Птичье счастье, или Подключение к боли

Как-то в поликлинике подслушал разговор двух пациентов. Одна женщина жаловалась другой, что врач её будто не слышит, не хочет понимать, как она страдает: «Давление в норме, температуры нет… Чего вы ещё хотите?».

— Вот если бы врач мог подключиться ко мне, к моим болям, прочувствовал бы их сам! Тогда бы он меня не отфутболил!  – вздохнула обиженная пациентка.

Подключение к чужой боли – это талант, которым должны обладать и врачи, и чиновники, но, к сожалению, это бывает очень редко.

Иногда только тот, кто сам испытал боль, может откликнуться на чужую муку, воспринять её как свою. Анатолий Александрович Фёдоров – из числа таких людей. Он не отворачивается и не проходит мимо, потому что знает, каково это – когда твоё тело вдруг пронизывает боль и слабость.

…Летом над Старо-Белово стали появляться хищные птицы. То и дело раздавался их тревожный клёкот. Казалось, они кого-то ищут. А временами с земли слышался ответный клёкот, словно говоря: «Я тут!..». Это откликался на зов собратьев маленький коршун. Его, искалеченного и чуть живого, выхаживали люди.

Коршунёнок появился в семье отставного железнодорожника Анатолия Александровича Фёдорова 9 мая 2014 года. Тогда хозяин дома вместе с женой и сыновьями отправились собирать цветы возле села Снежинского. Свежие полевые букеты Анатолий хотел в День Победы возложить на могилы своих родителей, почтить память отца-фронтовика. Но в этот день он нашёл не только цветы: среди россыпи ярких огоньков люди увидели умирающую птицу.

— Мы увидели, как по дороге скачет какой-то чумазый ком, — вспоминает Анатолий Александрович. – Подойдя поближе, увидели, что это хищная птица: загнутый клюв, широкие крылья. Показалось, что это кобчик – мелкий сокол. Эти птицы часто кружат над полями, особенно в районе снежинских птичников. Осталось от бедняги немного – кожа да кости. Даже сил сопротивляться не осталось: сыновья её легко поймали.

Анатолий сразу решил, что постарается выходить найдёныша.

— Сердце дрогнуло, когда увидел, как он поджимает искалеченное правое крыло, — добро улыбается Анатолий. – У меня ведь после инсульта уже шесть лет как правую сторону парализовало. Эх, думаю, он – инвалид, и я – инвалид. Знаю я, каково это, натерпелся. Понял: не оставлю его в беде, помогу, чем смогу!

Жена Татьяна сразу же поддержала супруга. За долгие годы брака она привыкла к живности в хозяйстве. Поросята, куры, собаки, кошки – все мирно уживаются. На столе – клетка с волнистым попугайчиком, а за окном – прикормленные синички. То кошка приблудится и засядет в подполье, то слепой щенок в руки жалобно просится… Найдётся место и для их лесной находки.

Копа (так Анатолий назвал коршунёнка) поселился в сарае. Душа в нём еле держалась, но после нескольких недель кормёжки рыбой, фаршем и куриными потрохами он ожил. А тут ещё и кошка Рада, знатная мышатница, подмогла: каждый день ловила 2-3 мышки, и, наигравшись, сдавала хозяевам.

— Этими мышами мы тоже подкармливали Копу, — смеётся Анатолий. – Поэтому он, как и положено хищнику, получал свежую дичь.

Когда коршун окреп, Анатолий стал понемногу выводить его на прогулку по двору и огороду. Копа летать не мог (крыло не держало), но и без того показывал неспокойный нрав. Привязали как-то птицу за лапу верёвочкой и усадили на рябину. Думалось: пусть посидит на вольном воздухе, пока семья копает картошку. А Копа расклевал верёвку и пустился наутёк, изрядно всех переполошил…

Ловили его всем миром, а коршун обиженно кричал. Наверное, звал собратьев и жаловался на своё увечье. Именно с этих пор над домом Анатолия стали появляться собратья коршунёнка, перекликаться с ним.

…Копа по-прежнему обитает в пристройке. Весь день там непрерывно горит свет: окон нет, а держать коршуна в полной темноте нельзя. Дают раз в сутки еду. Анатолий думает, как бы приспособить сарай к зимовке. Пустить Копу домой, пусть и в клетке, нельзя: маленькая внучка часто гостит, а она такая непоседа… А тут – когти, клюв!

— Но ничего, как-нибудь перезимуем. Копу мы выходили и откормили, самое сложное позади. Только вот жалко, что вылечить крыло не получилось, — сокрушается Анатолий.

Сейчас Анатолий Фёдоров пытается найти для Копы новое «гнездо» — в заповеднике или зоопарке. В природе молодой коршун с подбитым крылом не выживет, а в сарайчике… это ведь не жизнь. Нужно коршунёнку и общение с  сородичами, не зря же он так грустно их зовёт. Пока что поиски результатов не принесли. А выставочный зал в Ленинск-Кузнецке, который часто принимает и реабилитирует диких животных и птиц, сейчас, к сожалению, не может принять хищную птицу.

…Опираясь на трость, Анатолий приоткрывает дверь сарая, и Копа, скакавший по двору, быстро исчезает внутри, поджимая повреждённое крыло.  Небо сегодня закрыто тучами, и собратья молчат. Только на человека сейчас может надеяться раненая птица. Только человек может найти для него новое гнездо. И верится, что этот человек умеет сострадать чужому несчастью.

От редакции «БВ»: мы связались с начальником оперативного отдела Департамента по охране объектов животного мира Кемеровской области Валерием Яковлевичем Фёдоровым, чтобы узнать, нельзя ли подыскать для Копы постоянный дом. Валерий Яковлевич пообещал связаться с Анатолием Фёдоровым и рассмотреть возможность отправки коршунёнка в мини-зоопарк музея-заповедника «Томская писаница».

Когда верстался номер

Вчера, уже перед самой сдачей номера в печать, наш герой сообщил, что из Кемерово приехал В.Я. Фёдоров и забрал коршуна. И сейчас коршунёнок уже обосновался среди собратьев в "Томской писанице".