Возмутитель спокойствия гл. - 2 часть - 2

2
Вед очнулся и сразу понял: он находится под неусыпным наблюдением. И ему ничего не оставалось делать, как на какое-то время не менять позу, от которой его тело чрезвычайно устало. Хотелось вытянуть ноги, повернуться на спину, потереть затекшую руку.

Главное сейчас — восстановить в памяти происшедшее с ним после того, как он отдал Ралли распоряжение, касающееся благополучия правителей. Но его мысли растекались, образы теряли четкие очертания, мозг находился как бы в мягком обволакивающем мареве.

Похоже, они с Рэем опоздали, не учли возможности активной атаки противника, недооценили его. В результате он, по всей видимости, валяется в камере уединения, не имеет возможности контролировать события, и система общественно-социального устройства дала основательную трещину, если не готова рухнуть совсем.
Бессмыслено сейчас доказывать что-либо. Даже если и удастся все вернуть на свои места, безукоризненность ее построения вызовет сомнения. А как же Великая гармония? Неужели придется испытать новую трагедию смертоносного разрушения?

С чего же все началось? Почему искусственники пошли на открытый конфликт? Они же были всем довольны. Никто не роптал.
Работа у них не такая уж сложная, без той изматывающей всю душу ответственности, когда приходится выверять и выверять вроде бы уже вполне готовый результат…
Работа их не требовала огромного напряжения ума, значительных энергозатрат, усилий воли. Да и отдыхали они чуть ли не в два раза больше.

Что касается эликсира бессмертия, то далеко не все из элиты получали право на омоложение. Целесообразность и острая необходимость работы мозга талантливого индивидуума определяла это право, и опять же исключительно ради прогресса, ради всеобщего блага, общего движения вперед всех иксцефалусовцев.

Не так-то просто поддерживать высокий уровень жизни в условиях, противоречащих самой жизни, в условиях, когда все вплоть до воды требует производства, бережливости и воспроизводства, казалось бы, из ничего…
И этим занимаются лучшие умы. Все поставлено на выживание. Им только бунта не хватало!

За тягостными размышлениями Вед не заметил, как двинул ногой. Эта оплошность не замедлила сказаться.
Сразу вошла женщина, наклонилась над ним, прислушиваясь к его дыханию.

— Не желаете подкрепиться, принять ванну, выпить тонизирующий напиток? — предложила она с очаровательной улыбкой.
— О, не стоит беспокоиться! Мое единственное — желание поскорее выбраться отсюда, и только. Раз уж вы не в силах мне в этом помочь, так уж и быть, от тонизирующего напитка я не откажусь.
— Вы делаете мне большую честь, — женщина еще раз обворожительно улыбнулась и исчезла. Вед позволил себе с наслаждением потянуться.

— Будьте так любезны, пожалуйста, — протянула женщина напиток.
Потягивая с удовольствием ароматный тонизирующий напиток, Вед осторожно ощупывал свою переносицу, так как испытывал в этой области ноющую боль. Перелома он не обнаружил, и это несколько успокоило его.
Женщина ему нравилась, и ему казалось, что он ее где-то видел.

— Справедливым ли вы считаете мое заточение?
Женщина беззвучно покачала головой.
— Может, с вашей помощью мне удастся выбраться отсюда?
— К сожалению, я вам не смогу помочь.
— Вы боитесь наказания?
— А вы как думаете?
— Хорошо. Тогда скажите, чем вы недовольны?
— Я всем довольна.
— А как вы проводите свое свободное время?
— Достаточно хорошо.
— Надо же!
— Это не хуже, чем работать…
— Вы любите свою работу?
— Мне доставляет истинное удовольствие приносить пользу!

Вед вздохнул. Чего он от нее хочет? Она мыслит и действует согласно пройденному воспитанию и обучению. Чего можно ждать от нее? Не может же она только казаться с виду такой правильной, как от нее требуется? А что если она, и не только она, а все другие тоже, задумываются о вопросах, лежащих в плоскости философии, теологии, религии, и делают определенные выводы, не совсем отвечающие общему направлению, взятому как некий однозначный постулат, лишь варьируемый в обозначенных рамках?

Он давно обратил внимание на разноголосицу перепевов единожды высказанных истин, возможно, и открытых в откровениях, выраженных в иносказательной форме, а вот кто и как эти истины понимает — другое дело.

Однако благодаря закону всеобщих связей открытые истины более или менее связываются в единое целое, единую картину мира, которую ни доказать, ни опровергнуть никому не удавалось, да и навряд ли удастся. Ибо невидимое остается невидимым, иначе оно бы перестало им быть и, следовательно, исчезла бы Тайна, а все религии только и держатся на Тайне и вере в эту Тайну. Это-то и замечательно! То, что видишь и осязаешь, остается простой реальностью и лишено Чуда…
Ведь взрослые лишены возможности, как в детстве, все воспринимать впервые, всему удивляться и от всего приходить в восторг.

— Вам не интересно будет узнать, как я отдыхаю?
— Что вы, очень интересно. Скажите для начала хотя бы, как вас зовут, — рассеянно взглянул Вед на женщину.
— Мит, — охотно ответила женщина и прикоснулась к застежке на своем плече, выполненной в форме двух перевившихся змеек.
«А эта Мит имеет вполне определенные прелести»… И Вед ярко пережил заново свои ощущения в эротозале...
Теперь он вспомнил. Эта была та женщина. Та! Как он сразу не узнал. Или, во всяком случае, очень похожа на ту, взволновавшую его до самых основ…
— А я вас знаю, — приязненно улыбнулась Мит.
— По долгу службы?
— Не только. Мы иногда общаемся с Ло, и она рассказывала много лестного о вас. Правда, видимся мы достаточно редко… Так вы желаете знать, как я отдыхаю и что мне доставляет наибольшее удовольствие? Вам недоступны подобные игры. Вы ими пренебрегаете, а нам ничего другого не остается…

Снова они продолжают проделывать с ним эти штучки. Его хотят затащить в западню, из которой нет выхода, хотят ударить тем, против чего он восстал, против чего сотворил свою концепцию и чему посвятил всю свою жизнь…

Но и сейчас, испытав случайный соблазн, он твердо и безоговорочно верил в то, что взрастил, рассчитал и что было ему дано в его прозрении. Да, в прозрении, в конце концов!

Ему это открылось, как открывалось многое другое, и это было не только результатом его упорных каждодневных трудов, а приходило само и непонятно откуда, озарением свыше.

Нет, им не удастся выбить его из колеи, сбить с толку. У него хватит и выдержки, и воли противостоять подобным соблазнам, которые он всегда считал низменными; он ценил любовь только возвышенную, дающую неизьяснимое блаженство духовного единения.

Продолжение:
 http://www.proza.ru/2015/03/16/236