Железное кольцо! Бумеранг! Часть пятая!

   После того, как мы со Славой вернулись из Испании, я снова с головой ушла в свою работу, а Слава снова уселся в своё кресло депутата Государственной думы. Отец продолжал работать заместителем министра экономического развития. Мать всю свою энергию и любовь переключила на Полину, которая после Нового Года ушла в декретный отпуск, и перевелась, так же, как и я, на заочное отделение. Самое интересное это то, что она, почти до самых родов, выходила на подиум. На этом настоял её муж Мартини, убедив меня в том, что Полина привлечёт своими демонстрациями массу молодых мам, демонстрируя им модели для беременных женщин.
   
   Феноменально! Успех был грандиозный, и наша Екатерина завыла от наплыва заказов.
   
   Паразиты! – кричала она на нас с Полиной и на Мартини. – И что мне делать со всеми этими заказами? Лариса! Ты как хочешь, но одной смены явно не хватает! Давай распоряжение и будем набирать вторую смену!
   
   Потом, оставшись со мной наедине в моём кабинете, она сказала. – Знаешь! Я наверное свою квартиру продам на Кутузовском, а здесь, рядышком, возьму себе двушку и всё! Зачем мне та, пятикомнатная? Хожу, как дура по ней, да вою ночами от одиночества! И чего я замуж не вышла раньше, а теперь кому я нужна такая?
   
   Беда пришла неожиданно! Мать пошла в магазин за продуктами, и какой-то негодяй вылетел на тротуар. Произошло это в начале марта, и нашей мамы не стало, а до этого, в этот же день, мы Полину отвезли в частную клинику, чтобы там она и родила.
   
   Потеря матери снова ударила по моей психике. Я не находила себе места, а отец выл ночами. Полине мы не говорили, пока она не родила прекрасного мальчугана, похожего на Мартини, но с голубыми глазами. Вес малыша был около четырёх килограммов. Только тогда мы и сказали Полине о трагедии.
   
   Отец не стал хоронить мать в Москве, а решил вести её на родину. Находясь на такой должности, он легко организовал всё, что понадобилось, и мы все отправились в Дятьково, где и похоронили нашу прекрасную, самую лучшую маму на свете.
   
   Да что же это за жизнь такая? – думала я, возвращаясь со Славой в своей машине. – Стоит только отойти от одной беды, как накатывает другая. За эти полтора года, я сама чуть не погибла, трагедия произошла с лучшей подругой, а теперь вот ушла и мать, попав под колёса внедорожника на, казалось бы, безопасном месте, на тротуаре, по которому она совсем немного не дошла до своего дома.
   
   Как только я начинала думать о ней, у меня непроизвольно наворачивались слёзы, текли, текли по моим щекам, не переставая. Истерик я не закатывала, всё скапливалось внутри меня, отчего очень сильно болела душа, и я не находила себе места, не могла никак собраться и успокоиться. Слава уже даже и не успокаивал меня, потому что было бесполезно, да он и сам сильно переживал.
   
   После того, как похоронили мать, через два дня забрали из клиники Полину с малышом. Полина с Мартини решили назвать его Альбертом.
   
   Надо же было такому случиться, что такое радостное событие мы провели в трауре по матери. Она так мечтала понянчить маленького внучонка, но ей так и не удалось дожить до этого волнительного момента.
   
   Екатерина на время забросила свои домашние дела и переселилась к молодым, для того, чтобы помогать Полине и отцу. Она по нескольку раз прибегала за день домой и, что-нибудь сделав для Полины, снова убегала на работу.
   
   Я снова попала в клинику с нервным срывом, и больше месяца пробыла там.
   
   Домой вернулась во второй половине апреля месяца. Я не знаю, что во мне сломалось, но я стала всё реже и реже бывать на работе. Приезжая к офису, я, поговорив со специалистами, отправлялась к Полине, и днями пропадала у неё. Странно, но я перестала улыбаться, не говоря уже о том, чтобы веселиться, или смеяться. Слава был ко мне предельно внимательным, и не старался навязывать мне что-то особенное.
   
   Я знала, что время лечит, но оно меня всё больше и больше калечило! Я ничего не замечала, понятия не имела, что происходит вокруг меня. После того, как отметили сорок дней по матери, я стала приходить в себя.
   
   Придя в себя, я заметила, как Катя ухаживает за моим отцом, а тот отвечал ей взаимностью.
   
   Да! – подумала я, очнувшись от того сна, в котором я пребывала. – Действительно говорят, что свято место, пусто не бывает! Жизнь действительно нельзя остановить! Даже если ты уходишь из неё, твоё место занимают другие, как собственно поступила и я сама, заняв место Анастасии.
   
   Осознав это, я улыбнулась! Да, я улыбнулась и, подошла к ним. Отец приехал на обед, да и то только из-за того, что уезжал в Калугу по делам.
   
   Послушайте! – произнесла я и, обняв Екатерину и отца, спросила. – Я правильно всё понимаю, что у вас складываются близкие отношения?
   
   Отец насупился и опустил голову, а Екатерина, улыбнувшись, ответила. – Ты знаешь, Лариса, мы хотели с твоим отцом приехать к вам на виллу и поговорить там о нас с Виктором, но раз ты такая прозорливая, то значит, и нет такой необходимости! Так ты что, против?
   
   Она смотрела на меня пристально, и даже с какой-то тревогой. Отец тоже поднял голову и, с волнением, уставился на меня. Даже Полина вышла из своей комнаты и, остановившись в дверном проёме, тоже уставилась на меня.
   
   Господи! – воскликнула я. – Да что вы на меня все смотрите? Я, конечно же, буду рада за вас, если это можно назвать радостью! Но мы все люди взрослые и понимаем, что нашу маму уже не вернуть, а живым надо жить. Я рада за вас и, ради Бога, берегите себя! Мамочку не смогли уберечь, что теперь уже поделаешь? Анастасия тоже не хотела умирать и что?
   
   Потом, присев рядом с отцом, я обняла его и снова заплакала, вспомнив маму, без которой мой внутренний мир опустел.
   
   Лариса! – услышала я голос Екатерины. – Ну, нельзя же так себя уничтожать! Будь умницей! Ты же всегда была сильной! Надо жить!
   
   В душе я была рада за них. Рада, что отец не будет терзать себя в одиночестве, рада тому, что Екатерина, наконец-то, прибьётся к берегу, и будет жить с отцом полноценной жизнью. А то, что произошло, уже невозможно изменить, или вернуть!
   
   Такова жизнь! И невозможно что-то поменять, или остановить! У каждого человека своя судьба, она складывается из мелких деталей жизни, пока не вырисовывается полная картина того, что принято называть жизнью.
   
   После обеда я позвонила Славе, и попросила его, чтобы он за мной приехал, или прислал Андрея, если не сможет сам. Андрея Слава забрал к себе водителем, чтобы не ломать голову в подборе себе нового водителя, уйдя из правительства.
   
   Слава задержался, поэтому приехал Андрей, и мы отправились с ним домой. Я чувствовала себя опустошённой, и мне необходимо было отдохнуть, собраться с мыслями, чтобы снова окунуться в работу.
   
   Проезжая возле детского дома, огороженного металлическими, толстыми прутьями, я увидела двух девочек. Одна, совсем маленькая, сидела на скамейке и тёрла кулачками свои глазки, а другая, в старых джинсах и коротенькой курточке, стояла возле неё на коленях прямо на грязной, асфальтированной дорожке, и успокаивала её, хотя у самой, по щеками, текли слёзы.
   
   Стой! – закричала я Андрею и, выскочив из машины, чуть ли не на ходу, в своём белом, брючном костюме, побежала к этим двум девочкам. На улице шёл мелкий, нудный дождик, но я не обращала на него внимания. Подбежав к ним, я опустилась перед ними на корточки и, прижав старшую девочку к себе, стала их успокаивать.
   
   Что за беда у вас, девочки? – спросила я у них, когда они перестали плакать, и стали с интересом смотреть на меня. – Вас кто-то обидел?
   
   Тётя, а вы кто? – в свою очередь спросила меня старшая девочка, на вид лет двенадцати, а маленькой было не больше шести лет.
   
   У меня даже мысль прорезала голову, когда я их увидела, что они похожи на нас с Полиной в нашем далёком детстве.
   
   Я, тётя Лариса! – ответила я и снова спросила у неё. – Так что у вас за беда?
   
   Понимаете! – начала она, глядя на меня почти в упор. – Наши мама с папой погибли в автокатастрофе, а меня с сестрёнкой отправили в детский дом. Сказали, что разлучать нас не будут, а сами куда-то сестру за границу отдают. Что мне делать? Ну, как мне её спасти?
   
   Сказав это, она заплакала, и уткнулась в мой белый пиджак своим чумазым личиком. У меня подкосились ноги, и я села прямо на асфальтированную дорожку.
   
   Господи! – пронеслось у меня в голове. – Это же та ситуация, которая могла быть и у нас с Полиной.
   
   Тётя Лариса! – услышала я голос старшей девочки. – Вы же брюки вымазали!
   
   Тебя как звать, деточка? – спросила я у неё, поднимаясь с асфальта, отряхнув безнадёжно испачканный костюм.
   
   Меня Нина, а сестру, как и вас, Лариса! – ответила Нина, продолжая смотреть на меня.
   
   Так, деточки мои ненаглядные! – произнесла я, вновь присев на корточки возле них. – Вы хотите, чтобы у вас появилась мама в моём лице? Я вас обеих заберу к себе домой! Поедите со мной?
   
   Конечно, тётя Лариса! А это возможно! Там же у директора сидят люди, которые приехали за Ларисой! – сказала Нина и замолчала, ожидая ответа от меня.
   
   Ничего не бойтесь! Никто вас не заберёт! – сказала я, и тут же набрала телефон Евгения Петровича.
   
   Евгений Петрович! – сказала я, услышав знакомый голос в трубке. – Помогите разобраться с детским домом. Здесь двух девочек хотят разлучить, двух сестричек. Меньшую девочку уже продают за границу. Короче! Я хочу их двоих забрать к себе и удочерить! Помогите! Пожалуйста! Пришлите своих ребят, чтобы они тут устроили проверку, а я сейчас мужу позвоню, он тоже сюда подъедет! Только быстрее, а то я здесь одна с Андрюшей!
   
   Потом я посмотрела номер детского дома и адрес, и передала ему эти данные. После этого забрала девочек и повела их к машине.
   
   Когда я набирала телефон Славы, стоя рядом с Андреем возле машины, а девочек усадив на заднем сидении, во двор детского дома выбежали две женщины и стали звать девочек.
   
   Слава! Прошу тебя, бросай всё и приезжай к детскому дому, только не задавай вопросов, а просто приезжай. Это касается жизни и смерти! Давай, милый! – сказала я, после чего назвала номер детского сада и адрес, где он расположен.
   
   Наконец-то эти дамы обратили на меня внимание и, чуть ли не бегом, направились ко мне. Увидев девочек в машине, они, как мегеры, подлетели к нам с Андреем.
   
   Что вы себе позволяете? – заорала на меня одна из них, вероятно директор этого детского дома, исходя из её вида и манеры общения. – Да я в милицию на вас напишу заявление за похищение детей! Вы знаете, что вам будет за это?
   
   Знаю! Лет десять тебе обеспечено! – сказала я спокойным голосом. – Ну, а там видно будет, может и больше!
   
   Да ты кто такая, чтобы мне угрожать? – заорала та и, повернувшись к другой женщине, крикнула. – Звони в милицию, да быстро! Номер машины запиши!
   
   На что я усмехнулась и ответила. – Все приличные люди знают кто я такая, сердечная вы наша, но вам этого не дано. С такими данными, как у вас, и манерой общения, вы, конечно же, будете не в курсе, кто перед вами стоит. Но я вам помогу, вернее не я, а люди, которые будут с вами беседовать! Всё поняла, курица! А теперь пошла вон от машины, не то дам команду и тебя прямо здесь и уложат на улице!
   
   Действительно, минут через пятнадцать, к детскому дому подлетел наряд милиции и капитан, подойдя ко мне, произнёс. – Ваши документы, гражданочка! И вы тоже! – обратился он к Андрею, который стоял рядом со мной и улыбался.
   
   В это время подъехал чёрный микроавтобус, и из него выбежало пятеро бойцов в чёрной униформе с автоматами, и положили весь наряд на асфальт, рядом с моими туфлями.
   
   Я наклонилась к капитану и спросила. – Ну, так как, документы показывать?
   
   Потом из машины вышли ещё двое мужчин в гражданской одежде и, предъявив документы следователей по особо важным делам генеральной прокуратуры, стали изымать документы у сотрудников милиции.
   
   Сняв все данные всех сотрудников наряда, их отпустили, а сами направились вместе со мной в здание детского дома.
 
   На выходе остановили тех, кто намеревался увезти маленькую Ларису и, дав указание бойцам, их отвели в микроавтобус.
   
   Вячеслав подъехал минут через пятнадцать. Я увидела его, и бросилась к нему на шею.
   
   Славочка! Миленький! Они хотят разлучить этих малюток, а я хочу забрать их с собой! Понимаешь! Маленькую зовут Лариса, а старшую Нина! Они такие же, как когда-то и мы с Полинкой были, и если бы не наши теперешние родители, нас бы тоже разлучили и продали бы за границу! – выпалила я ему, заливаясь слезами. – В общем, я их забираю, как хочешь!
   
   Так! Успокойся, Лариса! – обняв меня, произнёс Вячеслав, прижимая к себе. – Соображаю я быстро, но надо всё выяснить, после чего и заберёшь девочек с собой! А ты говорила, что родить не можешь? Видишь, сразу двоих, да притом уже больших!
   
   Господи! Славочка! Как же я тебя люблю! – воскликнула я и, поцеловав его, бросилась к машине, возле которой прохаживался Андрей, а рядом с микроавтобусом стояли два автоматчика.
   
   Не успела я добежать до машины, как подъехали ещё две милицейских машины, а следом за ними приехал и Евгений Петрович со своими орлами, как он их называл. Те, кто сидел в милицейских машинах, увидев такого генерала, тут же развернулись и удалились, даже не поинтересовавшись, что же произошло.
   
   Я обняла Евгения Петровича, и поцеловала его в губы.
   
   Ну, ты прямо, как Анастасия в Брянске! – засмеялся он и спросил. – Так, а где все остальные, да девочки?
   
   Девочки здесь, в машине, а все уже в здании, там и Слава мой! – ответила я и, открыв дверцу мерседеса, показала девочек генералу.
   
   Какие сестрички, хорошенькие! – воскликнул Евгений Петрович и, выпрямившись, добавил. – Всё, Лариса! Детей можешь забирать себе, документы на опекунство оформит Слава, а ты занимайся девочками. Я ему сейчас скажу, а ты подожди его, и в добрый путь! Хорошо?
   
   Спасибо, дорогой! – воскликнула я от радости и, обвив его шею руками, принялась его целовать.
   
   После того, как прокурор ушёл в здание детского дома, я залезла к девочкам в машину и, обняв их, сказала. – Ну, что, деточки! Теперь можете называть меня мамой! Вы согласны?
   
   Конечно, мамочка! – закричали сестрёнки, и обхватили меня своими ручонками.
   
   Когда пришёл Слава, то увидел нас всех в слезах, с радостными улыбками, отчего и сам невольно улыбнулся, присаживаясь на переднее сидение, рядом с Андреем.
   
   Познакомьтесь, девочки, это ваш папа! Зовут его Слава, потому что он славный и очень, очень хороший! – сказала я, глядя на мужа с величайшей любовью.

                16.03.2015 год.


Продолжение! http://www.proza.ru/2015/03/16/2396!