Маркиз и Анна

Маркиз и Анна

С остервенением взбив подушку, Анна перевернула ее другой, более прохладной стороной, и вновь зарылась в простыни с желанием хотя бы на время утопить во снах серую обыденность будней.
Однако уснуть не удалось, подушка слишком быстро пропиталась теплом разгоряченного лица, а стремительно сменяющие друг друга мысли мешали расслабиться, держа в постоянном напряжении. Анна резко села на развороченной постели и огляделась по сторонам.
Дневной свет с трудом пробивался через плотно задернутые ночные шторы. Вещи привычно стояли на своих местах, безмолвно упрекая хозяйку за осевшую на них многодневную пыль.
- И на кой черт мне такой отпуск? – спросила у них Анна.
- На кой черт? – эхом отозвался, казалось бы, дремавший в клетке попугай по кличке Маркиз и тут же радостно заорал. – На кой черт?
- Вот именно! – Анна согласно кивнула птице. – Надо менять жизнь. Но как?
- Как? – Маркиз склонил голову набок, с любопытством разглядывая свою хозяйку. – Как?
- А вот это мне и предстоит решить!
Она выбралась из постели и, проходя мимо зеркала, мысленно наградила свою персону ставшим привычным за последние дни эпитетом. Внимательно следивший за ней Маркиз сразу же уловил взгляд Анны и произнес то, что именно сегодня она не хотела говорить вслух:
- Стра-а-ашилище!
Анна поспешно скрылась в ванной, но окончательно проснувшаяся птица продолжала самозабвенно вопить:
- Стра-а-ашилище! Стра-а-ашилище!
- Сама знаю! – Приоткрыв дверь ванной и высунувшись по пояс, Анна погрозила Маркизу кулаком. – Заткнись, а то кормить не буду!
- Молчу! Молчу! Молчу! – смиренно залопотал попугай, но, выждав, пока хозяйка вновь скроется в ванной, с новой силой во все горло заорал. – Стра-а-ашилище! Жрать хочу!
Приняв душ и насыпав развоевавшейся птице корм, Анна поудобнее уселась возле зеркала, с пристрастием изучая свое отражение в намотанном на голову махровом тюрбане.
- Итак, ты опять осталась одна, - «зеркальная» Анна приняла столь суровое сообщение стойко, с достоинством наклонив голову в знак согласия – да.
- Давай проанализируем факты, - предложила реальная Анна, на что «зеркальная» вновь согласно кивнула. – За последний год в твоем доме в разные промежутки времени находились трое мужчин, и ни один из них не прижился.
- Прижился! – возмущенно взвился попугай.
- Ты не в счет! – презрительно отмахнулась Анна. – Не мешай рассуждать. Между прочим, Маркизушка, у тебя тоже рыльце в пушку. Первый кандидат в мужья исчез не без твоей помощи. Помнишь Бориса?
- Борька – дурак! – безапелляционно заявил попугай.
- Странно! – Анна пристально посмотрела на птицу. – Когда он жил здесь и кормил тебя разными вкусностями, ты такого не говорил. К тому же и на кафедре, и в научных кругах Бориса считают очень даже перспективным. Да, он дважды разведен, не лишен недостатков, но кто из нас идеален? И возможно ли вообще найти идеального мужчину? Но это уже другой вопрос – философский. Вернемся к Борису. Он был внимателен, вежлив, но, как показалось тебе, слишком уж сюсюкал. Хотя, может ты и прав – трудно жить с человеком, который не помнит твоего имени и каждый раз изобретает нечто новое: «Кисонька, подай мне газетку! Рыбонька, не хочешь ли чайку? Ласточка, а не пойти ли нам подышать перед сном?» В один прекрасный момент начинает казаться, что ты живешь в зоомагазине и из весьма привлекательной женщины превратилась во что-то невообразимое с хвостом, крыльями и плавником. Но все это вполне можно было бы терпеть, если бы ты не начал передразнивать Бориса. Вынести «рыбонек» с «кисоньками» в двух исполнениях оказалось выше моих сил.
- Стра-а-ашилище! – заорал попугай.
- Уж лучше так, - милостиво согласилась Анна. – Но если ты еще раз откроешь свой отполированный клюв и помешаешь мне рассуждать, я сошлю тебя на кухню и не позволю смотреть сериал. А о том, чтобы полетать по квартире и поклевать мои бусы, ты забудешь минимум на три дня.
Отчитав птицу, Анна повернулась к зеркалу, вежливо извинившись перед собственным отражением:
- Прости, я отвлеклась. Итак, насытившись «ласточками», ты попросила Бориса уйти, и он как-то уж слишком поспешно согласился. Через две недели твоя лучшая подруга попросила тебя посидеть вечером с ее ребенком, пока она занимается на курсах самоанализа, стараясь выйти из стресса, полученного в неудавшемся браке.
Ты согласилась, но через час после ее ухода на пороге квартиры возник ее бывший муж Андрей, и тебе пришлось вместе с ним купать, кормить и укладывать спать его единственного сына. Видимо, ты делала все это слишком хорошо, так как Андрей проникся к тебе благодарностью и по возвращении подруги навязался в провожатые. Проводы затянулись почти на три месяца. Он поселился в твоей квартире вместе с неимоверным количеством галстуков, а подруга почему-то сочла своим долгом подкидывать в твой дом их обоюдно и горячо любимого сына чуть ли не каждый вечер. Да еще и с ночевкой на выходных. Ты кормила, купала, укладывала спать чужого ребенка, не забывая при этом собирать разбросанные повсюду галстуки.
Однажды ты нашла галстук в папке с лабораторными исследованиями, над которыми корпела последний год, а подруга забыла сына на три дня, из-за чего ты пропустила ученый совет, после чего и решила, что чужие дети и чужие мужья, пусть даже и бывшие, не выход из положения. И попросила Андрея удалиться. Навсегда!
К тому времени твоя лучшая подруга благополучно избавилась от стресса и вышла замуж вторично, а ты опять осталась одна. Так?
- Так, - «зеркальная» Анна тяжело вздохнула и смущенно потупилась.
- Но дальше было еще хуже! В твоем доме появился Сергей. Вы познакомились на вечеринке по случаю удачного завершения исследований вашей лабораторией. Его привела чья-то приятельница, но,  как это бывает на подобных сборищах, дама увлеклась еще кем-то, а бесхозный Сергей достался тебе. Он сидел на подоконнике, тоскливо разглядывая танцующую толпу. Ты, конечно, пожалела его, и в твой дом вы вернулись вместе. Сергей был трогателен, наивен и безволен. Через несколько недель ты поняла, что способна на нечто большее, чем жалость. Но совершенно неожиданно на горизонте нарисовалась его жена, о существовании которой ты даже не подозревала. Она грозно топнула ногой, наградив тебя эпитетами весьма далекими от «кисоньки» с «рыбонькой» и увела безвольного Сергея с собой.
- Сережа хоро-о-оший! – жалобно затянул Маркиз.
- Но почему-то хорошее всегда достается другим, - печально откликнулась Анна, неотрывно глядя на свое зеркальное отражение. – Ты не уродина и не глупа, но почему-то одна… И это в тридцать пять с небольшим. Почему?
- Мечты сбываются и не сбываются, любовь приходит к нам, порой не та-а-а-ам, - хрипя и перевирая мелодию, яростно затянул попугай.
- Что? – Анна резко повернулась и ошарашенно уставилась на птицу. – А знаешь, Маркиз,  ты не так уж далек от истины.  Все мои беды идут оттого, что я без разбору подбираю чужие объедки. Я зациклилась на одиночестве, страшусь его и, вместо того чтобы оглядеться, хватаю первое, что попадается под руку. Одиночество на время отступает. Но лишь на время, возвращаясь ко мне словно бумеранг. Во всех моих быстротечных романах нет главного – любви. Я люблю тебя, а ты, надеюсь, меня, и поэтому мы так долго живем с тобой под одной крышей. Мы ссоримся, миримся, но нам с тобой страшно потерять друг друга. Мы любим и любимы. Этим сказано все! Ты умница, Маркиз! Можешь полетать!
Анна открыла клетку, и попугай, выпорхнув на свободу и сделав круг по комнате, уселся на туалетный столик.
- Анечка хоро-о-ошая! Анечка люби-и-имая! – ласково заворковала птица.
- Обещаю тебе, Маркизушка, - торжественно произнесла Анна, - что отныне порог нашего дома переступит только тот мужчина, который скажет мне именно эти слова. Именно эти!..
- Анечка у-у-умная! Ура-а-а! – завопил попугай и взлетел к чистому, как безоблачное небо, молочно-белому потолку…