Ликующая ночь. Глава I

                Неотправленное письмо.               
                Дорогой мой летун!
     Прости за такое обращение, но за эти два года ты действительно стал мне необыкновенно дорог.   
    В народе недаром говорят, что любовь – это когда тебя понимают. Я много лет  искала в мужчинах драгоценное качество – понимание, искала человека созвучного моей душе. Мне показалось, что это именно ты. Я изучила тебя вдоль и поперек, мне в тебе было все мило – и твой глубокий страстный голос, и взгляд бархатных глаз, и улыбка – умная и ироничная. Мне казалось, что я знаю тебя, понимаю самую твою суть, что я сама думаю твоими мыслями, чувствую твоими чувствами.
    Но все это я выдумала – от начала и до конца. Помнишь, Алена Апина пела: «Я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила?» Со мной случилась именно эта история. Я тебя полюбила, а ты выбрал другую.
Неразделенная любовь - это нечеловеческая боль, но во мне достаточно мужества, чтобы пережить эту трагедию.
    И все равно я благодарю судьбу за то, что ты был, за то, что ты есть.

                Пролог.

Сколько раз в жизни я влюблялась? Трудно сосчитать, трудно упомнить, но, как теперь мне кажется, все эти влюбленности не шли ни в какое сравнение с этой последней привязанностью, постигшей меня на склоне молодости. А на пороге старость, и прожить ее мне хотелось именно с этим человеком, именно с таким, которого я сочинила и полюбила, да, наверное, он и в самом деле именно такой.

         «Такой он, такой, - сердится моя подружка Валя, - а раз он такой, то и вцепилась в него мертвой хваткой эта, не знаю, как ее назвать. Все, что ты для него придумала, все, о чем мечтала, она и осуществила, будто подслушивала под окном. И ребенка она ему родила, и ночи с ним проводит, и слова твои ему говорит! Я всегда знала, что телепатия существует. Ты ведь хотела, чтобы он это имел, чтобы он это слышал, говорила, что он этого достоин! Вот и радуйся, дура, - он это имеет, только без тебя! А тебе так и надо!»

Я понимаю, что Валя отчасти права, но не виню себя за напрасную трату души. Пусть! Если даже это телепатия или еще какая хрень, пусть не от меня он слышит эти чудные слова, пусть! Он достоин счастья!

Но благородные мысли не снимают тяжесть с моей души! Мне плохо, мне маятно и тошно. Я ищу похожие случаи из жизни друзей и знакомых, пытаюсь успокоить себя тем, что не я одна такая дура, что поздняя любовь бывает, что мне надо набраться терпения и ждать развязки – не может же это тревожить меня вечно. «Пройдет еще полгода, - успокаиваю я себя, - и я забуду, как его зовут, и не буду вздрагивать при звуке взлетающего лайнера».

 Не даром говорят, что время лечит и не такие раны. Не прошло и года, как жизнь свела меня с человеком, который полностью исцелил мою душу.

                Глава 1.

        Едем с мужем не по доброму поводу - редко наша родня собирается на праздники да гулянки. По большей части встречаемся мы, когда чей-то жизненный путь завершен, и надо отдать последнюю дань родному человеку.

       Возвращение на малую родину для меня, как правило, грустное событие. Я чувствую в душе необъяснимую тревогу. Всегда находится повод, чтобы  раскаиваться и искупать вину перед родиной предков за то, что редко приезжаю, что не роднюсь даже с троюродными, а уж дальнюю родню и не знаю вовсе.

        Принадлежу я к старому обскому остяцкому роду Тайдоновых. Родня у нас богатая и по деревенским меркам порядочная. Откуда знаю? Можно сказать, впитала с молоком матери. Нет, вполне серьезно. Телевизоров тогда не было, вечерами собирались взрослые у бабушки и рассказывали о родственниках. Это не были нравоучительные беседы, просто вспоминали о каких-то событиях, попутно давалась оценка поступкам, и сразу все расставлялось по своим местам: что такое хорошо, а что такое плохо.

    Хорошо было то, что все тайдоновские  мужики были красивыми, недрачливыми и не блудливыми. Девки особой  красотой не блистали, но отличались завидным здоровьем и  выходили замуж без брюха, да и ранних браков в родне не наблюдалось.

     Я - не исключение. Хоть  и вышла моя мать замуж не за остяка, хоть и фамилию я всегда носила отцовскую, поступала я всегда по родовым законам: замуж вышла раз и надолго. Так что род наш остяцкий не посрамила, хотя бы в этом плане.

       Дорога дальняя. Смотрю в окно и предаюсь философским размышлениям. Моя голова устроена так, что в ней постоянно бродят какие-то мысли. Меня невозможно поймать в простое, это происходит непроизвольно и бесконтрольно: мысли скачут с одного на другое, синтезируя идеи и тут же разваливая их в прах. Стоп! Вот опять залетела через открытую настежь форточку умная мысль. Попробую сформулировать:

      Как же  много их - больших и малых, красивых и неказистых, современных и допотопных раскинулось по берегам больших и малых рек, озер и других животворящих водоемов. Летя на быстроходном автомобиле  мимо сел и поселков, деревень и городов необъятной страны, поражаешься, что везде и всюду живут люди. Живут в полном смысле слова – полноценно и ярко - разные Вани, Мани, Кати, Коли, и Саши, Томы, Даши  и  разные другие …      

       Целый калейдоскоп имен и полуимок. Это раньше родители давали имена своим детям строго по святцам, боясь оставить свое чадо без небесного покровителя. А в шестидесятые годы прошлого века религиозные догмы уже не воспринимались, как обязательные, и пошли по свету Светланы, Ларисы, Тамары, а позже Дианы, Кристины. Они уже не звучали, как чужеродные и странные, потому, что наплыв «иностранцев» несколько разбавил экзотичность современных имен.

    Каждое имя, по законам вселенной, предопределяет характер и судьбу человека. А судьбу, как говорят старики, и на поганой козе не объедешь. Как не объехала ее моя самая-самая близкая подруга, а если говорить строго, то Лелька мне не просто подруга, она – моя четвероюродная сестра. Не виделись мы с ней лет двадцать.

      Не ищите в моих словах противоречий – их нет, часто бывает так, что некоторые родственники тебе настолько родные, что нет необходимости видеть их каждый день, или беспрестанно с ними общаться.

В твоем сердце теплым комочком живет чувство, что он есть на  белом свете - родной и нужный. Именно такое доброе чувство поднимается в моей душе всякий раз при воспоминании о моей Лельке.

       … Вот и до боли знакомый околочек мелькнул справа от дороги, еще несколько километров,  и мы -  на месте.  Поворот налево, еще один, и взгляду открывается небольшое по современным меркам село – дворов сто пятьдесят – двести.

           В доме дяди Толи народу немного, на кухне хлопочет тетя Люба. Я пытаюсь помочь, но она отказывается - ей куда важнее  со мной поговорить. Рассказала обо всех и обо всем, мельком упомянула, что недавно приезжала Лелька и у Селивановых есть ее московский адрес. В моей душе совсем некстати нежно запели скрипки – через две недели я по делам  еду в столицу и непременно заеду к моей сестричке….

           Жизнь распорядилась по - другому, мы встретились с Лелькой гораздо раньше, буквально через несколько дней. Но об этом позже.

           В селе уклад особый, как выразился бы современный образованный человек – у сельчан «особый менталитет». Чтобы его понимать и принимать, с ним надо родится и жить; знать всех и вся в округе, хотя бы приблизительно ориентироваться в генеалогических древах родни и наиболее старинных родов своей деревни;  помнить все истории и небылицы; все, что случались в этой или соседней деревне; все «знаковые» события, чтобы не сидеть на вечерке «белой вороной», когда соседи начинают некие воспоминания: «А помнишь…», и льется рекой неторопливое повествование о чем-то интересном для всех присутствующих

             Многое в деревенском укладе мне по душе, особенно праздники и народные гуляния. Некоторые моменты противны моей натуре, но от реальности никуда не деться. Например, от такой.
       Деревня на язык зла и слава долго живет в народе. Передаются из уст в уста рассказы и про хорошие поступки, и про плохие. Только родившись в деревне, изнутри понимаешь пословицу «Береги честь смолоду, а платье снову». Не однажды бывало: человека уж давно нет, а его детям и внукам годами пеняют на грехи родича. Тяжелый это крест, невольно задумаешься, а стоит ли так подводить своих потомков.

        Издавна в нашей деревне  детей, рожденных вне брака, называли «суразятами». Что это слово значит, не знал никто, но кличка была страшная и стыдная. Маленькую Лильку эта чаша не минула. То ли потому, что вся деревня была свидетелем любви Галины и строителя Димки, то ли потому, что чем-то досадило деревне многочисленное семейство Тайдоновых, но девчонку  сильно донимали этим прозвищем.

       Бурную любовь Галки с заезжим строителем люди не одобряли, тем более что женишок был кровей армянских, а это вопреки всем лозунгам, - компрометирующий момент. Прошел месяц, другой, за парнем ничего плохого не замечалось, потому с ухаживаниями Димки все вскоре смирились, даже родные братья Галины. Подкупил их Дато вежливостью и необыкновенной манерой ухаживать за женщиной.

       По понятиям местных, Тайдониха была страшна, на лице ее, как говорится, черти горох молотили. Было оно в рыжих оспинах, бугристое и красноватое. Тем более был удивителен выбор красавца-армянина - за ним ухлестывали и более привлекательные бабенки. Все объяснилось через некоторое время. Оказалось, что хитрый и ласковый Датик соблазнил неопытную девку в первый же вечер знакомства, более того, она забеременела с этого самого вечера.

       Новость эта строителя не обрадовала, он не хотел скандала, приехал он из Армении с бригадой строителей в надежде за лето подзаработать.  И Дато сделал хорошую мину при плохой игре – клятвенно обещал жениться на Галке. Правда, попросил о беременности несколько месяцев не говорить родным, чтобы он успел заработать на праздник, дескать, у них не полагается гулять свадьбу на деньги родителей. Дурочка и поверила.

       А как было не поверить, если Дато стал еще более внимателен и предупредителен. Он то и дело, оставшись с Галкой наедине, говорил умные вещи, вроде: «Я тебе запрещаю поднимать такие тяжести. Ты должна родить мне здорового наследника!» Правда, дальше слов дело не шло, но неискушенной в любовных делах Тайдонихе, и это казалось сказкой.

        По большому счету, причиной такой наивной доверчивости,  было наше пренебрежение к образу жизни других людей, неприятие, а порой и осуждение национальных устоев и порядков, незнание негласных законов, национальных традиций и обычаев других народов.

       Откуда было знать Галке, воспитанной на идеях братства народов, что люди с Кавказа свято чтут свои национальные традиции. Их великое множество, в том числе и определенные ритуалы ухаживания, сватовства, бракосочетания. Именно там из века в век женщина почиталась и береглась, окруженная вниманием и заботой, именно там поднявшего руку на мать подвергали казни.

       Поведение Дато вполне соответствовало традициям его народа. Галина, привыкшая с детства к другим выражениям симпатии, традиционным для русской деревни того времени, почитание  женщины приняла за неземную любовь. Нет, я не оправдываю мужчину, он использовал ситуацию в своих интересах, но … и осуждать не берусь, Галина не была несмышленышем.

     Отношения с Дато продолжались целых пять месяцев, пока Галкина мать случайно в бане не обнаружила, что дитятко в тяжести. Спрашивать о папаше братья Галины посчитали излишним, сразу  привели Димку. Желая успокоить родственников, тот клятвенно обещал к Покрову жениться, но через несколько дней получил расчет и смылся посреди ночи в неизвестном направлении.

        Никто не знал, где его искать, пытались найти через милицию, но даже фамилию его никто толком не  знал. Так дело и заглохло, хотя люди волновались еще несколько месяцев, то и дело принося сплетни о том, кто и где видел Датика.

         Спокойна была одна Галина. Люди восхищались тем, как она      «марку держит», то есть делает вид, что ничего не случилось. Все в тайне жалели дурочку, сочувствовали, предполагая, что только на людях она такая спокойная, потому, что гордая, а ночами, поди, всю подушку обревела.

    Галке нравилось сочувствие окружающих, оно чем-то напоминало ухаживание Датика, вероятно тем, что позволяло быть в центре внимания. Она не спешила разочаровывать односельчан и уверять, что в самом-то деле ей нечего волноваться, потому, что она-то знала, куда делся жених, и была уверена, что к Новому году он вернется и заберет ее и ребенка в свое далекое и солнечное армянское село.

          Даже с мамой она не поделилась секретом, поэтому для всех было шоком, когда новорожденную дочь Галина назвала Лейлой. Записала и отчество по папочке, что законом не возбранялось, вот только в графе «отец» регистраторша категорически отказалась записать Дато и поставила прочерк.   Галина и на это отреагировала спокойно: приедет Димка и усыновит Лейлу.

     Имена детям они выбирали вместе, когда летними ночами любились на покосах в стогах свежего душистого сена. Вернее, выбирал Датик, Галина только с замиранием сердца слушала старинные легенды. По-арабски Лейла, значит «ночь», а по латыни – «ликующая», так что их дочка будет зваться «ликующая ночь» и принесет усладу и счастье самому лучшему мужчине на земле. Галина верила, что так оно и будет, раз так сказал Датик.

         Хотелось бы пояснить разночтения в имени отца девочки. На Руси не любят чужеродных слов. Людская молва моментально из Амируллы делает Андрея, из Марьям – Машку. В одной старой песенке были такие слова:
                По – армянски  Ованес,
                А по-русски – Ваня …
 Так из Дато ( сокращенно от Давида, о чем в селе никто не подозревал) Айрапетяна получился Димка, а из крохотулечки Лейлы получилась Лиля, хотя и это имя для деревни было донельзя экзотическое. Так и шла по жизни армянка-полукровка  русской девочкой Лилей Дмитриевной.



                Дорогой мой летун!
Прости за такое обращение, но за эти два года ты действительно стал мне необыкновенно дорог.   
 В народе недаром говорят, что любовь – это когда тебя понимают. Я много лет  искала в мужчинах драгоценное качество – понимание, искала человека созвучного моей душе. Мне показалось, что это именно ты. Я изучила тебя вдоль и поперек, мне в тебе было все мило – и твой глубокий страстный голос, и взгляд бархатных глаз, и улыбка – умная и ироничная. Мне казалось, что я знаю тебя, понимаю самую твою суть, что я сама думаю твоими мыслями, чувствую твоими чувствами.
Но все это я выдумала – от начала и до конца. Помнишь, Алена Апина пела: «Я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила?» Со мной случилась именно эта история. Я тебя полюбила, а ты выбрал другую.
Неразделенная любовь - это нечеловеческая боль, но во мне достаточно мужества, чтобы пережить эту трагедию.  И все равно я благодарю судьбу за то, что ты был, за то, что ты есть.


                Пролог.

Сколько раз в жизни я влюблялась? Трудно сосчитать, трудно упомнить, но, как теперь мне кажется, все эти влюбленности не шли ни в какое сравнение с этой последней привязанностью, постигшей меня на склоне молодости. А на пороге старость, и прожить ее мне хотелось именно с этим человеком, именно с таким, которого я сочинила и полюбила, да, наверное, он и в самом деле именно такой.

         «Такой он, такой, - сердится моя подружка Валя, - а раз он такой, то и вцепилась в него мертвой хваткой эта, не знаю, как ее назвать. Все, что ты для него придумала, все, о чем мечтала, она и осуществила, будто подслушивала под окном. И ребенка она ему родила, и ночи с ним проводит, и слова твои ему говорит! Я всегда знала, что телепатия существует. Ты ведь хотела, чтобы он это имел, чтобы он это слышал, говорила, что он этого достоин! Вот и радуйся, дура, - он это имеет, только без тебя! А тебе так и надо!»

Я понимаю, что Валя отчасти права, но не виню себя за напрасную трату души. Пусть! Если даже это телепатия или еще какая хрень, пусть не от меня он слышит эти чудные слова, пусть! Он достоин счастья!

Но благородные мысли не снимают тяжесть с моей души! Мне плохо, мне маятно и тошно. Я ищу похожие случаи из жизни друзей и знакомых, пытаюсь успокоить себя тем, что не я одна такая дура, что поздняя любовь бывает, что мне надо набраться терпения и ждать развязки – не может же это тревожить меня вечно. «Пройдет еще полгода, - успокаиваю я себя, - и я забуду, как его зовут, и не буду вздрагивать при звуке взлетающего лайнера».

 Не даром говорят, что время лечит и не такие раны. Не прошло и года, как жизнь свела меня с человеком, который полностью исцелил мою душу.

                Глава 1.

        Едем с мужем не по доброму поводу - редко наша родня собирается на праздники да гулянки. По большей части встречаемся мы, когда чей-то жизненный путь завершен, и надо отдать последнюю дань родному человеку.

       Возвращение на малую родину для меня, как правило, грустное событие. Я чувствую в душе необъяснимую тревогу. Всегда находится повод, чтобы  раскаиваться и искупать вину перед родиной предков за то, что редко приезжаю, что не роднюсь даже с троюродными, а уж дальнюю родню и не знаю вовсе.

        Принадлежу я к старому обскому остяцкому роду Тайдоновых. Родня у нас богатая и по деревенским меркам порядочная. Откуда знаю? Можно сказать, впитала с молоком матери. Нет, вполне серьезно. Телевизоров тогда не было, вечерами собирались взрослые у бабушки и рассказывали о родственниках. Это не были нравоучительные беседы, просто вспоминали о каких-то событиях, попутно давалась оценка поступкам, и сразу все расставлялось по своим местам: что такое хорошо, а что такое плохо.

    Хорошо было то, что все тайдоновские  мужики были красивыми, недрачливыми и не блудливыми. Девки особой  красотой не блистали, но отличались завидным здоровьем и  выходили замуж без брюха, да и ранних браков в родне не наблюдалось.

     Я - не исключение. Хоть  и вышла моя мать замуж не за остяка, хоть и фамилию я всегда носила отцовскую, поступала я всегда по родовым законам: замуж вышла раз и надолго. Так что род наш остяцкий не посрамила, хотя бы в этом плане.

       Дорога дальняя. Смотрю в окно и предаюсь философским размышлениям. Моя голова устроена так, что в ней постоянно бродят какие-то мысли. Меня невозможно поймать в простое, это происходит непроизвольно и бесконтрольно: мысли скачут с одного на другое, синтезируя идеи и тут же разваливая их в прах. Стоп! Вот опять залетела через открытую настежь форточку умная мысль. Попробую сформулировать:

      Как же  много их - больших и малых, красивых и неказистых, современных и допотопных раскинулось по берегам больших и малых рек, озер и других животворящих водоемов. Летя на быстроходном автомобиле  мимо сел и поселков, деревень и городов необъятной страны, поражаешься, что везде и всюду живут люди. Живут в полном смысле слова – полноценно и ярко - разные Вани, Мани, Кати, Коли, и Саши, Томы, Даши  и  разные другие …      

       Целый калейдоскоп имен и полуимок. Это раньше родители давали имена своим детям строго по святцам, боясь оставить свое чадо без небесного покровителя. А в шестидесятые годы прошлого века религиозные догмы уже не воспринимались, как обязательные, и пошли по свету Светланы, Ларисы, Тамары, а позже Дианы, Кристины. Они уже не звучали, как чужеродные и странные, потому, что наплыв «иностранцев» несколько разбавил экзотичность современных имен.

    Каждое имя, по законам вселенной, предопределяет характер и судьбу человека. А судьбу, как говорят старики, и на поганой козе не объедешь. Как не объехала ее моя самая-самая близкая подруга, а если говорить строго, то Лелька мне не просто подруга, она – моя четвероюродная сестра. Не виделись мы с ней лет двадцать.

      Не ищите в моих словах противоречий – их нет, часто бывает так, что некоторые родственники тебе настолько родные, что нет необходимости видеть их каждый день, или беспрестанно с ними общаться.

В твоем сердце теплым комочком живет чувство, что он есть на  белом свете - родной и нужный. Именно такое доброе чувство поднимается в моей душе всякий раз при воспоминании о моей Лельке.

       … Вот и до боли знакомый околочек мелькнул справа от дороги, еще несколько километров,  и мы -  на месте.  Поворот налево, еще один, и взгляду открывается небольшое по современным меркам село – дворов сто пятьдесят – двести.

           В доме дяди Толи народу немного, на кухне хлопочет тетя Люба. Я пытаюсь помочь, но она отказывается - ей куда важнее  со мной поговорить. Рассказала обо всех и обо всем, мельком упомянула, что недавно приезжала Лелька и у Селивановых есть ее московский адрес. В моей душе совсем некстати нежно запели скрипки – через две недели я по делам  еду в столицу и непременно заеду к моей сестричке….

           Жизнь распорядилась по - другому, мы встретились с Лелькой гораздо раньше, буквально через несколько дней. Но об этом позже.

           В селе уклад особый, как выразился бы современный образованный человек – у сельчан «особый менталитет». Чтобы его понимать и принимать, с ним надо родится и жить; знать всех и вся в округе, хотя бы приблизительно ориентироваться в генеалогических древах родни и наиболее старинных родов своей деревни;  помнить все истории и небылицы; все, что случались в этой или соседней деревне; все «знаковые» события, чтобы не сидеть на вечерке «белой вороной», когда соседи начинают некие воспоминания: «А помнишь…», и льется рекой неторопливое повествование о чем-то интересном для всех присутствующих

             Многое в деревенском укладе мне по душе, особенно праздники и народные гуляния. Некоторые моменты противны моей натуре, но от реальности никуда не деться. Например, от такой.
       Деревня на язык зла и слава долго живет в народе. Передаются из уст в уста рассказы и про хорошие поступки, и про плохие. Только родившись в деревне, изнутри понимаешь пословицу «Береги честь смолоду, а платье снову». Не однажды бывало: человека уж давно нет, а его детям и внукам годами пеняют на грехи родича. Тяжелый это крест, невольно задумаешься, а стоит ли так подводить своих потомков.

        Издавна в нашей деревне  детей, рожденных вне брака, называли «суразятами». Что это слово значит, не знал никто, но кличка была страшная и стыдная. Маленькую Лильку эта чаша не минула. То ли потому, что вся деревня была свидетелем любви Галины и строителя Димки, то ли потому, что чем-то досадило деревне многочисленное семейство Тайдоновых, но девчонку  сильно донимали этим прозвищем.

       Бурную любовь Галки с заезжим строителем люди не одобряли, тем более что женишок был кровей армянских, а это вопреки всем лозунгам, - компрометирующий момент. Прошел месяц, другой, за парнем ничего плохого не замечалось, потому с ухаживаниями Димки все вскоре смирились, даже родные братья Галины. Подкупил их Дато вежливостью и необыкновенной манерой ухаживать за женщиной.

       По понятиям местных, Тайдониха была страшна, на лице ее, как говорится, черти горох молотили. Было оно в рыжих оспинах, бугристое и красноватое. Тем более был удивителен выбор красавца-армянина - за ним ухлестывали и более привлекательные бабенки. Все объяснилось через некоторое время. Оказалось, что хитрый и ласковый Датик соблазнил неопытную девку в первый же вечер знакомства, более того, она забеременела с этого самого вечера.

       Новость эта строителя не обрадовала, он не хотел скандала, приехал он из Армении с бригадой строителей в надежде за лето подзаработать.  И Дато сделал хорошую мину при плохой игре – клятвенно обещал жениться на Галке. Правда, попросил о беременности несколько месяцев не говорить родным, чтобы он успел заработать на праздник, дескать, у них не полагается гулять свадьбу на деньги родителей. Дурочка и поверила.

       А как было не поверить, если Дато стал еще более внимателен и предупредителен. Он то и дело, оставшись с Галкой наедине, говорил умные вещи, вроде: «Я тебе запрещаю поднимать такие тяжести. Ты должна родить мне здорового наследника!» Правда, дальше слов дело не шло, но неискушенной в любовных делах Тайдонихе, и это казалось сказкой.

        По большому счету, причиной такой наивной доверчивости,  было наше пренебрежение к образу жизни других людей, неприятие, а порой и осуждение национальных устоев и порядков, незнание негласных законов, национальных традиций и обычаев других народов.

       Откуда было знать Галке, воспитанной на идеях братства народов, что люди с Кавказа свято чтут свои национальные традиции. Их великое множество, в том числе и определенные ритуалы ухаживания, сватовства, бракосочетания. Именно там из века в век женщина почиталась и береглась, окруженная вниманием и заботой, именно там поднявшего руку на мать подвергали казни.

       Поведение Дато вполне соответствовало традициям его народа. Галина, привыкшая с детства к другим выражениям симпатии, традиционным для русской деревни того времени, почитание  женщины приняла за неземную любовь. Нет, я не оправдываю мужчину, он использовал ситуацию в своих интересах, но … и осуждать не берусь, Галина не была несмышленышем.

     Отношения с Дато продолжались целых пять месяцев, пока Галкина мать случайно в бане не обнаружила, что дитятко в тяжести. Спрашивать о папаше братья Галины посчитали излишним, сразу  привели Димку. Желая успокоить родственников, тот клятвенно обещал к Покрову жениться, но через несколько дней получил расчет и смылся посреди ночи в неизвестном направлении.

        Никто не знал, где его искать, пытались найти через милицию, но даже фамилию его никто толком не  знал. Так дело и заглохло, хотя люди волновались еще несколько месяцев, то и дело принося сплетни о том, кто и где видел Датика.

         Спокойна была одна Галина. Люди восхищались тем, как она      «марку держит», то есть делает вид, что ничего не случилось. Все в тайне жалели дурочку, сочувствовали, предполагая, что только на людях она такая спокойная, потому, что гордая, а ночами, поди, всю подушку обревела.

    Галке нравилось сочувствие окружающих, оно чем-то напоминало ухаживание Датика, вероятно тем, что позволяло быть в центре внимания. Она не спешила разочаровывать односельчан и уверять, что в самом-то деле ей нечего волноваться, потому, что она-то знала, куда делся жених, и была уверена, что к Новому году он вернется и заберет ее и ребенка в свое далекое и солнечное армянское село.

          Даже с мамой она не поделилась секретом, поэтому для всех было шоком, когда новорожденную дочь Галина назвала Лейлой. Записала и отчество по папочке, что законом не возбранялось, вот только в графе «отец» регистраторша категорически отказалась записать Дато и поставила прочерк.   Галина и на это отреагировала спокойно: приедет Димка и усыновит Лейлу.

     Имена детям они выбирали вместе, когда летними ночами любились на покосах в стогах свежего душистого сена. Вернее, выбирал Датик, Галина только с замиранием сердца слушала старинные легенды. По-арабски Лейла, значит «ночь», а по латыни – «ликующая», так что их дочка будет зваться «ликующая ночь» и принесет усладу и счастье самому лучшему мужчине на земле. Галина верила, что так оно и будет, раз так сказал Датик.

         Хотелось бы пояснить разночтения в имени отца девочки. На Руси не любят чужеродных слов. Людская молва моментально из Амируллы делает Андрея, из Марьям – Машку. В одной старой песенке были такие слова:
                По – армянски  Ованес,
                А по-русски – Ваня …
 Так из Дато ( сокращенно от Давида, о чем в селе никто не подозревал) Айрапетяна получился Димка, а из крохотулечки Лейлы получилась Лиля, хотя и это имя для деревни было донельзя экзотическое. Так и шла по жизни армянка-полукровка  русской девочкой Лилей Дмитриевной.