Море 15 - 16 главы

Глава 15
Мы прошли к небогатому, но достаточно большому дому за стеной обильной растительности. Вокруг было много тёмно-зелёных холмов, серых, иссушенных от солнца огромных камней. Дом этот был выстроен из всего, что можно только себе вообразить. Одна часть - кирпичная, другая из дерева. Третья из непонятного обсыпающегося материала. Навстречу вышла женщина лет тридцати пяти, она улыбнулась, кивнула нам и схватила огромный Лилин чемодан из рук Эрнста. У неё были растрепанные короткие волосы, добрые зелёные глаза. Неестественная, угловатая некрасивая худоба скрывалась за раздутым белым, как парашют платьем.
Мужчину звали Аркадий, но все сразу стали называть его просто Аркашей. Такой он оказался простой и добрый, и в то же время необычный. Может, ему сорок из-за усов и морщинок, может тридцать из-за весёлости и задорности глаз, а может и вовсе почти пятьдесят из-за седины у висков. Он нёс небольшой баул Боцмана и Лилин мольберт.
Выбежала девушка, молча и бесшумно. Она была босиком, не скрипнула дверью, не потопала ногами о ступеньки, просто молча и без единого звука схватила Лилин чемодан и скрылась в доме.
- Это Таиска! Тайка! Моя жена.
Тем временем девушка снова также бесшумно оказалась рядом со мной и забрала мои вещи. Какие добрые глаза! Я поразилась. Я никогда не видела таких глаз. Детские, у тридцати пятилетней девушки зелёные мягкие глаза, как спелый-спелый зелёный виноград, и столько тепла. Даже описать невозможно. Просто усталость как рукой сняло. И она показала мне свои белые зубы. Улыбнулась и позвала с собой. Мы поднялись. Я шла впереди и, обернувшись, такую же улыбку передала Тюльпану. Он ошарашено глядел то на меня, то на нашу новую знакомую.
- Нашли друг друга… - тихо сказал Тюльпан, Эрнст добавил «угу» и они оба рассмеялись.
Мы расположились в прохладной большой комнате, вокруг круглого самодельного стола и солнце оставляло в тени только правый угол в комнате, в который Таиска составляла наши вещи.
- Так ты женился? – спросил Боцман, усаживаясь на стул, который под ним стал скрипеть. 
- Да вот, пожалел Тайку. Хорошая она, правда, немая и чуть сумасшедшая.
Эрнст и Тюльпан переглянулись. Я обратила внимание на Лилю. Она не сводила глаз с Итальянца, и, кажется, ей кроме него ни до чего не было дела. Ваня, сконфузившись, сидел  напротив Боцмана и разглядывал собственные руки. Иногда он подымал глаза, и снова опускал их. Странно себя вёл.
  Таиска притащила также бесшумно огромное блюдо с жареной рыбой. Меня передёрнуло. Когда все стали тащить её за хвосты себе на тарелки, стало грустно. Как вдруг снова вбежала Таиска и поставила напротив меня что-то печёное и вкусно пахнущее. Мы с Лилей и Эрнстом, не раздумывая, потянулись к горячему пирогу.   
- И что вы планируете делать дальше? – спросил Аркаша.
- Выйдем в Чёрное Море.
- Угу, снова? – Аркаша повёл бровью и показался мне, чуть ли не семнадцатилетним подростком. Сколько ему лет?
- Что снова? – Эрнст заинтересовался.
- Эрнст, давай не будем затевать этот разговор, пожалуйста… – Тюльпан сморщил лоб, что на нём  образовалось несколько морщинок.
Брат Лили пожал плечами и взглянул на меня.
Эрнст изменился. Раньше был сухой, строил из себя лучшего в мире мужчину, так казалось. Лиля очень любила его. Интересно, все его жёны, дети, мама – они сейчас есть в его голове? И что вообще там есть? В сердце, в уме? Мне никогда он не нравился, и я постоянно борюсь с этим чувством. Ведь не нравится – это почти ненависть, хуже, чем равнодушие, а может, и не хуже. Почём мне знать? Ещё так мало понимающей в отношениях между людьми? Но думаю, что лучше всё-таки быть равнодушным, чем ненавидеть, хотя любой хороший поступок может изменить мнение о человеке, и тогда ненависть исчезает. Это же радостно! Избавляться от плохого качества, тогда человек априори, приобретает что-то хорошее. Он был брат моей Лили и мне не хотелось так и прожить, не найдя в Эрнсте хотя бы чего-то хорошего. Он иногда удивлял меня своими «добрыми» поступками, веселил, когда мы впервые играли в дартс, и я оказалась в воде. Он был замечательный, но напускной, отстранённый. Плыл от нечего делать, когда у него пять дочерей от разных жён разбросаны по всему миру. Он был никакой и какой-то слишком себе на уме! Да, таких как он, называют себе на уме. Но всё же …
А сейчас Эрнст смотрел на меня и смотрел долго. У него взрослый взгляд, похож на Лилин, но серьёзней и острее. Таким взглядом он не смотрел на меня никогда. Я отчётливо помнила только те глаза, на палубе, в первый день, когда он думал, что я смогу помешать путешествию. А сейчас Эрнст – другой. Человек, который наконец-то нашёл для меня слова, помимо того задорного «как дела?» в первую ночь на корабле.
Вечером все заметно оживились. Тюльпан пришёл в себя. Было решено за домом Аркаши и Тайки развести костёр, запечь картошку и попить вина.
Когда велась подготовка, Лиля и Тюльпан заснули, и иногда просыпались, когда их подбрасывало во сне. Привыкли спать на волнах. Боцман с Аркадием и Тюльпаном готовили место для пикника. Скоро стемнеет, небо уже приобретало сизый цвет. Тая позвала меня собой, и мы готовили закуску, доставали и разливали в удобные сосуды холодное виноградное вино.
Я иногда поглядывала на неё с интересом, она замечала мой взгляд и улыбалась. Нижняя часть лица её была грубоватой, немножко приплюснутой и когда она улыбалась, острый курносый носик приподнимался, и лицо морщилось ещё сильнее, а глаза оставались добрыми и большими. Вдруг она подбежала я ящику стола, напротив огромного окна, который загораживали заросли войлочной вишни, и моря из-за этого было не видно. Достала бумагу и начала что-то писать. Протянула мне.  «Ты красивая»  - написала Тая и улыбнулась. Я ответила так же. Она же отрицательно покачала головой. И вдруг она отложила листок. И начала что-то объяснять, иногда мыча и загадочно улыбаясь. Помахала руками, ткнула в меня пальцем и приложила этот же палец к губам, мол, молчи. Я кивнула. Вероятно, хотела поделиться со мной какой-то тайной.  Показала в сторону других комнат и махнула рукой.
- Ещё никто не знает? – Предположила я, и она обрадовано закивала.
Она встала посреди кухни. Снова засияла, и сначала руку приложила к своей груди, слегка наклонив голову, и медленно стала спускать её к животу. Потом так и застыла с ладонью на животе и исподлобья взглянула на меня.
- А! – воскликнула я, - у тебя будет ребёнок!
Она даже подбежала ко мне и обняла крепко-крепко.
Вдруг в комнату вошёл Аркаша.
- О, подружились? Тайка! Надо бы воды из колодца натаскать. Нас теперь много,  все пьют.
Тая отложила бумагу, и поспешила выйти.
- Аркаша...– тихо произнесла я, - здесь на кухне ещё много делать – показала я на уже накрытые полотенцами подносы, в которых умещались наши вечерние кушанья. – Мы с Эрнстом справимся.
- Нет, вы же в гостях!
- Да ну бросьте, нам не сложно. Только надо Эрнста найти.
- Он на берегу.
Аркаша вышел из кухни, а я посмотрела на Таиску.
- Надо бы ему сказать, Тая.
 Она только кивнула и снова обняла меня в знак благодарности.

Я нашла Эрнста у воды. Он сидел и сыпал песок из ладони в ладонь. Он оброс и в отличие от Тюльпана предпочитал не бриться. На рыжей густой щетине остались капли воды, он умывался. Вдалеке невидимо качался наш корабль. Перевёрнутые, сушились на берегу лодки. Я уселась с ним рядом, а он словно ждал.
- Дина, ты прости меня…
- За что? – произнесла я, улыбаясь.
- За то, что я был груб иногда.
- И ты меня прости.
- А тебя за что? – и вот проснулся прежний Эрнст, возмутился, не  понял. Но моя улыбка чуть успокоила его.
- За то, что я злилась на тебя.
Он покачал головой. Что-то хотел сказать, но не мог.
- Мы не просто так плывём?
Он снова покачал головой. Мол, не просто так.
- Это опасно?
Он снова покачала головой, на сей раз не понятно.
- Дина, не спрашивай меня ни о чём. Это всё Тюльпан. Только Тюльпан. Мы не должны были выходить в Чёрное море. Не было такого уговора. А тут, снова он вздумал сыграть в героя!
Эрнст взял горсть песка и швырнул в море, оно ответило ему  тихим плеском.   
Я вздрогнула. Отчего-то замёрзла. Ощущение такое, будто песок, который швырнул Эрнст, попал мне за шиворот и теперь сыпался по спине.
- Там, у Смотрителя…газета. – Начала рассказывать я.
- Ах, это? Ну, да. Понимаешь, когда Тюльпан увидел тебя. Ещё там, когда мы спускались с парохода, он думал, что это…
- Моя мама?
- Да, и снова что-то перемкнуло у него. Снова он всё перевернул с ног на голову.
- Эрнст, я не понимаю.
 -И не надо, Дин. Если всё происходит так, как запланировал Тюльпан, то ты всё увидишь.
- Почему Смотритель мне тоже ничего не говорил? Он что-то знает.
- Он знает всё.
Эрнст встал, отряхнул штаны и отправился к дому. Потом обернулся, взялся за подбородок, задумался и, исподлобья глядя на меня, произнёс:
- Смотритель - отец Тюльпана, его зовут Эдгар. Его имя выцарапано в таблице с дартсем. 
Эрнст кивнул в сторону качающегося корабля и  поспешил к дому, оставив меня в своих сумбурных, тяжёлых мыслях.

Глава 16
Земля, вернее суша, как мы уже привыкли говорить, располагала к тому, чтобы смотреть на небо. Усыпанное звёздами, невероятное, глубокое небо нависло над нами и загадочно молчало, или его голос был неслышен. Хотя, я просто ожидала от него шёпота, как от моря. А вот море, от порывистого ветра с которого мы скрывались в зарослях, не успокаивалось, взбиралось с пеной на берег и отступало с характерным шумом.
Мы сидели вокруг костра, и пили вино. Не было Ивана, он спал и никак не мог заставить себя проснуться. Открывал глаза и снова валился на подушку. Эрнст повеселел, только иногда поглядывал в мою сторону. А я тем временем не сводила глаз с Тюльпана. Такое подозрение  я вызвала у Лили, что она даже разнервничалась. Интересно, она знает, что наш Смотритель отец Тюльпана?
- А почему земля круглая? – вдруг воскликнул Боцман, у него от хмеля голос стал громче.   
Аркаша, которому был адресован вопрос, опешил и развёл руками, при этом, кажется, даже повёл усами. Меня это забавило.
- Ну, откуда ж я знаю?
- Вооот! – протянул Боцман, - как действует закон притяжения, ты знаешь, а почему земля круглая, не знаешь!  Это твоя наука объяснить не может.
- Наука может! Это я не знаю! – возразил хозяин дома.
Эрнст расхохотался.
- А кстати, - Боцман улыбнулся, - Аркаша, ты говоришь, что всё образовалось в результате большого взрыва?
- Да-да! – он заерепенился и  схватил Тайку за руку, она покраснела, и исподлобья на меня посмотрела.
- Ну то есть, всё просто бабах! – Эрнст плавно развёл руками, - и мы есть.
- Ну, там. Время, формирование…да это понятно.
- То есть, всё на свои места встало случайно, при взрыве?
Аркаша уныло взглянул на Эрнста.
- Ну, так или не так? Так вот, значит, мы существуем случайно. Слушайте, вот это ж тогда рвануло что-то там! – он указал пальцем на небо.
- Нет уж! - устало произнесла Лиля, - глотнув их бокала, - не случайно, я думаю, наука это может объяснить.
- Вот сидит наука!  - Боцман ткнул пальцем в Аркашу, а Тая улыбнулась.
- А ты Тайка, как думаешь?
- Тайка сложила руки, ладонь к ладони, полезла за ворот своего платья и показала нам маленький крестик.
Боцман умиленно улыбнулся:
- Ну, и охламон тебе достался, Таиска! Терпи!
- Дина, а ты что думаешь? – вдруг спросил Эрнст, присаживаясь ближе, ты тоже за науку?
Я покачала головой.
- Как же? Нет… всё изначально имело замысел. Кто мог носить эту мысль?.
- Значит, ты веришь в Бога? – спросила Лиля.
- Да. И порой Море…
- Что? – Тюльпан кашлянул и странно уставился в огонь.
- Море… - я запнулась, и он медленно поднял на меня глаза, - Море учит меня. Я всю жизнь прожила у воды. Я видело шторма, я слышала как оно убаюкивает перед сном… как будто слышала голом моря. 
Тюльпан выдохнул и стал смотреть на каждого из круга. На Эрнста, потом на Боцмана. Встретил их удивлённые глаза и снова посмотрел на меня.
- Мы доплывём!  - тихо сказал он, - точно доплывём.
- Что? Что ты говоришь, Тюльпан? – Лиля, которая была и без того раздражённой,  ещё и  испугалась нависшей тишины.   
- Может, ты наконец-то объяснишь мне? – вдруг произнесла я.
Эрнст посмотрел на меня и  покачал головой.
- Чтобы ты тоже посчитала меня больным, как весь мир, Дина? – спокойно сказала он.
 -Весь мир?   Но… - я усмехнулась,  ты же считаешь меня такой, будем квиты.
- Нет, теперь не считаю! Прости, я, правда, дурак. Но я не…
- Понятно.
Я вскочила и помчалась в дом. Море зашумело, и порыв ветра наклонил деревья, потом всё снова стихло.
Я подбежала к окну, и, спрятавшись, прислушалась.
- Может, стоит сказать? – спросил Боцман осторожно.
-Или хотя бы мне! – продолжала раздраженно вклиниваться Лиля.
- Нет, прекратите. Вдруг будет как в прошлый раз. Я боюсь.
- Боишься доплыть или не доплыть? – спросил Эрнст.
- Может, это покажется странным, но я просто боюсь, друзья.
- Ну, ребята, с вами не соскучишься. Чего же она сказала такого? Ну, по….по… эх, как это поэстетствовала! – засмеялся Аркаша.
- Ой, что за словечки! – расхохотался Боцман.
Вдруг в дверном проёме появился силуэт Лили.
 - Если ты думаешь, что я что-то знаю, то я хочу сказать…
-  Ничего не говори, я понимаю. 
Вскоре к нам с Лилей присоединилась Тая. Мы рассказали Лиле, что у Таи будет малыш. Мужчины сидели у костра до глубокой ночи. Засыпая, я услышала, как в комнату вошёл Тюльпан, сел на уголок моей кровати и долго смотрел на меня. Потом тяжело вздохнул, потянулся к моей руке, но не решился прикоснуться.

  Утром Тюльпан был настроен срочно отшвартовывать. Отправил Эрнста и Боцмана в порт для того, чтобы нанять грузчика, купить продукты и сигареты. Я отправилась с ними.
Мы отвыкли от шума. Все вокруг сновали, суетились разные люди. Одни были скромно одеты и спокойны – это местные. Другие в ярких футболках, шляпах, интересных костюмах - приезжие. Было много кораблей и далеко в тумане и у самого берега. Огромной бесшумной машиной стоял пустующий пароход с иностранным названием. Стоял, загораживая огромную часть моря. Такое чувство, будто и там под землёй есть его продолжение. Я встретила знакомый корабль, он когда-то причаливал и к нашим берегам. Пока я разглядывала порт, который по сравнению с нашим был огромным, Эрнст сходил за мороженым. Пока Боцман закупался, нам нужно было найти грузчика. За этим дело не стало. Молодой парень с огромной тележкой согласился идти к старому маяку за копейки. Он оказался очень весёлым и разговорчивым.
- А у нас сегодня танцы, недалеко, не в самой Тамани, а тут неподалёку, для приезжих всегда концерт.
- Танцы? – я загорелась, - я никогда не была на танцах, Эрнст!
- И что? Скажи это Тюльпану, он собрался с закатом отшвартовывать, чтобы было видно маяк. – Сказал Боцман.
Разговор был закрыт, но очень хотелось побывать на танцах. Тем более, что Тая вчера принялась шить мне новый белый сарафан. Я плелась за Эрнстом, и из-за огромного желания не отплывать сегодня вечером даже забыла обо всём, что произошло вчера.
Боцман шёл уверенной смелой походкой, курил и был счастлив. Он первый поддержал Тюльпана в его решении отшвартовывать.
Эрнст ткнул пальцем на фотографию на кирпичной стене какого-то здания, и я узнала Ивана.   
Шли молча и долго. Носильщик что-то напевал под нос, поглядывая на меня. Один раз даже странно улыбнулся, я же только ближе подошла к Эрнсту и так и шла прямо за его спиной, смотрела под ноги и наблюдала, как шлёпает подошва кроссовка Эрнста, которая вот-вот отлетит.
Тюльпан курил, сидя в лодке. Рядом с ним Ваня – Итальянец закрывал фляги с водой.  Таиска вывешивала бельё по своему обыкновению, бесшумно.
- Вы же… - вдруг произнёс носильщик, расширив свои болотистого цвета глаза, ткнул пальцем в Тюльпана.
 -Ну, я же! А вы кто?
- Я, я… а  я вот вам верю, Тюльпан! – выпалил как из ружья молодой носильщик и засиял.
Тюльпан вздрогнул, угукнул, засовывая в рот сигарету, и заметил меня, стоящую за спиной Эрнста.
- Вы прочли статью в газете?
- Я её храню! А куда вы плывёте?
- Не твоё дело! – буркнул Эрнст, и стал сваливать в лодку только что приобретённую провизию. 
- Смотрите! – крикнул Боцман и побежал вдоль берега по направлению к маяку, рухнул на колени у воды и достал бутылку! – снова!
- Нет… - взвыл Тюльпан, - нет, только не это.
Я поспешила навстречу к Боцману, Тюльпан за мной. Выхватив бутылку из рук моряка, я на секунду задумалась, что с ней делать, вышвырнуть или прочесть. Я со всей силы бросила её об землю, но она не разбилась. Её подхватил Тюльпан и поступил так же. 
- Сама? – он указал на выпавшую свёрнутую бумагу.
Кивнув, я подобрала листок, не обращая внимания на то, как все встали вокруг меня. Я ещё с минуту не разворачивала бумагу, решила дождаться, когда докурит Тюльпан, но вместо этого, он отобрал у меня бумагу и развернул. Засмеялся…
- Ну вот, это точно не про тебя.
- Что там? – но тревога меня не покинула.
- Да тут какой-то Корсар.
- Что?
Я сразу вспомнила морду моей любимой собаки, моего Корсара, который уже давно умер.
- Ну, тут… «смерть Корсара» написано.
Я продолжала ошарашено смотреть на Тюльпана, он поднял глаза и осторожно спросил?
- Снова?
Я кивнула и медленно побрела домой, запутываясь в подоле Лилиного сарафана. Стало тихо, над головой кружила одинокая чайка. Это моя птица.