Старик

Посвящается Джейсону Д.Муррею

   Старик плохо спал, ворочался, слушал звуки из вне. В тишине ночи то тут, то там раздавалась тихая, но настойчивая трель цикад, иногда ухала одинокая птица, равномерно поскрипывали вековые деревья, раскачивая старые качели.
   Старческая бессонница - подумал он, очередной раз взбивая подушку. Еще одна ночь и еще один день этой долгой жизни, похожей на бесконечную дорогу.
   Наконец небо стало светлеть.
   В дом старика раньше всех приходило солнце. Очень давно, много лет назад он сам строил его на высокой горе, одним из первых придя в эту долину. Долго выбирал место, прикидывал - как лучше и удобней построить дом на века. Дорога от дома вела вниз к ручью. Остальные домики этого небольшого городка, теснясь и явно мешая друг другу, облепили ручей и дно долины. И только один дом - дом старика, стоявший на горе, над всей долиной, розовел на восходе солнца, ослепительно белел под его лучами днем и сиреневый цвет сменял алый вечером на закате.
   Старик был первым. Давным-давно молодой и сильный он пришел с рюкзаком и тележкой. На вершине небольшой горы открывался самый красивый вид: лощина с речушкой лежали ниже, а здесь, на верху целый день светило солнце, пели, радуясь жизни птицы, могучие дубы, открытые со всех сторон, качали листвой в такт музыки ветра, со звонким стуком падали желуди, разгоняя томно жужжащих шмелей в ярком разнотравье.
   Хотелось встать на самый край холма, широко раскинув руки, вдыхать полной грудью пьянящий воздух, наполненный всеми ароматами лощины и приносимых сюда ветром. Казалось, закрой глаза и этот же порыв ветра, приняв за своего, подхватит и понесет тебя над землей как большую птицу.
   Здесь, под дубом, он повесил скамейку и его жена любила сидеть на ней, слегка раскачиваясь и прислушиваясь к шепоту листвы. Ветер перебирал кружева и оборки ее платья, путал цветные нити рукоделия. Его сын, сидя в густой траве так, что была видна лишь его золотая макушка, все время что-то молча мастерил. Потом он показывал матери с искрой вопроса в глазах: "Ну, как? Тебе нравится?". Она улыбкой отвечала ему и, наклонив голову, задумчиво смотрела в даль.
   Старик не спал. Как из тумана появлялись видения из прошлого.
   Он был мэром. Его уважали, шли за советом, помощи. Он был старшим. Действительно, все жители этого маленького, затерявшегося где-то на окраине штата, городка пришли и построили свои дома гораздо позже. А он, как старший друг, помогал им советом и делом.
   Так прошел не один год. Осень сменяла лето. Огненно багряная долина покрывалась белой кисеею снега. Каждая зима заканчивалась весенней чехардой теплых солнечных зайчиков и на смену снегу приходила белая накипь яблоневых садов. Мохнатые гудящие шмели летели прочь от спелых яблок на закате жаркого летнего дня. Так один год сменял другой.
   Рос поселок со временем превратившийся в город. Росли дети со временем превратившиеся в мужчин.
   Так же вырос и его сын. И однажды он достал из почтового ящика повестку в армию.
   Старик помнит приезд сына в отпуск. В парадной форме, с аксельбантами и лихо сидящей пилотке он поднимался на гору к их дому и друзья окружали его.
   Шумная компания веселилась до позднего вечера. И его сын был душой этой компании. Старик был горд и счастлив. А когда все расходились отец с сыном долго стояли на вершине холма у своего дома и махали в след. Заходящее солнце освещало их бронзовые от загара лица.
   Его сын, его гордость и надежда...
   Потом сын уехал. На всегда. Он погиб на учениях. Под его ногами разорвался снаряд. Некого и нечего было хоронить. Не было могилы, куда можно было бы прийти, посидеть, мысленно разговаривая с сыном.Лишь детские фотографии и флаг, присланный из части сына - вот и все, что осталось. Да, воспоминания - яркие и  ноющие, приходящие по ночам.
   Жена не перенесла этой потери. Сын был большей и самой любимой частью ее жизни. И эту часть у нее отняли. В одну ночь она поседела и как-то высохла. Потом, после бессонной ночи, она присела на свою любимую скамейку под старыми дубами и задремала. Больше она не проснулась. А ветер продолжал теребить кружева на ее платье.
   Старик не плакал. Все внутри его как бы застыло. После смерти близких он не жил, а существовал.
   Годы и горе иссушили его кожу как кору дуба и он стал чем то похож на те вековые деревья, которые окружали его дом. Их стволы и ветви так же стонали от ветра, как и старик от горя и безысходности.
   Он реже спускался в долину. Жил отшельником. Друзья сына, завидев его из далека, опускали глаза, тихо приветствовали, спрашивали о здоровье, не нужна ли помощь. Для него эти встречи были мучением. Ведь жизнь шла вперед, взрослели, мужали и обзаводились семьями сверстники сына. А ему всегда будет двадцать. Никогда не сказать: "С добрым утром, сынок!" Не задуть свечей на праздничном пироге в честь его рождения. Не вдыхать свежий липовый запах новенькой люльки его внука.
   Да. Ни чего не исправить. Старик достает из своего прошлого пласты воспоминаний с крупицами радости. Ни чего не вернуть. Одному коротать вечера и праздники. Отмерять дни, положенные ему судьбой. Собирать эти дни в годы и подводить итоги юбилеями, складывая это ненужное богатство в шкаф времени.
   Вот и сегодня такой юбилей. Он испечет себе пирог. Поставит свечи - ровно восемьдесят. Нальет джин в свою любимую кружку ( это подарок жены и чай из нее необыкновенно вкусен). Потом, слегка захмелев, он сядет на крыльцо и ночное небо само опустится к нему на плечо и будет вдыхать ароматный запах его табака, а звезды украдкой будут любоваться собой, глядя в бочку с дождевой водой.
   Целый день старик готовил маленький праздник для себя. А когда в домах в долине зажегся свет стал накрывать на стол. Белая накрахмаленная скатерть, бутылка джина, старая потрескавшаяся кружка и пирог весь утыканный свечами. Ровно восемьдесят свечек! Пирога совсем не видно. Он долго зажигал их. Пару раз обжег пальцы.
   Надо же - уже восемьдесят! Радость и горе, отбросив мелочи, спрессовались в жизнь. И сегодня он подводит очередной итог.
   Старик налил немного джина, выпил и негромко запел:"Happy birthday to me". Захмелев, долго думал, что бы загадать? Так ни чего и не придумав, лишь пожелав себе здоровья, старик задул свечи. Очень горько пить одному за свое здоровье!
   Тут его внимание привлек шум за окном. Он подошел к двери и распахнул ее.
   Вся поляна перед домом и далее среди вековых дубов была заполнена народом. Наверное, все жители городка пришли сюда. В руках каждый держал свечи или фонарики. Как только он появился в освещенном дверном проеме все дружно запели: "Happy birthday!". Люди улыбались и раскачивали в такт песни свечи. "Happy birthday!" - подхватило эхо и, казалось, сама природа вторила людям и желала здоровья одному из старейших поселенцев. Человеку, которому городок был обязан своим рождением, именем и связывал с ним свою историю. С Днем рождения!
   Люди улыбались, а он плакал. Плакал от счастья, что не один, что они помнят о нем и специально поднялись на гору, что бы поздравить его.
   С детства старик помнит слова отца: " Чтоб оставить свой след на земле надо посадить дерево, построить дом и родить сына". Эти слова как табу служили путеводной звездой всю жизнь. Но только сейчас, когда он потерял родных, понял, что прожив такую длинную жизнь смог бы добавить - иди к людям с открытой душой, помогай им, принимай их беды и горе как свои личные и ... не думай о награде.
   Так закончился этот день - День его рождения.




                Портленд, Майн, США, 1995г.