Летний дождь

 

                Часть первая   
                Встреча   

 Ветер буквально  сбивал с ног, дождь лил как из ведра, зонтик вырвало из рук и понесло. Стихия бушевала. Я замерла на месте, зонтик уносило, бежать за ним не имело смысла. Состояние моё было на грани истерики. Из глаз полились слезы, смешиваясь с дождем, который стекал по лицу, по спине…Мне показалось, что я одна на необитаемом острове. Людей вокруг не было. Площадь, которую мне предстояло перейти, была пустынна. Люди, как попрятались. Машины проезжали мимо меня метрах в тридцати, и никому до меня не было дела. Накрыться нечем, с собой лишь маленькая  сумочка.
Я отдалась стихии и продолжила движение до  ближайшего укрытия. Все больше, и больше становясь похожей на мокрую курицу. Но мне уже было всё равно, несмотря на то, что планы мои на день равнялись грандиозным. Я ехала в «Останкино», где должна была состояться запись передачи, хорошо хоть не прямой эфир. Передачу снимали уже второй день, сегодня я должна отсмотреть вчерашний материал, и что – то доснять, переснять, договорить. Сейчас я думала  только о том, как добраться до ближайшего в моём поле зрения магазина и позвонить в « Останкино». Что скажу, я ещё не знала, толи  отменить передачу, толи как? Ведь люди задействованы и они наверняка уже там. Господи помоги! Дойдя нетвёрдым шагом до магазина, ветер прекратился, но дождь лил всё сильнее, ступив на первую ступеньку, я была уже почти счастлива…вот оно спасение. Как только у меня мелькнула эта мысль, я увидела  сочувствующие глаза, глаза понимающие, и дождь внезапно перестал лить с такой силой, надо мной оказался зонтик. От неожиданности я оторопела и растерянно смотрела на своего спасителя. Он стоял на одной ступеньке со мной и не спускал с меня глаз. В его взгляде было столько нежности, что меня внезапно пронзило, как  электрическим током. Я подумала, как давно я не встречала такого, …не знаю, как выразить, но меня всю окатило жаром, и это несмотря на то, что я была вся мокрая. Он смотрел на меня  и не двигался. Я даже не поняла, сколько времени  продолжалась  наша встреча глазами. Первым пришёл в себя он и сказал: « Пойдёмте, Вы  же дрожите, как Вас угораздило в такой дождь, и ходить без зонта?» Я пошла за ним, как загипнотизированная. Ничего не объясняя, а, только чувствуя своё сердце и его руку, от прикосновения которой меня бросало, то в жар, то в холод. Такого я не чувствовала тысячу лет. Войдя в шикарный магазин, обычно я его обходила, он был неоправданно дорогой, но место нахождения обязывало его быть именно  с такими ценами. Зеркала были повсюду, даже на полу и на потолке. Я увидела себя во всей красе, но мне уже было не до обморока, хотя вид у меня был явно не русалки, а скорее утопленницы. Он продолжал  держать мою руку, я чувствовала его пульс и вся была в его власти. Даже мой вид уже не смущал меня. Продавцы, когда мы проходили мимо улыбались такими чудесными улыбками, как будто перед ними проходила не менее чем Примадонна эстрады. Я была совершенно искренне удивлена, но думать мне было некогда. Мы зачем то подошли к лифту, я двигалась, как во сне, войдя в лифт, я вздохнула с облегчением, здесь не было столько глаз, мы были одни, а его глаза смотрели на меня с нескрываемым обожанием.
 Двери лифта открылись и мы оказались в комнате, что меня удивило, это был кабинет. Мой спаситель улыбнулся и сказал: « Милости прошу, королева». Я подняла глаза полные удивления, уж на королеву я сейчас мало была похожа. Мой спутник был настоящим красавцем, клянусь, это мне не показалось. Бездонные серые глаза, великолепные русые с золотистым отливом волосы, рост, голос…всё в нём было замечательно. Пройдя через кабинет в небольшую комнату, он мне сказал: « Располагайтесь, это комната отдыха, ванна налево  за зеркальной дверью»,- и вышел.

               
                Часть вторая
                Знакомство
Я стояла посреди комнаты и удивлялась всему, что случилось. Во первых я никогда и никуда не шла за незнакомым мужчиной, во вторых, у меня эфир, а я здесь, в третьих, что со мной? Тут я, наконец, вспомнила: позвонить, позвонить немедленно, меня же ждут. Я достала из сумочки телефон и набрала номер, трубку снял режиссёр программы и в ответ на мои оправдания начал меня успокаивать. Сказал, что они не в лесу и что твориться в нашем районе знают. Милостиво согласился перенести нашу встречу на следующий день и ещё успокоил меня, что они редактируют материал и всё очень неплохо. Я выдохнула, Господи, слава тебе!
В дверь раздался стук, я ответила, на пороге стоял мой спаситель. Он мягким завораживающим тембром спросил, что я хочу из напитков, после душа. Я сказала, что неплохо бы горячего чая и немного коньяка, если есть. Я  боялась простудиться, певица всё- таки. Он рассмеялся, смех у него был замечательный добрый и заразительный: « У меня всё есть…»
Зайдя в ванную комнату, я увидела себя во всей красе: платье белое облепило мою фигуру, как вторая кожа. Волосы, уже немного подсохшие завивались  от дождя сильней обычного. Макияж был не размазан, а просто смыт дождем. Такой я себя видела с утра, после душа. Признаться, меня мой вид не шокировал. Хоть красавицей я себя и не считала, но мне часто об этом говорили. Не знаю, толи я себя недооценивала, толи люди и вправду так считали. Я с наслаждением ощутила тепло душа, струи нежно касались тела и после дождя, и холода мне всё казалось волшебством. К своему новому знакомому я чувствовала такую нежность, какой не испытывала ни к кому и никогда.
Выйдя их душа, завернувшись в пушистое и душистое полотенце, я чувствовала себя греческой богиней. Как быть с платьем я не знала, оно всё ещё оставалось мокрым. Предстать перед мужчиной в полотенце было неудобно. Подсушив волосы феном, я принялась за ту же процедуру с платьем. В дверь тактично постучали, я выключила фен, но платье всё ещё оставалось влажным. Я слегка приоткрыла дверь и призналась, что пытаюсь высушить платье. Удивлению моему не было предела, когда в дверном проёме я увидела платье, чем- то напоминавшее мое. Платье красовалось на плечиках, рука моего спасителя была видна лишь наполовину. Он весело спросил: « Это подойдёт?» Я смогла, опять онемев одними губами прошептать: « Конечно»
Надев платье, я мысленно поблагодарила такого проницательного мужчину, который сумел с точностью до миллиметра определить мой размер. Платье сидело изумительно. Я была в полном восторге. Мое жемчужное колье прекрасно подходило под это платье. Туфли были мокрыми, но  мне ничего не оставалось делать,  как одеть их. Не могла же я появиться перед таким галантным мужчиной босиком. Немного подкрасив ресницы и оттенив губы, я всё ещё продолжала топтаться на месте, в чём - то сомневаясь. В дверь постучали на этот раз более решительно. Мне ничего не оставалось делать, как выйти.
О, Боже! Он смотрел на меня, так как будто я была Афродитой явившейся из пены. По сердцу опять пробежала волна, сердце учащённо забилось, руки стали слабыми, ноги почти подкосились. Я смотрела в его глаза и тонула, тонула.…Увидев мою нерешительность, мой кавалер я до сих пор не знала, как его зовут, взял меня опять за руку и подвёл к уже сервированному столику. Надо отдать должное хозяину апартаментов, всё было  сделано здесь  с большим вкусом: изящный фарфор и чудесный маленький  букет из каких – то диковинных цветов наполняли всю комнату ароматом свежести утреннего сада. Букет был составлен из   нежно лиловых  цветов, и очень гармонировал с оттенком моего платья. Мой спутник слегка отодвинул стул и предложил присесть, я сделала это с радостью, так как ноги подо мной подкашивались. Господи, бывает же такое! Выходя из дома, я  и не могла предположить такого поворота событий. Взглянув на меня глазами излучающими свет и радость,  мой герой  сказал: « Мы ещё не познакомились, рад представиться Владислав». Я решила быть смелее, протянула руку и  весело сказала:  « Александра».  «Очень приятно», поцеловав мою ладонь, сказал Владислав. Ещё никто, никогда не целовал меня в ладонь, обычно все целуют запястье. Меня в очередной раз окатило волной, и кровь от моего мозга отлила окончательно. Владислав протянул мне на треть наполненный бокал с коньяком, который в свете комнаты казался расплавленным тёмным янтарем. И просто сказал: « За знакомство, Саша»,- я кивнула и коснулась губами бокала. Сделав небольшой глоток, я почувствовала, как тепло разлилось по моему телу. День был такой, что выбил меня из привычной колеи, я позволила себе немного расслабиться, что делала очень редко. Влад, так я его уже называла мысленно, продолжал смотреть на меня взглядом, который меня очень волновал, с этим я ничего не могла поделать, но Влад оказался очень тонким и умелым собеседником, я и сама не заметила, как поведала ему всю историю сегодняшнего дня. Мне стало гораздо легче, неловкость отступила, и я даже пыталась обо всём говорить с долей юмора. Я продолжала дальше свой рассказ, а Влад слушал, не скрывая интереса.  Я была певицей, пела с детства, но не имела никакого отношения к эстраде. Я пела классику, романсы, то, что я слышала  с рождения в своей семье. Родители у меня были люди образованные и привили мне хороший вкус, а прабабушка была даже оперной дивой, о чём в нашей семье говорили часто и с гордостью. Ставили мне виниловые пластинки с записями моей прабабушки и всех широко известных мировых исполнителей. Мне очень повезло именно в этом жанре, заканчивая  Консерваторию, я уже была Лауреатом Международных конкурсов. На телевидение меня пригласили недавно. Я вернулась из гастрольного тура по Америке и мне предложили сделать программу на канале « Культура» о том, как нас принимают американцы и наши соотечественники. Собственно для этого я ехала сегодня в « Останкино», но не доехала…
Виталий улыбнулся мне и сказал, что всё не так страшно, как ему показалось с первого раза, увидев меня, он подумал, что вообще стряслось что – то невообразимое. Мне понравилась его реакция, и это придало мне смелости, я решилась на не совсем тактичный вопрос, что он видимо хозяин всего этого заведения. Влад опять  просто, как и всё что он делал, сказал, что я не ошиблась.
Дождь за окном продолжался, мы пили чай, и вдруг всё пространство озарила радуга, она сразу отразилась на всем, в комнате было много светоотражающих предметов. У меня ёкнуло сердце, это же удивительный знак, мне показалось, что я нахожусь в радужной шкатулке. Мы рассмеялись вместе,  и я сказала: « Немедленно загадываем желания» Блеск его глаз сказал, что он согласен, мы взялись за руки
Я загадала…
И он загадал…
Ниточка, связавшая нас вначале, завязалась в узелок. Это я почувствовала сразу. Мне опять стало непосебе. И я начала собираться домой, поблагодарив за всё Влада. Он, только молча, наблюдал за мной. Я вытащила из сумочки карточку и спросила, где я могу расплатиться за платье. И тут я увидела совсем другие глаза. Влад буквально испепелял меня взглядом, я даже покраснела. А он сказал: « Ты, наверное, меня обидеть хотела?», - и, усадив меня на белоснежный диван, быстро вышел из комнаты. Я сидела и не знала что делать. Ведь действительно видно было, что он всё делал для меня от души, а я его обидела. Когда Влад вернулся, в руках у него было несколько коробок: « Извини, я  не знаю какой у тебя размер обуви и принёс несколько пар, может, померяешь, твои ещё наверняка не высохли». Он открыл коробку, и я увидела туфли, о которых давно мечтала, но видела только в Америке неподходящего размера. Я удивлённо спросила, откуда он узнал, что я хочу именно такие туфли.
 «Интуиция», - ответил Влад. Интуиция его не подвела, остальные не надо было даже мерить, первая пара была именно моего маленького тридцать пятого размера. Влад стал радостным, как ребенок, тем более что туфли он надевал мне сам. Я,  не выдержав общего настроения, закружилась по комнате,  напевая. Мысли мои носили характер весьма неопределенный, но мне было хорошо. Радуги уже не было, но солнце заливало  всю комнату.

               
                Часть третья
                Любовь нечаянно нагрянет
Часы, висевшие в комнате, показывали 15. 40. Я подумала, Боже, сколько же времени я здесь нахожусь. Влад взял мою руку опять повернул её ладонью и нежно поцеловал, потом приложил к щеке и тут спросил: « Телефон, прошу тебя, дай свои координаты». Я, недолго думая достала свою анкету, на которой были все мои данные, всё обо мне и моё портфолио. Такие анкеты всегда при мне, так как мне часто приходилось раздавать их в разных  теле и радиостудиях. Мы прошли в кабинет, и Влад бережно положил мою анкету в папку. Подойдя к лифту, он задержал мою ладонь в своей, посмотрел в глаза  долгим взглядом и только после этого вызвал лифт. Спустившись в торговый зал, я уже чувствовала себя уверенней, не мокрой курицей, а почти лебедем. Продавцы улыбались мне той же приветливой улыбкой.
На улице я вдохнула воздух с особым наслаждением, после дождя он весь был наполнен июньской свежестью. Природа ликовала, как и моя душа. Я перепрыгнула через лужицу и засмеялась. Влад смотрел на меня глазами полными счастья, какие же у него всё- таки глаза…Он предложил подвезти  меня  до дома, но мне хотелось насладиться всей прелестью летнего дня после дождя. Я сказала, что мой дом недалеко, и я с удовольствием пройдусь пешком. Он последовал за мной, в глазах его поблескивали чертики. Пройдя площадь, мы оказались в сквере, возле которого меня сегодня застала стихия. Влад вновь взял меня за руку, от его прикосновений меня охватывала волна непреодолимой нежности. В сквере было свежо, трава после дождя переливалась на солнце изумрудным блеском. Кругом раздавались детские голоса и щебетанье птиц. Во всём этом общем гомоне витало ощущение счастья. Дойдя до моего дома, мы остановились, мне не хотелось прощаться и Владу, судя по всему, тоже. Я неожиданно для самой себя коснулась рукой его щеки и чмокнула. Повернулась и побежала к подъезду. Набрав код,   обернулась и помахала, он стоял на месте, как вкопанный. Я же и на расстоянии ощущала его взгляд, он заставлял меня трепетать.
Открывая дверь, я всё ещё волновалась, даже ключ не слушался меня. На пороге стояло моё любимое чудо и потягивалось в сладкой истоме. Вот уж кого не коснулся ни дождь, ни мои сегодняшние приключения. Кот у меня был необыкновенный пушистый рыжик с белой грудкой, и белыми лапками. Я взяла его на руки и прижала к себе, его маленькое сердечко билось, видно от радости встречи со мной, а может ему передалось моё состояние…
Дома я ещё долго не могла придти в себя. Образ моего нового знакомого стоял перед глазами, воспоминание о соприкосновении его рук заставляло сердце биться сильнее. Сомнений не было, я влюбилась. Присев в своё любимое кресло я погрузилась в мечты   и неожиданно уснула. Видно переживания этого дня сказались. Сон мне снился красочный, это были и пальмы, и море, и водопад, но главное там был любимый. Проснувшись, я не могла вспомнить его лица, но помнила чувства, а это была любовь – нежная, страстная, всепоглощающая.
Неожиданно раздался телефонный звонок, это звонили со студии, сказали, что записанный материал смонтирован, всё получилось очень хорошо, надо только подвезти  видео  материалы с концертов в Америке и других странах. Встречу запланировали на следующий день. Разговор немедленно вернул меня с небес на землю. Я начала немедленно готовить всё к завтрашней встрече. Время пролетело незаметно, был десятый час, когда солнышко стало заходить за тучи. Как  же я любила закаты, благо из моего окна я их могла наблюдать каждый день. Мелодично зазвенел  домофон, кто бы это мог быть? У меня редко бывали гости, только мои близкие и концертмейстер, но для них время было уже поздним. Сняв трубку, я почувствовала лёгкий укол в сердце. Сердце не ошиблось, это был Влад. Консьерж милостиво дала ему номер моей квартиры. Я обрадовалась и одновременно испугалась, но дверь открыла, что мне оставалось делать после того, что сделал для меня этот человек сегодня. Взглянув на себя в зеркало, я увидела глаза перепуганной до смерти лани. Во всём остальном мой внешний вид был даже лучше обычного. Звонок в дверь был коротким, я подошла, пытаясь успокоить дыхание. Волновалась я не на шутку. Открыв дверь, я увидела всё те же, но немного грустные бездонные глаза. В них я тонула. Прежней веселости, как небывало, Влад был серьезен, в руках у него были цветы, название которых я не знала, но уже не лилового, а скорее малинового оттенка. Что это за неведомый мне сорт? Невероятно нежный и красивый. Переступив порог Влад, как истинный джентльмен слегка наклонив голову,  преподнес мне букет. Я улыбнулась, и понеслась на кухню ставить цветы в вазу, даже не предложив ему пройти. Но приглашение ему и не понадобилось, он последовал за мной. Я ставила цветы и что – то щебетала. Влад не дал мне договорить  повернул к себе и стал осыпать моё лицо, плечи, руки поцелуями. Потом подхватил меня на руки и понёс в комнату. Все было так стремительно, что я ничего не могла осмыслить. Я просто вся была в его власти. Порыв нежности захватил меня, и я стала отвечать на его поцелуи, ведь они были так желанны. Его руки  и губы не обошли ни  одной клеточки моего тела. Он был страстным и нежным одновременно. Блаженство разливалось по всему моему телу и сознанию. Душа моя стремилась к этому долгожданному  и, как мне казалось, давно любимому человеку. Я таяла в его объятьях, сердце билось всё сильнее и сильнее.…Остановившись на мгновение, он взглянул в мои глаза и прошептал: « Ты моя, девочка». Да.…Да.…Да… проносилось у меня в голове. Это была любовь, любовь о которой я мечтала. Мне казалось, время остановилось. Нежность переполняла всё моё существо….
Очнувшись, я, ещё долго не могла придти в себя. Влад не отрывал от меня своего взгляда. Для меня всё произошедшее было потрясением, он же смотрел на меня так серьезно, как – будто чего – то ждал. Я не могла ему сказать, что люблю, но  он в порыве страсти повторял мне это непрестанно. Я положила голову ему на плечо и только смогла сказать, что ничего подобного никогда в жизни не испытывала. Сказать  « люблю» означало для меня взять ответственность за произнесённые слова, а всё было так неожиданно, несомненно, я влюблена, я люблю, но так поспешно всё произошло…
Засыпая, я уносилась и возвращалась, парила, летала, я чувствовала невесомость, это было счастье, это был восторг, это было неведомое чувство. Чувство внезапное! ЧУВСТВО ОКРЫЛЯЮЩЕЕ, ЧУВСТВО ЗАСТАВЛЯЮЩЕЕ ТРЕПЕТАТЬ!  Чувство блаженства, чувство совершенства, чувство нежности, безбрежности, безгрешности… да-да - безгрешности и неизбежности….
Боже, как прекрасна жизнь!


                Часть четвёртая
            Любовь никогда не бывает без грусти
 Сон мой оборвался внезапно, как и начался. Открыв глаза, я увидела грустный взгляд моего возлюбленного. Поцеловав  меня очень нежно, он начал одеваться. Я взглянула на часы, было почти двенадцать. Я оторопела. Мне казалось, что он не мог  сейчас оставить меня одну. Влад же посмотрел на меня ещё раз и направился в коридор. Я вскочила ,сердце моё буквально выпрыгивало из груди, что, что … что это? Я готова была разрыдаться. В передней он повернулся ко мне, обнял меня и сказал: « Так надо Сашенька, я  должен ехать». Из глаз моих полились слёз: « Но почему, почему…», - шептала я. Он сушил мои слёзы поцелуями и молчал.
Я пошла в комнату и услышала, как захлопнулась дверь. Слёзы душили меня, я ничего не могла понять и уж никак  не думала, что меня могут так унизить, я не понимала ничего…
Уснуть я не могла. Передо мной всплывали все картины пережитого, меня начал бить озноб. Я добрела до кухни и стала искать градусник. После возвращения с гастролей я ещё ни разу не заглядывала в косметичку с лекарствами. Температура оказалась под тридцать девять. Я не знала, то ли это дождь сделал своё дело, и я простудилась, то ли это был стресс от пережитого. Растворив в стакане жаропонижающее, я заставила себя, его выпить. Дойдя до постели, я буквально рухнула, такая была слабость. В голове мелькнуло, Слава Богу, завтра  быть в студии после двух. И ту же погрузилась  в глубокий, но тревожный сон. Утром голова болела, но температуры не было. Я позвонила на студию сказать, что заболела. Мне предложили машину, я согласилась, так как сегодня садиться за руль было нежелательно. Я завела будильник и снова легла спать. Как ни странно будильник, зазвенев, воскресил меня. От былого недомогания не осталось и следа. Приняв душ, сделав   привычный макияж, надев своё лучшее любимое  платье, я спустилась вниз немного раньше назначенного времени, стараясь не думать о вчерашнем дне. Солнце ослепило меня, день был чудесный, новый. Я посмотрела на зелень деревьев, и мне вновь захотелось жить.
 Доехав до студии, я была уже абсолютно в своей тарелке. Работу свою я любила, это была первая передача обо мне на московском телевидении. В других странах уже были и фильмы, и видео ролики,  и интервью, а здесь впервые. Я была патриоткой, любила Россию и сейчас для меня была особая торжественность момента. Погрузившись в работу, просмотрев отснятый материал и выбрав самые яркие мои выступления из видео, я почти забыла обо всем, что со мной произошло.
Домой меня привезли уже около девяти, я была довольна днём. Но войдя в квартиру, снова ощутила тоску, и слёзы покатились сами собой. Мой котик, чувствуя моё состояние, тёрся об мои ноги, запрыгивал на колени и всячески старался мне сочувствовать.
И тут я вспомнила, что кроме чая в студии ничего   не ела и не пила целый день. Чувства голода не было, но слабость присутствовала. Я отправилась к холодильнику, достала свой любимый сыр и сделала себе горячие бутерброды и чай с  малиновым вареньем. Мне было сейчас тепло и хорошо в моей обители, и думать не хотелось ни о чем. Страшно клонило ко сну. Я решила ложиться спать, но тут зазвонил  мобильник, это была мама. Я только что поняла, что два дня молчания с моей стороны были жестокостью, тем более что она была на даче ,а оттуда всегда трудно дозвониться. Я рассказала ей об успешном сегодняшнем дне, ни, словом не обмолвившись о вчерашнем.
Успокоив маму, я и сама успокоилась. Перестала анализировать  свои поступки и заснула сном младенца.
Утром меня разбудил звонок в дверь, это было полной неожиданностью. Без предупреждения ко мне никто не приходил. Я подскочила как ошпаренная, так как всегда боялась неожиданностей. В голове пронеслось сразу несколько версий: мама, что с ней, студия, может я забыла о встрече с кем то. Глазка  у меня не было, был домофон и глазок казался лишним.
-Кто?
- Любимая, Сашенька, это я.
Я остолбенела. Это был Влад. Я открыла. Сегодня он был не похож на  того Влада. Весь его облик говорил о решительности, в глазах не было ничего от вчерашней растерянности. Он подхватил меня на руки и начал кружить постоянно повторяя: « Любимая, девочка моя, как я соскучился»
Я сумела, высвободится из его объятий и твёрдо  встала  на ноги. Немного растрёпанная  после сна, но уверенная в правоте своих действий. Я сказала: « Стоп». Он смотрел на меня и ничего не понимал. И тут  из меня как из рога изобилия  вылилась вся моя спрятанная, глубокая обида.
-Саша, ты  не поняла, я не оставил тебя и никогда не оставлю. Мне просто надо было быть дома. Кстати, я тебе вчера звонил весь день, твой телефон не отвечал.
Да, это была правда, с утра я спала, он был выключен, на студии тоже, после разговора с мамой я его опять выключила, хотелось выспаться.
- Сашка, Сашенька, не обижайся, я люблю тебя!
 Он вынул два билета и произнёс: « Через два дня мы едем с тобой на острова». Я, совершенно обалдев, смотрела на него и не верила своим ушам. Он задавал мне кучу вопросов,… была ли я в Испании,…где мой паспорт…могу  ли я уехать из Москвы на две недели? Мне он показался немного сумасшедшим, Испания, Тенериф, Канары. Сердце у меня бешено заколотилось.
- Мы с тобой едем на Канары на Тенериф. Там куча островов, я выбрал для нас один, мы будем  только  вдвоём.
Такого поворота событий я не ожидала, я была просто ошарашена и стояла, как мумия.
- Саша, Сашенька, Сашуля, любимая моя, ну что с тобой, ты не рада?
И тут до меня стало доходить. Господи, счастье то, какое! Он со мной, он со мной, мы и только мы  и целый мир только наш. Я бросилась ему на шею и заплакала, но это были слёзы счастья.
Он же опять сушил мои слёзы губами и говорил, как я могла подумать такое, что он ушёл навсегда. Он недоумевал. Вот что значит женская и мужская психология.

               
 
                Часть пятая
                Островок счастья
Через два дня мы мчались в Домодедово. Было раннее утро, и трасса оказалась  относительно свободна. Я была на седьмом небе от счастья. Два дня мы не расставались, Влад несколько раз отлучался на работу и домой, чтобы собрать вещи. Первый  раз я ехала отдыхать, обычно за границу я летала на гастроли. Мой чемоданчик был   новенький и очень красивый, изящный, чисто дамский. У меня же все чемоданы и портпледы громоздкие, так  как со мной всегда были мои сценические костюмы. В эту поездку я ничего не собирала. Влад пошутил, что вещи мне вряд ли понадобятся, так как на острове  никого  не будет. Чемодан я всё – таки открыла, чтобы положить  туда дорогие моему сердцу талисманы, которые сопровождали меня во всех путешествиях. Изумлению моему не было предела, когда в чемодане я обнаружила множество элегантных, спортивных и купальных нарядов.
В Домодедово мы прибыли вовремя, до отлёта ещё оставалось три часа. Быстро прошли паспортный контроль, и счастливые  отправились в маленький, уютный бар. Там мы заказали мой любимый десерт и немного коньяка. Сердце моё ликовало, Влад не сводил с меня влюблённых глаз. Мы подняли бокалы за приятное начало нашего путешествия.
 В самолете, любезная стюардесса пригласила нас пройти в салон бизнес класса, я в очередной раз удивилась, на гастроли я летала всегда в салонах эконом класса.   Но, не успели мы взлететь, как объявили, что наш самолёт уже идёт на посадку. Нам было так хорошо вместе, что мы, и заметить не успели, как пролетело три часа полета. Говорила в основном я, Влад улыбался, слушал меня очень внимательно, но о себе ничего не говорил, я не спрашивала, так как решила, что это черта его характера и вдохновенно посвящала его в азы своей профессии  и всевозможные коллизии с ней, же любимой связанные.
И вот Барселона. В аэропорте нас встречал сопровождающий от турфирмы, который лихо всем распоряжался на прекрасном испанском языке. Пересадив нас на местный рейс, он перешёл на наш родной русский, мы быстро долетели, так как он без умолку рассказывал нам обо всех достопримечательностях Тенерифа и предлагал их посмотреть, если, конечно, будет желание. В местном аэропорте мы пересели в машину и на огромной скорости двинулись дольше, скорость, видимо, здесь никого не пугала, даже в горах, когда дорога начинала вилять серпантином, наш водитель и сопровождающий – Александр весело продолжали разговаривать. Предупредительных знаков было много, но наш водитель вёл машину, как будто знал дорогу, как свои пять пальцев, он был уроженцем этих мест  и очень этим гордился. У меня же дух захватывало от страха и красоты. Любимый не выпускал мою руку из своей, чувствуя моё волнение. Доехав до Тропеи, мы пересели на яхту с необыкновенными белоснежными парусами и путь наш продолжился, оставалось совсем немного до нашего острова, я была вся переполнена предчувствием, ведь с детства я мечтала об острове с водопадом, неужели моя мечта становилась реальностью. Не прошло и получаса, как я смогла увидеть очертания  острова, а немного спустя и очертания нашего дома. Сердце билось всё сильнее, а я не переставала удивляться. Причалив к острову, я уже видела перед собой не дом, а почти средневековый замок.
Я шла по золотистому песку босиком, мне так хотелось почувствовать каждой клеточкой своего тела энергетику этого чудесного, неописуемой красоты места. Она была волшебной. Дом стоял метрах в семидесяти от моря, вокруг дома был разбит сад с диковинными деревьями, цветущими всеми цветами радуги. Рай! Это был рай на земле. Чувства переполняли меня  и я, обернувшись, бросилась на шею любимого, целуя его, нисколько не смущаясь нашего провожатого.
 Войдя в сад, я почувствовала головокружение от цветочных ароматов и нескончаемого гомона птиц. Такой красоты я не видела никогда, да ещё всё это, в настоящий момент, было моим. Боже, как же прекрасна жизнь, неужели это не сон и мой дорогой, и самый прекрасный, любимый человек смог превратить все мои  сокровенные  мечты в реальность. Любимый продолжал меня держать за руку, и  мы не пошли сразу в дом, а продолжили обходить наши владения, пройдя ещё метров десять, мы оказались в  самой тенистой части сада, но чуть  повернув направо моему взору, представился настоящий, живой, брызжущий лазурный водопад. Я еле устояла на ногах, Влад поддерживал меня, понимая моё состояние, и улыбался. Глаза любимого сияли от счастья.
Александр провожая нас, казалось, ничему не удивлялся и предложил пройти в дом.  Я же стояла на месте  и не могла придти в себя, буквально остолбеневшая. Но это был не конец моим восторгам. Войдя в наш замок, я была удивлена не меньше. Он был  внутри не таким помпезным, как с наружи. Было очень светло, я сначала не поняла отчего, а потом увидела, что противоположная стена стеклянная и из неё струится мягкий солнечный свет. Все предметы были освящены естественно, и это делало всё помещение частью или продолжением сада, моря и всего, что окружало дом вокруг. Я не могла налюбоваться и опять в порыве нежности бросилась на шею своему любимому,  из глаз моих покатились слёзы счастья. Это уже стало, какой - то моей особенностью, но сдерживаться я не могла, так меня удивлял мой  любимый всё последнее время, что меня это трогало до слёз.
Наш любезный провожатый предпочёл удалиться, оставив на столе свои координаты. Предупредив, что каждые два дня нам будут поставлять свежие продукты, а при желании мы можем пригласить повара. Мы отказались от повара наотрез. Я твёрдо решила, что справлюсь со всем сама и Влад так же сказал, что в няньках и поварах не нуждается. Тактичный  тур менеджер всё понял и поспешно  откланялся.
 Одним движением любимый притянул меня к себе и начал целовать. Мир закружился вокруг нас. Как долго мы, оказывается, ждали друг друга…




                Часть шестая
                Остановись мгновенье, ты прекрасно…
Влад, мой Владик. Как же он целовал меня,  от головы до пят разливалась горячая волна, каждую клеточку моего тела окутывало невероятное блаженство…
Утром нас будило ласковое солнышко и шум прибоя.
Сквозь сон, еще не до конца проснувшись,  я увидела слегка развивающиеся от бриза белоснежные занавески  и на глаза навернулись слезы. Прошло две недели, как быстро, мы покидаем наш райский уголок.
 Спальня была на втором этаже, но до меня доносились чудные запахи завтрака. На пороге появился мой любимый, родной, тот без которого  я уже не могла жить ни одной секунды. Мой самый лучший, самый прекрасный, самый красивый  мужчина на земле, приближаясь ко мне, улыбался, но было видно, что и ему нерадостно покидать наш остров. В глазах была грустинка, которую я уже  замечала и не  раз. Он поставил на столик большой стакан сока, в котором было две соломинки. Это был уже наш ритуал. Каждый день мы распивали свежевыжатый  сок из  одного стакана. Это,  как бы  был наш первый поцелуй. До конца сок мы никогда не  успевали допить, так как мой возлюбленный был нетерпелив и переключался исключительно на меня. Это блаженство длилось уже две недели, и каждый раз я трепетала от его первых прикосновений. Дальше я погружалась в мир, которого до встречи с любимым не знала. Это был мир сладострастия, нежности и неописуемого восторга.
Влад был старше меня на двенадцать лет, он умел и всегда желал доставить мне удовольствие. Он разбудил во мне женщину. Я же на все его ласки отвечала так же страстно. Я умирала в его объятьях. Мир уже не кружился вокруг нас, он просто переставал существовать. Наши души в этот момент  летали.…В  этот раз ласки наши были неторопливы, мы наслаждались и наслаждались этим моментом единения наших душ, тел и сердец.
После моментов такого единения я сразу не могла придти в себя, любимый  брал  меня на руки, бережно относил в ванную комнату, ставил под душ и лёгкими, почти воздушными прикосновениями возвращал меня на землю. Чуть позже завернув в огромное ярко-зеленое полотенце, относил меня на кухню.
Я всякий раз поражалась его умению удивлять меня. Даже завтрак каждое утро был разным. Неизменным был только кофе, и то он и здесь старался  быть неординарным, готовил его из разных сортов и всевозможными неведомыми мне способами. Убирали со стола мы всегда вместе, это доставляло мне удовольствие, как и совместное приготовление обедов  и ужинов. Потом мы бежали к морю, эту игру в догонялки придумала я, мне очень нравилось первой бежать навстречу волнам. Песок на нашем пляже был просто божественным. Он был белым ,но в свете солнца и морских брызг становился, то золотистым, то оранжевым, то изумрудным. Метров двадцать я ещё бежала по морскому дну, пока  волны не накрывали меня с головой. Это была игра, плавала я с детства хорошо и воды не боялась. Владу нравилась моя игра, так как здесь он проявлял роль спасителя. Нырнув за мной, он подхватывал меня на руки  и начинал осыпать поцелуями. Мы резвились как дети. Немного устав мы отправлялись в наш сад, в котором жил наш чудный  водопад, который я окрестила «маленькая Ниагарка». Но наш водопад был особенный, он был только наш. Мне даже мысли в голову не приходило, до нас здесь бывали люди и возможно так же любили друг друга. Дом был построен по всем законам Фен шуй и потому, вероятно, мы себя здесь чувствовали, как в раю. Все московское напряжение, все мои гастроли, вся моя вспыльчивость улетучились. Только у Влада глаза иногда становились сосредоточенными, глядящими, как бы внутрь себя…Я не хотела тревожить его вопросами, но всё моё подсознание напрягалось в эти моменты, и я начинала немного бояться, бояться будущего, так как о нём мы не говорили. Что скрывалось за грустью, какая тайна, а может мне это казалось? И просто наш медовый рай скоро заканчивается и его ждёт серьёзная работа. Как выяснилось, он был владельцем не только нашего центра, где мы с ним встретились. В Москве была целая сеть одноимённых центров,   и нам просто посчастливилось, что в тот день он оказался  в нашем районе. Я всегда думала, что такой дорогущий магазин может быть один на всю Москву. К счастью я не шопоголик, проблемы одежды меня волновали крайне редко, я много вещей приобретала на гастролях, а концертные костюмы всегда заказывала. Вот и была не в курсе  названий, оказывается, самых модных центров Москвы.
В день отъезда мы  не могли отдаться всем удовольствиям сразу, к которым уже  так успели привыкнуть. К обеду за нами должны были прислать яхту, а на случай шторма был предусмотрен вертолет. Я удивлялась, но уже не так сильно, как в первые дни.
Время, буквально бежало, несмотря на то, что все вещи мы упаковали заранее. Мы не могли надышаться ни островом,  ни морем, ни садом, ни друг другом. Наши души уже страдали, только почему я никак не могла понять, но тревога уже поселилась в моём сердце и, как мне казалось,  и в сердце любимого.
             

                Часть седьмая
                Москва
Мы благополучно приземлились. В аэропорт за нами прислали машину, договоренность была заранее.
Влад распахнул дверцу машины у моего подъезда, у сидевших на скамеечке бабушек на лице были улыбки смешанные с удивлением. Посыпались обычные при моём появлении реплики: «  Вот она наша красавица, ну, наконец- то, как отдохнула?» Этот вопрос мне задавали всегда. У всех моих соседей было впечатление, что я на гастролях отдыхаю, так было и на этот раз, что соответствовало действительности. Но здесь они увидели ещё и Влада, а не моего лысеющего директора. Дойдя до квартиры, я с грустью подумала, что котик мой на даче, значит, никто не встретит. Мы зашли в пустую квартиру, Влад аккуратно поставил мои вещи. Я  пригласила его пройти, но он ещё и раньше говорил мне, что возможно сразу из  аэропорта он поедет по делам. Я всё понимала, так как  на острове мы телефон не выключали и даже ночью раздавались звонки. Ему звонили по работе, один или два раза он говорил ещё с кем – то в другой комнате. Я не могла слышать разговора, но понимала, что звонили не с работы, Влад возвращался огорченным, нервным, лицо его выражало тревогу…
Любимый  нежно поцеловал меня, нет, он не торопился, но я чувствовала, что внутренне он напряжён.
Прошло две недели.
Я работала на студии, писала новый альбом, который был заказан мне ещё до отпуска. Осенью я ехала на гастроли и приглашающий меня продюсер, хотел сделать альбом с другим  репертуаром и дизайном. Слава Богу, что репертуар у меня был большой. В моё отсутствие мой директор не терял времени даром и сделал записи отличных минусовых фонограмм  с оркестром имени Н.П.Осипова. Необычность оркестровок ещё была и в том, что классику исполнял оркестр народных инструментов, я пела академическим голосом, и всё вместе приобретало такой дорогой мне национальный колорит. На работе все привыкли видеть меня улыбающейся, энергичной. Пела я всегда, это был - мой смысл жизни, мое счастье. Пела я и в радости, и в печали. Работа забирала меня всю. И во время записей, я была  эмоциональной, страстной, нежной…
Как то я пришла в студию пораньше, снимая верхнюю одежду, я  услышала  обрывки фраз звукорежиссёра с моим директором. Оказывается, всё было не так, как мне казалось. Они говорили, что я очень изменилась, осунулась, нет блеска в глазах и прежней свойственной мне энергетики, а самое главное, голос звучал не так, как прежде…. Я быстро вошла и улыбнулась им, мне  казалось, лучезарной улыбкой. Они тут же сменили тему, но настроение…они смотрели на меня с каким – то сочувствием. Я не выдержала и разрыдалась. Посыпались вопросы. Но, если бы я могла ответить, хоть на один из них. Единственное, что я могла сказать, что Влад не звонил уже две недели….
 Как вышел в день приезда из моей квартиры, так больше ни разу  не приезжал,  не звонил, и не ответил ни на один звонок. Телефон был «вне зоны доступа», или он просто не отвечал. Я оставляла несколько сообщений, ответа не последовало. Заходила я и в торговый центр, где мы познакомились. Бродила по залам, потом подошла к охраннику и прямо задала вопрос, могу ли я подняться к Владиславу Сергеевичу. Он посмотрел на меня, как на ненормальную и только покачал головой, мол, нет. Дальнейшие вопросы было задавать бессмысленно. Я поняла, что, либо что-то случилось, либо дано распоряжение:  « и на порог меня не пускать»
Но поделиться, ни с режиссёром- Алексеем, ни с директором- Анатолием Николаевичем, я не могла. Вызывать к себе жалость я не любила, это было не в моём характере, и  не в моих правилах. Единственное, что они знали, что я была в Испании с мужчиной моей мечты, я так им  и сказала при встрече, а теперь вот не выдержала и  рыдала.…Из всего они, вероятно, сделали вывод, что я влюбилась,  и меня  просто бросили. От этого мне было ещё хуже. Я- то знала, что Влад не мог так поступить со мной. Он исчез, с ним, что-то случилось. Домашнего телефона я не знала. Предположения у меня были разные, я передумала все, но  точно знала, что он жив, но  в беде. В прессе не было за последние две недели ни слова,  ни о сети центров, ни об этой компании, ни об их владельце. Я скупала и читала все московские газеты.
Мои мужчины, от которых зависела вся моя творческая жизнь, замерли и не знали, что со мной делать. Я поняла, что истерику надо прекратить и немедленно. Не хватало ещё, чтобы меня посчитали истеричкой. В любых ситуациях я всегда соблюдала самообладание, достоинство…и тут вдруг такая и перед ними. Стыдно!  Они опешили. Первым пришёл в себя Алёшка и протянул мне стакан сока. Я залпом выпила и улыбнулась, такой трогательной мне показалась его забота. Взяв себя в руки, успокоившись, я вытерла слезы, чуть подкрасилась, хотя в последние дни мне и это не хотелось делать.
Надев наушники, я стала слушать дивную музыку. Проект был замечательный, мне надо было  записать « Ave Maria» написанные  композиторами всех времен. Классика всегда влияла на мою душу благотворно, издав первый звук, я забыла обо всём и погрузилась в состояние, которое несравнимо ни с чем. Я жила, я парила, я растворялась в этой музыке. Как ни странно, слёзы подействовали на меня благоприятно, и голос звучал волшебно. Пелось мне легко. Работоспособность была колоссальная. Мы записали всё что планировали. Алексей сказал, что никогда я не пела с таким вдохновением, а голос был просто безупречен. Тогда я предложила ему перепеть все, что мы записали в предыдущие дни, я чувствовала, что именно сейчас и есть этот момент соприкосновения с вечностью. Мои страдания помогали мне до конца прочувствовать и прожить эти шедевры мировой классики. Взглянув на часы, я пришла в восторг. Мы работали с двенадцати дня, а сейчас было около часа ночи. Нет, конечно, у нас были перерывы, мы пили чай, выходили пообедать.…Но я никак не ожидала, что сегодня мы сможем записать весь альбом. Я подумала,  как хорошо всё – таки, что я постоянно пела в концертах и работала дома с концертмейстером над этими произведениями.
-Молодец!!!  Алексей и Анатолий Николаевич преподнесли мне  чудесный букет. Как странно, что и в нашей стране стало все возможно. Ночью заказать цветы, раньше такое было только в кино.
Счастливая я припарковала машину прямо у своего дома, не хотелось ночью одной идти  со стоянки. Выйдя их машины, буквально сделав несколько шагов, я почувствовала взгляд. Это был он - мой любимый, дорогой, единственный, самый прекрасный, самый лучший  человек на земле. Жив, только и смогла вымолвить я, и из глаз моих ручьями полились слёзы, слёзы счастья, слёзы любви, слёзы благодарности …Жизнь, снова жизнь! Я люблю….
               
                Часть  восьмая
                Возвращение на землю

-Девочка моя, Сашенька, ну, прости, прости. Любимая, ну, где ты была, опять телефон отключила? Не плачь, Сашенька, всё хорошо, я сейчас тебе всё объясню, ну, успокойся, пойдём. Любимый подхватил меня на руки и понёс к подъезду, успокаивая и целуя в глаза, губы, волосы …везде, где мог коснуться губами.
-Я  места себе не нахожу, у тебя концерт был? Я уже и к тебе поднимался.
Я была ошарашена. Не я, задавала ему вопросы, а он мне, такое впечатление, что это он не мог дождаться меня две недели. Но взглянув в его глаза, я вдруг поняла, это он и не он, они были встревожены, в них было столько боли. Весь облик его был иным. Как будто я его не видела не две  недели, а десять лет, так он изменился. Впалые щеки, осунувшийся, одни глаза, одни его глаза - до боли родные, любимые. Из моих глаз не переставая, лились слёзы. Я понимала, что надо остановиться, но не могла, а Влад, целовал и целовал, сушил губами мои слёзы.. .Когда мы были уже на пороге моей квартиры, он с осторожностью поставил меня на пол, как - будто боялся выпускать из рук.
Войдя в квартиру, я, сама не ожидая от себя, чуть ли - не крича, обрушилась на него. Теперь настала моя очередь задавать вопросы, и я уже не сдерживала себя, так много накопилось во мне терзаний, волнений и страха. И тут вылив на него всё своё негодование, смешанное с волнением я замерла. Мой взгляд остановился на его одежде, да, это была та же одежда, в которой он ушёл от меня, Господи, где же он был всё это время.
-Влад, Владик, любимый, дорогой мой, единственный…
В растерянности прошептала я, что с тобой случилось, ответь же, где ты был? Не молчи, умоляю тебя, хотя уже   поняла, с ним случилась беда.
-Любимая, чуть позже.
-Да,- сообразила, наконец, я.
- Ты, наверное, голодный. Пойдем, пойдем скорее, я буду тебя кормить…
Он был рядом, уже это делало меня счастливой. Я стала быстро накрывать на стол, Влад помогал мне. Несколько раз, мы даже рассмеялись, натыкаясь друг на друга. Я достала из холодильника всё что было.
-Слушай, Сашуль, откуда у тебя столько вкусностей?
-Я же ждала тебя, я каждый Божий день ждала тебя и каждый день заходила в магазин и покупала твои любимые продукты, а сегодня, представляешь, как чувствовала, с утра приготовила целый обед.
-Саша, Сашенька, моя девочка, ты моя, девочка. Прости, что я заставил тебя страдать, маленькая моя, прости.…Это не я, нет, я конечно, но не по своей воле.
Я дотронулась до его губ: « Тише, тише, давай вначале поедим, потом расскажешь».
Влад ел  с таким аппетитом, какого я за ним никогда не замечала. Он попросил добавки моего борща, я смотрела на него, и счастью моему не было предела. Он жив, он рядом, он со мной. Господи, спасибо тебе!
Я сама открыла бутылку коньяка и налила в бокалы.
-Влад, за нас, за то, чтобы нам никогда не разлучаться.
-Да, Сашенька, дай Бог, чтобы так и было.
               
               


                Часть девятая
                Господи, все мы во власти твоей
Влад начал свой рассказ. Я была готова ко всему, меня уже ничто не могло испугать. Ведь любимый  был со мной.
Выйдя от меня, в день нашего возвращения из романтического путешествия, Влад направился в свой центр, там его уже ждали. Ничего не объясняя, надели наручники, отвезли в отделение милиции и завели на него  уголовное дело,  в котором он был главным подозреваемым. Уезжая, он передал все дела и написал доверенность на своего заместителя, которому доверял как себе, так как они уже не первый год работали вместе. Тот, воспользовавшись свободой действий, заключил договор с известной французской фирмой на рекламу, и в дальнейшем продажу их продукции. Французы и раньше сотрудничали с известными российскими компаниями, у них не возникло никаких подозрений и они дали деньги на рекламу, подписав при этом договор. Все было с их и с нашей стороны сделано правильно, но по прошествии нескольких дней они забеспокоились и решили связаться с заместителем Влада, но ничего не получилось. Подождав некоторое время, они обратились  в органы, защищающие права фирмы, те, недолго думая объявили международный розыск. И только сегодня заместитель Влада был задержан в аэропорте Люксембурга. Все это время он спокойно пересекал границы под чужим именем. Когда арестовали Влада, международный розыск был объявлен, но, Влад, как президент компании, должен был нести за всё ответственность до задержания преступника. Влада отпустили, так как его заместитель, уже был доставлен в Москву, но под подписку о невыезде до окончания следствия. Ну, Слава Богу, только и могла промолвить я! Все – таки Бог есть, еще раз убедилась я.
Влад закончил свой рассказ, и только тут я заметила, что рука моего любимого обнимает мои плечи. Что за руки у него такие – особые, тёплые  и настолько  ласковые, уютные, так бы и быть в его объятьях всегда.
За окном в лиловой дымке занимался рассвет, а они смотрели и не могли налюбоваться на меняющийся, просыпающийся на их глазах город.
Влад повернулся к Саше и с такой силой прижал её к себе, как- будто вновь боялся потерять. Его манящие губы коснулись её губ, и мир снова стал только их. Так случалось всегда, стоило ему только коснуться ее. Влад подхватил Сашку на руки и понёс в ванную комнату, струи напомнили ей остров, их остров, и мини « Ниагарский водопад». Только струи  были на этот раз не прохладными и освежающими, а горячими, почти обжигающими.
Весь день Влад спал, как младенец. Саша, проснувшись, долго любовалась его золотистыми волосами. Как же он  был красив и трогательно по  детски нежен во сне, как мальчишка, подумала  она. Даже не верится, что он старше её на двенадцать лет. Открыв глаза, он улыбнулся своей мягкой, завораживающей  улыбкой. От вчерашней подавленности, во взгляде не осталось и следа.
-Любимая, маленькая моя, девочка моя, Сашуля, как же я счастлив…любимая…
Их любовь была сумасшедшей, ей, временами казалось, что она теряет сознание, потом вновь возвращается на землю. Душа её парила, где- то.…В его объятьях она чувствовала себя богиней  царственной и прекрасной. Он шептал ей слова, о которых мечтает каждая женщина, а с ним она была именно женщиной. Каждой клеточкой своего тела она хотела подарить ему наслаждение.…Только бы никогда, никогда не потерять его, проносилось у неё в голове…
День пролетел незаметно, так как любви их не было ни конца, ни края. Она заполнила собой всё пространство. Их души, как и тела, сливались в необыкновенном  блаженстве. Уносились далеко, парили и вновь возвращались. Казалось, что время остановилось, и вся жизнь сосредоточилась в небольшой Сашкиной квартирке.
По всей комнате разлился ласковый малиновый закат, когда они вспомнили, что  сегодня не обедали и не ужинали. Быстро подскочив, Сашка понеслась в ванную комнату: приняла душ и привела себя в порядок. Войдя на кухню, она поразилась, Влад времени  даром не терял. Стол был накрыт.
- Последи за мясом, Сашенька, я быстро и он исчез в ванной комнате.
Через минут пятнадцать они уже сидели за столом. И опять она заметила грусть в его взгляде. Ей хотелось успокоить его, да и она была уверенна, что всё будет хорошо и расследование быстро закончится.
Он, на все её доводы согласно кивал головой и вдруг сказал: « Сашенька, нам надо поговорить».
Господи, как же она  не любила это слово «поговорить», её оно всегда пугало. Этим словом, по крайней мере,  для неё, начинались все неприятности в жизни…
               

                Часть десятая
                Горькая,  правда
Влад дотронулся до её руки, прикосновение электрическим разрядом прошло через нее. Сейчас он смотрел на  неё твёрдым, решительным взглядом. У Сашки сжалось всё внутри. Что ещё, что он хотел ей поведать? Сердце неприятно защемило.
-Сашенька, я не решился сказать тебе сразу, ты вихрем ворвалась в мою жизнь, в этом своём платье Афродиты. Это всё тот дождь, внезапный, стихийный, но если бы не он, мы, возможно, не встретились бы никогда. Саша, я люблю тебя, люблю… Я давно не чувствовал ничего подобного ни к одной красивой женщине. Увидев  тебя, я понял, как ты опасна. Нет, нет, это не то…прости! Я влюбился в тебя, как мальчишка. Ты  перевернула мою жизнь. Эти две недели, находясь там, где я уже  не мог и надеяться на встречу с тобой, все мои мысли были только о тебе. Сообщить, где я, мне не дали возможности. Саша, я страдал. Каждый день я мысленно говорил с тобой, чувствовал тебя рядом, видно твоя душа была, где – то рядом с моей. Я ни на секунду не  переставал думать о тебе, даже, когда отвечал на вопросы следователя. Там на острове, ты стала мне родной, как – будто частью меня, я понимаю,…ты можешь не верить, но не воспринимай это, как бред, так и есть, Сашенька, любимая моя! Сашенька, маленькая моя, прости, но я не мог сказать тебе сразу. У меня есть семья: мама, сын-Алёшка, ему шесть лет,  и жена – Регина.
Я смотрела на него и не могла ничего понять, нет, я понимала, но принять и осознать всё услышанное я не могла. Как же так, я только вновь обрела его и опять теряю…Невольные слезы, как я не сдерживалась, покатились ручьями.
-Как, как ты мог? Ты же сказал, что мы вместе навсегда. Кого ты обманывал меня или себя? Или как, как…дальше я говорить  не могла. Но мне было страшно больно и унизительно, что он видит, как я рыдаю из-за него.
Всего час назад он шептал мне слова любви, и я была счастлива. Я не могла поверить во всё услышанное. Опрометью, накинув лёгкий плащ  и схватив ключи, я бросилась из дома. Я не могла находиться рядом с ним. Мне хотелось кричать от боли, ужаса и убийственной правды, от которой не было спасения, потому что это была правда. Там была его жизнь, о которой он мне ничего не говорил. Я осталась одна, он обманул меня. У меня даже мелькнула мысль, что лучше бы он вообще не возвращался. После удачной записи в студии, моя боль немного отступила. Я бы справилась, мне было уже легче, а теперь, теперь вновь, как ком, как снежная лавина, такая боль …Господи…
Я шла через сквер, тот самый, по которому мы гуляли, когда он меня провожал  в день знакомства. Слёзы лились и лились. На улице, после жаркого дня, царила долгожданная вечерняя прохлада. Луна, как шар качалась надо мной, было полнолуние. Я всегда любила небо, ночь, звёзды, вот и сейчас  сразу нашла свою звезду, я её всегда считала своей с самого детства. Я приближалась к тому месту, где заканчивался парк, и в прошлый раз, я  здесь рассталась со своим зонтиком. Боже! Но почему, зачем ты так сделал? Не должен ты был допустить этой встречи. Теперь уже поздно, я люблю, люблю его! Что мне делать? Господи!
Оказавшись на площади, я вновь вспомнила всё.…Это было невыносимо. «Сколько было счастья, столько  капель в море…» Вспомнились мне слова старинного романса. Я как зомби шла и шла тем же путем, который так стоически преодолела в тот раз. Ах, этот летний дождь! Дойдя до ступенек торгового центра, я остановилась. Дальше пути не было. Всё. С этого места началась наша любовь, здесь она и закончится. Я решила поставить точку. Да, да! Именно так! ТОЧКУ!
               
                Часть одиннадцатая
                лучше, чем ложь
Я стояла на той же ступеньке и прощалась, прощалась  навсегда со своим счастьем, со своей любовью. Ночью центр был закрыт, но я с моей нижней ступеньки отлично видела как там красиво. Луна отражалась в зеркальном холле и делала помещение неправдоподобно  сказочным, лунным.…Столько отражений луны я ещё  не видела никогда.
И вдруг, или мне показалось, с той стороны к дверям приблизился силуэт, охранник, да нет, здесь всё на сигнализации. Двери автоматически окрылись, и я вновь встретилась взглядом со своим любимым. Он в одну секунду оказался рядом со мной. Неожиданность, вот его кредо.
-Саша, Сашенька, ну, куда ты помчалась? Я выбежал за тобой, но тебя и след простыл. Ты ключи захватила? Я дверь захлопнул.
Я смотрела на него и не могла понять, как и откуда он здесь оказался, он же остался дома.
-Сашка, да не смотри ты на меня, как на приведение, тебя не было на улице. Я и решил, что ты выбрала самый знакомый и короткий путь. Вызвал такси, потому я здесь и раньше тебя.
 Меня начал бить озноб, он вёл себя, как ни в чём не бывало. Я, конечно, удивилась его проницательности, но… он же совсем недавно признался мне в том, о чём я и думать не могла.
-Сашенька, ты меня не дослушала, я не договорил, послушай, ну, родная, девочка моя любимая! Ты думаешь, почему я назвал вначале маму, потом Алёшку и только потом Регину?
Сердце моё забилось ещё сильнее, я не могла слушать ничего, но, я должна, должна была знать правду, тем более Влад был так взволнован. Я не могла не выслушать его, я любила …Я посмотрела в его глаза, и сердце моё сжалось, он был так искренен, глаза его молили меня, он страдал.
-Моя мама и сын живут со мной, Регина находится сейчас в Австрийской неврологической  клинике. Она очень тяжело  больна, у Регины рассеянный склероз. Там она, потому, что только там оказывается надлежащий уход и помощь таким больным. Болеет она уже несколько лет, поверь, мы перепробовали все методы лечения, но ничто не помогает. А там, хоть и не дают благоприятный прогноз, но в том состоянии, в каком она сейчас делают всё возможное. Я часто навещаю Регину, не осуждай меня, да, это не так близко, но ни мама, ни сын не смогут сейчас  перенести её состояния. К сожалению, она угасает. Сейчас она весит тридцать восемь килограмм. Когда Регина была ещё не в таком тяжёлом состоянии, у нас были сиделки и медсёстры, врач – очень хороший, но сейчас ей нужен только стационар. Алёшка стал подрастать, и теперешний вид Регины его просто испугает, да  и маму нельзя так сильно травмировать. Моя мама очень хороший человек и надеется на выздоровление Регины, но, увы, этого не произойдёт никогда. Теперь ты всё знаешь. Мне нечего от тебя скрывать.
Я взяла любимого за руку, и мы медленно пошли домой. Торопиться теперь было не куда. Ему стоило больших душевных сил это признание. Тем более, если учесть, что он вторую ночь был на свободе, и на него свалилось всё и сразу. Дойдя до парка, я остановилась, ведь здесь именно здесь бушевала стихия, я лишилась своего зонтика, и именно это обстоятельство подарило нам встречу.
Лёгкий ветерок лишь напоминал о себе. Была тёплая летняя ночь. В воспоминаниях всплывали все наши ночи: южное чернильное небо, звёзды, прибрежный шум морских волн, наши ночные купания, всё, всё, всё,…что невозможно было забыть…
Я посмотрела в глаза любимого  и поняла, что эти серо -  голубые  глаза я не предам никогда. Я погладила его по голове, как маленького и прошептала, я помогу тебе во всем, я  буду с тобой всегда.
Владик стал покрывать моё лицо поцелуями…
- Сашенька, ты простила меня? Ты простила? Я люблю тебя родная моя, любимая, спасибо…Я остановила его, все, что я могла сказать - это судьба. Ты ни в чём не виноват передо мной, я люблю тебя.
Его несчастье стало моим, я искренне жалела Регину, маленького Алёшку и маму Влада.
Утром мы решили звонить в клинику, Влад только что осознал, что он две недели как не говорил с лечащим врачом Регины. Домой, дабы не тревожить ни своего сына, ни маму он просил не звонить, мобильный был у него изъят сразу при задержании. Я предложила позвонить прямо сейчас. Влад согласился, набрав номер, он замер, но волнение выдавали глаза, полностью отрешённые и сосредоточенные. Скулы были напряжены, наконец, ему ответили, он попросил врача, назвав его по имени, трубку тут же передали. Влад говорил на немецком языке, но из непродолжительной беседы я поняла, что дела очень плохи, и доктор предлагал ему вылететь  при первой возможности. Упрекнув в долгом молчании. Влад отключил телефон, на нём не было лица. Мне ничего не надо было  переводить, я поняла все. Голова моя начала лихорадочно работать. Влад  был сосредоточен. Так мы и дошли до дома. Мы чувствовали друг друга, слова были не нужны. Нас мучил один вопрос, как быть с подпиской о невыезде. Из страны  выезжать до окончания следствия нельзя.
Оставшуюся ночь мы провели в полусне. Утром Влад собирался идти к следователю со своим адвокатом, надеясь на смягчающие обстоятельства, в связи с задержанием настоящего преступника и с каждым часом ухудшающимся состоянием жены. Влад очень рассчитывал на снисходительность и сочувствие. Ненадолго нам всё- таки удалось уснуть, но тут прозвенел будильник, а именно сейчас так хотелось спать. Влад поднялся немедленно и попросил не вставать, и не провожать его. Я слышала, как он собирался, просила его, сквозь сон, позавтракать. Потом, как, что-то подбросило меня. От сна не осталось и следа. Любимый уже уходил, я подбежала и поцеловала его. Мне так хотелось успокоить его, я сказала, чтобы он не волновался, что всё будет хорошо, и что в Австрию мы полетим вместе. Он нежно ответил  на мой поцелуй и попросил не волноваться. Сказал, что только что звонил маме и сыну, у них всё в порядке, а это самое главное. Всё это время они думали, что Влад на отдыхе. Влад очень оберегал покой своей семьи.
Как только за ним захлопнулась дверь, я стала собирать вещи, я твёрдо решила лететь с любимым. Только бы  с него сняли  подписку о невыезде. Господи, помоги моему любимому! Помоги Регине! Помоги нам, Господи!
               
                Часть двенадцатая
                Боль…Бог с нами…
Собрав вещи, я тут же заказала билеты на завтра на утренний  рейс. Не знаю почему, но сомнений у меня не было, что с Влада снимут подписку о невыезде.
Прошло несколько часов. Я стала волноваться. И тут раздался звонок в дверь. Это был Влад, на нём не было  лица. Подследственный  сознался, что подписал контракт, что взял деньги, но он утверждал, что и не собирался скрываться. Показал договор на быстрое изготовление рекламного проекта  совместно с бельгийской фирмой. Он утверждал, что ничего преступного у него и в мыслях не было, и не может понять, почему французские партнёры так обеспокоены. Предстояло следствие, в один день ничего решить было невозможно, до конца следствия Влад не мог покинуть Москву. Уговоры и доводы адвоката и Влада на следователя не подействовали.
Осознав  ситуацию и невозможность ничего изменить, я решилась высказать своё мнение, хотя прекрасно понимала, как больно будет Владу. Я твёрдо и чётко высказала свои мысли, о том, что завтра я лечу в Австрию. Всё узнаю, Регине постараюсь объяснить, что у тебя сейчас неприятности, что я твой сотрудник…Влад посмотрел на меня, глазами полными невысказанной боли. Я понимала его смятение, душа его разрывалась…Умирающая жена, он не может поехать к ней, и непонимание того, что вместо него поеду я, он был против, но  его сознание говорило, что  другого выхода нет.
Раздался звонок, это был адвокат, он сказал, что дело сдвинулось с мёртвой  точки, обнаружены неопровержимые доказательства и факты. Обещал при завтрашней встрече полностью ввести в курс дела. У Влада просветлело лицо, он стал  уговаривать  меня отложить отъезд на несколько дней. Я тут же  опровергла эту мысль, сказав, что в любом случае до конца следствия он должен быть в Москве, а я за это время смогу быть полезна и Регине, и ему. Оставаться на месте и бездействовать я не могла. Влад меня понял и мы, наконец, пришли к согласию,  очень рассчитывая на то, что следствие продлиться не долго.
Утром Влад повёз меня в аэропорт. Время ждать не могло, это было ясно и мне и ему. Вечером мы опять связывались с клиникой, но, к сожалению, утешить нас ничем не могли. Состояние Регины ухудшалось.
Я понимала, что Бог с нами, и он нам поможет
 Как говорил Влад, бедная Регина уже давно всё поняла и  смирилась со своим положением. Часто, хотя это было чудовищно, при живой матери, просила Влада найти Алёше хорошую, добрую маму. Влад не понимал, толи она так шутит, толи, действительно  желает этого. Она очень жалела сына и вообще во всём винила себя: в своей болезни, в том, что требовала к себе много внимания, в том, что не могла быть  женой Владу. Я понимала отчаяние женщины: оставить маленького сына, что может быть ужасней для матери… Печаль нависла над семьёй давно.
Доехав благополучно до Шереметьево, пробок не было. Влад посмотрел на меня долгим взглядом и ещё раз  спросил: « Ты точно решила лететь?» Я быстро кивнула и, не дожидаясь, пока  он откроет мне дверь вышла из машины. Долгое прощание становилось невыносимым. Влад ничего, не говоря, шёл со мной, багаж у меня был не как обычно, всего один чемодан с необходимыми вещами. До самолёта оставалось два часа, началась регистрация на рейс. Я, боясь расплакаться, и изо всех сил взяв себя в руки, направилась к столам регистрации. Мы попрощались очень быстро, старались улыбаться, поцелуй наш был коротким, но крепким. Я быстро прошла паспортный контроль и только тогда обернулась, Влад не сводил с меня глаз. Я помахала ему, но стоило мне отвернуться, как из глаз моих хлынули слёзы. Всё остальное я плохо помнила.
До рейса я погрузилась в воспоминания нашей с Владом короткой, но такой полной любви жизни. Когда объявили посадку, я буквально бросилась к самолету, мне казалось, что малейшее промедление ужасно, хотя здесь от меня уже ничего не зависело.
Лететь, лететь быстрей…Господи, спаси и помилуй нас!

               

                Часть  тринадцатая
                Вена.
                Частная клиника
                « Lassnitzhohe»
Самолёты я переношу хорошо, за много лет перелётов привыкла. Долетели мы очень быстро, я и опомниться не успела. Пройдя все формальности, получив багаж, я  направилась  к выходу из аэропорта «Вена -Швехат» или  «Венский международный аэропорт», но меня окликнул мужчина представительной наружности. Оказывается, Влад  связался с агентом - доверенным лицом Регины и попросил его,  меня встретить. Я хотела сразу ехать в клинику, но он привёз меня в отель при клинике с одноимённым названием  «Lassnitzhohe»,что печально напоминало мне о цели моего приезда. Стив, так звали агента, отнёс мои вещи в номер  и даже пытался отвести меня в ресторан пообедать, но я ограничилась чашечкой кофе в номере. Стив ждал меня в холле, я торопилась. Лицо его было сдержанным, почти холодным, но глаза были настолько выразительными, что в них читалось всё.…Дойдя до машины, мы не проронили ни слова, слишком понятно и очевидно было положение. Пока ехали до клиники обменялись несколькими малозначительными фразами, не относящимися ни к Владу, ни к Регине, ни ко мне. Путь наш занял по времени всего пятнадцать минут. Частная клиника
« Lassnitzhohe» была за чертой города, в живописном, прекрасном уголке  недалеко от Вены.
Я всегда восхищалась Австрией и конечно Веной. Венской Государственной оперой — крупнейшим музыкальным центром Европы. В котором мне посчастливилось работать два сезона, сразу после окончания консерватории. Сколько было светлых воспоминаний …
Вена — город Гайдна и Моцарта, Бетховена и Брамса, Шуберта и Штрауса. На венском кладбище покоится их прах. В венских театрах исполняются их произведения. В Вене сохранились дома, где они
жили и работали. Во дворце Шенбрунн можно видеть комнату, в которой маленький Моцарт играл перед императрицей Марией  -Терезией,в соборе Святого Стефана — крохотную часовню, где его отпевали. Сохранился дом, где Бетховен написал «Героическую симфонию», и дом, в котором родился Шуберт, школа, где он учился. В городе музыки, в Вене, как, впрочем, и во всей Австрии, оперу привыкли считать национальной сокровищницей. В голове неотвязно звучал « Венский вальс» Штрауса.
Господи, не думала я, что такие печальные события приведут меня сюда. Здесь началась моя карьера. Я подумала, что надо будет непременно встретиться с профессором Фукке, он делал мои первые записи  в зале консерватории и представил их продюсеру, который и пригласил меня в эту блистательную оперу. Воспоминания стайкой пронеслись в голове…
Мы вошли в клинику, нас уже ждали, и я ещё раз удивилась, как же у них всё поставлено: пунктуальность, внимание…всё было  выше всяких похвал. Нас встретила миловидная женщина средних лет и проводила наверх в кабинет лечащего  доктора Регины. Как только за ней закрылась дверь, я увидела глаза, которые мне показались очень знакомыми. Доктор улыбнулся мне приветственной улыбкой и  представился, его звали Альберт Диц. Когда я назвала своё имя, он мне сказал, что я могла бы не представляться. Оказывается, его жена была поклонницей оперного искусства,  и он несколько раз бывал с ней на моих спектаклях с моим участием, видел мои интервью и афиши и добавил, я ведь не ошибаюсь? Я была приятно удивлена, и это на секунду  скрасило моё внутреннее состояние. Доктор предложил мне присесть и негромко, глядя мне в глаза, спросил, посвящена ли я в ход болезни. Я ответил, что со слов Владислава в курсе, что состояние Регины крайне тяжёлое и ухудшается с каждым днём. Доктор Диц сказал, что приостановить болезнь нельзя,  всё, что в их силах они делают, но состояние пациентки необратимо. К несчастью, жизнь Регины исчисляется днями. Она долгое время находиться у нас, персонал  и я успели к ней привязаться. Владислав звонил мне и объяснил сложившиеся обстоятельства. Очень жаль, она хотела его видеть. Постарайтесь Александра не сделать ей больно. Я мысленно уже была готова к встрече с Региной, продумала до мельчайших подробностей, что я её скажу. Но сейчас мне стало страшно.…Преодолев себя, собрав все свои силы, я сказала, что готова пойти к Регине немедленно. Доктор сам проводил меня до палаты, зашел вместе со мной и сказал, он неплохо говорил по-русски:  «Регина, я к Вам в гости  и не один».
Палата была роскошной: обстановка, картины, портьеры, жалюзи, приятный свет и даже маленький фонтан и камин. Всё было предусмотрено, чтобы  человек чувствовал себя уютно и комфортно, единственное, несмотря на кондиционер, запах лекарств и сама Регина, не давали забыть, где мы находимся. Клиника была прекрасной.
Доктор вышел,  я осталась с Региной наедине. Она смотрела на меня внимательно и несколько удивлённо.
«Кто Вы?»,- спросила  она нетвёрдым голосом.
Я представилась помощницей Влада Алексеевича.
Регина покачала головой и указала глазами мне на кресло около кровати. Я присела. Женщина была измотана болезнью, очень худая с прозрачной кожей, но красивыми глазами, цвета зелёного луга. Я даже удивилась, но потом поняла, что тон  кожи был настолько светлым, что глаза на её фоне были яркими и блестящими. Это единственное, что осталось от бедной женщины. Во всём остальном она была похожа на очень больного  ребенка. Худенькая, беззащитная.…У меня сжалось сердце. Регине было трудно говорить, но она пыталась. Я с трудом её понимала, речь была прерывистой, малопонятной. Всему виной был страшный тремор, который буквально сотрясал её тело.
Я была в ужасе, но старалась сдерживаться. Мысли мои путались, но из обрывков фраз Регины, я поняла, как сильно волнует её судьба сына и мужа. Она посмотрела на икону « Николая Чудотворца» и ненадолго замолчала, и вдруг совершенно отчётливо произнесла, что благодарна ему, что он услышал её молитвы  и послал Алёше и Владу меня. Регина всё поняла, последние слова она, как выдохнула, и улыбнулась, но не мне, а куда – то, как – будто глядя внутрь себя.
Я не могла вымолвить ни слова, и только осознав всё сказанное, взяла её за руку и начала свой рассказ…Я не хотела говорить, но не смогла скрыть правду от этой умирающей женщины. Только закончив свою исповедь, я заметила, как крепко Регина сжимает мою руку. Из глаз моих и её хлынули слёзы.
-Я благодарна Господу, мои мальчики будут не одни. Люби их, они очень хорошие. И ты, ты-ы,замечательная-яяя.Сашаа-а, ты так похожа на меня-я,ннет ,нне внешне-е,не пугайсяяяя.Я знаюю,как я сейчас выыгляяжуу.Ты –ы чуууувствуееешь Влаадаа. Спасибооо тебееее.
И она повернула голову к фотографиям, которые стояли на прикроватном столике. Это были фотография из сказки. Влад и Регина на одной, а на другой вся семья на море. Алёшу Регина держала на руках, а Влад нежно обнимал их. Все счастливые и ничто не предвещало беды. Регина и Влад были прекрасной парой, Алеша был  вылитый отец, Регина была настоящей красавицей, с зелеными глазами и фигурой, как у русалки. Я посмотрела на Регину и сердце моё сжалась от боли и несправедливости судьбы к этой женщине. С фотографий смотрели на меня люди, взгляд которых был устремлён в будущее. И вдруг такое несчастье! Ужасная, неизлечимая болезнь. Почему именно ей? Мне было очень жалко и Регину, и Влада, и маленького ещё  Алёшку. Поймав мой взгляд, Регина сказала: « Не верится, да? Я и сама не верю. А всему виной авария, хотя врачи говорят, что причина возникновения болезни неизвестна, но я чувствую…»Она посмотрела на икону, как – будто прося, дать ей сил и начала свой рассказ…


                Часть четырнадцатая
               Господи, как же страшно жить …
Регина поведала мне историю, которую ей трудно было рассказывать из-за сильного эмоционального напряжения.
 Трагедия того дня воспринималась ей, как только что произошедшая. Слёзы лились из её глаз, спазмы мешали говорить, но она не останавливалась, как – будто боялась    не успеть.…И рассказывала, рассказывала…
Оказывается, ровно шесть лет назад она попала в аварию, за рулём была  сама Регина, с ней же были совсем ещё маленький Алёша и няня. Влад прилетал из Америки, они не виделись несколько месяцев, у Влада была долгосрочная командировка. Регина так соскучилась, что решила встретить его сама, няня предложила свои услуги, и они решили ехать в аэропорт все вместе. Выезжая из дома,  представить, было невозможно, что погода так измениться. Гидрометцентр вскользь упоминал о мокром снеге, но Регина, не обратила на прогноз должного внимания. Но  не проехали они и полпути, снег обрушился   буквально лавиной, и тут, же образовывал на дороге подледеневшую корку. Мороз усилился, снег шёл не переставая. Регина, стоя в пробке, несколько раз пожалела, что взяла с собой Алешу. Мальчик устал, долго простояв в пробке у Химок, Регина  прибавила скорость, свернула на « Шереметьево», впереди еле двигался трактор, она стала обгонять его и тут машину понесло. Все, что в тот момент увидела Регина, это заднее колесо рефрижератора, который стоял на обочине. Машина врезалась в него, и её закружило вокруг собственной оси. Регина успела оглянуться, няня  прижимала к груди Алёшу, взгляд её не успел выразить, даже испуга, так внезапно было всё произошедшее. Машину их крутило, как в центрифуге. Стекла из лобового стекла рассыпАлись по всему салону. Но ничего этого Регина уже не видела, ее перекинуло на заднее сиденье, и она мертвой хваткой вцепилась в ребёнка, багажник  был распахнут, и Регину  с мальчиком перекинуло в него.… Это их и спасло. На этом её воспоминания обрывались, дальше был провал в памяти. Няня погибла, об этом она узнала уже позже и до сих пор не может себе простить страшной трагедии.   Воспоминания  жили в ней. Сильное эмоциональное напряжение дало ей силы, и она сумела донести до меня всю  суть и боль произошедшего.
Регина,  обессилив, замолчала. Продолжила женщина уже совершенно другим, опустошённым, поникшим голосом. Очнулась она в больнице, с сильным сотрясением мозга, сломанными рёбрами и ногами. Первый вопрос был о сыне. Её успокоили и сказали, что мальчик в порядке. Но Регина не могла поверить и умоляла показать ей сына. Врачи, посоветовавшись, решили, что для неё так будет лучше, и принесли через некоторое время малыша. Взяв сына на руки, Регина не могла поверить и всё гладила его и целовала, ощупывала, как – будто хотела убедиться, что у него всё цело. И только приговаривала: « Алёшенька, сыночек мой, жив, слава Богу…»Регина замолчала, слишком тяжёлыми были воспоминания. Сын был жив, но она после случившегося, так и не смогла придти в себя. Больницы менялись, а она  оставалась всё в том же состоянии глубокого стресса. Потом был вынесен диагноз, который стал для неё приговором. Регина была врачом и отлично понимала, что рассеянный склероз, это болезнь молодых и не поддаётся лечению. Что послужило началом болезни, сказать точно нельзя. Может травма головы, может стресс, а может, так уготовано было судьбой.
Через год Регине стало лучше,  она, наконец, попала домой. Там она с усердием начала заниматься с Алёшей, придумывала всевозможные развивающие игры, много читала. Занималась с ним лепкой и рисованием, в три года мальчик начал читать. Сил не хватало, но она старалась не показывать этого никому. Влад решил, что врачи ошиблись, мама Влада,  и помощница по дому вели хозяйство. Они - то замечали, как ей тяжело, но мама Влада не хотела его расстраивать. Позже пришлось пригласить сиделку, но это позже, а вначале, так всё было хорошо, Влад радовался, как ребёнок, их с Алёшенькой успехам. Но состояние Регины ухудшалось, периодически она нуждалась в стационарном лечении. Дома женщина и сама боялась находиться, так как это могло нанести серьёзную психологическую травму Алёше. Мальчик рос эмоциональным, и очень любил мать.
Когда состояние совсем ухудшилось, врачи предложили  Владу перевезти Регину в Австрию в клинику неврозов. Регина согласилась немедленно, в ней ещё теплилась надежда на выздоровление, хотя как медик, она всё понимала. Но, как и Влад надеялась, что может, действительно ошиблись с диагнозом, может, помогут. Влад колебался, не мог сразу принять решение, ему было тяжело отправить Регину в другую страну на лечение, но врачи сумели его уговорить.
Так Регина оказалась в  клинике« Lassnitzhohe» в Австрии.
Регина взглянула на меня и сказала: « Но, как видишь, Саша, это, ни к чему не привело. Я погибаю и хорошо понимаю это. Страшно и тяжело, что я не могу попрощаться с Алёшенькой и  Владом, но, для них, это лучше, мне - же… я потерплю…» Слёзы лились из её прекрасных глаз, даже, несмотря на болезнь, Регина оставалась очень красивой женщиной.
Регина уснула, во всяком случае, я так решила. Поведав мне всё, женщина успокоилась, и лицо её выражало  умиротворение.
Я вышла из палаты…
Господи, как же страшно жить …
               
               
                Часть  пятнадцатая
                На всё воля Божья

Выйдя из палаты, я увидела Стива, он был по-прежнему молчалив, да и что было говорить. Я села в кресло и стала звонить в Москву Владу. Все говорить не хотела, просто решила узнать, как у него продвигаются дела со следствием. Влад тут же ответил. Он уже несколько раз звонил мне, я опять забыла включить телефон. Сказав, что Регина в тяжёлом состоянии, я еле сдержала слёзы. Но Влад всё понял и без дальнейших слов. Он был взволнован, Регина  многое для него значила, это я поняла, услышав весь рассказ об их жизни от Регины. Страшная трагедия висела над семьёй, как «дамоклов меч». Закончив разговор, я направилась в кабинет к доктору, он привстал и предложил мне выпить, что -  нибудь   успокаивающее. Я была в таком состоянии, что приняла его предложение. Он налил мне немного успокаивающей микстуры, настоянной на душистых травах. Как ни странно, но спустя немного времени мне  стало легче. Доктор сумел  в очень деликатной форме сказать  мне  о неизбежности гибели Регины, при этом он сказал, что осталось несколько дней, а может и меньше…об этом известно только Богу. Мы делали и делаем всё возможное, но организм настолько истощён болезнью, что … и он развёл руками. Провожая меня, он сказал, что в случае чего они немедленно сообщат. Я отправилась в отель. Все пережитое так подействовали на меня, что я буквально валилась с ног.
В пять утра раздался звонок,  и я услышала, то о чём уже знала. Регина  ушла из жизни несколько минут назад. Владу уже сообщили. Вслед за звонком из клиники раздался звонок Влада. Он был подавлен, но излагал свои мысли твёрдым, обычным для него голосом. Он видно  уже смирился, что рано или поздно потеряет Регину. В словах его чувствовалась боль утраты, но он уже всё решил и всё сказал и доктору, и агенту Стиву. Мне надо было присутствовать только на церемонии прощания в траурном зале и привезти вместе со Стивом урну с прахом Регины  в Москву.
Но я не выдержала и немедленно отправилась в клинику. У отеля был свой таксопарк, и постоянно дежурили такси до клиники. В отеле жили те, кому такси до клиники могло понадобиться немедленно. Клиника   была большой, но отель никогда не пустовал, сменяя одних родственников тяжёлобольных пациентов на других. Спустившись вниз, я увидела пожилую пару в чёрном. Которые, как и я вышли   из отеля в ожидании такси. Я подумала, как же страшна жизнь! Потом я узнала, что в эту ночь они потеряли сына, молодого ещё мужчину. Их мне было очень жалко, но  душа разрывалось от любви и жалости к Владу, и ,ещё незнакомому мне, маленькому мальчику  Алёше.
Войдя в клинику, я вновь увидела встречающую меня  женщину. Это была уже не та женщина, что встречала меня днем, каждая здесь выполняла свою миссию. Та женщина была в светлом, и провожала меня к живой Регине, а эта была в чёрном и провожала к мертвой. Мы очень медленно поднялись наверх, а может мне так казалось, ноги, как – будто не слушались меня. В палате ничто не напоминало  предыдущего дня. Свет был приглушен, и только кровать освещалась одной большой лампой в изголовье. Женщина сказала, что Регина, уходя из  жизни, не была одна, с ней были доктор, священник и медсестра.
Господи, прими в царствие небесное,  рабу Божию Регину.


               
                Часть шестнадцатая
                Неисповедимы пути Господни
Траурная церемония состоялась через два дня. В Вене мы остались ещё  на несколько дней, ожидая урну с прахом Регины и все документы. Здесь ни для кого не было исключений, и вся церемония всегда занимала  определённое количество времени. Мы со Стивом уже летели в Москву. Но события последних дней никак не укладывались в моей голове, всё произошло так быстро. Единственное, что скрасило эти дни, это мой визит к профессору Фуке. Он был по - прежнему очарователен. Музыкант с блестящим умом, настоящий человек из мира искусства, благородный, с удивительным чувством юмора, излучающий энергию, свет и неподражаемый в общении …. Его так и называли – посланник Солнца. Он сразу понял мою ситуацию, сожалел о пережитом мной горе. Он знал меня совсем ещё девочкой, и до сих пор сохранил ко мне отеческие чувства. Мы с ним вместе навестили труппу театра. В этом сезоне с музыкантами работал незнакомый мне дирижёр из США. Профессор дал ему весьма лестную характеристику.   Так же, как и во все предыдущие годы была собрана  очень сильная труппа из разных стран. Все эти впечатления немного смогли развеять события последних трагических дней.
Выйдя в зал аэропорта, я сразу увидела Влада, устремившегося к нам навстречу. Он поздоровался со Стивом и нежно обнял и поцеловал меня. Я  прижалась к нему и не смогла сдержать слёзы. На него  было тяжело смотреть, он так изменился. Ни то что бы постарел, а  весь его облик нёс печать скорби. Молча, мы дошли до машины. Влад сказал, что нас ждут. Я посмотрела на него вопросительно, на что он сказал:  «Да, да, мама и Алёшка». Я никогда не была у Влада дома и забеспокоилась, как я смогу посмотреть в глаза мальчика, я же фактически, была последним человеком, кто видел его маму.
 Доехали мы довольно быстро, несмотря на московские пробки. Дом Влада и его семьи был в « Серебряном бору». Выйдя из машины, я сразу увидела мальчика с пожилой женщиной, благородной внешности. Мальчик бросился нам навстречу с криком: « Мама, мамочка, наконец – то, я знал, что ты поправишься. Папа  ничего сегодня  не сказал, а я знал, знал, что ты вернёшься…»Мальчик буквально повис у меня на шее и, не переставая, целовал моё лицо. Я еле удержалась на ногах, они подкашивались, не от тяжести, а от неожиданности. Влад стоял, оторопев, его мама подошла к нам и тоже замерла. Никто не ожидал такой реакции от Алёши. Мальчик  не видел мать  с четырёх  лет, сейчас ему было около восьми, прошло без малого четыре года. Нет ничего удивительного, что мальчик принял меня за  Регину. Он просто уже забыл, как она выглядит. Я, сглатывая слёзы, и с трудом справляясь с охватившим меня волнением, только и смогла сказать: « Алёша, Алёшенька». Мальчик посмотрел на меня и сказал: « А ты изменилась, даже ещё лучше стала. Я всегда знал, что моя мама самая красивая». Мы прошли в дом, сказать в этот момент правду мальчику никто не решился.
В столовой был накрыт большой стол, на нём я увидела и блины, и кутью, и мед, все, что полагалось для поминовения по нашей православной традиции. Мы сели за стол и  молча, подняли бокалы, мальчик потянулся, чтобы чокнуться,  и никто не смог возразить ему. Все поддержали, и выпили за Регину, как за живую и только Алёша сказал: « Мамочка за тебя, за то, чтобы ты никогда, никогда больше не болела». Я кивнула. Мама Влада посмотрела на меня и вдруг  улыбнулась и сказала: « Конечно, Алёшенька, пусть мама всегда будет с нами».
Валентина Петровна и в дальнейшем не будет называть меня по имени, а только « мама». Влад так же стал называть меня «наша мамочка». Всё это было странно для меня, но никто так и не смог сказать мальчику о смерти его мамы.
Так я стала мамой Алёши и женой Влада.


                Часть семнадцатая
                Господи, на всё твоя воля…
В сентябре мы поженились. Передо мной встал вопрос, как сказать мальчику, что я еду на гастроли осенью. Но ехать мне не пришлось, так как через несколько недель я посетила врача и узнала,  что жду малыша. Гастроли не состоялись, так как я плохо переносила беременность, ранний токсикоз не давал мне, практически, выходить из дома.
Алёша был всё время рядом со мной, мальчик волновался, что я опять заболела.
Через  три месяца моё плохое самочувствие закончилось и мы зажили, почти, счастливо, если бы не наша тайна. В комнате  Алёши висели портреты Регины, он очень хорошо рисовал, теперь добавился ещё и мой портрет. Действительно, и на рисунках, и на фотографиях между нами было сходство, это не вызывало сомнений ни у Влада, ни у его мамы, ни тем более, у Алёши. Оберегая ребенка, которого я носила под сердцем, я расторгла несколько контрактов. Пришлось, даже, заплатить «неустойку», но Влад был так счастлив, что  с радостью заплатил эти деньги.
                Эпилог
 Прошло полгода, и я стояла на пороге роддома со своими любимыми мальчишками  с Владом и Алёшей. Я очень привязалась к мальчику, и он стал для меня сыном. На руках у Влада была наша девочка, наша доченька, наша маленькая Ксения – так мы назвали дочку. Счастью моему не было предела. Я была, буквально  на « седьмом небе».
Влад был прекрасным отцом и нежным мужем. Спустя год, мы ждали появления ещё одного ребёнка. Алёша рос,  хорошо учился, собирался стать художником. Теперь он уже рисовал и Ксению, и меня, и Влада, и Валентину Петровну.
Однажды он сказал: «Ты знаешь, мамочка, иногда мне кажется, что это ты и не ты. Я недавно нашёл диск с записью нашего отдыха на море, там ты другая и голос, как – будто твой и нет. Голос  на диске, как у меня во сне, а так, ты говоришь по-другому».
Я поделилась с Владом и Валентиной Петровной признанием Алеши. Мы приняли решение, что мальчик должен узнать правду. В тот же вечер, собравшись в гостиной, мы очень деликатно начали этот  разговор. Алёша  не дал нам договорить. В глазах его стояли слезы, мальчик сказал, что он уже давно обо всём  догадался, но не хотел нас расстраивать. Он даже попытался объяснить нам, что тогда он был маленьким,  ждал возвращения мамы, верил, что она поправится и принял желаемое за действительность. Он подошёл ко мне, обнял и прошептал: « Спасибо тебе, я люблю тебя, ты тоже моя мама, сейчас  я не так скучаю о своей, о той маме, которая была со мной давно.… Отвезите меня к ней, я давно хотел вам об этом сказать», - выдохнул мальчик и сглотнул слезы. Признание далось Алёше нелегко. Мы переглянулись, слова Алёши так глубоко тронули нас, никто не мог сдерживать дальше волнение, глаза переполняли слезы. Вопрос повис в воздухе…как, как этот ещё совсем не взрослый человек, ребёнок, мог  так долго носить в себе  тайну? Для нас – взрослых, это было испытанием, а что чувствовал Алёша?
Признание мальчика послужило для нас уроком, как  дети могут быть в критических ситуациях, иногда, сильнее взрослых.
Алёша знал правду, и это сделало нашу жизнь совсем иной, нежели прежде. Мы стали ещё ближе, роднее с Алешей. Он любил меня, относился ко мне, как к маме, но между нами не было лжи, даже, во имя спасения. Мы ездили все вместе на кладбище, ходили в храм. Мальчик усердно молился  о поминовении своей любимой мамочки.
Я часто задавала себе вопрос, вспоминая последние слова Регина, обращенные к Николаю Чудотворцу, а может и действительно, это она помогла нам всем, усердно молясь о счастии своих любимых.
Господи, на всё твоя воля….
За окном бушевала стихия, шло пятое лето нашей любви.
О, Боже, опять летний дождь……дождь….
Как же прекрасна жизнь!
Июль 2012 года Любовь Волкова