Женские образы в романе Тихий Дон

«Мытарства любящей души во времена смуты» – так, наверное, должен звучать лейтмотив в эпическом романе М.А. Шолохова «Тихий Дон», если считать приоритетной его романическую составляющую. Под «любящей душой» здесь понимается душа человека вообще, будь он хоть матерью потомственного казака, хоть сыном белогвардейского офицера. Однако не всех своих персонажей Шолохов рисует одними и теми же красками, и если один из них искренне «любит» советскую власть, то другой не менее искренне любит Аксинью. Первый тип персонажей часто (но далеко не всегда!) служит эпической, повествовательной компоненте произведения и это в большинстве своём казаки, друзья, сыновья, братья, то есть мужчины. Второй тип - персонажи, больше занятые проблемами души - женщины.
Запоминающихся женских образов в романе ничуть не меньше, чем мужских. Это, в первую очередь, Аксинья Астахова - любовница Григория Мелехова, это её соперница - Наталья, это мать Григория - Ильинична. Менее задействованные, но не менее запоминающиеся образы: жена Петра - Дарья, а также младшая сестра братьев Мелеховых - Дуняшка. Всех этих женщин, разбросанных там и тут по главкам шолоховского романа, объединяют не только и не столько узы любви и неприязни, сколько безмерное бремя Страдания, которое им пришлось нести на себе в годину Гражданской войны. Почти все они к концу повествования умирают, так и не узнав человеческого счастья: Дарья - от тяжёлой богопротивной болезни, нажитой во время дальней поездки; Василиса Ильинична - от скорби по мужу, умершему от тифа, от ранней смерти первого сына - Петра, и от тоски по младшему, всю жизнь воевавшему где-то на чужбине; Наталья - нелюбимая жена Григория, - от постоянных измен мужа, от понимания того, что жизнь её безнадежно загублена; Аксинья, может быть самая удачливая среди них - от шальной пули, на руках у Григория. Схожесть судеб в данном случае указывает на то, что автор не ставил себе целью написать группу аутентичных портретов, но у него был некий эталон, идеал донской женщины, которому он поклонялся и который боготворил. Как раз его-то Шолохов и предъявляет читателю: Мы видим сильную любящую женщину, беззаветно-преданную своему очагу, своим детям, своей женской природе. Она терпелива, открыта, честна. Многое она выдюжит, но без любви жить не станет, предпочтя такой жизни смерть.
Сложно судить, насколько правдив этот образ. Если вспомнить Сонечку Мармеладову из «Преступления и наказания», или Анну Каренину - Толстого, наконец - чеховскую «Душечку», то образ женщины созданный Шолоховым покажется очень точным, хотя бы и безрассудно было проводить столь широкие обобщения. Как-то так повелось в среде наших писателей, что русскую женщину со времён Некрасова было принято представлять той самой «величавой славянкой», которая как известно, «и коня на скаку остановит и в горящую избу войдёт». Впрочем, литература по праву считается зеркалом общественной жизни, и если уж что-то вошло в неё как стереотип, то уж наверняка неспроста. По-видимому такими наши предки и были сотни лет, пока не пришла революция а с нею и Гражданская война. Мы видим, что она, эта славянка, ещё теплится в казачке Шолохова, но когда та погибает заменить её уже некому. Тип женщины, который был воспет эпохой соцреализма занят уже другим проблемами, а если конкретнее – обеспечением светлого будущего. Это рабочая женщина, во многом отказавшаяся от старой морали и вековых устоев, это женщина которая с лёгкостью идёт на аборт и отказывает некогда всесильному Богу в существовании.
Беседуя с людьми старшего поколения, я часто узнаю в них героев Шолохова, Распутина, Гранина и тогда мне становятся понятны те мечты и проблемы которыми переполнены книги этих писателей, но как только я вступаю в диалог с их детьми эти же книги сразу превращаются в какую-то невероятную чепуху, совершенно нереальную и ненужную. А потому говорить «о мытарствах любящей души» теперь, во времена всеобщего равнодушия всё равно что проповедовать в хлеву Слово Божье. Можно лишь с сожалением покачать головой, оттого что тот заповедный уклад, благодаря которому на Руси девочки уже с пелёнок знали какими им следует быть, был сначала скомпрометирован, а затем принародно казнён. 
Таким образом можно заключить, что роман Шолохова «Тихий Дон» среди всех прочих достоинств содержит в себе подробное описание душевного строя последних представительниц исконно русского типа женщин. Он подробно описывает как этот тип жил, как умел любить, а главное отчего, почему и как умер.