Ликующая ночь. Глава V

                Глава 5
     Лейла поняла, что пора уезжать. В один прекрасный день в присутствии милиции она опечатала свою комнату и переехала жить к матери в город. По наущению соседки подала в суд жалобу на совхозное начальство, нанесшее ей и ее сыну огромный моральный вред.

         Ничего от суда она не выиграла, кроме того, что комнату ей оставили до открытия возможности осуществить полноценный обмен. Забегая вперед, скажем, что возможности таковой не представилось в три последующих года. Да и бог с ней, с этой комнатой!

 Переехав к матери, Лиля твердо решила, что хватит ей экспериментировать, что семейная жизнь не для нее. Она со страхом вспоминала те волны удовольствия, которые окатили ее в момент оргазма. По неведению она принимала их за что-то постыдное и совершенно неприемлемое, такое, что произошло только с ней одной и чего надо избегать и стыдиться.

Ее не угнетала жизнь без мужчины. Семейная жизнь с Мироновым  вселила в нее уверенность, что это просто лишние хлопоты и неприятности, и что ей этого не надоть ни под каким соусом.

Целых два месяца она металась по городу, пытаясь устроиться на работу, но маму с двухгодовалым ребенком на работу брать не спешили, придумывая разные отговорки. Все понимали, что такая работница с больничных вылезать не будет.

 С трудом, через великий блат, она устроилась работать в Метеобюро Аэропорта. Там она представилась Мироновой Лилией Дмитриевной. Эта самая Миронова Л.Д. любому и каждому стороннему наблюдателю казалась немного странной: неулыбчивая и тревожная, она смотрела на людей печальными коровьими глазами, а чаще глядела куда-то себе под ноги. Хорошо, хоть по роду деятельности, ей не приходилось общаться с пассажирами.

Бюро было расположено в здании пассажирского вокзала, хотя и отделено от него небольшим темным коридором. В помещении  было два окна, вделанных в верхние части двух  дверей. Располагались они напротив друг друга и служили для выдачи багажа и информации.

Работа в бюро была, что называется, непыльная. Получали и передавали информацию о погоде. Это была Лилина специальность. Не нравилось ей вторая, вспомогательная, часть работы. При бюро  была организована камера хранения для ручной клади пилотов. Это была вынужденная мера: брать с собой в полет брать ничего нельзя, кроме  того, что положено по инструкции. Ставили ручную кладь на стеллажи, распложенные в три этажа, правда, самым верхним ярусом пользовались очень редко.

Уже в третью смену работы Лили количество ручной клади увеличилось. Напарница посмеивалась: «На новенькую пришли посмотреть». Лиля села за компьютер и посетители уже не могли видеть новую сотрудницу. Лиля несколько раз слышала за спиной: «Нина Федоровна, ребята сказали, что тебе красотку дали в пару. Или пошутили?»

Лиля к разговорам особенно не прислушивалась, работы было много. Нина Федоровна, женщина пожилая и мало что понимающая в технике, старалась как можно меньше садиться за компьютер, а со временем, убедившись, что Лиля не делает ошибок, и вовсе перестала заниматься этой работой. Она с удовольствием выдавала багаж, а чаще общалась с бабоньками из соседних отделов, пила чай или просто сплетничала.

 Лилю такой расклад тоже устраивал. Багажом она занималась крайне редко, а когда вставала, в глаза никому старалась не смотреть, не разговаривала и не улыбалась.

 Но мало помалу и у нее вырисовалась одна симпатия. Нет, ничего определенного. Пилот по фамилии Гогорян как-то некстати краснел, когда Лиля забирала у него сумку, извиняющимся тоном просил: «Может, я сам поставлю? Вам тяжело!» Лиля смотрела на его невысокую хрупкую фигуру, отрицательно мотала головой.

Однажды получилось так, что Лиля, выдавала Гогоряну вещи и не успела еще убрать руки, и  Эдуард накрыл ее руки своими. Не схватил или прижал, а невесомо - нежно погладил руки Лили и взялся за ручки сумки, одновременно проговорив: «Извините». Лиля покраснела.
 
Она понимала, что произошло это не случайно, но даже взглядом не показала мужчине одобрения.  Часто в тишине ночи она вспоминала голос Эдуарда. А голос у него был необыкновенно красивый: глубокий, теплый и удивительно эмоционально модулированный. Слова можно было и не слушать, голос выдавал и тревогу, и радость, малейшие тона и полу оттенки его чувств.

 В этот же день представился случай узнать об ухажере побольше. Нина Федоровна смеясь, сказала, что полку Лилькиных воздыхателей прибыло. Лиля и сама заметила, что высокий сероглазый блондин слишком долго не уходил, когда получил багаж, затеяв с напарницей ничего не значащий разговор.

 Вечером  за чаем Нина Федоровна рассказала все, что знала о мужчинах. Блондина звали Виктором Громовым, брюнета – Эдуардом Гогоряном, это Лиля уже знала. Эдуард представился по всей форме в первую же встречу. Громов не женат, Гогорян недавно развелся. Обоим по тридцать четыре года. Лиля информацию приняла к сведению, ни коем образом не высказав какого-либо особого интереса.

 Нина Федоровна  немного обиделась:
- Тебе вроде неинтересно то, что я рассказываю?
- А почему мне должно быть интересно? – подняла брови Лиля.
- Ну, они  тобой интересуются. За ними многие бабенки охотятся. Холостые мужики здесь всегда в цене.
- В какой цене? – смеясь, спросила Лиля, не отрываясь от компьютера.
- Посмейся мне, посмейся. О будущем думать надо. Не всю же жизнь такой красоткой будешь! – нахмурилась Нина Федоровна.
- Какая из меня красотка? Худая как селедка! – засмеялась рифмовке Лилька.
-
- Ты девочка молодая, что ж ты от холостых мужиков-то прячешься? Тебе замуж надо выходить, - Нина Федоровна не собиралась менять тему разговора.
- Спасибо, уже была, – Лиля вынуждена была повернуться  к напарнице для долгого и скучного разговора.
- Так тебе сколько?
- Двадцать второй. Олежке третий год доходит.
- Тем более надо замуж выходить. Да ты послушай, ну чем тебе эти двое – не женихи?
-
И Нина Федоровна начала рассказывать все подробности жизни Виктора Громова, где, когда и с кем, а про Эдуарда помалкивала. Лиля решила, что тетка хочет ее подловить – ждала, когда Лиля сама спросит о Гогоряне. Лиля спросила.

- Хороший он мужчина – порядочный, честный, добрый, вот только баб выбирает себе всегда одинаковых, что не жена, то дура и таскается. Он и пятый раз женится, но выберет дуру и шлюху. Умные люди говорят, что все мы выбираем точно так же – таких же, какие были предыдущие. Что там Гогорян, я сама второй раз замужем, и второй раз алкоголик попался.
-
- А как тогда быть с Громовым. На него-то эта теория не распространяется? – Лелька улыбнулась.
- А вот выйдешь за него замуж и узнаешь, - засмеялась в ответ напарница.
- А мне замуж не надо. Вот детский сад надо. И комнату в общежитии тоже надо.
- Ты всего три месяца отработала … Но попытайся. Напиши заявление Орлову.
- Кому?
- Орлову. Он у нас тут царь и бог. Нашему Семенычу заявление отдай. Он унесет.    
-               
Красавин Валерий Семенович был начальником службы, в которую входило метеорологическое бюро. Заявление он взял молча, только покачал головой.
    Вечером еще раз вернулись в разговоре к Лелькиному замужеству. Лелька рассердилась:
- Так я и вовсе замуж не пойду, раз мне  по Вашей теории и второй такой же достанется, как первый.
- А судьбу, милая, не объедешь, не обойдешь. Что на роду написано, то и исполнится.

          Можно по-разному относиться к теории, что судьба человека предопределена с самого рождения. Будто есть некто, называйте его как угодно – бог или какой-то инопланетный разум, кто пристально наблюдает за всеми нами и руководит судьбой каждого из нас по своим законам, своим правилам и желаниям.
            
             И многие находят десятки и сотни аргументов в пользу этой теории, приводят примеры из повседневной жизни соседей, друзей или даже собственной. Только при ближайшем рассмотрении оказывается, что только влиянием роковых сил объяснить конкретную ситуацию довольно сложно. Скорее человек в трудной, порой экстремальной ситуации, не смог сделать правильный выбор.

         Старая грампластинка поет сингл семидесятых:
                Мы выбираем, нас выбирают,
                Как это часто не совпадает,
                Часто простое кажется вздорным,
                Черное – белым, белое – черным…
Песня эта, несомненно, о любви, но суть ее в том, что у человека всегда есть выбор, хотя обстоятельства тоже порой выбирают человека. Вот такая диалектика!

     Ночь выдалась спокойная, Нина Федоровна спала, а Лиля долго стояла возле темного окна и думала об этой самой теории. Если все выбирают себе спутника по какой-то установке, то и она, значит, подчинена этим же законам природы.
   
     Значит, и второй ее муж будет походить на Колю Миронова? А что Коля? До той поры, пока жизнь не поставила перед ним невыполнимую задачу, все было приемлемо, а вот в экстремальной ситуации он показал чудеса подлости. Просто слабый человек. Мысли перескочили на сына Коли, потом плавно, в соответствии с женской логикой, на перспективу получения места в детском саду.