Донские календарные казачьи приметы

                Казачьи календарные приметы.

Раньше-то старики много примет знали, по месяцам да по дням. И я раньше-то много знал. Но то когда было – водою всё смыло. Старость не радость, да прошла-то младость. Расскажу что вспомню.
Год-то весною кормится, такая вот пословица. С весны-то и начну. За весну-то землица водой нальётся, дождём напьётся. Мало снега-то было иль дождей, всё одно, что в тесто не добавить в тесто дрожжей – не жди урожая. От ранней-то весны толку мало. Морозы-то с холодами возвернутся, да хмары-то дождевые запнутся. А не будет дождика в маю – забудь про жизнь в раю.
Виды-то на урожай на Евдоху-свистунью примечай, как гутарил дед Нечай. Коли на Евдоху ясно – год будет прекрасный. А коли на Евдоху ненастье – не жди счастья. Иль ещё так гутарили: какова Евдоха, таково и лето-то. Тёплый дождь да ветер на Евдоху, и лету быть не плоху. А коль «калмык» или «москвич» подует – суховея летом надует.
Евдоха-то по старому стилю на 1 марта приходится, а вот день мученика Федота, на 2 марта. А на Федота-то всё наоборот бывает. Не даром-то говорится: Федот да не тот. Коли дождлив Федот – не оберёшься хлопот. Подует в маю да летом калмык и казаки в крик. От того и говориться: будет на Федота дождь, плоха будет пшеничка да рож – стечёт зерно, щуплое будет.
На Герасима-то Грачевника (4 марта) грачи гнёзда подправляли, а казаки-то землю пахать начинали, отчего и присловье-то пошло: На Герасима грач на нос садится. Грачи-то тучами на пахоту слетались, червей выбирали. А коли-то на нос грач садиться – уродиться пшеница.
А коли-то, на Герасима в поле не случалось выехать, выезжали с утреца пораньше на следующий день. То день Конана Градаря: ни свет не заря, а паши на Градаря, пока землица-то в соку, а не сиди как карга на суку. 
На Сороки-то (9 марта), то ж примечали: во что Сороки, в то и Петровки(29 июня). Будут солнечные Сороки, не будет и на Петровки с солнышком мороки. А коли на Сорок мучеников приморозит, просо не уродит. На Сороки приходят времени сроки: день с ночью ровняются, да местами меняются. День-то длиннее становиться, и зима весне поклонится.
На Сороки-то жаворонки петь в степу начинают. Ране-то старики как гутарили: жаворонки, прилетите, студёну зиму унесите, тёплу весну принесите: зима нам надоела, весь хлеб в куренях поела! А бабы с девками-то на Дону да Руси «жаворонки» в печи печь зачинают. Пекут-то их из пресного теста, во степу тем «жаворонкам» место. В церквях-то их попы святили, святой водицею кропили. Казаки-то их на пахоту брали, по углам поля клали. Вспашут-то первую борозду, те «жаворонки», будто в меду. Съедает-то их казак, чтоб урожай добрый был, а не абы как.
Акромя хлебов-то, казаки наши коноплю сеяли. Из неё-то холстину грубую да  ватолы ткали, верёвки вили, да не дюже тужили. А как конопля-то уродиться, на Григория Двоеслова примечали (12 марта). Будет туман по землице стелиться, будет и конопля родиться. Только для того потрудиться надо – конопля–то навозу рада. Вози навоз, чтоб конопляник возрос.  На Григорья-то, картошку из погребов поднимали, росты на ней ломали. Сожанку-то в курень заносили, по полу рассыпали, на проростку. Коли день тот сухой, будет казак с картохой.
На Тёплого-то Алёшу (17 марта), коли ветер «калмык», или с югов – жди больших хлебов. А коли подул «москвич» с сиверов, будет соломой казак кормить лошадей да коров. Сена-то не уродят. С этого-то дня, коли землица подходила, другая забота приходила. Пора сеять овсы – пришли его часы. Сей овёс-то хоть в грязь – будешь не боярин, так князь. Ещё деды-то говаривали, что овёс хоть в воду, а в пору. А казаку-то без овса не бывать, его и коню, и другой худобине давать. Про то, и пословица есть: гладь коня не резкой, а дёркой да овсом.  Вот тогда-то и будет у него спина колесом. Пчеловоды-то с Алеши улики с омшаников выносили. Если на Алексея пчелы сделают первый вылет, выдастся щедрый медосбор.
22 марта  - день Василья Тёплого, по нему урожай тако ж примечали. Коли солнце-то всходит в красных кругах, жди добрый урожай, да на Бога не уповай. Коли пот-то не прольёшь, и пшенички-то не соберёшь.
Под Благовещенье-то, (24 марта), то ж на урожай гадали, подсказки от Господа ждали. Коли в ночь на Благовещенье, звёзды яркие, да частые, ячмени да горох  будут прекрасные. В тот-то день первый клин ими засевали, а не рты разевали.
Благовещенье-то праздник велик – молились казаки на Господень лик.  В этот день грех трудиться, разве что погулять да воды напиться. Даже грешников-то в аду, черти и тех не мучат, уму-разуму не учат. Ни какая птица гнезда не вьёт, а коли вьёт, Бог её бьёт. На Благовещенье-то стала одна кукушка гнездо вить, да Господь её наказал. Заказал ей до скончания-то века гнездиться, вот она, болезная и в чужие гнёзда стремиться.
Поверье на Благовещенье имеется. Как день проведёшь, так и год проживёшь. Вот и старались наши деды в празднике жить, да не дюже тужить. На Благовещенье-то раньше казаки только худобу управляли. Худоба-то тварь божья, не покормишь – откинет копыта да рожья. А в курене-то не печи не топят, ни полы не метут – весть благую чтут.
По тому, какой на Благовещенье-то день, то ж урожай примечали. Коли ласточек на Благовещенье нет – жди от холодов бед. А вот коли на Благовещенье дож, уродится, густа пшеница и рожь. Яровые-то хлеба сеяли глядя на неба. Бывало и на Благовещенье, а бывало и позже. Выезжали-то в поле все гуртом, со станичным брат попом. Тот кропил святой водой гарновку да рожь. молил Господа, чтоб пошёл в скорости дож: «Зароди Господи рожь и пшеницу на всякую пашницу, на вдов на сирот, на человека божьего проходящего, хлеба просящего».
Ну а коли дождей-то на посев нет, не мил казаку белый свет. Ребята малые в поле ходили, дождя у Господа просили: «Иди, иди дождь, да на бабину рожь, да на бабину кичку, да на наш- то ячмень, поливайся весь день. А коли дождик припустится, поедем под кусты богу молиться, Христу поклониться».
А вот ежили – то дождик лил беспрестанно обложной, мнился казакам старец Ной. Посылали они ребятушек петь: «Дождик, дождик, перестань, купим тебе сарафан с ленточками, с позументочками, с махорчиками, с колокольчиками, а чтоб ты не мок – купим тебе шёлковый платок».
На Матрёну-то Полурепницу (27 марта), бабы с девками высадку на семена сажали: моркву да бурак, лук да редьку, да матушку капусту, чтоб животам не быть пусту.
По весне дожди-то всему голова и то не пустые брат слова. А не будет-то дождей, будет казак жить как халдей: ни хлеба ни каши, эх, грехи тяжкие наши. Коли апрель-то с водою, так и май с травою, а худоба вся с сенцом, коль казаки не с ленцом. То примета такая, на Марью Египетскую (1 апреля).
А каков апрель-то будет, гляди на Федула Мученика (5 апреля). Обычно-то с Федула ветра сильные дули, а каков ветер, таков и апрель. Не даром-то говаривали: Федул губы надул. Холодный Федул холоду принёс, да и сам замёрз. А к теплу-то так гутарили: тёплый Федул работы надул. Землица-то от тёплых ветров быстро подходит.
На следующий-то день (6 апреля), деды урожай по ветру примечали. На Евтихия день тихий и яровые не лихи. А коли Федул на Евтихия ветры принёс, уродиться овёс.
Худо коли на Акулину-то  (7 апреля) пойдёт дождь – плоха будет яровина, да уродится калина. Да что с того толку, хоть клади зубы на полку. Калина не еда, а без яровины беда.
На Антипу-то Водопола, гутарют – воды полно. На Низу может так и есть, а на Донце она не про нашу честь. У нас-то на Антипу, бывает сухо, клоп не замочит ухо. А коли-то на Антипу дождь – уродятся озимки и рожь. А случится, что Антип без дождя и воды, останется курень без еды.
14 апреля, на Мартына-то Лисогона примечали, коли хорошая година – уродится хлеб, да справная будет худобина. От чего Лисогоном Мартына-то кличут, то ж скажу. Казаки-то примечали, что в этот день лисы  старую нору бросают, в новой новоселье встречают. От того-то на них курячья слепота нападает, три дня и три ночи лиса как чумная тыняет. Старики- то баяли, что после переселения три дня лисиц можно голыми руками ловить или волчатником бить, когда те роются меж пней, да бегут на людей. На Мартына карги птенцов отделяют, прочь от гнезда отгоняют.
Раньше-то картошку по терну сажали, цвет терновый ждали. Коли тёрн  цветёт – землица картошку ждёт. А цветёт-то он в аккурат на Зосиму (17 апреля). Пчельником-то его прозвали. На какие цветки пчёлы на Зосиму-то садятся, на тех растениях плоды уродятся. На какой хлеб пчела садится – такой и урожай уродится. У уликов-то на Зосиму просфоры ставили, да Господа славили. Чтоб мёд-то те носили в улики исправно, да трудились славно. Пчела-то работница, божья угодница. Мёд да воск на свечи даёт, Господу славу воздаёт. Також примечай, как говаривал дед Нечай, коли на Зосиму-то хмарно и тихо и картошка будет не лиха. А коли-то солнце и «калмык», то ты хоть в крик. Будет май сух и останется от картошки-то слух.
Деды-то по обычаю худобу на Юрьев день (23 апреля) в степ гоняли на пастьбу, испытывали судьбу. По росе гнали, чтоб животины с тела не спали. Вся сила в Юрьевской росе, как честь девичья в косе. Юрьевская роса выкормит худобу лучше всякого овса. Юрий-то иль, по-вашему, Георгий, в тот день с небес сходит, худобу обиходит. Добычу-то меж бирюками делит, молоньёй в серых разбойников целит. От того и говориться, что без Юрьева наказа и бирюк сыт не будет. Вот казаки-то на Юрья молебны заказывали, так старики сказывали.
На Юрья-то сена примечали. Коли пойдёт дождь – быть траве густа да высока, а нет – будет с сенами морока. Коли Юрий-то с водой, то и казак с травой. А бывает-то, Юрий гутарит: сена да хлеб урожу. А Никола в ответ: погоди, погляжу. Да и напустит «калмык», тут и до неба крик.
На святого-то Марка (25 апреля) бывает на Дону жарко. Казаки-то подсолнух с кукурузой сеют, на припёке преют. Поговорка то ж своя была: «С Марка и подсолнуха не жалко – кидай в землицу, всё уродится.
Май, то весны конец, кто трудился – молодец. Будет май с водою, будут хлеба да сена стеною. Как деды-то говорили: «Лучше май холодный, чем «калмык» голодный. Ветер-то «калмык», землю сушит, хлеба душит. Придёт-то хлебов уборка, а там половы горка. А коли дождик в маю, и казак как в раю.
На Ерёму-то Запрягальника (1 мая), своя примета. На Ерёму вёдро – и уборка бодра, а коли дождь да ненастье и с уборкой-то несчастье. А будет непогода, зимою-то жди негоды: мороз да метели, чтоб казаки не потели. У Ерёмы за быками догляд, а казак тому и рад. А быки-то в хозяйстве первейшее дело, на них паши и сена вози смело. А коли быки–то умаются, с Ерёмой местами поменяются. Ерёма в ярмо впряжётся, помогать возьмётся.
На Мавру-то Рассадницу (3 мая) бабы с девками, с песнями да припевками, рассаду сажают, да приговаривают: «Дай Мавра нашей землице солнца да водицы, чтоб всё уродилось, на весь год пригодилось». Водой-то святой рассаду кропили, силу её крепили. Коли на Мавру-то солнце светит, Господь своей милостью огурцы отметит. А не будет-то в тот день росы, выдадутся праздные часы. Жди дождя да негоды, окропят землицу небесные воды.
Коли на Мавру-то рассаду посадить не случалось, садили её через день, на Арину Мученицу (5 мая). Сажали-то капустную рассаду да приговаривали: «Не будь голенаста – будь пузаста, не будь пустая – будь тугая; не будь красна – будь вкусна; не будь мала – будь велика». А чтоб молодую-то капусту медведка не одолела, сажали рядом крапиву, чертям да медведке на диво, да приговаривали: «Крапиву медведке да чертям, а капусту Господу да нам». Коли рассада-то  «пьёт» много воды – не жди с сенами беды, то к сухому покосу. А коли не вбирает рассада воду – жди на сена непогоду. А случится-то на Арину «калмык» с востока, жди лето сухое до срока.
На Денисов-то день (6 мая) примечали: «На Дениса росы – готовь казак косы, коси овсюк, не покладая рук». Пойдёт-то на сена весенняя новина. Есть росы и огурцов летом будет как проса. Пекли на Дениса-то пироги, угощали родню да соседей, да людей прохожих. Прохожий-то – человек божий.
На хлеба примечали на Николу Вешнего (9 мая). Будет на Николу дождь да водица, и у дурака хлеб уродица. А коли на Николу сухо – подведёт зимою брюхо. Как деды баяли, не хвались на Юрья посевом, хвались на Николу травой. Никола-то весенний лошадь откормит, так деды говорили, да Николу хвалили. У нас на Дону-то Никола был в почёте. Никольщиной-то называлось. Никола-то казакам помощник и в море, и в поле, и в счастье, и в горе. Казак на шлях и Никола на путях. Старики-то так гутарили: «Уйдёт Никола с Дона, и останутся казаки у голого кола».
На следующий-то за Николой день (10 мая), именины матушки Сырой Земли. На него-то день апостола Семёна Зилота приходится. Грех на Семёна землю тревожить, грехи свои множить. За землицу-то не берись – песни играй да веселись. Ни копать, ни скородить, ни пахать, не боронить. Ну а коль душа свербит – будешь Господом ты бит. Коли Семёна казака мочит – дождь на всё лето прочит.
На Никиту-то Гусятника (28 мая), своя примета на гусей имеется. Он гусям покровитель, с врагами их воитель, отец и родитель. На Никиту-то, гусей с гусятами на воду пускали. Коли много гусят-то  пропадёт, таков год на гусят  грядёт. На гусей убыток – то Никита не прыток. Значит плохо-то молили Никиту, коль не дал защиту. Урожай то ж примечали, коли день на Никиту-то тих – хлеб будет не лих.
Придёт-то Федосья Колосянница (29 мая) и бежали казаки в поле смотреть на хлеба, какова их судьба.  На Федосьи-то девицы, пшеница  колоситься, а коли нет, жди больших бед. Не было-то знать дождей в маю, быть казакам на краю. Иль заморозки били, холода были. Не даром-то гутарили: пришла Федосья – во ржи колосья!  Колосится на Федосью-то рожь – много грибов по осени найдешь. Гляди, взошли хлеба-то – не дивись, налились хлеба – не хвались, хлеб на току – про урожай толкуй. По цвету-то ржи гадают казаки о цене хлеба, иль концы с концами сводить будет иль подпрыгнет под небо. Коли пшеница-то начинает цвести снизу — и цены пойдут к низу. А коли с середины — цены будут срединны. Зацветёт-то сверху колос — радуйся во весь голос.
За Федосьей-то, на Исакий (30 мая), выползает из нор гад всякий, говаривал мой дед Нечай, гляди наступишь невзначай. У змей свадьбы да гульба, не доведут они до добра, идут средь ряски змеиные пляски. Змея-то жалит не ради сытости, а ради лихости.