кто ты после этого? Ты мне не жена. Чем ты там занималась?
    Он говорил, говорил. Много чего наговорил. Зоя переживала за дочь. Та смотрела на них испуганными глазёнками и не понимала. что же такое происходит с её родителями?
    Утром Николай подошёл к Зое:
    -Ты меня прости, пожалуйста. Я вчера пошумел. Не знаю, что на меня наехало.
    -Ты больше думай о дочери, - сказала ему Зоя.
    Такие скандалы повторялись всё чаще и чаще. Потом - "прости". На какое-то время затишье. Казалось, всё налаживается. Купили всем лыжи и в выходные      
ходили в парк кататься. Снега было много, морозцы небольшие. Приходили домой нарумяненные морозом, весёлые, довольные. Но затишье быстро заканчивалось и вновь - пьяные скандалы.
    Зоя ещё там, в Ейске, решила, что не будет переписываться с Виктором. Но как-то, после очередного скандала , поехала в соседний город (а это тридцать минут езды на автобусе). В городе был химзавод и снабжение там было лучше. Жители Зоиного города часто ездили туда за продуктами. Она зашла на почту. Её давно ожидало письмо Виктора. Он писал о себе: чем занимается, с юмором рассказал, как писал контрольную по сопромату. От письма веяло добротой, спокойствием. У Зои как-то легко стало на сердце, и она ответила Виктору. Писала о своей работе, о дочке, о лыжных прогулках и многом другом. И полились тёплые и трогательные письма.
    А дома продолжались пьяные скандалы. И после очередного скандала Зоя забрала дочку, бросила мужу ключи от квартиры и уехала к маме в посёлок, который находился в десяти километрах от города. Оттуда она ездила на работу, а мама возила Алёнку в детский сад. Николай их не беспокоил.
    Приближался праздник. Алёнке надо было сшить новое платье. Мамина ручная машинка была в городе , у Николая. Зоя с Николаем работали на одном заводе. Не хотелось, но пришлось идти в цех, где работал муж, и просить у него ключи от квартиры.
    -Пусть тёща приезжает. Я оставлю ключи у соседки.
    Что-то в тоне Николая не понравилось Зое. И она не ошиблась. Машинка годилась только на металлолом.
    -Он не машинку сломал. Он мне сердце разбил, - сказала мама. Последнее время она и так жаловалась на боли в сердце. А тут ещё и это.
    У Зои было неспокойно на душе. Ведь она поклялась мамой. Можно ли была давать такую клятву?
    Зоя не ожидала такой подлости от мужа. Значит, он решил, что во всех семейных неурядицах виновата тёща, а не Зоя, не он сам и не его пьяные выходки.               
    ... Время шло...Николай стал часто приезжать в посёлок. Брал Алёнку и уходил с ней на детскую площадку. Зоя шла за ними, боясь, что он увезёт дочку с собой.
    Алёнка играла, а он просил у жены прощения. Умолял всё забыть и вернуться домой. Обещал, что больше не будет пить и скандалить. Зоя говорила:
    -Нет.Не верю.
    Николай не знал уже как добиться прощения. И вот однажды подозвал дочку.
    -Алёнушка, ты с кем хочешь жить?  С мамой или папой?
    Та посмотрела то на одного, то на другого:
    -Я хочу и с мамой, и с папой.
    Зоя сдалась...Они помирились.
       Не прошло и года после Зоиной поездки в санаторий, как умерла мама. Три приступа инфаркта в течение месяца: один - дома и два в больнице. Ей не было и пятидесяти пяти лет.
    Страшно подумать, как все мы близки к смерти.Человек может и не предполагать, что живёт последний день, последний час.
    Зоя была, как говорится , сама не своя. Её терзали сомнения. Что убило маму? Тяжёлая мужская работа в шахте во время войны, забитые угольной пылью лёгкие, курение, Зоин семейный разлад из-за её поездки в Ейск или...её клятва?
    ...Прошло несколько лет. Зоя давно перестала писать Виктору. Иногда она вспоминала его и думала, что если бы Николай поверил ей и спокойно отпустил её в санаторий, то не было бы никакого Виктора.   
    А может быть, и был? Недаром их взгляды встретились через весь зал, и её сразу потянуло к нему. Но она ведь совершила совсем маленький грех. А разве грех бывает маленький? Или любой грех - это грех и за него надо отвечать? Но почему жизнью матери? Почему не своей?
    Ах! Она поклялась! Она необдуманно поклялась! Она всё сделала необдуманно: наперекор мужу сбежала в санаторий, необдуманно стала встречаться с Виктором, необдуманно разрешила себя целовать. Это она внесла разлад в свою семью. И как теперь жить, зная, что ты и только ты сократила жизнь дорогого тебе человека?
    С годами всё чаще и чаще стали приходить мысли о том, что это её клятва убила маму. Это она - клятвопреступница. Это она соврала, что в Ейске у неё ничего не было. А Виктор? А поцелуи? А её письма к нему?
    И вот он идёт рядом с ней. Куда его денешь?
    -Ты о чём задумалась?
    -О прошлом...О своей вине...