Начало

НАЧАЛО

  Наша  жизнь  и  вся  человеческая  история  прочитывается, как  абсурд.
                Альбер  Камю
       - Рассказывайте! – велел Осин.
       Климов приподнял очки, посмотрел на гостя невооружённым глазом, и вернул минусовые диоптрии потёртой жёсткой оправой переносице.
       - Хоть вы сейчас и в цивильном, но хорошо чувствуется железобетонная военная выправка. Я полагал, вы сначала будете смотреть, а уже потом слушать. В каком вы чине, если это не государственная тайна? Подполковник? Полковник?
       - Генерал-лейтенант, если это вас не сильно шокирует. А чтобы что-то понять, мало увидеть это самому, надо ещё и услышать чужое мнение. Даже единственная объективная реальность складывается из очень многих субъективизмов.
       - Ладно, - вздохнул Климов. – Вам, как говорится, сверху и виднее, и даже слышнее. Итак, всё это безобразие началось неделю назад в городской поликлинике номер двадцать три. Приходит туда некто Скобелев, тридцати двух лет отроду, и слёзно жалуется на свои стойкие и необъяснимые недомогания. Слабость, головокружение, потеря аппетита, носовые кровотечения. Врач, как водится, для порядку отправил человека на анализы. Довольно быстро выяснилось, что у него в крови имеется серьёзный дефицит красных кровяных телец в пользу белых, что обычно свойственно лейкемии. Для нашего радиоактивного региона это не сенсация, поэтому больному назначили типовые обследования и всякие там процедуры.Через три дня он внепланово пришёл вновь, но уже с жалобами на жжение в области грудины. Предположили, что это побочный фактор лейкемии и для проформы направили пациента в кабинет флюорографии…
       Климов сделал паузу, давая понять собеседнику, что события дошли до грани перехода в новую фазу.

       …- Снимки оказались засвеченными. Сделали повторные, и опять у них ничего не вышло. Тогда кому-то пришла в голову мысль попробовать рентгеновский аппарат…
       Климов сделал очередную многозначительную паузу.

       …- Всё это опять выглядело, как засветка или отказ устройства. Рентгенологи додумались загрубить чувствительность своей техники до предела, и вот тогда-то они выявили в груди несчастного мощнейший источник рентгеновского излучения…
       - Что означает термин « мощнейший »? – быстро спросил Осин.
       - Он на два порядка превышал предельно допустимую норму облучения для человека, что создавало реальную угрозу жизни и здоровью не только самого носителя, но и окружающих…
       - Его, конечно, изолировали?
       - Разумеется! Все попытки нейтрализовать или хотя бы частично компенсировать смертоносное излучение к успеху не привели. Времени на размышления не оставалось – человек погибал буквально на глазах! Его привезли к нам в институт, а мы быстренько его прооперировали. Он был опасен для всех нас со своим жутким фоном, поэтому операция проводилась с помощью дистанционных манипуляторов в специальной радиационно-герметизированной камере.
       Осин достал из кармана записную книжку.
       - Я тут себе записал для памяти. Вы назвали это точечным эруптивным источником рентгеновского излучения.
       - Да, и термин не случаен. Во-первых, источник не имеет наблюдаемых размеров, а во-вторых, мощность его излучения медленно, но неуклонно возрастает. Это - как затяжной взрыв, как извержение. Мы вырезали у больного крохотный участок ткани его лёгкого размером в кубический сантиметр, но даже в сравнении с ним сам источник излучения оказался ничтожно мал…
        - Вы пытались определить его размеры и происхождение?
       - Генерал, как можно измерить то, чего нет? Оптический микроскоп ничего не видит, электронный с увеличением в сто тысяч раз тоже спасовал. У нас ещё есть туннельный микроскоп на полтора-два миллиона крат увеличения, но он постоянно хандрит, и его никак не могут толком отладить. Сейчас с ним опять возятся, и если у них что путное получится, значит, снимки принесут прямо сюда.
       - Как, по-вашему, что это может быть? – Осин что-то начеркал ручкой в своей записной книжке. – Вы ведь не только резали больного, но и пытались оценить ситуацию.
       - Конечно, генерал! Но знания медицины нам не помогли, а с физикой мы все не в таких близких отношениях, как то необходимо. Решили пригласить тех, кто с ней хотя бы дружит.
       - Понятно, - сказал Осин, - пряча записную книжку. – Ну что же, настало, наконец, время и для зрелищ.
       Климов пододвинул к генералу лежащую на столе папку.
       - Любуйтесь! Снимки плохие, но это потому, что он буквально сжигает фотоэмульсию. Пробовали цифровую фототехнику, но она вообще слепнет со своими пикселями буквально на пол-экрана монитора. Любые фильтры гасят его мощность, но не добавляют чёткости. Я уже говорил: размеры источника настолько малы, что наблюдать, собственно, и нечего… Более всего это дело напоминает растущий по мощности гипертонкий рентгеновский луч, бьющий откуда-то, из пока недоступных нам недр микромира.
       - Действительно, вещь довольно любопытная и оригинальная. – Осин перебирал снимки из папки, задерживая свой взгляд на каждом из них не более десятка секунд.
       - Вы, я вижу, не очень-то всем этим удивлены, - сказал Климов с некоторой обидой в голосе.
       - Я физик, дорогой вы мой доктор, а потому более подготовлен ко всем  неожиданным встречам с подобными вещами. У нас даже тому, чего нет и быть не может в Природе, уже давно придуманы определения. Вы не ошиблись в вашей дилетантско - медицинской сути: это действительно узконаправленный пучок из Микромира. Весь вопрос в том, почему он ударил, и отчего этого не происходило прежде?..
       - Наверное, это случалось, но никем не фиксировалось. Не так много людей приходит к нам с онкологией авансом, в глухих местах они просто умирают без медицинского вмешательства.
       - Да, вероятно, нечто подобное и привело когда-то к гибели динозавров, - сказал Осин саркастически. – Судя по вашим данным, мощность источника нарастает по экспоненте, а это значит, что через год на Земле из-за него может не остаться ничего живого…
       - Вы несколько преувеличиваете, генерал. Если темпы нарастания излучения не увеличатся, то на уничтожение всех нас ему потребуется года три минимум.
       - Вы меня несказанно обрадовали, - сказал Осин с тем же сарказмом. – У нас, значит, есть какое-то время, чтобы защититься от этой напасти?
       - Я не разделяю вашего желчного оптимизма, генерал, - сказал Климов раздражённо. – Через пару месяцев радиационная защита камеры, в которой он находится, уже не сможет ничего нам гарантировать. И что тогда?..
       - Думаю, шансы на спасение у человечества всё-таки есть, - сказал Осин. – Если нам не удастся уничтожить или хотя бы заглушить источник, мы попросту загрузим его в головку ракеты и вышвырнем за пределы нашей Солнечной Системы. Тогда на нашей стороне будет уже и расстояние, и мощная атмосфера Земли. Или просто уроним его на Солнце – оно всеядно и способно переварить даже не такое…
       - И мы никогда не узнаем, что же это было?
       - Отчего же! Информации для достаточно точного диагноза уже предостаточно! Есть поводы для размышлений, и из многих путей на все четыре стороны можно выбрать правильную дорогу в одну. Мы систематизируем полученные данные, пропустим их сквозь миллион компьютеров, и рано или поздно придём к Истине. Что мы, в сущности, имеем? Грубо говоря, это мощнейший природный рентгеновский лазер. Давайте предположим, что какой-то одиночный атом или даже элементарная частица вошли в некое сверхрезонансное состояние, порождающее излучение на определённой длине волны. Мощность излучения несуразна и несоразмерна, принимая во внимание габариты даже атома и его энергетические возможности, исходя из всех допущений классической физики. Напрашивается закономерный вывод, что мы имеем дело с вероятностными, условно говоря, прободными явлениями. Между нашим миром и каким-то другим измерением существует надёжная энергетическая перегородка, целостность которой почему-то нарушена, и в разрастающееся отверстие всё увеличивающимся потоком к нам рвётся Энергия чужого Пространства…
       - И чем всё это кончится?
       - Теоретически исходов всего два. Дырка закроется сама, либо с нашей посильной помощью, либо прорвёт все запруды…
       - Первый вариант мне почему-то нравится больше, - признался ошеломлённый Климов.
       - Это потому, что вы – медик, поэтому печётесь о жизни и здоровье. А я – физик, меня и на пороге Ада больше волнует Суть…
       - Что толку на краю гибели познать всё непознанное?
       - Не скажите, даже в этом есть некая прелесть…

       …Дверь кабинета распахнулась, и в него ввалился взъерошенный лаборант. Он протянул заждавшемуся Климову ещё мокрые снимки.
       - Василий Степанович! – сказал он обречённо, не обращая особого внимания на постороннего. – Мы - таки запустили этот гроб с японской музыкой, но толку-то! Это вообще не лезет ни в какие ворота и калитки!
       Осин торопливо выдернул фотографии из рук Климова. Он был до крайности возбуждён.
       - Какое увеличение?!.
       - Предельное, - сказал лаборант, быстро сориентировавшийся в том, что временно главным тут теперь не его шеф. – Порядка двух миллионов крат! Ребята щёлкают и щёлкают, и все снимки получаются разными! Они ведут видеозапись событий в непрерывном, а не в дискретном виде! Там какие-то бешенные по темпам процессы! Это больше всего похоже на растянутый по времени термоядерный взрыв! Надо с этим делом что-то сотворить! Надо бить во все колокола, иначе будет совсем поздно!
       - Уже поздно… - сказал Осин с непонятным спокойствием. – Мы опоздали с этим в самом начале, а теперь и тем более бессмысленно что-либо предпринимать…
       - Значит, второй вариант?.. – Климов говорил почти шёпотом.
       - Третий, - спокойно сказал Осин. – Вариант, который изначально не предполагали даже подготовленные ко всему мы.
       - Не понял, - Климов вытер вспотевшие от волнения ладони о свой халат. – Что может быть средним между Жизнью и Смерть?..
       - Ещё одна, НОВАЯ Жизнь. И перестаньте вы дёргаться, всё не так плохо, как вам кажется!
       Осин подрагивающими от волнения руками достал сигареты.
       - Вы позволите?.. – деликатно спросил он, и, не дождавшись запрета, нервно закурил. - Мы заберём у вас эту штуку, тем паче, что её радиация уже должна идти на убыль.
       - Откуда такая фундаментальная уверенность?
       - Всё давно уже просчитано и спрогнозировано, дорогой вы мой доктор! – Осин пустил красивое кольцо дыма в потолок кабинета. – Теоретическая Физика – это вам не какая-то там практическая медицина…
       Он вернул Климову его снимки.
       - Их я у вас тоже заберу вместе с видеозаписями с микроскопа, а пока наслаждайтесь зрелищем рождения нового Мира!
       - Я пойду, - сказал лаборант робко. – Там, наверное, готовы ещё фотографии…
       - Да, конечно, – кивнул головой Осин, чувствовавший себя хозяином и этого кабинета, и даже всего этого института. – Тащите их все сюда, вам тоже будет любопытно.
       - Мне бы вашу уверенность и ваше каменное спокойствие, генерал, - сказал Климов, глядя на закрывшуюся за лаборантом дверь.
       - Они быстрее всего даруются Знаниями, - нравоучительно сказал Осин. – Сейчас я вам кое-что расскажу, и вы тоже обретёте хладнокровие.
       Он опять отнял у Климова фотографии и раскидал их по его рабочему столу.
       - Это вам ничего не напоминает?..
       - Биологу это может напоминать мутационное деление живых клеток, а для физика это, наверное, больше похоже на расщепление атомного ядра…
       - И не то, и не другое… - сказал Осин. – Опять это – третье. Вы когда-нибудь слышали о фридмонах?
       - Откуда, генерал?! Я с детства любил лишь биологию, это потом перешло в Страсть к медицине, а у нас такими терминами не оперируют даже подопытных мышей.
       - Как бы вам подоступнее и подоходчивее… - Осин возбуждённо щёлкнул в воздухе пальцами. – Ладно, начнём с азов. В наш просвещённый век многие, и вы должны быть одним из них, слышали о теории Большого Взрыва.
       - Да, конечно! – радостно согласился Климов. – Наш Мир когда–то образовался из бесконечно малой частицы с бесконечно большой массой в результате чудовищного взрыва этой частицы, и все мы теперешние вместе с нашим бескрайним Миром – осколки того взрыва.
       - Браво, фельдшер! – сказал Осин. – Я вас уже считаю почти своим коллегой! – А теперь вообразите, что у нас на глазах сейчас происходит нечто подобное.
       - Новый Большой Взрыв? Рождение нового Мира?.. – Климов опять начал покрываться холодным потом. – Но это должно означать неизбежную гибель нашего…
       - Кто вам это сказал?! – пренебрежительно фыркнул Осин. – Я же начал разговор о фридмонах, а это нечто особое и неординарное. Не стану заводить вас в непроходимые дебри сингулярной математики и метафизики, вы там безнадёжно заблудитесь даже со мной… Попробую оставаться предельно доходчивым…
       Осин почесал пальцами свой, покрытый глубокими морщинами жизненного опыта, лоб.
       - Да, это Большой Взрыв, но не для нашего Мира, а для того, который уже родился на наших глазах, и теперь на них же бурно развивается! Микрочастица, обладающая невообразимо большой массой и такой же потенциальной Энергией, блуждавшая в бескрайних просторах Мира, параллельного нашему, внезапно взорвалась, фридмон раскрылся, и произошёл стохастический прорыв части бешенной Энергии в наш Мир…
       Климов открыл было рот, забитый вопросами, но Осин остановил его жестом руки.
       - Не надо! Я знаю, что вы скажете и о чём спросите! Вы и правы, и неправы, доктор! С точки зрения масштабов произошедшего события, ущерб нашему Миру нанесён минимальный, и, случись оно не здесь, а хотя бы на Луне, мы не сразу смогли бы его зафиксировать. Мощность любого излучения падает обратно пропорционально кубу расстояния. Возведите в куб четыреста тысяч километров до Луны, и вы поймёте, какая произошла мелочь по космическим масштабам. Нам неслыханно повезло в том, что эруптивный фридмон раскрылся не где-то, а прямо здесь, на Земле, фактически, у нас под носом! Когда больной пришёл к вам впервые, ТАМ образовывались элементарные частицы – отсюда такой мощный фон. Сейчас в ТОМ Мире формируются первые небесные тела, поэтому рентген в обязательном порядке снизится, а излучение станет гораздо более сложным по своей структуре, и более безопасным.
       - А как же Большой Взрыв? – Климов внимательно слышал, но продолжал думать о главном для него лично.
       - Он продолжается, но мы не в состоянии это фиксировать! Геометрия, геометрия и ещё раз геометрия! Геометрия Пространства! Он увеличивается с невероятной скоростью, но с такой же меняются масштабы и нашего Мира, который послушно ему тоже раздувается! Именно поэтому общей точки отсчёта у нас, по сути, нет!
       Климов тупо заморгал.
       - М-да… - Осин опять залез пальцами в морщины на заслуженном генеральском лбу. - Вот ведь ситуация! Сам понимаю, а толком объяснить не могу! Нет опыта популяризации собственных знаний! Я вот сейчас позвоню своим, скажу только одно слово « фридмон », и этого им хватит с лихвой! Они там сразу станут визжать и прыгать от восторга!
       - Мне всего полчаса назад тоже хотелось визжать, - уныло сказал Климов. – Но только по другой причине…
       - Невежество дарит больше огорчений, чем знания – радостей, – любимым нравоучительным тоном сказал Осин. – Потому-то люди всегда и стремились к знаниям…
       - Вы всерьёз считаете, генерал, что в чернобылях и хиросимах так много счастья?..
       - Это издержки, понимаете! Издержки! И издержки политиков, а не науки! На кострах инквизиции и от эпидемий в прошлые столетия погибло гораздо больше людей! Это тоже были издержки, но уже невежества! А СПИД? Именно благодаря науке у нас есть вполне реальный шанс не вымереть от этой ужасной болезни! Даже если она сама её же и породила!..
       - И от фридмонов она нас тоже спасёт?..
       - Нет, вот этого нам следует бояться менее всего. Явление это слишком скоротечно и чрезвычайно локально, чтобы быть нам реальной угрозой. Наш с вами младенец изрядно потрепал нам нервы, но, к счастью, никому особо не навредил, кроме случайного прохожего. Опять же, благодаря Науке! Возможно, наш Мир буквально нашпигован раскрывающимися и уже распустившимися фридмонами, но нам от этого ни холодно, ни особо горячо! Представьте себе дырки в головке сыра, которые, увеличиваясь, одновременно раздувают и саму головку. Абсолютные масштабы Пространства растут, относительные же остаются на прежнем уровне. Точно таким же образом наш Мир, образовавшийся четырнадцать миллиардов лет тому назад в результате Большого Взрыва, воздействует на геометрию некоей Сверхструктуры, в недрах которой мы возникли. И так – до Бесконечности!
       - Значит, мы тоже – фридмон? – удивился Климов.
       - А чем мы хуже других? Я вас ещё больше рассмешу, сказав, что в нашем новоявленном фридмоне Время течёт в бешенном темпе, поэтому очень скоро тамошние будущие разумные существа неизбежно опередят нас в своём развитии, и проникнут к нам даже раньше, чем мы сами углубимся в мир, некогда породивший нас самих…
       - И если в нашем фридмоне - младенце тоже раскроется новый фридмон… - начал Климов.
       - Правильно! – радостно сказал Осин. – Опередит и его тоже! И это также – до Бесконечности! Браво, доктор! Вы познаёте мою светлую физику гораздо быстрее, чем я когда-либо смогу понять вашу тёмную медицину!
       - А что дальше?..
       - Вы это о чём?.. – не понял его генерал без погон.
       - О нашем новорожденном фридмоне? Вот вы его у нас заберёте, и что потом?..
       - О!.. – Осин выпятил вперёд, несомненно, многоорденоносную грудь. – В этом плане нам всем неслыханно повезло и мы получим непередаваемое удовольствие воочию лицезреть всё, абсолютно всё из того, что уже давно просчитано теоретически, и, может быть, теперь наконец фундаментально состыковано с практикой! Этот Мир, родившийся на наших глазах, на них созреет, состарится и умрёт!..
       - Умрёт?..
       - Ну а куда он от этого денется?!. Все физические процессы не вечны, а их прекращение порождает неизбежный распад. Энтропия, братец мой. Энтропия! Судя по снимкам, их темпы жизни превышают наши в миллионы или даже в миллиарды раз. Это значит, что через десяток лет они сравняются по возрасту с нашей Вселенной. Сколько ей отпущено? Сто миллиардов лет? Тысяча? Тогда через сто или тысячу лет мы увидим окончательную гибель этого быстротечного Мира… Если конечно, окно не закроется, что ещё под вопросом. Погаснут звёзды, превратятся в пыль планеты, рассыплются на элементарные частицы галактики и метагалактики…
       - А Разум?..
       - А что Разум?..
       - Генерал, – проговорил Климов укоризненно. – Сказав « А », нужно в обязательном порядке думать и « Б ». Вы же сами сказали, что рано или поздно они к нам придут. Как мы будем воспринимать этих гостей? При их-то размерах и темпах Жизни!
       - Вот это хороший вопрос! – сказал Осин восхищённо. – Но ответ на него напрашивается сам. Просто нам придётся пересмотреть наши представления о Микро и Макромирах, и об их взаимодействии. Думаю, ТЕ разберутся с этим гораздо быстрее нас, и найдут способ не только для проникновения к нам, но и для ликвидации временных и пространственных преград…
       - А если дела обстоят не совсем так?.. – озабоченно спросил Климов. –  Если всё это может касаться не только физики, но и биологии с медициной? Тогда нам всем придётся коренным образом изменить свой классический подход и к нашим знаниям о болезнях вообще, и к вирусным заболеваниям – в частности…
       Осин открыл и громко закрыл онемевший от изумления рот…

     Познавшему  и  единственную  Истину, она  рожает  слишком  много 
                новых  заблуждений…